Казинс Норман 2 страница

Проанализировав все, что испытал за рубежом, я понял, что нахожусь, вероятно, на правильном пути в поисках причины заболевания. Я все больше убеждался: выхлопные газы на меня подействовали, а на мою жену — нет, потому что я был переутомлен, испытывал адреналиновое истощение, понизившее сопротивляемость моего организма.

Предположим, моя гипотеза правильна. Тогда необходимо добиться, чтобы надпочечники снова стали функционировать нормально и восстановилось то, что Уолтер Кеннон назвал гомеостазом.

Я знал: для того, чтобы бороться с артритом (да, собственно, и с любой другой болезнью! ), особенно в тяжелой форме, эндокринная система и, главное, надпочечники должны работать на полную мощность. В одном медицинском журнале я прочел, что у женщин во время беременности уменьшаются проявления артрита иди других ревматических симптомов, потому что в тот период железы внутренней секреции полностью активизированы.

Как же мне добиться, чтобы надпочечники и вся эндокринная система снова стали нормально функционировать? Я вспомнил, что лет десять назад или еще раньше читал классическую работу Ганса Селье «Стресс жизни». Селье доказал: адреналиновое истощение может быть вызвано эмоциональным напряжением, таким, как раздражение или сдерживаемый гнев. Он детально проанализировал негативное влияние отрицательных эмоций на биохимические процессы в организме.

У меня возник вопрос: а как влияют положительные эмоции? Если отрицательные вызывают нежелательные изменения в организме, не могут ли положительные эмоции благоприятно воздействовать на биохимические процессы? Не может ли любовь, надежда, вера, смех и воля к жизни стать лучшим лекарством? Или могут происходить химические изменения только в худшую сторону?

Ясно, что заставить «работать» положительные эмоции совсем не просто, как, скажем, нажать кнопку выключателя. Но разумный контроль над ними мог бы дать благотворный физиологический эффект. Иногда достаточно просто заменить тревогу верой в жизнь.

В голове у меня начал вырисовываться план, я придумывал, где искать целительные положительные эмоции, и мне захотелось обсудить его с моим врачом. По-видимому, для проведения моего эксперимента были необходимы как минимум два условия. Во-первых, если лекарства, которые я принимал, хоть в какой-то степени токсичны, план вряд ли осуществится. Во-вторых, я знал, что мне следует подыскать себе другое место для лечения, где бы я мог испытывать положительные эмоции и оптимистично смотреть на жизнь. В больнице это было невозможно.

Давайте подробнее рассмотрим каждое из этих условий.

Во-первых, лекарства. Упор делался на болеутоляющие препараты — аспирин[6], бутадион, кодеин, колхицин, а также на снотворные. Аспирин и бутадион применялись в качестве противовоспалительных средств, и их прием считался терапевтически оправданным. Но я не знал, токсичны ли они. Выяснилось, что у меня повышенная чувствительность практически ко всем лекарствам, которые я принимал. В больнице мне давали максимальные дозы: 26 таблеток аспирина и 12 таблеток бутадиена в день. Стоит ли удивляться. что у меня все тело покрылось крапивницей и зуд был так мучителен, как будто меня день и ночь грызли миллионы красных муравьев. Было неразумно ожидать положительных сдвигов в организме, пока его отравляли лекарствами.

Один из моих коллег прочитал соответствующие материалы в медицинских журналах и выяснил, что такие лекарства, как аспирин и бутадион, ложатся тяжелым бременем на надпочечники. Выяснилось также, что бутадион — один из самых сильнодействующих современных препаратов. Прием его может привести к появлению крови в стуле, вызвать непереносимый зуд и бессонницу, плохо подействовать на костный мозг.

У аспирина, конечно, репутация лучше, по крайней мере, среди широкой публики. Распространено мнение, что аспирин почти безвреден. Однако, когда я углубился в изучение публикаций в специализированных журналах, я обнаружил, что аспирин — весьма сильное лекарство и его надо употреблять осторожно. То, что аспирин можно купить в неограниченном количестве без всякого рецепта и принимать без врачебного контроля, совершенно неправильно. Даже незначительная доза аспирина может вызывать внутренние кровотечения. Статьи в медицинской прессе свидетельствуют, что вещества, входящие в состав аспирина и бутадиона, нарушают процесс свертывания крови.

Эти мысли пугали. Неужели аспирин, в течение многих лет считавшийся универсальным лекарством, на самом деле приносит вред?

История медицины изобилует примерами, когда какие-то лекарства и методы лечения были долго популярны. Но потом становилось известно, что они приносят больше вреда, чем пользы. Веками, например, доктора верили, что кровопускание очень важно для скорейшего выздоровления практически от любой болезни. А в середине XIX века обнаружили, что кровопускания только ослабляют пациента. Большая потеря крови в результате подобного лечения ускорила смерть Джорджа Вашингтона.

Я понял: тот факт, что мы живем во второй половине XX века, вовсе не является гарантией того, что лекарства и методы лечения безопасны. К счастью, человеческий организм настолько вынослив, что смог вынести все виды когда-нибудь прописанных врачом средств — от ледяной купели до конского навоза.

Предположим, я перестану принимать аспирин и бутадион. Как же тогда быть с болью? У меня все кости, особенно позвоночник и суставы, болели так, будто меня переехал грузовик. Я знал, что на боль может влиять отношение к ней. Большинство людей впадают в панику от малейшей боли. Со всех сторон их атакуют рекламные объявления о различных обезболивающих пилюлях; чуть где закололо или заломило, они тут же глотают какое-нибудь модное лекарство. Мы ничего не знаем о боли и поэтому редко способны справиться с ней. Боль — это сигнал о том. что в организме что-то не в порядке. Сигнал этот идет в мозг, и возникает ответная реакция. Пациенты, страдающие проказой (в современной терминологии — лепрой[7]), молятся, чтобы им было ниспослано ощущение боли. Что делает проказу такой ужасной болезнью? Именно то, что обычно не чувствуется никакой боли, даже когда травмированы конечности. Человек теряет пальцы на руках или на ногах, потому что его мозг не получает никаких предупреждающих сигналов.

Я готов был долго терпеть боль, лишь бы знать, что мое состояние улучшается и организм способен предотвратить дальнейшее разрушение соединительной ткани.

Еще одна проблема стояла передо мной — сильнейший воспалительный процесс. Если прекратить принимать аспирин, как удастся справиться с воспалением? Я знал о том, какую пользу приносит аскорбиновая кислота в борьбе с целым рядом заболеваний — от бронхита до сердечных болезней. Поможет ли она справиться с воспалительным процессом? Влияет ли витамин С непосредственно на воспаление или служит пусковым механизмом для эндокринной системы, в частности для активизация надпочечников? Я искал ответа на вопрос: действительно ли аскорбиновая кислота играет жизненно важную роль в «подкормке» надпочечников?

Я читал, что витамин С способствует окислению (то есть насыщению кислородом) крови. При разрушении коллагена отмечается недостаточное или замедленное окисление — не является ли это еще одним аргументом в пользу аскорбиновой кислоты? Кроме того, согласно некоторым данным медицинских исследований, люди, страдающие от коллагеновых болезней, испытывает недостаток витамина С. Не означает ли это, что организм использует большие количества витамина С в борьбе с разрушением коллагена?

Я захотел поделиться своими размышлениями с доктором Хитцигом. Он внимательно выслушал и мои рассуждения о причинах болезни, и мои непрофессиональные идеи о плане действий, осуществив который, я мог бы получить шанс преодолеть все препятствия ив пути к выздоровлению.

Доктор Хитциг высоко оценил мою волю к жизни. По его мнению, крайне важно было продолжать верить в успех и надеяться на выздоровление. Он одобрил идею нашего равноправного сотрудничества.

Сразу же, еще до того, как я покинул больницу, мы приступили к осуществлению нашего плана. Первая задача — использовать положительные эмоции для активизации биохимических реакций в организме. Надеяться, любить и верить — было для меня достаточно легко, но вот насчет смеха... Когда лежишь неподвижно, прикованный к постели, и каждая косточка, и каждый сустав ноют от боли — тут уж не до смешного.

Я разработал целую программу и считал, что лучше начать с комических фильмов. Аллен Фант, режиссер юмористической телевизионной программы, прислал несколько фильмов и кинопроектор. Медсестра получила инструкции, как показывать фильмы. Мы даже смогли достать несколько старых пленок братьев Маркс. Опустили шторы и включили кинопроектор.

Сработало! Я с радостью обнаружил, что десять минут безудержного, до коликов, смеха, дали анестезирующий аффект, и это позволило мне поспать два часа без боли. Когда болеутоляющий аффект смеха прошел, мы снова включили кинопроектор. Иногда медсестра читала мне юмористические рассказы.

Насколько научно обоснованна была моя теории, что смех — так же как и вообще все положительные эмоции — повлияет на биохимические процессы, сдвинув их в лучшую сторону? Если смех в самом деле оказывает целительное действие, то можно сделать вывод (по крайней мере, теоретически), что он усилит способность организма бороться с воспалением. - Поэтому у меня проверяли СОЭ непосредственно перед «сеансом» смеха и через несколько часов после серии «сеансов». Каждый раз показатель снижался как минимум на пять единиц. Само по себе уменьшение было несущественным, но важно, что СОЭ продолжало неуклонно падать. Я был окрылен: теперь древняя теория «смех — хорошее лекарство» имела под собой физиологическую основу.

Был, однако, один отрицательный эффект моего увлечения смехом — я мешал другим пациентам. Но вскоре мне сняли номер в гостинице, куда я и перебрался.

Здесь я с удовольствием обнаружил первое неожиданное преимущество: номер в гостинице стоил втрое дешевле, чем пребывание в больнице. Остальные выгоды были неисчислимы. Меня никто не будил, чтобы заставить принять ванну, поесть, проглотить лекарство, переменить простыни, сделать анализ или подвергнуть осмотру терапевтов. Я наслаждался безмятежностью и покоем и был уверен, что одно это будет способствовать общему улучшению состояния.

А какое место в программе выздоровления занимала аскорбиновая кислота? Доктор Хитциг не возражал против ее применения, хотя и рассказал о серьезных последствиях, описанных в научных статьях. Он также предупредил меня о том. что при приеме больших доз аскорбиновой кислоты может нарушиться работа почек. Однако в данный момент я меньше всего заботился о почках — мне казалось, что, если сравнить больные почки с полной неподвижностью, стоит рискнуть. Я узнал у доктора Хитцига об известных ему опытах с большими дозами витамина С. Он подтвердил, что в клинике были случаи, когда пациенты получали до 3 граммов внутримышечно.

По этому поводу возникли вопросы. Непосредственное введение аскорбиновой кислоты в кровоток (через внутривенное вливание) может обеспечить более эффективное усвоение витамина, а вот сможет ли организм выдержать вливание большой дозы витамина С? Я знал, что усваивается только определенное количество аскорбиновой кислоты, остальное выделяется с мочой (снова вспоминаются слова Кеннона о «мудрости» тела).

Ограничено ли усвоение аскорбиновой кислоты временными рамками? Чем больше я размышлял об этом, тем ближе подходил к утвердительному ответу. А если, подумал я, вводить витамин через капельницу, медленно, тогда ведь можно значительно увеличить дозу. Я решил начать с 10 граммов в сутки и довести до 25 граммов.

Доктор Хитциг был ошеломлен, когда услышал о 25 граммах. Такое количество намного превышало все зарегистрированные до сих пор дозы. Он напомнил о возможности отрицательного влиянии не только на почки, но я на вены на руках. Более того, он не располагал данными. подтверждающими, что организм даже за 4 часа «распорядится» огромной дозой аскорбиновой кислоты иначе, чем выделив ее излишки с мочой.

Однако я считал: игра стоит свеч — несколько вен перестанут функционировать, но зато я одолею невидимого врага, который разъедает соединительную ткань, а это гораздо важнее. Чтобы убедиться в том, что мы на правильном пути, сделали анализ крови на СОЭ до первой капельницы с 10 граммами аскорбиновой кислоты, а через 4 часа — второй анализ. СОЭ упала на целых 9 единиц! Я был на седьмом небе от счастья! Аскорбиновая кислота действовала положительно. Так же, как и смех. Мощный комбинированный удар атаковал яд. разрушавший соединительную ткань. Температура понизилась, пульс больше не стучал, как бешеный.

Постепенно мы увеличивали дозу. На второй день ввели через капельницу 12. 5 грамма аскорбиновой кислоты, на третий — 15 граммов и постепенно к концу недели довели ее количество до 25 граммов. Тем временем «программа смеха» развертывалась в полную силу. Я прекратил принимать лекарства и снотворные. Ко мне вернулся сон — благословенный, естественный сон без боли! Я спал безмятежно, как младенец, а на восьмой день мог без боли шевелить большими пальцами. Цифра СОЭ продолжала снижаться. Я не верил своим глазам: утолщения и узлы ив шее и на тыльной стороне ладоней, казалось. начали уменьшаться. Я уже не сомневался, что добьюсь своего и верну здоровье. Я мог двигаться: невозможно описать, как прекрасно это ощущение!

Я вовсе не хочу сказать, что все мои болячки исчезли в мгновение ока. Еще много месяцев я не мог поднять руку, чтобы достать книгу с верхней полки. Пальцы мои не так ловко, как хотелось бы, передвигались по клавишам органа. Шея едва поворачивалась, колени иногда дрожали и ноги подкашивались, и был вынужден носить время от времени специальный корсет. Но все же я достаточно оправился от болезни, чтобы вернуться к работе. Уже одно это было для меня чудом.

Выздоровел ли я полностью? Год от года подвижность увеличивалась. Боли в основном исчезли, остались лишь неприятные ощущения в коленях и в одном плече. Металлический корсет я сбросил за ненадобностью. Я не чувствовал больше мучительных приступов боли в кистях. когда ударял ракеткой во теннисному мячу или играл в гольф. Я уже мог скакать на лошади, не боясь упасть, и крепко держать в руках кинокамеру. Исполнилась моя мечта: я снова токкату и фугу ре минор Баха, хотя теперь руки были менее послушными. Шея моя снова поворачивалась во все стороны вопреки прогнозам специалистов, которые считали, что процесс необратимый и мне придется примириться с тем, что шея будет малоподвижной.

Только через семь лет после болезни я получил научные подтверждения о вреде аспирина при лечении коллагенозов. В одном из журналов были опубликованы результаты исследований, показавшие, что аспирин может препятствовать задержанию витамина С в организме. Подчеркивалось, что пациенты, страдающие ревматоидным артритом, должны принимать дополнительные дозы витамина С, поскольку, как установлено исследованиями, у них отмечается низкое содержание этого витамина в крови. Поэтому не удивительно, что мой организм смог усвоить большие дозы аскорбиновой кислоты без осложнений на почки или другие органы.

К каким же выводам я пришел?

Первое: желание жить — это не теоретическая абстракция, а физиологическая реальность. Воля пациента способна исцелить его.

Второе: мне невероятно повезло, что мой врач, доктор Хитциг. считал своей самой главной задачей поддержать веру больного в выздоровление и помочь ему мобилизовать все естественные ресурсы — физические и психические — на борьбу с болезнью. Доктор Хитциг не воспользовался мощным и часто опасным арсеналом сильнодействующих лекарств, находящихся в распоряжении современного врача, когда убедился, что его пациент готов искать другие пути лечения. Он оказался также мудрым врачом и считал (хотя я в этом и не совсем уверен) главным условием моего выздоровления то, что в сам включился в борьбу с болезнью.

Меня часто спрашивает, как я отнесся к «приговору» специалистов, утверждавших, будто моя болезнь прогрессирующая и неизлечимая.

Ответ прост. Я не поддался страху, отчаянию и панике, которые сопровождают болезни, не дающие, как кажется, шансов на выздоровление. Не буду делать вид. что я не понимал всей серьезности положения или что у меня всегда было веселое настроение и легко на сердце. Если лежишь неподвижно, не в силах пошевелить даже пальцем, то хочешь не хочешь, а задумаешься над заключением врачей — жизнь или смерть. Но в глубине души я знал, что у меня есть шанс, и был абсолютно уверен, что перевес будет на моей стороне.

Адам Смит в своей книге «Сила разума» рассказывает, как он, обсуждая мое выздоровление со своими друзьями-врачами, просил их объяснить, почему смех и аскорбиновая кислота победили болезнь. В ответ он услышал, что ни смех, ни аскорбиновая кислота тут ни при чем и я, вероятно, выздоровел бы, даже если бы ничего не делал. Может быть, но, когда я лежал неподвижно, мнение специалистов было отнюдь не таким.

Согласно объяснению некоторых врачей, на меня, очевидно, благотворно подействовал эффект плацебо[8]. Такая гипотеза меня ничуть не смущает. Многие корифеи медицины предполагали, что вся история лекарств куда больше представляет собой историю эффекта плацебо, чем препаратов, действительно обладающих фармакологической активностью. Например, кровопускания с помощью пиявок (только в 1827 году, после того как ее собственные запасы истощались, Франция импортировала 33 миллиона пиявок), рвотные порошки, препараты из рога носорога, корней мандрагоры или порошка мумий — все они считались в свое время специфическими лекарствами и активно применялись на практике. Но современная медицинская наука доказывает, что, какими бы методы лечения ни были, их действие скорее всего основано на эффекте плацебо.

Еще не так давно медицинская литература сравнительно редко интересовалась феноменом плацебо. Но за последние двадцать лет интерес к нему повысился. Так. научные исследования в Калифорнийском университете (Лос-Анджелес) составили целый том статей о плацебо. На меня большое впечатление произвел доклад, в котором упоминалось об исследовании Томаса Чалмерса из Медицинского центра Маунт Синай. В двух группах он проверял, можно ли использовать аскорбиновую кислоту как средство профилактики против простуды. В группе, получавшей плацебо, но считавшей, что это аскорбиновая кислота, отмечалось меньшее количество простуд, чем в группе, принимавшей аскорбиновую кислоту, но считавшей, что получает плацебо.

Зажатый тисками болезни, я был абсолютно уверен, что внутривенные вливания аскорбиновой кислоты подействуют благотворно, — и так оно и было. Вполне возможно, что это лечение — как и все остальное, что я предпринимал, — основывалось на эффекте плацебо. Тут перед нами открываются широкие возможности. «Чудесные» исцеления, примерами которых изобилуют религии, говорят о способности человека активно противодействовать болезни. Слишком легко, конечно, уповать только на эти способности — в этом случае мощное здание современной медицины можно заменить хижиной африканского колдуна. Но стоит задуматься над заявлением Уильяма Риверса: «Характерная черта современной медицины состоит в том, что психологические факторы больше не являются чем-то случайным, они сами становятся предметом исследования, так что создаются условия для развития системы психотерапевтических методик».

Самое существенное, я считаю, — это биохимические процессы, вызванные волей к жизни. В 1972 году в Бухаресте я посетил клинику Анны Аслан, одного из ведущих эндокринологов Румынии. Она убеждена, что существует прямая взаимосвязь между естественным желанием жить и химическим балансом в мозгу, что творчество — одно из проявлений воли к жизни — становится источником важных импульсов, образующихся в мозгу и стимулирующих гипофиз, что, в свою очередь, воздействует на всю эндокринную систему. Играет ли плацебо важную роль в этом процессе? Все это заслуживает серьезных исследований.

Мой лечащий врач укрепил мою веру в выздоровление, считал меня равноправным партнером во всем, что было предпринято для исцеления. Он помог мне использовать всю мою энергию. Он, вероятно, не определил бы, каким образов вера в свои силы «включила» иммунологические механизмы и мобилизовала все ресурсы на борьбу со смертью. Доктор Хитциг расширил рамки традиционного подхода к лечению, оставаясь верным первой заповеди врача: «Не навреди».

Я научился верить в способности человека — даже когда прогнозы кажутся совершенно безнадежными. Жизненная сила — самая загадочная сила на Земле. Уильям Джеймс утверждал, что люди привыкли ограничивать себя пределами, которые сами себе ставят. Возможно, эти пределы расширятся, когда мы глубже познаем резервы человеческой психики.

Глава 2
ТАИНСТВЕННОЕ ПЛАЦЕБО

За многие века пациенты приучили врачей соблюдать обязательный ритуал: выписывать рецепт. Большинству людей кажется, что их жалобы не принимаются всерьез, если им не вручат магические листочки с непонятными знаками, обладающие волшебной силой. Именно бланк с личной подписью врача, на их взгляд, обещает надежное здоровье. Рецепт для пациента — свидетельство, дающее уверенность в выздоровлении, «физиологическая пуповина», связующая врача и больного.

Врачи знают, что зачастую один лишь бланк рецепта действует сильнее, чем прописанное лекарство, именно он может помочь больному избавиться от мучений. Лекарства обязательны не во всех случаях, но вера в выздоровление необходима всегда. Поэтому врач может выписать плацебо в тех случаях, когда поддержка и подбадривание принесут больному куда больше пользы, чем самые знаменитые и дорогие пилюли «три раза в день».

Идея плацебо, возможно, открывает путь, ведущий к революции в теории и практике медицины. Изучение воздействия плацебо позволит понять, каким образом организм человека излечивает себя сам, раскрыть таинственную способность мозга отдавать приказ о биохимических изменениях, играющих важнейшую роль в борьбе с болезнью.

Плацебо — это имитация лекарства, безвредные таблетки из молочного сахара, расфасованные и упакованные так же, как настоящее лекарство. Дают плацебо в основном для того, чтобы успокоить больного, а не в силу необходимости, продиктованной диагнозом. В последние годы плацебо чаще всего используется при проверке эффективности новых лекарств. Результат, достигнутый при клиническом испытании нового лекарства, сравнивается с действием плацебо — лекарства-«пус- тышки».

Долгое время плацебо пользовалось дурной славой у большинства представителей медицины. Многие врачи рассматривали его не иначе как «шарлатанские штучки», «псевдолечение». Кроме того, считалось, что плацебо — самый простой выход для некоторых врачей, не утруждающих себя выяснением истинных причин болезни пациента.

Но теперь плацебо, которому раньше не доверяли, стало объектом серьезного внимания ученых-медиков. Исследователи доказали: к плацебо не только стоит относиться как к мощному средству лечения, но оно и в самом деле может действовать как лекарство. Эти врачи рассматривают плацебо не просто как психологическую «подпорку» при лечении конкретных больных, но и как терапевтическое средство, вызывающее изменение химических реакций, которые протекают в организме, и помогающее мобилизовать его защитные силы на борьбу с недугом.

Хотя механизм его действия пока еще до конца не раскрыт, предполагается, что плацебо активизирует функцию коры головного мозга, а это, в свою очередь, стимулирует эндокринную систему и особенно надпочечники. Но какими бы ни были пути, по которым мозг посылает свои сигналы, уже накоплено достаточно доказательств того, что плацебо действует так же, а иногда и сильнее, чем настоящие лекарства, которые оно заменяет.

По предположению доктора Шапиро, плацебо исцеляет даже раковых больных. Возможно, именно этим объясняется выздоровление тех, кто принимал модный антираковый препарат, полученный из абрикосовых зернышек, — в то время как ведущие онкологи заявили, что он лишен лечебных свойств.

Было бы абсурдом утверждать, что врачи вообще не должны прописывать фармакологически активные лекарства. Во многих случаях такое лечение абсолютно необходимо. Но хороший врач должен помнить о силе лекарства. Нет более глубокого заблуждения, чем распространенное среди широкой публики мнение, что лекарство подобно стреле, пущенной в определенную цель. В действительности действие лекарства скорее похоже на дождь из игл дикобраза. Любой препарат, когда усваивается организмом, расщепляется (как и пища) на составные части. Поэтому практически нет лекарств, которые не давали бы хоть каких-нибудь побочных эффектов. И чем сложнее рецепт — антибиотики, гормональные препараты, транквилизаторы, лекарства, снижающие давление или снимающие спазмы мышц, — тем серьезнее проблема отрицательного воздействия. Лекарства могут изменять состав крови, вызывать ее сгущение или разжижение. Они могут влиять на эндокринную систему, увеличивать выработку соляной кислоты в желудке, замедлять или ускорять кровоток в сердце, подавлять функции кроветворных органов и спинного мозга, снижать или повышать кровяное давление, нарушать натриево-калиевый обмен, играющий жизненно важную роль.

Поэтому, чтобы не принести вреда, врач должен взвесить все «за» и «против», учесть все последствия назначаемого лечения. И чем сильнее лекарство, тем труднее это сделать.

Еще больше осложняет работу врача то, что многие пациенты относятся к лекарствам, как к автомобилям. Каждый год принято покупать новую модель, и чем она мощнее, тем лучше. Для большинства пациентов врач становится «плохим», если он не выдал рецепт на новейший антибиотик или какое-нибудь другое «чудо-лекарство», о котором говорили друзья или писали газеты.

Но благоразумный врач, зная опасность применения сильнодействующих средств, назначает их только в случае острой необходимости, а если нельзя уклониться от выдачи рецепта — выписывает плацебо.

Как же действует плацебо? Предположим, молодой бизнесмен жалуется врачу на мучительные мигрени и боли в желудке. Внимательно выслушав жалобы больного и обсудив жизненные проблемы, удручающие его, врач приходит к выводу, что молодой человек испытывает состояние стресса. Тот факт, что микробы и вирусы здесь ни при чем, не делает последствия стресса менее мучительными. Стресс может вызвать серьезные заболевания, стать причиной алкоголизма и наркомании, привести к распаду семьи и даже к самоубийству. В некоторых случаях появляются симптомы истерии. Беспокойство и страх приводят к физическому недомоганию, которое протекает довольно болезненно и иногда кончается инвалидностью.

Но вернемся к нашему случаю. В дружелюбной беседе с пациентом врач выясняет, что тот беспокоится о больной жене, его раздражает новый сотрудник, пренебрегающий своими обязанностями, и т. д. Главная задача врача — убедить пациента в том, что его здоровье в полном порядке. Но сделать это осторожно, чтобы у пациента ни в коем случае не возникло впечатления, будто врач не принимает его страдании всерьез. Больному кажется, что его обвиняют в мнительности, если врач причиной недуга считает стрессовую ситуацию.

Чтобы не вызвать недовольства, врач выписывает рецепт. Но какое лекарство предпочтительно в данном случае? Транквилизаторы могут только навредить, средство, избавляющее от головной боли, может нарушить работу желудка и кишечника, привести к внутреннему кровотечению, а препарат, снимающий боли в пищеварительном тракте, не поможет, так как эти боли вызваны стрессом. Поэтому врач выбирает плацебо, которое, во-первых, не причинит пациенту никакого вреда, а во-вторых, прояснит картину заболевания. И доктор убеждает пациента в том, что, принимая это лекарство, пациент полностью выздоровеет. Надо заметить, что хороший врач не жалеет времени на обсуждение с больным проблем, которые возникли у того дома или на службе.

Через неделю бизнесмен сообщает, что лекарство ему здорово помогло: мигрени прошли, боли в желудке уменьшились. Он уже не так нервничает из-за жены — она под наблюдением хорошего врача, да и на службе все уладилось. Надо ли принимать лекарство? Врач советует прекратить прием препарата, а если неприятные симптомы появятся вновь, прийти на осмотр.

Итак, плацебо, у которого отсутствуют фармакологические свойства, сработало: «включило» механизм саморегуляции организма — способность к восстановлению здоровья. К тому же обстоятельства изменились к лучшему, да и уверенность больного в своем враче тоже помогла.

Исследования показали, что 90 процентов людей, обращающихся к врачам за помощью, страдают от недомоганий, подвластных целительным силам организма. Есть врачи, умеющие отличать пациентов, которые прекрасно могут поправиться без лекарств, от тех, кому без них не обойтись. Такой врач прекрасно видит, что многим его опыт и поддержка важнее прописанных лекарств, и он старается не мешать естественному процессу выздоровления. Чтобы пациенту было спокойнее и для некоторого терапевтического воздействия, врач может назначить плацебо.

Плацебо, следовательно, не столько таблетка, сколько процесс — от зарождения веры во врача до полного включения в работу иммунной системы организма и всех его защитных сил. Процесс этот происходит не потому, что таблетка обладает каким-то магическим действием, а потому, что человеческий организм — лучший лекарь и аптекарь: самые удачные рецепты он «выписывает» себе сам.

Бертон Роше, талантливый журналист, пишущий на медицинские темы, в статье для журнала «Нью-Йоркер» утверждал, что сила плацебо — «в неисчерпаемой способности человека к самообману». Эту точку зрения не разделяют специалисты, изучающие плацебо. По их мнению, лекарство-пустышка» дает определенный эффект не потому, что обманывает, а потому, что преобразует феномен психический — желание жить — в физиологический. Эти исследователи смогли подтвердить, что плацебо «включает» механизм, вызывающий биохимические сдвиги в организме.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 Следующая ⇒