Джанин Фрост 18 страница

Крик предшествовал тому, как один из автоматов замолк. Затем еще один. Я улыбнулась, продолжая бежать. Я знала, что Владу, Ниггеру и Горгону нужно всего несколько секунд отвлечения врага, чтобы атаковать. Аполлион и его охранники тоже должны были знать это и никогда не сосредотачивать все три свои автомата на мне.

Я развернулась, возвращаясь к основанию холма. Влад держал одного из стрелков в безжалостном захвате, огонь полностью покрывал тело упыря.

Ниггер боролся с другим упырем, но я не волновалась за него, потому что в какой-то момент ему удалось ударом выбить оружие. Эд и Горгон сражались с еще двумя упырями, вступившими в бой, но мое внимание было сосредоточено не на них. На коренастом упыре, на максимальной скорости бегущем к воротам кладбища. По другую сторону тех ворот был бизнес-район, по большей части пустой в этот час ночи, но с большим количеством зданий и квартир, в которых Аполлион мог скрыться.

- О-о-о нет, не уйдешь, - прорычала, ускоряясь. Вызывающая тошноту боль усилилась, горение в боку было похоже на то, будто кислота разъедает меня, но я не могла сосредотачиваться на этом теперь. Я должна была сконцентрироваться на воздухе вокруг себя, представляя его чем-то, имеющим форму, которую я могла изменить и направить по собственному желанию.

Слова Кости эхом отзывались у меня в голове. ]У тебя есть способность. Тебе нужно только обострить ее.

Мои ноги оторвались от земли, но я не падала. Я полетела, наклоняясь в воздухе и позволяя ему нести себя быстрее, чем я смогла бы бежать. Ветер раздувал волосы, обтекая мое тело, поднимая меня, будто бы понимал, что мне нужно, и хотел помочь. Расстояние между мной и Аполлионом сокращалось, его шаги, казалось, замедлялись и делались неуклюжими по сравнению с тем, как я летела над землей. Я придала себе обтекаемую форму, вытянула руки перед собой, нацеливаясь на спину жакета от Армани, как будто он был мишенью, а я стрелой. Тридцать футов. Двадцать. Десять...

Когда я врезалась в него, моя скорость впечатала его в землю с такой силой, что он взрыхлил собой газон. Я улыбалась, несмотря на то, что новый поток боли прорвался в боку. И когда я встала, разворачивая Аполлиона к себе, облегчение сделало меня почти неуязвимой к ударам, которые он продолжал наносить мне до тех пор, пока я не схватила его за шею в железном удушающем захвате.

- Дернешься, и я нахрен тебе голову оторву, - сказала я ему, совершенно серьезно подразумевая каждое слово.

Аполлион был либо умнее, чем я предполагала, либо он действительно боялся меня, потому что он тут же прекратил сопротивляться.

- Что ты собираешься со мной сделать? - прошипел он, слова его были искажены от силы моего захвата на его горле.

Я высвободила огорченный смех.

- Я так рада, что ты спросил.

Прим. переводчика:

*Pictionary – игра, в которой нужно угадать слово по изображению.

Глава 36

Перевод: MoonNatalie

К тому времени, как мы достигли фонтана, Ниггер уже убил упыря, с которым сражался, одни только обугленные останки остались от того, которого я видела с Владом, а два безголовых тела лежали на земле рядом с местом, где стояли Горгон и Эд. Я не видела Кости, но знала, что он в порядке. Я чувствовала нашу связь, сильную как всегда - его эмоции омывали меня мощно и целеустремленно. Теперь, когда рядом со мной было достаточное количество вампиров, я отпустила Аполлиона, давая ему сильный толчок, из-за которого ему пришлось ухватиться за край фонтана, чтобы не упасть.

- Давай поговорим о том, что я с тобой сделаю, - сказала я, поднимая меч, который кто-то бросил на земле. Движение на вершине холма на мгновение привлекло мое внимание, отчего я сделала паузу, но затем продолжила: - Я думаю, что позаимствую у тебя идею отпраздновать победу экзекуцией, только с маленькой поправочкой относительно того, кто останется без головы.

Аполлион оскалился.

- Даже, если ты убьешь меня, мои люди уничтожат твоих, - прошипел он. - Твоя победа будет ничем, кроме пепла и …

Он остановился из-за моего смеха, и его лицо почти пятнами пошло от ярости. Я ничего не сказала, а вместо этого указала на холм позади него.

Он повернулся, и его рот даже немного отвис оттого, что он увидел. Кто-то - я не была уверена, кто именно - окружил оставшихся упырей и, собрав их в группу, привел в эту секцию кладбища. Навскидку их было немногим больше двадцати, и руки их были сложены за головой в универсальном жесте капитуляции.

- Похоже, твои люди знают, как проигрывать сражение, - сказала я, смакуя ошеломленный вид на лице лидера упырей. Оно быстро изменилось, когда он впился в них взглядом, гнев стал очевидным на его лице, и резкий запах донесся от него.

- Как вы смеете предавать меня так! - прогрохотал он.

Я постучала по его плечу кончиком позаимствованного меча.

- Ненавижу прерывать, - протянула я, - но нам с тобой нужно завершить еще одно дельце.

Аполлион посмотрел на меч, потом на меня, прежде чем оглянуться на сдавшихся упырей. Я не отводила от него взгляда и не ослабила хватку на мече. Я не ударю им, пока он не будет готов, но, несмотря на это, я не стану делать ему подарок, ослабив свою внимательность. Я уже знала, что Аполлион честно не боролся, иначе мы бы не были сейчас здесь.

Поэтому я была несколько озадачена, когда он протянул свои руки ладонями вверх.

- Давай, Смерть, ударь в меня огнем! Или заморозь меня своим разумом. Покажи моим людям силу, которую они так опрометчиво отказываются остановить.

Даже свои последние секунды он заполняет полной ненависти риторикой, в отвращении подумала я.

- Дай ему меч, - сказала я Кости, который вышел откуда-то сзади группы упырей вместе с Веритас. Он был забрызган кровью, одежда порвана, но двигался он со смертельной четкостью, которая ясно говорила, что он может сражаться всю ночь. Меня не должно было удивить, что он решил привести упырей сюда, дабы они засвидетельствовали падение своего лидера.

- Я не нуждаюсь ни в какой необычной силе, чтобы повергнуть тебя, - сказала я Аполлиону, как только Кости воткнул меч в землю у его ног. - У меня серебряные пули в левом боку, и он чертовски болит, но поднимай этот меч, и я все равно уделаю твою задницу, обещаю.

Аполлион посмотрел на меч, а затем на меня.

- Нет.

- Нет? – не веря, повторила я. - Я предлагаю тебе справедливую битву, болван! Ты предпочтешь, чтобы я просто отсекла тебе голову и покончила с этим?

Аполлион повернулся к Веритас, опускаясь на одно колено.

- Я сдаюсь Охранительному Совету Вампиров.

- Ты, хныкающее маленькое дерьмо, поднимай меч, прежде чем я оторву тебе голову голыми руками, - прогремел на него Кости.

Выражение Аполлиона искривилось сумасшедшим видом триумфа.

- Вы не можете убить меня, если я сдамся Хранителям. Ни один из вас не сможет!

Я изумленно оглядела его. И это был тот, кто поставил на грань войны вампиров и упырей в четырнадцатом столетии? Тот, кто предпринял чертовски серьезные усилия сделать это снова в двадцать первом?

Я видела много злодеев подстрекателей в последние секунды их жизни, но, хотя ни один из них не наслаждался собственной смертью, немногие когда-либо унижались так, как делал это сейчас Аполлион. Он даже придвинулся ближе к Веритас, подпрыгивая и подползая к ней до тех пор, пока не сжал запятнанные кровью брюки белокурой Хранительницы. Я поверить не могла, что человек, посвятивший большую часть своей жизни цели массового геноцида, мог быть настолько бесхребетным перед лицом своего собственного поражения. Это напомнило мне исторические отчеты о последних часах Гитлера. Выглядело так, будто оба в глубине души были трусами.

- И это - тот, за кем вы следовали? - спросил Влад других упырей, высказывая мое собственное внутреннее презрение. - Я на вашем месте убил бы себя от позора.

Веритас посмотрела на Аполлиона, ее абсурдно юные черты стали твердыми в выражении чистейшего презрения.

- Ты думаешь, что найдешь милосердие от меня?

Она воспользовалась единственной длинной прядью волос Аполлиона, рванув ее с лысины и используя как рычаг, чтобы наклонить его голову назад. Я почти тут же потеряла самообладание, потому что, проклятье, это было очень хладнокровно.

- Ты неоднократно стремился уничтожить моих людей, и ты думаешь, что я предоставлю тебе защиту? - почти прорычала она.

- Вы должны, - сказал Аполлион, и его голос сорвался на последнем слове.

Веритас выпрямилась в свои полные пять футов шесть дюймов роста, но с ее испепеляющей силой и императорской осанкой, ей можно было дать все девять футов.

- Малкольм Антер, называющий себя Аполлионом, за то, что подстрекал наши роды на убийство и восстание, ты приговорен к смерти.

Он издал вопль, который Веритас проигнорировала. Она наклонилась к нему, пока ее рот не коснулся его уха, и только моя непосредственная близость позволила мне услышать то, что она прошептала.

- Ты несчастный червяк. Жанна Д’Арк была моей подругой.

Затем она пнула его, увертываясь от его цепких рук, и отшагнула в сторону.

- Умри на коленях или прими сражение, которое она предложила тебе. Мне плевать, что ты выберешь, - бросила она через плечо.

Мой рот широко открылся от этой новости о моей знаменитой предшественнице полукровке, но я быстро захлопнула его. Себе на заметку: не оказываться по другую сторону баррикад от Веритас. Она помнит обиды веками.

Затем я посмотрела вниз на упыря, чувствуя, как прежняя ненависть слабеет. Пусть и учитывая все жизни, за окончание которых он был ответственен, и его слепые, длиною в столетия поиски власти, в конце концов, Аполлион оказался слишком жалким, чтобы ненавидеть его. Его даже не стоило убивать, но если я позволю ему жить, мои настоящие и будущие враги не сочтут это за милосердие. Они воспримут это как слабость, которой они могут воспользоваться. С ясностью, которой мне не хватало прежде, я поняла, почему Кости сделал то, что он сделал, с моим отцом, и почему Влад позволял своей жестокости быть заметнее, чем его более прекрасные качества. Это было не из-за садистского удовольствия или любви к сражениям. Это было для того, чтобы предотвратить их.

- Подними меч, - сказала я Аполлиону, четко проговаривая каждое слово. - Или я убью тебя там, где ты сейчас стоишь на коленях.

Я не извлеку из этого удовольствие, но я сделаю это, потому что так нужно. Веритас уже приговорила его к смерти от имени Совета Вампиров. Если я отступлю, это не спасет его жизнь. Она или кто-нибудь другой убьют его.

- Нет, - сказал Аполлион, почти хныкая. Затем он рванул вперед и попытался убежать.

Я поймала его прежде, чем он успел сделать даже дюжину шагов, позволяя ему ударить меня со всей силой, имеющейся в его коренастом теле. У него были только руки, а у меня по-прежнему настоящий длинный меч.

- Аполлион собрал всех вас, взращивая ненависть на лжи, что я стала наполовину вампиром, наполовину упырем, - обратилась я к упырям, наблюдавшим за нами с мрачной увлеченностью. - Поскольку, если кто-то необычен, вы должны бояться его, так?

Аполлион попытался прижать меня к земле, но все годы своего существования он очевидно потратил не на обучение борьбе — а у меня был адский учитель. Несмотря на боль, все еще пронизывающую мой бок, я вывернулась в последний момент, запрыгивая ему на спину, когда он по импульсу все еще летел вперед. Затем я поднесла меч к его горлу.

- Вы все хотите знать, почему у меня есть способности, которых нет у других новообращенных вампиров? - сказала, погружая лезвие в его горло. – Потому что я не питаюсь от людей; я пью вампирскую кровь.

А затем я дернула меч на себя, порезав руку, когда для максимального баланса захватила голый край лезвия. Я чувствовала большее удовлетворение скорее от публичного признания, чем от вида головы Аполлиона, отсекаемой от тела. Всю свою жизнь я должна была скрывать, кто я есть. Сначала ребенком, когда я даже не знала, почему другие дети не такие как я, затем, уже подростком, а потом и взрослой девушкой, охотясь на вампиров, и наконец, став в прошлом году полноценным вампиром со своими странностями. Все, я закончила прятать, ненавидеть или приносить извинения за ту часть меня, которую я не выбирала и изменить не могла. Если у кого-то были проблемы с моим отличием от других, хреново было уже для них.

- Все верно, я ем вампиров, - сказала я снова, громче на сей раз. Я оттолкнула тело Аполлиона и встала, стряхивая кровь со своего меча и поворачиваясь лицом к группе оставшихся упырей.

- Самая ненормальная кровопийца в мире прямо перед вами, - продолжила я. - И знаете что? Если кому-то с этим некомфортно – очень плохо. Если это напрягает кого-нибудь из вас настолько сильно, что вы хотите начать выбивать из меня дерьмо, идите сюда и посмотрим, не снямкаю ли я вас следующими!

Последнюю часть я подразумевала как угрозу, но где-то в моей страстной декларации о независимости от скрывания того, кто я есть, я забыла обдумать свое выражение. Я видела, что Кости приподнял брови, приглушенное хихиканье раздалось со стороны Яна, а Влад громко и от души заржал.

- С таким приглашением, Смерть, ты могла бы предложить им построиться в очередь по правую сторону от тебя.

- Это не... Я имела в виду, «снямкать» в плохом смысле, - пробормотала я.

- Я думаю, все поняли, милая, - ответил Кости, его лицо было совершенно ровным, хотя я и уловила слабое подергивание его губ. Затем его выражение стало твердым, когда он посмотрел на Веритас, обернувшуюся, чтобы посмотреть, как я казню Аполлиона. - И я поддерживаю это, - сказал он, и весь юмор исчез из его голоса.

Хранительница Закона уставилась на меня. Я не жалела о моменте своего публичного заявления — ну, кроме формулировки — но я знала, что ее ответ был намного весомее, чем всей моей вампирской аудитории или двадцатки сдавшихся упырей. Она по-прежнему представляла в своем лице высшее вампирское руководство.

Наконец, Веритас пожала плечами.

- Это действительно делает тебя самой ненормальной кровопийцей в мире, но нет никакого закона против вампира, питающегося от других вампиров.

А затем она отвернулась.

У меня вырвался смех, который, однако, замер в горле, как только я уловила движение позади ворот.

Мари Лавуа медленно вошла на кладбище.

Глава 37

Перевод: MoonNatalie

Я, не моргая, смотрела на Мари. Для любого, кто знал не так много, вид одинокого упыря, вошедшего сюда, вообще не должен был быть пугающим.

Но я знала, что Мари может вызвать стену Остатков даже раньше, чем я успею прошептать: " О, дерьмо”. Могла ли я поднять свою собственную армию этих существ достаточно быстро, чтобы противостоять ее нападению? Или же мне стоит сосредоточить энергию на попытке управлять теми, что она уже подняла, если до того дойдет? Я верила, что Мари дала мне свою силу, чтобы окольным путем суметь помочь мне победить Аполлиона, но вдруг все это время она была на его стороне? Было ли все, что я о ней думала, неправильным?

- Зачем ты пришла сюда? – прошипела ей Веритас.

Я подняла руку, игнорируя недоверчивый взгляд, который Хранительница Закона кинула на меня, когда я заставила ее замолчать.

- Величественная, так хорошо, что ты пришла, - сказала я голосом намного более спокойным, чем я себя чувствовала. - Я надеюсь, ты нашла это место, потому что тебе рассказали твои призрачные друзья, а не потому, что ты опоздала на ненавистнический митинг.

Ее темно-карие глаза встретили мои. Лицо ее абсолютно ничего не выражало. Она пошла вперед, и ее пристальный взгляд заскользил по кладбищу, охватывая тела павших упырей. Те, кто еще были живы и всего несколько минут назад сжимались от страха, теперь начали продвигаться к ней.

- Аполлион мертв? - спросила Мари без малейшего намека в своем масляно-гладком голосе на то, что она об этом думала.

- Весьма, - ответила я, прежде чем успела заговорить Веритас. - Большинство его старших лейтенантов тоже мертвы.

Теперь Мари стояла впереди всех оставшихся упырей, и только несколько дюжин подножий надгробных камней отделяли ее от Мастеров вампиров.

- И ваши планы относительно оставшихся?

Я снова посмотрела ей за спину, ожидая, что в любую секунду появится кипящая масса Остатков. У нас не было шанса формально обсудить между собой, что мы сделаем со сдавшимися упырями, но я не стала ждать, чтобы посоветоваться с кем-либо, прежде чем ответить:

- Мы отпустим их.

- У тебя нет никакой власти принимать такие решения, - рявкнула Веритас.

- Какая жалость, - прорезал воздух голос Мари, и тот сладкий южный выговор исчез, сменившись отзывающимся эхом тенором мертвых. - Если бы то, что сказала Кэт, было правдой, у меня не было бы причин нападать на вас, чтобы защитить своих людей. Я хочу мир. Не вынуждайте меня вести войну.

Веритас уставилась на Мари, и ее симпатичные, обманчиво молодые черты лица стали жестче. Я лишь надеялась, что она сталкивалась с Мари в прошлом и знала, что новый, будто призрачный, голос королевы вуду предупреждал, что она собирается спустить на нас все возможные виды боли. В противном случае у меня не было времени убеждать Веритас в свирепости Остатков. Времени мне хватило бы, только чтобы попытаться поднять своих собственных, иначе все это превратится в кровопролитие, на сей раз с жертвами по большей части на нашей стороне. Мари сжимали перед собой руки в обманчиво обычном жесте, но я знала, что острый кончик ее кольца прижат к плоти.

Только сила Менчереса могла быть достаточно быстрой, чтобы помешать ей пролить свою кровь для вызова Остатков. Несмотря на то, что уголком глаза я увидела, как приблизился Менчерес – к моему облегчению Дениз и Кира тоже были с ним - я не посмела посмотреть на него из страха, что любой жест заставит Мари действовать. К тому же, если он заморозит ее, ему придется ее убить. Она никогда не позволит такой дерзости сойти нам с рук, особенно при свидетелях. А если мы уничтожим Аполлиона, его лейтенантов и Мари Лавуа в одну ночь, мы тем самым собственноручно начнем войну.

- Кэт не имеет власти принимать такие решения, - повторила Веритас. Кости, стоящий около меня, напрягся, а я мысленно приготовилась начинать встречную защиту против орды призрачных убийц. – Но, тем не менее, она права, - закончила Веритас.

Я еле сдержала громкий возглас облегчения. Часть напряженности, проникающей от Кости в мои эмоции, тоже спала, несмотря на то, что его поза ни на капельку не расслабилась.

- Они сделают нас рабами, - горько выкрикнул один из упырей, к которому присоединился хор мрачного согласия.

- Нет, не сделают, - сказала Мари, сумев каким-то образом прозвучать и резко и успокаивающе одновременно. - Мир не означает, что вампиры будут управлять нами. Они не достаточно сильны, чтобы сделать это. Пока я живу, нация упырей всегда будет равна вампирам по силе.

Я не видела движение пальцев Мари, но почувствовала удар силы в воздухе еще до того, как Остатки появились позади нее, походя на прозрачную версию армии ада. Они колебались из стороны в сторону, а их энергия словно ледяные волны омывала мою кожу. Мои пулевые ранения давно затянулись, потому какая-то часть меня взревела, что я должна сейчас же пустить себе кровь, если у меня есть хоть какая-нибудь надежда удержать их. Но Мари не послала Остатки, ни на кого из нас. Она заставила их сложиться позади в нее в стену, возвысившуюся над деревьями и протянувшуюся до дальней стороны кладбища, причем их было раз в пять больше, чем тогда, когда я поднимала их с Владом. Если бы это было соревнование по мерению членами, беспомощно подумала я, я была бы Пи Ви*, а она Джоном Холмсом**.

- Да здравствует наша королева! – закричал один из упырей, которого почти сразу же поддержали другие крики " Да здравствует! ” Еще больше упырей повторили приветствие, пока все они чуть ли не задрожали от своей пронзительной преданности.

Мари в знак признательности склонила голову, а затем стена Остатков разрушилась, исчезая под землей. На сей раз, я видела щелчок ее пальца, вызвавший кровь, так необходимую ей, чтобы отослать смертоносные видения назад в их могилы.

Я отвернулась от Мари, чтобы взглянуть на Кости. Он цинично покачал головой, что вполне отражало мои собственные мысли. Избавившись от Аполлиона и его главных прихвостней, мы очистили Мари путь стать королевой не только Нового Орлеана, но и всей нации упырей, судя по этой реакции. Если бы она уничтожила Аполлиона сама, она, скорее всего, ослабила бы свой род, вызвав гражданскую войну, в которой его сторонники боролись бы с теми, кто поддерживал ее. Но теперь, когда он мертв, для своих людей она стала спасительницей и защитницей.

Да здравствует, как же.

Я встретила ее взгляд цвета лесного ореха, замечая в нем удовлетворение, и постучала по уголку рта в немом предупреждении. Пусть Мари и была теперь королевой пожирателей плоти, но у нас с ней была тайна, которая могла низвергнуть ее. Ее люди не стали бы приветствовать ее с таким обожанием, если бы знали, что она поделилась своей силой с вампиром, дав мне тем самым орудие, необходимое для того, чтобы уничтожить Аполлиона. И если бы она попыталась использовать свое новое положение в качестве трамплина к войне против вампирского мира, ей пришлось бы сражаться с помощью своих духов с каждым призраком, которого смогла бы использовать я благодаря позаимствованным у нее способностям и помощи моего друга Фабиана.

Но когда Мари вежливо, не враждебно кивнула мне, я почувствовала приступ надежды. Мари, можно было назвать какой угодно, но опрометчивой и глупой она не была, потому все это она понимала. С невероятными силами множества Мастеров вампиров и той, что я переняла у Мари, со знанием, которое я теперь имела о призраках и жизненно важной роли, которую они могли сыграть в сражении, два наших вида были теперь снова вполне равны, даже со способностями Мари.

Чаша весов склонилась, когда смерть Грегора оставила преданность Мари только упырям, но, возможно, баланс заключался в том, что Мари и намеревалась сделать все это, когда заставляла меня выпить ее кровь, используя угрозу, которую я никогда не смогла бы проигнорировать: жизнь Кости. Тем вечером я могла лишь надеяться, что это уравновешивание ради мира и было ее планом... и быть готовой на случай, если это не так.

Я кивнула в той же самой почтительной манере, но по-прежнему держала палец около рта. Маленькая улыбочка вызвала морщинки на лице Мари. Потом она отвернулась. Оба наших сообщения были отправлены и получены.

- Пойдемте, - сказала Мари выжившим упырям. - Мы уйдем вместе. Вам нечего их бояться. Теперь у нас мир.

Как один, упыри последовали за Мари, когда она повернулась, чтобы выйти из кладбища тем же путем, которым пришла. Я задумалась, уловили ли они предупредительные нотки в ее ровном голосе, когда она сказала, что у нас мир. Я уловила, и еще раз почувствовала болезненный приступ надежды. Если кто-нибудь из них начнет за спиной Мари снова действовать против вампиров, он узнает, что гнев королевы вуду не менее пугающий, чем то, что сделаем с ними я или любой другой вампир.

- Она не использовала заклинания, - удивленно пробормотала Веритас.

Я бросила на нее краткий, утомленный взгляд.

- Потому что она не практикует черную магию; она и есть черная магия, - сказала я, повторяя слова, сказанные Мари в тот день.

- Мы можем ей доверять? - спросила Веритас у Менчереса настолько тихо, что я еле расслышала ее.

Он бросил вдумчивый взгляд в ту сторону, где Мари выходила из кладбища, а потом посмотрел на меня.

- Мы можем ей доверять, дабы не быть безрассудными, - ответил наконец Менчерес. – А остальное увидим.

Я посмотрела в направлении, в котором исчезла королева вуду, и пожала плечами. Время покажет истинные побуждения Мари. А до тех пор мы должны подобрать все кусочки и двигаться дальше.

Говоря о кусочках...

Я бросила взгляд на остатки сражения. Съежившиеся конечности, тела и кровь, запятнавшая землю темными клочками. Какой беспорядок.

Придется поджечь большую часть земли, где было сражение, чтобы скрыть кровь немертвых, да и на случай, если пролилась кровь Дениз. Я позвоню Тейту и попрошу, чтобы он попридержал местных полицейских, когда мы разведем огонь. Все еще странное чувство возникало от понимания, что о сцене происшествия я буду говорить с Тейтом и не услышу на другой линии голос Дона.

Даже мысли о дяде, казалось, вызвали его в моем воображении, потому что я уловила его уголком глаза: в костюме и галстуке, с безупречно расчесанными седыми волосами, подергивающим брови, как он делал всегда, когда был раздражен или задумчив. Несколько раз за прошедшие десять дней мираж моего дяди появлялся в моем периферийном видении и исчезал, как только я поворачивалась. Горе делало с людьми забавные вещи, предположила я, но не повернулась. В боку у меня по-прежнему были пули, которые следовало вытащить, а у меня самой еще и куча других неприятных вещей, которые нужно было сделать, но всего лишь на несколько секунд я хотела притвориться, что Дон все еще со мной.

- Кровавые яйца Люцифера, поверить не могу, - прошипел Кости.

И я повернулась. Как я и ожидала, дядя исчез, но я была удивлена, увидев, что Кости уставился на, то же самое место позади меня, а его рот открыт так широко, как будто... Как будто он увидел призрака.

- Нет, - выдохнула я.

Кости встретил мой взгляд, и одно лишь выражение его глаз сказало мне все.

- Сукин сын, - прошептала я, и мои эмоции закрутило быстрее, чем, в блендере, включенном на самую высокую скорость, когда неверие уступило место осознанию. Я шагнула к тому месту, куда смотрел Кости.

- Дональд Бартоломью Уильямс, - громко позвала я. – Сейчас же тащи сюда свою задницу!

Прим. переводчика:

*Пи-Ви Херман (комический псевдоним Пола Рубенса — главное лицо в одноименном телешоу) — взрослый мужчина с незамутненно-детским взглядом на жизнь и крайне малым ростом.

**Джон Кёртис Холмс – один из самых известных актеров в порнографических фильмах.

Признательности

Они могут и показаться многословными, но на самом деле они практически не захватывают всех тех жизненно важных людей, вовлеченных в серию «Ночная Охотница».

Все, чье имя я не упомянула, знайте, пожалуйста, что это не из-за нехватки признательности, а из-за недостаточности места.

Как обычно, я должна начать с благодарности Богу за все удивительные возможности, которые были мне даны. Я помню, когда все, что я просила, было изданной книгой. К счастью для меня, у Тебя были намного большие планы.

Большое спасибо моему замечательному редактору Эрике Тсанг и остальным членам невероятной команды Avon Books. Нэнси Йост, мой агент, продолжает повышать свою ценность в золоте. Большой привет отправляется Тейдж, Эрин, Кимберли и Кэрол за все, что вы, девушки, сделали для Frost Fans. Также большое спасибо читателям «Ночной Охотницы» за вашу поддержку Кэт, Кости и остальным членам их " ненормальной маленькой клыкастой семейки”. Я никогда не смогу ясно сформулировать, как я благодарна вам за то, что вы рассказываете о серии и связываетесь со мной, выражая поддержку. " Вы рулите! ” даже не начинает в полной степени выражать мою благодарность.

Благодарю Мириам Струетт и Анжелику Сзакаси, победителей конкурса «Назови котенка». Думаю, Хелсинг (коротко от Ван Хелсинг) - прекрасное имя для кота Кэт!

И, конечно, бесконечная любовь и спасибо отправляются моему мужу и семье за то огромное количество вещей, которое я даже не смогу когда-либо начать перечислять.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 13 14 15 16 1718