![]()
|
|||||||
ЭПИЛОГ. ЧАСТЬ ВТОРАЯЭПИЛОГ
– И впрямь – плохая это примета, другу в бою сказать, что еще встретимся, – мрачно изрек Семен. – У него даже минутки нет ко мне выбраться. А мы, словно дурни какие, назад полетим. Хоть бы недельку… съездили бы на озера, рыбку половили… – Семен, нагрянет Инквизиция – застрянем тут на месяц. – А что, плохо? – Я человек семейный. – Ох, верно… – Семен вздохнул. – Дочурка маленькая… она у тебя уже ходит? – Семен, ну хватит придуриваться! Мы остановились перед входом в гостиницу. Семен ухмыльнулся, потер переносицу. – Эх… сколько у нас времени-то? – Часов пять-шесть. Если будут билеты на вечерний рейс. – Зайду я сейчас в лавку, сувенирчиков прикуплю. Тебе взять?
– А что именно? – Как что? Виски да шарфы. Мужикам виски, бабам шарфы. Я обычно по пять штук того и другого беру. – Валяй. – Я махнул рукой. – Только мне еще детский шарф, если увидишь. Веселенький какой-нибудь. – Обязательно. Я вошел в вестибюль. Портье за стойкой не было, зато лежал конверт с крупной надписью «Anton Gorodetsky». В конверте обнаружились три билета в первый класс – на меня, Семена и Галю Добронравову. Фома мало того что работал с невероятной оперативностью, он еще и не забыл про девочку-оборотня. На четвертом этаже я постучал в дверь темного люкса. Никакой реакции. Я прислушался – где-то за дверью шумела вода. Достав билет Гали из конверта, я подсунул его под дверь. Отыскал в карманах ключ и вошел в свой номер. – Медленномедленноподойдиккреслуисядьвнего, – сказал рыжеволосый парень, который в «Подземельях Шотландии» представился мне Жаном. Позицию он занял великолепную. У окна, в которое бил слепящий солнечный свет. Моя тень была где-то сзади – не нырнешь. – Медленноипечальнодвигайсяккреслу, – протараторил парень. Он был ускорен, его обволакивало зеленое свечение, исходящее из амулета на руке: с виду обычная фенечка из бусинок, которые плетут хиппи. Сейчас его рефлексы во много раз превосходят человеческие. А учитывая автомат «Узи», магазин которого тоже пылал красным от зачарованных пуль, возражать было неумно. – Говори разборчивее, – попросил я, проходя и садясь в кресло. – Раз ты не убил меня сразу, значит, есть о чем поговорить. – Ошибаешьсяволшебник, – сказал парень, и я отметил это смешное, детское «волшебник». – Мневелелитебяубить. Нояхочукоеочемтебяспросить. – Спрашивай. Мне нужна тень. Мне нужно повернуть голову, увидеть свою тень и нырнуть в Сумрак. Там я буду быстрее его. – Головойневерти! Посмотришьнатеньстреляюсразу. Скольковас? – Чего? – Сколькотакихтварейкактыходитпоземле? – Ну… – Я задумался. – Ты имеешь в виду Светлых или Темных? – Всеравно! – При-и-име-е-ерно-о-о ка-а-ажды-ы-ый де-е-еся-я-яти-и-иты-ы-ыся-я-я-чны-ы-ый, – протянул я. Не из вредности, а пытаясь убедить парня, что он слишком уж ускорился. Впрочем, может ли он регулировать действие чар? – Сукиненавижу, – сказал парень. – Тебевеленосказатьчтотыпредалдругаизаслуживаешьсмерти… В дверь постучали. Взгляд парня метнулся к двери. Снова вернулся ко мне. Одним движением он сорвал со стола скатерть, набросил на автомат, по-прежнему нацеленный в меня. Велел: – Ответь! – Кто там? Открыто! – крикнул я. Если это Семен – у нас появятся шансы. Дверь открылась, и вошла Галя. Но в таком виде, что у меня дыхание перехватило. Коротенькая черная юбочка, почти прозрачный розовый топик – Лолита нервно курит в углу. Остолбенел и Жан. – Привет. – Девочка что-то жевала. Сосредоточилась – и выдула здоровенный пузырь жвачки. Пузырь лопнул, заставив Жана вздрогнуть. Я испугался, что сейчас-то он и начнет палить, но пронесло. – А ты кто? Она уставилась на Жана таким взглядом, что убийца стал заливаться краской. И ухитрился протараторить и промямлить одновременно: – Явгостизашел. – Ну, друзьям Энтони – скидка. – Галя подмигнула парню. Подошла ко мне, покачивая бедрами. Сказала: – Я у тебя трусики забыла, не находил? Я только и смог, что покачать головой. – А, фиг с ними, – решила Галя. И стала медленно наклоняться, тянуться губами к моим губам, предоставив Жану возможность уставиться… даже не буду думать, на что именно! Но он уставился. – Готовься, – прошептала Галя. Глаза девочки были серьезными, тревожными. Но она все-таки коснулась моих губ – и в глазах заплясали озорные искорки… За мгновение до того, как она перекинулась в волчицу. Грубо, страшно, разбрызгивая капли крови и лоскутья кожи, не тратя время на полноценный морфинг. Перекинулась – и черной всклокоченной тенью прыгнула на убийцу. Он начал стрелять в тот самый миг, когда я метнул одно за другим два Тройных Лезвия. Первое отсекло ему руку с автоматом и выгрызло кусок тела. Куда попало второе, я понял не сразу. Вскочил, прыгнул к корчащейся на полу волчице. Ее тело приняло все пули, предназначенные мне. Не так уж много – пять или шесть пуль. Если бы только они не были заговоренными… Жан стоял, покачиваясь. Смотрел на меня безумными глазами. – Кто тебя послал? – закричал я, ударяя его Доминантой, заклинанием абсолютного подчинения. Жан вздрогнул, попытался открыть рот – и его голова разлетелась на три части. Мой второй заряд попал в голову. Тело покачнулось и рухнуло на пол рядом с девочкой-волком. Из артерий, пульсируя, била кровь. Если бы она была вампиром, а не оборотнем… Я наклонился над ней – и увидел, что девочка перекидывается обратно в человека. – Не смей! Умрешь! – Все равно умру, – отчетливо произнесла она. – Не хочу… зверем… – Ты не… В голосе ее на миг прорезалась ирония. – Глупый… Светлый… Я встал. Мои руки были в крови. Под ногами хлюпала кровь. Обезглавленное тело убийцы конвульсивно вздрагивало. – Что тут… – Семен застыл в дверях. Провел ладонью по лицу. Выругался. В другой руке у него было два пакета. Один с бутылками. Второй, наверное, с шарфиками. – Тут? Тут уже ничего. – Глядя на мертвую девочку, сказал я. – Уже все.
Магнитик для Завулона я купил в аэропорту Эдинбурга, пока Лермонт и Семен переоформляли билеты. Нам теперь требовалось всего два места в салоне самолета и билет на ненормативный груз – длинный деревянный ящик с наложенными на него чарами. Одно заклинание предохраняло содержимое от разложения. Второе убеждало таможенников, что проверять этот ящик нет никакой необходимости – в нем перевозят безобидные лыжи. Магнитик был банальный, но красивый: фигурка шотландца в килте и с волынкой. Я спрятал его в карман, потом постоял перед стойкой с открытками. Выбрал одну, с королевским замком, заложил ее в путеводитель по Великобритании. Пока у меня не было никаких оснований отправлять ее девочке Лере. Но я очень надеялся, что рано или поздно смогу выполнить данное подруге Виктора обещание. Семен был непривычно тих. Не вспоминал, как выглядели самолеты на заре авиастроения, не балагурил. Мы прошли пограничников и таможенников, заняли свои места в салоне. Семен достал фляжку виски, вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул. Мы сделали по глотку прямо из горлышка, заслужив неодобрительный взгляд стюардессы. Она немедленно удалилась в свой закуток, вернулась со стаканчиками и несколькими бутылочками, молча вручила их Семену. – Не жалей, – негромко сказал Семен. – Темные всегда останутся Темными. Она бы выросла и стала чудовищем. Скорее всего. Я кивнул. Конечно же, он прав. Это должен понять даже такой глупый Светлый, как я… Откинувшись в кресле, я закрыл глаза. Подумал, что забыл даже проверить вероятности – не грозит ли самолету катастрофа. А… какая разница. Люди летают, не думая о плохом. Попробую так и я… – Посмотрел я реальности, – сказал Семен. – Вылетаем на десять минут позже, но прилетаем вовремя. Ветер попутный, повезло, да? Я надел одноразовые наушники из пластикового пакета, воткнул штекер в розетку, прячущуюся в подлокотнике. Пощелкал клавишами, выбирая канал. Остановился, услышав знакомую песню:
Что подарено – не теряй, О потерянном не жалей. Этот парень у входа в рай Уже устал от слез и соплей. Но он видит нас насквозь, И он не станет нам петь псалмы. Он нам задаст лишь один вопрос — Были ли мы, любили ли мы… Были ли мы, любили ли мы… Были ли мы, любили ли мы…[9]
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
|
|||||||
|