Заявка № 25 5 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 5 из 9Следующая ⇒

— Не так и сложно было, — не удержался Дженсен и протянул ему стакан с бренди.

— Ты меня напоить пытаешься? — подозрительно прищурился Джаред.

— Я же тоже пью, — Дженсен демонстративно сделал большой глоток из своего стакана.

Понаблюдав за ним немного, Джаред всё же пригубил янтарную жидкость.

— Так чего ты хотел? — спросил он.

— Ты стал настоящей звездой моего клуба, — тихо заговорил Дженсен. — Моим чемпионом.

— Да, я лучший, — вздёрнув подбородок, заявил Джаред.

— Больше нет, — ухмыльнувшись, заметил Дженсен.

— Меня отравили, — буркнул Джаред в стакан и отпил сразу половину содержимого.

— Да знаю, — досадливо поморщился Дженсен, подливая ему бренди. — Но ты и до того вёл себя безрассудно.

— Что я не так делал? Ты сказал биться, я бился. И, между прочим, гости твои были очень даже довольны зрелищем.

— Да, я знаю о полчище твоих поклонниц, — Дженсен спрятал сердитый оскал за стаканом.

Джаред на это самодовольно ухмыльнулся и сделал очередной глоток.

— Дамочки меня любят, — прихвастнул он.

— Настолько, что ты позволял себе трахать их прямо между боями, — Дженсен хмуро посмотрел на него, сдерживая более грозные способы показать своё крайнее неодобрение.

— Я делал всё, что мог, — дурашливо засмеялся Джаред, продолжая нагружаться алкоголем и не замечая, недовольство босса. — Разве были жалобы на меня? Нет? Не благодари.

— Жалоб не было, — кивнул Дженсен, всё же усмехнувшись. — Хоть ты не был с ними… вежлив, все дамочки до единой выглядят как мартовские кошки после тебя. Ты ведь не обхаживаешь их, подарки не даришь…

— Не-а, — со смешком вставил Джаред.

— Они всё равно идут к тебе. И готовы из трусов выскочить при виде тебя! Какого хрена?! Ты ведь ведёшь себя с ними как дикое животное!

— Они со своими ухажёрами друг перед другом пусть выёбываются. А ко мне они приходят, чтобы их как следует отодрали, вот и получают то, что хотели, — пожал плечами Джаред, осушив стакан.

— А тебе с этого что? — Дженсен, прищурившись, посмотрел на него и налил ещё.

— Шутишь, что ли? — рассмеялся Джаред. — Сам процесс не повод для тебя? Или ты только по большой любви трахаешься?

Дженсен стрельнул в него быстрым взглядом, и смех резко оборвался.

— Нет, любовь ты не практикуешь, теперь вспомнил, — лицо Джареда исказилось злостью, щёки вспыхнули румянцем, из глаз того и гляди молнии полетят.

— И что именно ты помнишь? — осторожно спросил Дженсен.

— Ты, блядь, меня в жопу трахнул! Присунул мне, как девке, сука!

— Я был зол. И пьян. Ну и под кайфом немного.

— И часто ты так под кайфом злость выпускаешь?

— Нет. Я думал, ты слил бой специально. Думал, кинул меня на бабки. Ты, блядь, меня на такие бабки выставил!

— Меня отравили, — повторил Джаред с досадой.

— Знаю, — вздохнул Дженсен. — Ещё по одной?

Джаред залпом осушил остатки своего бренди, Дженсен проследил за ним взглядом и слегка пригубил свой. Потом подлил Падалеки ещё.

— Ты меня споить хочешь? — снова спросил Джаред.

— Мы это уже обсуждали.

— И что ты ответил?

— Нет, — пряча ухмылку, сказал Дженсен и стукнулся своим стаканом с его.

Джаред кивнул и снова сделал большой глоток.

— А что твоя татуировка означает? — внезапно спросил Дженсен.

Джаред хмуро покосился на него и буркнул:

— Нет у меня татуировок.

— Я видел, когда… ну… в тот раз, — Дженсен задумчиво покусал губу, внимательно вглядываясь в злые раскосые глаза, а потом закинул руку на спинку дивана и провёл пальцами по его шее, отводя волосы. — Вот здесь.

Джаред мотнул головой, стряхивая с себя его руку:

— Еще раз попробуешь так сделать — лучше убей меня, — угрожающе сказал он. — Или я тебя убью.

— Как сделать? — уточнил Дженсен, не меняясь в лице. — Вот так? — и снова погладил его шею.

— Отвали! — рыкнул Джаред, отбрасывая его руку. — Трахать девок своих будешь, с которыми в клубе трёшься. Ну или кого ты там трахать хочешь...

Дженсен ухмыльнулся, подлил им еще и отсалютовал Джареду стаканом.

— Я пить больше не буду, — напряжённо сказал тот.

— Как хочешь, — Дженсен равнодушно пожал плечами и, прикрыв глаза, сделал глоток, смакуя вкус. — Двенадцатилетний бренди, — протянул он. — Отличное завершение длинного дня.

Джаред снова сверкнул глазами и осушил свой стакан одним большим глотком. Он потряс головой и потёр лицо ладонями. Кажется, он всё-таки перебрал — голова шла кругом, и всё вокруг словно ватное. Он снова потряс головой, пытаясь прийти в себя, и подозрительно спросил:

— Ты мне случайно ничего не подсыпал?

— В те пять стаканов, что ты выпил? — иронично уточнил Дженсен. — Думаешь, я тебя убить хочу?

— Да хуй тебя разберёт, чего ты хочешь, — устало сказал Джаред.

Дженсен помолчал, разглядывая его, а потом тихо спросил:

— А тебе совсем не понравилось?

— Это ты о чём? — сквозь зубы спросил Джаред, уставившись в стену и сжимая кулаки.

— О том, что было у нас с тобой, — не повышая голоса, ответил Дженсен.

— С хуя ли бы мне такое могло понравиться?!

Дженсен беспечно пожал плечами.

— Ну, я тогда погорячился немного, конечно, но всё-таки...

— Я сейчас тебе ещё раз врежу, — развернувшись к нему, сообщил Джаред. — И плевать мне, можешь меня казнить потом. Хоть душу отведу.

— Знаешь, это ведь не всегда так, — Дженсен смотрел на него, не отрываясь. — Бывает лучше.

— Ты к чему, блядь, клонишь? — Джаред хотел бы, чтобы его голос звучал твёрже, но, честно говоря, звучал он довольно пьяно.

— Просто говорю, что при других обстоятельствах, ты мог бы и удовольствие получить.

— При других обстоятельствах? Это при каких же? — Джаред развернулся к нему всем корпусом и ухмыльнулся. — Если бы у тебя были большие буфера и чудесные светлые локоны?

— Блондинок любишь? — хмыкнул Дженсен и тоже развернулся к нему.

— А кто не любит? — повеселел Джаред.

— Тот, кто брюнеток любит?

— Точно!

Джаред зашёлся пьяным смехом, и Дженсен отчётливо понял, что не удержится. Единым плавным движением он придвинулся ближе и положил ладонь на его колено.

— Ты что делаешь? — смех Джареда мгновенно оборвался.

— Попробуем ещё раз? — глядя прямо ему в глаза, спросил Дженсен.

— Ебанулся, что ли? И думать забудь!

— Да не психуй ты так, — улыбнулся Дженсен и легко погладил его бедро. — Просто поцелуй.

— Не собираюсь я лизаться с тобой! — Джаред отшвырнул его руку и толкнул в грудь. — Фу, блядь, мерзость какая!

— Мерзость?

— Парни должны девиц целовать!

— Думаешь, с девицами лучше?

— Да!

— Тебе же сравнить не с чем. Или есть?

— Нет!

— А попробовать хочешь?

— Нет!!! Не хочу я! Отвали!

— Ну, давай...

Дженсен навалился, заставляя Джареда улечься на диван. Тот смотрел на него расширившимися глазами и упирался руками в грудь. Выглядел он довольно напуганным.

— Не бойся, Джей. Это всего лишь поцелуй, расслабься, я не сделаю тебе больно, — мягко уговаривал Дженсен, но паршивец никак не поддавался и упорно уворачивался. Что ж, раз до губ ему никак не добраться, можно и с шеи начать. Солёная. Терпкая. Вкусная. Дженсен понял, что остановиться уже не сможет. И не хочет. Да и изрядно окосевший Падалеки сопротивляется слишком вяло, чтобы отбиться.

— Прекрати... не надо... я не хочу...

— Тише. Тише, Джаред, — успокаивал Дженсен, задирая на нём майку и принимаясь вылизывать его живот. — Я покажу тебе. Покажу, как хорошо может быть. Расслабься...

— Не хочу я, пусти!

Дженсен улыбнулся, потёрся лицом об твёрдый живот и, расстегнув штаны, взял в ладонь его член, лаская медленно и осторожно. Джаред шумно втянул воздух сквозь сжатые зубы и выгнулся. Дженсен довольно хмыкнул и широко лизнул вдоль ствола, с удовольствием отмечая, как тот твердеет под прикосновениями.

Джаред пытался выползти из-под него, но Дженсен сразу пресекал все попытки жёстко надавливая предплечьем ему на грудь, при этом продолжая надрачивать. Джаред, зажмурившись, цедил ругательства сквозь зубы вперемешку со стонами. А у Дженсена рот наполнялся слюной — так хотелось облизать искусанные губы, вспотевшую шею и особенно набухшую красную головку, чтобы заставить Падалеки орать в голос.

Целовать Падалеки не даёт, а вот его член в рот так и просится, значит, их желания совпадают. Дженсен прижался губами к головке, провёл языком, и Джаред под ним всхлипнул и чуть поддал бёдрами. Дженсен улыбнулся, раскрыл рот и впустил его глубже, Джаред вцепился в его плечи и снова забормотал невнятные протесты.

— Расслабься, Джей, хорошо же, — прошептал Дженсен, выпустив горячий член изо рта на секунду.

Джареда трясло мелкой дрожью от противоречивых желаний. Хотелось толкнуться глубже, прямо в горло, но от осознания, что это горло мужика становилось не по себе. А от того, что этот мужик — Бешеный Джей, и вовсе страшно. Что если он сейчас вдруг сожмёт зубы?! В голове услужливо всплыл рассказ Иден о её первой встрече с Бешеным Джеем. Джаред попытался отодвинуться, но Дженсен схватил его за горло, прижимая к месту. Оглядевшись, Джаред заметил бутылку на столике и, прежде чем успел подумать, что делает, саданул ею Дженсену по голове.

— Сдурел, что ли?! — оторвавшись от него, Дженсен смотрел как-то обижено и потирал макушку.

— Отвали! — выпалил Джаред, судорожно застёгивая ширинку.

— Стоять! — Дженсен снова придавил его к дивану, навалившись сверху.

— Пусти меня!

— Что, даже не кончишь? — дурашливо засмеялся Дженсен, не давая ему подняться.

— Пошёл ты!

— И мне кончить не дашь?

— Отвали, извращенец! Клянусь, я убью тебя, если не отвалишь!

— Всё-всё! — Дженсен, подняв ладони, отодвинулся от него, хотя всё нутро жаждало придавить строптивого сучёнка к дивану и придушить немного, чтобы не брыкался.

Джаред при первой же возможности вскочил с дивана и, пошатываясь от головокружения, отошёл подальше. До двери не так уж и далеко, только руки и ноги как ватные, но, если надо, он готов прорываться с боем.

Дженсен наблюдал за ним тёмным взглядом и облизывал губы.

— На этот раз ведь было лучше? — ухмыльнулся он, задержавшись взглядом на всё ещё бугрившейся ширинке.

— Да пошёл ты, — процедил Джаред и, внимательно следя за ним, стал пробираться к выходу.

— Это всё равно случится, — Дженсен с улыбкой подцепил ближайший не допитый стакан и осушил его одним глотком.

— Никогда этого не будет, — отрезал Джаред и как следует хлопнул напоследок дверью.

Дженсен усмехнулся, отвернулся от двери и уставился на свой стол. На мгновение мелькнула картинка, как тело мешком валится на пол. Он сжал зубы до боли и резко выдохнув, кинул пустой стакан в стену.

Дженсен не находил себе места, он никак не мог успокоиться. Его по пять раз в день мотало от бешеной злости на Падалеки до нестерпимого желания нагнуть его и трахнуть хоть в коридоре.

Что ж его так переклинило-то?!

Дженсен никогда не был бабником. Он понял, что мужчины его привлекают в сексуальном плане гораздо больше женщин, ещё в юности. Но признать это открыто он по понятным причинам не мог. Его давно уже скинули бы в какую-нибудь канаву, разорвав жопу трубой. Поэтому с юных лет он с яростью бешеного пса прорывался на вершину пищевой цепи, чтобы доказать самому себе, что в два, даже в три раза круче и сильнее всех этих «настоящих» мужиков. И чтобы никто даже и думать не смел о том, чтобы косо посмотреть в его сторону. Конечно, он всегда тщательно охранял свой секрет, даже по-пьяни не трепался об этом, регулярно потрахивал местных девочек, порой даже у всех на виду. Пусть видят, суки, и знают, что Дженсен Эклз настоящий мужик, и связываться с ним не стоит. Иногда он оставлял дела и мотался на выходные в Монреаль, один, без охраны и провожатых. Там, в этом городе удовольствий и разврата, ему свидетели не нужны. В борделе мадам Кац он выбирал себе парня, который за пять американских баксов делал всё без вопросов и возражений. Иногда Дженсен накидывал особо отличившемуся парню пару баксов за старания и энтузиазм, и уезжал обратно в Чикаго, успокоив на какое-то время своих внутренних демонов. Но так, чтобы прямо в своём кабинете трахать своего подчинённого, до такого Дженсен ещё никогда не докатывался.

Но чёртов Падалеки выбивал его из колеи. Дженсен не мог пройти мимо него, чтобы живот не поджался от нахлынувшего желания.

Он зациклился. По ночам постоянно вспоминал, как подсматривал за ним из-за угла, когда Падалеки трахал какую-то очередную бабу, смотрел на изгиб его спины, на мускулистые руки и торчащие в разные стороны взмокшие вихры, на жёсткие ягодицы, за которые так и хотелось куснуть. Не для того, чтобы сделать больно, просто оставить свой след на этом прекрасном теле.

Потом он вспоминал те несколько коротких минут, что был в этом сильном теле, и тогда его скручивало от возбуждения, но воспоминание омрачалось, когда перед глазами всплывал образ Джареда, падающего на пол без сознания.

Но Дженсен ведь может быть нежным с ним, таким, чтобы и Джареду было так же хорошо, как ему. На языке до сих пор плясал его вкус, стоило лишь подумать о том, как крепко стоял у Джареда член, и как он толкался в его рот.

Ещё Донован постоянно крутился рядом, жужжа о том, как опасно привлекать Падалеки к сбору денег. Что его снова нужно бросить в клетку. Что Падалеки сам специально обдолбался, чтобы просрать бой. Дженсен слушал его, с холодным вниманием подмечая мелкую суету, нервозность, и, да, определённую зацикленность на парне.

Может, Закки тоже не тем концом сделанный?

От этой мысли Дженсен не смог сдержать смех и его подчинённые, нервно переглянувшись, осторожно перебрались ближе к выходу.

«Трусы», — брезгливо подумал Дженсен, заметив их телодвижения.

А вот Джаред даже в невменяемом состоянии готов глотку рвать, чтобы выжить.

Дженсен зло выдохнул понимая, что снова возвращается на круг мыслей о Падалеки.

Несмотря ни на что, Падалеки свои обязанности выполнял так же тщательно, как и дрался на ринге. Даже занудный и тошный Кин, любящий докопаться до мелочей, не говорил о нём ничего плохого. А уж Микки и вовсе считал их друзьями. Но Микки, какой-то там племянник Дженсена по каким-то там родственникам, вообще интеллектом не отличался. Дженсен и взял-то его из жалости по большой просьбе и из уважения к родственным связям. Хотя парнишка всё же исполнительный и верный, а большего и не надо.

Интересно, если бы Падалеки изначально был его бойцом, Дженсена переклинило бы на нём? Ведь ни одного из своих ребят он трахнуть никогда не хотел, даже в самые голодные времена. Что же сейчас не так? Почему его никак не отпустит? Возможно, виноват сам Падалеки? Дал бы ему разок нормально, и Дженсен забыл бы о своём наваждении. Но нет, этот сукин сын строит из себя недотрогу! Шкерится от него, каждый раз сбегает самый первый, чтобы с Дженсеном наедине не оставаться. Сволочь! Запретный плод, чтоб его!

Дженсен уже несколько раз брал его с собой на деловые встречи, надеясь, что если Падалеки почаще будет ему глаза мозолить, то желание сойдёт на нет, или он облажается, тогда Дженсен разозлится и пристрелит его к чертям собачьим! Но парень как всегда исправно делал своё дело, как-то даже спас Дженсену жизнь, перехватив руку с ножом, целившую ему в спину. Дженсен, конечно, и сам бы справился, но порыв Джареда оценил. И то, как яростно тот пиздил потом напавшего, тоже. При всех сложностях, что были между ними в последнее время, Падалеки был готов защитить его. Дженсен даже спросил его потом, не жалеет ли, что не дал наёмнику довести дело до конца, Джаред просто ответил, что выполнял свою работу, да и тех, кто нападает со спины терпеть не может.

Дженсен ненавидел себя за слабость, за то, что не может просто взять и перестать думать. Или наплевать на сопротивление и сломать, получив то, что хочет. Но ломать не хочется. Хочется, чтобы добровольно, чтобы сам просил, чтобы сам хотел ещё. И Дженсен не умеет отступать. В бизнесе, если не получилось с первого раза, значит ты выжидаешь и снова идёшь в наступление, а потом снова и снова, пока не добьёшься своего.

Поэтому Дженсен в пятёрке самых влиятельных людей города.

Поэтому Падалеки будет его.

Сегодня Дженсен проснулся поздно и весь день из-за этого чувствовал себя как говно в проруби. Он довольно редко позволял себе выходной, но иногда всё же нужно давать себе передышку. Тем более что в последнее время рабочие дни осложнены присутствием Джареда и постоянными мыслями о нём и о том, что Дженсен хотел бы с ним сделать. Так что назрела потребность в перерыве. Хотя бы день он должен провести вдали от упрямца, чтобы голова не взорвалась. Ближе к вечеру, пропустив стаканчик бренди и в очередной раз похвалив себя за правильное решение, Дженсен взял телефон и позвонил в Рунду. Трубку не снимали довольно долго.

— Твою мать, что там, все себе выходной решили устроить? — проворчал он.

— Добрый вечер, ресторан Рунда, — отозвался, наконец, женский голос.

— Это Эклз, позови Микки к телефону.

— Одну минуту, мистер Эклз.

Дженсен отметил про себя, что ждать пришлось две минуты, но говорить ничего не стал.

— Микки...

— Да, босс! — с готовностью отозвался тот.

— У меня в кабинете на столе лежит папка с документами...

— Понял, босс!

Дженсен сжал кулак, но продолжить постарался спокойно:

— Возьми её и пусть Падалеки мне её домой привезёт.

— Но... Джаред сегодня дома.

— Так позвони ему. Эти документы нужны мне срочно.

— Я могу сам привезти! Так будет быстрее, босс! Я мигом!

— Я сказал, позвони Падалеки, пусть берёт документы и тащит свою задницу ко мне домой. Живо! — отчеканил Дженсен и повесил трубку.

И что, чёрт возьми, он сделал?

— Твою же мать, — процедил он и, снова схватив трубку, с силой бросил её на аппарат, телефон жалобно звякнул.

Дженсен вскочил с дивана и заходил по комнате. Злость и возбуждение крутились в нём, не давая сидеть на месте. Надо позвонить в Рунду и сказать, чтобы документы привёз Микки. Дженсен кивнул сам себе и продолжил метаться. Он знал, что нужно делать, но как трус тянул время, чтобы звонок уже не имел значения.

— Да пошло оно!

Да когда Дженсен делал что-то правильно, а не то, что хочет? Чёрт с ним! Так даже интереснее. Что в этот раз сделает Падалеки? Неизвестность и интрига возбуждали не меньше хорошей подтянутой задницы. Дженсен стоял посреди комнаты и улыбался оскалом, которого до усрачки боялись все, кто его знал. Предчувствие игры, своеобразной охоты делало его живым, почти счастливым. Громко рассмеявшись, Дженсен глубоко вдохнул полной грудью и выдохнул, ощущая вибрацию где-то глубоко в груди, словно там урчал довольный зверь. Он задумчиво оглядел комнату и остановился взглядом на баре. Нужна выпивка — с ней всё проходит приятнее и проще. Только бутылку надо держать от Падалеки подальше. Он усмехнулся, направляясь к бару.

Когда в дверь громко постучали, Дженсен сделал глубокий вздох, подобрался, как перед дракой, и пошёл открывать.

— Привет, заходи, — он улыбнулся и сделал приглашающий жест.

Джаред, глядя на него исподлобья, молча протянул папку.

— Заходи в дом, нечего на пороге тереться.

— Зачем заходить? Тебе нужна была папка, вот она. Возьми, и я пойду.

— Затем, что я босс и я так сказал. Проходи.

Падалеки сжал зубы, но вошёл.

— Проходи в гостиную, не стой столбом, — Дженсен подтолкнул его в спину. — Садись.

— Мне надо подождать, пока ты закончишь, и отвезти папку обратно? Так я и на улице могу.

— Не веди себя, как придурок.

— Я не придурок.

— Знаю. Ты умный парень и вполне способен, понимать, что тебе говорят. Так?

Джаред передёрнул плечами и прошёл в комнату.

— И что дальше?

Дженсен вручил ему стакан бренди и сел на свой диван, который стоил месячной выручки ресторана. Джаред присел на самый край, поболтал янтарную жидкость, подозрительно понюхал и поставил на столик.

— Боишься, что я тебя отравлю? — выгнув бровь, иронично поинтересовался Дженсен.

Джаред пожал плечами и промолчал.

— Яды — удел женщин. И слабаков, — хмыкнул Дженсен. — Выпей.

— Это приказ? Босс, — Джаред вызывающе вздёрнул подбородок.

— Дружеское пожелание.

— Мы не друзья.

— Но могли бы быть, — невесело усмехнулся Дженсен. — При других обстоятельствах. Как думаешь?

— Если бы ты не был психованным сукиным сыном, угрожающим убить меня, если не отработаю долг, и пустить мою сестру по кругу? — буднично уточнил Джаред. — Или если бы ты не трахнул меня?

— Ты говорил об этом кому-нибудь?

— О том, что мужик натянул меня, как сраную потаскуху? Нет уж, увольте.

— Если кто-то узнает, я тебя убью, — жёстко сказал Дженсен.

— Если кто-то узнает, я сам себя убью, — процедил Джаред сквозь зубы.

— Хорошо, — улыбнулся Дженсен. — Выпей бренди. Это хороший, тебе понравится.

Джареду захотелось сплюнуть прямо на этот дорогущий ковёр, но вместо этого он всё же взял стакан и опрокинул в себя содержимое одним залпом.

— Доволен? Босс.

— Этот напиток так не пьют, — рассмеялся Дженсен, налил ему ещё и отставил бутылку на пол от греха подальше. — Маленькими глотками. Почувствуй вкус.

— Я умею пить бренди, — процедил Джаред.

— Что-то не похоже.

— Когда я в прошлый раз напился рядом с тобой, всё кончилось плохо.

— Неужели так уж плохо?

— Да, — Джаред злился всё сильнее.

— А я помню, что тебе понравилось, — заявил Дженсен. — Стояк был что надо. Тебе понравилось, признай.

— Я врезал тебе бутылкой по башке, — резонно заметил Джаред, его бросило в жар от стыда за свою слабость в тот момент.

— Не разбил даже, — Дженсен легкомысленно махнул рукой и улыбнулся.

— Жаль.

— Жаль, что ты так быстро испугался, — Дженсен попытался взъерошить его волосы, но Джаред резко отбил его руку. — Ты такой упрямый. Брыкаешься, рычишь. Только ты всё равно будешь моим.

— Никогда!

— Никогда не говори никогда, — хмыкнул Дженсен. — Попытаемся снова?

— Только попробуй тронуть меня, — прорычал Джаред. — Клянусь, я тебя порву.

— А силёнок хватит?

— Хватит.

— Грозный Дестроер, — взгляд Дженсена потемнел, он облизнулся и поставил свой стакан.

— Не смей, — Джаред поставил свой и невольно отодвинулся, упираясь в подлокотник.

— Я уверен, что ты и сам хочешь, — вкрадчиво говорил Дженсен, медленно придвигаясь к нему.

Джаред собрался, готовый нанести удар. Дженсен, усмехнувшись, медленно протянул к нему руку и коснулся напряжённого плеча, а затем скользнул пальцами к шее.

— Ты слишком напряжён, Джаред, — вкрадчиво проговорил Дженсен. — Расслабься, мы ведь просто болтаем.

— Тогда какого хуя ты ползёшь ко мне? — огрызнулся Джаред, звеня от напряжения.

— Хочу тебе в глаза заглянуть, — невозмутимо отозвался Дженсен.

— Последний раз говорю — отвали! — Джаред сжал кулаки.

А Дженсен не мог ничего поделать с собой. Потому что ярость Падалеки не давала отступить. Наоборот. Это как сигнал к действию.

— Твоя реакция никак не даёт мне отвалить, Джаред, — улыбнулся Дженсен. — Если бы просто посмеялся и отмахнулся, я бы всё понял. Но ты реагируешь так бурно. Я понимаю, тебе страшно, но страх — это ерунда. Я уверен, ты умеешь с ним бороться. Я помогу тебе. Я сделаю тебе хорошо, только не брыкайся.

— Ты грёбанный псих! — Джаред сорвался, он больше не мог слушать этот ядовитый бред.

Он ударил Дженсена и вскочил, задевая стоящий рядом столик и чуть не переворачивая его. Стаканы, опрокинувшись набок, покатились по столешнице и упали с глухим стуком на мягкий ковёр. Дженсен бросился за ним, делая подсечку, и они оба повалились на пол. Джаред отбивался, нанося удар за ударом, не глядя, куда придётся. Дженсен старался перехватить его руки, зажать его, чтобы не вырвался. Азарт бурлил внутри, разгоняя кровь по венам, и упрямое сопротивление Джареда только усиливало желание победить в этом противостоянии. Да и Дженсен уже так давно хочет заполучить его, что терпеть больше нет сил. Он должен сделать это сегодня, прямо сейчас, и он, чёрт возьми, получит то, что хочет, или он не Бешеный Джей!

Возня продолжалась несколько напряжённых минут, когда Дженсену наконец удалось занять выгодную позицию, прижав Падалеки к ковру, и в азарте драки он сжал зубы на открывшемся горле.

Джаред крепко зажмурился, судорожно втянув в себя воздух. Перед глазами сразу же всплыли все его кошмары. Сердце колотилось как бешеное, руки и ноги онемели — ни шевельнуться. Джаред сглотнул вязкую слюну, и зубы на горле внезапно сменились губами. Мягкими. Горячими. Они прижимались к нервно вздрагивающему кадыку, ловили это конвульсивное движение, и были такими нежными, что Джаред растеряно застыл. Губы заскользили по шее, прошлись по линии подбородка и на мгновение прижались к уху.

— Отдайся мне, — прошептал Дженсен. — Отдайся сам. Не бойся. Никто никогда не узнает.

Дженсен ухватил его за подбородок и прижался к его рту. Он целовал, чуть прикусывая упрямо поджатые губы, настойчиво пытаясь проникнуть между ними языком. Джаред резко отвернулся, сжав кулаки. Его била мелкая дрожь, сиплое, быстрое дыхание рвалось из горла, и он ничего не мог с этим поделать. Ему казалось, что он вот-вот задохнётся, что он больше не владеет своим телом. А Руки Дженсена уже шарили у него в штанах, пытаясь заставить Джареда сломаться.

Внезапно всё прекратилось. Джаред больше не чувствовал тяжёлого тела, вдавливающего его в пол, и жёстких, настойчивых рук, терзающих тело.

— Ш-ш-ш, — послышался тихий успокаивающий шёпот у самого уха. — Всё. Всё закончилось. Я больше не трону, обещаю. Ш-ш-ш...

Острожное прикосновение к лицу заставило вздрогнуть. Пальцы прошлись по виску и щеке и тут же исчезли.

— Я не... — Дженсен запнулся. — Я принесу воды.

Джаред слышал, как тот встал, и шаги постепенно затихли вдалеке. И тогда Джаред смог дышать. Из груди рвался кашель и хрип. Резко сев, Джаред ударил кулаком в грудину. С трудом разлепив глаза, он машинально провёл по ним ладонью и с удивлением понял, что она влажная.

— Твою мать, — процедил Джаред и быстро утёрся краем футболки, оставляя на ней тёмные пятна.

Он ушёл, прежде чем Эклз вернулся обратно.

Когда захлопнулась дверь, Дженсен вышел из-за угла. Обвёл взглядом комнату, задержался на диване, скользнул к ковру и разбросанным на нём стаканам.

— С-с-сука... — и со всей силы ударил кулаком в стену.

Джаред возвращался домой пешком, чтобы успеть прийти в себя и не показать семье, в каком он сейчас смятении. Ноги до сих пор тряслись, и руки тоже подрагивали, а всё тело горело огнём. Его сжигали стыд и лютый ужас. Страх перед Дженсеном просто парализовал его. Если бы речь шла только о жизни самого Джареда, возможно, он нашёл бы в себе силы преодолеть этот страх и дать Эклзу достойный отпор, но на кону не только его жизнь. Он обязан защитить свою семью, обязан уберечь Мегс от грязных лап, незримо тянущихся к ней, обязан поддерживать маму. Ей и так нелегко после всего, что произошло с их семьёй, и болезнь так цепко вонзила в неё свои когти, что хоть вой. Хотя с тех пор, как к ней стал наведываться Док, она будто расцвела, кашель почти сошёл на нет, и настроение у неё всегда приподнятое. Это радовало Джареда, но до усрачки пугало то, что визиты Дока, лекарства, хорошее питание дано им по распоряжению Эклза, и так же просто, по прихоти, он может отнять всё это в мгновение ока.

Сегодня, лёжа на этом дорогом ковре и ощущая зубы на своём горле, Джаред чувствовал себя самой дешёвой шлюхой. Даже трахая богатых дамочек и принимая за это их деньги, он не чувствовал себя так. Просто там у него был выбор, он шёл на это осознанно и даже с некоторым удовольствием, имел их, использовал для своих собственных нужд, отыгрывался за все унижения, которые вынужден был сносить каждый день, и никто не был в обиде, каждый получал своё. А тут...

Джаред судорожно потёр шею, стараясь стереть ощущение сжатых на горле зубов. Он и так часто видит в кошмарах, как Бешеный Джей выдирает ему глотку своими зубами, а теперь он пусть отдалённо, но прочувствовал это ощущение в реальности.

Хотелось забиться в какой-нибудь угол и спрятаться там от унижения и ужаса.

Домой он проскользнул как можно тише, стараясь никого не разбудить. Не раздеваясь, Джаред рухнул в кровать и уткнулся носом в подушку. Он заставлял себя дышать медленно, концентрируясь на вдохах и выдохах, чтобы остановить бег мыслей, чтобы перестать думать, чтобы перестать слышать всепроникающий шёпот:

«Отдайся мне. Отдайся сам».

Чёрт возьми! Он никогда не избавится от кошмаров с этим маньяком.

А ещё он понятия не имеет, что будет завтра, но пойдёт на эту грёбанную работу и будет делать всё, что от него зависит. Потому, что есть то, ради чего он встаёт каждое утро и хлебает дерьмо ложками — его семья.

И Бешеный Джей дал слово. Теперь Джареду предстоит узнать, настолько ли оно ценно, как говорят.

Засыпая, он всё ещё слышал тихий шёпот в голове:

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 Следующая ⇒