Торговля цветами в Москве в 1865 г.

Торговля цветами в Москве в 1865 г.

(Вестник Императорского Российского общества садоводства. СПб., 1865)

П. Волкенштейн

В конце июля я ездил в Москву, чтобы взглянуть на цветочную выставку, устроенную Императорским обществом акклиматизации животных и растений.
Выставка эта помещалась в зоологическом саду общества и состояла почти исключительно из садовых цветущих растений, употребляемых для декорации цветников, так что, ожидая встретить на ней собрание акклиматизированных растений, я не могу вам, милостивые господа, объяснить, почему устройство ее предприняло общество акклиматизации, а не общество любителей садоводства.
Вход на выставку был украшен воротами или аркой, убранными левкоями, флоксами, петуниями и вьющимися растениями по фону, составленному из моха. Я был уже перед закрытием выставки, притом время стояло жаркое и сухое, так что о полном величии этой арки я мог себе только вообразить, в действительности же порыжелый мох и отцветавшие левкои и гемерокалисы, образовавшие капители колонн, много отнимали прелести у этой декорации. Выставка была расположена на газоне за воротами. Трудно сказать чего тут не было из цветущих растений. Впрочем, привыкнув к роскоши летних растений в наших садах, я не встретил здесь ничего нового или особенно замечательного по культуре. Растения сидели как в грунту, в клумбах, расположенных чрезвычайно разнообразно и красиво, что, конечно, делает честь вкусу и искусству господина Демюра, садовника зоологического сада. К сожалению, по недостатку лиственных растений, еще мало вошедших в права гражданства московского садоводства, на выставке не было групп, в которых мастерство г. Демюра нашло бы более обширное поле и более благодарное применение, чем розетки, гирлянды и другие узоры по не вполне безукоризненному газону. Желающим познакомиться с растениями, бывшими на выставке, я привез указатель, в котором напечатаны как растения, так и экспоненты. Впрочем, собственно экспонентов на выставке не было и, как мне говорили, растения, здесь находившиеся, были приобретены обществом от производителей за деньги.

Говоря о выставке общества акклиматизации, я не могу не сказать о том отделе сада, где помещаются животные. Кроме цели, благотворные последствия которой сознаются и оценяются всеми просвещенными русскими людьми, нельзя не удивляться энергии, с которой общество действует в этом предприятии. Я был в саду прошлого года и в настоящий год не узнал его: так он устроился, украсился, увеличился. Московский зоологический сад будет постоянным укором петербургским ученым-натуралистам, которые, стоя близко к источникам осуществления подобного предприятия в Петербурге, так равнодушно относятся к русской фауне.

Собственно в отношении акклиматизации растений, в зоологическом саду только положены начала опытов. На особом участке сделаны уже гряды и посажены некоторые кустарники и древесные растения для производства опытов. По участию, с которым занялся этим делом г. Демюр, мы вправе ожидать успеха от этих опытов.

В тот же день я осмотрел цветной бульвар, между петровским и трубным. Кстати замечу, что вокруг всей Москвы идет бульвар, подобный адмиралтейскому, содержимый не так чисто, как адмиралтейский, но обладающий несравненно лучшей растительностью благодаря сравнительно благоприятным климатическим условиям. На цветном бульваре, - частице этого кольца московских бульваров, торгуют цветами и вообще растениями в палатках, подобно тем, которые находятся у нас на биржевом сквере. Таких палаток здесь 9, а именно: по левой стороне братьев Фоминых, Полякова, Прусакова и Петнева, по правую сторону – Иванова (ныне Миллера), Сучкова, Высокоумова, Буслова и Венедиктова. Здесь продаются летники и употребительнейшие оранжерейные и тепличные растения, некоторые пальмы (Phoenix, Chamaerops, Latania), фикусы (indica et elastica), юкки, гардении, жасмины, олеандры, померанцевые и лимонные деревья и другие. Тут же можно получить кустарники и деревья плодовые и декоративные – крыжовник, малину, смородину, вишни, яблони, груши, сливы, воздушный жасмин, сирени, тополь, дуб, клен, липу и проч.

Мое внимание особенно остановили здесь два обстоятельства: собственно касающиеся установки в палатках растений и особая развязка шпалерной кроны обыкновенных древесных пород. Просвет в крыше палаток сделан не в передней, а в задней части, то есть не с тыла входящего, а ему в глаза, так что, давая значительно солнца поставленным у стены растениям, он, в то же время, мешает рассмотреть хорошенько впереди стоящие цветы, потому что ослепляет входящему глаза. На сделанное мною замечание, что этим нарушается одно из условий сбыта произведений – товар не показывается лицом – мне возразили, что при ином расположении просвета портились бы растения и без того поставленные в условия менее благоприятные тех, в которых они выращены.
Я позволил себе обратить внимание ваше, милостивые господа, на это маловажное обстоятельство потому, что оно служит, между прочими замеченными мною фактами, убеждением, что произведения садоводства в Москве имеют несравненно лучший сбыт и не нуждаются для их распродажи в более или менее завлекающей постановке. Многое убедило меня, что в Москве садоводство стоит несравненно на более прочной почве, чем в нашем болотном грунте. Там оно сделалось промышленностью, находящей постоянный и определенный спрос, и дающей производителю средства, которыми он не только может получать доход на затраченный капитал, но и вознаградит себя за труды.
Помимо благосостояния, которым пользуются тамошние садоводы, ведущие свои дела честно, я могу указать в подкрепление моих слов на целые подгородные селения, промышляющие садоводством в значительных размерах и существующие разведением в питомниках дерев и кустарников. Есть селения, где засаживается десятинами земляника. Немало содействует развитию и процветанию садовой промышленности в Москве, с одной стороны, большая домовитость московских жителей, имеющих несравненно больше садов при домах, а с другой – отсутствие такого числа казенных, придворных и других наименований садовых заведений, которые в Петербурге, сбытом своих произведений разносчикам по самой разнообразной и часто безосновательной стоимости, мешают установиться действительной цене на растения. С конкуренцией подобных заведений торгующему садовнику в Петербурге трудно бороться, а потому невозможно ожидать, чтобы садовая промышленность получила в Петербурге когда-нибудь правильное и основательное развитие, которого она достигла в Москве.

Для соображений любопытствующих сообщаю здесь цены на более обыкновенные растения, бывшие в Москве в конце июля. Левкои разных колеров, флокс (Ph. Drummondi), вербена продавались от 7 до 10 копеек за горшок, анютины глазки, петуния, скабиоза (S. Grandiflora), антиринум, Calceolaria pinnata, Viscaria oculata, лупинус душистый, сенецио, клевер душистый – от 5 до 10 копеек. Coreopsis, душистый горошек, резеда, лобелия бордюрная, тагетес, Lavatera, Nemophila, Silene armeria, Collinsia bicolor, Gaillardia picta, Convolvulus tricolor, фасоль красная – по 5 копеек. Астра, гелиотроп – по 10 копеек. Celosia cristata – от 15 до 25 копеек. Зимующая ипомея (белая, Convolvulus) – от 15 до 30 копеек, каллистегиа (Cal. pubescens) махровая – от 20 до 25 копеек, Vitis quinquefolia 3-4 летняя – от 50 до 75 копеек.

Второе, замеченное мною на цветном бульваре, касается спроса на деревца, у которых крона растянута зонтиком по обручу. Выведенные таким образом тополя, дубки, клены и вязы со штамбами вышиною от 2 аршин весьма красивы и требуются довольно часто. Такая развязка придумана в Москве подгородными крестьянами, занимающимися садоводством, и ими введена в продажу.

На другой день я осмотрел Императорский Александринский сад и Нескучный, вверенные К. Ф. Энке. При самой живописной местности и при искусстве, которым обладает Энке, эти сады представляют предел того, что можно желать. Перед дворцом к реке Москве местность спускается террасой, испещренной цветниками. Влево и вправо проходит парк, так что расположение сада, в общем, напоминает великокняжеский сад и парк при Стрельне.
При саде есть теплицы, оранжереи и большие парники. В теплицах замечательны многие редкие и новые декорационные растения, приобретенные от Черкасова; в числе их должно упомянуть о великолепной Hirtella crophylla и Garcinia Mangostana, бывшей при мне в цвету и обещавшей дать плоды. Господин Энке, по свойственной ему обязательности, обещал мне прислать плод мангустана, когда он созреет, для представления вам, милостивые господа. Тут же находятся в обширной коллекции аронники и почти все известные в настоящее время в садоводстве черноустовые (Melastomaceae).

Отдел воздушного садоводства в Александринском саду не оставляет ничего желать лучшего. Терраса перед дворцом – весьма обширная, покрыта клумбами самых разнообразных очертаний, засаженных всевозможными цветущими и пестролистными растениями. К сожалению, зной и продолжительная засуха оставили на летниках свое невыгодное влияние, тем более сильное, что положение местности весьма крутое и возвышенное, а почва разработана весьма глубоко. Влияние этих условий не могла отстранить обильная поливка растений, производимая из огромного размера чанов, в которые вода проведена особой подъемной машиной, снабжающей водою дворец. Внизу террасы растут достигшие большой величины тополя, закутываемые на зиму рогожей.

В числе оранжерейных растений, выставляемых на воздух, находились замечательные по величине померанцевые и лавровые деревья, имевшие более 2, 5 сажен высоты. В числе этих растений был один экземпляр Rhamnus alaternus со стволом в 4 вершка в диаметре и вышиною до 5, 5 аршин, вывезенный, по преданию, императором Петром Первым из Голландии.
Вообще в культуре и в самом выборе растений Александринского сада я встретил живое напоминание наших садов, и таким образом имел случай испытать самое приятное ощущение.

Между московскими торгующими садовниками братья Фомины пользуются особенным почетом и уважением. Это обязало меня осмотреть их заведения. Кроме теплиц и оранжерей, в которых содержатся, воспитываются и разводятся всевозможные растения, требуемые публикой и имеющие сбыт, здесь находятся обширные питомники с кустарными и древесными растениями, как плодовыми, так и декоративными. Добросовестность и примерная деятельность братьев Фоминых действительно замечательны и вполне объясняют то высокое уважение, ту популярность, которыми пользуется эта фирма и каждый из братьев отдельно.

Из садов любителей я был на даче К. В. Третьякова и застал его за исследованием задуманной им задачи – произведением полосатых петуний с более нежными розовыми колерами. Для достижения этого господин Третьяков производит перекрестное опыление белых цветков с розовыми и, судя по опыту прошлого года, он вправе ожидать вполне благоприятного результата. О том, в каком состоянии находится садоводство в заведении г. Третьякова, вы могли, милостивые господа, судить по тем образцовым произведениям, которыми он украшал наши выставки. Та же строгая разборчивость в сортах, тот же утонченный уход за избранными растениями замечаются и в воздушном его садоводстве. Впрочем, г. Третьяков для практического исследования ухода и разведения избирает только некоторые растения, но доводит эти исследования до совершенства. В нынешнем году он продолжал разведение вербен – простых и пестрых, зимующих флоксов, фуксий и петуний. В фруктовом отделении его сада, кроме яблони, груши, вишни и кадочных сливных дерев, он испытывает относительное достоинство новейших сортов земляники. Я должен при этом заметить, что в саду г. Третьякова газон имеет свое значение и содержится с примерной исправностью и заботливостью.

Будучи в Москве, я счел обязанностью посетить Петровскую земледельческую академию, чтобы взглянуть на возрождающееся там садовое учреждение и поклониться многоуважаемому почетному члену нашего общества Н. И. Железнову и главному садовнику Р. И. Шредеру. В Петровскую академию из города можно попасть по прекрасно сделанному шоссе и по железной дороге, от которой академия отстоит менее чем в 1, 5 версте. Я избрал первый способ. Дорога, довольно пустынная, обещает вскоре изменить свой вид, потому что вдоль ее начали строиться красивые дачки на арендуемых от казны участках. Здания академии отстраиваются, некоторые части уже совершенно готовы, но работы впереди еще много.

Главные каменные оранжереи при мне переделывались и растения были внесены в деревянные. Чистота, здоровый и полносочный вид растений в них выше всяких похвал и без преувеличения могут считаться образцовыми. Честь этого принадлежит г. Вобсту, помощнику г. Шредера, заведующему тепличным садоводством. При академии находятся обширный огород и питомник, на которых разводятся и воспитываются всевозможные породы растений, применимых к сельскому хозяйству в климате средней России. Считаю лишним говорить, что все это находится в отличном порядке: Шредер, как нам известно, не умеет делать вполовину и, при своем знании, соединяет редкую добросовестность и любовь к труду.
Собственно цветник расположен перед домом будущих аудиторий академии. Несмотря на неблагоприятное лето, растения в нем далеко были свежее и крупнее виденных мною в других садах, а присутствие здесь лиственных растений, разводимых ныне для декораций, делало этот цветник достойным представителем современного воздушного садоводства.