Действие третье. Картина первая

Действие третье

Картина первая

Вестибюль Александровской гимназии. Ружья в козлах. Ящики, пулеметы. Гигантская лестница. Портрет Александра I наверху. В стеклах рассвет. За сценой грохот: дивизион с музыкой проходит по коридорам гимназии.

Н и к о л к а (за сценой запевает на нелепый мотив солдатской песни).

Дышала ночь восторгом сладострастья,

Неясных дум и трепета полна.

Свист.

Ю н к е р а (оглушительно поют).

Я вас ждала с безумной жаждой счастья,

Я вас ждала и млела у окна.

Свист.

Н и к о л к а (поет).

Наш уголок я убрала цветами...

С т у д з и н с к и й (на площадке лестницы). Дивизион, стой!

Дивизион за сценой останавливается с грохотом.

Отставить! Капитан!

М ы ш л а е в с к и й. Первая батарея! На месте! Шагом марш!

Дивизион марширует за сценой.

С т у д з и н с к и й. Ножку! Ножку!

М ы ш л а е в с к и й. Ать! Ать! Ать! Первая батарея, стой!

П е р в ы й о ф и ц е р. Вторая батарея, стой!

Дивизион останавливается.

М ы ш л а е в с к и й. Батарея, можете курить! Вольно!

За сценой гул и говор.

П е р в ы й о ф и ц е р (Мышлаевскому). У меня, господин капитан, пятерых во взводе не хватает. По-видимому, ходу дали. Студентики!

В т о р о й о ф и ц е р. Вообще чепуха свинячья. Ничего не разберешь.

П е р в ы й о ф и ц е р. Что ж командир не едет? В шесть назначено выходить, а сейчас без четверти семь.

М ы ш л а е в с к и й. Тише, поручик, во дворец по телефону вызвали. Сейчас приедет. (Юнкерам. ) Что, озябли?

П е р в ы й ю н к е р. Так точно, господин капитан, прохладно.

М ы ш л а е в с к и й. Отчего ж вы стоите на месте? Синий, как покойник. Потопчитесь, разомнитесь. После команды «вольно» вы не монумент. Каждый сам себе печка. Пободрей! Эй, второй взвод, в классы парты ломать, печи топить! Живо!

Ю н к е р а(кричат). Братцы, вали в класс!

Парты ломать, печки топить!

Шум, суета.

М а к с и м (появляется из каморки, в ужасе). Ваше превосходительство, что ж это вы делаете такое? Партами печи топить?! Что ж это за поношение! Мне господином директором велено...

П е р в ы й о ф и ц е р. Явление четырнадцатое...

М ы ш л а е в с к и й. А чем же, старик, печи топить?

М а к с и м. Дровами, батюшка, дровами.

М ы ш л а е в с к и й. А где у тебя дрова?

М а к с и м. У нас дров нету.

М ы ш л а е в с к и й. Ну, катись отсюда, старик, колбасой к чертовой матери! Эй, второй взвод, какого черта?..

М а к с и м. Господи Боже мой, угодники-святители! Что же это делается! Татары, чистые татары. Много войска было... (Уходит. Кричит за сценой. ) Господа военные, что же это вы делаете!

Ю н к е р а (ломают парты, пилят их, топят печь. Поют).

Буря мглою небо кроет,

Вихри снежные крутя,

То, как зверь, она завоет,

То заплачет, как дитя...

М а к с и м. Эх, кто же так печи растопляет?

Ю н к е р а(поют).

Ах вы, Сашки-канашки мои!..

(Печально. )

Помилуй нас, Боже, в последний раз...

Внезапный близкий разрыв. Пауза. Суета.

П е р в ы й о ф и ц е р. Снаряд.

М ы ш л а е в с к и й. Разрыв где-то близко.

П е р в ы й ю н к е р. Это по нас, господин капитан, пожалуй.

М ы ш л а е в с к и й. Вздор! Петлюра плюнул.

Песня замирает.

П е р в ы й о ф и ц е р. Я думаю, господин капитан, что придется сегодня с Петлюрой повидаться. Интересно, какой он из себя?

В т о р о й о ф и ц е р (мрачен). Узнаешь, не спеши.

М ы ш л а е в с к и й. Наше дело маленькое. Прикажут – повидаем. (Юнкерам. ) Юнкера, какого ж вы... Чего скисли? Веселей!

Ю н к е р а(поют).

И когда по белой лестнице

Поведут нас в синий край...

В т о р о й ю н к е р (подлетает к Студзинскому). Командир дивизиона!

С т у д з и н с к и й. Становись! Дивизион, смирно! Равнение на середину! Господа офицеры! Господа офицеры!

М ы ш л а е в с к и й. Первая батарея, смирно!

Входит А л е к с е й.

А л е к с е й (Студзинскому). Список! Скольких нету?

С т у д з и н с к и й (тихо). Двадцати двух человек.

А л е к с е й (рвет список). Наша застава на Демиевке?

С т у д з и н с к и й. Так точно!

А л е к с е й. Вернуть!

С т у д з и н с к и й (второму юнкеру). Вернуть заставу!

В т о р о й ю н к е р. Слушаю. (Убегает. )

А л е к с е й. Приказываю господам офицерам и дивизиону внимательно слушать то, что я им объявлю. Слушать, запоминать. Запомнив, исполнять.

Тишина.

За ночь в нашем положении, в положении всей русской армии, я бы сказал, в государственном положении Украины произошли резкие и внезапные изменения... Поэтому я объявляю вам, что наш дивизион я распускаю.

Мертвая тишина.

Борьба с Петлюрой закончена. Приказываю всем, в том числе и офицерам, немедленно снять с себя погоны, все знаки отличия и немедленно же бежать и скрыться по домам.

Пауза.

Я кончил. Исполнять приказание!

С т у д з и н с к и й. Господин полковник! Алексей Васильевич!

П е р в ы й о ф и ц е р. Господин полковник! Алексей Васильевич!

В т о р о й о ф и ц е р. Что это значит?

А л е к с е й. Молчать! Не рассуждать! Исполнять приказание! Живо!

Т р е т и й о ф и ц е р. Что это значит, господин полковник? Арестовать его!

Шум.

Ю н к е р а. Арестовать?!.

Мы ничего не понимаем!..

Как – арестовать?!.. Что ты, взбесился?!..

Петлюра ворвался!..

Вот так штука! Я так и знал!..

Тише!..

П е р в ы й о ф и ц е р. Что это значит, господин полковник?

Т р е т и й о ф и ц е р. Эй, первый взвод, за мной!

Вбегают растерянные юнкера с винтовками.

Н и к о л к а. Что вы, господа, что вы делаете?

В т о р о й о ф и ц е р. Арестовать его! Он передался Петлюре!

Т р е т и й о ф и ц е р. Господин полковник, вы арестованы!

М ы ш л а е в с к и й (удерживая третьего офицера). Постойте, поручик!

Т р е т и й о ф и ц е р. Пустите меня, господин капитан, руки прочь! Юнкера, взять его!

М ы ш л а е в с к и й. Юнкера, назад!

С т у д з и н с к и й. Алексей Васильевич, посмотрите, что делается.

Н и к о л к а. Назад!

С т у д з и н с к и й. Назад, вам говорят! Не слушать младших офицеров!

П е р в ы й о ф и ц е р. Господа, что это?

В т о р о й о ф и ц е р. Господа!

Суматоха. В руках у офицеров револьверы.

Т р е т и й о ф и ц е р. Не слушать старших офицеров!

П е р в ы й ю н к е р. В дивизионе бунт!

П е р в ы й о ф и ц е р. Что вы делаете?

С т у д з и н с к и й. Молчать! Смирно!

Т р е т и й о ф и ц е р. Взять его!

А л е к с е й. Молчать! Я буду еще говорить!

Ю н к е р а. Не о чем разговаривать!

Не хотим слушать!

Равняйтесь по командиру второй батареи!

Н и к о л к а. Дайте ему сказать.

Т р е т и й о ф и ц е р. Тише, юнкера, успокойтесь! Дайте ему высказаться, мы его не выпустим отсюда!

М ы ш л а е в с к и й. Уберите своих юнкеров назад сию секунду!

П е р в ы й о ф и ц е р. Смирно! На месте!

Ю н к е р а. Смирно! Смирно! Смирно!

А л е к с е й. Да... Очень я был бы хорош, если бы пошел в бой с таким составом, который мне послал Господь Бог в вашем лице. Но, господа, то, что простительно юноше-добровольцу, непростительно (третьему офицеру) вам, господин поручик! Я думал, что каждый из вас поймет, что случилось несчастье, что у командира вашего язык не поворачивается сообщить позорные вещи. Но вы недогадливы. Кого вы желаете защищать? Ответьте мне.

Молчание.

Отвечать, когда спрашивает командир! Кого?

Т р е т и й о ф и ц е р. Гетмана обещали защищать.

А л е к с е й. Гетмана? Отлично! Сегодня в три часа утра гетман, бросив на произвол судьбы армию, бежал, переодевшись германским офицером, в германском поезде, в Германию. Так что в то время, как поручик собирается защищать гетмана, его давно уже нет. Он благополучно следует в Берлин.

Ю н к е р а. В Берлин?

О чем он говорит?!

Не хотим слушать!

П е р в ы й ю н к е р. Господа, да что вы его слушаете?

С т у д з и н с к и й. Молчать!

Гул. В окнах рассвет.

А л е к с е й. Но этого мало. Одновременно с этой канальей бежала по тому же направлению другая каналья – его сиятельство командующий армией князь Белоруков. Так что, друзья мои, не только некого защищать, но даже и командовать нами некому, ибо штаб князя дал ходу вместе с ним.

Гул.

Ю н к е р а. Быть не может!

Быть не может этого!

Это ложь!

А л е к с е й. Кто сказал – ложь? Кто сказал – ложь? Я сейчас был в штабе. Я проверил все сведения. Я отвечаю за каждое мое слово!.. Итак, господа! Вот мы, нас двести человек. А там – Петлюра. Да что я говорю – не там, а здесь! Друзья мои, его конница на окраинах города! У него двухсоттысячная армия, а у нас – на месте мы, две-три пехотные дружины и три батареи. Понятно? Тут один из вас вынул револьвер по моему адресу. Он меня безумно напугал. Мальчишка!

Т р е т и й о ф и ц е р. Господин полковник...

А л е к с е й. Молчать! Так вот-с. Если бы вы все сейчас, вот при этих условиях вынесли бы постановление защищать... что? кого?.. одним словом, идти в бой – я вас не поведу, потому что в балагане я не участвую, тем более что за этот балаган заплатите своей кровью и совершенно бессмысленно вы все!

Н и к о л к а. Штабная сволочь! Гул и рев.

Ю н к е р а. Что нам делать теперь?

В гроб ложиться!

Позор!..

Поди ты к черту!.. Что ты, на митинге?

Стоять смирно!

В капкан загнали.

Т р е т и й ю н к е р (вбегает с плачем). Кричали: вперед, вперед, а теперь – назад. Найду гетмана – убью!

П е р в ы й о ф и ц е р. Убрать эту бабу к черту! Юнкера, слушайте: если верно, что говорит полковник, – равняться на меня! Достанем эшелоны – и на Дон, к Деникину!

Ю н к е р а. На Дон! К Деникину!..

Легкое дело... что ты несешь!

На Дон – невозможно!..

С т у д з и н с к и й. Алексей Васильевич, верно, надо все бросить и вывезти дивизион на Дон.

А л е к с е й. Капитан Студзинский! Не сметь! Я командую дивизионом! Я буду приказывать, а вы – исполнять! На Дон? Слушайте, вы! Там, на Дону, вы встретите то же самое, если только на Дон проберетесь. Вы встретите тех же генералов и ту же штабную ораву.

Н и к о л к а. Такую же штабную сволочь!

А л е к с е й. Совершенно правильно. Они вас заставят драться с собственным народом. А когда он вам расколет головы, они убегут за границу... Я знаю, что в Ростове то же самое, что и в Киеве. Там дивизионы без снарядов, там юнкера без сапог, а офицеры сидят в кофейнях. Слушайте меня, друзья мои! Мне, боевому офицеру, поручили вас толкнуть в драку. Было бы за что! Но не за что. Я публично заявляю, что я вас не поведу и не пущу! Я вам говорю: белому движению на Украине конец. Ему конец в Ростове-на-Дону, всюду! Народ не с нами. Он против нас. Значит, кончено! Гроб! Крышка! И вот я, кадровый офицер Алексей Турбин, вынесший войну с германцами, чему свидетелями капитаны Студзинский и Мышлаевский, я на свою совесть и ответственность принимаю все, все принимаю, предупреждаю и, любя вас, посылаю домой. Я кончил.

Рев голосов. Внезапный разрыв.

Срывайте погоны, бросайте винтовки и немедленно по домам!

Юнкера срывают погоны, бросают винтовки.

М ы ш л а е в с к и й (кричит). Тише! Господин полковник, разрешите зажечь здание гимназии?

А л е к с е й. Не разрешаю.

Пушечный удар. Дрогнули стекла.

М ы ш л а е в с к и й. Пулемет!

С т у д з и н с к и й. Юнкера, домой!

М ы ш л а е в с к и й. Юнкера, бей отбой, по домам!

Труба за сценой. Юнкера и офицеры разбегаются. Николка ударяет винтовкой в ящик с выключателями и убегает. Гаснет свет. Алексей у печки рвет бумаги, сжигает их. Долгая пауза. Входит М а к с и м.

А л е к с е й. Ты кто такой?

М а к с и м. Я сторож здешний.

А л е к с е й. Пошел отсюда вон, убьют тебя здесь.

М а к с и м. Ваше высокоблагородие, куда ж это я отойду? Мне отходить нечего от казенного имущества. В двух классах парты поломали, такого убытку наделали, что я и выразить не могу. А свет... Много войска бывало, а такого – извините...

А л е к с е й. Старик, уйди ты от меня.

М а к с и м. Меня теперь хоть саблей рубите, а я не уйду. Мне что было сказано господином директором...

А л е к с е й. Ну, что тебе сказано господином директором?

М а к с и м. Максим, ты один останешься... Максим, гляди... А вы что же...

А л е к с е й. Ты, старичок, русский язык понимаешь? Убьют тебя. Уйди куда-нибудь в подвал, скройся там, чтоб духу твоего не было.

М а к с и м. Кто отвечать-то будет? Максим за все отвечай. Всякие – за царя и против царя были, солдаты оголтелые, но чтоб парты ломать...

А л е к с е й. Куда списки девались? (Разбивает шкаф ногой. )

М а к с и м. Ваше высокопревосходительство, ведь у него ключ есть. Гимназический шкаф, а вы – ножкой. (Отходит, крестится. )

Пушечный удар.

Царица небесная... Владычица... Господи Иисусе...

А л е к с е й. Так его! Даешь! Даешь! Концерт! Музыка! Ну, попадешься ты мне когда-нибудь, пан гетман! Гадина!

М ы ш л а е в с к и й появляется наверху. В окна пробивается легонькое зарево.

М а к с и м. Ваше превосходительство, хоть вы ему прикажите. Что ж это такое? Шкаф ногой взломал!

М ы ш л а е в с к и й. Старик, не путайся под ногами. Пошел вон.

М а к с и м. Татары, прямо татары... (Исчезает. )

М ы ш л а е в с к и й (издали). Алеша! Зажег я цейхгауз! Будет Петлюра шиш иметь вместо шинелей!

А л е к с е й. Ты, Бога ради, не задерживайся. Беги домой.

М ы ш л а е в с к и й. Дело маленькое. Сейчас вкачу еще две бомбы в сено – и ходу. Ты-то чего сидишь?

А л е к с е й. Пока застава не прибежит, не могу.

М ы ш л а е в с к и й. Алеша, надо ли? А?

А л е к с е й. Ну что ты говоришь, капитан!

М ы ш л а е в с к и й. Я тогда с тобой останусь.

А л е к с е й. На что ты мне нужен, Виктор? Я приказываю: к Елене сейчас же! Карауль ее! Я следом за вами. Да что вы, взбесились все, что ли? Будете ли вы слушать или нет?

М ы ш л а е в с к и й. Ладно, Алеша. Бегу к Ленке!

А л е к с е й. Николка, погляди, ушел ли. Гони его в шею, ради Бога.

М ы ш л а е в с к и й. Ладно! Алеша, смотри не рискуй!

А л е к с е й. Учи ученого!

Мышлаевский исчезает.

Серьезно. «Серьезно и весьма»... И когда по белой лестнице... поведут нас в синий край... Застава бы не засыпалась...

Н и к о л к а (появляется наверху, крадется). Алеша!

А л е к с е й. Ты что же, шутки со мной вздумал шутить, что ли?! Сию минуту домой, снять погоны! Вон!

Н и к о л к а. Я без тебя, полковник, не пойду.

А л е к с е й. Что?! (Вынул револьвер. )

Н и к о л к а. Стреляй, стреляй в родного брата!

А л е к с е й. Болван.

Н и к о л к а. Ругай, ругай родного брата. Я знаю, чего ты сидишь! Знаю, ты командир, смерти от позора ждешь, вот что! Ну, так я тебя буду караулить. Ленка меня убьет.

А л е к с е й. Эй, кто-нибудь! Взять юнкера Турбина! Капитан Мышлаевский!

Н и к о л к а. Все уже ушли!

А л е к с е й. Ну погоди, мерзавец, я с тобой дома поговорю!

Шум и топот. Вбегают юнкера, бывшие в заставе.

Ю н к е р а(пробегая). Конница Петлюры следом!..

А л е к с е й. Юнкера! Слушать команду! Подвальным ходом на Подол! Я вас прикрою. Срывайте погоны по дороге!

За сценой приближающийся лихой свист, глухо звучит гармоника: «И шумит, и гудит... »

Бегите, бегите! Я вас прикрою! (Бросается к окну наверху. ) Беги, я тебя умоляю. Ленку пожалей!

Близкий разрыв снаряда. Стекла лопнули. Алексей падает.

Н и к о л к а. Господин полковник! Алешка! Алешка, что ты наделал?!

А л е к с е й. Унтер-офицер Турбин, брось геройство к чертям! (Смолкает. )

Н и к о л к а. Господин полковник... этого быть не может! Алеша, поднимись!

Топот и гул. Вбегают гайдамаки.

У р а г а н. Тю! Бачь! Бачь! Тримай его, хлопцы! Тримай!

Кирпатый стреляет в Николку.

Г а л а н ь б а (вбегая). Живьем! Живьем возьмить его, хлопцы!

Николка отползает вверх по лестнице, оскалился.

К и р п а т ы й. Ишь, волчонок! Ах сукино отродье!

У р а г а н. Не уйдешь! Не уйдешь!

Появляются гайдамаки.

Н и к о л к а. Висельники, не дамся! Не дамся, бандиты! (Бросается с перил и исчезает. )

К и р п а т ы й. Ах циркач! (Стреляет. ) Нема больше никого.

Г а л а н ь б а. Что ж вы выпустили его, хлопцы? Эх, шляпа!..

Гармоника: «И шумит, и гудит... » За сценой крик: «Слава, слава! » Трубы за сценой. Болботун, за ним – гайдамаки со штандартами.

Знамена плывут вверх по лестнице. Оглушительный марш.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 Следующая ⇒