«При дворе и на войне». Глава I

«При дворе и на войне»

Глава I

5 января 1429 года Жанна пришла ко мне со своим дядей Лаксаром и сказала:

– Час настал. Мои голоса уже говорят не смутно, а совершенно ясно. Они сказали мне, что нужно делать. Через два месяца я буду у дофина.

Жанна была в бодром настроении, и вид у нее был воинственный. Ее воодушевление передалось и мне, и я почувствовал сильный душевный подъем, похожий на тот, который охватывает человека, когда он слышит барабанный бой и шаги марширующих войск.

– Я верю этому, – сказал я.

– И я тоже, – подтвердил Лаксар. – Если бы она сказала мне раньше, что ей указано богом спасти Францию, я бы не поверил; я отправил бы ее одну к коменданту и не стал бы вмешиваться в это дело, не сомневаясь, что она не в своем уме. Но я видел, как она бесстрашно стояла перед знатными, могущественными людьми и смело разговаривала с ними. Без помощи божьей она бы так не поступила. Это я твердо знаю. Поэтому я готов покорно выполнять все, что она прикажет.

– Мой дядя очень добр ко мне, – сказала Жанна. – Я просила его прийти и убедить мою мать, чтобы она отпустила меня с ним: нам надо ухаживать за его больной женой. Все улажено, и мы отправляемся завтра на рассвете. Из дома дяди я вскоре пойду в Вокулер, там буду ждать и прилагать все усилия к тому, чтобы моя просьба была выполнена. Кто были те дворяне, что сидели по левую руку от тебя за столом у коменданта в тот день?

– Один – сьер Жан де Новелонпон де Мец, другой – сьер Бертран де Пуланжи.

– Хорошие люди, закаленные в боях. Я наметила их обоих своими будущими соратниками… Но что я вижу на твоем лице? Сомнение?

Я старался говорить ей правду, без прикрас и обиняков, поэтому ответил:

– Они решили, что ты не в своем уме, так и сказали. Правда, они сочувствуют твоему несчастью, но все же считают тебя безумной.

Это, кажется, нисколько не смутило и не обидело Жанну. Она лишь заметила:

– Умные люди всегда могут изменить свое мнение, если осознают, что они ошиблись. Изменят и эти. Они пойдут со мной в поход. Вскоре я встречусь с ними… Но ты, я вижу, опять сомневаешься? Да?

– Н‑ нет. Теперь уже не сомневаюсь. Я только вспомнил, что с тех пор прошел год и что они люди не здешние, а только случайно останавливались у нас по пути.

– Они придут опять. Но поговорим о срочных делах. Я хочу дать тебе кое‑ какие указания. Ты последуешь за мной через несколько дней. Устраивай свои дела, потому что твое отсутствие продлится долго.

– А Жан и Пьер тоже пойдут со мной?

– Нет. Пока что они не согласятся, но вскоре и они придут и принесут с собой благословение и родительское согласие отпустить меня. Тогда я буду сильнее, а теперь, без родительского благословения, я слаба. – Она на мгновение умолкла, и глаза ее наполнились слезами. – Мне хотелось бы проститься с маленькой Манжеттой, Приведи ее за деревню на рассвете. Пусть она проводит меня немножко…

– А Ометта?

Жанна не выдержала и заплакала.

– О нет, не надо! Она слишком дорога мне. Мне будет тяжела эта встреча; я знаю, что никогда больше не увижу ее.

Назавтра я привел Манжетту, и мы все вчетвером пошли по дороге в это раннее холодное утро, пока деревня не скрылась из виду. Потом девушки простились, обняв друг друга, изливая свое горе в слезах и нежных словах. Это было трогательное зрелище. Жанна обвела долгим взглядом нашу милую деревушку, Волшебное дерево, дубовый лес, цветущую поляну и реку, как бы стараясь на всю жизнь запечатлеть в своей памяти картины родных мест; она словно предчувствовала, что уже никогда не увидит их больше. Потом она повернулась и ушла от нас, горько рыдая. Это случилось в наш общий с нею день рождения. Ей исполнилось тогда семнадцать лет.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒