Вопросы квалификации половых преступлений (П. Яни, Законность, N 5, май 2013 г.)

Прокуроры и судьи, повышающие квалификацию в Академии Генеральной прокуратуры и Российской академии правосудия, значительно чаще стали обращаться с вопросами о квалификации половых преступлений.

Это связано как с реформированием законодательства об ответственности за эти посягательства, так и со спорами по поводу обоснованности толкования соответствующих норм уголовного закона высшим судебным органом.

1. В п. 1 постановления пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г N 11 " О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 1 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации" разъяснено, что " под половым сношением следует понимать совершение полового акта между мужчиной и женщиной, под мужеложством - сексуальные контакты между мужчинами, под лесбиянством - сексуальные контакты между женщинами. Под иными действиями сексуального характера следует понимать удовлетворение половой потребности другими способами... ".

По сути, предложенная пленумом дефиниция вводит в состав указанных насильственных*(1) половых преступлений признак цели, который, кстати, вряд ли возможно различить с мотивом: совершая, в частности, изнасилование, утверждает пленум, лицо желает удовлетворить половую потребность, т. е. ощутить удовлетворение от того, что испытало особо приятные физиологические и психологические ощущения как от полового акта, так и, возможно, от того, что секс был " окрашен" сопровождающим его насилием над жертвой.

Такое определение существенно ограничивает пределы действия ст. 131 и 132 УК, поскольку в действительности не каждые половое сношение и сексуальные контакты, совершаемые в результате физического или психического принуждения, направлены на удовлетворение половой потребности посягателя. Как указывал один из наиболее авторитетных исследователей вопросов квалификации половых преступлений А. Игнатов, хотя " мотивом изнасилования чаще всего выступает стремление удовлетворить половую потребность, но могут быть и мотивы мести, желание опозорить женщину, принудить ее выйти замуж и др. " *(2). Так же считает А. Чучаев, добавляя к этому перечню мотивы совершения изнасилования по найму, из-за национальной и религиозной ненависти или вражды*(3).

Слушатели привели пример, вызвавший благодаря приведённому разъяснению сложности при квалификации: бывший сожитель под угрозой применения насилия заставлял потерпевшую вступать с ним в половую связь, но половой акт физиологически специально не заканчивал, стремясь лишь продемонстрировать женщине сохраняющуюся власть над нею. Этот пример показывает, что не всегда при насильственном половом акте насильником преследуется соответствующая цель, что, полагаю, ответственность за изнасилование не исключает.

2. Не менее сложен ввиду той же причины - ограничительного толкования пленумом пределов действия нормы - вопрос о квалификации разнообразных насильственных действий сексуального характера, часть которых, лесбиянство и мужеложство, пленум назвал сексуальными контактами. Под контактами, исходя из значения слова " контакт", следует понимать любые за исключением собственно полового акта действия, состоящие в оральном сексе, во введении в генитальное или анальное отверстие какого-либо предмета, прикосновении к интимным частям тела потерпевшего*(4) или, напротив, половыми органами к телу другого лица. Можно ли отнести такой контакт, совершённый с использованием насилия либо угрозы его применения, к деяниям, предусмотренным ст. 132 УК? На мой взгляд, толкование ст. 132 УК допускает положительный ответ на этот вопрос. Однако ограничение действия этой статьи обсуждаемой целью удовлетворения виновным своей половой потребности такой широкой подход к толкованию исключает, и вот к чему это приводит на практике.

Районным судом установлено, что К. и П. в бытовой комнате школы-интерната сняли с несовершеннолетнего потерпевшего одежду и ввели в анальное отверстие зубную щётку, причинив физическую боль. Указанные действия квалифицированы по ст. 132 УК как групповое насильственное действие сексуального характера в отношении заведомо несовершеннолетнего лица.

Однако суд кассационной инстанции, сославшись на понимание пленумом Верховного Суда действий сексуального характера как действий, направленных на удовлетворение половой потребности, указал: данных о том, что К. и П. совершением указанных действий удовлетворяли свою половую потребность, в материалах дела нет. Объективно их действия характеризуются нарушением порядка в общественном месте, каким является школа-интернат, пренебрежением к нормам морали и нравственности, принятым в обществе, что выразилось в издевательстве над потерпевшим. При таких данных в кассационном порядке приговор изменён, действия осуждённых переквалифицированы на ч. 2 ст. 213 УК*(5).

Это решение было принято, когда квалификация подобных действий по " резервной" ч. 2 ст. 213 УК ещё была возможна, т. е. в период действия самой первой редакции этой нормы - до 2003 г. Теперь же содеянное, если исключить по названным причинам ответственность по ст. 132 УК, квалифицировалось бы по п. " а" ч. 2 ст. 116 УК как совершение из хулиганских побуждений насильственных действий, причинивших физическую боль, но не повлёкших последствий, указанных в ст. 115 УК, по совокупности с п. " е" ч. 2 ст. 117 УК как причинение группой лиц по предварительному сговору психических страданий насильственными действиями, не повлёкшими последствий, указанных в ст. 111 и 112 УК.

Представляется, однако, что в обсуждаемых случаях имеет место посягательство именно на половую свободу лица - его насилием или угрозой насилия принуждают участвовать в том, что в законе очень широко - и правильно! - определено как действия сексуального характера. А потому содеянное и в последнем случае должно квалифицироваться по п. " а" ч. 3 ст. 132 УК как совершённые группой лиц по предварительному сговору действия сексуального характера с применением насилия к несовершеннолетнему потерпевшему.

3. Обсуждаемая проблема ещё более обостряется при уголовно-правовой оценке иных, помимо сексуальных контактов (включая половой акт), насильственных сексуальных посягательств. Некоторые криминалисты неосновательно, на мой взгляд, утверждают, что ст. 132 УК не охватываются насильственные развратные действия, например демонстрация порнографических фильмов, половых органов, совершение полового акта в присутствии потерпевшего, и вообще исключают их из перечня преступных деяний. Вывод о непреступности содеянного делается на том основании, что а) ст. 135 УК ответственность предусмотрена за совершение развратных действий без применения насилия и б) перечисленные развратные действия - демонстрации половых органов и т. п. - не отвечают понятию действий сексуального характера как непосредственно направленных на удовлетворение половой потребности виновного.

С некоторой оговоркой надо поддержать ту точку зрения, что " развратные действия с применением насилия как средства принуждения потерпевшего или как способа совершения развратных действий, например, разрыв пальцем девственной плевы, должны квалифицироваться по статье 132 УК" *(6). Оговорка состоит в том, что приведённый в качестве иллюстрации пример охватывается понятием сексуального контакта, подразумевающего физическое соприкосновение с половыми органами виновного и/или потерпевшего. Такие действия в литературе называют развратными действиями физического характера, по сути, презюмируя, что они не могут не быть направлены на удовлетворение половой потребности*(7). В приведённых же случаях (демонстрация порно и т. п. ), вызывающих споры о квалификации, речь идёт о визуальном, звуковом или ином (например, когда жертву насильно заставляют принять сильнодействующее сексуально возбуждающее средство в целях последующего наблюдения за её поведением), но не физическом сексуальном контакте, т. е. о развратных действиях интеллектуального характера. Так можно ли и " интеллектуальные" развратные действия расценить как действия сексуального характера?

Ответ на этот вопрос должен быть положительным, пусть сами по себе развратные действия нередко не направлены на непосредственное удовлетворение половой потребности виновного (хотя порой такое удовлетворение им достигается и за счёт собственно демонстрации потерпевшему порно, половых органов и т. п. ), например, если виновный, получив за это вознаграждение, связав потерпевшую, заставляет её наблюдать, как он производит физиологические отправления (уголовное дело о таком деянии находилось в производстве следователей прокуратуры, помнится, четверть века назад). В обоснование такого подхода приведу те же соображения: критикуемое в настоящей статье понимание пленумом насильственных сексуальных преступлений как обязательно направленных на удовлетворение половой потребности ошибочно, поскольку вопреки строгой трактовке уголовного закона ограничивает сферу применения ст. 131 и 132 УК*(8).

4. Отнесение, что обосновывается в настоящей статье, " интеллектуальных" развратных действий к действиям сексуального характера актуализирует проблему, связанную с указанием в примечании к ст. 131 УК на то, что к изнасилованию и совершению насильственных действий сексуального характера в отношении несовершеннолетних и малолетних относятся, в частности, развратные действия, совершённые в отношении лица, не достигшего двенадцатилетнего возраста, поскольку такое лицо в силу возраста находится в беспомощном состоянии, т. е. не может понимать характер и значение совершаемых с ним действий.

Исходя из приведённых выше соображений, не должна создавать проблем квалификация по ст. 132 УК развратных действий с применением насилия, с угрозой его применения либо с использованием беспомощного состояния потерпевшего, когда деяние состояло в совершении развратных действий физического характера. Например, когда, как установлено по одному из уголовных дел, спящей малолетней потерпевшей ощупывали грудь, гладили половые органы и т. п. Однако, скажем, демонстрация гениталий малолетнему, не понимающему действительного характера совершаемых действий, или, как было установлено ещё по одному уголовному делу, склонение малолетних к тому, чтобы они за денежное вознаграждение били плёткой по ягодицам оплачивающего такие действия лица, испытывающего в результате сексуальное удовлетворение, не всегда, на мой взгляд, может быть расценено как преступление, предусмотренное ст. 132 УК. Как не могло оно в некоторых случаях охватываться и ст. 135 УК до дополнения в 2012 г. Уголовного кодекса упомянутым примечанием к ст. 131 УК.

В чём состоит посягательство на половую свободу, половую неприкосновенность личности, когда, скажем, лицо, страдающее педофилией, рассматривает голого малолетнего в тайне от последнего: в душе, спящего, на пляже и т. п.? Или, скажем, обнажается перед спящим или психически больным малолетним, не осознающим происходящего? Педофил удовлетворяет с помощью таких действий свою половую потребность, но интересы ребёнка или больного, их психика не страдают. В этом и видится спорность точки зрения о возможности вменения составов половых преступлений лицам, когда их действия, не связанные с проникновением в естественные полости другого лица, соприкосновением с последним и т. п., совершаются в отношении лица, не понимающего характер и значение совершаемых с ним действий.

Законодатель, думается, имел в виду те случаи, когда совершение соответствующих действий очевидно для лица оказывает на другое лицо определённое, ожидаемое психическое воздействие, т. е. достаточно адекватно воспринимается этим лицом. Адекватно в том смысле, что, скажем, ребёнок, который хотя и не в состоянии дать совершаемым в отношении его действиям абсолютно точную социальную оценку, всё-таки понимает, что ему демонстрируют именно половые, " срамные", " стыдные", " запретные" органы, а не, допустим, машинку и проч. И именно демонстрируют, т. е. делают специально, для него (или в том числе и для него), т. е. это не происходит вследствие общего обнажения тела в предназначенных для этого местах: бане, душе спортзала, на нудистском пляже, наконец - или в процессе вынужденного обнажения таких органов при врачебном осмотре, отправлении естественных надобностей и т. п.

Поэтому если пьяница-отец из озорства, хулиганских побуждений станет приучать малолетнего сына справлять малую нужду в общественном месте, демонстрируя ему при этом такой физиологический акт, то состава полового преступления здесь не будет, поскольку такой папаша не преследовал ни цели удовлетворения собственной половой потребности, ни цели развращения своего ребёнка*(9), и его действия не должны были и не привели к существенному повышению интереса ребёнка к вопросам пола.

Не будет состава полового преступления и в том приведённом выше случае, когда взрослый, не обнажая половые органы и другие " стыдные места" - ягодицы, под предлогом игры просит " наказать" его, ударив по ним палкой. Не будет, однако, если ни объективно, ни субъективно (т. е. с позиций самого взрослого) такие его действия и последующие действия ребёнка не могут привести к растлению малолетнего*(10). А вот обнажение при этом ягодиц следует, на мой взгляд, уже отнести к действиям сексуального характера.

Таким образом, не сопряжённые с насилием или угрозой его причинения развратные действия интеллектуального характера (обнажение половых органов, демонстрация порнофильмов и т. п. ), совершённые в отношении лица, которое в силу малолетства, психического или иного заболевания или по иным обстоятельствам (например, находясь в состоянии сна или гипноза) заведомо не могло понимать характер и значение совершаемых с ним действий, не могут квалифицироваться по ст. 132 УК по признаку совершения иных помимо мужеложства и лесбиянства действий сексуального характера с использованием беспомощного состояния потерпевшего лица. Исключением являются те случаи, когда малолетний или иное лицо как раз оказываются в состоянии более или менее адекватно оценить характер и значение совершаемых указанных действий.

5. Законодатель исключил в ст. 131 и 132 УК из описания квалифицированного состава сексуальных насильственных посягательств на несовершеннолетних потерпевших и потерпевших, не достигших четырнадцатилетнего возраста, признак заведомости. Некоторые учёные предположили, что теперь соответствующие составы должны вменяться даже при установлении полной и извинительной неосведомлённости посягателя о действительном возрасте несовершеннолетней либо малолетней жертвы*(11).

Однако такому опасному повороту практики своевременно воспротивился высший судебный орган, который опубликовал в своём Бюллетене интересную информацию о решении по уголовному делу по ст. 131 УК.

Верховным судом Республики Коми 30 ноября 2010 г. С. осуждён в том числе по п. " а" ч. 3 ст. 131 УК. В кассационном представлении указывалось, что в части квалификации действий С. по п. " а" ч. 3 ст. 131 УК за совершение изнасилования малолетней К. приговор является незаконным и необоснованным в связи с неправильным применением уголовного закона.

Установлено, что С. совершил изнасилование тринадцатилетней К. Следствием эти действия были квалифицированы по п. " б" ч. 4 ст. 131 УК как изнасилование в отношении беспомощной потерпевшей, не достигшей четырнадцатилетнего возраста. Переквалифицируя содеянное на п. " а" ч. 3 ст. 131 УК как совершение изнасилования в отношении несовершеннолетней, суд исходил из недоказанности факта осознания С. действительного малолетнего возраста потерпевшей. Выводы суда в этой части, по мнению прокурора, не основаны на уголовном законе, поскольку согласно изменениям, внесённым в УК Федеральным законом от 27 июля 2009 г. N 215-ФЗ, признак заведомости для виновного малолетнего возраста потерпевшей исключён, в связи с чем на момент совершения преступления и в настоящее время этот факт правового значения не имеет.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 31 января 2011 г. кассационное представление оставила без удовлетворения, а приговор - без изменения по следующим основаниям.

Действия осуждённого в отношении потерпевшей К. суд обоснованно квалифицировал по п. " а" ч. 3 ст. 131 УК. В судебном заседании С. показал, что не знал достоверно возраст К., думал, что ей четырнадцать-пятнадцать лет. Как установил суд, внешние данные потерпевшей не свидетельствуют об очевидности её малолетнего возраста. Этот вывод суда полностью соответствует требованиям ст. 25 УК, в соответствии с которой умышленным преступлением признаётся деяние, совершённое с прямым или косвенным умыслом. Из этого следует, что сторона обвинения должна была доказать наличие у С. умысла на изнасилование потерпевшей, не достигшей четырнадцатилетнего возраста. Однако этого не сделано.

Внесение, заключила судебная коллегия, Федеральным законом от 27 июля 2009 г. N 215-ФЗ изменений в редакцию п. " б" ч. 4 ст. 131 УК, исключение из прежней редакции указания о " заведомости" совершения изнасилования потерпевшей, не достигшей четырнадцати лет, не освобождает органы следствия от обязанности доказывания наличия у виновного лица умысла на совершение инкриминируемых ему действий.

С учётом того, что С. достоверно знал о том, что К. не достигла восемнадцатилетнего возраста, квалифицирующий признак совершения изнасилования несовершеннолетней судом определён правильно. Доводы кассационного представления о несоответствии выводов суда о том, что С. не осознавал действительный возраст потерпевшей, считая её более старшей по возрасту, противоречат фактическим обстоятельствам уголовного дела, являются необоснованными*(12).

Что означает " заведомость"? Заведомость в п. 14 постановления пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г. N 11 понимается как достоверное знание виновного о возрасте потерпевшего, например, когда насильник является его родственником, знакомым, соседом либо когда уверенность посягателя в несовершеннолетнем либо малолетнем возрасте потерпевшего основана на внешнем облике последнего, явно свидетельствующем об этом возрасте. Исходя же из приведённого понимания Верховным Судом смысла изменений закона, теперь для вменения виновному соответствующих квалифицирующих признаков должно быть установлено, что относительно несовершеннолетнего и малолетнего возраста потерпевшего у насильника может и не быть достоверного знания: судебная коллегия сделала ссылку на ст. 25 УК, тем самым заключив, что содержащиеся в этой норме дефиниции прямого и косвенного умысла могут быть применены и к преступлениям с формальным составом, если мы заменим в законодательной формуле умысла общественно опасные последствия на квалифицирующий признак возраста потерпевшего.

Следовательно, ныне для вменения обсуждаемых признаков достаточно установить, что отношение насильника к несовершеннолетнему или малолетнему возрасту жертвы характеризовалось либо достоверным знанием, либо лишь допущением того, что потерпевший не достиг восемнадцатилетнего либо четырнадцатилетнего возраста. Тогда как в приведённом примере суд не посчитал опровергнутой версию подсудимого о том, что тот был убеждён: потерпевшей не менее 14 лет. Стало быть, её действительный малолетний возраст в сознании виновного не отражался даже как возможный вариант, что и не позволило вменить ему признак изнасилования потерпевшей, не достигшей четырнадцатилетнего возраста.

Законодатель, таким образом, вернулся к такому пониманию субъективной стороны изнасилования, которое было закреплено в прежнем документе высшего судебного органа, разъясняющем применение нормы об ответственности за это преступление, предусмотренное в то время ст. 117 УК РСФСР 1960 г. В п. 10 постановления пленума Верховного Суда РФ от 22 апреля 1992 г. N 4 " О судебной практике по делам об изнасиловании" указывалось: " Применяя закон об уголовной ответственности за изнасилование несовершеннолетней или малолетней, судам следует иметь в виду, что квалификация этих преступлений соответственно по чч. 3 и 4 ст. 117 УК РСФСР возможна лишь в случаях, когда виновный знал или допускал, что совершает насильственный половой акт с несовершеннолетней или малолетней".

П. Яни,

доктор юридических наук, профессор

" Законность", N 5, май 2013 г.

─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─ ─

*(1) Говоря о насильственных половых преступлениях, будем понимать под ними действия, совершённые как с насилием, так и с угрозой его применения.

*(2) Пункт 7 комментария к ст. 131 УК: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Отв. ред. В. М. Лебедев. 7-е изд. М.: Юрайт-Издат, 2007. Здесь и далее, если не оговорено иное, ссылка сделана на научные труды, включая Комментарии к Уголовному кодексу, и на документы судебных органов.

*(3) См.: Пункт 13 комментария к ст. 131 УК: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. А. И. Чучаева. 3-е изд. М.: КОНТРАКТ, 2011.

*(4) См. об этом подробнее: Капинус О. С., Додонов В. Н. Ответственность за изнасилование по УК стран ближнего и дальнего зарубежья // Современное уголовное право в России и за рубежом: некоторые проблемы ответственности: Сборник статей. М., 2008.

*(5) См.: Обзор Красноярского краевого суда от 12 июля 2005 г. за первое полугодие 2005 г. - Буква закона, 2005, N 37.

*(6) Полковников Р. М. Ответственность за ненасильственные половые преступления в отношении лиц, не достигших шестнадцатилетнего возраста (ст. ст. 134, 135 УК РФ). - Общество и право, 2009, N 1.

*(7) См., напр.: Леонова Т. В. Проблемы отграничения действий, связанных с половым посягательством на несовершеннолетних. - Современное право, 2009, N 1.

*(8) Прав В. Коняхин, когда, не ограничивая перечень действий, квалификацию которых он предлагает, целью удовлетворения виновным своей половой потребности, пишет: " При перерастании развратных действий в изнасилование или насильственные действия сексуального характера содеянное полностью поглощается ст. ст. 131 или 132 УК. Исключением является ситуация, когда изнасилование потерпевшей, к примеру, совершается на глазах ее малолетнего ребенка", см.: Коняхин В. Развратные действия. - Законность, 2008, N 12.

*(9) Под развращением, растлением как следствием развратных действий, т. е. действий, направленных на достижение такого результата, обычно предлагается понимать создание у лица повышенного, не соответствующего его естественному развитию интереса к вопросам пола.

*(10) Напротив, растление будет иметь место, если, скажем, малолетнему наряду с этим предлагается соответствующая литература о садомазохизме, просмотр фильмов на эту тему и т. п.

*(11) Подробно о дискуссии по поводу этих законодательных новелл см.: Есаков Г. Осознание возраста потерпевшего лица в половых преступлениях: позиция судебной практики. - Уголовное право, 2011, N 6.

*(12) См.: Бюллетень Верховного Суда РФ, 2011, N 8.