Действие второе.

Внутренние покои царского терема в Московском Кремле. Пышная обстановка. Царевна Ксения плачет, стоя у портрета недавно погибшего жениха. Царевич Федор, занят «книгою большого чертежа». Мамка Ксении занята рукоделием. Присутствующие стараются развеселить царевну. Поэтому мамка начинает петь веселые побасенки, царевич присоединяется к ней, дурачась («Сказочка про то и про сё, как курочка бычка родила, поросеночек яичко снес»).

Внезапно входит Борис. Он подходит к дочери и начинает ласково ее успокаивать. Затем обращается к Федору, расспрашивает об успехах в учебе и хвалит за проделанную работу. Однако эти разговоры не могут отвлечь царя от мучающих его страшных дум. Вот уже шестой год он сидит на троне, но нет счастья ни ему, ни Руси. Страна стонет от голода.

Борис считает, что и голод в стране, и смерть жениха Ксении – месть за страшное, совершенное им злодеяние – умерщвление царевича Дмитрия.

Явившийся князь Шуйский рассказывает Борису о том, что в Литве объявился самозванец, который выдает себя за царевича Димитрия. Борис в величайшем волнении, он требует, чтобы тот рассказал ему всю правду о смерти Димитрия. Шуйский пускается в такое описание картины убиения младенца, от которого кровь стынет в жилах. Борис не выдерживает; он приказывает Шуйскому удалиться.

Борис один. Следует сцена, названная в партитуре «Часы с курантами». Мерный бой курантов, словно рок, усиливает гнетущую атмосферу. Борис не знает, куда деться от преследующих его галлюцинаций: «Вон... вон там... что это?.. там в углу?.. » Обессиленный, он взывает к Господу: «Господи! Ты не хочешь смерти грешника; помилуй душу преступного царя Бориса! » В тенях, беспрестанно колеблющихся, ему чудится призрак убитого Дмитрия.

Послушать:

Монолог Пимена «Ещё одно, последнее сказанье»;

Песня Варлаама «Как во городе было, во Казани»;

Монолог Бориса «Достиг я высшей власти»;

Сцена с курантами: «Ух, тяжело!.. Дай дух переведу. »

⇐ Предыдущая 12