Райчел МидПоследняя жертваАкадемия вампиров — 6 3 страница

Лисса снова остановилась, и бегущий позади парень врезался в нее, но она, казалось, не почувствовала толчка. Продолжала пристально разглядывать стражей, стараясь оценить, сколько их, и только после этого пошла дальше. Ее потаенные мысли понемногу прорывались наружу, и в конце концов для меня начали проясняться отдельные элементы плана, который она скрывала. Она была довольна. Конечно, одновременно и нервничала. Но перекрывало все ощущение...

Суматоха в тюрьме вынудила меня вернуться к себе. Привычную тишину сейчас нарушали бормотание и громкие возгласы. Я вскочила с койки и прижалась к прутьям решетки, стараясь разглядеть, что происходит. Может, это здание тоже вот-вот взорвется? Из моей камеры можно было увидеть только стену напротив, но не весь коридор и не вход. Я, однако, заметила, как стражи, обычно стоящие в дальнем конце коридора, промчались мимо меня туда, откуда доносились звуки перебранки.

Не зная, что все это означает для меня, я собралась, стараясь подготовиться к встрече с кем угодно, с другом или с врагом. Возможно, существовала какая-то экстремистская политическая группа, которая и организовала нападение на двор, выступая против моройского правительства. Оглядываясь по сторонам, я выругалась про себя, не обнаружив ничего, что можно было использовать для защиты. Разве что книга Эйба, но какой с нее толк? Будь он и впрямь таким крутым, каким старался казаться, мог бы действительно спрятать в ней напильник. Или принести что-нибудь потяжелее, вроде «Войны и мира».

Потасовка закончилась, по коридору загремели шаги. Сжав кулаки, я отступила на несколько шагов назад и приготовилась обороняться от кого угодно.

«Кто угодно» оказался Эдди Кастилем. И Майклом Теннером.

Дружеские лица — нет, этого я не ожидала. Эдди, мой старый друг еще со времен Академии, тоже новоиспеченный страж, участвовал во многих моих авантюрах, включая организацию побега Виктора Дашкова. Майкл был старше нас, где-то под тридцать, и помогал нам вернуть в прежнее состояние Дмитрия в надежде, что Соню Карп — женщину, которую он любил и которая стала стригоем, — тоже можно будет спасти. Я перевела взгляд с одного на другого. — Что происходит?

— Я тоже рад тебя видеть, — откликнулся Эдди.

Он вспотел, все еще был в пылу боя, на лице проступили несколько явно только что полученных синяков. В руке он сжимал оружие из арсенала стражей: что-то вроде полицейской дубинки, способной вывести противника из строя, не убивая его. А вот Майкл держал нечто гораздо более ценное: карточку-ключ и металлический ключ от моей камеры.

Мои друзья организовали побег из тюрьмы. Невероятно! Безумные затеи обычно моя прерогатива.

— Ребята, вы... — начала я с хмурым видом. Мысль о бегстве наполняла меня радостью, но как это было сделано, вот что важно. Очевидно, они сражались с моими охранниками. Пробиться сюда было нелегко. — Вы что, вдвоем уложили всех стражей в этом здании?

Майкл отпер дверь, и я тут же бросилась вон из камеры. После того как столько дней я задыхалась, чувствуя давление стен и потолка, вырваться оттуда... это было все равно что оказаться на горном обрыве, где вокруг только ветер и бескрайнее пространство.

— Роза, в этом здании нет стражей. Ну, может, один остался. И вон те.

Эдди сделал жест в том направлении, где недавно была свалка и где теперь в отключке лежали охранники. Конечно, мои друзья никого не убили.

— Все остальные на месте взрыва, — сообразила я. Отдельные фрагменты головоломки начали складываться вместе — включая и то, что взрыв не удивил Лиссу. — Ох, нет! Только не говорите, что это Кристиан взорвал древние моройские памятники!

— Конечно нет, — ответил Эдди; мое предположение, казалось, удивило его. — Если бы он это сделал, другие пользователи огня почувствовали бы это и указали на него.

— Ну, уже хорошо.

Следовало больше верить в их здравомыслие. А может, и нет.

— Мы использовали си-четыре, — объяснил Майкл.

— Где, во имя всего святого, вы...

Я смолкла, увидев, кто стоит в конце коридора. Дмитрий.

Меня очень огорчало, что, сидя в тюрьме, я не могла узнать, как у него дела. Рассказ Таши и Кристиана лишь раздразнил меня. Что ж, вот и ответ. Дмитрий, во всей своей шестифутовой-семидюймовой славе, стоял у входа в коридор, величественный и устрашающий, как и положено любому богу. Проницательный взгляд карих глаз мгновенно оценивал все, стройное тело было напряжено и готово отразить любое нападение. Сосредоточенное выражение лица выдавало такое сильное душевное волнение, что просто не верилось, как это кто-то мог все еще считать его стригоем. Дмитрий просто излучал жизнь, энергию и очень походил на себя самого, каким он был, встав на мою защиту во время ареста. Более того, это был тот же Дмитрий, которого я знала прежде. Тот Дмитрий, который вызывал у людей восхищение и страх. Тот Дмитрий, которого я любила.

— Ты тоже здесь? — Я попыталась напомнить себе, что моя запутанная любовная история не самое важное в мире. — Разве ты не под домашним арестом?

— Он сбежал, — лукаво ответил Эдди. Я уловила истинный смысл его слов: он и Майкл помогли Дмитрию в этом. — Чего еще ждать от горячего парня, который, скорее всего, все еще стригой?

— Ну и еще можно ожидать, что он бросится тебя вызволять, — подыгрывая ему, добавил Майкл. — В особенности учитывая, как он на прошлой неделе сражался за тебя. Уверен, никто не усомнится, что он освободил тебя собственными силами. Без нас.

Дмитрий молчал. Его глаза, продолжая пристально следить за обстановкой, оценивали и меня. Когда он убедился, что я не пострадала, на его лице мелькнуло облегчение.

— Пошли, — наконец произнес он. — У нас мало времени.

Это было еще мягко сказано, но я заметила в «блестящем» плане своих друзей одну брешь.

— Они не могут решить, будто он сделал это в одиночку! — воскликнула я, поняв наконец, на что намекал Майкл. Они рассчитывали представить дело так, будто Дмитрий был виновником моего бегства. Я сделала жест в сторону лежащих без сознания стражей. — Они видели ваши лица.

— А вот и нет, — произнес новый голос. — У них небольшая, вызванная воздействием духа амнезия. Очнувшись, они будут помнить лишь этого неуравновешенного русского парня. Надеюсь, без обид.

— Никаких обид, — ответил Дмитрий.

К нам приближался Адриан. Я смотрела, раскрыв рот. Вот они рядом — двое мужчин моей жизни. Адриан не производил впечатления человека, способного драться врукопашную, но выглядел таким же настороженным и серьезным, как остальные. Красивые, ясные глаза его зачаровывали — я знала, они могут быть такими, если он очень постарается. И тут до меня дошло: никаких признаков алкогольного опьянения. Выходит, то, что я видела недавно, было притворством? Или он сумел взять себя в руки? Я почувствовала, как мои губы расползаются в улыбке.

— Лисса солгала твоей маме, — сообщила я, — предположив, что ты валяешься где-то вдрызг пьяный.

Он одарил меня одной из своих циничных улыбок.

— Наверное, это было бы и умнее, и приятнее. И надеюсь, все считают, что я именно в таком состоянии и пребываю.

— Нужно уходить! — встревоженно сказал Дмитрий.

Все повернулись к нему. Улыбки угасли. Дмитрий обладал одной особенностью — было в нем что-то, заставляющее людей верить, будто он может все и приведет их к победе. Судя по выражению лиц Майкла и Эдди, они именно так его и воспринимали. Мне это тоже казалось естественным. Даже Адриан, похоже, верил в Дмитрия, и в этот момент я восхищалась тем, что он сумел забыть о ревности — и даже рискнул своей жизнью. А ведь он не раз говорил, что не хочет принимать участия ни в каких опасных авантюрах и тайно использовать магию духа. В Лас-Вегасе, к примеру, он просто сопровождал нас в роли наблюдателя. Конечно, большую часть времени он был пьян, но, по-моему, это мало что меняло.

Я сделала несколько шагов вперед, но Адриан внезапно остановил меня, вскинув руку:

— Постой! Прежде чем пойти с нами, ты должна кое-что понять.

Дмитрий начал было протестовать, в глазах его вспыхнуло нетерпение.

— Она должна, — настаивал Адриан, бесстрашно глядя в глаза Дмитрия. — Роза, сбежав, ты практически подтвердишь свою вину. Станешь беглянкой. Если стражи найдут тебя, то убьют без всякого суда и следствия.

Все взгляды были прикованы ко мне, а я старалась осмыслить слова Адриана. Если я сбегу и буду схвачена, мне уж точно конец. Если останусь здесь, сохранится крошечный шанс, что за недолгое время, оставшееся до суда, мы сумеем найти спасительные улики. Однако если ничего нового не всплывет, мне также наверняка конец. Куда ни кинь, всюду клин. В обоих случаях вероятность погибнуть очень велика.

Меня раздирали противоречивые чувства — как, видимо, и Адриана. Мы оба понимали, что безусловно хорошего варианта попросту нет. Он волновался за меня и хотел, чтобы я понимала, чем рискую. Дмитрий, однако... С его точки зрения, обсуждать тут нечего; это ясно было написано на его лице. А ведь он всегда настаивал на соблюдении правил. Однако в этом случае? При таком скверном раскладе? Лучше рискнуть стать беглянкой, но живой, и лучше встретить смерть в бою, если уж до этого дойдет.

«Никогда не думала, что моя смерть будет заранее обозначена в календаре».

— Пошли, — сказала я. Мы торопливо покинули здание.

— Тебе пришлось притянуть слишком много духа, чтобы навести иллюзию на всех этих стражей, — заметила я Адриану.

— Да уж. И у меня на самом деле на многое не хватило сил. Лисса наверняка сумела бы внушить десятку стражей, что они видели призраков. А я? Мне едва удалось заставить нескольких людей забыть о Майкле и Эдди. Поэтому и потребовался человек, которого они запомнили бы, — для отвлечения внимания. Дмитрий — идеальный козел отпущения.

— Ну, спасибо тебе.

Я слегка сжала руку Адриана, и это прикосновение наполнило меня теплом. Я не стала говорить ему, что мне пока далеко до того, чтобы стать свободной; не хотелось принижать его героизм. Впереди еще масса препятствий, но я очень ценила то, что он принял участие в моем вызволении, а потом поддержал меня в решении сбежать. Адриан искоса взглянул на меня.

— Наверное, я просто свихнулся. — Его глаза светились любовью. — Знаешь, мне кажется, ради тебя я пошел бы на что угодно. И чем глупее это было бы, тем лучше.

Мы добрались до первого этажа, и я убедилась, что Эдди не ошибался насчет охраны. Все коридоры и помещения были пусты. Не задерживаясь, мы вышли наружу, и свежий воздух прибавил мне сил.

— Что теперь? — спросила я.

— Теперь мы отведем тебя к машине, — ответил Эдди.

Гаражи были не очень далеко, но и не совсем рядом.

— Снаружи сейчас много народу, — заметила я.

— Я прибегаю к магии духа, чтобы в памяти тех, кто нам встретится, остались лишь смутные, не поддающиеся описанию образы, — сказал Адриан. Еще одно испытание его магии. Вряд ли он мог сделать больше. — Люди не будут узнавать нас, если не остановятся и не посмотрят в упор.

— А это вряд ли произойдет, — добавил Майкл. — Вряд ли на нас вообще обратят внимание. Сейчас, в этом хаосе, все слишком озабочены самими собой.

Оглянувшись по сторонам, я поняла, что он прав. Здание тюрьмы находилось далеко от собора, но к этому времени люди уже разбежались по всей территории двора. Одни торопились укрыться в своих домах, другие искали стражей, рассчитывая на защиту. А некоторые... некоторые двигались в том же направлении, что и мы, — к гаражам.

— Люди в таком ужасе, что хотят покинуть двор, — сказала я. Мы шли очень быстро, если кто нас слегка и задерживал, это Адриан — он был далеко не в такой форме, как дампиры. — В гаражах может оказаться много народу. Машины, официально приписанные ко двору, как и те, которые принадлежали гостям, были припаркованы в одном месте.

— Это даже лучше для нас, —сказал Майкл. —Больше неразберихи.

В этот момент я была так сосредоточена на реальности, что глубоко исследовать сознание Лиссы не получалось. Лишь слегка прикоснувшись к нему, я поняла, что она в безопасности, во дворце.

— Какую роль Лисса сыграла во всем этом? — спросила я.

Поверьте, я была счастлива, что Лисса не имела отношения ко всему этому безумию с ужасными взрывами. Но, как верно заметил Адриан, она значительно превосходила его способностями во владении стихией духа. И теперь, оглядываясь назад, я понимала — она знала о плане моего спасения. Именно этот секрет она и скрывала от меня.

— Лисса должна быть вне подозрений и не иметь никакого отношения ни к твоему бегству, ни к взрывам, — жестко ответил Дмитрий, по-прежнему рассматривающий ее как свою спасительницу. — Она все время должна оставаться на виду. Как и Кристиан. — Он почти улыбнулся. Почти. — Если бы что-то взорвалось, первыми я заподозрил бы этих двоих.

— Однако, поняв, что причина взрыва не магическая, стражи исключат их из числа подозреваемых, — рассудила я и вдруг кое-что вспомнила. — Эй, а где это вы раздобыли си-четыре? Военные взрывчатые вещества такого класса — это уж чересчур, даже для вас.

Никто не успел ответить мне — внезапно прямо на нашем пути возникли три стражника. Надо полагать, не все они были около собора. Мы с Дмитрием одновременно вырвались вперед, загораживая собой остальных. По словам Адриана, наведенная им иллюзия рассеется, если мы столкнемся с кем-нибудь лицом к лицу. Так пусть эти стражи узнают и запомнят только нас с Дмитрием. Я чисто инстинктивно, без колебаний ринулась в атаку, хотя в глубине души с болью осознавала, что именно делаю.

Я уже сражалась со стражами прежде и всегда при этом испытывала чувство вины. Так было в тюрьме «Тарасто», так было, когда королевские стражи пришли меня арестовывать. Правда, никого из них я не знала лично, просто понимала, что они мои коллеги, и это само по себе было скверно. Но сейчас? Сейчас я столкнулась с одной из самых трудных проблем своей жизни, хотя что такое трое стражей против нас с Дмитрием? Мы справимся с ними без труда. Суть в том, что я знала этих стражей. С двумя из них я сталкивалась после окончания Академии. Они работали при дворе и всегда были добры ко мне.

А третьего стража я не просто знала — это был друг. Мередит, одна из немногих девушек в моем классе в Академии Святого Владимира. В ее глазах мелькнуло смущение; уверена, и в моих тоже. Мы обе ощущали неправильность ситуации. Однако теперь Мередит стала стражем, а чувство долга вдалбливали в наши головы всю жизнь. Она считала меня преступницей — и в то же время видела, что я на свободе, в состоянии боевой готовности. Правила предписывали ей задержать меня, и, честно говоря, ничего другого я не ожидала. Я поступила бы именно так, поменяйся мы ролями. Это был вопрос жизни и смерти.

Дмитрий взял на себя обоих парней — крутой и быстрый как никогда. Мы с Мередит бросились друг на друга. Сначала она попыталась сбить меня с ног своей тяжестью и придавить к земле. Вот только я была сильнее, и ей следовало бы это знать. Сколько раз мы боксировали в гимнастическом зале Академии? И я почти всегда побеждала. А сейчас это была не игра, не тренировочный бой. Я ринулась навстречу и нанесла сильный удар в челюсть, молясь, чтобы не сломать кость. Она продолжала сражаться, превозмогая боль, но снова я оказалась сильнее. Схватила ее за плечи и швырнула на землю. Она сильно ударилась головой, но сознания не потеряла. Мне пришлось перехватить ее за шею и сжимать пальцы, пока ее глаза не закрылись. Убедившись, что она отключилась, я отпустила ее, чувствуя, как сердце у меня переворачивается в груди.

Оглянувшись, я увидела, что Дмитрий уже одолел своих противников. Наша группа двинулась дальше, будто ничего не произошло. Я посмотрела на Эдди; он, конечно, понял, что меня гложет.

— Ты сделала что должна была, — постарался успокоить он меня. — С ней все будет в порядке. Синяки, конечно, останутся, но она придет в себя.

— Я сильно ударила ее.

— Врачи приведут ее в сознание. Черт, сколько раз такое бывало на тренировках?

Я надеялась, что он прав. Граница между тем, что правильно, а что нет, была теперь заметно размыта. Одно хорошо, рассуждала я, — Мередит была так занята мной, что вряд ли заметила Эдди и остальных. Во время схватки они держались в стороне, рассчитывая, что мы с Дмитрием отвлечем внимание на себя, а их прикроет созданная Адрианом завеса.

В конце концов мы добрались до гаражей, где действительно народу оказалось гораздо больше обычного. Некоторые морои уже уехали. Одна королевская особа билась в истерике — ключи от ее машины были у водителя, а она не знала, где он. Она громко взывала к проходящим мимо, искала кого-нибудь, способного накоротко замкнуть провода ее двигателя.

Дмитрий решительно и целеустремленно вел нас вперед — он точно знал, куда идти. Да, они как следует потрудились, разрабатывая свой план, поняла я. Наверное, главным образом вчера. Почему Лисса скрывала это от меня? Может, было бы лучше известить меня заранее?

Мы пробирались в толпе, направляясь к самому дальнему гаражу. Около него стояла темно-серая «хонда-цивик», а рядом с ней — мужчина, скрестив на груди руки и изучая ветровое стекло. Услышав наши шаги, он обернулся. — Эйб! — воскликнула я.

Мой знаменитый отец одарил меня своей чарующей улыбкой, которая могла обмануть несведущего и обречь его на гибель.

— Что ты здесь делаешь? — требовательно спросил Дмитрий. — Ты тоже в списке подозреваемых! Предполагалось, что ты будешь держаться в стороне, как и остальные.

Эйб пожал плечами. Казалось, возмущение Дмитрия ничуть его не обеспокоило, а вот я не желала бы, чтобы этот гнев был направлен на меня.

— Василиса сделает так, чтобы несколько человек поклялись, что видели меня во дворце. — Эйб обратил на меня взгляд темных глаз. — Кроме того, разве я могу уехать, не попрощавшись с тобой?

Я сердито затрясла головой.

— Это что, было частью твоего плана как моего адвоката? Вряд ли организация бегства с применением взрывчатки входит в юридическую подготовку.

— Это, безусловно, не входило в юридическую подготовку Дамона Таруса, — продолжая улыбаться, ответил Эйб. — Я говорил тебе, Роза. Не будет ни казни, ни даже суда — если я смогу избавить тебя от этого. — Он помолчал. — И конечно, я смог.

Я бросила взгляд на автомобиль. Дмитрий стоял рядом, держа в руке ключи и явно проявляя нетерпение. Припомнилось то, что сказал раньше Адриан.

— Если я сбегу, то буду выглядеть виновной.

— Тебя уже считают виновной, — сказал Эйб. — И если бы ты продолжала торчать в камере, это ничего не изменило бы. А сейчас мы просто будем иметь в своем распоряжении больше времени без угрозы того, что тебя вот-вот казнят.

— И что именно вы собираетесь делать?

— Доказать твою невиновность, — объяснил Адриан. — Ох, ну, что ты не убивала мою тетю. В чем в чем, а в этом твоей вины нет.

— Что, собираетесь уничтожить улики? — спросила я, игнорируя подковырку.

— Нет, — ответил Эдди. — Мы должны найти того, кто действительно совершил убийство.

— Теперь, когда я на свободе, вам лучше больше не лезть во все это. Это моя проблема. Разве не за этим вы вытащили меня из тюрьмы?

— Ты не можешь решить эту проблему, оставаясь при дворе, — возразил Эйб. — Тебе придется перебраться в безопасное место.

— Да, но я...

— Мы впустую тратим драгоценное время, — перебил меня Дмитрий, скользя взглядом по другим гаражам.

Вроде бы там по-прежнему царил хаос, и все были слишком обуреваемы собственными страхами, чтобы обращать внимание на нас. Дмитрий, однако, не перестал беспокоиться. Он протянул мне серебряный кол, и я не спрашивала зачем. Это же оружие... стоит ли от него отказываться?

— Знаю, пока везде суматоха, но ты же понимаешь, стражи быстро восстановят порядок. И едва это произойдет, территория двора будет надежно заперта.

— Им и не нужно этого делать, — медленно сказала я. — Нам уже не удастся запросто покинуть двор. Нас остановят — если мы вообще сумеем добраться до ворот. Там наверняка пробка в несколько миль длиной!

— Из авторитетного источника мне стало известно, — бесстрастно сообщил Эйб, с праздным видом разглядывая свои ногти, — что совсем скоро в южной стороне откроются новые ворота.

И тут меня осенило.

— О господи! Это ты раздобыл си-четыре.

— Тебе легко говорить. — Он нахмурился. — Такие вещи просто не раздобудешь.

Терпение Дмитрия подходило к концу.

— Так, обращаюсь ко всем: Роза должна уехать немедленно. Она в опасности. Если понадобится, я потащу ее.

— Тебе вовсе не обязательно ехать со мной, — выпалила я, обиженная его последним высказыванием. Всплыли совсем свежие воспоминания о том, как Дмитрий говорил, что не любит меня и даже не хочет сохранить нашу дружбу. — Я в состоянии сама позаботиться о себе. Никому не хочу доставлять неприятности. Давай сюда ключи.

Вместо этого Дмитрий одарил меня страдальческим взглядом, давая понять, что я веду себя нелепо. Прямо как будто мы снова оказались в классе Академии.

— Роза, у меня не может быть больше неприятностей, чем уже есть. На кого-то надо свалить помощь тебе, и я — самый подходящий вариант.

Я не была так уж уверена в этом. Если Татьяна действительно сумела убедить многих, что Дмитрий не опасен, после моего побега его репутации конец.

— Уезжай. — Неожиданно Эдди быстро обнял меня. — Будем поддерживать контакт через Лиссу.

И только тут я поняла, что это сражение мне не выиграть — они все заодно. Придется, видно, и впрямь уезжать. Я сама обняла Майкла и шепнула ему на ухо:

— Спасибо тебе. Спасибо за помощь. Клянусь, мы найдем Соню.

Не отвечая, он лишь грустно улыбнулся.

Труднее всего было расставаться с Адрианом. Я видела — для него это тоже нелегко, и неважно, насколько беззаботно он пытался улыбнуться. Его, ясное дело, огорчало и то, что я уезжаю с Дмитрием. Наше объятие длилось чуть дольше, чем с остальными, и он мягко поцеловал меня в губы. Я чуть не расплакалась при мысли о том, как храбро он вел себя в этом деле. Хотелось бы мне, чтобы он уехал со мной, но для него безопаснее было остаться здесь.

— Адриан, спасибо тебе за...

Он вскинул руку:

— Мы не прощаемся, маленькая дампирка. Встретимся во сне.

— Если ты будешь достаточно трезв.

Он подмигнул мне.

— Смог же я сейчас — ради тебя.

Оглушительный грохот обрушился на нас, справа мелькнула яркая вспышка. Люди у гаражей закричали.

— Вот видишь? — сказал Эйб, явно очень довольный собой. — «Новые ворота». Идеальный расчет времени.

Я обняла и его (без особой охоты) и ужасно удивилась, когда он не только не отстранился, но даже улыбнулся мне... с нежностью.

— Ах, дочь моя! Восемнадцать, и уже обвиняешься в убийстве, помогала преступникам. Да у тебя на счету больше смертей, чем у большинства стражей за всю жизнь. — Он помолчал. — Мне есть за что гордиться тобой. Я закатила глаза.

— До свидания, старина. И спасибо.

Уточнять, каких преступников он имел в виду, не имело смысла. Я расспрашивала его о тюрьме, из которой впоследствии сбежал известный преступник; ну, он, конечно, сложил два и два — и вычислил, кто стоит за освобождением Виктора Дашкова.

И вот мы с Дмитрием оказались в машине и помчались к «новым воротам». Жаль, что я не попрощалась с Лиссой. Мы, конечно, никогда не разлучаемся в полной мере — благодаря нашей связи, но никакая связь не может заменить общения лицом к лицу. Тем не менее оно того стоило — если в результате на Лиссу не падет и тени подозрения. Я надеялась на это.

Как и всегда, вел машину Дмитрий, что, по-моему, было ужасно несправедливо. Одно дело, когда я была студенткой, но сейчас? Уступит ли он мне руль хоть когда-нибудь? Впрочем, обсуждать это сейчас не имело смысла — в особенности поскольку я не собиралась оставаться с ним долго.

Некоторые люди осмелились подойти и посмотреть на проем в стене, но должностных лиц среди них не было. Дмитрий промчался через брешь так же эффектно, как когда-то Эдди через ворота тюрьмы «Тарасто», вот только «хонда» не так хорошо справлялась с ухабистой, заросшей травой местностью, как внедорожник на Аляске. Для нас проблема состояла в том, что дороги как таковой тут не было. Это находилось за пределами возможностей даже Эйба.

— Почему мы уезжаем на «хонде»? — спросила я. — Внедорожник подошел бы больше.

Не глядя на меня, Дмитрий уверенно вел машину.

— Потому что это один из самых распространенных автомобилей, и, значит, он не привлечет внимания. И бездорожье скоро закончится. На автостраде мы разовьем приличную скорость и постараемся оставить двор как можно дальше позади — прежде чем бросим машину, конечно.

— Бросим... — Я покачала головой, но не стала задавать дополнительных вопросов.

Мы выехали на грунтовую дорогу, которая после нашего ухабистого старта ощущалась почти идеально ровной.

— Послушай, теперь, когда мы уезжаем, я хочу, чтобы ты знал: я действительно имела в виду то, что говорила. В смысле, что тебе вовсе не обязательно ехать со мной. Я высоко ценю твою помощь в организации этого бегства. Правда. Но продолжать и дальше сопровождать меня... Понимаешь, это вряд ли пойдет тебе на пользу. Они будут разыскивать не столько тебя, сколько меня. Если мы разделимся, ты сможешь жить среди людей, и никто не будет обращаться с тобой как с лабораторным животным. Сможешь даже потихоньку вернуться ко двору. Таша будет драться за тебя.

Дмитрий долго не отвечал. Это сводило меня с ума. Я не из тех, кто легко переносит молчание — оно вызывает у меня желание трещать без умолку, чтобы заполнить пустоту. К тому же чем дольше я сидела здесь, тем сильнее меня разбирало оттого, что мы с Дмитрием наедине. В смысле, по-настоящему наедине с тех пор, как он снова стал дампиром. Я чувствовала себя ужасно глупо, но, несмотря на всю рискованность и опасность ситуации... В общем, его присутствие по-прежнему потрясало своей удивительной мощью. Даже выводя меня из себя, он оставался чертовски привлекателен. Наверное, бурлящий в крови адреналин плохо влиял на мою голову.

Как бы то ни было, на меня воздействовала не только физическая привлекательность — хотя это определенно отвлекало. Его волосы, лицо, его близость ко мне, его запах... Я чувствовала все это, и кровь в жилах вскипала. Однако душевные качества Дмитрия — того Дмитрия, который только что во главе маленькой армии организовал побег из тюрьмы, — действовали на меня не менее чарующе. И я быстро осознала почему: я снова видела прежнего Дмитрия, того, который, как я опасалась, исчез навсегда. Нет, он не исчез. Он вернулся. Наконец Дмитрий заговорил:

— Я не оставлю тебя, и никакая знаменитая логика Розы не поможет тебе разубедить меня. А если попытаешься сбежать, я тебя найду.

Можно не сомневаться, это в его силах, отчего вся ситуация лишь больше сбивала с толку.

— Но почему? Я не хочу, чтобы ты был со мной.

Меня все еще тянуло к нему, да, но это не умаляло того факта, что, поставив крест на наших отношениях, он причинил мне сильную боль. Он отверг меня. Я должна была ожесточить свое сердце против него, в особенности если хотела наладить отношения с Адрианом. Восстановить свое доброе имя и снова начать жить нормальной жизнью — до этого пока было ой как далеко, но если это произойдет, я хотела бы вернуться к Адриану свободной от прежних чувств.

— То, чего ты хочешь, не имеет значения, — сказал он. — И чего я хочу — тоже.

Ничего себе! — Лисса просила меня защищать тебя.

— Эй, я не нуждаюсь...

— Я поклялся служить и помогать ей всю оставшуюся жизнь, о чем бы она ни попросила. Если она хочет, чтобы я был твоим телохранителем, так и будет. — Он бросил на меня предостерегающий взгляд. — Так что в ближайшее время ты от меня не отделаешься, даже не пытайся.

ПЯТЬ

Слова Дмитрия «ты от меня не отделаешься» имели отношение не только к нашему рухнувшему романтическому прошлому. Когда я сказала, что не хочу быть причиной его неприятностей, я именно это и имела в виду. Если стражи найдут меня, моя судьба будет мало отличаться от той, которой я сейчас пыталась избежать. Но Дмитрий? Он делал лишь первые шаги к тому, чтобы наше общество приняло его. Конечно, и сейчас он в значительной степени навредил себе, однако по-прежнему имел шансы добиться своего. Если он не захочет возвращаться ко двору или жить среди людей, то может вернуться в Сибирь, к своей семье. Там, на безлюдных просторах, его будет трудно найти. Община очень закрытая, и им не составит труда спрятать его, если на него объявят охоту. Другое дело — оставаться со мной; по-моему, для него это наихудший вариант. От меня требуется одно — постараться убедить его.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказал Дмитрий после примерно часа езды по дороге.

Мы мало разговаривали, оба погрузившись в свои мысли. Проехав по нескольким проселочным дорогам, мы в конце концов оказались на шоссе, связывающем отдельные штаты, и теперь мчались... Я понятия не имела куда. Я смотрела в окно, размышляя обо всех своих бедах и о том, как мне в одиночку уладить их. — А?

Мне почудилось, что он еле заметно улыбнулся, хотя это казалось полным абсурдом — ведь сейчас его ситуация была хуже, чем когда-либо с тех пор, как он возвратился из состояния стригоя.

— Ничего у тебя не получится, — добавил он. — Ты строишь планы, как избавиться от меня, скорее всего, когда остановимся для дозаправки. Тебе кажется, что, может, тогда у тебя появится шанс сбежать.

С ума сойти! Действительно, об этом я и думала. Он и раньше обладал способностью читать мои мысли, вот только теперь это не радовало.

Я повела рукой по сторонам:

— Все это — пустая трата времени.

— Неужели? А что, лучше было оставаться взаперти и дожидаться, пока тебя казнят? Только не начинай снова о том, что это слишком опасно для меня.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒