Serebryanoye kopitse. Bazshov‑9

Serebryanoye kopitse. Bazshov‑ 9

Жил в нашем заводе старик один, по прозвищу Кокованя.

Семьи у Коковани не осталось, он и придумал взять в дети сиротку. Спросил у соседей, ‑ не знают ли кого, а соседи и говорят:

‑ Недавно на Глинке осиротела семья Григория Потопаева. Старших‑ то девчонок приказчик велел в барскую рукодельню взять, а одну девчоночку по шестому году никому не надо. Вот ты и возьми ее.

‑ Несподручно мне с девчоночкой‑ то. Парнишеч‑ ко бы лучше. Обучил бы его своему делу, пособника бы растить стал. А с девчонкой как? Чему я ее учить‑ то стану?

Потом подумал‑ подумал и говорит:

‑ Знавал я Григорья, да и жену его тоже. Оба веселые да ловкие были. Если девчоночка по родителям пойдет, не тоскливо с ней в избе будет. Возьму ее. Только пойдет ли?

Соседи объясняют:

‑ Плохое житье у нее. Приказчик избу Григорьеву отдал какому‑ то горюну и велел за это сиротку кормить, пока не подрастет. А у того своя семья больше десятка. Сами не досыта едят. Вот хозяйка и взъедается на сиротку, попрекает ее куском‑ то. Та хоть маленькая, а понимает. Обидно ей. Как не пойдет от такого житья! Да и уговоришь поди‑ ко.

‑ И то правда, ‑ отвечает Кокованя, ‑ уговорю как‑ нибудь.

В праздничный день и пришел он к тем людям, у кого сиротка жила. Видит, полна изба народу, больших и маленьких. На голбчике, у печки, девчоночка сидит, а рядом с ней кошка бурая. Девчоночка маленькая, и кошка маленькая и до того худая да ободранная, что редко кто такую в избу пустит. Девчоночка эту кошку гладит, а она до того звонко мурлычет, что по всей избе слышно.

Поглядел Кокованя на девчоночку и спрашивает:

‑ Это у вас Григорьева‑ то подаренка?

Хозяйка отвечает:

‑ Она самая. Мало одной‑ то, так еще кошку драную где‑ то подобрала. Отогнать не можем. Всех моих ребят перецарапала, да еще корми ее!

Кокованя и говорит:

‑ Неласковые, видно, твои ребята. У ней вон мурлычет.

Потом и спрашивает у сиротки:

‑ Ну, как, подаренушка, пойдешь ко мне жить?

Девчоночка удивилась:

Ты, дедо, как узнал, что меня Даренкой зовут?

Да так, ‑ отвечает, ‑ само вышло. Не думал, не гадал, нечаянно попал.

‑ Ты хоть кто? ‑ спрашивает девчоночка.

‑ Я, ‑ говорит, ‑ вроде охотника. Летом пески промываю, золото добываю, а зимой по лесам за козлом бегаю да все увидеть не могу.

‑ Застрелишь его?

‑ Нет, ‑ отвечает Кокованя. ‑ Простых козлов стреляю, а этого не стану. Мне посмотреть охота, в котором месте он правой передней ножкой топнет.

‑ Тебе на что это?

‑ А вот пойдешь ко мне жить, так все и расскажу, ‑ ответил Кокованя.

Девчоночке любопытно стало про козла‑ то узнать. И то видит ‑ старик веселый да ласковый. Она и говорит:

‑ Пойду. Только ты эту кошку Муренку тоже возьми. Гляди, какая хорошая.

‑ Про это, ‑ отвечает Кокованя, ‑ что и говорить. Такую звонкую кошку не взять ‑ дураком остаться. Вместо балалайки она у нас в избе будет.

Хозяйка слышит их разговор. Рада‑ радехонька, что Кокованя сиротку к себе зовет. Стала скорей Даренкины пожитки собирать. Боится, как бы старик не передумал.

Кошка будто тоже понимает весь разговор. Трется у ног‑ то да мурлычет:

‑ Пр‑ равильно придумал. Пр‑ равильно. Вот и повел Кокованя сиротку к себе жить.

Сам большой да бородатый, а она махонькая и носишко пуговкой. Идут но улице, и кошчонка ободранная за ними попрыгивает.

Так и стали жить вместе дед Кокованя, сиротка Даренка да кошка Муренка. Жили‑ поживали, добра много не наживали, а на житье не плакались, и у всякого дело было.

Кокованя с утра на работу уходил. Даренка в избе прибирала, похлебку да кашу варила, а кошка Муренка на охоту ходила ‑ мышей ловила. К вечеру соберутся, и весело им.

Старик был мастер сказки сказывать. Даренка любила те сказки слушать, а кошка Муренка лежит да мурлычет:

‑ Пр‑ равильно говорит. Пр‑ равильно.

Только после всякой сказки Даренка напомнит:

‑ Дедо, про козла‑ то скажи. Какой он?

Кокованя отговаривался сперва, потом и рассказал:

Тот козел особенный. У него на правой передней ноге серебряное копытце. В каком месте топнет этим копытцем ‑ там и появится дорогой камень. Раз топнет ‑ один камень, два топнет ‑ два камня, а где ножкой бить станет ‑ там груда дорогих камней.

Сказал это, да и не рад стал. С той поры у Даренки только и разговору, что об этом козле.

‑ Дедо, а он большой?

Рассказал ей Кокованя, что ростом козел не выше стола, ножки тоненькие, головка легонькая.

А Даренка опять спрашивает:

‑ Дедо, а рожки у него есть?

Рожки‑ то, ‑ отвечает, ‑ у него отменные. У простых козлов на две веточки, а у него на пять веток.

‑ Дедо, а он кого ест?

Никого, ‑ отвечает, ‑ не ест. Травой да листом кормится. Ну, сено тоже зимой в стожках подъедает.

‑ Дедо, а шерстка у него какая?

‑ Летом, ‑ отвечает, ‑ буренькая, как вот у Муренки нашей, а зимой серенькая.

‑ Дедо, а он душной?

Кокованя даже рассердился:

‑ Какой же душной! Это домашние козлы такие бывают, а лесной козел, он лесом и пахнет.

Стал осенью Кокованя в лес собираться. Надо было ему поглядеть, в которой стороне козлов больше пасется. Даренка и давай проситься:

‑ Возьми меня, дедо, с собой. Может, я хоть сдалека того козлика увижу.

Кокованя и объясняет ей:

‑ Сдалека‑ то его не разглядишь. У всех козлов осенью рожки есть. Не разберешь, сколько на них веток. Зимой вот ‑ дело другое. Простые козлы безрогие ходят, а этот, Серебряное копытце, всегда с рожками, хоть летом, хоть зимой. Тогда его сдалека признать можно.

Этим и отговорился. Осталась Даренка дома, а Кокованя в лес ушел.

Дней через пять воротился Кокованя домой, рассказывает Даренке:

‑ Ныне в Полдневской стороне много козлов пасется. Туда и пойду зимой.

‑ А как же, ‑ спрашивает Даренка, ‑ зимой‑ то в лесу ночевать станешь?

‑ Там, отвечает, ‑ у меня зимний балаган у покосных ложков поставлен. Хороший балаган, с очагом, с окошечком. Хорошо там.

Даренка опять спрашивает:

‑ Серебряное копытце в той же стороне пасется?

‑ Кто его знает. Может, и он там.

Даренка тут и давай проситься:

‑ Возьми меня, дедо, с собой. Я в балагане сидеть буду. Может, Серебряное копытце близко подойдет, ‑ я и погляжу.

Старик сперва руками замахал.

‑ Что ты! Что ты! Статочное ли дело зимой по лесу маленькой девчонке ходить! На лыжах ведь надо, а ты не умеешь. Угрузнешь в снегу‑ то. Как я с тобой буду? Замерзнешь еще!

Только Даренка никак не отстает:

‑ Возьми, дедо! На лыжах‑ то я маленько умею.

Кокованя отговаривал‑ отговаривал, потом и подумал про себя: «Сводить разве? Раз побывает, в другой не запросится».

Вот он и говорит:

‑ Ладно, возьму. Только, чур, в лесу не реветь и домой до времени не проситься.

Как зима в полную силу вошла, стали они в лес собираться. Уложил Кокованя на ручные санки сухарей два мешка, припас охотничий и другое, что ему надо. Даренка тоже узелок себе навязала. Лоскуточков взяла кукле платье шить, ниток клубок, иголку да еще веревку.

«Нельзя ли, ‑ думает, ‑ этой веревкой Серебряное копытце поймать? »

Жаль Даренке кошку свою оставлять, да что поделаешь. Гладит кошку‑ то на прощанье, разговаривает с ней:

‑ Мы, Муренка, с дедом в лес пойдем, а ты дома сиди, мышей лови. Как увидим Серебряное копытце, так и воротимся. Я тебе тогда все расскажу.

Кошка лукаво посматривает, а сама мурлычет:

‑ Пр‑ равильно придумала. Пр‑ равильно.

Пошли Кокованя с Даренкой! Все соседи дивуются:

‑ Из ума выжился старик! Такую маленькую девчонку в лес зимой повел!

Как стали Кокованя с Даренкой из заводу выходить, слышат ‑ собачонки что‑ то сильно забеспокоились. Такой лай да визг подняли, будто зверя на улицах увидали. Оглянулись, ‑ а это Муренка серединой улицы бежит, от собак отбивается. Муренка к той поре поправилась. Большая да здоровая стала. Собачонки к ней и подступиться не смеют.

Хотела Даренка кошку поймать да домой унести, только где тебе! Добежала Муренка до лесу, да и на сосну. Пойди поймай!

Покричала Даренка, не могла кошку приманить. Что делать? Пошли дальше. Глядят ‑ Муренка стороной бежит. Так и до балагана добралась.

Вот и стало их в балагане трое. Даренка хвалится:

‑ Веселее так‑ то.

Кокованя поддакивает:

‑ Известно, веселее.

А кошка Муренка свернулась клубочком у печки и звонко мурлычет:

‑ Пр‑ равильно говоришь. Пр‑ равильно.

Козлов в ту зиму много было. Это простых‑ то. Кокованя каждый день то одного, то двух к балагану притаскивал. Шкурок у них накопилось, козлиного мяса насолили ‑ на ручных санках не увезти. Надо бы в завод за лошадью сходить, да как Даренку с кошкой в лесу оставить! А Даренка попривыкла в лесу‑ то. Сама говорит старику:

Дедо, сходил бы ты в завод за лошадью. Надо ведь солонину домой перевезти.

Кокованя даже удивился:

‑ Какая ты у меня разумница, Дарья Григорьевна. Как большая рассудила. Только забоишься, поди, одна‑ то.

Чего, ‑ отвечает, ‑ бояться. Балаган у нас крепкий, волкам не добиться. И Муренка со мной. Не забоюсь. А ты поскорее ворочайся все‑ таки!

Ушел Кокованя. Осталась Даренка с Муренкой. Днем‑ то привычно было без Коковани сидеть, пока он козлов выслеживал… Как темнеть стало, запобаивалась. Только глядит ‑ Муренка лежит спокойнехонько. Даренка и повеселела. Села к окошечку, смотрит в сторону покосных ложков и видит ‑ по лесу какой‑ то комочек катится. Как ближе подкатился, разглядела ‑ это козел бежит. Ножки тоненькие, головка легонькая, а на рожках по пяти веточек.

Выбежала Даренка поглядеть, а никого нет. Воротилась, да и говорит:

‑ Видно, задремала я. Мне и показалось.

Муренка мурлычет:

‑ Пр‑ равильно говоришь. Пр‑ равильно.

Легла Даренка рядом с кошкой, да и уснула до утра.

Другой день прошел. Не воротился Кокованя. Скучненько стало Дарение, а не плачет. Гладит Му‑ ренку да приговаривает:

‑ Не скучай, Муренушка! Завтра дедо непременно придет.

Муренка свою песенку поет:

‑ Пр‑ равильно говоришь. Пр‑ равильно.

Посидела опять Даренушка у окошка, полюбовалась на звезды. Хотела спать ложиться, вдруг по стенке топоток прошел. Испугалась Даренка, а топоток по другой стене, потом по той, где окошечко, потом где дверка, а там и сверху запостукивало. Не громко, будто кто легонький да быстрый ходит. Даренка и думает: «Не козел ли тот, вчерашний, прибежал? »

И до того ей захотелось поглядеть, что и страх не держит. Отворила дверку, глядит, а козел ‑ тут, вовсе близко. Правую переднюю ножку поднял ‑ вот топнет, а на ней серебряное копытце блестит, и рожки у козла о пяти ветках. Даренка не знает, что ей делать, да и манит его как домашнего:

‑ Ме‑ ка! Ме‑ ка!

Козел на это как рассмеялся. Повернулся и побежал.

Пришла Даренушка в балаган, рассказывает Му‑ ренке:

‑ Поглядела я на Серебряное копытце. И рожки видела и копытце видела. Не видела только, как тот козлик ножкой дорогие камни выбивает. Другой раз, видно, покажет.

Муренка знай свою песенку поет:

‑ Пр‑ равильно говоришь. Пр‑ равильно.

Третий день прошел, а все Коковани нет. Вовсе затуманилась Даренка. Слезки запокапывали. Хотела с Муренкой поговорить, а ее нет. Тут вовсе испугалась Даренушка, из балагана выбежала кошку искать.

Ночь месячная, светлая, далеко видно. Глядит Даренка ‑ кошка близко на покосном ложке сидит, а перед ней козел. Стоит, ножку поднял, а на ней серебряное копытце блестит.

Муренка головой покачивает, и козел тоже. Будто разговаривают. Потом стали по покосным ложкам бегать. Бежит‑ бежит козел, остановится и давай копытцем бить. Муренка подбежит, козел дальше отскочит и опять копытцем бьет. Долго они так‑ то по покосным ложкам бегали. Не видно их стало. Потом опять к самому балагану воротились.

Тут вспрыгнул козел на крышу и давай по ней серебряным копытцем бить. Как искры, из‑ под ножки‑ то камешки посыпались. Красные, голубые, зеленые, бирюзовые ‑ всякие.

К этой поре как раз Кокованя и вернулся. Узнать своего балагана не может. Весь он как ворох дорогих камней стал. Так и горит‑ переливается разными огнями. Наверху козел стоит ‑ и все бьет да бьет серебряным копытцем, а камни сыплются да сыплются. Вдруг Муренка скок туда же. Встала рядом с козлом, громко мяукнула, и ни Муренки, ни Серебряного копытца не стало.

Кокованя сразу полшапки камней нагреб, да Даренка запросила:

‑ Не тронь, дедо! Завтра днем еще на это поглядим.

Кокованя и послушался. Только к утру‑ то снег большой выпал. Все камни и засыпало. Перегребали потом снег‑ то, да ничего не нашли. Ну, им и того хватило, сколько Кокованя в шапку нагреб.

Все бы хорошо, да Муренки жалко. Больше ее так и не видали, да и Серебряное копытце тоже не показался. Потешил раз ‑ и будет.

А по тем покосным ложкам, где козел скакал, люди камешки находить стали. Зелененькие больше. Хризолитами называются. Видали?