Пока текут реки

Пока текут реки

Много лет назад где-то у истоков Сан-Хуана мексиканцам посчастливилось обнаружить сказочно богатое месторождение. Целый год они разрабатывали его, тщательно скрывая своё присутствие на территории Колорадо. И всё же им не удалось укрыться от зорких глаз арапахо. В конце концов индейцы нагрянули в старательский лагерь и отправили всех «прогуляться по тропе духов». Но золото − оно так и осталось в тех горах!

Один раз в год шаман по имени Бизоний Рог отправлялся в одиночку в горы. Никто не ведал, где он там шатался, но именно после его возвращения в месяцы, когда холод приходит в типи, арапахо прикупали продовольствие в обмен на золото. Неудивительно, что среди старателей давно уже ходили упорные слухи о несметных сокровищах, спрятанных где-то в труднодоступных скалах.

Пекос Билл и его банда почти месяц наблюдали за лагерем индейцев. Однажды ночью седовласый патриарх вновь отправился в дорогу. След его пятнистой лошадки причудливо петлял среди холмов, уводил порой в поросшие жёлтой сосной и чаппаралем зелёные долины, терялся в бесконечном лабиринте выжженных солнцем скалистых гребней. Бизоний Рог был уверен, что ему удастся перехитрить преследователей, если бы таковые оказались. Да и кому он был нужен − одиноко странствующий старик-индеец?

Остановившись на обед, шаман спокойно жарил подстреленного в пустыне кролика, ел его, запивая «черным лекарством» − кофе, и не подозревал, что всего в нескольких милях позади точно таким же образом утоляют свой голод четверо белых. Пекос Билл в это путешествие взял с собой из банды только троих: верзилу Малыша Кроу, мексиканца Полукровку Чарли и верного ирландца О’Келли − тех, кому больше всего доверял.

Так они и доехали все вместе до заветного места − старый шаман арапахо и люди Пекоса.

Перед входом в узкий, мрачный, словно ворота в ад, каньон шаман одел свои лучшие одежды: головной убор из перьев, расшитые бисером рубаху и ноговицы. Спешившись, белые пошли по следам мустанга. Пекос уже потирал руки в предвкушении сказочно богатой добычи, но оказалось, что радоваться было ещё рано.

Следы то они видели, но вот сам старик словно сквозь землю провалился. Внезапно стены каньона огласил боевой клич, ударяясь о скалы, завизжали вокруг пули. Это Бизоний Рог, горя яростью и безостановочно паля из карабина, мчался во всю прыть им навстречу на своей лошадке.

Большой и неповоротливый Малыш Кроу не успел притворится кустиком шалфея. Схватив пулю, он осел, словно подрубленное дерево.

Полукровка Чарли открыл ответную стрельбу. Кто знает, кому бы повезло больше в том поединке, если бы в его спину не угодила пуля, выпущенная из револьвера Билла. С полным удивления лицом, мексиканец развернулся к главарю и, не сказав ни слова, упал замертво на землю. Он и при жизни был не больно разговорчив, этот Чарли.

− Проклятье, ты его убил! Ты что, рехнулся? − высунувшись из-за мескитового куста, заорал Фрэнк О’Келли.

− Это он рехнулся, − хладнокровно отвечал Билл. − Хотел пристукнуть шамана! Бизоний Рог − наша единственная козырная карта из колоды, и я никому не позволю в него стрелять, даже Чарли!

− В таком случае этот престарелый головорез сам наделает в нас дырок, − здраво рассудил ирландец. − Как же быть?

− Подождём, пока у него закончатся патроны…

И Пекос с О’Келли что было сил понеслись наперегонки с эхом. Пули вздымали фонтанчики песка у ног подскакивавших, словно белки, белых. Однако кровожадным намерениям дикаря не суждено было осуществиться. Рука его утратила былую твёрдость. Все, что ему удалось, так это отстрелить верхушку кактуса и продырявить шляпу ирландца.

Втроём они промчались почти через весь каньон, когда копыто лошади вдруг угодило в щель между камнями и она на полном скаку рухнула на землю. Бизоний Рог в своём орлином уборе величественно перелетел через гриву, приземлившись на десять футов дальше. Пыль ещё не улеглась, когда над задумчиво притихшим стариком показалась тощая фигура.

− Надеюсь, при падении ты не откусил себе язык, индеец? − участливо осведомился Пекос, прищемив сапогом потянувшуюся к ножу руку арапахо.

Так старый шаман оказался в руках врагов. Вот только золота белые пока не видели, а старик, похоже, не очень был расположен вести разговоры на эту тему. После падения мустанга пришлось пристрелить, а сам Бизоний Рог едва мог шевелиться. Злой, как разбитая параличом гремучая змея, он лежал в тени под гранитным валуном, завывая песню смерти. В перерывах между куплетами арапах с удовольствием ругался по-испански, грозясь, прежде чем снять скальпы с белых, подвергнуть их наимучительнейшим пыткам. Приятели облазили весь каньон − там было много песка, но не золотого.

− Дьявол, в этой каменной дыре не найдётся золота даже на то, чтобы заплатить за стопку виски, − скрежетал зубами Билл.

Обтрёпанный и пыльный, он угрюмо обозревал окрестности, словно гриф, истосковавшийся по трупам. О’Келли сосредоточенно смолил самокрутку и дымок лёгким облачком отлетал от его бронзового лица.

− Сейчас пойду и начну резать этого тупоголового гризли на мелкие кусочки, пока он не поделится со мной, за каким чёртом сюда припёрся, − стряхивая пепел в тень главаря, угрюмо процедил ирландец. − Надоело слушать его вопли.

− Он ничего тебе не скажет, − покачал головой Билл. – Но сокровища здесь, нутром чую!

О’Келли впился в него глазами.

− Где же они? Говори быстрее!

− Это знает только Бизоний Рог, − хмуро проронил главарь. − Пыткой мы навряд ли чего-нибудь от него добьёмся. Он старик и он индеец, а они упрямы. Единственный для нас выход − попытаться его уговорить.

− Ты шутишь? − недоверчиво покосился на него напарник.

− Нет, Френк. Когда дело касается золота, никто не любит шуток!

Весь остаток дня охотники за сокровищами потратили на ублажение шамана. Оборвав поблизости весь можжевельник, они соорудили для него по-королевски мягкое ложе, затем натёрли мазью и перевязали ушибленную спину. Индеец мрачно наблюдал за их старательной суетой и лишь когда ему предложили виски заметно оживился: брошенный на бутылку алчный взгляд свидетельствовал о том, что он к нему неравнодушен.

Пекос Билл долго и красноречиво распространялся о своей любви к краснокожим братьям. Вспомнил о том, как О’Келли тайком от властей продавал им виски. Скорбно упомянув о «трагическом недоразумении» между ними, Пекос отметил, что он то хотел решить все дело миром!

Бизоний Рог сурово молчал, с неутомимым любопытством разглядывая плывущие по небу облака.

− Ещё немного, и я схвачу его за глотку, − нервно рассмеялся Билл, вытирая крупный пот со лба. − Легче уговорить мумию фараона сыграть в покер и поделиться парочкой своих фамильных кладов, нежели добиться толку от этого высушенного бобового стручка.

− Ты прав, − угрюмо согласился Фрэнк. − Мне уже наплевать на золото, так хочется его повесить!

Они переглянулись, О’Келли сделал шаг к лежащему на земле седлу, чтобы снять с него верёвку.

Между тем, немного оживившись после очередной порции выпитого виски, Бизоний Рог переключил своё внимание с метеорологических наблюдений на стоявших перед ним людей.

− Его я, кажется, знаю, − внезапно прохрипел старик, тыча в ирландца скрюченным, будто ржавый гвоздь, пальцем. − Он был женат на одной из наших женщин...

− Чёрт побери, Фрэнк! − потрясённо воскликнул Билл, лихорадочно прикидывая в уме, какие это может принести им дивиденты. − Так значит вы почти родственники? Что ж ты молчал, скотина?!

− …пока не продал её за шестьдесят долларов, лошадь и револьвер одному из ваших, − продолжал, словно не слыша его, шаман.

Пекос посмотрел долгим взглядом на привязанных неподалёку лошадей. Коротконогая, с кроличьими ушами, кобыла его друга не производила впечатления породистого скакуна из табунов аравийских шейхов.

− Какой же ты недальновидный, Фрэнк...

− А тебя я не знаю… Кто ты? − индеец прищурился в сторону Пекоса.

− Уильям Бэйкер из Арканзаса, − с аристократической небрежностью отрекомендовался тот, поправил огрызок шейного платка на грязной шее и элегантно сплюнул. – Друзья зовут меня Пекос Билл. Можешь называть меня так же, дружище!

Старик ещё раз приложился к виски, после чего отодвинул бутылку подальше в тень, чтобы она не сильно нагревалась. Задумчиво пошевелил пальцами в своих растоптанных, похожих на продолговатые лепёшки, мокасинах.

− Так зачем вы все-таки тут оказались, белый?

Пекос замялся, заботливо подправил одеяло у шамана.

− Видишь ли, кое-кто утверждает, что у арапахо есть тайник с золотишком мексиканцев...

− Так я и знал! − грубо оборвал его старик. − Стоит белому раскрыть рот и речь тут же заходит о золоте... Caramba! Может быть, те койоты, о ком ты говоришь, и шныряли здесь, но теперь это золото принадлежит людям Голубых Облаков. Каждого чужака, кто к нему прикоснётся, ждёт неминуемая смерть!

− Вот и я так считаю, − поддержал его Пекос с таким жаром, что у Фрэнка челюсть отвисла от удивления. − Но я слышал, вы испытываете сильный недостаток в ружьях и патронах. Ведь они нужны вам, верно?

Блёклые глаза Чёрного Медведя сверкнули ртутью.

− Верно… − с ненавистью процедил старик, сжимая кулаки. − Для того чтобы убивать таких, как ты, белый! Слишком много вас стало на нашей земле и слишком мало бизонов.

Ирландец весь вспыхнул от негодования − это было слишком! И, плюнув на мифическое золото, он, возможно, тотчас покончил бы с кровожадным старикашкой, если бы не Пекос. Куда он клонит, Фрэнк О’Келли никак не мог взять в толк, однако всецело полагался на змеиную хитрость напарника.

− Знаешь, − проникновенно признался Билл, сдвигая шляпу на затылок, − тебе это покажется удивительным, но мы тоже так считаем с Фрэнком. Честно говоря, здесь слишком жарковато и много скорпионов. Будь моя воля, я давно бы покинул Колорадо и перебрался в более весёлое местечко. Мне вполне хватает травки на площадке для игры в поло. Нет, не по душе мне здешние пески и скалы.

− Тогда почему вы здесь, в этом каньоне, или я окончательно оглох и плохо вижу? − прокаркал старик.

− Да, вот именно?! − рявкнул Фрэнк, совершенно запутавшийся в интригах. Мысли перемещались в его мозгах, словно упряжка волов на канзасской тропе − медленно и всегда неторопливо.

Пекос Билл, лучезарно улыбаясь, сделал полную таинственности паузу. В ту минуту он походил на факира, готовящегося достать из кобуры зайца.

− Как ты уже, вероятно, догадался, в нашем лице тебе посчастливилось повстречаться с истинными джентльменами. Стоит только бросить беглый взгляд на моего стеснительного друга, и сразу видно − честнейший парень, с душою чистой, словно выжженное серебро. Что же ты молчишь, Фрэнк, как дубина?

Пекос незаметно вонзил локоть в бок дружка.

− Это точно, − ковыряясь пальцем в ухе, мрачно подтвердил тот. − Другой бы на моем месте давно поджарил старого хрыча и скормил койотам. Хе-хе...

− Не слушай его, Бизоний Рог, после того как твоя пуля срикошетила от его башки, он стал немного странный, − вполголоса проворковал Пекос, прозрачно намекая на некоторую умственную неполноценность друга. − Мы, то есть я и Фрэнк, предлагаем сделку. Вашим воинам нужно оружие? Прекрасно! Но кто его продаст индейцам, вот в чем вопрос? Стоит кому-нибудь из вас заикнуться об этом в Денвере − и плясать ему на конце верёвки!

Главарь скорбно покачал головой и, после небольшой паузы, дающей возможность слушателям представить невесёлую перспективу подобной сделки, деловито продолжил:

− Другое дело мы с Фрэнком − нам такая торговая операция по плечу. Правда, ружья будут стоить чуть дороже, − небрежно щёлкнул пальцами главарь. − Но зато вы их получите наверняка! И не только ружья… У тебя, шаман, будет все, что только пожелаешь: лошади, виски и много белых женщин. Лучших женщин в Колорадо! Верно я говорю, Фрэнк?

Облизнув нервно губы, О’Келли судорожно кивнул.

− А тебя не беспокоит, что кое-кто из белых заплатит потом за это кровью? − недоверчиво прохрипел старик.

− Так уж устроен мир, − с философским видом развёл Билл руками. − У каждого своя судьба. Что ж тут поделать?

− Что верно, то верно, − вздохнув, согласился Фрэнк. − Никто из наших ребят, отправляясь сюда, не подозревал, что его кости станут одной из местных достопримечательностей. Они веселились и не думали о смерти… Но предупреждаю, Бизоний Рог, если мы не договоримся, умрёшь и ты! И поверь, смерть твоя не будет слишком быстрой. Я понимаю в таких делах толк… − Фрэнк угрожающе дотронулся до ножа, торчащего у него за поясом.

− Эй, ну что ты говоришь, приятель… − Билл по-дружески, но довольно ощутимо потрепал напарника по шее. − Бизоний Рог наш друг!.. Хотя, возможно, в чем-то ты и прав...

− Os malos blancos, si fueran malditos! ^{^[1]} − пробурчал шаман. − Мне нужно подумать. И посоветоваться…

− Посоветоваться?.. − ирландец обеспокоенно встрепенулся, нащупывая кобуру. − С кем это он собрался здесь советоваться, Билл? Разве кроме нас кто-то ещё здесь есть?

Арапахо молчал, прикрыв устало веки. Пекос Билл, подмигнув, сделал знак отойти в сторонку.

− Успокойся, − уверенно проронил он. − Те, с кем он собирается держать совет, не имеют привычки носить оружие и пить виски.

− А-а, Маниту! ^{^[2]} − запоздало догадался Фрэнк.

− Вот именно. Как видишь, я сделал все, что мог. Если бы ещё не твои дурацкие остроты...

− Сам не знаю, что на меня нашло, − Фрэнк виновато поскрёб в затылке. − Уж больно ты с ним спелся, вот меня зло и взяло. Надеюсь, ты не собираешься на самом деле сбывать оружие дикарям? Я бы, как только мы добрались до золота, сразу же прикончил этого краснокожего. Не люблю я путаться с шаманами − народ они какой-то ненадёжный.

− Что за предрассудки, − поморщился Билл. − Какая разница: бизоньи шкуры, скальпы или ружья? Это бизнес, Фрэнк. Подумай лучше о другом: может быть, завтра мы с тобой будет дьявольски богаты!

− Ну что ж, − повеселев, напарник вынул кисет с табаком. − остаётся надеяться, что духи подскажут старику верное решение!

Всю ночь высоко вверху сияла стиснутая стенами каньона звёздная полоска неба. Пронзительно пищали летучие мыши, угрюмо похахатывали совы. Пламя костра освещало безмятежно спящего Пекоса, играло багровыми бликами на непроницаемом лице недремлющего ирландца. Положив ружье на колени, он следил за тем, чтобы не погас огонь, чутко прислушиваясь к ночным звукам. Старик индеец лежал тихо, но доносящаяся по временам с его стороны монотонная песня говорила о том, что Бизоний Рог бодрствует и по-всему размышляет.

Наутро, выпив пару кружек горячего, чёрного, как дымоход в преисподней, кофе, шаман заявил, что согласен на предложенную сделку.

− Все равно, скажу я вам или нет, вы не успокоитесь, пока не перевернёте каждый камень в каньоне!

Он был хоть и индеец, но соображал неплохо.

Пекос от волнения чуть не подавился кофе. Вскочив, он нервно забегал перед стариком, потирая руки.

− Молодец, Бизоний Рог! Ты сделал мудрый выбор, и мы тебя не подведём, слово джентльмена. Все-таки мы с Фрэнком не какие-нибудь там проходимцы! Где же сокровища, говори, старик, да побыстрее!

Шаман с трудом приподнялся, опираясь на локти. Лицо его, испещрённое как потрескавшийся камень бороздами морщин, приняло торжественное выражение.

− Ты не дослушал меня, белый. Сначала мы должны будем заключить договор.

− Договор? − Билл в недоумении приостановился, нервно рассмеялся. − Ах да, конечно, договор… Одна только загвоздка − у нас нет бумаги. И потом, что-то я не слышал, чтобы среди арапахо водились грамотеи?

− Бумага не потребуется, − пояснил шаман. − Мы заключим договор по обычаям моего народа. Помоги-ка мне сесть, да принеси сумку − она лежит там, где упала моя лошадь.

Ещё он попросил поставить на огонь котелок с чистой водой и подать ему головной убор и нож.

− Не бойся, я не перережу себе глотку, − заверил шаман, заметив нерешительность Пекоса.

Несмотря на несколько потрёпанный после падения вид убор из перьев пятнистого орла придал ему величие и суровость. Бизоний Рог вытащил из сумки пару свёртков кожи. В одном из них лежала разобранная курительная трубка, в другом корешки и травы. Ловко орудуя ножом, он нарезал из них подобие салата и вывалил все в закипевший котелок. Потом подложил в костёр веточки можжевельника из своей подстилки. Ароматный желтоватый дымок окутал людей. Что-то бормоча, старик собрал трубку, длинная бахрома на рукавах рубахи колыхалась, как живая, в такт его рукам.

− Сейчас мы выкурим эту священную трубку, − сказал шаман и предупредил: − Ни один человек, скрывающий правду, не может поднести её к устам! Сделав неколько затяжек, вы повторите за мной клятву. Но сначала мы должны выпить настой, чтобы очистить наши помыслы от скверны.

Бизоний Рог зачерпнул кружкой свой взвар и, сделав большой глоток, протянул её сидящему слева от него Фрэнку.

− Не буду я пить эту бурду, − упрямо уставившись в землю, проворчал ирландец.

Старик, по-прежнему державший в протянутой руке кружку, нахмурил седые брови.

− Пей, кретин, − ласково, но настойчиво посоветовал Билл.

− А ежели там отрава или колдовское зелье, и я превращусь в ящерицу? − опасливо поёжился Фрэнк: в глазах его стоял суеверный ужас.

− Идиот, − сухо рассмеявшись, Билл приставил к его виску ствол револьвера. − Разумеется, если ты не выпьешь, то и в ящерицу наверняка не превратишься, но зато я превращу твою башку в треснувший горшок с мозгами. Выбирай, приятель. Я ни перед чем не остановлюсь − вспомни Чарли…. Да пошевеливайся, видишь, мистер Бизоний Рог уже устал сидеть с протянутой рукой − он же совсем старый.

В эти мгновения Фрэнк О’Келли страстно затосковал по гонявшемуся за ним вот уже полгода шерифу, а тесная камера с коваными решётками показалась ему самым уютным местом в мире. По крайней мере, шаманов там не водилось − это он знал точно!

− А почему бы тебе самому не выпить первому эту погань? − дерзко предложил он.

− Все-таки ты ненормальный, Фрэнк! Нельзя же нарушать церемонию обряда, вдруг мы обидим духов? − с убеждённостью, не позволявшей ни на минуту сомневаться в его искренности, возразил Билл и для пущей убедительности взвёл курок, так что отчётливо прозвучал щелчок повернувшегося в револьвере барабана. − А если ты все-таки превратишься в ящерицу, то знай: я отомщу за тебя, а кроме того, буду каждое утро собственноручно поить её свежим молоком. Обещаю это тебе как другу!

Преодолевая брезгливость, О’Келли сделал глоток, долго держал его во рту, борясь с непреодолимым желанием выплюнуть на землю, пока, давясь, не проглотил. Убедившись, что у его дружка не отрастают чешуя и хвост, Пекос торопливо последовал его примеру. Вязкий, горьковатый напиток наполнил его рот слюной, челюсти враз онемели. Пекос взглянул на шамана и невольно вздрогнул: тот, следуя своей дикарской сущности, уже успел разрисовать своё лицо полосами из сажи и белой глины и теперь устрашающе сверкал глазами, точно филин.

Бизоний Рог с важным видом раскурил трубку, выпуская в разные стороны, словно паровозный свисток, струйки дыма. Затем забормотал по-своему что-то насчёт того, что духам не мешало бы передохнуть от несколько однообразного занятия по охране злых жёлтых камешков и тяжёлого песка от посягательств двух дюжин мышей и полусотни пауков. Отныне эту заботу возьмут на себя добрые белые люди. Шаман подбросил в воздух несколько вороньих перьев, а когда они опустились на землю, искренно обрадовался этому достойному восхищения факту, как если бы подозревал, что они могли куда-нибудь умчаться. С довольным видом Бизоний Рог передал трубку О’Келли.

Когда очередь дошла до Пекоса, он почувствовал странные свойства дыма. Казалось, он сам просачивался в тело, заполнял каждый его потаённый уголок, придавая необыкновенную лёгкость. Скоро Пекос уже не чувствовал ни рук, ни ног, голова его отяжелела, глаза, словно приворожённые, смотрели в жёлтые зрачки шамана.

− Это... все? − тяжело ворочая языком, спросил Билл.

− Да, белый, − важно кивнул шаман. − Отныне и до тех пор, пока растёт трава и текут реки, мы с вами будем хранить сокровища народа Голубых Облаков…

− А золото, где оно? − прохрипел Фрэнк, переходя к сути дела.

Индеец показал рукой на тень, чернеющую футах в ста на стене каньона.

− Следуйте туда, там вы увидите щель между камнями. Она покажется вам слишком узкой для человека, но вы пройдёте. Ступайте и убедитесь, братья, что Бизоний Рог говорит правду!

Ураганный ветер, и тот не смог бы скорей домчаться до указанного шаманом места, чем это сделали приятели. Стремительное ощущение полёта не покидало Пекоса: ему казалось, что он несётся вперёд, едва касаясь земли, да и то больше по привычке. Достигнув отверстия, он убедился, что оно и в самом деле слишком узко.

− Дьявол! Старый дикобраз надул нас − здесь не пролезет и лисица! − выругался Фрэнк.

Не отвечая ему, Пекос притиснулся к щели и, к своему изумлению, без особого труда прошёл в неё, оказавшись в коротком тоннеле, который заканчивался пещерой. Вокруг стояла густая тьма, однако Пекос понял, что непонятным образом различает все вокруг себя, словно при дневном свете. Должно быть, это действуют магические травы шамана, решил он.

− Ну, чего там? − пыхтел сзади Фрэнк.

Пекос огляделся и рассмеялся: в этом смехе ему чудился звон монет и сладкий хруст купюр.

− Здесь, дружище, есть все, что нужно!

Тяжело дыша, О’Келли остановился рядом. Вдоль стен рядами лежали туго набитые холщовые мешки, по виду, фунтов на пятьдесят каждый. Один из мешков был раскрыт: в нем тускло поблёскивая округлыми боками большие − где с напёрсток, где с голубиное яйцо − самородки. Судорожно озираясь, Пекос задавал себе вопрос, сколько же всего было здесь сокровищ, и не мог на него ответить. Мысли его, бессвязно путаясь, скакали.

− Смотри! − громко воскликнул он, так что его приятель подскочил на месте от испуга. − Видишь, вот там, в углу, стоит мраморный дворец, а около него бегает чёртова орава слуг − эти бездельники готовятся встречать карету, на которой ты следуешь со скачек.

− Ничего я такого не вижу, − сверкая белками, Фрэнк подозрительно посмотрел сначала в угол, потом на Пекоса. − Паутину разве да ещё одного сумасшедшего, которого я раньше называл вожаком нашей стаи. Да, слышал я, что некоторые люди умом трогаются от золота, да не верил… Выходит, зря…

− А в другом углу, − не унимался развеселившийся Билл, − полно женщин. Как они прекрасны! Фрэнк, неужели нам никогда уж больше не суждено будет сутками пылиться, спасаясь от погони, пить дерьмовое пойло и опасаться, что в конце концов удача изменит и нас вздёрнут, а потом зароют около помойной ямы? Поверить не могу! И все-таки придётся с этим примириться − ты отучишься грызть ногти и скакать как взбеленившийся козел, когда дама пригласит тебя на танец. Когда-нибудь, потягивая чертовски старое вино, ты скажешь мне...

− Знаешь, Билл, здесь что-то неладно! − заорал вдруг напарник, отскакивая от мешка, словно он был доверху наполнен скорпионами.

Пекос досадливо передёрнул плечами..

− Фрэнк, только не сейчас! Мне надоели твои шутки.

Он подошёл к открытому мешку − ноги его странно пружинили, не чувствуя под собой твёрдой опоры, будто под ним был не сплошной камень, а зыбкое болото. Осторожно запустил руку внутрь мешка: она сразу без малейшего усилия погрузилась в самородки, но ни один из них при этом не шелохнулся, сдвигаясь с места.

− Что за дьявольщина… − Билл сжал руку, чтобы вытащить горсть камней, но вместо них вытащил лишь свой пустой кулак. Мерзкая волна предчувствия, что произошло нечто страшное, непоправимое, окатила его с ног до головы. Золото было перед ним, он это ясно видел. Но оно уходило сквозь его пальцы − взять его было невозможно!

Словно обезумев он кинулся к другим мешкам, пытаясь их развязать. Тщётно! Всё вокруг вдруг закружилось, ему показалось, что он потерял равновесие и стал падать. Инстинктивно Пекос втянул голову в плечи, чтобы не удариться о стену. Однако, удара не последовало: голова вошла внутрь скалы как нож в масло. Он увидел изборождённую кварцевыми вкраплениями монолит камня − увидел изнутри!

Резко отпрянув назад − без единого движения, одним усилием мысли − он обнаружил перед собой дрожащего, будто пёс под дождём, ирландца. Запавшие глаза его дико блестели на серой коже: он напоминал мертвеца, которого вытащили из могилы.

− Фрэнк, − окликнул он его неуверенно. − Ты в порядке?

В ответ послышалось самая отборная ругань, которую он когда-либо слышал.

− Пекос, будь ты проклят! Я ведь предупреждал тебя: не стоит верить этой лошадиной заднице − посмотри, он превратил нас в привидения!

− Ну-ну, возьми себя в руки, − попробовал его успокоить Билл.

− Каким это образом, скажи мне на милость, я смогу взять себя в руки? − взвился ещё больше Фрэнк. − Я теперь вообще ничего не могу в них взять, даже для того, чтоб помочиться.

− Не теряй головы, старина, − произнёс Билл и тут же понял, что опять сболтнул не то.

О’Келли со стоном кинулся к стене, протаранил её и тут же выскочил с другого края.

− Какая голова, Билл, когда я потерял всё тело! − зарычав от душившей его ярости, он попробовал ухватиться по привычке за револьвер, но тут же убедился, что с таким же успехом может ловить своё отражение в воде. − Придумай же что-нибудь, черт тебя возьми!

− Спокойно, Фрэнк, − сказал Билл: перед его глазами рушился мраморный дворец и разбегались слуги. − Этот шарлатан нас чем-то одурманил, но золото − вот оно, рядом, а это главное. Давай-ка отсюда выбираться. Взгреем старого индюка, глядишь, все и образуется.

Но, когда Пекос Билл и Фрэнк О’Келли, словно пара разъярённых гризли, выскочили из дыры, их глазам открылось такое, что вызвало сначала оцепенение, а потом тоскливую ярость. Там, у костра, рядом со стариком они увидели двух людей, и эти двое были они сами! В ушах зазвучали слова старого шамана: «Отныне и до тех пор, пока растёт трава и текут реки... »

Полный отчаяния дикий вой, уже мало похожий на человеческий крик, огласил мёртвую тишину каньона и, отражаясь от отвесных стен, пронёсся вверх, вспугивая со скалистых уступов грифов.

* * *

Спустя год, гоняясь за очередной шайкой решивших немного повоевать индейцев, в этом каньоне побывали кавалеристы Третьего Колорадского полка. Они-то и обнаружили там мертвецов, отрешённо сидящих возле давно потухшего костра. Причину смерти старика арапахо и двух белых установить не удалось.

…Ночь, проведённая в каньоне, для солдат была тревожной. Дозорным постоянно слышались подозрительные звуки, то и дело они открывали беспричинную стрельбу. Едва дождавшись рассвета, кавалеристы поспешили покинуть столь неуютное для человека место, назвав его каньоном Трёх Мертвецов.

Рассказывают, будто то, что обитает там, не причиняет зла обычным людям. Но стоит появиться вооружённому лопатой и лотком человеку, как во все предметы вселяется злая, враждебная старателям сила. Сами по себе со склонов вдруг скатываются камни, костёр чадит и тухнет, только что приготовленный кофе оказывается щедро посолёным.

Кое-кто утверждает, что и по сей день в лунную ночь там можно повстречать две призрачные тени в потрёпанных широкополых шляпах. Они неустанно бродят по каньону, надеясь когда-нибудь найти шамана, способного подыскать их уставшим душам подходящую замену.

[1] Os malos blancos, si fueran malditos! (исп. ) — Белые негодяи, будь они прокляты!

[2] Маниту – Великий Дух. Обобщённое среди белых переселенцев название индейских духов.