Картина четвертая

Вечер. КЛЕММА, как и в начале пьесы, сидит на ступеньках. На ней теплый свитер.

Клемма (в публику). …Ну так вот… Заработал он себе еще один инфаркт, а по какой причине, тут и гадать нечего… Из больницы он вышел и провел конец лета, как и планировал. Но только вот это лето было для него последним. Он умер во сне в середине ноября того же года… И то, что я лишилась семьи, дошло до меня не сразу… Госпожа Роббинс была замужем, господин Хайнс как в кухарке во мне больше не нуждался, а Джози стала совсем взрослой, зачем ей няня… И оказалась я женщиной свободной… о чем молодежь моей расы кричала на всю округу… Наши гражданские права… Самые разговоры пошли. Поначалу меня это смущало, потому что семейство Хайнс относилось ко мне как к ровне, и мне кажется, что подлинными правами в семье обладала именно я, сознавали они это сами или нет… И я начала новую жизнь… На мои деньги мы с Льюисом открыли небольшой ресторан в городе. Готовила, конечно, я сама… А Льюис слово свое сдержал, управлялся со всем хозяйством своей одной рукой и только посмеивался. Мы прожили душа в душу целых двадцать два года… Я воспитала племянницу и двоих племянников, и все трое поступили в колледж. (Она встает. ) Но как я уже говорила, в такие вот вечера моя память возвращает меня к этому дому и концу лета… и особенно к последнему вечеру того лета, когда все разъехались и, как оказалось, навсегда.

ЛЬЮИС и БЁРТ появляются на тропинке. БЁРТ, опершись о локоть ЛЬЮИСА, идет, еле передвигая ногами. КЛЕММА видит их, а они ее нет. Она уже в будущем, а они еще в прошлом.

Льюис. Господин Хайнс, вы просто молодчина. Еле успеваю за вами.

Бёрт. Не знаю, не знаю… Когда эта кошка перебежала нам дорогу, я понял, что дело дрянь.

Льюис (смеется). Ничего, завтра с утра прямо в город. Надо продержаться. (БЁРТ, тяжело дыша, останавливается. Держится за спинку стула. ) Хотите отдохнуть?

Бёрт. Да, самую малость. (БЁРТ смотрит на крыльцо дома. )

Клемма (в публику). Ну и картинка получилась: один калека ведет другого… Так что госпожа Роббинс чувствовала, что надо приехать, чувствовала всеми фибрами… что это их последняя встреча.

На балкончике появляется ЭННИ с сигаретой в руке. БЁРТ и ЛЬЮИС останавливаются около крыльца и отдыхают.

Бёрт. Ну, как у вас с Клеммой? Сойдетесь снова?

Льюис. Трудно сказать. Она как спелое яблочко на ветке. Того гляди упадет, и все никак не падает.

Бёрт. Не жди, пока само упадет. Тряси яблоню. Если надо, сруби ветку. Только не оставляй на дереве. Желающих сорвать яблочко пруд пруди. (Заходит в дом. ) Ладно. Кто со мной в картишки перекинется?

ЭННИ уходит с балкона.

Клемма. Льюис, это ты?

ЛЬЮИС поднимается на крыльцо.

Льюис. Чем я еще провинился?

Клемма. Некогда мне с тобой болтать, все утром разъезжаются, дел по горло.

Льюис. Я знаю.

Клемма. Я з н а ю, что ты знаешь. Просто хочу знать, что делать дальше собираешься?

Льюис. Я уже говорил. Поеду в Нью-Йорк, пристроюсь где-нибудь.

Клемма. Ну и правильно, все равно между нами ничего не получится.

Льюис. Это я уже слышал. Что толку твердить одно и то же?

Клемма. Потому что мне вдруг показалось, что ты и оглох заодно.

Льюис. Первый раз я тебя слушал. А потом перестал.

Клемма. Так ты еще не раздумал ресторанчик открыть?

Льюис. Нет, местечко подходящее есть, а шеф-повар – вот он передо мной. И одним глазом его вижу.

Клемма. Я просто спрашиваю.

Льюис. Спасибо тебе и господину Хайнсу, что решили приютить меня. Только уж лучше я буду сам по себе. Не надо обо мне беспокоиться.

Клемма. А я и не беспокоюсь. С чего вдруг?

Льюис. Вот именно.

ЛЬЮИС входит в дом. КЛЕММА направляется на кухню.

Клемма. Семь лет без него обходилась, обойдусь и дальше. (Останавливается. ) Да он просто терпение мое испытывает, ей богу. Он, Клемма, от тебя не отстанет.

На тропинке появляется ДЖОЗИ с большим набором клюшек для гольфа.

Джози. С кем ты здесь разговариваешь?

Клемма. Ни с кем. Не люблю, когда на меня планы строят, вот и все… И куда ты с папочкиными клюшками собралась?

ДЖОЗИ кладет клюшки около скамейки.

Джози. Когда ему станет лучше, может, захочет в гольф поиграть во Флориде… Немного оптимизма никогда не помешает.

Клемма. Ну как ты, дитя мое?

Джози (смотрит на дом, потом на КЛЕММУ). Предстоит мне разговор с матерью. Традиционный, по случаю конца лета. А что толку «отношения» выяснять, да о «состоянии» распространяться. Состояние здоровья отца хуже некуда. И она это знает. Зачем она приехала? Она что, жизнь ему спасти может?

Клемма. Нет, конечно. И она прекрасно это осознает. Тебя она спасает и себя, понятно?

Джози. У нее была такая возможность несколько лет назад. Когда она нас бросила. И она ею не воспользовалась. Может, мы все теперь пропащие.

Клемма. Поссориться с матерью может каждый. С кем такого не случалось.

Джози. Но она хочет, чтобы я простила ее за в с ё. Сама-то она отца не простила за то, что он пропадал целыми неделями.

Клемма. Тут я им не судья.

Джози. Значит, ты везучая. В твоей семье разводов не было. Ты сама говорила.

Клемма. Что верно, то верно. Потому что папочка мой умер, когда мне было всего двенадцать. И обидеться на жизнь у моей матери просто не было времени. Поднять на ноги семерых – это тебе не шутка… Так что обиду затаила я.

Джози. На кого?

Клемма. На Бога. И вот что я тебе скажу: серчать на мать, это совсем не то, что серчать на Бога… С Богом надо общаться, когда ты чиста душой. А то он тебя быстро на место поставит… И все-таки обиду я затаила.

Джози. И как ты поступила?

Клемма. Пошла я в церковь, но молиться не стала. А вот как моя мамочка насчет обиды и злобы наставляла меня. Она говорила: «Клемма, если в сердце твоем поселилась злоба, избавляйся от нее как можно скорее. Потому что злобе деваться некуда, кроме как заполнить душу, вцепиться в нее и пребывать в ней всю твою жизнь… не знаю, насколько ты крепка душой, чтобы нести это бремя по жизни и быть счастливой. До сих пор это никому не удалось»… Понимаешь, о чем я, Джози?

Джози. Да, кроме одного. У тебя были братья и сестры. Ты могла излить злобу на них. А мне не на кого. Наверное, поэтому Кенни так досталось от меня. Он ведь предан мне душой… Слава богу, ты была рядом. Всю мою жизнь. Если моя мать что-то недодала мне в жизни, я благодарю Бога, что она подарила мне тебя.

Клемма (обиженно). Я не вещь, которую дарят. Я женщина и искала работу, и была страшно рада получить ее у вас. Очень непростое это дело.

Джози. Ой, господи, Клемма, я совсем не хотела тебя обидеть.

Клемма. Знаю, знаю. Я и сама не ожидала, что так привяжусь к тебе… Я всегда считала тебя своим ребенком, но на самом деле оно не так. Мы разные по крови. А вот с мамочкой у тебя родство кровное, и она дает тебе то, чего никогда не смогу дать я.

Джози. Так почему же она ни разу не поговорила со мной по душам, как ты сейчас?

Клемма. Не было у нее такой возможности… Вот помрет твой папочка, и стану я тебе не нужна… И распрощаемся мы навеки, радость моя.

Джози. Нет, нет, ни за что. Мы всегда будем вместе. Всю жизнь.

Клемма. Возможно. Только мы не нуждаемся друг в друге, как в былые времена… А мать есть мать. Она у тебя одна. Дорожи ею… И прости ее и своего папочку.

Джози. А его-то за что?

Клемма. За то, что он прекрасно отсутствовал, пока ты росла… А твоя мама б ы л а с тобой рядом, так ведь?

Джози. Да, но…

Клемма. Так или нет?

Джози. …Так.

Выходит ЭННИ.

Энни. Решила проверить, твой это голос или нет.

Клемма. Ой, госпожа Роббинс, извините меня. Как раз собиралась Льюису помочь. Надо успеть вещи упаковать. (Смотрит на ДЖОЗИ, пожимает ей руку и входит в дом. )

Энни. Джози –

Джози. Мам, может, отложим наш разговор до завтра? Завтра обязательно поговорим, честное слово. Завтра или послезавтра. Можно?

Энни. Нельзя откладывать его бесконечно. Ни секунды больше не могу смотреть и терпеть, как ты просто пышешь злобой против меня.

Джози. Да я совсем не злюсь на тебя. Раньше такое было, да, сознаюсь. Но мне сейчас требуется помощь, которую ты не сможешь мне оказать.

Энни. В чем она заключается?

Джози. Я к этому удару еще не готова. Так не хочется, чтобы это лето стало для него последним. Как это я запру дом прямо сегодня вечером и никогда больше не увижу, как он сидит в кресле, греясь на солнышке, и вспоминает былые времена. Когда он был молод и полон сил. Во мне все еще живет маленький несмышленый ребенок, который верит в счастливый конец. Что ты оставишь Уолтера и вернешься к папе. И у нас будет еще одно последнее лето. Для всей семьи. Мечта эта несбыточная, я знаю. Но сегодня этот вечер наш. Общий. Вот и все.

Энни. Ох, как же я тебя понимаю. Так и хочется прижать тебя к себе и сказать, что все так и будет.

Джози (разражается плачем, обнимает мать). Я люблю тебя. Честное слово, мам. Просто хочется, чтобы все было хорошо, начиная прямо с этой минуты.

Энни. Я все понимаю, все, дитя мое… Ш-ш-ш, ну хватит плакать. Я же с тобой. И всегда буду твоей любящей мамочкой.

ЭННИ и ДЖОЗИ стоят в обнимку. На балкончике появляется БЁРТ.

Бёрт (наблюдает за происходящим, потом). Энни, где ты?.. Не могу найти кашемировый свитер. Ты мне его как-то на день рождения подарила.

Энни (смотрит вверх). Зря ты на второй этаж поднялся, тебе нельзя.

Бёрт. Ты абсолютно права. Так поднимись ко мне и подставь свое плечо.

БЁРТ улыбается ЭННИ. Та смотрит на ДЖОЗИ. ДЖОЗИ улыбается и кивает головой. ЭННИ входит в дом.

Джози (смотрит вверх). Пап…

Бёрт. Я все слышал… Но все равно спасибо, дитя мое. Спасибо тебе.

БЁРТ посылает ДЖОЗИ воздушный поцелуй и удаляется. ДЖОЗИ поворачивается. Лицо ее так и светится радостью. Входит РЕЙ…

Рей. Джози, привет.

Джози (оборачивается, удивленно смотрит на РЕЯ). Привет. А я думала, ты уже в Нью-Йорке, вовсю трудишься.

Рей. Так оно и есть. Просто сделал перерыв и отмахал сотню километров. Очень хотелось повидаться.

Джози. У тебя глаза так и светятся.

Рей. Да это просто луна в них отражается. Место удачное выбрала.

Джози. А Кенни ты видел?

Рей. Ага. Он твой лучший друг. И мой тоже. Кровь он мне свою больше не даст, но это ничего. Держится он. А как твой папа?

Джози. Хожу и стучу по дереву… (Наклоняет голову. ) Нет, не луна это. Откуда у тебя такой блеск в глазах?

Рей. Ладно, признаюсь. У меня хорошие новости. Одно небольшое издательство в Сиэтле собирается опубликовать мою книжку.

Джози. Ой, Рей. Но это же здорово.

Рей. Я их, правда, немного разочаровал. Поблагодарил их и сказал, что лучше в будущем году ее выпустить. Твои слова так и стучали у меня в голове: «Не сейчас, Рей. Не торопись. Сначала доделай книгу».

Джози. Господи, как я скучала по тебе. (ДЖОЗИ пытается обнять РЕЯ, но тот останавливает ее. )

Рей. У меня для тебя небольшой подарок. (РЕЙ достает его и подает ДЖОЗИ. )

Джози. Серьезно? Твой первый подарок.

Рей. Открой…

ДЖОЗИ срывает оберточную бумагу. В руках у нее тонкая книга в кожаном переплете.

Джози. Переплет кожаный.

Рей. Кожезаменитель. А то слишком уж дорого получается.

ДЖОЗИ листает страницы.

Джози. И что, все-все страницы чистые?

Рей. Кроме одной, с посвящением.

Джози (читает вслух). «Посвящается Джози… Эти пустые страницы – наша будущая совместная жизнь, и заполняться они будут по ходу ее… Тебе как женщине страшно повезло: ты завоевала сердце в высшей степени достойного мужчины. Который, как он считает, наконец, стал достойным тебя».

ДЖОЗИ смотрит на РЕЯ. Глаза ее увлажняются.

Рей. Дай дочитаю. (Берет у нее из рук книгу и читает. ) «И хотя жизнь очень скоро постучится в дверь моего дома, он будет пуст. Я со своим другом буду на Луне и посылать оттуда открытки»… Ладно, немного витиевато, но – (ДЖОЗИ целует его. РЕЙ смотрит вверх. ) Спасибо, Господи. Отличная рецензия.

Джози. Оставайся на ночь у меня.

Рей. Не получится. Кенни дал мне ключи от своего дома.

Джози. А чем плох м о й дом?

Рей. Здесь твои родители. И Клемма с Льюисом.

Джози. Да им не до нас. Они даже ничего не заметят. Боюсь, что собрались мы все вместе последний раз в жизни. Я буду просто счастлива, если все мы будем спать под одной крышей.

РЕЙ наклоняется к ДЖОЗИ и целует ее.

Рей. Пойду помогу вещи собрать. (Указывает на книгу. ) Береги ее. Первое издание.

РЕЙ удаляется. ЭННИ выходит из дома и смотрит в сторону озера.

Энни. И не подумаешь, что всего три недели назад инфаркт перенес. Стоит мне здесь появиться, как он чуть не до потолка от радости прыгает. И что он так радуется?

Джози. Да потому что сегодня все как в былые времена.

Выходит КЛЕММА.

Клемма. Твой молодой человек всю самую тяжелую работу сделал. Наша с Льюисом помощь больше не нужна… Вот почем Бог первым создал мужчину.

Энни (смотрит в небо). Какое небо чистое, давно такого не видела. Правда, Джози?

Джози (смотрит вверх). Да, мам. Это потому, что мы все вместе.

Энни. Наверное, ты права.

Клемма. Смотрите, птички только и ждут нашего отъезда, чтобы с мусорными баками разобраться…

Энни. Когда Джози была еще девочкой, я всегда оставляла корм для животных перед отъездом… Для зверюшек… Сколько раз видела, как белки тащили с собой кусочки печенья.

Джози. Интересно, а как здесь будет через сто лет?

Клемма. Вот приедешь и посмотришь.

Джози. Через сто лет я уже буду давно в могиле.

Клемма. Как знать.. Но это еще не повод, чтоб не приехать сюда еще разок.

ВСЕ смотрят в звездное небо.

Затемнение. Занавес.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 67