С любовью, мама.

В окно кто-то довольно настойчиво и очень противно скребся. Такое было чувство, что неизвестный визитер водил по стеклу кусочком пенопласта, от чего внутри все начинало неприлично трястись. Самые разные мысли, вплоть до самых невероятных, забились в голове. Прекрасно зная, что мир материален, и никаких потусторонних сил и пришельцев с того света в нем просто присутствовать не может, Лера приказала себе успокоиться.

В конце концов, кто сумеет забраться на пятый этаж! Если только какая-нибудь чрезмерно любопытная птица захочет поживиться чем-нибудь вкусненьким. Однако эта мысль особого успокоения не принесла. Какая может быть птица поздно ночью? Все пернатые давно спят в своих гнездах. Если только сова случайно залетит, да и то вряд ли! Таким как она, не место в шумном городе… И тогда, желая доказать себе, что все шум просто мерещится, с замиранием сердца подошла к окну. Сердце от страха билось где-то в горле и того гляди могло выскочить.

Однако действительность оказалась еще невероятнее, чем можно было предположить. С другой стороны на подоконнике стоял маленький человечек в бордовой бархатной курточке и таком же берете с белым пером, белой рубашечке с огромным бантом и клетчатых штанишках. На его плече лежала кисть для рисования, больше его в два раза, а в руках был небольшой этюдник, видимо, с рисовальными принадлежностями.

Незваный гость энергично подпрыгивал на месте и знаками показывал, чтобы она немедленно открыла окно и впустила его в квартиру. Страх куда-то сразу улетучился и впервые за столько времени после смерти матери стало весело. Лера приоткрыла створку и предложила войти. Человечек уверенно сделал несколько шагов, потом прыгнул на стол, благо, что он находился рядом с окном, церемонно поклонился, сдернув головной убор с головы и пискляво представился: очень приятно! А затем произнес скороговоркой свое полное имя, из которого расслышала только одно «Арман»

При этом он смешно шаркнул ножкой, обутой в кожаный башмачок, украшенный огромной костяной пуговицей, и замер, выжидающе поглядывая на хозяйку веселыми круглыми глазками. Девушка надула щеки, стараясь сдержаться и не рассмеяться. Но потом не выдержала и громко фыркнула, настолько смешно смотрелся незваный гость.

— Ничего смешного не вижу, — строго сказал он, — могла бы назваться в ответ.

Лере ничего не оставалось, как изобразить нечто похожее на реверанс, и произнести:

— Очень приятно, Валерия!

***

На этом церемония знакомства закончилась. Гость повел себя так, словно сотни раз бывал у нее дома. Каким-то волшебным образом перед ним оказался лист бумаги для рисования акварелью. Человечек достал карандаш и быстрым движением принялся творить. Из-под острого грифеля выходили кавалеры и дамы, которые толпились в большом зале.

Незнакомец оказался довольно неплохим художником. Ибо эти фигуры на его рисунке смотрелись довольно живыми, того и гляди склонятся в низком поклоне, приветствуя своего повелителя или закружатся в старинном танце, тем более, что где-то на балконе увидела оркестр и застывшего с палочкой в руках дирижера. Наконец, он остановился передохнуть и знаком предложил Лере продолжить творить. Она отрицательно покачала головой.

— Нет, нет и еще раз нет!

Слезы мгновенно выступили на ее глазах. Как объяснить этому невероятному существу, что она больше никогда не станет рисовать? После того, как матери не стало, мир потерял краски и стал скучно серым и однообразным. Но человечек никак не хотел отступать и вновь настойчиво требовал свое. С трудом удерживаясь от желания выкинуть назойливого гостя в окно, Лера отправилась на кухню налить себе чая. Она была уверенна, ей все это просто померещилось и когда вернется обратно в комнату, там уже никого не будет…

***

Жаль, конечно, что не оправдала материнских надежд, которая очень хотела вырастить из дочери великого художника, ладе в школу искусств учиться отдала. К сожалению, рисование не стало для нею частью жизни, как родительница не старалась. К тому же, девушка в какой-то момент неожиданно осознала: второй Ангелики Куафман или Фриды Калло из нее вряд ли получится, а быть посредственностью и жить в нищете никак не хотелось, потому и выбрала работу в банке. Помнится, мать довольно нехотя согласилась с ее доводами и всегда радовалась, когда заставала, пусть и редко, дочь за мольбертом.

А когда матери не стало совершенно забросила эти творческие занятия и всю себя посвятила быту. Сегодня, к примеру, пришлось оплачивать счета за коммуналку, до сей поры это делала родительница, и ахнула от итоговой суммы. Если так пойдет и дальше, никакой зарплаты не хватит…

О каком рисовании может идти речь! Ведь все эти краски, бумага, холсты да кисточки вылетают в копеечку! Но как это все объяснить гостю, который явно ни о чем этом не имел представления, не знала. Лера отхлебнула большой глоток сладкого чая глиняной кружки, немного подумав, налила благородный напиток в маленькую кофейную чашечку, положила на блюдечко печенюшки и двинулась обратно в комнату, тайно надеясь, что Арман исчез, словно его и не было.

Но, переступив порог, сразу поняла — ошибалась. Более того, пока отсутствовала, маленький художник успел окончить свою работу и теперь стоял в стороне с удовлетворением любовался деяниями своих рук. Лера подошла поближе и вынуждена была признать: акварель, что он нарисовал, смотрится довольно неплохо. Пропорции соблюдены, перспектива присутствует... Одно плохо — мир, изображенный маленьким художником, состоял из одних серых красок. Никакого иного оттенка не наблюдается.

***

Арман с благодарностью принял чашку, которая в аккурат доходила ему до пояса, и принялся пить, как из ведра, с громким прихлебыванием. Стало даже удивительно, как такое маленькое тельце способно издавать столько шума. Лера раздраженно сморщилась, но высказать вслух неудовольствие постеснялась.

Дабы отвлечься, подошла поближе и взяла в руки работу гостя. Совершенно неожиданно для себя, девушка почувствовала, как этот рисунок ее затягивает. Она взлетела и понеслась куда-то по длинному-длинному тоннелю и неожиданно для себя, оказалась в центра зала, где проходил этот самый бал, созданный маленьким художником. Вокруг семенили дамы, шаркали ногами кавалеры. От пудры, что сыпалась с их париков, очень хотелось чихать.

— Посмотрите, посмотрите, — шумели вокруг, — иноземная принцесса! Как она смешно одета!

— На себя бы посмотрели, — немного раздраженно подумалось Лере. Хотя, справедливости ради, она и верно была одета не для бала. Старые тренировочные штаны, черная водолазка, сверху накинут вязанный матерью жилет, одевая который, всегда казалось, что родительница рядом. Будь она на месте распорядителя бала, просто вышвырнула бы ее прочь.

А он не только не выгнал, но даже склонился в уважительном поклоне. Только сделал это куда изящнее, чем часом ранее постучавшийся в окно Арман. Лере стало очень неудобно за свой простецкий вид и она жутко покраснела. Но тут к ней подлетела какая-то сухопарая дама в высоком парике, который поддерживал вилами арапчонок, и предложила немедленно следовать за ней.

***

Впрочем, если говорить откровенно, окружающие ее тоже смотрелись не лучшим образом. Например, дирижер на хорах, явно принадлежал роду эльфов, о чем свидетельствовали его странные уши. Официанты, которые с подносами, скользили по натертому до блеска мраморному полу, скорее всего были из племени гномов. Несколько слов стоит сказать о представителях слабого и сильного пола. Лера не очень хорошо разбиралась во всех этих сказочных и волшебных существах, но было совершенно очевидно: здесь присутствовал не совсем обычные люди.

Прежде всего следует начать с того, что перед глазами в самом прямом смысле слова предстала история моды — от древних греческих туник и тог до бальных платьев эпох Возрождения и ампир.

Кроме того, некоторые из присутствующих особы были молодыми красавицами с длинными ухоженными волосами, приятной, белой и гладкой кожей, красивыми чертами лица и идеальными фигурами и при этом имели хвост, на которых лихо передвигались. А у кое-кого из них зоркий взгляд Леры рассмотрел лягушачьи перепонки между пальцами и о, чудо, изумрудные зубы!

Не менее странно смотрелись и мужчины. Девушка готов была поклясться, что в толпе присутствовали мужчины-кентавры, которые смотрелись несколько странно в бархатных камзолах и шляпах-треуголках. Но ей ли смеяться! Сама в своих шароварах выглядела не лучше...

С замиранием сердца Лера сделала несколько шагов и оказалась в небольшой комнатке, стены которой покрывали огромные, в резных рамах, зеркала. Создавалось впечатлением, что ее изображение повторяется бесчисленное количество раз и все это смотрелось несколько странно. На нее накинулось сразу несколько служанок. Ее затянули в корсет, да такой тугой, что она не могла ни дохнуть ни выдохнуть. На фижмы накинули одну тонкую юбку, потом другую, третью… Потом подали бархатное платье, обшмире кружевами… Дольше всего пришлось повозиться с прической. А когда парикмахер, здесь его все называли смешным немецким словом «кауфер», закончил работу, из огромного зеркала на Леру смотрела незнакомая особа с черной мушкой над верхней губой, насурьмленными бровями, набеленным лицом и нарумяненным щеками… Самое удивительно, что эта новая Лера с голыми плечами ей очень понравилась. Она сразу почувствовала себя если не принцессой, то герцогиней точно! Правда, вместо короны на голове у нее были камелии, которые так обожала ее мама.

Девушка забыла обо всем на свете, настолько она показалась себе красавицей, и, величественным кивком поблагодарив помощниц, отправилась в зал, откуда доносились звуки музыки. Она, правда, плохо представляла, как будет танцевать старинные танцы. Подобное видела только на экране телевизора, да изредка читала в книгах. Память услужливо подтолкнула названия: менуэт, бурре, гальярда – танец в быстром движении, который танцевали сразу после медленной паваны, придворный танец-шествие куранта…

Она, правда, плохо представляла, как станет это танцевать, совершенно не зная движения, но так хотелось раз в жизни присутствовать на настоящем балу! Лера вошла в зал и замерла. Нельзя сказать, что смотрелось плохо, но уж больно бесцветно, как и на рисунке, созданном Арманом. Ведь бал в представление Леры это прежде всего яркие наряды, фейерверки, драгоценные украшения. А уж когда гостей присутствуют нимфы, дриады и прочие сказочные герои, тут и вовсе должен быть просто взрыв красок! Здесь же никаких других цветов, кроме серого не наблюдалось, ну, точь-в-точь, как в той жизни, которую покинула необычным образом.

И тут вдруг все вокруг зашевелилось, зашумело. Придворные выстроились в два ряда, образовав коридор, и склонились в низких поклонах. В зале появилась королева. В том, что это была именно она, сомнений не имелось — на голове у нее виднелась высокая, украшенная драгоценными камнями, корона. Но не это удивило Леру. В статной королеве она узнала свою маму, которую ни с кем и никогда в жизни бы не перепутала. А за ней, держа в руках края бархатной мантии, с важно надутыми губами шествовал Арман...

***

Лере очень хотелось кинуться матери на шею. Но она понимала, этого делать никак нельзя. Поэтому она вместе со всеми склонилась в реверансе. Повелительница на какой-то миг остановилась и посмотрела в ее сторону. Этот взгляд девушка узнала бы из тысячи. Ах, как же это было здорово увидеть родительницу в добром здравии! Меж там королева прошла на небольшое возвышение и уселась на трон, который поначалу гостья не заметила.

Арман встал рядом и, подчиняясь легкому взмаху руки своей повелительницы, достал свой неизменный ящичек для рисовальных принадлежностей. Потом взял в руки кисть и принялся размахивать ею в воздухе. И случилось чудо! Наряды у дам и кавалеров мгновенно приобретали яркий окрас, на стенах и потолке стали появляться прекрасные росписи. Даже каменный пол стал иным, не говоря уже о разноцветных огнях, что засверкали в небе за окнами дворца. Ох, как же все это смотрелось необыкновенно!

Лера посмотрела на свой наряд и тихонько ахнула. Вместе тусклого и серого на ней оказалось голубое платье, весь обшитое золотом. Она приложила руки к высокой прическе и засмеялась, почувствовав под пальцами нежные лепестки розовых и белых камелий. Как же это замечательно, мелькнуло в голове, что мир вновь вернул свои краски!

***

И только было собралась танцевать, тем более, что зазвучала музыка и перед ней в низком поклоне склонился какой-то иноземный принц, как вдруг где-то вдали раздался звонок, перепутать который было сложно. Так мог звонить только противный будильник, заведенный ею на семь утра. Лера открыла глаза и с сожалением вздохнула. Все вокруг было как прежде — привычная квартира, старенькие обои на стенах и вышедшая из моды мебель. Как жаль, что это был только сон!

Утро прошло как обычно: утренний туалет, завтрак и сборы на работу. Но когда она собиралась выходить из квартиры, то взгляд случайно упал на свернутый лист бумаги, лежащий на тумбочке в коридоре.

Лера была готова поклясться: ничего ранее подобного здесь не наблюдалось и замиранием сердца развернула. На ярком, полном жизни и красок рисунке, увидела уже знакомый зал, королеву-мать на троне, дам и кавалеров и себя в бальном уборе. В уголке виднелась легкая подпись: Арман…

— Значит мне все это не приснилось, — подумала она, — и мне подан знак, который просто обязана разгадать…

***

В обеденный перерыв ее впервые за последнее время охватило непреодолимое желание рисовать. Поэтому после работы она отправилась в ближайший художественный салон, дабы закупить все, что необходимо. Она просто физически ощущала, как разложит лист акварельной бумаги, достанет акварель и начнет творить! Лера еще плохо представляла, что нарисует, но не сомневалась: это будет гениально!

Милая девушка быстро подобрала все необходимое для творчества. Ей оставалось только оплатить…

Каково же было изумление, когда в большой коробке акварельных художественных красок она обнаружила записку, написанную таким знакомым и бесконечно родным почерком. В ней было всего три слова: «С любовью, мама... ». Лера прочитала и счастливо вздохнула. Теперь она была спокойна. И тут случилось невероятное. Кисть в ее руке словно ожила и ей потребовалось лишь водить по поверхности бумаги или холста. Когда закончила работу, с удивлением посмотрела на свою работу и прошептала:

— Неужели я это создала?

Перед ней был настоящий шедевр. Все, что она видела во сне, оживало на бумаге. И это было просто великолепно! Что только не возникало на ее полотнах: пейзажи, натюрморты, какие-то невероятные миры и, конечно, тот памятный бал, который то ли привиделся, то ли и верно был на самом деле. Признаться, Лера так и не разобралась окончательно, знала только четко одно: если это был сон, то он стал самым удивительным в ее жизни…

Свои работы иногда размещала на своей страничке в соцсетях, желая просто показать друзьям на что способна. Каково же было изумление, когда в один прекрасный день к ней в личку обратился представитель известного издательства и предложил проиллюстрировать роман об истории эпохи Возрождения. Стоит ли говорить, что она с удовольствием согласилась...