Шайла Блэк. Соблазнение босса мафии. Аннотация

Шайла Блэк

" Соблазнение босса мафии"

Серия: Запретные признания (книга 8)

Автор: Шайла Блэк

Название на русском: Соблазнение босса мафии

Серия: Запретные признания

Перевод: zhenechka_poyma

Сверка : Amelie_Holman

Бета-корректор : Султана

Редактор : Amelie_Holman

Оформление: Skalapendra

Аннотация

Чем он рискнет, чтобы его связь на одну ночь длилась вечно?

Я Ридж. Я живу во лжи - за исключением той ночи, когда встретил Кристи. После нескольких часов изнуряющей страсти я сильно попал. И я поклялся покончить со своими врагами, чтобы завладеть ею. Вместо этого она побежала прямо навстречу опасности, поэтому я должен её похитить. Но у нее тоже есть для меня сюрприз… Теперь я еще более полон решимости вершить правосудие, чтобы провести с ней следующие пятьдесят лет. К сожалению, у мафии есть неприятная привычка не отпускать…

Наслаждайся этим запретным признанием. Счастливый конец гарантирован!

Глава 1

6 Марта.

Лас Вегас.

10 вечера.

Ридж

Субботний вечер в Вегасе обещает быть каким угодно, только не обычным. Конечно, в казино всё бурлит. Люди радостно бросают деньги на стол, надеясь, что госпожа Удача улыбнется им. Я усмехаюсь. Как будто гангстер Марко Донзелли когда-нибудь позволил бы дому потерять хоть чертову копейку.

Но большой босс что-то замышляет. Все летит к чертям. Я чувствую это. Так что сейчас чертовски неподходящее время для звонка.

– Что значит «она ушла»?

Я шиплю в трубку, запираясь в туалете, чтобы никто не мог услышать мои дела.

Райан, мой старый приятель, оказавший мне большую услугу в Биг-Ди[1], вздыхает.

– Та рыжая, за которой ты заставил меня наблюдать? Этим утром она выполнила несколько поручений, вернулась в квартиру, а затем некоторое время спустя вышла, катя чемодан.

– Что?

У Кристи Ноллс сегодня в календаре не было ничего важного. Я бы знал. Я взломал ее телефон и начал отслеживать его – и ее – несколько месяцев назад.

Она еще не знает об этом, но я иду за ней. У меня есть планы. Скоро.

Она ни за что не сбежит от меня.

– Да. Она катила чемодан, потом забралась в «Убер». Я последовал за ней в аэропорт, но потерял в службе безопасности.

Потому что Райан не собирался садиться в самолет, а она собиралась.

Черт.

– Есть идеи, куда она направлялась?

– Чувак, это Даллас/Форт-Уэрт[2]. Она может лететь куда угодно. Единственное, что я знаю, это то, что терминал, где водитель высадил ее, обычно не используется для международных рейсов.

Это не очень полезно. Но внезапное желание Кристи путешествовать – это только одна из моих проблем сегодня.

– Спасибо. Будь начеку.

– Конечно. Что еще ты хочешь, чтобы я сделал отсюда?

– Клади трубку.

Если я не смогу выйти на Кристи в ближайшие несколько часов, я попрошу Райана вломиться в ее квартиру и обыскать.

– Будет сделано. До скорого.

Я вешаю трубку, ругаюсь, затем спускаю воду в туалете и мою руки для звуковых эффектов. Донзелли вместе с парой своих капо, Сэлом и Руди, болтаются в номере с видом на казино, глядя в оба, как будто они чего-то ждут.

У меня плохое предчувствие…

Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, я выбрался из уборной.

– Все в порядке, Рафаэль? – хихикает Сэл.

Я ненавижу отзываться на это имя почти так же сильно, как ненавижу Сэла Барона. Я бросаю на него испепеляющий взгляд, жалея, что не могу стереть этого сукиного сына в порошок. Но Донзелли счел бы это личным оскорблением, поскольку старожил работал на него – и на организацию – в течение нескольких десятилетий.

Вместо этого я усмехаюсь.

– Ты спрашиваешь, потому что тебе нужна помощь в эти дни, старик?

Сэл ненавидит меня, и это видно по его лицу. Не то чтобы мне было не наплевать на него.

– Марко, твоему новому советнику нужно научиться уважению.

Сэл ударяет кулаком в ладонь, демонстрируя, как он хотел бы научить меня.

Его обычно молчаливый напарник, Руди Помелли, кивает, как неуклюжий, безмозглый болванчик, которым он и является.

Требуется усилие, чтобы не рассмеяться.

– Ты никогда не проявлял ко мне никакого уважения, придурок.

– Потому что ты не заслужил должность. Тебе ее передал твой покойный дядя, который был хорошим человеком, упокой его Господь. Ты просто дерьмо, пытающееся оправдать его репутацию.

Прежде чем я успеваю сказать Сэлу, что у него недостаточно сильная хватка или недостаточно большой член, чтобы сделать то дерьмо, которое могу я, вмешивается Донзелли.

– Ты сомневаешься в моем решении, Сэл?

У старика наконец-то хватает ума выглядеть нервным.

– Нет. Я бы не стал этого делать, босс. Я просто говорю, что, по–моему, дядя Лука переоценил его.

И Сэл думает, что Донзелли повысил меня с капо до советника из чувства вины. Возможно, он прав, но все равно. Это работает в мою пользу.

– Заткнись нахрен. Жаль, что федералы не использовали тебя для стрельбы по мишеням вместо него.

Я замахиваюсь на Сэла, больше потому, что это ожидаемо, чем потому, что думаю, что это заставит его замолчать.

– Джентльмены... – предупреждает Донзелли, поднимаясь со своего кожаного трона, одетый в один из своих костюмов на заказ.

Поскольку он потратил на него пять тысяч, я не удивлен, что он выглядит намного более ярким, чем средний генеральный директор. Наверное, поэтому он получает много задниц. Ну, его костюм плюс запугивание. Он чертовски хорош в этом, вместе со своей старомодной мафиозной выправкой. Его зачесанные назад волосы с такими же сальными манерами раздражают меня. Я почти ожидаю, что он позовет следующую официантку, которая предложит пополнить ряды его любовниц.

– Я молчу, – говорю ему.

– Жополиз, – усмехается Сэл.

Он хороший собеседник, но я не говорю ни слова, просто поднимаю бровь. День мудака приближается. Он заслуживает пули в голову, и надеюсь, что я тот парень, который нажмет на курок.

– Хватит, – рычит Донзелли достаточно громко, чтобы убедить Сэла в том, что он был настолько снисходителен, насколько намеревался.

– Извини, босс.

Марко рассеянно кивает ему, затем направляется через затемненную комнату к украшенному бару с напитками под зеркальной стеной. Он берет стакан и поворачивается ко мне.

– Скотч?

– Спасибо.

Я буду пить, но мне нужно сохранять ясную голову. Мало того, что Сэл выглядит так, будто планирует месть, мне не нравится настроение Донзелли.

Что бы ни происходило, за этим стоит Донзелли.

Он наливает мне на три порции действительно дорогого напитка, затем поворачивается, его глаза блестят от размышлений.

– Ты знаешь, Рафаэль, продукт, который мы продвигаем через нашу надежную сеть, – это гайки и болты нашей работы. Это поддерживает приток наличности и света.

Он имеет в виду наркотики, которые они готовят и упаковывают в лабораториях и на конспиративных квартирах в самых захудалых районах города, где у них есть копы.

– Конечно. Я начал знакомиться с этим с тех пор, как присоединился к вам. Теперь я хорошо с этим справляюсь.

– Так я слышал. Твой дорогой, покойный дядя… Мы были хорошими друзьями.

Донзелли хлопает меня по спине и улыбается с идеальным намеком на сочувствие в глазах.

– Так он всегда говорил.

– Так же, как он сказал мне, что у тебя настоящая голова для бизнеса. С дипломом магистра делового администрирования Гарварда так и должно быть.

Я просто улыбаюсь. Куда, черт возьми, он клонит?

– Я делаю все возможное, чтобы быть полезным. Это то, чего хотел бы дядя Лука.

– Правда. Я думаю, пришло время нам с тобой поболтать о нашей растущей побочной суете. В конце концов, эта организация может когда-нибудь стать твоей. В конце концов.

Единственный человек, стоящий между мной и вершиной, — это Пол Карбони, младший босс Марко – жирный слюнтяй. То, чего Полу не хватает в мозгах, он восполняет безжалостностью.

– Я ценю это. Если есть способ, которым я могу помочь развитию бизнеса, просвети меня. Я сделаю так, чтобы это произошло.

Марко поднимает свой бокал в тосте и улыбается.

– Ты всегда так делаешь. Будем!

Я поднимаю свой в ответ, но мое сердце, блять, колотится о ребра. Неужели он наконец—то – после трех чертовски долгих лет — собирается выложить какую-нибудь полезную информацию? Я пытался вытянуть дерьмо из этого скрытного ублюдка с тех пор, как вошел в дверь. Конечно, я знаю основы его растущего вторичного дохода — не то, чтобы он имел какое-либо представление. Но подробности этой секретной операции? Нет. И мне нужна эта информация, например, вчера.

– Пройдемся со мной, – приглашает он, отставляя пустой стакан в сторону.

Я оставляю свой нетронутым.

– Конечно.

Сэл выглядит так, будто готов плеваться гвоздями. Мне определенно нужно прикрывать спину.

Донзелли ведет меня к своему личному лифту и набирает код безопасности. Вместо того чтобы подняться в его пентхаус или спуститься в личный гараж, мы спускаемся еще дальше, в недра отеля.

Когда механизм погружается в бетонное царство глубже, чем я когда-либо бывал, то перехожу в состояние повышенной готовности и мысленно перебираю оружие, которое ношу с собой. Гангстеры – опасная шайка, и всегда есть шанс, что Донзелли раскусил меня и заманил вниз, чтобы стереть с лица земли.

Наконец мы добираемся до подвала третьего уровня. Я изучил схемы отеля, поэтому знаю, что котлы и тому подобное расположены на этом уровне. Но что еще?

– Ты выглядишь удивленным, – замечает он, когда двери со свистом открываются, и он выходит в темную, горячую зону коммунальных служб.

– Да.

Его тонкие губы приподнимаются в высокомерной улыбке. Ему нравится одерживать верх, поэтому я позволяю ему наслаждаться этим — пока.

– Несколько лет назад некоторые зарубежные бизнесмены посетили этот отель. Они запросили конкретное... сопровождение. У них были наличные, и их было много, так что я с радостью нашел именно то, что они искали в зале казино, и позаботился о том, чтобы они насладились своим вечером в полной мере.

Я прикидываюсь дурачком.

– Так ты заполучил этих игроков?

Его смех сочится снисходительностью.

– Нет. Что-то гораздо более желанное. Следуй за мной. Я тебе покажу.

Марко ведет, а я остаюсь у него на хвосте.

– Например, что? Если они заплатили тебе за предоставление сексуальных партнеров...

– Компаньонов, – поправляет он. – Временных компаньонов.

Конечно. Вот почему девушки все время исчезают из этого места, и их больше никогда не видят и не слышат.

– Понял.

Он продолжает идти по узкому коридору, мимо видеокамеры, к двери с кодовым замком. По другую сторону портала воздух немного прохладнее. Но все еще темно, и запах пота и страха такой густой, что его можно осязать.

– Эти бизнесмены отправились домой и сказали своим друзьям–единомышленникам, что они могут найти здесь любое развлечение, какое пожелают. По мере прибытия новых гостей мы удовлетворяли их запросы. Конечно, некоторые из них более сложные, чем другие, но мы еще не потерпели неудачу в предоставлении VIP–персоне высшего удовлетворения.

Это один из способов описать похищение ничего не подозревающих женщин и продажу их незнакомым людям для сексуального удовольствия.

– Значит, теперь это хорошее направление бизнеса?

– Процветающее. Почти дюжина таких гостей прибывает сюда сегодня. Я уже слышал от одного или двух, кто предпочел бы избавиться от смены часовых поясов более... активным способом.

Изнасилование должно заставить старую кровь биться быстрее.

Вот же придурки. Но я держу свое мнение при себе и веду себя прилично.

– Сколько стоит такое... развлечение? И что происходит с компаньоном в конце соглашения?

Мне любопытно, как он заставит убийство звучать банально.

– Цена варьируется, но наш уровень обслуживания отличается. Некоторые хотят прервать связь в конце одного вечера. Другие… ну, они еще не готовы попрощаться, поэтому их новая знакомая путешествует с ними.

Перевод: если мудаку, который заплатил за какую-то испуганную и не желающую провести с ним ночь женщину, повезет, он вернет ее Марко... который, вероятно, отдаст ее Полу или Сэлу, прежде чем скормит ей пулю. Но если богатый мудак еще не закончил со своей новой игрушкой, возьмет ее с собой, куда бы он, черт возьми, ни направлялся... и да поможет ей Бог тогда.

Вся эта схема отвратительна и бесчеловечна. Но я держу свое мнение при себе.

– Понимаю. – Я вежливо улыбаюсь. – И ты бы хотел, чтобы я...

– Взял на себя это направление бизнеса. Это невероятно прибыльно, поэтому я ищу право использовать в других местах и налаживаю более стабильные поставки товаров. Сейчас мы уже справляемся. Но я думаю, что с твоим вмешательством это могло бы стать гораздо выгоднее.

Нет, если я могу помочь этому.

– Конечно.

Он сияет и гладит меня по лицу, как будто я любимый племянник.

– Превосходно. Хотя мне грустно, что Луки больше нет с нами, я благодарен, что он привел тебя к нам. Сэл доставляет тебе немало хлопот, но ты был незаменим.

Рад, что Донзелли видит это именно так. Это облегчает мою жизнь.

– Спасибо.

– Не за что. Я знаю, что ты добьешься больших успехов с моим проектом «домашних животных», — хихикает он, затем ведет меня за угол, мимо боковой двери, между парой вооруженных охранников, и дальше по другому длинному коридору, заполненному рядами клеток с людьми, запертых, как животные.

– Убедись сам.

Он жестикулирует.

Я сглатываю, шагая по дорожке между двумя рядами ограждений. Меня сейчас, блять, стошнит.

Тени скрывают детали, но я поворачиваюсь посмотреть в испуганное лицо женщины, которая выглядит примерно на двадцать два, другое принадлежит девушке, которой, может, всего пятнадцать, затем – о, черт – маленький мальчик, которому на вид лет пять или шесть. Это новый минимум для этих животных. Я, блять, не могу смотреть на остальное.

Я подавляю неистовое желание убить Марко Донзелли здесь и сейчас. Наркотики – это одно. Если люди хотят загрязнять свои тела, это их проблема. Но похищать случайных прохожих за доллар, чтобы титулованные придурки могли их насиловать? Даже для человека с его историей и репутацией это порочно.

– Ты ужасно тихий.

Его голос звучит недовольно.

– Принимаю это. Честно говоря, я понятия не имел…

Как это ужасно. На бумаге было достаточно плохо. Я крепкий сукин сын, но вид этих людей разрывает меня на части. Никто не заслуживает такого жестокого обращения.

Мое признание в том, что он переиграл меня, приободрило Донзелли.

– Мы проделали очень хорошую работу, соблюдая осторожность. Конечно, мы заплатили нужным людям. Детективы, судьи, даже кому-то в местном ФБР. Я думаю, что мы почти готовы стать ведущим поставщиком услуг в регионе, возможно, на всем Западном побережье. Но это должно быть... что это за фраза, которую ты всегда используешь, чтобы описать улучшение направления бизнеса?

– Оптимизация, – автоматически повторяю я.

– Именно. Пол пытался мне помочь, но ему не хватает твоего опыта. И он склонен слишком грубо обращаться с товаром.

Он кивает на молодую блондинку, у которой на лице огромный синяк. Она дрожит, слезы запятнали ее бледные щеки. В соседней клетке едва совершеннолетняя брюнетка сжимает ее руку, предлагая молчаливое утешение.

– Неужели Пол не понимает, что это вредно для бизнеса?

Босс вздыхает.

– Он увлекается. Ты оказался гораздо более... уравновешенным. Ты уже несколько месяцев не пользовался ни одним доступным женским обществом.

Об этом он знает. И я намерен продолжать в том же духе.

– Не видел никого интересного.

Донзелли кивает.

– Мудро. Мне это нравится. Поскольку ты проявил сдержанность, то можешь попробовать товар, если не повредишь его.

Этого никогда не случится.

– Спасибо, сэр.

– Ещё бы.

Охранник с соседнего стола внезапно встает и направляется к боссу, пронзая меня взглядом, затем что-то шепчет ему на ухо.

Марко приподнимает бровь.

– Правда? Спасибо. – Он поворачивается ко мне. – Мне только что сообщили, что Пол вернулся с прогулки с исключительно хорошими новостями.

Все, что является хорошей новостью для Пола Карбони, вероятно, является дерьмовой новостью для меня.

– Да?

– Пойдем послушаем. После этого ты можешь осмотреться, собрать идеи, как улучшить... эм, как правильно выразиться?

– Объем производства и рентабельность?

– Именно.

Я сопротивляюсь желанию выругаться себе под нос.

– Пойдем.

Мне требуются яйца и сила духа, чтобы повернуться спиной к «домашним животным» Донзелли в клетках и вернуться к лифтам. Любое новое действие босса может изменить мои решения и следующие шаги. Потому что, сохраняя маску их сообщника, стремящегося когда-нибудь возглавить банду, я преследую совсем другие цели. Я здесь, чтобы сжечь все дотла.

За узким коридором и охранниками позади Марко пробует дверь, но обнаруживает, что она заперта. Он вздыхает.

– Это был «командный центр» Пола для операции. Там почти ничего нет, но ему нравится чувствовать себя важным. Я дам тебе ключ позже, чтобы ты мог изучить то, что он сделал, и реализовать…что это за термин?

– Улучшение процесса, – рассеянно бормочу я.

Я должен попасть в эту комнату как можно скорее. Мне нужны веские доказательства, чтобы я мог освободить этих людей и выбраться из этой дыры.

– Точно. Мысли так далеко?

Спрашивает Марко, возвращаясь в лифт и нажимая кнопку, чтобы вернуться в смотровую над казино.

– О предприятии? – Я пожимаю плечами. – Если ты хочешь максимальной прибыльности, нам нужно навести порядок. Если бы у меня были деньги, и я пришел на рынок по поиску... м-м-м... определенного... компаньона, то не хотел бы, чтобы тот выглядел избитым и немытым. Порванная одежда и синяки должны быть под запретом.

– Справедливая точка зрения. Товар должен быть в первозданном состоянии. Что покупатель решит с ним делать...

– Это должно зависеть от самого покупателя.

Если я смогу убедить Донзелли обращаться с пленниками как с людьми, а не скотом, то время человеческого обращения с пленниками, пока я до конца не смогу разобраться с этой бандой по торговле живым товаром, будет считаться временной победой человечности.

– Их нынешнее местопребывание было совмещено просто потому, что мы росли быстрее, чем планировалось, и у нас не было ничего побольше. Я подумывал, что нам нужно что-то получше. Этот комплекс безопасен, но...

– Но воняет человеческими телами и прочим дерьмом. Таким образом, ты не сможешь заработать большие деньги. Возможно, это сработало бы для небольшой операции, но ты хочешь добиться больших успехов. Так что ты должен стараться лучше.

– Правильно.

– У нас есть старое крыло отеля закрытое на реконструкцию. Они не планируют начинать работы в западном коридоре восьмого этажа до конца лета. Помести товар туда. Это даст несколько месяцев, чтобы найти другое место. Расставь охранников на позиции, чтобы любой, кто забредет в ту сторону, мог быть перенаправлен. Черт возьми, введи пароль в самый южный лифт, чтобы любой, кто войдет, не мог остановиться на этом этаже.

И если Донзелли согласится, у всех этих людей в клетках теперь будут кровати, туалет, душ и некоторые другие удобства. Это еще не свобода, но это шаг вперед.

– Честно говоря, я не был там уже несколько недель. Я недоволен, что Пол не улучшил свою установку. Я распоряжусь, чтобы товар перевезли в это заброшенное крыло сегодня. Эти комнаты не ремонтировались несколько десятилетий, поэтому на дверях все еще стоят старомодные замки с ключами. Джимми из отдела технического обслуживания может повернуть ручки так, чтобы они запирались снаружи. Окна не выходят на улицу. Мы продали старые телефоны на запчасти несколько месяцев назад. Мы можем быстро установить видеонаблюдение в каждой комнате и подключить его к остальной системе безопасности казино. Таким образом, мы сможем отслеживать каждый товар из моего номера. У нас есть необходимое оборудование. И ты будешь рядом, чтобы следить за происходящим, пока изучаешь бизнес. Это отличный план.

Он хлопает меня по плечу, явно довольный.

И Пол Карбони сочтет мое участие таким же желанным, как то, что я гажу в его кукурузные хлопья.

– Как я уже сказал, рад помочь.

Мы достигаем уровня чуть выше казино. Когда мы с Донзелли входим в его номер, взгляд через стену окон говорит мне, что толпа на этаже снова увеличилась. Плечи соприкасаются, а тела трутся, когда люди бросаются от одного развлечения к другому в поисках пустого развлечения.

Но не в этом шок. Пол стоит посреди комнаты, промокший от дождя, трясет бутылкой шампанского в своих мясистых руках, пока кровь пачкает его рубашку.

Чем, черт возьми, он занимался?

Инстинкт снова бьет меня по зубам. Что бы это ни было, мне это не понравится.

– Что мы празднуем? – спрашивает Донзелли.

– Босс!

Пол откупоривает бутылку шампанского и поворачивается к Сэлу и Руди. Да, он знает, что лучше не изгадить все модные шмотки босса. Он со смехом радуется тому, что дуэт брызжет слюной.

– Босс, эта заноза у тебя в боку? Этот раздражающий «конкурент» в бизнесе плоти, Рэнсом? – Он издает низкий, уродливый смешок. – Я прикончил его.

У меня кровь стынет в жилах. Я работаю как проклятый, чтобы скрыть все признаки реакции, особенно страха, с лица.

– Что ты имеешь в виду?

– Заткнись, гаденыш, – рычит он. – Я разговариваю с боссом.

– Мы семья, – рычит Донзелли. – Мы должны поладить, Пол.

Но Карбони уже ясно дал понять, что я похож на надоедливого младшего кузена, без которого он предпочел бы обойтись. Это чувство более чем взаимно. И я не нуждаюсь в новой семье, большое спасибо. У меня есть три старших брата.

Рэнсом просто оказался моим старшим.

Пол усмехается.

– Тогда этот ублюдок не должен прерывать меня, когда я пытаюсь сказать тебе, что я устранил конкурентов – навсегда. Я убил Рэнсома в торговом центре около часа назад.

Я страдаю в течение долгого гребаного часа их празднования, пытаясь подавить панику. Рэнсом ни за что не позволил бы себя прикончить в какой-нибудь дерьмовой, криминальной части города, верно? Он наемный убийца. Он слишком умен. Он всегда был охотником, а не добычей... Если только что-то не отвлекало его последние несколько недель — и я подозреваю, что у нее должно быть две стройные ноги и отличная пара сисек – не взяло верх над ним.

Наконец я бросаюсь обратно в туалет. Я буду терпеть шутки Сэла о том, что мне слишком часто приходится ссать. Что угодно. Или, может, я просто скажу ему, что у меня диарея, и предложу нагадить ему в глотку. Ублюдок.

Как только закрываю за собой дверь, я быстро осматриваю ванную. Слава богу, по-прежнему нет оборудования для наблюдения. Приятно знать, что среди головорезов и преступников есть хоть какая-то честь. Затем я выхватываю телефон и трясущимися руками набираю номер Рэнсома.

Все вместе мы с братьями выполняем несколько чертовски опасных заданий, но я никогда не был близок к тому, чтобы потерять одного из них. Мы дружны, и я, черт возьми, не знаю, как справлюсь, если Рэнсом действительно умрёт.

– Давай же, – бормочу я себе под нос. – Отвечай.

Затем каким-то чудом он делает это.

– Ридж? Говори.

Облегчение застает меня врасплох. На мгновение все, что я могу сделать, это дышать.

– Ты жив?

– Что заставило тебя думать, что нет? И если ты думал, что я умер, зачем мне звонишь?

Я понижаю голос.

– Пол Карбони ворвался сюда около часа назад, вопя как идиот.

Рэнсом фыркает.

– Он и есть идиот.

– Не могу с этим спорить. Но он показал Донзелли поднятый большой палец и начал открывать шампанское. Когда я спросил, какого хрена мы тут веселимся, Пол объявил, что грохнул тебя сегодня вечером на парковке какого-то убогого торгового центра.

– Карбони попытался. Он задел меня дважды. Но мне наложили несколько швов и дали лекарства. Я как новенький.

Слава Богу.

– Донзелли думает, что ты мертв.

– Так он наглеет. Одним конкурентом меньше, верно? Посмотрим, сможешь ли ты заставить его перейти к следующей части операции, чтобы мы могли выяснить, что, черт возьми, происходит.

– Вообще-то, скоро у меня должно появиться много новой информации. – Я бы сказал больше... но здесь и сейчас нехорошо. – Ты заляжешь на дно до тех пор, лады? И, эй, спасибо, что еще не заставил меня оплакивать тебя.

– Не-а. Я бы не позволил такому мудаку, как Пол Карбони, избавиться от меня.

Я так чертовски благодарен за это.

– Мне нужно идти. Я позвоню, когда смогу.

– Оставайся в безопасности.

Я бы хотел задать больше вопросов о том, где он сейчас, кто его подлатал и как он следит за своей шестеркой. Но я не могу так рисковать. Достаточно знать, что он жив и позаботится о себе.

– Ты тоже, чувак.

На этот раз я действительно мочусь, потом умываюсь, мои мысли несутся вскачь.

Донзелли и Карбони оба считают, что их конкурент мертв. Это дает возможность, и если меня только что назначили ответственным за эту сомнительную операцию, то мне нужно действовать так, как будто я намерен воспользоваться моментом, чтобы расширить нашу долю рынка.

Но когда я выхожу из ванной, Донзелли, похоже, не в настроении веселиться. Конечно, Пол и Сэл передают шампанское по кругу и льют его себе на лица, как воду. Полоумный Руди хихикает, как девчонка средней школы, упивающаяся чужим несчастьем. Но босс? Он разговаривает по телефону, вид у него мрачный.

– Заткнитесь нахрен, – рявкаю я на трех придурков, указывая на Марко.

Он, наверное, думает, что я проявляю к нему почтение, но я действительно чертовски беспокоюсь, что каким-то образом он уже понял, что Рэнсом не мертв, и наймет кого-нибудь получше для выполнения этой работы.

Наконец Донзелли кивает.

– Конечно.

Я не могу следить за разговором, потому что Поли встает у меня перед носом.

– Держись, блять, подальше от моей операции. Я здесь заправляю секс-бизнесом.

– По словам босса, больше нет.

Карбони игнорирует меня.

– Ты забиваешь ему голову дерьмом. Теперь люди, которых мы оставляем в живых просто потому, что у них есть сиськи, писька или задница, в которую кто-то хочет ткнуть, заполнят гребаное пустое крыло отеля. Ты хоть представляешь, насколько труднее будет за ними там приглядывать?

– Марко согласен со мной в том, что товар следует содержать в лучшем состоянии. Тебе это не нравится? Обсуди это с ним.

– Я ненавижу тебя, ты, бехребетный, заучка, подхалимажный ублюдок. Я приду за тобой.

Я улыбаюсь в сторону Поли.

– Пожалуйста, попробуй.

Донзелли бросает на нас обоих свирепый взгляд, продолжая говорить в трубку.

– Я понимаю. Спасибо за предупреждение. Я позабочусь об этом.

С проклятием дон мафии ударяет ножом по телефону, чтобы закончить разговор, затем с рычанием поднимает глаза.

– У нас... ситуация.

– Что? Скажи, как я могу помочь.

Может, я смогу использовать это, чтобы уничтожить эту гребаную организацию.

Внезапно его телефон загорается, затем он смотрит на фотографию с мрачной улыбкой.

– Попалась.

О чем, черт возьми, он говорит?

– Босс?

Теперь, когда Пол, Сэл и Руди наконец обращают внимание, Донзелли натянуто улыбается нам.

– Прошлой ночью мы забрали девушку из подвала для одного из наших VIP-гостей. Он заплатил за нее кругленькую сумму, и он планирует... представиться после того, как закончит играть в кости этим вечером. С момента ее исчезновения еще не прошло и двадцати четырех часов, так что полиция не будет вмешиваться до позднего вечера. Но, похоже, у нее есть друзья и семья, которые не ждут. Одна из них там, внизу, сеет смуту. Я хочу, чтобы вы нашли эту женщину и быстро заткнули ей рот.

Сэл и Руди смотрят на ее изображение в телефоне Донзелли. Большой тупица свистит. Грязная улыбка мелькает на лице коротышки.

– Она красавица. Я бы трахнул ее. На самом деле, думаю, что так и сделаю. Давай, Руди.

Вместе они направляются к выходу, поднимаясь вместе с ними на лифте.

Наконец, босс поворачивает свой телефон, чтобы показать мне фотографию великолепной рыжей девушки, когда кровь в моих венах застывает.

К сожалению, мне больше не нужно гадать, где находится Кристи Ноллс. Она приехала в Вегас – и тут же оказалась в опасности.

Блять.

Я бегу.

Глава 2

Кристи

Беспокойство гложет мои внутренности, когда я пробираюсь сквозь густую толпу людей, стараясь не кричать. Почему в этом казино так многолюдно? Конечно, сейчас субботний вечер, но я не понимаю неоновой привлекательности быстрого обогащения. С другой стороны, я никогда не любила азартные игры. Но сейчас это не имеет значения. Моя кузина Сэмми знает. Девушке едва исполнилось восемнадцать.

И она пропала прошлой ночью.

Сегодня рано утром моя тетя Тэмми отчаянно звонила и просила меня помочь найти ее дочь. Сэмми исчезла здесь, на концерте, на который она пришла с друзьями. Все должно было быть хорошо. Она была в группе. Они были на публике. Но она пошла в туалет в перерыве... и не вернулась.

Беспокойство сковывает. Сэмми молода и импульсивна, но она никогда не была из тех детей, которые ищут неприятностей. Конечно, вполне возможно, что она увидела другого приятеля или встретила кого-то нового. Но это было бы совершенно не в ее характере – бросать друзей, не сказав ни слова. Еще более непохоже на нее не звонить матери всю ночь напролет. Когда она выходила из дома, батарея ее телефона была полной, так что он не должен был разрядиться.

С каждой минутой я все больше беспокоюсь. Если я позволю себе представить все то, что может случиться с ней в Вегасе, я сойду с ума. Я не могу себе представить, что переживает моя тетя Тэмми. Сэмми – ее единственная дочь.

Но сейчас я боюсь, что случилось худшее.

Я хватаю проходящего мимо сотрудника за рукав и сую ему в лицо свой телефон с фотографией Сэмми.

– Извини. Ты работал прошлой ночью? Ты видел эту девушку?

Он смотрит на экран, затем быстро качает головой, избегая моего взгляда.

– Прости.

Он проталкивается вперед. Толпа поглощает его. Я изо всех сил стараюсь сохранить самообладание.

Я бы последовала за официантом и потребовала помощи, но он третий сотрудник, которого я спрашивала. Каждый отмахивался – скорее уклонялся – от меня, когда я спрашивала о Сэмми. Что, черт возьми, происходит?

Охрана отеля помогла не больше. Они сказали, что будут работать со мной только после того, как полиция сочтет это делом о пропавшей без вести. До тех пор они считают Сэмми взрослой, развлекающейся по-взрослому в убежище, построенном именно для этой цели.

Пробираясь сквозь толпу людей, проталкиваясь сквозь поток тел, я повсюду ищу длинные темные волосы кузины и ее солнечную улыбку. Ничего. В ее последнем сообщении матери говорилось, что она отлично проводит время и что они с друзьями планируют перекусить после концерта. Это было двадцать два часа назад. С тех пор о ней никто ничего не слышал.

В нескольких футах от себя я замечаю группу лестниц, ведущих к нескольким игровым автоматам для хайроллеров. Я поворачиваю к ним, взбираясь на вершину, чтобы лучше видеть, затем поворачиваюсь осмотреть обширные просторы казино. Мой взгляд проходит половину комнаты, прежде чем я чувствую на себе чей-то взгляд.

Зловеще. Предупреждение.

Беспокойство, прокатившееся по моему животу, превращается в страх.

Неужели тот, кто несет ответственность за то, что случилось с Сэмми, наблюдает за мной, полный решимости убедиться, что я ее не найду?

Я быстро достаю телефон, чтобы написать кому-нибудь сообщение о своем местоположении. Но кому? У тети Тэмми и так достаточно забот. Большинство моих друзей вернулись в Даллас. Но я никому из них не сказала, что в последнюю минуту вылетела рейсом в Вегас, чтобы помочь найти Сэмми.

Если бы я тоже исчезла, никто не знал бы, с чего начать поиски.

Это безумные мысли, верно? Мне нужно успокоиться. Конечно, я пришла сюда одна, но кто бы на самом деле попытался заткнуть мне рот за то, что я задала несколько вопросов о пропавшей девушке?

Списать беспокойство на паранойю кажется логичным... но я все еще чувствую на себе взгляды. Я снова окидываю взглядом толпу. Я не вижу, чтобы кто-нибудь пялился, но что-то тянет мой взгляд вверх, к полосе темного зеркального стекла, обрамляющей край потолка. Над ним явно находится другой уровень, закрытый для публики.

На первый взгляд, предполагаю, что казино прячет там камеры слежения. Теперь подозреваю, что также прячет людей.

Мое сердце бешено колотится. Несмотря на то, что я стою посреди толпы, я вдруг чувствую, что нахожусь в опасности.

Я быстро отправляю сообщение со своим местоположением и ситуацией Софи Ларсен, моей лучшей подруге с начальной школы, не говоря уже о том, что она одна из крупнейших поп-звезд на планете. Было бы лучше, если бы она тоже была в Вегасе, и я сомневаюсь, что она еще не спит, чтобы посмотреть на телефон, но она единственный человек, которому я доверяю на сто процентов. Также не повредит, что она замужем за начальником полиции маленького городка. Рэнд – идеальный парень для нее – умный, храбрый и крутой... но при этом абсолютно заботливый. Он по уши влюблен в Софи, которая испытывает к нему то же самое. Я рада за них обоих.

Жаль, что Ридж совсем не был похож на старшего брата.

Он был ошибкой на одну ночь, которую я надеялась забыть. К сожалению, это невозможно. Мне придется придумать, как с этим справиться позже. Сначала Сэмми.

Внезапно я замечаю пару парней в костюмах, направляющихся в мою сторону, один высокий и круглый, сильно бледный. Другой – миниатюрный, но с манерами крутого парня, которые говорят, что он серьезен. У них одинаковые хмурые взгляды. Мгновенно я понимаю, что они идут за мной.

Я оглядываюсь в поисках места, куда можно сбежать, но это тупик. Они загнали меня в угол.

– Мисс. – Здоровяк кладет руку мне на локоть. – Вам нужно пойти с нами.

Ни за что.

– Почему? Я не сделала ничего плохого. Я просто ищу кое-кого.

– Беспокоите наших сотрудников и других гостей, – лает Коротышка.

– Тогда я уйду.

Я пытаюсь вырвать руку из хватки высокого парня.

Он не двигается с места.

Коротышка наклоняется к моему лицу.

– Ты пойдешь с нами. Нам нужно кое-что сказать.

– Люди знают, где я, – выпаливаю я.

Это почти правда.

Это заставляет высокого остановиться. Он смотрит вопросительно на Коротышку.

Тот, что поменьше и злее, пожимает плечами.

– Мы просто хотим поговорить, мисс. Вы выйдете отсюда через десять минут.

Мой дерьмометр трезвонит.

– Я никуда с вами не пойду. Если хотите, чтобы я сдвинулась с места, вам придется вынести меня, и я буду кричать во всю силу своих легких.

– Не советую усложнять.

– Или что?

– Возможно, у нас есть кое-какая информация о девушке, которую вы ищете. Мы бы предпочли не обсуждать это в зале. Вы хотите знать или нет?

Если бы я не заподозрила, что они как-то связаны с исчезновением Сэмми, конечно.

– Все, что вы хотите сказать, можете сказать прямо здесь.

Высокий теряет терпение, сжимая мой локоть мясистыми пальцами.

– Послушай, сука...

– Руди, убери свою руку от леди. Сэл, заткнись. Я возьму это на себя.

При звуке этого знакомого голоса меня с головы до ног пробирает озноб. Я хотела услышать его снова. Мне это было необходимо. Черт возьми, я так хотела этого. Но я не ожидала услышать его здесь. Особенно не ожидала, что он знает этих двух головорезов, которые могли иметь какое-то отношение к исчезновению моей кузины.

Задыхаясь, я смотрю в лицо самого великолепного мужчины, которого я когда-либо видела, Риджа Гаррисона. Я помню каждую минуту, проведенную с ним, каждый дюйм его кожи, каждую татуировку, каждый взгляд его темных глаз, каждый поцелуй, который он прижимал к моим губам, и каждый оргазм, который он мне дарил.

Он смотрит сквозь меня, как будто я незнакомка.

– Проваливай, Рафаэль, – усмехается Коротышка.

– Мы поймали ее. И мы знаем, что делать.

Рафаэль?

Он приподнимает густую темную бровь.

–Я сказал, убери от нее свою руку. Я выше вас по положению, ребята, и босс назначил меня главным. Отойдите.

Что, черт возьми, происходит? Мне хочется накричать на Риджа. Девять недель назад он покинул мою постель до того, как я проснулась, не попрощавшись. Он так и не позвонил. Он никогда не спрашивал обо мне. Он просто ушел, как будто я вообще ничего не значила. Но инстинкт и эта непонятная мне борьба за власть между ним и двумя головорезами говорят мне заткнуться… пока.

– Пол услышит об этом, – наконец огрызается Коротышка.

– Мне все равно, Сэл. Убирайся нахер с глаз моих. И если хочешь выглядеть так, как есть, держись подальше.

– Когда ты меньше всего этого ожидаешь, я дважды выстрелю тебя в башку, Гарвард.

Ридж выглядит равнодушным к этой угрозе.

– У тебя недостаточно большая армия для этого. И босс порвёт твою задницу. Ты и твоя комнатная собачка проваливайте. – Он отгоняет их взмахом своих длинных, умелых пальцев. – Прежде чем я решу сделать это некрасиво.

Сэл поворачивается к здоровяку, мотнув головой. Руди сжимает меня в последний раз, что, я знаю, оставит синяки, затем отпускает с ухмылкой, которая обещает, что он еще не закончил прикасаться ко мне.

Я вздрагиваю, когда они уходят, затем поворачиваюсь к Риджу. Теперь мы одни. Мне нужны ответы.

– Что, черт возьми, происходит?

Ридж берет меня за руку.

– Ты не должна быть здесь. Разворачивайся, марш своей сладкой задницей к двери и убирайся к чертовой матери.

– Нет.

Он стискивает зубы, его сильная челюсть двигается.

– Тебе нужно уйти. Сейчас. Доверься мне.

Я едва удерживаюсь от истерического смеха.

– Почему? Я едва знаю тебя. И я совсем не знаю эту твою версию, Рафаэль. – Я указываю рукой на густые, укрощенные волны его волос, супергладкий костюм и бандитский настрой. – После того, что произошло между нами, я определенно тебе не доверяю. Так что я собираюсь возобновить свои поиски...

– Нет, – рычит он, притягивая меня к своему телу.

Он твердый – каждый его дюйм.

Ответный аккорд желания, пронзающий меня, – это предательство.

Нет. В ту ночь у него был шанс со мной, и он ушел, не сказав ни слова и не оглянувшись. Теперь я ему ничем не обязана, особенно своей уступчивостью.

– Ты не можешь остановить меня.

Черный взгляд Риджа становится сердитым.

– Я, блять, собираюсь убедиться, что ты уйдешь. Ты поблагодаришь меня позже.

Да ну.

Я упираюсь пятками в землю.

– Прикоснись ко мне еще раз, и я закричу так, что крыша этого места рухнет.

В глубине души я понимаю, что моя угроза смехотворна. Я бы уже сделала это, когда Сэл и Руди подошли ко мне, если бы думала, что это принесет какую-то пользу. Но я прекрасно понимаю, что между шумом толпы, лязгом слотов и началом выступления соседней лаунж-группы меня практически никто не услышит.

Проклятие, срывающееся с губ Риджа, яростное и уродливое. Это все, что я могу сделать, чтобы не съежиться.

– Йоу! – высокий, угрожающий парень в костюме приближается к нам.

Он смотрит прямо мимо Риджа, который поворачивается, чтобы ответить на угрозу, и фокусируется на моей груди.

Никто не потрясен больше меня, когда Ридж встает передо мной.

– Я справлюсь.

– Нет, – говорит мужчина. – У нас сейчас будет сцена. Никто этого не хочет.

Ридж напрягается.

– Дай мне минутку, Пол. Я вытащу ее отсюда к чертовой матери.

– У босса есть другая идея, в эти выходные он занят и все такое. Но ты знаешь это, потому что тебя назначили ответственным за операцию.

Не совсем понимаю слова, но я понимаю две вещи: скрытую угрозу в тоне Пола и тот факт, что, как только он произносит эти слова, из Риджа изливается ярость.

Он качает головой.

– По-твоему, мы привлекаем слишком много внимания.

– Босс распорядился.

Другой парень кивает в сторону смотрового этажа над казино, которое я заметила ранее.

Я вижу одинокого мужчину, который стоит и наблюдает, сцепив руки за спиной. Даже отсюда я чувствую его злобу.

Черт, я не знаю, во что вляпалась, но вляпалась по уши.

– Ладно, – выплевываю я. – Я уйду.

Не знаю, что скажу тете Тэмми, но полиция, надеюсь, займется этим делом в ближайшие пару часов. Может, я смогу поделиться с ними всем, что я обнаружила, чтобы они могли быстро найти Сэмми.

– Скатертью дорога, – рычит Ридж. – Убирайся к чертовой матери и не возвращайся.

Пол протягивает руку мимо него, чтобы сжать мясистый кулак вокруг моей руки.

– Не так быстро.

Мое сердце подскакивает к горлу, прежде чем с визгом остановиться.

– Убери от нее свою гребаную лапу, пока я ее не сломал, – угрожает Ридж.

– Тогда отведи ее на восьмой этаж. Приказ босса. У тебя есть десять минут. И тебе лучше не устраивать сцен.

С хитрой, довольной ухмылкой Пол отворачивается.

Ридж напрягается, превращаясь в несгибаемую сталь, когда он поворачивается ко мне и хватает за руку.

– Черт возьми. Ты просто не могла уйти, когда я тебе сказал. Пошли.

Когда он тянет, я качаю головой.

– Что на восьмом этаже?

– Я не могу объяснить это здесь. За нами наблюдают. Черт. – Он хватает меня за плечи. – Теперь ты должна пойти со мной. И это будет ужасно.

Прежде чем я успеваю убежать, закричать, сорвать с себя одежду или что-нибудь еще, что может привлечь внимание, Ридж поднимает меня на руки, прижимая к груди, и несет через зону крупных игроков.

– Что ты творишь? Поставь меня!

Он продолжает идти, как будто я ничего не говорила, бросая суровый взгляд на дилера блэкджека в огороженной зоне, затем кивает паре здоровяков в костюмах, охраняющих занавес.

Когда мы подходим к нему, они отодвигают ткань, открывая лифт. Ридж входит внутрь. Двери начинают закрываться.

Я кричу так, как будто от этого зависит моя жизнь... потому что я начинаю думать, что так оно и есть.

Он ставит меня на ноги, прижимает к стене лифта своим телом и закрывает мне рот рукой.

– Для этого уже слишком поздно. Теперь ты в моей власти.

Эти его темные глаза – те, что были так полны тепла и желания девять коротких недель назад, — теперь похожи на черный лед.

– Не делай мне больно, – вырывается мольба.

Его глаза становятся холоднее.

– Где твой телефон?

Мой последний спасательный круг к 9-1-1 и внешнему миру?

– У меня... у меня его нет.

Сжав губы в мрачную линию, Ридж срывает ремень сумочки с плеч, роется в сумке, находит устройство и выключает его, прежде чем положить в карман.

– Мне жаль.

Ужас сжимает мне горло.

– Что ты собираешься со мной сделать?

Он не отвечает, что пугает меня еще больше. Затем звенит лифт.

Восьмой этаж.

Двери открываются в темный, сырой коридор. Старый. Пропахший плесенью.

Я изо всех сил хватаюсь за поручень в лифте. Я не отпущу, пока Ридж не даст мне несколько ответов.

– Зачем ты привел меня сюда?

Он снова поднимает меня, прижимая к своей груди и унося прочь от последнего пути к спасению без угрызений совести.

– Чтобы мы могли... поговорить.

То, как он это говорит? Не думаю, что это все, что мы будем делать.

Команда ремонтников работает с дверными ручками вверх и вниз по коридору. Несколько других вливаются в открытые гостиничные номера с задернутыми шторами, наспех заправленными кроватями и... они устанавливают оборудование для наблюдения?

Ридж находит парня постарше в каске и с животом, который говорит, что тот любит пиво.

– Вы закончите все это сегодня?

Он кивает.

– Приказ босса.

Чертыхаясь, Ридж смотрит на ремонтника.

– Какие-нибудь комнаты уже готовы?

– Большинство из них. Мы закончим через десять минут. Аудио придется подождать до утра из-за запчастей. Но видео снимается в этом коридоре.

Парень постарше указывает отсюда на грязное окно.

Ридж не выглядит довольным.

– Активированы?

Хочет ли он знать, находятся ли комнаты уже под видеонаблюдением?

– Если они еще этого не сделали, то скоро сделают. Босс очень спешил. Почему? У тебя есть планы?

Он переводит взгляд на меня, начинает бродить по моему телу с грязной улыбкой, которая заставляет меня хотеть принять душ.

Ридж не отвечает.

– Я буду в последней справа. Скажи своим парням, чтобы меня не беспокоили.

Работник отдает ему честь двумя пальцами.

– Понял. Развлекайся.

Не говоря больше ни слова, Ридж на всех парах устремляется в указанную комнату. За дверью он щелкает замком, закрывая ту.

Почему запирается от коридора?

Он несет меня в центр комнаты, к подножию огромной кровати, и ставит на ноги.

– Почему ты здесь?

– Почему я должна тебе отвечать?

Черные глаза становятся острее.

– Тебе лучше выслушать меня, Рыжик.

Я ахаю. Так он назвал меня, когда мы встретились в канун Нового года, ночь, которую он провел в моем гостиничном номере, прижимая мое тело к своему, доставляя мне часы такого удовольствия, что я была уверена, что все остальные люди, живущие на нашем этаже, также меня слышали.

Ну вот мы снова тут. Другой номер в отеле и другая ситуация – еще страшнее, но...

– Ты помнишь?

Это неправильный вопрос. Сейчас определенно неподходящее время для этого вопроса. Но то, что он использует это прозвище, вселяет в меня надежду. Это глупо. Но это заставляет меня чувствовать себя лучше.

– Ты чертовски права, помню, – рычит он мне на ухо. – И теперь ты в центре этого дерьма, где я бы никогда не захотел тебя видеть.

– Тогда почему ты здесь?

Он вздыхает.

– Долгая история. Но тебе лучше следовать моему примеру – не пытаясь сделать что-то по-своему – если ты хочешь жить.

Глава 3

Ридж

Как и следовало ожидать, глаза Кристи расширяются от ужаса. Ее бледная кожа становится еще бледнее.

–Т-ты действительно убьешь меня?

В какое чертово скопление людей превратилась эта ночь. Мне нужно рассказать ей. Всё. После того как я ушел от нее в начале Нового года без объяснения причин, я не осмеливался оглянуться назад. Конечно, она мне больше не доверяет. Я не виню ее. Во всяком случае, она, должно быть, сбита с толку. Я, которого она видит сейчас, – это не тот я, которого она встретила, когда мой брат женился на ее лучшей подруге. Признаться во всем – это мой единственный шанс заставить ее доверять мне настолько, чтобы подыграть мне.

Это единственный способ для нас обоих выбраться отсюда живыми.

– Нет.

Но теперь начинается самое сложное. За нами наблюдают, и я должен сделать так, чтобы это выглядело хорошо.

Я надеюсь, черт возьми, что Кристи когда-нибудь простит меня... но я готов к тому, что она не сможет.

Наматывая на кулак ее длинные рыжие локоны – волосы, которые я все еще мечтаю обернуть вокруг своих пальцев, пока трахаю ее до хрипоты, – я толкаю ее обратно на кровать. Она приземляется с испуганным вздохом. Я следую за ней вниз, накрывая ее тело своим, раздвигая ноги коленями и чувствуя себя как дома.

Она не в том сверкающем красном платье, которое было на ней в ту ночь, когда мы встретились. Она также не в необыкновенно высоких каблуках, блестящих браслетах, и не с пряно–цветочными духами, которые сводили меня с ума, без макияжа, подчеркивающего голубые глаза, или мягких локонов, которые струились по плечам. Сегодня вечером она в джинсах, теннисных туфлях и футболке цвета хаки с длинными рукавами. На ней нет никаких украшений и почти нет косметики. Ее волосы свободно ниспадают мягкими волнами. И вместо того, чтобы кокетничать, она выглядит испуганной.

Я скучал по ней. И сейчас я хочу ее больше, чем в первый раз, когда увидел.

Это, блять, бесполезное развитие событий.

Также неудивительно, что она борется со мной, брыкаясь и визжа, толкая и пихая меня.

– Отвали!

Я беру ее запястья в хватку и прижимаю их к матрасу, в то же время использую свои ноги, чтобы прижать ее неподвижно под собой. Черт, она выглядит симпатично и ощущается так хорошо, но я должен сосредоточиться.

– Нет. Теперь ты моя, хочешь ты того или нет. Дай мне свой гребаный рот.

Ее глаза расширяются от возмущения.

– Нет. Я...

Я прервал ее, прижав ее губы к своим и протолкнувшись внутрь. Когда я погружаюсь глубоко, она напрягается и извивается, делая все возможное, чтобы сбросить меня. Но ей некуда деваться. Через тридцать секунд она осознает эту ужасную реальность и обмякает подо мной. Еще несколько секунд спустя, и она почти целует меня в ответ.

– Хорошая девочка, – шепчу я ей в губы.

– Пошел ты.

Значит, у Кристи есть твердость характера? В ту ночь, когда мы встретились на свадьбе Рэнда и Софи, она была застенчивой и милой. Мне чертовски нравилось уговаривать ее, раскрывать, поклоняться ей... и она полностью отдавалась мне. Но эта боевая сторона моей девушки? Мне нравится. Нам это понадобится.

– Мы сделаем многое из этого сегодня, Рыженькая. Я собираюсь измотать твою киску. Когда ты будешь измучена, уставшая и выжатая, я трахну тебя снова.

– Нет! Ты не можешь...

– Могу. Ты еще не поняла? Сейчас это уже не остановить. Будет это легко или трудно, зависит от тебя.

Я ожидаю реакцию. Больше драку. Может, какое-нибудь проклятье или обзывательство. Чего я не ожидаю, так это того, что Кристи разрыдается.

Ох, блять.

Когда она делает все возможное, чтобы снова оттолкнуть меня, я хватаю ее за огненные волосы и заставляю встретиться со мной взглядом.

– Что за черт?

– Почему ты делаешь это со мной?

Усиливая хватку, я опускаю губы, чтобы прошептать ей на ухо.

– Мне нужно, чтобы ты внимательно выслушала и поняла то, что я собираюсь тебе сказать. Или мы оба покойники. В этой комнате есть видеокамеры, и они, вероятно, настроены на запись. Вот почему я напугал тебя, чтобы ты продолжала бороться. Но я не тот, о ком тебе нужно беспокоиться. Я бы никогда не причинил тебе вреда, Рыженькая. Я чертовски сильно скучал.

Вздох срывается с ее губ.

– О чем ты говоришь? Ты тоже в опасности?

– Буду, если не смогу убедить бандитов, наблюдающих за нами, что я один из них.

– Но ты не один из них?

Нотка надежды в ее голосе дает мне основание полагать, что я смогу достучаться до нее.

– Я работаю под прикрытием, пытаюсь разорвать их сеть секс-рабства. Ты оказалась в самой гуще событий, и я должен придумать, как вытащить тебя отсюда к чертовой матери.

– Моя кузина Сэмми исчезла из этого казино прошлой ночью. Ее мать в отчаяние позвонила мне сегодня утром и попросила помочь найти ее. Ей едва исполнилось восемнадцать.

Ох, черт.

– Думаю, что знаю, где она.

Ну, где она была. Когда я уйду отсюда, мне нужно будет выяснить, все еще ли она в клетке в подвале третьего уровня, перевели ли в комнату на этом этаже... или в постель человека, который заплатил за то, чтобы ее похитили и принесли ему в жертву.

– Знаешь?

Она сжимает меня крепче, наконец-то глядя на меня так, как будто я не монстр.

– Около пяти футов ростом? Волнистые темные волосы?

Кристи отчаянно кивает.

– Да. Где она? Что с ней будет?

Если я сейчас расскажу Кристи, она только взбесится.

– Позволь мне разобраться с этим.

– Нет. Мне нужны ответы, чтобы я могла позвонить тете. Верни мне телефон.

Я качаю головой.

– Я сказал тебе все, что мог. Тебе придется пока довериться мне.

– Как я могу?

– Какие у тебя еще варианты?

И мы слишком долго разговаривали. Любой, кто посмотрит эти кадры, задастся вопросом, что, черт возьми, происходит. Почему новая пленница больше не борется со мной? И почему я не сорвал с нее одежду и не засунул свой член ей между ног? Донзелли думает, что я проницателен, и это сработает в мою пользу. Но он не будет уважать меня, позволяя кому-либо, особенно тому, кто пытается разрушить нашу операцию, использовать какие-либо рычаги воздействия.

Я должен заставить всех поверить, что я закрываю ее и беру. Сейчас. Это будет выглядеть чертовски реалистичнее, если Кристи тоже в это поверит.

– По-видимому, нет, и тебе это нравится, – бросает она мне.

Не совсем. Но я улыбаюсь в камеры, когда сжимаю оба ее запястья в своей руке, прижимаю ее к пыльному пуховому одеялу, затем запускаю свободную руку под ее мешковатую футболку, чтобы обхватить пальцами ее ребра.

Она напрягается.

– Не прикасайся ко мне, пока не поможешь Сэмми!

Игнорируя ее требование, я задираю ткань цвета хаки вверх по ее торсу, открывая бежевый лифчик. Это не должно быть сексуально. Скромное кружево облегает косточки с маленьким розовым бантиком между ними. Но чашечки прикрывают только половину ее пышных сисек, а тонкие бретельки на плечах чертовски долго сдерживают щедрость, данную ей Богом.

Это одновременно предсказуемо и чертовски вовремя, но я становлюсь все тверже. Моя голова кружится от ее запаха.

– Рыженькая...

– Прекрати!

Она извивается и борется.

Но я слишком хорошо ее прижал. Она никуда не денется, и в течение следующих нескольких минут тратит большую часть своих сил на то, чтобы понять это, прежде чем снова безвольно упасть на кровать.

– Закончила? – требую я.

– Я ненавижу тебя, – шмыгает она носом.

Да, я так и думал. Это не должно беспокоить меня так сильно, как сейчас. Но мне придется разобраться с этим позже.

Теперь у моей руки есть собственный разум, она блуждает по ткани ее лифчика... прежде чем обхватить ладонью одну из ее аппетитно полных сисек.

– Боже. Я скучал по ним.

Я также скучал по коже. Я наклоняюсь и покрываю поцелуями ее грудь, прежде чем зарыться лицом в ложбинку.

Срань Господня, я полюбил их в ту ночь, когда отдавал дань уважения их красоте и совершенству. Я бы поклялся, что с тех пор они стали больше, но я уверен, что это потому, что я чертовски сильно скучал по ним.

– Не надо!

Она извивается, пытаясь освободиться.

Я кусаюсь. Знаю, что должен позволить ей бороться для камеры, но это чертовски раздражает меня.

– Я пытаюсь тебе помочь.

– Терзая меня?

– Пометив тебя как мою. Если только ты не хочешь, чтобы я оставил тебя на милость Сэла, Руди и Пола, ни один из которых не постесняется изнасиловать тебя? Твой выбор. Я или они.

Она сглатывает и всматривается в мое лицо, ее голубые глаза расширены от страха. Я вижу, как бьется пульс у нее на шее.

– Они действительно из мафии?

– Ага. И они действительно управляют секс-бизнесом, в который ты и твоя кузина вот-вот попадете, если только ты не подыграешь.

Она колеблется, вглядываясь в мое лицо, как будто ищет ответы.

– Ты мне все еще не нравишься. И я все еще тебе не доверяю.

– Но лучше дьявол, которого ты знаешь?

– Что-то вроде того.

– Превосходно. Значит, мы на одной стороне? Сейчас мы будем трахаться. Для камер.

Это не единственная причина... но лучше не упоминать об этом.

– Хорошо. – Она ворчит. – Давай побыстрее.

Хорошо, что у меня здоровое эго, но я все равно не могу не подкалывать ее.

– Ты не кажешься слишком счастливым. Почему? Тебе очень нравилось раньше.

На самом деле в ту ночь Рэнсом был в соседней с ней комнате, и на следующее утро он пожаловался, что Кристи была слишком громкой, чтобы он мог хоть немного поспать.

– Потому что ты высокомерный, пренебрежительный, придурок...

– Я понял что к чему. Вот что я тебе скажу. Почему бы тебе просто не выместить свой гнев на мне? Тебе это должно понравиться, и это будет выглядеть убедительно для тех, кто смотрит.

Тогда я уйду отсюда и дам всем понять, что Кристи моя, пока я буду искать Сэмми и обыскивать комнату Пола в подвале. Но даже если я найду кузину Кристи, мне нужно придумать, как вытащить их двоих из отеля, не раскрывая свое прикрытие и не теряя всю доброжелательность, которую я годами зарабатывал у Донзелли.

– Ни за что не собираюсь просто перевернуться и дать тебе свою...

– Киску?

Ее губы поджимаются.

– Среди прочего. Я буду бороться каждую минуту.

– Сделай это.

И я сделаю то, что мне нужно.

Я просовываю одну руку под нее и нахожу тонкий ремешок, разделяющий ее спину пополам, и одинокую застежку, выполняющую работу помощника по закреплению ее сочных грудей в чашечках. Щелчком пальцев я растегиваю ту.

Она ахает. Очевидно, она этого не ожидала.

И как бы мне ни было неприятно делить ее с кем-либо из извращенцев, наблюдающих за нами в камеру, я не вижу способа обойти это. Поэтому я игнорирую слежку и сосредотачиваюсь на своей женщине.

Она смотрит на меня.

– Ты слишком хорош в этом.

Она злится не поэтому.

– Ты злишься на меня, потому что я не позвонил тебе после той ночи? Или потому, что ты решила возненавидеть меня за последние девять недель, но твое тело не помнит этого?

Я задираю лифчик, обнажая ее сиськи, и провожу большим пальцем по твердому соску.

– Я не возбуждена. Здесь холодно.

– Чушь собачья.

Большую часть недели в Вегасе жара достигает восьмидесяти градусов, и в этих комнатах на восьмом этаже нет кондиционера.

– Тебе это нравится.

– Нет.

– Я тебе нравлюсь.

Я сжимаю твердый кончик.

Ее тело вздрагивает, и у нее перехватывает дыхание.

– Ты ошибаешься.

– Думаю, что ты лгунья.

Я отпускаю ее скованные запястья ровно настолько, чтобы схватить ее рубашку и лифчик в кулаки, затем стягиваю их через голову, оставляя ее обнаженной до пояса.

– Боже, ты такая же чертовски красивая, какой я тебя помню.

Кристи толкает меня в плечи.

– Не прикасайся ко мне.

Опять?

– В ту ночь, когда мы встретились, Софи сказала мне, что ты милая и застенчивая. Она не сказала мне, что ты чертовски упрямая.

– Такая я только с тобой.

Я ухмыляюсь.

– Значит, я проявляю твою хорошую сторону?

– Ты не проявляешь ничего, кроме моего характера. Мы не должны тратить время на ерунду, когда Сэмми...

– Ты провела последние три года с этими животными? Я да, – рычу я. – Ты знаешь, на что они способны? Что у них на уме? Как далеко они готовы зайти ради власти? Я знаю. Пол думает, что он застрелил Рэнсома сегодня на парковке. Он праздновал с шампанским и смехом. Поэтому я говорю тебе прямо сейчас, что, если я не дам им повода не делать этого, эти животные не подумают о том, чтобы использовать тебя и Сэмми для своей забавы, а затем накачать вас пулями, прежде чем вырыть вам неглубокую могилу в пустыне, чтобы вас нашли койоты.

Кристи немеет от ужаса. Хорошо. Я не могу быть более резким и ясным в отношении ставок. Ей нужно перестать злиться на меня по всем неправильным причинам и сосредоточиться.

– Наконец-то привлек твое внимание?

Она с несчастным видом кивает.

– Ублюдок.

Да, да.

– Как будто я никогда не слышал этого раньше. Что заставит тебя почувствовать себя лучше, Рыженькая? Ты хочешь услышать, что я ненавидел оставлять тебя в то утро? Ненавидел. Я ужасно возмутился этим заданием, когда мне пришлось на цыпочках уйти от тебя в пять утра в первый день Нового года. Хочешь знать, думал ли я о тебе с тех пор? Все это чертово время. Я ожидал, что захочу тебя той ночью, но не ожидал, что влюблюсь в тебя. Я, конечно, не ожидал вернуться в Вегас, полный решимости завершить эту многолетнюю операцию, чтобы снова найти тебя, потому что никто другой меня, блять, не интересует. Только ты.

Она сглатывает, затем бросает на меня подозрительный хмурый взгляд.

– Ты просто говоришь это, чтобы заставить меня сотрудничать.

Конечно, она так думает. На ее месте я бы тоже так подумал.

– Я не такой. А теперь заткнись. Я собираюсь заставить тебя кричать. Я знаю, ты будешь злиться на меня какое-то время, но постарайся не ненавидеть меня, а? Это сделает наши следующие пятьдесят лет вместе действительно тяжелыми.

Насколько я понимаю, дальнейший разговор находится где-то между бессмысленным и опасным. Кроме того, Судьба подарила мне еще одну ночь с Кристи задолго до того, как я подумал, что у меня будет еще одна. Лучше поверь, что я приму это и удостоверюсь, что, несмотря на эту гребаную операцию, она знает, что она моя.

Кристи.

Ридж Гаррисон – самый неприятный, сбивающий с толку, трудный, брутальный, раздражающий мужчина, которого я когда-либо встречала. Я бы с удовольствием продолжала ненавидеть его, но у меня есть три проблемы.

Во-первых, когда он наклоняет голову и накрывает мои губы своими, он напоминает мне, что он потрясающий в постели. С того утра, как он ушел от меня, мое тело буквально болело из-за него каждый божий день. Я не могу избавиться от этой потребности мастурбацией. Я пыталась. И до сих пор я не испытывала ни малейшего интереса к другому мужчине. Я волнуюсь, что этот чертов ублюдок погубил меня.

Во-вторых, он знает, где найти Сэмми. Ну, он говорит, что знает. Я не знаю наверняка, честен ли он... но, несмотря на то что он ужасный парень, Софи и Рэнд клянутся, что Ридж – один из хороших парней. Это должно что-то значить, верно? Может, это принятие желаемого за действительное, но это заставляет меня чувствовать себя лучше, потому что…

В-третьих, мне больно это признавать – и я серьезно сомневаюсь в своем суждении, – но думаю, что влюбилась в этого дерзкого ублюдка. Ночь, когда мы встретились, была волшебной, во всех смыслах этого слова. Я была каждой принцессой, когда была с ним. Сначала Ариэль, потому что он так сильно заплетал мне язык, что я не могла найти свой голос. Как только я это сделала, я стала Золушкой. Мы танцевали и танцевали до полуночи. Потом мы поцеловались, когда часы пробили двенадцать, и я потерял туфлю, не шучу, когда бежала в свою комнату. Он погнался за мной и вернул ее, надев только для того, чтобы снять – и все остальное, что было надето на мне, – как только мы остались одни. Тогда я была Спящей красавицей, потому что после первых трех раз, когда мы занимались сексом, я погрузилась в измученный сон. Но он снова разбудил меня тем, что, как я боюсь, было поцелуем настоящей любви. Мы снова занялись сексом, вместо того чтобы спасти королевство, но все равно это была самая очаровательная ночь в моей жизни.

Пока я не проснулась одна и не поняла, что он не Прекрасный принц, потому что он больше не позвонил.

Неприятные осознания на этом не закончились, но, прежде чем я успела остановиться на этом, его талантливый рот скользнул вниз по моей шее, притягивая его губы и покусывая мою кожу. С каждым ударом сердца он становится все ближе и ближе к моим ноющим соскам.

Против воли моя спина выгибается дугой, не просто предлагая ему жесткие вершинки, но молча умоляя его принять их.

Ридж достигает их, нависает, тяжело и жарко дыша. Я вздрагиваю. Мои выдохи становятся неровными. Он так близко…

Почему мне совсем не стыдно, когда дело касается этого человека?

Он снова проводит большим пальцем по дрожащему пику, прежде чем обхватить выпуклость с довольной улыбкой.

– Не могу дождаться, чтобы показать тебе, как чертовски сильно скучал по тебе.

Мой заблокированной мозг не заканчивает обдумывать его слова, прежде чем он наклоняет голову и берет мой сосок в рот.

Я исчезаю. Теряюсь. Его совершенное прикосновение уносит меня прочь. Это убеждает меня в том, что он всегда будет обожать меня.

Посмотри, к чему это привело тебя в прошлый раз.

Я открываю глаза и обнаруживаю, что он смотрит на меня так, словно я единственная женщина, которую он когда-либо хотел, и ему никогда не будет достаточно.

– Не смотри на меня так, если ты не это имеешь в виду.

Несмотря на его костюм гангстера и манеры, что-то почти мягкое пересекает его лицо.

– Имею. Но мы должны трахаться, несмотря ни на что. Так что давай наверстаем упущенное. Что скажешь?

Когда он не затуманивает мои мысли своим прикосновением, я уверена, что пойму, что его предложение нелепо. Естественно, я пойму, что должна потребовать, чтобы мы сделали что-то помимо секса, чтобы прикрыть наши задницы. Но когда его руки на мне, я падаю в эти гипнотические черные глаза и умоляю.

– Пожалуйста.

– Моя Рыженькая.

Он прикусывает зубами твердый пик моей груди, осторожно приподнимая его своим укусом, чтобы снова глубоко пососать.

Я задыхаюсь от укола боли – то, что только он когда-либо дарил мне. Точно так же, как в первый раз, когда он сделал это, тепло разливается по моей крови. Возбуждение клубится у меня между ног. Я беспокойно ерзаю под его большим телом.

Если он честен, что за нами наблюдают бандиты, которые могут убить нас обоих, если представление будет плохим, тогда я должна дать им представление, верно?

Хорошая рационализация.

Внезапно он снимает пиджак и бросает его на подушки сверху. Он делает то же самое со своей рубашкой, его глаза не отрываются от моих. Не буду врать, мое сердце начинает биться еще быстрее. Моя потребность усиливается. Это его черные глаза смотрят на меня. Его выражение лица обещает, что он собирается уничтожить меня. Уверенность в том, как он двигается.

Мне конец.

Шокирующе хорошо накаченные мышцы, которые он обнажает, когда снимает рубашку, тоже не помешают.

– Мне нравится твой горячий взгляд. – Он снимает туфли и отбрасывает их в сторону, одновременно расстегивая пуговицу на поясе моих джинсов. – Почти так же сильно, как я, блять, люблю смотреть на тебя голую.

Его соблазнительные слова проникают в мой мозг, когда он снимает джинсовую ткань с моих бедер. Может, мне следует сразиться с ним, но я этого не делаю. Вместо этого я помогаю ему снять с меня штаны.

Когда они падают на пол, забытые, его обсидиановые глаза устремляются прямо мне между ног. Его большой палец следует за ними, скользя по смущающе влажным трусикам.

– Думаю, тебе нравится, когда я смотрю на тебя обнаженную, почти так же сильно, как тебе нравится, когда я прикасаюсь к тебе.

Он просто должен был указать на то, насколько очевидно, что я ему нравлюсь.

– Заткнись.

– И трахаю? Я подбираюсь к этому.

Он осматривает комнату, его взгляд на долю секунды задерживается в паре закоулков и углов.

– Что?

Ридж отвечает не сразу. Он опускается на мое тело и прокладывает себе путь между моих ног.

– Я собираюсь защищать тебя, насколько смогу, но...

Он может сделать так много.

– Знаю.

Но я все еще зла. Вся эта ночь была сплошным фиаско.

– А теперь будь хорошей девочкой и борись со мной.

Ридж хватает мои запястья одной огромной рукой и прижимает их к матрасу. Другой рукой он встает между нами и расстегивает пуговицу и молнию на своих брюках.

– Ты меня слышала?

– Да. – Он пригласил меня выместить на нем свое разочарование, так что я собираюсь это сделать. – Ты сукин сын.

Когда я извиваюсь и пытаюсь прижать к нему ноги, напрягаясь и выгибаясь, он прижимает меня к кровати большей частью своего тела и улыбается, как акула, когда он отодвигает мои трусики в сторону.

– Они могут увидеть, как я трахаю тебя, Рыженькая, но они никогда не увидят твою киску. Она моя.

Он серьезно?

– Нет, моя.

– Больше нет. Ты отдала ее мне. – Он выравнивает свой ствол по моему гладкому отверстию, как будто вопрос решен. – Я чист. Ты принимаешь таблетки?

– Нет, и я думаю, что тебе следует...

– Надеть защиту? Это не очень хорошо смотрелось бы для шоу, – вздыхает он. – К черту это. Нет ничего лучше, чем жить в опасности.

Затем он накрывает мой рот и проникает в меня языком, когда толкается вперед, наполняя меня толстым членом одним грубым, изгибающимся толчком. Несмотря на мое девятинедельное воздержание, у меня нет проблем с тем, чтобы взять его целиком, потому что я ужасно мокрая.

Со стоном он отступает назад, затем толкается глубже, достигая предела внутри меня. Моя предательская вагина смыкается вокруг него, сжимая его, как будто ей не терпится убедиться, что он знает, что я скучала по нему.

Почему Ридж так легко заставил мое собственное тело предать меня?

– Это так чертовски хорошо, – рычит он мне на ухо, раскачиваясь медленными, сильными движениями. – Если бы за нами не наблюдали, я бы насладился тобой. Я бы снял с тебя красивые мокрые трусики и поглотил твою киску, пока не выжал бы из тебя несколько оргазмов.

Против моей воли тело вздрагивает от возбуждения.

– Нет.

– О, да. Это одно из моих самых больших сожалений о той ночи, понимаешь? – Он подсовывает руку под мою задницу и поднимает к своему пронзающему члену, когда он переходит в более жесткий, ритмичный темп. – Мне так не терпелось войти в тебя. Я трахал тебя глазами в течение нескольких часов, и к тому времени, когда ты осталась одна, я не мог больше оставаться вне тебя ни секунды. Но я хотел, чтобы мой рот был на тебе. Когда мы выберемся отсюда живыми, я собираюсь провести целую ночь, просто поедая эту сладкую розовую киску...

Своим следующим погружением он проникает в меня еще глубже, попадая в точку, которая заставляет меня трепетать от неожиданного прилива удовольствия. Мои глаза закрываются.

– О, боже.

– Поскольку Его здесь нет, чтобы спасти тебя, тебе придется довольствоваться мной. Чувствуешь, как мой член жестко объезжает тебя?

Ридж снова тычет в это чувствительное местечко внутри меня. Я должна бороться с ним, но все, чего хочет мое тело, – это танцевать с ним и гоняться за экстазом.

– Что ты со мной делаешь?

– Напоминаю тебе, как это чертовски хорошо. И как хорошо я буду делать это каждый раз, когда буду скользить в тебе. Черт... – стонет он. – Наверное, мне не стоит рисковать и задавать больше вопросов, но я умираю от желания заставить тебя кончить со мной. Так что давай сделаем это.

Его слова, его удары, его решимость – все это работает на то, чтобы уничтожить меня. После того, как он бросил меня, я не должна была так сильно желать, чтобы он был внутри меня. Я не должна была так легко отдавать ему свое удовольствие. Черт возьми, у меня есть здравый смысл. У меня есть гордость.

К сожалению, у Риджа, похоже, есть секретная комбинация для моего тела. Все, что ему нужно сделать, чтобы заставить меня отказаться от своей воли, – это прикоснуться ко мне, прошептать несколько грязных слов и проникнуть в меня своим твердым, упругим членом. Жалкая.

Вот что значит быть влюбленной.

Я заставляю замолчать свой внутренний голос. Хотя нельзя отрицать, что Ридж действительно потрясающий, когда дело доходит до секса, я просто повержена гормонами. И я обходилась без этого. Он просто ублажает мой зуд. Это пройдет после сегодняшнего вечера.

Верно, и у меня есть мост, который я могу…

Внезапно он отпускает мои запястья и берет меня за лицо, заставляя посмотреть ему в глаза.

– Как ты думаешь, куда ты направляешься? Не исчезай в своих мыслях, чтобы избежать встречи со мной.

– Я... я не исчезаю.

Правда выскальзывает наружу. Может, мне следовало позволить ему думать, что я не могу дождаться, когда он уйдет. Но он может читать по моему телу. Он знает. Он издевается надо мной по причинам, которых я не понимаю.

– Хорошо.

Он отпускает мой подбородок и проводит рукой по моим изгибам, когда его член снова толкает меня, на этот раз еще глубже.

Прежде чем могу остановить себя, я вскрикиваю, автоматически раздвигая ноги шире для него. Мои бедра поднимаются еще выше, чтобы встретить его следующий толчок.

– Да... – рычит он мне в шею, ускоряя темп, и умудряется провести большим пальцем по моему клитору. – Давай доставим тебя туда, Рыженькая. Я скучал по твоим крикам. Отдай их мне.

Как будто только он контролирует мое тело, потому что пара ударов по клитору и несколько сильных ударов позже, и моя спина выгибается. Соски становятся болезненно твердыми. Мое тело напрягается. И я издаю вопль, когда блаженство, которое он заставляет меня чувствовать, полностью разрушает меня.

Как только я начинаю дергаться вокруг него, он хватает меня за оба бедра и безжалостно врезается, поднимая меня еще выше, когда из его горла вырывается долгий, грубый стон. Ощущение его горячего семени, бьющего внутри меня, снова заставляет меня взлететь до высот, которых я никогда не испытывала и не представляла.

Я снова вскрикиваю и растворяюсь в мысленных облаках блаженства, где все замечательно, Ридж любит меня по крайней мере вдвое меньше, чем я люблю его, и его странный комментарий о том, что мы провели пятьдесят лет вместе, действительно сбывается.

Но минуту спустя, тяжело дыша и замедляя сердцебиение, я понимаю, что прижата к парню, который сбежал от меня, потому что он общается с бандитами, и независимо от того, работает он под прикрытием или нет, мы с Сэмми в серьезной опасности.

– О, Рыженькая. – Он целует меня в шею. – Черт… Я наполовину надеялся, что мои извращенные воспоминания убедили меня в том, что твоя киска волшебная, а наш секс нереальный. Но это было даже лучше, чем наша первая ночь.

Я не могу с ним спорить, поэтому и не пытаюсь.

– Ты же знаешь, что у меня нет ни малейшего шанса снова тебя отпустить, – небрежно говорит он. – Я собираюсь вытащить нас всех из этого, но в следующий раз тебе придется немного подраться со мной.

Это звучит почти так, как будто наша ситуация – шутка. Я бы спросила, не сумасшедший ли он, но знаю ответ.

О, боже. Он, эта ночь – все. Я слишком эмоциональна. Это слишком много. Я отталкиваюсь от него, визжа и царапаясь, оскалив зубы и обезумев.

Ридж слезает с меня и застегивает молнию.

– Да, вот так. Только… было бы более убедительно для камеры, если бы ты сделала это в разгар событий и...

Чувствуя, как все мое тело страдает, я вскакиваю с матраса и бегу в грязную смежную ванную. Сейчас не время для этого, но я ничего не могу поделать со своей непроизвольной реакцией.

Одной рукой я поднимаю сиденье унитаза. Другой рукой хватаюсь за крышку, падаю на колени и теряю тот маленький ужин, который мне удалось проглотить раньше.

– Кристи?

Ридж нависает надо мной. Хмурое выражение его лица не выражает беспокойства, но его голос определенно выражает. Он волнуется – и не смеет этого показать.

– Что происходит? Если бы я действительно думал, что ты хоть в чего-то не хочешь, я бы никогда... – Он проводит рукой по лицу, пока я выдыхаю. – О, черт. Мне так жаль. Действительно чертовски жаль. Поговори со мной. Где я причинил тебе боль?

Я качаю головой. Он корит себя за то, что делает что-то не то, черт возьми.

– Нет.

Он хмурится.

– Выброс адреналина?

Черт возьми, я не так хотела ему сказать, но вся эта ситуация запутана, и, возможно, это единственный раз, когда могу признаться.

– Нет. Я беременна.

Глава 4

Ридж

От потрясающей новости Кристи у меня кружится голова, а тело немеет.

– Ты уверена?

Она почти со вздохом прислоняется к унитазу.

– Не волнуйся. Я не собираюсь возлагать на тебя ответственность.

– Почему нет? Я отец.

Я знаю это точно. До свадьбы Рэнда и Софи Кристи ни с кем не занималась сексом с тех пор, как разорвала помолвку в колледже. Они оба сказали мне это, и это на сто процентов объясняло, насколько она была напряжена. После пяти душных часов, которые я провел в ее постели, она была так же разбита, как и я. Она точно не трахалась с кем-то еще.

– Да, но ты не отвечал ни на один из моих звонков, так почему я должна думать, что тебе не все равно?

– Никогда не путай то, что я по уши в преступниках, с тем, что мне насрать. – Я ругаюсь. – Когда ты узнала об этом?

– Три дня назад.

– Ты собиралась мне сказать?

Кристи так долго колеблется, что я боюсь, как бы она не сказала " нет". Наконец она закрывает крышку унитаза и спускает воду. Это чудо, но на раковине лежит кусок мыла. Она разворачивает его и молча намыливает руки.

– Ну? – подсказываю я.

– Возможно. Я все еще не определилась, но думаю, что в какой-то момент я бы проглотила свою гордость и попросила Рэнда связаться с тобой, чтобы мы могли поговорить.

Да, я понимаю, почему это могло быть не тем, что она хотела сделать.

– Он не знает?

– Никто не знает.

– Даже Софи. Вау.

Я не спрашиваю. Если бы она знала, Рэнд тоже узнал бы.

Кристи заставляет себя улыбнуться.

– Я должна посмотреть на это с другой стороны. Мы забеременеем в одно и то же время, и наши дети смогут расти вместе.

Так как они будут кузенами.

– Конечно. Это ускоряет мой график, но я заставлю его работать.

– Что за график?

– Наш первый ребенок. Я думал, мы поработаем над этим осенью. Самое позднее зимой, но...

– Что? Ты предположил, проведя со мной несколько часов в постели, что я просто позволю тебе обрюхатить меня?

У меня был целый план. Наверное, мне следовало ввести ее в курс дела.

– Ну, я подумал, что, если мы собираемся провести пятьдесят лет вместе, у нас будут дети. Я бы хотел четырёх. Поскольку я вырос с тремя старшими братьями, я бы не променял это ни на что на свете, но, если ты хочешь больше, я открыт для этого.

– Больше? – Она фыркает. – Ты сумасшедший, ты знаешь это? И это уже второй раз, когда ты говоришь что-то о том, что бы мы провели вместе пятьдесят лет. Как это будет работать? Когда-нибудь я захочу выйти замуж.

– Ну, да. Я решил, что мы сделаем это, как только я уберусь отсюда к чертовой матери. Я не ожидал, что ты последуешь за мной в эту дыру. Но хорошо, что сейчас мы все это обсуждаем в открытую.

– Ты предполагал, что я выйду за тебя замуж? Еще до того, как у нас было свидание? Даже не спросив меня?

Она споласкивает мыло, прополаскивает рот водой, затем закрывает кран и вытирает руки насухо.

Я прислоняюсь к дверному проему и наблюдаю за ней. Наверное, сейчас неподходящее время для того, чтобы замечать, но Кристи очаровательна, когда волнуется. И она выглядит чертовски сексуально полуголой.

– Если тебе от этого станет легче, как только мы выберемся отсюда, я выведу тебя на несколько свиданий, а потом спрошу еще раз.

– Нет.

Пожав плечами, я подхожу ближе.

– Ты права. Зачем ходить вокруг да около? Я люблю тебя. И думаю, ты любишь меня. Во всяком случае, так говорит твое тело. Почему бы тебе не выйти за меня замуж, Рыженькая? Я покажу тебе, как хорошо провести время...

Ее губы плотно сжаты, но она борется с желанием улыбнуться, когда протискивается мимо меня в спальню.

– Ты уже сделал это, вот почему я беременна.

– Еще одна причина жениться.

– Не в наши дни и не в наше время. Мы можем разделить опеку.

– Нет. Рэнсом стал отцом в подростковом возрасте со своей школьной подружкой. Они с Лидией так и не поженились. Наверное, так будет лучше для Итана, который сейчас живет с Рэнсомом, хотя ему недавно исполнилось восемнадцать. Но моя мать...

Кристи спохватывается и морщится.

– Шарлин была расстроена?

– Это всего лишь одно слово для этого. Она ненавидела Лидию, но она любит Итана. Она в восторге от того, что у Рэнда и Софи будет ребенок так скоро после свадьбы. Так что все, что нам нужно сделать, чтобы моя мама была по–настоящему счастлива, – это пожениться и сказать ей, что мы уже ждем ребенка.

Она моргает, как будто я сумасшедший.

– Я даже не знаю, что на это сказать.

Верно.

– Я забегаю вперед. Позволь мне вытащить нас отсюда к чертовой матери. Мне придется немного рискнуть и потянуть за кое–какие ниточки, но… Думаю, у меня может появиться идея.

– Сэмми...

– Она следующая в моем списке. А теперь послушай меня. Я держу «Глок» в кармане пиджака. Я собираюсь войти сюда и закрыть дверь. Пописать, помыть руки, побродить достаточно долго, чтобы ты смогла осмотреться и найти его. Спрячь его под подушку – осторожно. Здесь нет никакой безопасности. Веди себя нервно перед камерой. Потом я выйду, оденусь, буду вести себя как мудак и уйду. Пока меня не будет, держи пистолет там, но держись к нему поближе. Первый человек, который войдет в эту дверь, кто не я? Пали в него. Поняла?

Я закрываю дверь ванной между нами и без спешки занимаюсь делами. Наконец я выныриваю, снова оглядываю Кристи с ног до головы, потому что она действительно чертовски красива, и я должен поблагодарить Мать-природу за то, что она сделала ее плодовитой в нужный момент, и производителя презервативов за впечатляющую неудачу.

Эта мысль заставляет меня улыбнуться, когда я снова натягиваю рубашку.

– Ридж, я не знаю, как обращаться с оружием.

– Направь в нужную сторону и несколько раз нажми на спусковой крючок. Ты обязательно кого-нибудь зацепишь. И бонус: у него расширенный магазин, так что у тебя больше шансов.

Кристи дрожит. Да, насилие, вероятно, не для нее. Это, безусловно, сделает нашу совместную жизнь интересной.

– Не бойся, Рыженькая.

– Почему ты не можешь просто оставить мне телефон и позволить позвонить 9-1-1? – спрашивает она.

Что касается идей, то это мило… пусть и наивно.

– Ты действительно думаешь, что нечто подобное действует под носом у правоохранительных органов, если они не закрывают на это глаза?

– Они в этом замешаны?

Она явно в ужасе от этой мысли.

Я ненавижу разрушать ее иллюзии.

– Абсолютно верно, и они не единственные. Я уже некоторое время собираю доказательства.

И я не должен больше ничего говорить на случай, если Сэл или Руди решат нанести ей визит. Если они это сделают, я убью их. Черт, я, наверное, так и сделаю, но не хочу, чтобы они пытали ее за то, что она может знать.

– О, боже.

Ее голос дрожит.

Я заканчиваю с рубашкой и снимаю пальто, которое кажется значительно легче. По крайней мере, она следовала приказам.

– Постарайся не паниковать.

– До сих пор я по-настоящему не боялась. Ты действительно единственный, кто спасает нас с Сэмми от сексуального рабства?

– Ага. Но я вытащу вас обеих, обещаю.

Я надеваю пиджак и туфли, лаская ее нежным голосом – то, что я не осмеливаюсь делать глазами.

– Нам нужно спланировать свадьбу и вырастить ребенка, так что позволь мне приступить к делу.

– Я не говорила, что выйду за тебя замуж, – кричит Кристи мне вслед.

– Выйдешь, – бросаю я через плечо. – Ты знаешь, что у меня есть способы убедить тебя. Я вернусь, как только смогу.

Мне чертовски не хочется оставлять Кристи здесь одну, но я сделал все, что мог, чтобы она могла защитить себя. Я должен как можно скорее выполнить остальную тяжелую работу. Вопрос в том, как, черт возьми, я могу покончить с Донзелли и его организацией сегодня? Я точно не планировал этого.

Перво-наперво, найти Сэмми. Затем я доберусь до «командного центра» Пола.

В холле я вижу, что Джимми и остальная часть его команды освободили этаж. На их месте два охранника, которых я видел в подвале третьего уровня. Они должны быть намного счастливее здесь, наверху, а не изнемогать от воздуха, пахнущем бельем и немытыми телами.

Я подхожу с дерзкой ухмылкой.

– Джентльмены.

Они вытягиваются по стойке смирно. Здоровяк справа с блестящей кожей и невероятно белыми зубами кивает.

– Сэр?

– Донзелли сказал вам, ребята, кто теперь главный?

– Да. Вы несете ответственность за эту операцию.

– Так и есть. И я ищу конкретный... товар. – Я наклоняюсь к нему и шепчу: – Беспокойный клиент. Она едва совершеннолетняя, ростом пять футов, симпатичная брюнетка? Появилась прошлой ночью.

Тщедушный кивает, как будто ему не терпится быть полезным.

– 832.

– Ключ?

Я протягиваю руку.

Тот, что побольше, шлепает кусочком металла по моей ладони.

– Он универсальный. Откроет любую из дверей. Мы с Ингрэмом пробудем здесь до шести утра, а потом...

– Понял. – Если мне нужно будет узнать больше, я узнаю. – Я готовлюсь отвезти 832 клиенту. А пока избегайте 810-го.

Я оттягиваю рубашку в сторону, чтобы показать им длинную красную царапину, которую Кристи оставила на моем плече в пылу страсти.

– Ее нужно научить манерам. Я сам этим займусь.

– Да, сэр, – сказали оба.

С улыбкой я наклоняю голову и направляюсь в комнату Сэмми, как будто у меня нет проблем. К сожалению, у меня их до хрена. Мне просто нужно придумать, как свести их к минимуму и обойти. Часы тикают. Мне выгодно, что Сэл и Руди какое-то время будут где-то злиться и дуться после того, как я их унизил. Поли не ночная сова. Он, наверное, ушел домой на вечер. А Донзелли? Держу пари, он нашел «временную спутницу» на вечер и удалился с ней в свою комнату, бедняжка.

Завернув за угол и оказавшись вне поля зрения не очень динамичного дуэта, я бегу по коридору к лестнице до самого нижнего этажа. Тяжело дыша, я прохожу мимо кухни, проскальзывая туда, где персонал ресторана и бара хранит все необходимое. К счастью, я знаю пароль, поэтому, когда никто не смотрит, я прокрадываюсь внутрь.

Коробки с выпивкой упорядочены и помечены. Я хватаю одну из самых дорогих бутылок скотча. Да, кто-нибудь заметит, что та пропала, но, надеюсь, не раньше, чем все, кому будет не наплевать, будут либо мертвы, либо в тюрьме. Затем я выхожу, нахожу мелкого торговца наркотиками, который думает, что он действует под радаром Донзелли, болтающегося возле игровых автоматов «квартал», покупаю несколько добавок «релаксации», затем с улыбкой кладу их в бутылку.

Не займет много времени найти Сэла и Руди. Каждый субботний вечер, когда у них есть возможность, они садятся за столик рядом со сценой, где среднестатистическая лаунж-певица исполняет несколько сетов. Возможно, она не самая талантливая певица, но на нее пускают слюни эти двое, особенно когда она надевает свое блестящее голубое платье размером с почтовую марку, которое едва прикрывает сиськи и почти сверкает жопой. Когда я завернул за угол, конечно же. Они зациклены на ней, когда она исполняет песню «Нью-Йорк, Нью-Йорк».

– Привет, ребята.

Я проскальзываю в кабинку рядом с Руди.

Я не верю, что Сэл сейчас не ткнет меня ножом под ребра и не извинится за это перед Донзелли позже.

– Какого хрена тебе нужно? – требует Сэл.

– Я сожалею о том, что произошло раньше. Ты держал рыжую под контролем, и мне просто не терпелось доказать Марко, что я могу справиться с ситуацией, поэтому я забрал ее из твоих рук. Извини.

Руди хмурится.

– Ты также затащил ее в постель. Но мне показалось, что было слишком много разговоров...

Так он видел. Черт возьми. Очевидно, что сначала ему нужно умереть. Не то чтобы я на самом деле собирался пощадить его.

– Она позабавила меня на минуту. Потом мне наскучило слушать, и я просто трахнул ее.

Это заставляет Руди хихикать.

– Хорошо и сильно. Она не слишком сопротивлялась.

Ага. Он определенно умрет первым.

– Классные сиськи, – мимоходом замечает Сэл.

И он будет следующим. Да, у Кристи отличная грудь, но все остальные, кто их помнит, недолго будут ходить по этой земле.

– Решил устроить вам двоим представление.

Я пожимаю плечами, как будто это забавно, и мне насрать, что кто-то видел, как я насиловал женщину, с которой планирую провести свою жизнь.

– Хорошее, пока она не сбежала с кровати и ее не вырвало. Потом нам пришлось выключить монитор. – Он морщится. – Но до этого? Чувак, ты сделал ей хорошо. Пол тоже пытался вмешаться в шоу. Мы сказали ему, чтобы он проваливал.

– Да?

Руди кивает.

– Он разозлился и пошел домой.

Отлично. Это означает, что, если Донзелли не закончит трахаться с тем, кого он привязал к своей кровати сегодня, никто не будет присматривать за этажом товаров.

Как я и подозревал, сейчас у меня лучший шанс снести это гребаное место.

Сэл поворачивается ко мне.

– На случай, если ты еще не понял, мы действительно являемся мозгом и сердцем этой организации.

О, легенды в их собственном сознании, это точно.

– Я не видел этого до сегодняшнего вечера, но теперь понял. Вот почему я пришел извиниться. – Я ставлю бутылку дорогого скотча на середину стола и жестом прошу официантку принести два бокала. – Это мой способ сказать «извините».

Глаза-бусинки Руди расширяются.

– Это чертовски дорогая бутылка выпивки.

Я киваю.

– От меня.

Сэл более циничен.

– В чем подвох?

– Никакого подвоха. Завтра днем мы втроем должны сесть и обсудить операцию по подработке. Пол поднял это с земли, но нужно больше изящества. Ты достаточно умен, чтобы знать это, и я думаю, ты можешь мне помочь.

Сэл наклоняет голову.

– Что нам от этого будет?

– Наличные и киски. Что еще есть в жизни?

Руди снова смеется, и его смех ужасно похож на смех Бивиса и Баттхеда.

– Вот именно.

Другой бандит хмурится.

Черт, я ненавижу парней с комплексом низкоросликов.

– Продвижение по службе, – наконец говорит Сэл. – Это то, чего мы хотим.

– Безусловно. Я полностью это понимаю. Когда-нибудь Донзелли уйдет на пенсию, ты знаешь? – Если я не всажу в него пулю первым. – Пол... он здесь уже давно, но он не молод. Что нужно этой организации, так это кто-то с новыми идеями. Видением, верно? Вместе с мускулами, – я указываю на Руди. – И яйцами, – я киваю в сторону Сэла, – Чтобы реализовать их. Ты направил все усилия на Пола. Я знаю, что вы трое прошли долгий путь. Но Донзелли фактически выбрал меня для руководства шоу после его ухода. Было бы разумнее, если бы ты направил свои силы для меня.

Официантка пустые стаканы, подмигивая и улыбаясь. Я даю ей двадцатку и подмигиваю в ответ. Затем наливаю для двух уродов.

– Подумай об этом, – бормочу я, затем выхожу из кабинки.

– Куда ты идешь? – требует Сэл.

– Ты не будешь пить с нами?

Голос Руди звучит почти печально.

– Не-а. – Я хлопаю его по спине. – Я собираюсь дать вам двоим время поговорить за этой бутылкой, пока вы слушаете, как ее там зовут с сиськами. Я буду держать оборону. Наверху никого не осталось?

Руди качает головой.

– Уже поздно. Ты же знаешь, как это бывает.

– Ага.

Донзелли и его соратники чувствуют себя комфортно и самоуверенно. Это работает в мою пользу.

– Пей до дна.

Я задерживаюсь достаточно долго, чтобы увидеть, как каждый из них опрокидывает стакан и наливает другой. Я чертовски устал и умираю от желания подняться наверх и свернуться калачиком с Кристи на несколько часов, может, воспроизвести ее беременность…

Черт возьми. У нас будет ребенок. Много, что нужно обдумать, но это действительно чертовски важная причина, чтобы сосредоточиться. Сэмми, затем командный центр Пола в подвале. Надеюсь, мы с Рыженькой будем живы, чтобы потом предаваться воспоминаниям.

Внезапно в кармане зазвонил сотовый. Я вытаскиваю его, чтобы найти сообщение от охранников на восьмом этаже.

«Только что звонил Донзелли. Хочет, чтобы ты отвез товар этому клиенту. »

Блять. Босс, не думающий своим членом, вносит излом в мои планы.

«Скажи ему, что я этим занимаюсь», – я печатаю ответ, а затем бегу обратно наверх, мои мысли лихорадочно разбегаются.

Я должен быть умным в этом вопросе, так как мое окно возможностей уже почти открыто.

На восьмом этаже я направляюсь к номеру 832 и вхожу внутрь. Брюнетка, которую я видел раньше в клетке в подвале третьего уровня, теперь забилась в угол, раскачиваясь взад-вперед, с расширенными глазами.

Мне больно видеть, как она напугана.

Когда замечает меня, она вскакивает на ноги и поднимает кулаки, как будто собирается драться со мной. Это было бы забавно... если бы не было так чертовски душераздирающе.

Закрыв за собой дверь, я медленно подхожу к ней.

– Сэмми?

Она хмурится.

– От-откуда ты знаешь мое имя?

– Послушай меня. Я на твоей стороне.

Она качает головой, ее длинные волосы развеваются вокруг талии.

– Нет. Я видела тебя с тем парнем, который командует всеми вокруг. Он контролирует парня, который с-схватил меня, когда я проходила через заднюю дверь, выходя из дамской комнаты.

– Знаю. Я должен завоевать его доверие, но я здесь, чтобы освободить тебя. Я поговорил с твоей кузиной Кристи.

– Когда? Как? – Она разинула рот, когда ей в голову пришла ужасная возможность. – Она здесь?

– Дальше по коридору. Я был с ней час назад. Твоя мама позвонила ей, чтобы помочь найти тебя, но теперь Кристи тоже в беде. Так что ты должна меня выслушать.

Сэмми подносит дрожащую руку к губам.

– Она в опасности из-за меня? О, нет...

– Все в порядке, – говорю я ей со спокойствием, которого не чувствую, протягивая руки. – Мы собираемся выбраться отсюда.

– Как?

Я не осмеливаюсь сказать ей, что все еще работаю над этим.

– Давай сначала вытащим тебя из этой комнаты.

Потому что, если я этого не сделаю, Донзелли сегодня снова не потеряется в киске, и у меня не будет шанса это исправить.

– Куда ты меня ведешь?

Почему она должна задавать трудные вопросы? Я перебираю все свои возможности и понимаю, что мои возможности действительно чертовски ограничены.

Я вздыхаю.

– Куда-нибудь, куда я бы не хотел, но ты выберешься отсюда, обещаю.

Ее кулаки снова поднимаются. Неужели она думает, что это отпугнет меня, если я всерьез захочу причинить ей вред?

– Почему я должна доверять тебе?

– Честно? Я буду краток, потому что у нас мало времени. Я не тот, за кого ты меня принимаешь. Я собираюсь жениться на твоей кузине. Кристи уже беременна, так что я кровно заинтересован в том, чтобы вы обе были в безопасности.

– Она не беременна!

– Хочешь поспорить? – Но это не похоже на то, что Сэмми может проверить с моей девушкой. – Позволь мне сформулировать это так: что произойдет, если ты пойдешь с боссом?

– Я боюсь это выяснить. Я видела, что высокий толстый парень сделал с той другой девушкой. Она вся в синяках.

– Да, Пол – настоящий персик. Но ты же знаешь, что ни один из них не принесет пользы твоему здоровью в долгосрочной перспективе, верно?

– Да, – нерешительно отвечает она.

– Я – никто; понимаю. Но если бы я был таким же плохим или хуже, ты действительно думаешь, что я бы стоял здесь, пытаясь тебя уговорить?

– Нет.

– Именно, – заверяю я ее. – Позволь мне проверить одну вещь...

Я достаю телефон и звоню в бар, где пили Руди и Сэл. После быстрой ставки парень, разносящий напитки, уверяет меня, что Траляля и Труляля вырубились за своим столом. Еще лучше то, что бутылка пуста только наполовину.

Это наводит меня на еще одну мысль. И лучше бы это сработало, иначе мы все умрем.

Кристи

Чуть позже двух часов ночи замок на двери скрипит. Мои нервы на пределе. Я могу только представить, как, должно быть, волнуется тетя Тэмми. Я уверена, что она уже пыталась дозвониться мне дюжину раз. Но я должна сосредоточиться на том, кто пытается пробраться в мою комнату.

Я ныряю к подушке и обхватываю пальцами «Глок» Риджа. Я никогда в жизни не стреляла из пистолета, и я не знаю, смогу ли я направить его на другого человека и нажать на курок. Но я должна верить, что если это будет борьба не на жизнь, то мой инстинкт самосохранения подтолкнет меня к тому, о чем в противном случае мне будет больно даже думать.

За углом от входа я слышу, как открывается дверь. Меня так сильно трясет, что я уверена, что дрожу.

– Рыженькая?

Рижд. Я вздыхаю с облегчением и бросаюсь через комнату.

– Ты вернулся.

– Я же говорил тебе, что не оставлю тебя надолго. Ты застряла со мной на пятьдесят лет. Я принес тебе подарок...

Он отходит в сторону.

Сэмми стоит в темном коридоре, дрожа и плача, но в остальном невредимая.

Я прячу пистолет, затем бросаюсь к девушке и сжимаю ее в объятиях, успокаивая ее поглаживанием по спине, когда она разражается рыданиями. Я не могу не присоединиться к ней.

– С тобой все в порядке?

Она отрывисто кивает мне.

– Да. До сих пор никто особо со мной не связывался.

Я боюсь спросить, что это значит, особенно сейчас. Сейчас не время. Вместо этого я перевожу взгляд на Риджа, стоящего рядом со мной, и выражаю ему свою молчаливую благодарность.

– Поскольку урод, который пытался купить меня, отключился, мы можем идти? – Сэмми спрашивает Риджа.

– Отключился? Ты ударила его по голове?

Я не могу представить, что у Сэмми хватит на это сил, но у нее есть сила духа.

– Нет. – Ридж качает головой. – Я повел Сэмми познакомиться с ее «покупателем» и предложил ему хрустальный графин скотча в качестве подарка «добро пожаловать в клуб извращенцев». Я настоял, чтобы мы подняли тост. Я упоминал, что подсыпал наркотики в выпивку? Значит, он в стране грез. То же самое с Сэлом и Руди. Потом я проводил ее сюда, сказав охранникам, что хочу немного «двое на одного».

– И они купились на это. Значит, мы можем уйти прямо сейчас? – снова спрашивает Сэмми.

Ридж трет затылок.

– Все не так просто. Сначала мне нужно преодолеть еще несколько препятствий.

– Каких? – требую я.

– Сколько времени это займет? – огрызается Сэмми.

– Я пытаюсь, дамы. У меня есть план. Мне нужно еще несколько часов… А пока раздевайся до нижнего белья и ложись в постель.

– Что?

Сэмми скрещивает руки на груди, выглядя совершенно обиженной.

Что задумал Ридж? Учитывая беспокойство, отразившееся на его лице, я сомневаюсь, что это секс.

– За нами все еще наблюдают?

– Возможно. Я точно не знаю, где сейчас находится Донзелли. На случай, если он закончит свои... кхм, ночные развлечения и решит проверить свою империю, мы должны сделать так, чтобы это выглядело хорошо. Извини.

Он притворяется, что рычит в нашу сторону, затем хватает Сэмми за руку и толкает ее к кровати. Затем он запускает руки в мои волосы и проводит губами по моей шее, прежде чем прикусить мое ухо. Это не совсем охлаждает мое желание.

– У нас все хорошо?

Сэмми, благослови ее господь, выглядит встревоженной и прижимается ко мне, когда Ридж отпускает меня, чтобы раздеться. Жаль, что после того, как его губы скользят по моей коже, я становлюсь слабой.

– Ты действительно беременна? – спрашивает кузина.

Я пристально смотрю на Риджа.

– Ты сказал ей?

– Я не знал, как еще завоевать ее доверие менее чем за две минуты.

– Ты собираешься выйти за него замуж?

Сэмми следит за ним.

– Я не говорила «да», – напоминаю я Риджу

Он снова хватает меня за волосы удивительно нежным прикосновением и наклоняется с рычанием.

– Скажешь.

Если мы выберемся отсюда живыми, он прав. Я, наверное, так и сделаю. Но он уже достаточно самоуверен. Не нужно раздувать его эго.

– Мы посмотрим.

Он фыркает.

– Раздевайся. В постель. Бегом.

Пока Ридж демонстративно снимает пиджак и рубашку, складывая их на старом рабочем стуле в другом конце комнаты, я снимаю все, кроме лифчика и трусиков, прикрывая Сэмми, пока она делает то же самое.

– Ты не выглядишь беременной, – шепчет она мне. – Ты уверена? И как ты связалась с этим парнем?

– Долгая история.

Та, которая началась с шампанского... и закончилась знаком плюс на домашнем тесте на беременность. Я все еще не понимаю всего, что происходит в этом сомнительном отеле, но я убеждена, что мужчина, в которого я влюбилась, пытается положить этому конец. Это делает его одним из хороших парней, верно? Это не принятие желаемого за действительное?

Наконец, мы раздеваемся до кружевных трусиков, и я прогоняю Сэмми под одеяло, прежде чем прочистить горло.

– Готово.

Ридж выключает телефон и откладывает его в сторону вместе с моим и пачкой наличных, от которых у меня чуть глаза не вылезают из орбит. Затем он выключает верхний свет и забирается в кровать рядом со мной.

– Хорошо. Теперь взъерошьте покрывала. Сделай так, чтобы это выглядело так, будто мы... заняты.

– Все трое? – Сэмми, похоже, шокирована. – Это то, что ты имел в виду, говоря «двое на одного»?

Ридж поворачивается ко мне.

– Она скромница или что-то в этом роде?

Я толкаю его локтем в ребра, а затем начинаю сдвигать одеяло.

– Она молода. Сосредоточься. Что теперь?

Сэмми присоединяется.

Он колеблется.

– Если бы это не был чертов субботний вечер, толпа уже поредела бы, и Донзелли ушел. Но в такую ночь он может сделать паузу, чтобы немного повеселиться, но обычно не уходит далеко от эпицентра действия.

– Разве Сэл и Руди не проснутся?

– Не настолько скоро, чтобы стать проблемой.

– А Пол?

– Дуется дома, как сучка.

– Откуда ты знаешь имена всех? – спрашивает меня Сэмми, все еще вороша одеяло ногами, пока я делаю то же самое.

– Лучше бы я не знала. – Я бросаю взгляд на Риджа. – Кто-нибудь еще, кто мог бы это усложнить?

– Нет, у Донзелли здесь много парней, но я выше их по рангу. Они не осмеливаются задавать мне вопросы.

– Как ты оказался замешан во всем этом?

– Черт. Я все думал, когда ты спросишь. – Он вздыхает. – Вскоре после того, как началась эта сексуальная сеть, бандит по имени Лука Антонелли, который был правой рукой Донзелли, решил, что организация зашла слишком далеко. Он согласился поговорить в обмен на неприкосновенность. Но он уже знал, что местные федералы набивают свои карманы деньгами Донзелли, поэтому он пошел дальше по цепочке. Парни в Вашингтоне знали, что им нужно обойти шишек здесь, в Вегасе... так вошли Рэнсом и я. Мы выполняем слишком грязную работу для дяди Сэма.

– Ты помогаешь правоохранительным органам?

– В этой дерьмовой дыре мы их заменяем. Я глубоко под прикрытием. Во-первых, Лука представил меня как своего племянника, который недавно получил степень MBA в Гарварде и хотел пойти туда, где есть настоящие деньги. Он поговорил обо мне с Донзелли, Сэлом и остальными, пока они, наконец, не впустили меня. Затем, когда я, казалось, был на равных со всеми, мы инсценировали смерть Луки. Федералы предположительно застрелили его, а затем здание, в котором он скрывался, «случайно» загорелось. Судмедэксперт подделал совпадение с зубной картой Луки. У бандита была новая личность, и через несколько часов он был в другом штате, и Донзелли сделал меня членом семьи... но мое расследование все еще продвигалось недостаточно быстро. Поэтому Рэнсом недавно появился на сцене, выдавая себя за конкурента, в то время как мы вместе работали над сбором информации об их клиентах и доказательствах их методов.

Риджа могли обнаружить и убить в любой момент.

– О, боже мой. – Я действительно понятия не имела, на что он пошел, чтобы уничтожить эту преступную организацию. – Ты рисковал своей жизнью снова и снова.

– Да, и я бы сделал это снова. Эти парни – животные, и они заслуживают всего, что им причитается. Но я никогда не хотел рисковать тобой. – Ридж поворачивается ко мне, затем обнимает меня, шепча мне на ухо. – Я сожалею о Новом годе. Я врал, как ублюдок, чтобы освободиться от Донзелли, чтобы я мог присутствовать на свадьбе Раша и Софи. Я увидел тебя и понял, что должен уйти, но я не мог. Я определенно никогда не ожидал, что влюблюсь в тебя той ночью. Когда ты начала звонить, я не хотел давать тебе никаких других причин привязываться, пока я не буду свободен, чтобы быть с тобой, но я пытался разобраться в этом дерьме с того момента, как дверь твоего гостиничного номера закрылась за мной. Сэмми, закрой уши.

– Но все становится только интереснее, – протестует она.

– Юная леди...

Я старательно изображаю ее маму, потому что мне не терпится услышать, что скажет Ридж.

Она фыркает.

– Хорошо.

Когда ее руки прижимаются к ушам, Ридж притягивает меня ближе.

– Я всегда хотел только сделать так, чтобы тебе было хорошо. Я сказал себе, что проведу с тобой одну ночь – не больше, – а потом отпущу. Но к утру… Я не мог. Я не собирался делать тебя беременной, Рыженькая. Дерьмовый момент, но я ни о чем не жалею. Я знаю, что прошу многого, но, пожалуйста, тоже не жалей об этом.

– Ты имеешь в виду, если мы выберемся отсюда живыми и невредимыми? Нам еще над многим нужно поработать, Ридж. Я живу не в Вегасе. У меня здесь нет работы. И каким бы хорошим ни был секс, я не могу жить с кем-то, кто однажды может исчезнуть, чтобы работать под прикрытием в течение нескольких лет, особенно когда у нас появятся дети.

– Я знаю. Я работаю над этим. Обещаю, мы во всем разберемся. Но…ты должна признать, что секс потрясающий.

– Фу, я не хочу это слышать, – ворчит Сэмми.

Мы с Риджем оба смеемся. Это самая ужасающая, странная, сюрреалистическая, черт возьми, ситуация, в которой я когда-либо была. Но я с Риджем. Странно, но я чувствую себя так, словно нахожусь там, где мне самое место.

Я прижимаюсь к нему.

– Так и есть. Вытащи нас отсюда, а потом попроси меня выйти за тебя замуж.

– И ты скажешь «да»? – Он ухмыляется рядом со мной в темноте. – Договорились.

Глава 5

Ридж

Я не знаю, который час, когда жужжание телефона на потрепанном столе в другом конце комнаты заставляет меня проснуться.

Проклиная тот факт, что заснул, я вскакиваю с кровати и бегу к устройству. Я бросаю взгляд на дисплей. Уже почти пять утра, но имя звонившего шокирует меня еще больше.

Рэнсом.

– Что случилось? Какого хрена ты снова звонишь так скоро?

Я огрызаюсь, потому что мы должны разговаривать только в экстренных случаях.

– Мне нужно выйти. Сейчас.

– Что?

Он оставляет меня одного в этом деле?

– Ты меня слышал.

– Ты, блять, серьезно? Я слишком долго работал над этим дерьмом, чтобы ты мог просто уйти.

– Послушай, я надеялся, что мы закончили. Но я должен закончить свою роль в этом гребаном спектакле. Я влюблен.

Парень, который не проводил больше нескольких часов с одной и той же женщиной со времен средней школы?

– Ты?

– Да. Прошлой ночью я затащил ее в постель.

– Я должен тебя поздравить? Ты трахнул какую-то женщину. Ура! Ты не можешь быть серьезным.

– Вчера ей исполнилось восемнадцать. Она была девственницей. Я охотно трахнул ее без презерватива – не один раз – и она не принимает таблетки. Это достаточно серьезно для тебя?

И даже больше. Тпру. В течение почти двух десятилетий Рэнсом клялся, что никогда не остепенится, никогда не заведет больше детей и никогда не позволит другой женщине иметь такую власть в своей жизни. Так что это не имеет значения.

– Черт. Ты не играешь.

– Не-а.

– Но она ровесница твоего сына. Ты взрослый мужик. Что ты собираешься делать, ее воспитывать?

– Отвали. Я позвонил предупредить тебя. Я планирую немедленно стереть Пола Карбони в порошок, чтобы он больше не мог преследовать меня. Я также могу сделать с Донзелли. Поскольку я «мертвец», никто не увидит, как я приближаюсь, и никто не заподозрит меня. Видит Бог, они заслуживают этого за то, что продают людей, как мешки с продуктами. Это также приблизит тебя на шаг к тому, чтобы выбраться из этого дерьма. Что ты будешь делать с этой возможностью, зависит от тебя. Я вешаю трубку.

В его словах есть смысл. На самом деле, больше одного. Я тоже должен выбраться из этого гребаного бардака прямо сейчас. Но брат? Я беспокоюсь о том, что он может спутаться с какой-нибудь цыпочкой, которая облажается с ним, как его бывшая из средней школы.

– Подожди! Я не хотел тебя злить. Я просто говорю, что Лидия обрабатывала тебя, а эта девушка...

– Гавана.

Я фыркаю. У Рэнсома всегда были свои приоритеты в штанах.

– С таким именем, я предполагаю, что у нее рот «трахни меня» и отличные сиськи.

– Заткнись.

– Значит, она не такая? – Я жду. Тишина. – Я так и думал. Ты не можешь быть влюблен в Гавану из-за ее интеллекта.

– Ты ее не знаешь, так что перестань строить предположения. Она намного более зрелая, чем Лидия, которой в детстве все давали. Гавана уже два года живет сама по себе. У нее самое большое гребаное сердце. Она хочет стать ветеринаром. Она также достаточно умна, чтобы это сделать. И, кстати, я все еще здесь, чтобы ты на меня поругался, потому что она спасла мне жизнь прошлой ночью. Так что, блять, отвали. Я говорю тебе, что хочу выйти, и вот как это будет происходить.

Хорошо. Извини. Я не знал. Это была долгая ночь, и у меня здесь серьезные проблемы.

– Тебе нужна помощь?

Я не должен втягивать Рэнсома глубже, если он хочет уйти.

– Если понадобится, я дам тебе знать. Слушай, думаю, что также говорю от имени Рэнда и Раша, когда говорю, что мы не хотим, чтобы другая девушка растоптала твое сердце и испортила жизнь. Гавана действительно делает тебя счастливым? Сможешь ли ты прожить с этой девушкой месяц? Год? Всю оставшуюся жизнь?

– Да. Я не скажу, что разница в возрасте не заставила меня задуматься, чувак. Я пытался сопротивляться. Боже, я, блять, пытался. Но когда ты знаешь, ты знаешь, по крайней мере, по словам Рэнда и Раша.

Так как это случилось со мной в канун Нового года. Один взгляд, один поцелуй... и мое сердце принадлежало Кристи.

– Послушай, не трогай Донзелли. Он мой. Правда в том, что мне тоже нужно выйти. Например, сейчас. Я думаю, что у меня наконец-то достаточно доказательств.

Ну, не совсем так. Но Рэнсому не нужно слышать это прямо сейчас. Я разберусь с этим.

– И у меня есть идея. Так что давай займёмся делом.

– Ты серьёзно?

– Да, я, эм... тоже кое-кого встретил.

– Когда?

Рэнсом звучит одновременно любопытно и подозрительно.

– Недавно. – Я вздрагиваю. Мне неприятно это признавать, но он имеет право знать. – И она, блять, сейчас здесь.

– Что?

Да, он взбешен. Я вздыхаю.

– Долгая история. Будь осторожен с этой девушкой.

– Гаваной, – он напоминает мне рычанием. – Ты тоже будь осторожен, брат. Оставайся сосредоточенным. Поскорее закончи с Донзелли.

– Скажи мне, когда Пол умрет, тогда я сделаю свой ход.

– Он дома?

– Ага. Тут просто Руди, Сэл и еще несколько парней. Дай мне знать, как только прикончишь этого ублюдка. Береги себя. Мне нужно идти.

Мне больше нечего сказать. Я заканчиваю разговор.

– Ридж? – тихо говорит Кристи через всю комнату, шурша простынями. – Все в порядке?

Нет, но может быть. Поскольку мой брат вышел, а Кристи в опасности, я должен завершить операцию. Не в ближайшие двадцать четыре часа. Даже в не ближайшие два года. Сейчас.

Если я не смогу волшебным образом найти нужные мне доказательства до этого, я упущу три долгих года прогресса, которые вложил в эту операцию. Преждевременный уход приведет к тому, что моя профессиональная репутация на некоторое время станет запятнанной, и я могу потерять всех клиентов, которых мы с Рэнсомом приобрели, но нет ничего важнее женщины, с которой я проведу следующие пятьдесят лет, и ребенка, которого мы родим.

Я набираю код на телефоне экстренной связи и получаю нужный мне ответ. У меня будет подкрепление через час. У меня есть шестьдесят минут, чтобы разобраться с этой неразберихой и убраться отсюда.

– Ага. Как Сэмми?

– Спит.

– Хорошо. Ты тоже постарайся отдыхать, – говорю я, набрасывая сброшенную прошлой ночью одежду.

Вместо этого Кристи встает и идет ко мне через холодную комнату в одном лифчике и трусиках. Сейчас неподходящее время, чтобы оценить, как сексуально она выглядит, но я не могу не заметить очевидного.

– А как насчет тебя? Прошло всего несколько часов. Ты почти не спал.

Как бы мне ни хотелось свернуться калачиком рядом с женщиной, которая украла мое сердце, и защитить ее от того, что может произойти…

– Я не могу остаться. Мой «Глок» все еще у тебя, верно?

Она кивает.

– Под подушкой.

– Держи его под рукой. – Ранее я зашел в номер Донзелли, где у меня припрятано несколько игрушек для особых случаев, и взял запасную. – Надеюсь, тебе это не понадобится, но будь готова ко всему.

Следующий час, скорее всего, будет быстрым, яростным и достаточно хреновым.

– Я вернусь, как только смогу.

Тревога мелькает на ее лице.

– Куда ты идешь?

Донзелли дал мне достаточно, чтобы я наконец смог его упрятать. Да, я мог просто выдать его сейчас и надеяться, что справедливость восторжествует, но у таких ублюдков, как он, долгая память и еще более длинные руки. Я собираюсь изо всех сил постараться придумать, как упрятать его подальше и не дать ему при первой же возможности отомстить.

Я крепко целую Кристи в губы, задерживаясь на секунду дольше, чем следовало, прежде чем заставляю себя отстраниться. Я чертовски надеюсь, что это не последний раз, когда я ее целую.

– Чтобы покончить с этим навсегда. Я люблю тебя.

Когда я отворачиваюсь, она хватает меня за рукав и тянет назад.

– Это, наверное, безумие, но я тоже тебя люблю. Возвращайся целым и невредимым. Ты обещал мне пятьдесят лет.

– Это обещание я намерен сдержать.

Мне чертовски не хочется расставаться с Кристи, но она в полной безопасности, насколько я могу ее обеспечить, пока не вывезу ее и Сэмми из этой дыры. У меня есть час, чтобы найти доказательства, уничтожить эту организацию. Время пошло.

В конце коридора я машу здоровенному охраннику с зубами кинозвезды. Они с Ингрэмом все еще ждут окончания своей смены.

– Видел Донзелли?

– Он показывался несколько часов назад. С тех пор ничего.

– Хорошо. – Поскольку еще только пять утра, а Марко не работает по утрам, он все еще должен дремать. – Я вернусь.

Как только я оказываюсь вне их поля зрения, то тащу задницу к лестнице, направляясь в номер Донзелли. Джимми и его команда подключили камеры в комнатах «товаров». Настроены ли они на простой просмотр – или запись? Если последнее, я займусь вчерашними кадрами с Кристи. Я не хочу, чтобы кто-то еще видел нас вместе.

Что тогда? Три года работы под прикрытием заканчиваются сейчас. Мне нужны веские доказательства. Мысль о том, чтобы прикоснуться к чему-нибудь в укромном уголке Пола в подвале третьего уровня, вызывает у меня отвращение. Извините, его «командный центр». Но я переживу это. Другая проблема? Донзелли никогда не давал мне ключ от этого места. Но я не позволю этому остановить меня.

В номере Марко никого нет. Даже зал казино почти опустел перед самым рассветом. Отсюда я почти чувствую запах рвоты и сожаления.

Ныряя через неприметную дверь, спрятанную в соседнем коридоре, я сосредотачиваюсь на мониторах наблюдения, выстроившихся вдоль длинной стены. Когда я наклоняюсь над столом, я нажимаю кнопки, чтобы изменить ракурс. Этаж казино, зона для хайроллеров, коридоры и лифты — нет. Кафе, буфет, кухни и южные лаунджи – нет. Бутики, сувенирный магазин, концертный зал и конференц-залы – нет. Наконец-то я вижу нужный мне вид.

Мои руки дрожат, когда я осматриваю жертв в комнатах на восьмом этаже, большинство из которых спят, нервно сидят или расхаживают. И да, Донзелли записывал каждого пленника, включая Кристи, с тех пор как их перевезли из подвала. Будь проклято это дерьмо.

Я смотрю фрагмент того, как я соблазняю свою Рыженькую. Сэл ошибается во многих вещах, но не в Кристи. У нее действительно отличная грудь. И смотреть, как я занимаюсь с ней любовью, совершенно лучше, чем порно, потому что я помню этот момент. Это было чертовски потрясающе, но быть с ней было не просто удовольствием. Несмотря на то, что Руди и Сэл наблюдали за нами – что все равно нехорошо, – они никогда не поймут, потому что то, что мы разделили, выходит далеко за рамки похоти.

Я удаляю файл, обещая себе, что как только мы окажемся в безопасности, если Кристи будет в игре, мы вместе снимем домашнее кино. Может, что-то грязное по мере прогрессирования ее беременности… Это будет чертовски горячо.

Но я должен сосредоточиться на настоящем. Марко, наверное, в своей спальне в конце коридора, отсыпается от выпивки и траха. Я подкрадываюсь на цыпочках в ту сторону и заглядываю внутрь. Конечно же, он вырубился и остался один.

Лучше всего убедиться, что он так и останется.

Мое внимание привлекает кусок веревки на его тумбочке. Вероятно, он использовал его, чтобы связать какую-нибудь невольную жертву, бедную девочку. У нее никогда не будет возможности осуществить свое собственное возмездие, поэтому кажется уместным использовать эту веревку, чтобы убедиться, что Донзелли заплатит за свои грехи.

Я хватаю грубую веревку с прикроватной тумбочки, затем крадусь назад, чтобы закрыть за собой дверь его спальни с самым тихим щелчком. Слава богу, что веревка достаточно длинная, чтобы дотянуться отсюда до двери комнаты охраны и несколько раз обернуть вокруг обоих рычагов, прежде чем я завязываю ее узлом. Это не продержится долго, но так как этот засранец вряд ли проснется, это должно задержать его до прихода федералов.

Время заглянуть в ту запертую комнату Пола.

Покидая номер Донзелли на его личном лифте, я спускаюсь в подвал третьего уровня. Во влажном помещении все еще пахнет немытыми телами. Вонь становится сильнее по мере того, как я продвигаюсь все глубже, прижимаясь к стене, чтобы обойти камеру наблюдения, и набирая комбинацию кодовой двери по памяти.

Мое сердце бешено колотится. Я потею. Наконец, я могу найти доказательство, которое искал с тех пор, как Лука Антонелли обратился к федералам, и я стал его «племянником» Рафаэлем.

Нетвердыми шагами я заворачиваю за последний угол. Слава Богу, охранники уже ушли. И клеток тоже нет. Но я стою у двери во владения Пола... без ключа. Хорошая новость в том, что за три года работы в этой операции я приобрел некоторые менее чем благородные навыки.

Я открываю замок и вхожу, плюхаюсь в кресло Пола и включаю ноутбук. Он защищен паролем.

Блять. Я должен думать как болван? Это ужасно. Какую защиту он использовал бы, чтобы держать людей подальше от своей машины, которая все еще достаточно проста, чтобы он мог запомнить?

Мне требуется пара попыток, чтобы понять, что главной мерой безопасности тупицы было имя его собаки и год его рождения. Чертовски оригинально…

Но я вошел.

Не совсем уверен, содержится ли нужная мне информация в фотографиях, финансовых отчетах, сообщениях или в какой-то комбинации. Я быстро просматриваю жесткий диск Пола и обнаруживаю кое-что очень интересное…

Пол подключил камеру в комнате Донзелли, чтобы шпионить за ним.

Срань Господня.

Марко все еще спит. Я вижу его на мониторе Пола. И камера ведет запись.

Это та самая брешь, которую я так долго искал? В конце концов, Карбони, должно быть, шпионит за боссом не просто так…

Может, этот болван не так глуп, как я думал. Если подумать, в последнее время он ведет себя почти вызывающе. Потому что у него есть компромат на Донзелли? Неужели Пол просто ждет подходящего момента, чтобы разыграть свою карту?

– Давай посмотрим, что за дерьмо ты скрываешь, Марко.

Щелкнув по файлу прошлой ночи, я начинаю смотреть. Донзелли в своей комнате – разговаривает по телефону, пьет скотч, ковыряет в носу. Ничего интересного. Он, по-видимому, гадит, бреется и принимает душ, потому что он заходит в ванную, выглядя как любой бизнесмен в конце дня, и появляется мистер Учтивый субботний вечер, прижимая края усов, как будто он убежден, что это делает его более привлекательным. Доставка ужина в номер осуществляется специальной службой. Донзелли набрасывается на него, делает еще несколько телефонных звонков, а затем исчезает.

Его нет несколько часов, поэтому я пропускаю пустое время – чувствуя тиканье собственных часов – и снова замедляюсь, когда он возвращается, срывает с себя пиджак, выпивает полбутылки выпивки, затем снова хватает телефон. Он делает краткий звонок и дышит в ладонь, как будто проверяет свое дыхание, прежде чем целеустремленно выйти за дверь.

Больной ублюдок, как и Пол, пробует товар. Так что там с проверкой дыхания? Он что, надеется произвести впечатление на пленницу, которую затаскивает в постель? Рассеянно задаюсь вопросом, кого он выбрал для мучений на этот вечер. Я ставлю на девушку, которая выглядела лет на пятнадцать, но обладала женскими формами.

Я быстро просматриваю следующие двадцать минут, быстро перематывая к тому моменту, когда Донзелли снова входит в свой номер. Он вкатывается в дверь, толкая тележку с бельем. Какого хрена? Он сам не стирает.

Он поспешно останавливает катящийся контейнер, блокирует колеса, затем вытаскивает маленькое обмякшее тело с мешком на голове. Она выглядит меньше, чем я помню. К тому же гораздо менее соблазнительная. Она из тех, кого сегодня подняли из подвала? Кто-то еще моложе девушки, которая недостаточно взрослая, чтобы водить машину?

Я вздрагиваю. Я ожидал, что Донзелли будет извращенцем, но, видя, что он из тех уродов, которые заводятся от девочек, едва достигших половой зрелости, мне хочется блевать.

Он кладет распростертое тело посреди своей кровати, связывает ребенка веревкой, которую я нашел на его тумбочке, и снимает с нее капюшон. С этого ракурса, при таком тусклом освещении, я не могу разглядеть лица, только копну кудрей. Но когда Марко начинает снимать с нее одежду, в этой фигуре есть что-то знакомое. Оно притягивает меня, уродливое и темное.

Потом штаны снимаются – и у меня отвисает челюсть.

– Ты гребаный мудак.

Он привел в свою постель не девочку, а маленького мальчика, которого я видел в клетке. Он собирается изнасиловать чертового детсадовца?

Донзелли встряхивает ребенка, чтобы разбудить. Завязывается борьба. Но его пленник уже был покорен. Я не могу смотреть, что будет дальше.

Ярость пронизывает каждую клеточку моего тела. Я вижу красное. Моя кровь горит. Я хочу броситься и спасти этого бедного ребенка, но это запись, и я чертовски опоздал.

Но я могу убрать Донзелли и спасти других, включая мою Рыженькую. Я просто должен двигаться быстро.

Телефон внезапно звонит, отрывая меня от экрана. Это Рэнсом с сообщением из одного слова.

«Сделано».

Так вот оно что. Пол Карбони мертв. Хорошо. Он это заслужил. Одним преступником меньше.

Но со всем этим дерьмовым делом тоже покончено. Сегодня. Я позабочусь об этом. У меня достаточно улик, чтобы посадить Донзелли. Если я продолжу копать, надеюсь, что найду достаточно, чтобы уничтожить все остальное.

Я копирую тревожные кадры Донзелли с мальчиком. Просмотр записей на компьютере говорит мне, что этот ребенок – не единственный грязный секрет бандита. Я также дублирую эти компрометирующие видеозаписи, а затем передаю пятнадцать проклятых секунд видеозаписи прошлой ночи одному из коллег Донзелли в конкурирующей семье. Анонимно, конечно. И я удостоверяюсь, что лицо мальчика полностью скрыто. Я не хочу, чтобы он стал жертвой еще больше, чем был, но то, что я не могу исправить сейчас, спасет другого ребенка от этой ужасной участи позже. Его соперник достаточно мачо, чтобы думать, что бандиты, которые сексуально прикасаются к любому мужчине по любой причине, должны быть изгнаны, но все же достаточно гуманны, чтобы верить, что детям вход воспрещен. Донзелли будет привлечен к ответственности и, скорее всего, отправлен в тюрьму, приговорен к смерти своими же соплеменниками, так что никому не будет дела до того, чтобы преследовать меня. Черт возьми, я мог бы даже стать героем за то, что раскрыл правду.

Ладно, герой – это сильно сказано, но у всех нас есть фантазии, верно? Конечно, я бы с удовольствием отомстил за его жертв, но быстро и безболезненно всадить пулю ему в мозг, пока он спит, было бы неудовлетворительно. По моему плану справедливость восторжествует, и у него будет много времени, чтобы ужаснуться своему кошмарному и заслуженному болезненному концу за решеткой.

Эта мысль утешает меня, когда я отправляю видео своим контактам в Вашингтоне, которые, несомненно, найдут их очень интересными. Тогда – бонус! Я натыкаюсь на документ на жестком диске Пола с паролями Донзелли. Пол, очевидно, собрал их вместе с комбинацией настенного сейфа в кабинете большого босса.

Я бросаю взгляд на часы. Федералы ворвутся и прикроют меня меньше, чем через полчаса, но я должен довести это до конца. Я в долгу перед этим бедным мальчиком, Сэмми, и всеми остальными жертвами. Мне нужны все улики, какие только попадутся мне в руки.

И это больше, чем работа, потому что, если я потерплю неудачу, не уверен, что мы с Кристи когда-нибудь будем в безопасности.

Покинув командный центр Пола, я возвращаюсь в номер Донзелли, закрываю дверь кабинета и открываю сейф, чтобы найти наркотики и оружие, а также материалы для шантажа, которые он собрал о местных полицейских и ФБР здесь, в Вегасе, не говоря уже о небрежных рукописных записях Пола о каждой сделке по торговле людьми – покупатель, жертва и цена.

Алле-блять-луйя! Это золотое дно доказательств, которое мне нужно, чтобы покончить с империей Донзелли и успокоить тех, кто остался. Плюс, мне больше никогда не придется быть Рафаэлем. Кристи никогда не будет беспокоиться о том, что мое прошлое вернется, чтобы преследовать ее. Это намного лучший результат, чем я надеялся.

Теперь нам просто нужно выбраться отсюда живыми.

Я все фотографирую и отправляю их как своим контактам, так и старшему брату. Затем я кладу документы на место. Они будут обнаружены во время предстоящего рейда.

Я бросаю взгляд на телефон. Восемнадцать минут до того, как нагрянут федералы.

Выскользнув из номера Донзелли, я бросаюсь обратно на восьмой этаж. Два новых охранника заменили Ингрэма и здоровяка. Когда я подхожу, они оба встают и делают все возможное, чтобы вести себя жестко.

– Ты не можешь спуститься в этот холл, – говорит мне Винченцо, раздражающий протеже Пола.

Я тоже воспроизвожу свое впечатление. И я занимаюсь своим делом гораздо дольше.

– Кто сказал?

Винченцо и его слишком юный приятель смотрят друг на друга в поисках ответов.

– Ну, Пол...

Мертв. Но этого еще никто не знает.

– Донзелли назначил меня ответственным за эту операцию прошлой ночью. На самом деле, я тот, кто перенес все сюда из подвала третьего уровня. Ты хочешь поспорить? Обсуди это с большим боссом. А теперь тебе лучше, блять, пошевелиться. У меня есть дело.

Они обмениваются еще одним взглядом, прежде чем Винченцо пожимает плечами.

– Ну и пожалуйста.

Они отходят в сторону. Я хочу открыть каждую дверь и проверить каждую жертву. Но у нас нет времени. К счастью, они скоро будут свободны, чтобы продолжать жить своей жизнью, а их мучители будут либо мертвы, либо за решеткой.

– Какие-нибудь проблемы с товаром?

Боже, я ненавижу говорить о людях так, будто они предметы одноразового потребления.

– Не-а. Думаю, что парень из 804-го был занозой в заднице ночью. Я слышал, Донзелли наставил его на путь истинный. Мелкий мудак не издал ни звука с тех пор, как мы сюда пришли.

Наставлять его на путь истинный было не тем, что сделал Донзелли, но сейчас я не могу тратить время на объяснения. Винченцо и его дружок недостаточно важны.

Вместо этого я направляюсь прямо к Кристи. Поскольку Марко спит, Пол мертв, а дерьмовый дуэт должен быть в отключке в баре, у меня больше нет препятствий для того, чтобы вытащить ее и Сэмми из отеля до того, как начнется ад. Вероятно, в какой-то момент им придется давать показания, но сначала я хочу, чтобы они обе были в безопасности.

В конце коридора я отпираю дверь и ныряю в комнату. Но здесь слишком тихо. Что-то не так.

Мое сердце бешено колотится. Я вытаскиваю оружие и медленно крадусь по темной комнате.

Кто-то приставляет пистолет к моему затылку.

– Положи это, придурок. Ты заплатишь за то, что подсыпал мне снотворное в виски.

Сэл. Какого хрена? Почему он не спит и здесь? Я не знаю, но, если я брошу оружие, Кристи, Сэмми и я будем мертвы. К счастью, он и его бандитский приятель доказали, что они глупы. Мне просто нужно преодолеть панику и перехитрить их.

Руди появляется в поле моего зрения с мясистым кулаком в огненных волосах Кристи – и пистолетом у ее виска. Моя кровь застывает. И становится действительно чертовски трудно думать. Моя жизнь, особенно мои сожаления, проносятся в голове. Мое будущее размывается во что-то абстрактное.

– Сейчас же! – рычит Сэл. – Или Руди всадит пулю ей в мозг.

Рыжая выглядит испуганной. Она дрожит. Ее рубашка порвана.

Я, блять, теряю разум.

– Что ты с ней сделал?

– Просто немного того, что ты сделал прошлой ночью.

Руди насмехается надо мной, проводя своей грязной рукой по груди Кристи.

Он проверяет меня. Он хочет посмотреть, беспокоит ли меня его прикосновение к ней. Все, что он сделал, это подтвердил, что сначала ему нужно умереть.

Съежившись в углу, Сэмми хнычет. Кристи смотрит в сторону девушки, как встревоженная курица-наседка. Черт, ей нужно сосредоточиться на том, чтобы выбраться отсюда живой... особенно в случае, если я этого не сделаю.

– Брось свой гребаный пистолет! – снова требует Сэл.

Нет. Это момент «играть по-крупному» или «пойти на шесть футов под землю».

– Вы, ублюдки, связались не с тем умным парнем. Донзелли уже отходит, а Пол мертв. Угадайте, что это значит, мальчики? Прямо сейчас я здесь главный. Так что тебе лучше, блять, подчиниться, или я оставлю тебя истекать кровью на этом ковре. Отпусти ее.

– О чем ты говоришь? – рычит Руди.

Его рука на груди Кристи вместе с тикающими часами заставляют меня терять терпение.

Я бью Сэла локтем в лицо, отбивая его стреляющую руку и посылая его оружие в стену, когда я разворачиваюсь и обхватываю его шею сгибом руки. Затем я дергаю его перед собой, чтобы он служил мне живым щитом, пока я делаю два выстрела в лоб Руди.

Кристи кричит, когда кровь Руди брызжет, а его мозги попадают на окно позади нее, прежде чем он падает замертво.

– Ты, ублюдок!

Сэл вырывается из моей хватки.

– Заткнись.

Я прижимаю пистолет к его спине.

Мгновенно он замирает.

– Ты в порядке?

Спрашиваю Кристи.

Она неуверенно кивает, поднимая Сэмми на ноги. Девушка крепко обнимает ее.

Теперь все будет хорошо.

Ну, пока кто-нибудь не откроет дверь гостиничного номера позади меня, не толкнет меня вперед и не заставит споткнуться.

– Что, черт возьми, происходит? – требует Винченцо.

Сэл использует суматоху, чтобы вырваться из моей хватки и схватиться за пистолет. Он все еще нащупывает рукоять, когда Винченцо врывается внутрь и взводит курок. Я уверен, что он целится мне в спину.

Этот мудак знал, что Сэл и Руди были в комнате, и ничего не сказал. Он позволил мне войти, вероятно, надеясь, что я проглочу это.

К черту это. Я не позволю этому членоголовому покончить со мной, Кристи, или с операцией.

– В тот день, когда я назову тебя боссом, придурок, я умру, – рычит Сэл, снова держа пистолет в руке. – Брось его.

Благодаря заместителю Пола, если я не буду думать быстро, мои шансы прожить дольше следующих тридцати секунд невелики. Кристи и Сэмми после этого долго не протянут. У нас есть один шанс…

Я встречаю испуганный взгляд моей девушки.

– Помни, ничего не бойся, Рыжая.

Она неуверенно кивает. Помнит ли она, как я произносил эти слова несколько часов назад? Понимает ли она, что ей придется воспользоваться моим «Глоком», чтобы помочь нам выбраться из этой передряги?

– Заткнись! – требует Сэл. – Брось оружие, или твоя девушка умрет.

Внезапно Кристи бросает одну из подушек в голову Сэла. Что, черт возьми, она делает?

Неожиданный снаряд пугает его. Он брызжет слюной и стреляет в ту, разбрасывая повсюду перья.

И как только они проясняют ситуацию, она направляет «Глок», который я оставил, прямо на него. Затем она делает что-то получше и нажимает на спусковой крючок.

Боже, я люблю эту женщину.

В ту ночь, когда встретил Кристи, мне понравилось, что она была моей противоположностью. Мягкая, милая, добрая, внимательная. В ее теле не было ни капли злобы или сарказма. Помимо того, что у нее были большие сиськи, под ними скрывалось большое открытое сердце. У нее мягкое чувство юмора и вдумчивый взгляд на мир, который заставляет меня по-другому смотреть на все, даже на самого себя. Чего я о ней не знал? Когда жизнь становится трудной, она становится женщиной – и делает это правильно.

В Сэле зияет дыра. Это не убило его сразу... но, если я оставлю его здесь, либо федералы найдут его, либо он истечет кровью. Я забираю оружие у него из рук, решив, что я меня устроит и то и другое.

– Сукин сын...

Когда Сэл хватается за живот и падает на ковер, Винченцо кажется совершенно потрясенным — и растерянным.

Я пользуюсь моментом, чтобы ударить ублюдка по щеке прикладом своего пистолета. Он охает. Я хватаю свободной рукой прядь его сальных волос и с глухим стуком впечатываю его лицом в ближайшую дверь.

Винченцо съеживается в комок.

Улыбаясь, я поворачиваюсь к Сэлу и указываю на его зияющую рану.

– Это, должно быть, чертовски больно. Быть тобой – отстой. – Я пожимаю плечами, затем забираю у всех троих бандитов их мобильные телефоны и выбрасываю их в унитаз. – Пойдемте, дамы. Двигаемся.

– Какого хрена? – задыхается Сэл. – Ты не можешь просто бросить меня.

– Могу. Видишь ли, федералы собираются совершить налет на это место. Я убираюсь к чертовой матери и забираю этих двоих вместе с маленьким мальчиком, которого Донзелли растлил прошлой ночью, с собой.

Кристи бледнеет, а Сэмми задыхается от ужаса.

– Это чушь собачья! – задыхается Сэл.

– Я бы хотел, чтобы это было так. Но видеозапись этого уже ходит по в нужных кругах. Тогда никто и пальцем не пошевелит, чтобы работать на Марко Донзелли. Не то чтобы это имело значение, потому что его задница будет в тюрьме. Твоя тоже – если ты выживешь. Пока. Счастливо катиться к чертям.

Я жестом приглашаю девушек следовать за мной. Они делают это, держась позади меня.

Когда я выхожу из комнаты, приятель Винченцо ждет, нахмурившись.

– Что происходит? Были выстрелы.

Я направляю свое оружие ему в лицо.

– Будет еще больше, если ты создашь мне проблемы.

Он сглатывает.

– Нет, сэр.

– Хорошо. Иди сюда.

Парень колеблется. Понимает ли он, что с тех пор, как я вышел из комнаты невредимым, я здесь самый крутой?

– Я не буду стрелять в тебя, если ты, блять, послушаешь, – говорю я.

Он нервно кивает и пододвигается ближе. Да, он гораздо менее храбр без поддержки.

– Выверни карманы. Положи все свое оружие сюда.

Я указываю на старый декоративный столик.

Приятель Винченцо лезет в свой дешевый костюм и вытаскивает пару полуавтоматических пистолетов и навороченный нож, затем кладет их на стол.

Бросив взгляд, я убеждаюсь, что Кристи все еще держит мой «Глок».

– Прикроешь меня?

Она кивает, и я обыскиваю умника. Он выглядит таким молодым. Он вообще достаточно взрослый, чтобы заказать пиво? Я так не думаю, но, по крайней мере, он честен. Его карманы пусты.

– Сделай что-нибудь лучшее в своей жизни. Это дерьмо идет к своему концу, малыш.

Затем я толкаю его в 810 к остальным.

Пока он бормочет, я проверяю, заперта ли дверь снаружи, затем поворачиваюсь обратно к Кристи.

– Федералы будут здесь через... – Я смотрю на свой телефон, – Восемь минут. Еще одна остановка.

Я вошел в 804–й. Девушки следуют за ним. В комнате темно. Маленький мальчик спит посреди все еще застеленной кровати. И он голый.

У меня сжимается грудь.

– Он в порядке? – спрашивает Кристи, ее голос дрожит.

Я поднимаю ребенка и прижимаю его к своему телу. Он все еще теплый, все еще дышит. Это уже кое-что. Тот факт, что он даже не двигается, говорит мне о том, что его, вероятно, снова накачали наркотиками.

Держись, малыш.

– Надеюсь, так оно и будет.

Поскольку нет никаких признаков его одежды, мне нужна помощь.

– Сними простыню с кровати, ладно?

Она снимает.

Сэмми бросается на помощь.

– О, я видела того бедного ребенка в подвале. Я слышала, как коротышка сказал, что он сын наркомана. Неужели этот парень из мафии действительно...?

– Да, но мы собираемся доставить его в безопасное место. – К счастью, Кристи и Сэмми передают мне простыню, и я оборачиваю ее вокруг его тела. – Пойдем.

В холле никого нет. И если не считать механических звуков, лифт поднимается прямо на уровень вестибюля – благодаря личному коду Донзелли – поразительно тихо.

– Спасибо, – бормочет Кристи. – Я не думала, что мы выберемся оттуда живыми.

Было несколько моментов, когда я тоже беспокоился об этом. Но они позади, и сейчас важно будущее.

– Я всегда вернусь за тобой, Рыженькая.

Двери лифта открываются, и мы выходим в задней части зоны для хайроллеров, где я поймал Кристи прошлой ночью. Сейчас там пусто, и двое головорезов, охраняющих вход, еще не получили указания о том, что я враг. На самом деле они не произносят ни слова.

– Сюда.

Я веду всех к боковому служебному входу в отель.

Мой контакт ждет.

Брат моего приятеля Райана, Мика, вместе с небольшой армией федералов со всего региона ждут, когда мы выйдем за дверь и пойдем в золотой восход.

– Господи, ты был на краю, – отрезал мой друг лет тридцати с чем-то. – Мы в трех минутах от того, чтобы взломать дверь.

– Извини. Это было нелегко. Сначала возьмите Донзелли. – Я называю его номер. – Он спит. Я запер его в комнате.

– О, держу пари, что схвачу этого ублюдка раньше всех остальных. Особенно после той видеозаписи, которую ты прислал.

– Это мальчик с видео. Сейчас ему нужна медицинская помощь.

– Я рад, что ты его вытащил.

Мика указывает на стоящего рядом врача скорой помощи. Они быстро совещаются, и женщина уносит мальчика с беспокойством на лице.

– И этот ублюдок Донзелли сильно пострадает. Ты хорошо поработал.

Я собираюсь получить за это огромную зарплату, но это не единственная причина, по которой я это сделал.

– Вы с Райаном были как братья. Когда ты позвонил, я был рад помочь. Имей в виду, что я застрелил Руди Помелли до того, как он смог выстрелить в другую жертву. Это Кристи Ноллс.

Мика отшатывается в удивлении.

– Девушка, за которой Райан наблюдал для тебя?

– У тебя был кто-то, кто следил за мной?

Ее голос звучит где-то между шоком и злостью.

– Рыжая, я знал, что это вот-вот произойдет и что это будет некрасиво. Я хотел, чтобы ты была в безопасности. Это действительно важно, так как у нас будет ребенок, и ты должна мне пятьдесят лет.

Прежде чем она успевает придумать какой-нибудь дерзкий ответ, я поворачиваюсь к Мике.

– У Сэла Барона огнестрельное ранение в живот. Он мог выжить. Если ты хочешь, чтобы он это сделал, доставь его в больницу.

Лицо Мики каменеет.

– Не очень спешу помогать кому-то, кто продает людей. Что-нибудь еще?

Я рассказываю ему о Винченцо и некоторых других, затем пожимаю плечами.

– Вот и все. Мы уходим.

– Ридж… Ты знаешь, что нам нужно будет допросить этих двоих.

– Дай немного передохнуть, а? Ты можешь поджарить их на гриле после того, как я их осмотрю в отделении неотложной помощи, а Сэмми воссоединится со своей матерью.

И после того, как я хорошо проведу время с женщиной, с которой собираюсь провести остаток жизни.

Его вздох говорит мне, что он не в восторге, но Мика смягчается.

– Ладно. Позвони мне, когда будешь готов.

– Принято.

– Мы направляемся внутрь.

Он отсылает меня кивком, который больше похож на приветствие.

Пока он и другие агенты штурмуют отель, я обнимаю Кристи, а затем передаю Сэмми телефон.

– Позвони маме.

Она смотрит на меня большими, благодарными глазами, полными слез.

– Спасибо.

– Пожалуйста. И когда нам понадобится няня, ты будешь первой, с кем мы свяжемся.

Я подмигиваю.

– Конечно.

Но она не слушает. Она набирает номер дрожащими пальцами.

– Мамочка. Это я. Я в порядке!

Девушка начинает плакать, и Кристи тоже проливает слезы.

– Ты был потрясающим. Ты спас Сэмми, меня и того бедного мальчика… Когда я увидела тебя в действии, то поняла, что ты хорошо справляешься со своей работой, но ты также будешь отличным отцом.

С тех пор, как у меня был фантастический образец для подражания и три потрясающих старших брата, да.

– Думаю, у меня все получится, Рыженькая. Теперь, когда я собираюсь стать семейным человеком, то больше не буду браться за работу под прикрытием.

Это заставляет ее плакать еще сильнее, но она крепко обнимает меня, так что я называю это победой.

– Правда?

Я вытираю ее слезы и оставляю поцелуй на ее губах.

– Да. Эта была последней.

Когда я поднимаю глаза, Мика и группа агентов ведут Донзелли к бронированному фургону в наручниках. Он определенно повержен. Тюрьма не будет добра к педофилу.

Такого не могло случиться с более приятным парнем.

Я улыбаюсь.

– Готова отправиться в путь, Рыжая?

Кристи одаривает меня улыбкой, полной радости, сопровождаемой шмыганьем носом.

– Безусловно. У нас есть будущее, которое нужно начать.

Усадив Сэмми, которая все еще в слезах сжимает телефон, в машину, я беру Кристи на руки.

– Да. Я люблю тебя.

– Я люблю тебя тоже.

– Хорошо. Как скоро мы можем пожениться?

Она смеётся.

– Не терпится?

Она действительно спрашивает?

– Черт, да.

– У меня здесь нет работы.

– Пф-ф. Вообще не проблема. Найдёшь.

– Правда. – Кристи бросает на меня осуждающий взгляд. – Но у меня нет кольца.

Это проблема для нее?

– Есть. У меня дома.

– Ты уже купил?

– После того, как встретил тебя, я был действительно, действительно уверен, что ты та самая. Я собирался закончить задание и прийти за тобой, пока не утомлю тебя, и ты не скажешь «да».

– Если бы ты был кем-то другим, я бы подумал, что ты шутишь.

Слава богу, она знает лучше.

– Не шучу.

Ее улыбка становится шире.

– Как насчет следующих выходных?

Я хмурюсь. Целых семь дней?

– Как насчет сегодняшнего вечера?

Она качает головой.

– Только ты достаточно сумасшедший, чтобы предлагать это.

– Ты достаточно сумасшедшая, чтобы согласиться?

Кристи смеется, и я не могу дождаться, когда буду слышать этот звук каждый день.

– На самом деле, да.

– Хорошо. – Я нежно целую ее. – Мы должны начать прямо сейчас, потому что пятидесяти лет, вероятно, будет недостаточно.

Эпилог

Даллас, Техас.

12 июня.

11 вечера.

Гавана

– Веселишься, малышка? – спрашивает муж, собственнически обнимая меня за талию, когда мы стоим за кулисами переполненной концертной площадки, наблюдая, как Софи Ларсен, одна из крупнейших поп-звезд на планете, поет от всего сердца для своих кричащих поклонников.

Это мечта, ставшая явью, так как я сама фанатка... но я остро ощущаю, как горящие пальцы Рэнсома вжимаются в мое бедро, прижимая мучительно близко — его молчаливое сообщение о том, что он жаждет раздеть меня и заняться со мной сексом. Несмотря на то, что мне действительно понравилось шоу… Я испытываю искушение.

Выйти замуж за Рэнсома Гаррисона три месяца назад было самым импульсивным – и лучшим – поступком, который я когда-либо совершала. Нас не волнуют косые, иногда ехидные взгляды, которые мы получаем из-за нашей разницы в возрасте. Мы невероятно счастливы вместе.

Быть связанной через брак с суперталантливой поп-принцессой – это бонус. Но Софи также потрясающий человек, друг и невестка. На самом деле, вся семья моего мужа потрясающая.

Жизнь почти идеальна.

– Безумно! – Я кричу ему в ухо, чтобы быть услышанной сквозь музыку. – Она такая талантливая.

– Она действительно талантливая.

Рэнсом поворачивается к своему взрослому сыну.

– Как тебе это для проводов, Итан?

Мой пасынок – странно это говорить, так как мы одного возраста – поддерживал нас с Рэнсомом с первого дня. Я буду скучать по нему, как только он уедет завтра. Но пришло время. Он мужчина. Он готов начать свою собственную жизнь.

– Чертовски круто.

Он одаривает отца ухмылкой, но тот смотрит на блондинку на год или два старше, стоящую в группе рядом с мужем Софи, Рэндом.

– Спасибо, что приняли меня.

– Всегда. – Я улыбаюсь ему. – Мы семья. Не забывай об этом, когда поедешь в Сан-Диего и станешь самым потрясающим морским пехотинцем на свете.

Итан ухмыляется.

– Будет сделано. Я увижу вас двоих позже. Я собираюсь идти и... познакомиться.

Когда он кивает головой в сторону блондинки и подмигивает, я смеюсь, махая ему на прощание. Муж крепче сжимает мое бедро.

Я поворачиваюсь к нему.

– Веди себя прилично.

Он целует меня, как мужчина, который любит свою женщину, и я таю.

– Почему? Я тебе ужасно нравлюсь.

О, да.

– Эй, вы двое. Не отнимай у Софи аудиторию, устраивая собственное шоу, – дразнит Ридж, младший брат мужа, подходя с женой под руку.

Эти двое никогда не бывают далеко друг от друга. Они так явно влюблены, как я и Рэнсом.

Ридж и Кристи поженились в тот же день, в том же месте, в присутствии примерно тех же гостей, что и мы с Рэнсомом. Это, вероятно, показалось странным некоторым из участников, но для нас это было совершенно логично, так как мы всей семьей собрались в Вегасе. Ридж и Кристи пошли первыми, потому что у них скоро будет ребенок. Софи была достаточно любезна, чтобы спеть на обеих церемониях.

– Заткнись на хрен, – ворчит мой муж. – Вы двое зарегистрировались задолго до шоу. Некоторые из нас вылетели задержанным рейсом и добрались до своих комнат только для того, чтобы принять душ и услышать, как ты «отдыхаешь».

Кристи краснеет и закрывает лицо руками.

– О, боже. Я хочу умереть.

– Все в порядке, Рыженькая. Это не первый раз, когда Рэнсом слышал, как мы чем-то заняты. Он был по соседству с нами в ту ночь, когда Софи и Рэнд поженились.

– Я почти уверен, что слышал, как вы двое там занимались сексом.

Муж указывает на раздувающийся живот Кристи.

Кристи закрывает глаза и качает головой.

– Неважно. Мне нужно умереть. Сейчас же.

– Не обращай на них внимания, – мягко говорю я ей. – Они слишком заняты, подшучивая друг над другом, чтобы зацикливаться на твоем смущении.

– Ты права, – Кристи кивает. – Спасибо.

Пальцы Рэнсома впиваются немного глубже в мое бедро, кончики почти обжигают мою кожу через джинсовую ткань.

– Мы обязательно отплатим вам тем же позже. Надеюсь, ты не рассчитывал поспать.

Я смотрю на своего мужа, но больше ничего не говорю, потому что это, скорее всего, будет долгая, душная ночь. Рэнсому может быть и тридцать четыре... но в постели он ведет себя не так, как подобает его возрасту. Он постоянно на мне, и мне это нравится.

Кристи поглаживает животик, наблюдая за Софи в перерывах между песнями, одновременно сияющей и яркой на сцене.

– Откуда у нее столько энергии для этого? Если бы я не вздремнул сегодня днем, то уже лежал бы лицом в подушке.

Ванесса, другая моя невестка, подходит с осторожной небрежностью, светлые волосы растрепаны, щеки порозовели. Раш выглядит как очень довольный муж, в комплекте с непринужденной походкой и широкой улыбкой.

Это объясняет, где они были…

Его супермилая жена поправляет платье, разглаживая его на животе, который только начинает увеличиваться.

Укол зависти пронзает меня. Все мои невестки ждут ребенка. Беременность Софи – самая громкая. Это также причина ее сегодняшнего концерта. Это ее прощальное шоу на данный момент. Билеты были распроданы в течение нескольких минут во всех восьми городах. Затем она отправится домой с Рэндом – и подумает о том, хочет ли она продолжить карьеру в центре внимания общественности после рождения ребенка. Ее муж, будучи начальником полиции маленького городка, часто добродушно подшучивает над своей знаменитой женой, но, как и все братья мужа, он совершенно очарован.

Ридж приподнимает бровь, глядя на них.

– У тебя были проблемы с поиском ванной, Ванесса?

Она становится розовее.

– Немного.

– Раш «помог» тебе, да?

Ванесса ерзает еще больше.

– Немного.

– Последние двадцать минут?

Наконец ее смущение сменяется смехом, и она поворачивается к мужу.

– Я же говорила тебе, что они заметят.

Раш одаривает ее дьявольской улыбкой.

– Упс.

Когда Софи начинает последнюю песню, Рэнд направляется к нам, ведя мальчика-подростка и его друзей-парней в нашем направлении. Блондинка, с которой он пришел, увлечена кокетливой беседой с Итаном.

– Я не успел вас всех представить раньше, – говорит Рэнд своим братьям и их женам.

– Это Дастин. Он помог Софи и мне сбежать с парада после выстрелов. Мы пообещали ему плату за его помощь.

– Спасибо тебе за все.

Рэнсом автоматически протягивает руку.

Без помощи Дастина Софи и Рэнд, возможно, не выбрались бы живыми из толпы и хаоса в то роковое четвертое июля. К счастью, они добрались до безопасного места, и полиция поймала стрелка, которого бывший менеджер Софи нанял, чтобы убить ее несколько дней спустя. Улики, которые следователи раскопали среди вещей Даринды, помогли осудить его.

Дастин пожимает руку моему мужу, глядя на меня чуть дольше, чем хотелось бы Рэнсому. Конечно же, в ту минуту, когда он высвобождает руку, он снова обнимает меня за талию, настойчиво прижимая пальцы к моему бедру. Нежный укус его хватки, скорее всего, оставит слабый синяк.

Я делаю глубокий вдох. Мой муж знает, что я люблю его отметины на своем теле, поэтому он оставляет их при каждом удобном случае.

Он хотел бы оставить на мне важную девятимесячную отметку…

До сих пор я отговаривала Рэнсома. Мне всего восемнадцать. Мы только что поженились. У нас полно времени для детей, верно?

Но он хочет еще детей. Ты тоже их хочешь. Возраст – это просто число.

Рэнсом представляет меня как свою жену. Я знаю выражение лица Дастина. Он хочет знать, почему я вышла замуж за кого-то намного старше. Но Дастин не понимает. Большинство людей не понимают – и это нормально. Мы понимаем. Это все, что имеет значение.

Рэнд представляет остальных. Блондинка с Дастином, по-видимому, его сестра, которая является большой поклонницей Софи... но ей, должно быть, что-то нравится в Итане, потому что она не сводила с него глаз с тех пор, как он направился в ее сторону.

После небольшой болтовни Дастин, его приятели, его сестра и Итан слушают конец последнего номера Софи, а затем отправляются в лимузине, который она наняла для их развлечения.

– Ты хочешь пойти с ними? – спрашивает муж.

Я знаю, что все они моего возраста, и они собираются повеселиться, но...

– Нет. Я нахожусь именно там, где хочу быть. Как скоро мы сможем подняться наверх, чтобы я могла тебе показать?

– Ты играешь с огнём, детка.

Я просто улыбаюсь, когда Софи покидает сцену с последним поклоном и направляется прямо в ожидающие объятия Рэнда. Раш и Ванесса обнимают ее и хвалят за отличную программу. Мы с Рэнсомом присоединяемся, а также Ридж и Кристи.

Это один из тех мерцающих моментов счастья, которые дают мне понять, что я именно там, где должна быть.

– Твиттер уже говорит, какой ты была потрясающей, – говорит Кристи Софи.

– Люди сходят с ума. Я ретвинула кое-что из этого материала. Это золото!

– Спасибо.

Софи ослепительно улыбается ей, все еще обнимая мужа за плечи.

– Если ты серьезно хочешь сменить работу и стать моим помощником, то ты принята.

Таня действительно не вернется?

Софи качает головой.

– Ей нравится быть новоиспеченной мамой. На самом деле, ей это так нравится, что она снова беременна. Так что... она решила остаться дома с детьми. И я не могу придумать никого, кого бы я хотела видеть в своей команде больше, чем лучшую подругу.

– Да!

Кристи говорит так громко, что съемочная группа за кулисами оборачивается, чтобы посмотреть.

– Серьезно, да.

Поп-принцесса выглядит ошеломленной.

– Я бы хотела. Но тебе придется переехать сюда...

Рэнсом смотрит на Риджа, который смотрит в ответ. Они оба кивают. Сейчас самое время.

– Забавно, что ты упомянула об этом... – говорит мой муж. – Мы с Риджем разговаривали. Теперь, когда Итан закончил школу и уезжает на службу, нас ничто не держит в Вегасе. На самом деле, мы оба хотели бы, чтобы между нами и остатками клана Донзелли была дистанция, даже несмотря на то, что Сэла засадят на всю жизнь, а Донзелли – гораздо дольше. Остальная часть организации разбрелась по темным углам, как тараканы. Но мы предпочли бы не искушать судьбу, и это никогда не было настоящим домом ни для одного из нас.

Ридж кивает.

– Итак, мы переезжаем и открываем здесь магазин.

Рэнд на мгновение выглядит ошеломленным, затем его ухмылка становится шире.

– Это лучшая гребаная новость, которую я слышал за... ну, с тех пор как Софи сказала мне, что беременна. Рядом со мной два моих брата. Мама будет в восторге, и дети смогут расти вместе.

Софи берет Риджа за руку.

– Спасибо, что не разлучил меня с моей лучшей подругой.

Он посылает ей редкое выражение мягкости.

– Она тоже не хотела оставлять тебя. Как я мог сказать «нет»?

Эта вечеринка становится все лучше и лучше.

Мы с Рэнсомом несколько раз обсуждали этот шаг. У меня нет ничего, кроме плохих воспоминаний о Вегасе. Моя взбалмошная тетя отклонила мое приглашение на свадьбу, так что семья Рэнсома – это вся семья, которая у меня есть. Они такие добрые и отзывчивые. Возможность жить ближе к ним имела смысл. Кроме того, я мечтаю когда-нибудь поступить в ветеринарную школу в техасском университете.

– Можем ли мы, эм... добавить счастья? – Вмешивается Раш. – Мы с Ванессой тоже переезжаем сюда. Мы говорили об этом прошлой ночью.

Я визжу от восторга. Я люблю всех своих невесток, но Софи и Кристи связывают узы, которые охватывают десятилетия, и у меня так много общего с Ванессой.

– Действительно?

Ванесса взволнованно кивает, ее светлые кудри, подпрыгивая, скользят по стройным плечам.

– Мой отец решил уволиться из Агентства и переехать в Ки-Уэст. Очевидно, он встретил женщину. Так что...

– Я также ухожу из Агентства, – вставляет Раш, затем бросает косой взгляд в сторону моего мужа. – Дугласу пора было уходить на пенсию, и я терпеть не могу этого придурка, на которого я бы работал, если бы остался. К тому же, вы все сейчас будете здесь. У тебя есть свободная вакансия для меня?

Рэнсом и Ридж обмениваются взглядами, а также мгновенным невербальным разговором.

– Безусловно. Добро пожаловать в команду!

– Спасибо.

Рэнд улыбается.

Они пожимают друг другу руки и скрепляют сделку. Я ошеломленно смотрю на него. Через несколько недель мы все будем жить в одном и том же штате. И если я знаю братьев, они предпочтут жить в одном квартале, если смогут это сделать. Мои родственники будут в восторге. И самое главное, мы действительно, по-настоящему станем семьей. Наши дети будут расти с двоюродными братьями и сестрами, хорошо проводить время и будут принадлежать друг другу, чего не было у меня.

Нет, их дети. Ты ждешь, когда получишь своих, помнишь?

Задумчиво покусывая губу, я следую за всеми в отдельную комнату, которую Софи приготовила для нашего семейного ужина в соседнем отеле. Во время еды, смеха и разговоров мысли продолжают вертеться у меня в голове. О, я наслаждаюсь собой. Каждый раз, когда мы вчетвером собираемся вместе, мы веселимся. Я чувствую себя по-настоящему вовлеченной. Но на заднем плане мои вихрящиеся мысли не останавливаются.

Когда обед заканчивается, Софи и Кристи обе потирают животы, ссылаясь на усталость. Но я вижу, с каким выражением они смотрят на своих мужей. Возможно, они лягут спать... но я не думаю, что это еще значит спать. Ванесса говорит, что она тоже готова «сдаться». Все их мужья выглядят взволнованными. После объятий и рукопожатий все расходятся по своим комнатам.

Рэнсом, нахмурившись, впускает меня в нашу.

– В чем дело? Ты притихла из-за меня. Ты передумала переезжать? Нам не нужно переезжать, если ты не уверена. Я могу работать удаленно для Риджа и Раша.

– Нет, – уверяю я его. – Я готова к переезду. На самом деле я взволнована. Это просто… Мы будем единственными, у кого не будет детей.

– Это то, о чем ты беспокоишься? – Мой муж притягивает меня ближе, заключает в объятия и баюкает мое лицо в ладонях. – Не надо. Нет никакой спешки. Это подождет несколько лет. Я знаю, что у тебя есть амбиции, и я бы не хотел отнять их у тебя.

Это одна из причин, по которой я люблю Рэнсома. Ладно, он чертовски красив и ослепительно талантлив в постели, но он слушает. И его волнует, что я думаю. Черт возьми, он живет, чтобы сделать меня счастливой.

Слезы навернулись на глаза.

– Мне нужно было это услышать.

– Конечно. Малышка, твое счастье для меня – все.

– И ты для меня – все, – бормочу я, тая в его защищающих объятиях.

В течение долгих минут мы ничего не говорим. Он гладит меня по спине большой, успокаивающей рукой.

– Мы сделаем это, когда ты будешь готова. Если ты готова. Я уже был отцом, так что...

Но не таким, каким он хотел быть. Он хочет убедить меня, что он ничего не упускает, ожидая, но шестнадцать лет были слишком малы для Рэнсома, чтобы стать отцом. А Лидия не была ни в каком роде партнером в воспитании детей. На самом деле, первые пять лет он почти не видел Итана. Его бывшая использовала мальчика как разменную монету. Слава богу, с ним все обошлось. Но в глубине души я знаю, что Рэнсом больше всего на свете хочет быть вовлеченным отцом на этот раз, от зачатия до окончания школы и далее.

Я та, кто мешает ему это сделать.

Что ж, можно исправить.

– Раздевайся, – говорю я ему, вырываясь из его объятий и сбрасывая каждый дюйм, который на мне надет.

Ему требуется секунда, чтобы перестать таращиться и подчиниться.

– С удовольствием.

К тому времени, как он раздевается, я роюсь в его сумке в поисках коробки презервативов, которую, как я знаю, он принес. Мы на собственном горьком опыте убедились, что мое тело не переносит таблетки, поэтому с тех пор каждый раз надеваем защиту.

– Давай. Определенно, сегодня мне понадобится несколько штук.

Он подходит ко мне, полностью напряженный член, широкие плечи и черные глаза, горящие желанием.

– Как минимум.

Наконец я нахожу их и вытаскиваю коробку.

– Нет, не понадобится.

Затем я направляюсь к мусорному ведру и позволяю упаковке упасть туда с лязгом.

– Как бы ты отнесся к тому, чтобы забеременеть?

Рэнсом перестает дышать.

– Сейчас?

Я немного подсчитываю в уме.

– Я, наверное, готова.

Он сглатывает.

– Ты уверена, что это то, чего ты хочешь?

Неужели я неправильно его поняла?

– Я имею в виду, если ты хочешь. Я думала...

– О, хочу. Я спросил, уверена ли ты. Потому что нет ничего, чего бы я хотел больше. Но как насчет ветеринарной школы?

– Я все равно пойду. Может, немного позднее, чем я могла бы, если бы у нас не было детей. Но ты, твоя семья и любовь… Нет ничего важнее. Я никогда не буду чувствовать себя полноценной без них.

Улыбка появляется на его лице, когда он подходит ближе и поднимает меня на руки, неся к нашей кровати.

– Ну, тогда. Давай сделаем так, чтобы ты забеременела, малышка. Ты будешь отличной мамой.

Я обхватываю ладонями его лицо, когда он ложится на меня сверху, скользит внутрь, благословенно глубоко.

– Ты будешь лучшим отцом на свете.

– Да? – Он медленно входит в мое тело, и я начинаю таять. – Как насчет того, чтобы прямо сейчас сосредоточиться на том, чтобы быть лучшим мужем на свете.

– Ты уже лучший, – выдыхаю я, когда наше дыхание синхронизируется.

– Хм. Лучший любовник на свете?

Так как я уже на полпути к оргазму?

– Определенно.

Он сжимает мои бедра и начинает ускорять темп.

– Я люблю тебя, Гавана Гаррисон.

– Я тоже тебя люблю. Навсегда.

Мы проводим ночь вместе, пытаясь воплотить наши мечты о семье в реальность.

Месяц спустя, когда мы проводим первую ночь в нашем новом доме в Техасе, мы с Рэнсомом заканчиваем распаковывать коробки с предметами первой необходимости, затем он берет меня за руку и ведет в ванную. На столике лежит сумка.

– Пока я покупал фаст-фуд, я прихватил и это.

Не глядя, я знаю, что это тест на беременность.

– Думаешь?

– У тебя задержка.

Он ухмыляется.

– Да. И моя грудь...

– Опухшая и болезненная.

Его ухмылка становится шире.

Я прикусываю губу, почти боясь обнадежить себя, несмотря на то что весь месяц мы были совершенно без защиты и невероятно активны. Затем я разрываю коробку. Три минуты спустя я смотрю на плюсик.

Со слезами на глазах я бросаю тест и обнимаю мужа.

– Мы сделали это, Рэнсом! Я так взволнована!

– О, малышка. Я так взволнован. Жизнь идеальна. Спасибо тебе.

Текут слезы.

– Нет, ты сделал мою жизнь идеальной. Я так сильно тебя люблю.

– Я тоже тебя люблю. Давай праздновать.

– Позвоним семье?

Мы должны.

– Эм, позже. Во-первых...

Молча Рэнсом раздевает меня догола, покрывает поцелуями, моет дочиста в душе, а затем поклоняется мне в нашей постели, пока я снова не стану грязной.

Жизнь сложилась не так, как я ожидала. Это даже лучше, и у нас есть тысячи ярких завтрашних дней, которые мы должны предвкушать, по одному идеальному мерцающему дню за раз. Я не могу дождаться.

Конец

[1] Биг-Ди[1] – Даллас, Техас.

[2] Даллас/Форт-Уэрт[2] – аэропорт Далласа.