Миядзава Кэндзи. Бригадир Кайро

Миядзава Кэндзи

Бригадир Кайро

Жили когда-то тридцать лягушек-квакш. Работали они весело и дружно.

По заданию других насекомых они собирали чашечки-колокольчики периллы, коробочки мака и высаживали цветочные поляны а еще находили камни интересной формы, рвали мох и разбивали прекрасные садики. Порой такие попадаются на глаза каждому. На полях под зарослями фасоли, меж корней дуба в лесу или подле камней, в которых дождь выточил блюдца для воды, встречаются симпатичные полянки с цветами.

Уж с таким удовольствием трудились лягушки каждый день — нет слов! Стоило встать золотому солнцу, в лучах которого от кукурузы падали длинные тени в две тысячи шесть сотен сунов*, как они, вдыхая свежий утренний воздух, принимались за дело. И до самого вечера, пока светило не окрашивало зелень янтарным цветом, они пели за работой, смеялись да поквакивали.

Обычно на следующий день после сильного ветра то от одних, то от других заказчиков поступала работа. В одном месте на садик доска упадет — нужно оттащить, в другом кукушкин лен повалится. И срочно зовут команду из пяти-шести проворных прыгунов. Как же были заняты лягушки! Но чем больше было работы, тем сильнее они радовались. Ведь они приносили окружающим столько пользы!

«Вот так! Тянем сильнее. Готовы? Раз-два, взяли! Эй, Лягух, веревка провисает. Ясно! Эй, Зеленый! Отпусти там. Завяжи-ка веревку. Раз-два. Эй, ты тоже. Раз-два».

Вот так работали квакши.

Как-то раз тридцать лягушек, закончив строительство парка для муравьев, в прекрасном настроении после славной работы отправились домой. Проходя под персиковым деревом, они заметили, что там открылось новое заведение. На вывеске было написано: «Заграничный виски. Один стакан — два с половиной рина**».

Лягушкам стало интересно, что это за диковинка, и они друг за дружкой вошли внутрь. Там важно восседала гигантская пятнистая жаба, которая от скуки болтала языком. Завидев посетителей, она заговорила на удивление сладким голоском:

— Добро пожаловать, господа хорошие! Располагайтесь поудобнее.

— Написано, что у вас тут есть заграничный виски. Это правда? Что за штука? Мы хотели бы пропустить по глоточку.

______________________________________

* 1 сун — 3, 03 см.

**Рин — разменная денежная единица Японии с 1873 по 1892 год, равная 1/1000 иены и 1/10 сэна.

— Заграничный виски, говорите? Есть такой, по два с половиной рина за стакан. Изволите заказать?

— Да. Пожалуйста.

Пятнистая жаба достала стаканчик из просяного зернышка и зачерпнула в него крепкого виски.

— Квак! Во жуть. Все нутро огнем горит. Квак! Ох, ребята, ну и странный напиток. В горло попадает — сразу жарко становится. Но как после этого весело! Налейте-ка мне еще.

— Слушаюсь. Допьете — сразу подам.

— И мне тоже побыстрее!

— Слушаюсь. Буду наливать всем по очереди. Это вам.

— О, спасибо. Квак! Уф! Ох! Вкуснотища.

— И мне побыстрей налейте!

— Пожалуйста, это вам.

— Квак!

— И мне стаканчик!

— И мне скорей.

— И мне…

— Слушаюсь. Прошу, не торопитесь — еще разольете. А я отмеряю порции тщательно. Прошу. Это вам.

— А, спасибо. Квак! Кхе-кхе. Квак! Хорошо пошло. Спасибо.

Вот так, стаканчик за стаканчиком, квакши выпили немало виски. А чем больше они пили, тем больше им хотелось.

Виски у пятнистой жабы хранился в огромной канистре из-под бензина. Вычерпай хоть десять тысяч порций крохотным просяным стаканчиком — меньше не станет.

— Эй, мне еще.

— Сказал же, наливай быстрей.

— Давай шустрей.

— Слушаюсь. Это уже триста двадцать четвертый стакан. Продолжаем?

— Да! Сказал, наливай, значит, наливай.

— Слушаюсь. Как прикажете. Прошу.

— Квак! Вкуснота!

— Давай и мне поживей.

А тем временем лягушки так запьянели, что повалились на землю и захрапели. Пятнистая жаба усмехнулась, быстренько закрыла лавочку и поплотнее закрутила крышку на канистре. После этого вытащила с полки плетеную из железных колец кольчугу и напялила ее, защитив себя с головы до самых кончиков лап.

Затем жаба притащила стол и кресло и уселась. А лягушки-квакши знай себе посапывают. Тогда пятнистая жаба принесла маленькую табуреточку и поставила напротив своего кресла.

Затем она сняла с полки железную палку, плюхнулась в кресло и ткнула палкой лягушку, которая лежала к ней ближе всего, прямо в голову:

— Эй, просыпайся! Время платить! Слышь!

— Хр-р-р… Хр-р-р… Ква. Ай, больно. Кто это тут? Кто меня по голове ударил?

— Плати!

— Да. Конечно. А сколько с меня?

— Триста сорок два стакана. Выходит, восемьдесят пять сэнов и пять ринов. Ну что, можешь расплатиться?

Лягушка вытащила кошелек и открыла его. А там-то всего три сэна и два рина.

— Ну? Всего три сэна и два рина? Вот тип! Что будем делать? Сдам-ка я тебя в полицию.

— Пожалуйста, пощадите.

— Нет уж. Плати давай.

— У меня нет денег. Простите меня. Я буду на вас работать.

— Вот как? Ладно. Тогда с сегодняшнего дня будешь моим слугой.

— Да, ничего мне не остается.

— Так, залезай внутрь.

Пятнистая жаба открыла дверь в соседнюю комнату и затолкала туда лягушку, которая и пикнуть не смогла. Жаба захлопнула дверь, ухмыльнулась и вновь уселась в кресло. Затем протянула палку и, ударив следующую лягушку по зеленой голове, сказала:

— Эй, просыпайся! Счет оплати! Счет!

— Ой-ой. Ква. Ква! Еще по стаканчику.

— Ты чего там спросонья бормочешь? Просыпайся! Давай глаза открывай. Плати по счету.

— А-а-а. Ква. Что за дела? Вы чего по голове стучите?

— Сколько можно спать? Плати по счету! Плати!

— А. Да-да, конечно. Сколько с меня?

— Ты выпил шесть сотен стаканов. С тебя одна иена пятьдесят сэнов. Ну что, осилишь?

Квакша побледнела так, что стала почти прозрачной, и вытряхнула из кошелька все, что было. Смотрит — а там всего один сэн и два рина.

— Отдам все, что у меня есть. Прошу, простите мне долг.

— Посмотрим… Одна иена двадцать сэнов? Нет! Это ведь один сэн и два рина! Ты что, издеваешься? Как ты смеешь просить, чтобы тебе списали долг в сто раз больше, чем ты заплатил? Если говорить по-заграничному, ты ж мне всего один процент платишь. Ты этой кончай. Давай плати! Быстро!

— Но у меня нет таких денег.

— Раз нет, так станешь моим слугой.

— Ничего не поделаешь. Я согласен.

— Тогда иди вон туда.

И пятнистая жаба затолкала вторую лягушку в соседнюю комнату. Затем она вновь хотела было усесться в кресло, но передумала и направилась в сторону лягушек, которые мирно похрапывали. Она вытащила у всех кошельки и проверила содержимое. Но ни у одной из них не было больше трех сэнов. Только один кошелек был чем-то туго набит. Жаба открыла его и проверила содержимое. В нем не оказалось ни одной монетки. Там был лишь свернутый во много раз листок камелии. Пятнистая жаба обрадовалась и засмеялась, вновь схватила палку и стала бить лягушек по голове. Нелегко им пришлось.

— Ай, больно! Ай, больно ведь. Кто это?

С этими словами все лягушки проснулись и заозирались. Тут они поняли, что это жаба их бьет, которая лавочку питейную держала, и все разом как закричат:

— Ах ты, жаба! Как ты смеешь?!

Затем лягушки набросились на нее со всех сторон. Но жаба сильная, будто тридцать лягушек, да еще кольчуга на ней железная, а у лягушек от выпитого виски в голове по-прежнему гудит. Поэтому разбросала она их в разные стороны, затем схватила десяток лягушек, сжала крепко, а потом и ударила всех разом о землю. Те напугались, задрожали да так побледнели, что совсем прозрачные стали. Склонили они головы перед жабой. И она величественно произнесла:

— Вы выпили мой виски. И у всех долг превышает восемьдесят сэнов. Но ни в одном кошельке нет больше пяти. Или же... все-таки есть? Нет? Хм.

А лягушки от волнения еле дышат, только друг с другом переглядываются. Пятнистая жаба лишь распалялась:

— Ну что? Нет? Или есть? Нет ведь! Два ваших дружка тоже не смогли мне заплатить и дали слово, что станут моими слугами. А что мне скажете вы?

А в это время, как мы с вами уже знаем, в соседней комнате были заперты две лягушки. Они прижались к двери, только глаза торчали наружу, и заквакали низкими голосами. Все остальные переглянулись.

— Ну, ничего нам не остается. Может, и мы тоже?

— Да, давайте к ней попросимся.

— Мы просим вас взять нас в услужение.

Лягушки-квакши — простодушные создания, поэтому вот так они и пошли в услужение к пятнистой жабе. Жаба открыла дверь соседней комнаты и выпустила запертых там лягушек и торжественно сказала:

— Слушайте меня внимательно! Отныне вы называетесь лягушачьим отрядом Кайро. А я буду бригадиром Кайрою с завтрашнего дня будете подчиняться моим приказам. Все ясно?

— Все ясно, — ответили лягушки.

Пятнистая жаба поднялась на ноги, повернула свой дом, словно барабан крутанула. Так питейное заведение превратилось в дом бригадира Кайро. Раньше здание было прямоугольным, а теперь стало шестиугольным.

Вот и солнце стало заходить. Вскоре наступил следующий день. В лучах золотистого света тень от персикового дерева вытягивалась на три тысячи сунов, небо искрилось синевой, но никто не пришел к лягушачьему отряду Кайро с заказом.

Пятнистая жаба собрала квакш и сказала:

— Что-то никто не пришел к вам с заказом на работу. Если никто не будет вам ее давать, мне придется вас просто так кормить. Ну у меня и неприятности теперь! Пока вы сидите без дела, нужно подготовиться к следующему заданию. Соберите материалы. Для начала заготовите деревья. Отправляйтесь все вместе на задание и принесите десять… Нет, десять слишком мало. Тогда сто… Хотя и сто маловато. Пусть будет тысяча. Если не сможете собрать тысячу деревьев, я подам на вас жалобу в полицию. А они точно приговорят вас к смертной казни. Одним махом срубят ваши головы с толстых шей. Хотя они у вас такие толстые, что одним махом не выйдет. Придется пилить — вот так: вжик-вжик.

У лягушек от страха лапы сильно задрожали, аж судорогой свело. Они тихонько-тихонько стали пятиться к выходу. Получается, каждому нужно по тридцать три целых да почти по тридцать три сотых дерева. Изо всех сил они стали искать хорошие стволы. А ведь они искали их в этих местах и прежде. И как бы теперь ни старались, к вечеру насобирали всего-навсего девять палочек. Лягушки были готовы расплакаться, бродили туда-сюда, но так ничего и не нашли. В этот самый момент мимо пробегал муравей. Увидев, как плачут бедные лягушки в янтарных лучах заходящего солнца, он с удивлением спросил:

— Друзья лягушки! Спасибо, что вчера нам помогли. А что у вас сегодня стряслось?

За один день нам нужно собрать тысячу деревьев для пятнистой жабы. Мы собрали всего девять.

Услышав это, муравей засмеялся во весь голос. Затем сказал вот что:

— Раз вам нужно принести тысячу деревьев, так принесите тысячу. Только посмотрите на эту почти прозрачную плесень: она похожа на тоненькие стволы деревьев. В одном пучке такой около ста стволов.

И правда! Лягушки обрадовались. Каждая из них собрала по тридцать три целых и тридцать три сотых тоненьких стволика плесени. Они поблагодарили муравья и вернулись к бригадиру Кайро. Пятнистая жаба была очень довольна.

— Ха-ха. Неплохо-неплохо. Ну, раз так, выпейте по стаканчику виски и ложитесь спать.

После чего все лягушки выпили по одной порции заграничного виски из просяных стаканчиков, захмелели и спать улеглись.

А когда встало солнце на следующее утро, пятнистая жаба опять сказала:

— Эй! Общий сбор! Вам не дали работы и сегодня. Слушайте меня внимательно! Пойдете в цветочные поля и принесете мне семена цветов. Норма для каждого — сто семян. Нет, ста будет маловато. По тысяче! Да нет, за целый день и тысячи маловато. Каждому принести по десять тысяч семян! Соберете мне по десять тысяч семян каждый! Поняли? А если не принесете, сдам вас полицейским. Они-то вам мигом голову срубят.

Лягушки стали такие прозрачные от испуга, что даже лучи солнца насквозь просвечивали, и бегом помчались к цветочному полю. Тут, на удачу, семена цветов посыпались, словно дождь. Вокруг летали пчелы, а лягушки бегали по земле и тщательно эти семена подбирали. Подбирали да переговаривались:

— Эй, Лягух! Соберешь десять тысяч семян?

— Надо поторопиться. У меня пока только три сотни.

— А ведь бригадир сначала сказал — сто семян. Хорошо б, если было бы всего сто.

— Да уж. А потом тысячу. Да и тысячу было бы неплохо.

— И правда. Зачем мы выпили столько виски?

— Я тоже об этом думаю. Кажется, что между первой и второй, между третьей и четвертой рюмочкой будто кто веревочку протянул. Я сейчас думаю, что все триста десять порций были соединены между собой.

— Вот именно. ох. Нужно все же поторопиться.

— Да-да.

И вот так квакши все собирали, собирали и собирали семена, а к вечеру наконец собрали по десять тысяч и вернулись в дом к бригадиру Кайро.

Пятнистая жаба, бригадир Кайро, была очень довольна.

— Так-так. Прекрасно! Раз так, можете выпить по стаканчику виски и ложиться спать.

Лягушки тоже очень обрадовались, выпили виски из просяных стаканчиков и вскоре захрапели. На следующее утро проснулись и смотрят: в гости к бригадиру пришла еще одна пятнистая жаба. Сидят они и ведут беседу.

— Нужно только посолиднее сумму назвать. Иначе обсмеют.

— Верно. А что, если на каждого по девяносто иен?

— Да, сгодится.

— Так и сделаем. ой. Вы все проснулись. Какое бы задание вам сегодня дать? Прям беда, что работы нет каждый день.

— Хм. Сочувствую.

— Вот что: заставлю-ка я их таскать камни. Эй! Принесите-ка по девяносто моммэ* камней. Нет, девяносто моммэ как-то маловато. хм. А вот девятьсот канов** звучит гораздо лучше.

— Точно! Точно!

_________________________________

* 1 моммэ — 3, 75 грамма.

**1 кан — 3, 75 килограмма.

— Я просто не знаю, сколько бы им поручить. Эй, квакши! Сегодня каждый из вас должен принести по девяносто канов камней. А если не принесете, сдам вас в полицию. Сегодня у нас в гостях господин судья. А потом уж вам отрубят голову — на раз-два.

Лягушки все побледнели, аж прозрачные стали. Оно и понятно: даже человеку не под силу притащить камней весом в девятьсот канов. К слову сказать, вес одной лягушки не больше восьми или девяти моммэ. От одной только мысли, что за день каждой нужно будет притащить камни весом в девятьсот канов, у лягушек голова пошла кругом. От безвыходности они могли только квакать, повалившись на землю.

А пятнистая жаба вытащила ту самую палку и стала опять бить лягушек по голове. Лягушки почувствовали, как все вокруг посинело и поплыло перед глазами — в таком состоянии и поплелись на работу. И даже солнце где-то в далеком уголке неба теперь им казалось крутящимся треугольником.

Лягушки отправились на поиски камней. Каждая стала привязывать веревки к камням весом в сто моммэ. «Тянем-потянем, тянем-потянем», — приговаривают лягушки. Изо всех сил стараются, тянут, пот по коже струится. Тела своего почти не чувствуют, а мир перед глазами почернел. Когда тридцать лягушек притащили камни к дому бригадира, уж и полдень наступил. Все так устали, закачались: ни глаза открыть, ни стоять больше не могут. Но ведь до вечера нужно еще притащить камней весом в девятьсот моммэ, а иначе голова с плеч долой.

Бригадир Кайро в это время забылся полуденным сном и похрапывал. Когда он открыл глаза и медленно вышел на улицу, то увидел, что одни лягушки сидят на камнях, которые притащили, другие распластались прямо на земле. Лучи солнца проходили сквозь них, и это этого на землю падали красивые зеленоватые тени. Бригадир рассвирепел и побежал в дом за железной палкой. В это время одна лягушка проснулась и принялась будить товарищей. Когда бригадир опять вышел на улицу, все лягушки уже стояли на ногах. Бригадир прикрикнул на них:

— Что за лодыри! Потратили столько времени- и это все, что вы притащили! Слабаки! Я бы девятьсот канов камней за тридцать минут притащил!

— У нас не получится. Мы можем умереть.

— Эй, слабаки! А ну-ка, быстро несите камни! Если не справитесь к вечеру, пойдете в полицию! Там-то вам точно отрубят головы! Идиоты!

И тут лягушки во все горло закричали:

— Пожалуйста! Сдайте нас в полицию! Вы столько раз говорили про голову с плеч, что даже интересно стало, так ли это!

Бригадир Кайро рассердился и закричал:

— Болваны! Слабаки! Эй!

И тут донесся странный звук: «Ту-у-у! »

Кайро удивился и тут же закрыл пасть.

Однако звук никак не стихал, и исходил не из глотки бригадира.

Звук мегафона, в который гудела улитка, разносился высоко в голубом небе. И возвещал о новом королевском приказе.

— Слушайте все! Новый приказ.

И квакши, и пятнистая жаба вытянулись в струнку. Голос улитки через мегафон разносился повсюду.

— Новый приказ короля. Новый приказ короля. Статья первая: о поручениях транспортировки груза. О поручениях транспортировки груза. Пункт первый. Когда поручитель дает задание по транспортировке груза, вес поручителя стоит разделить на вес исполнителя и найти коэффициент. Пункт второй. Необходимо умножить коэффициент на вес груза. Пункт третий. Исполнитель должен самостоятельно выполнить эту работу с полученным весом за два дня. В противном случае его передадут в Царство птиц.

Как тут обрадовались квакши! Одна, по имени Лягух, знавшая толк в арифметике, начала подсчеты в уме:

— Раз мы исполнители и наш вес составляет десять моммэ, а вес командира сто моммэ, значит, сто надо разделить на десять, что даст нам коэффициент десять. Значит, и вес задания, девятьсот канов, надо умножить на десять. Получается девять тысяч канов!

— Ребята, слушайте меня! Девять тысяч канов!

— Господин бригадир! До вечера вы должны притащить четыре тысячи пятьсот канов камней.

— Это приказ короля. Тащите!

Теперь побледнела жаба. Она стала прозрачной, цвета карамели, и задрожала мелкой дрожью.

Квакши обступили жабу со всех сторон и привели туда, где лежали камни. Затем привязали веревки к камню, который весил около одного кана.

— Таких камней вам до вечера нужно притащить четыре тысячи пятьсот штук.

С этими словами лягушки набросили на плечи бригадира концы веревок. Жаба собрала силенки, отбросила в сторону железную палку, внимательно посмотрела на камень, а затем в ту сторону, куда его надо было тащить. Но тянуть не стала. И тогда квакши начали ее подбадривать:

— Давай, давай, давай! Давай!

Бригадир Кайро стал тянуть веревку и сделал пять шагов назад, но камень даже не шелохнулся. Пот тек ручьями, рот был широко распахнут, жаба тяжело дышала. Перед глазами все поплыло и почернело.

— Давай! Давай! Давай! Давай!

Жаба сделала всего четыре шага назад, но в коленке что-то хрустнуло и лапа вывихнулась. Квакши разом принялись смеяться. Но вдруг стало совсем тихо. Совсем-совсем тихо. Мне и словами не передать, как грустно им вдруг сделалось. А вы понимаете, как грустно может сделаться после того, как ты вместе с остальными над кем-то посмеялся?

Однако именно в этот момент откуда-то с голубых небес вновь донесся звук мегафона улитки:

— Новый приказ короля! Новый приказ короля! Все живые существа имеют право на теплые чувства и сострадание. Никого нельзя ненавидеть. Конец приказа!

Голос удалился и где-то вдали прозвучал опять: «Новый приказ короля! »

И тогда все квакши подбежали, принесли жабе воды, вправили вывихнутую коленку, похлопали по спине.

У жабы потекли слезы раскаяния.

— Эх, квакши. Простите меня. Я больше не ваш бригадир. Я просто жаба. С завтрашнего дня займусь пошивом одежды.

Квакши обрадовались и захлопали в ладоши. А на следующий день они, как и прежде, с удовольствием вернулись к своей работе.

Не приходилось ли вам слышать тоненькие голосочки в полях, рядом с цветочными клумбами после дождя или на следующий день после сильного ветра? Или даже в просто солнечный день?

— Эй, Лягух! Ну-ка, чуть ровнее! Так хорошо! Эй-эй! Здесь нужно было сажать не мятлик луговой, а мятлик полевой! Ох уж эти мятлики: вечно их путают. Ха-ха-ха. Эй, Зеленый! Зеленый! Закопай там яму. Готов, бросаю тебе! Отлично! Ой, не вышло. Давай, тяни. Раз-два.