Конец четвертой книги. 1 страница

Пролог

Июнь 1919 года

Ярмарочная площадь занимала всю середину огромного открытого парка. Ее огни пылали так ярко, что молодым девушкам пришлось прищуриться, чтобы рассмотреть открывшееся перед ними зрелище. Темнота вокруг ярмарки отличалась особым контрастом; воздух казался намного тяжелее, когда тени падали на гектары деревьев и кустарников.

Как только они подошли достаточно близко, чтобы погреться в теплых лучах света, волнение овладело ими, и их сразу же потянуло внутрь ворот. Смех наполнил воздух вместе с запахом леденцов и хот-догов. У Агнес заурчало в животе. Так громко, что Элеонора захихикала.

Вокруг гуляло так много людей, которые улыбались и болтали.

Элеонора никогда не видела ничего подобного. Когда ее сестра, Агнес, впервые предложила побывать на ярмарке, она нахмурилась и отказалась, но теперь, глядя на ярко освещенные прилавки, шатры и карусели, Элеонора улыбалась.

Они шли рука об руку, чтобы не потеряться в толпе.

На аттракционах царило оживление, и Агнес зарифмовала, на какие аттракционы они собираются встать в очередь. Она указала на «Поезд-призрак», и Элеонора покачала головой. Определенно нет. Они подошли к красному бархатному шатру, в который зазывал парень, выглядевший ненамного старше их.

— Сворачивайте, сворачивайте. Я предлагаю вам зайти и увидеть монстров и странных существ, которые преследуют вас в ваших снах. Никогда в жизни вы не рассчитывали увидеть их во плоти, своими собственными глазами. Зайдите внутрь и посмотрите на бородатую даму, самого сильного человека в мире. А как насчет настоящей, живой русалки, пойманной не кем иным, как потерпевшим кораблекрушение моряком, который цеплялся за нее изо всех сил после того, как его корабль разбился о скалы? Заходите посмотреть на единственного и неповторимого Вендиго, пришедшего с равнин Северной Америки. Это самый страшный из всех монстров, наполовину человек, наполовину демон — единственный во всем мире, находящийся в неволе. Даже индейские вожди не хотят смотреть ему в глаза. Хватит ли у вас смелости?

Сестры посмотрели друг на друга и захихикали.

— Может, зайдем внутрь?

— Нет, не стоит. Это просто обычный обман, чтобы забрать наши деньги. Не существует ни русалки, ни Вендиго.

Юноша подошел ближе, возвышаясь над ними своей шляпой. Его черный плащ развевался позади него, он наклонился и прошептал:

— Как вы можете быть уверены, пока не посмотрите? Если вы не согласитесь, что это правда, я верну вам деньги. От такого предложения две такие милые леди, как вы, точно не смогут отказаться.

— Я не знаю. Наверное, да.

— Да ладно, Агнес, я предпочту посмотреть на животных, а не на каких-то страшных монстров.

Он посмотрел на них обеих.

— Да, вы напуганы, но вы, мой маленький цветочек, выглядите так, как будто у вас появился интерес.

— Давай, Элеонора, если не поверим, мы можем вернуть наши деньги. Пожалуйста. Ты же знаешь, как я люблю страшилки.

Старшая из сестер закатила глаза, глядя на младшую и открыла кошелек. Она протянула деньги мужчине, который взял их у нее, затем слегка поклонился.

— Поверьте, вы не будете разочарованы, а если все-таки разочаруетесь, то я верну вам ваши деньги.

Агнес обхватила руку сестры и потянула ее к занавесу из темно-красного бархата.

Элеонора не хотела заходить в палатку. Ее сердце бешено колотилось, а разум подсказывал, что нужно бежать оттуда как можно быстрее, но Агнес протащила ее сквозь щель в пологе, и они оказались внутри мрачного шатра.

После яркого света, горевшего несколько секунд назад, здесь царил полумрак, и потребовалось некоторое время, чтобы приспособиться, прежде чем они смогли разглядеть стеклянные витрины и клетки, выстроившиеся по бокам палатки. Агнес шагнула вперед, но Элеонора осталась на месте, обнаружив, что воздух здесь намного плотнее, чем снаружи. Было тепло, и она почувствовала, как струйка пота образовалась на ее лбу и начала скатываться вниз к глазам, вызывая жжение. Она начала моргать.

Откуда-то изнутри палатки, которая теперь словно утроилась в размерах, она услышала голос своей сестры, задыхавшейся от возбуждения. Элеонора почувствовала, что комната поплыла, и потрясла головой, чтобы проветрить ее. Сейчас не лучшее время для обморока.

Казалось, что ноги сейчас подведут Элеонору. Споткнувшись, она прижалась к одной из стеклянных витрин. Взглянув на то, что находилось внутри, она замерла. Оно смотрело прямо на нее. Элеонора вскрикнула. Оно было высоким и очень худым. Внешне существо напоминало человека, но она знала, что это не так. Создание оказалось серым с головы до ног, с головой больше среднего размера, из которой торчали густые черные пучки волос. Пристально глядя на существо, она посмотрела вниз, где должны находиться его руки, и задохнулась, перекрестившись. Вместо пальцев там торчали длинные, черные, острые когти.

Элеонора чувствовала, что задыхается. Ей нужно скорее выйти на свежий воздух, пока не потеряла сознание, но она не могла оторваться от существа в футляре. Оно имело длинные острые зубы и кроваво-красные губы. Она представила, как они впиваются в ее мягкую, теплую плоть и разрывают ей горло.

Внезапно раздалась череда громких хлопающих звуков, и толпа, которая смеялась у палатки, начала кричать. Послышался громкий свистящий звук, и палатку охватил сильный жар. Агнес схватила ее за руку и закричала в ухо:

— Мы должны уходить отсюда. Все вокруг сейчас охватит огнем.

Элеонора не могла пошевелиться: ужас, овладевший телом, не позволял ей этого сделать. Кто-то ударил ее по лицу, разрывая взгляд между ней и чудовищем, которое находилось в футляре. Она пришла в себя и позволила Агнес отвести ее к задней части палатки, где находился тускло освещенный выход.

Элеонора повернулась, чтобы в последний раз взглянуть на чудовище в стеклянном футляре, и почувствовала, что ее кровь превратилась в лед. Его глаза, которые мгновение назад казались холодными и мертвыми, теперь светились красным. Затем ее вытащили через занавески на свежий воздух.

Люди кричали и бежали, пытаясь убраться подальше от аттракционов и палаток, которые теперь начали светиться красным и оранжевым пламенем. Все яркие лампочки, кроме нескольких, взорвались, и люди метались в темноте среди густых клубов черного дыма, наполнявшего воздух, не зная, куда идти и что делать. Обе девушки посмотрели друг на друга. Если бы они побежали с толпой, их бы раздавили, затоптали в панике или, что еще хуже, они не смогли бы убежать и сгорели бы заживо. Тут появился молодой человек в цилиндре, его красивое лицо теперь покрывала копоть.

— Следуйте за мной, если хотите выбраться отсюда живыми.

Он снял свой головной убор. Без него он выглядел как любой нормальный юноша его возраста. Схватив Элеонору, которая держалась за Агнес, он потащил ее в противоположном направлении от входа на ярмарку.

— Мы никогда не выберемся отсюда живыми. Давайте, там есть выход чуть дальше для нас, работников ярмарки. — Никто из них не собирался спорить, потому что жар от пламени становился все сильнее. Крики паники перешли в крики боли, и этот звук ужасал. Элеонора повернулась и увидела женщину, у которой загорелись юбки. Она хотела побежать и помочь ей, но молодой человек потащил ее назад.

— Слишком поздно, вы не сможете ей помочь. Нам нужно выбираться.

Агнес кивнула и изо всех сил потянула сестру за руку, затем все трое продолжили бежать, пока он не остановился и не повернул резко налево. Через несколько секунд они оказались за пределами тесных стен ярмарочной площади. Только отойдя на значительное расстояние, они остановились, чтобы перевести дух.

Пожарные машины были уже на подходе, и вся ярмарка перед ними полыхала. Крики доносились даже сквозь яростный треск и хлопки, когда огонь охватил все вокруг, и Элеонора начала молиться за людей, находящихся внутри. Агнес посмотрела на молодого человека.

— Разве мы не должны отправиться туда, чтобы помочь вывести людей?

— Нет, не стоит. Нас задавят или мы попадем в огонь. Я боюсь, что это безнадежно.

Агнес посмотрела на него.

— Но мы могли бы помочь!

— Или вы можете умереть. Что предпочитаете?

Элеонора протянула ему руку.

— Спасибо, вы спасли нам жизнь. Я Элеонора Слоан, а это неблагодарная негодяйка — моя сестра, Агнес.

Он взял ее за руку.

— Всегда пожалуйста. Джеймс Бекетт к вашим услугам, а то шоу, которое вам очень понравилось, принадлежало мне. Я долго и тщательно искал эти экспонаты.

Начали появляться пожарные машины, и они наблюдали, как последние группы людей выводили из ворот. Мужчины начали выстраиваться в шеренгу, чтобы бороться с огнем.

— Вам, девушки, лучше остаться здесь или пойти домой, а мне следует вернуться и помочь.

— Спасибо, мы живем на Парк-Плейс, дом три, если вам что-нибудь понадобится. Мы будем очень рады помочь. Это меньшее, что мы можем сделать.

Элеонора наблюдала, как он побежал к мужчинам, которые стояли в ряд, передавая друг другу ведра с водой. Джеймс оказался милым, даже несмотря на то, что работал на ярмарке.

Ее отец рассердится на них. Особенно на нее за то, что она позволила Агнес уговорить взять ее сюда, но у Элеоноры возникло чувство, что сегодняшний вечер стоил тех дней гнева, которые еще предстоят. Она схватила сестру за руку и потащила ее прочь от горящих обломков перед ними.

— Пойдем, нам лучше вернуться домой, пока мама не начала волноваться, где мы. — Когда они повернулись, чтобы уйти, она бросила последний взгляд на Джеймса, который бросил свой плащ на землю и закатал рукава испачканной сажей белой рубашки до локтей, демонстрируя свои мускулистые предплечья. Словно зная, что она смотрит, он взглянул в их сторону. Встретившись с ней глазами, он отвесил небольшой поклон. Элеонора хихикнула, а ее сестра посмотрела на нее.

— Пожалуйста, скажи мне, что он тебе не кажется привлекательным. Он работает в шоу уродов.

— Это не твое дело, кого я нахожу привлекательным, и он не просто работает в шоу уродов, как ты грубо выразилась; он владеет им. Так что он бизнесмен, и гораздо симпатичнее, чем этот мерзкий старик Торнтон, которого отец постоянно приглашает на ужин.

Агнес посмотрела на почерневшую палатку, в которой они находились пятнадцать минут назад.

— Он был бизнесменом. Теперь от его бизнеса ничего не осталось.

— Давай, пойдем домой...

Они отправились в путь, пройдя небольшое расстояние до своего дома, который выходил окнами на парк. Четырехэтажный городской особняк предстал перед ними, причем каждое окно светилось ярким светом. В одном из них Элеонора смогла разглядеть фигуру матери, в другом — отца.

— Они либо ждут, когда мы вернемся домой, либо следят за пожаром.

Агнес уставилась на сестру.

— Давай не будем говорить им, где были. Мы можем сказать, что ходили просто на прогулку.

Элеонора начала смеяться так сильно, что у нее заслезились глаза.

— Агнес, я понятия не имею, похожа ли на тебя, но ты покрыта черной сажей и пахнешь так, будто стояла слишком близко к одному из костров Артура.

Агнес наконец-то посмотрела на Элеонору и тоже начала смеяться.

— О Боже, я думаю, у нас большие неприятности, потому что ты похожа на трубочиста. Как же мы так испачкались?

Они обе принялись хихикать, когда входная дверь открылась и высокая фигура отца заслонила свет. Вскрик или крик, Элеонора не уверена, что это было, наполнил воздух, когда их мать оттолкнула отца в сторону и побежала вниз по ступенькам.

— Боже мой, я никогда так не волновалась. Посмотрите, в каком виде вы обе. Где вы были?

Она притянула их поближе, крепко обняла, и они обняли ее в ответ.

— Прости, мама, мы пошли посмотреть на ярмарку.

Мать отстранилась от них.

— Ну, сейчас главное, что вы обе в безопасности, целы и невредимы. Заходите в дом. От вас ужасно пахнет. Примите горячую ванну и наденьте ночные рубашки, прежде чем мы поговорим об этом ужасном деле.

Она повела их за руку по ступенькам в дом. Отец кивнул им вслед.

— Сделайте то, что сказала ваша мать, а потом мы поговорим о вашем общении с этими людьми без нашего разрешения.

Элеонора повернула голову и посмотрела на отца, уловив вздох, вырвавшийся из его губ, когда его плечи расслабились. Он вовсе не так зол, как она думала. Она помолилась за всех людей на ярмарке и за Джеймса, потому что хотела увидеть его снова.

1 сентября 1929 года

Рабочие почти закончили строительство большого дома на берегу озера Уиндермир и с облегчением вздохнули. Дом из шифера и известняка производил впечатление. Хотя он не такой большой, как некоторые дома на этом берегу озера, но все равно поражал воображение. Строителям не нравился подвал: там царило настоящее запустение.

Проблема крылась в стоках, из которых исходила ужасная вонь, и они решили бросить жребий, кто спустится вниз, чтобы все исправить. Последние тридцать минут строители спорили и препирались между собой. Ни у одного из них не хватило смелости признаться, что по какой-то непонятной причине они боятся спускаться туда сейчас, когда дневной свет быстро угасает.

В конце концов, Фред и Билли согласились сделать это за двойную плату. Семья еще не переехала, но на прошлой неделе привезли коробки и ящики с вещами, которые хранились в подвале. В ближайшие несколько дней они должны заселиться, но не смогли бы, если бы в доме все еще стоял такой неприятный запах.

Фред и Билли смеялись и шутили со своими друзьями, что если их не будет в пабе к восьми часам, то за ними нужно послать поисковую группу. Пока они стояли и смотрели, как уходят их товарищи, наступила тишина. Никому из них не хотелось возвращаться в дом, чтобы работать, когда остальные ушли, особенно в подвале.

Первым пошел Фред.

— Чем быстрее мы это сделаем, тем быстрее выберемся отсюда и вернемся домой к чаю.

Билли наблюдал за ним. Интуиция подсказывала, что что-то не так, и он не хотел следовать за своим другом, который на десять лет старше и, возможно, намного мудрее. Ему пришлось заставить себя войти внутрь. Они взяли с собой ручные фонари, чтобы хоть как-то видеть, что им предстоит там делать.

Поскольку дом только построили, подвал представлял собой одно большое помещение с несколькими полками вдоль одной стены, готовыми к хранению всего лишнего. Фред шел впереди, Билли следом, и они пересекли пространство, пока не нашли угол, где находился слив, ведущий в канализационную трубу. Там стоял ужасный запах, поэтому Билли повязал на нос платок. Фред посмеялся над ним.

— Ах ты, маленький неженка, что с тобой?

Они дошли до слива, и им требовалось вдвоем поднять с него тяжелую крышку: оба просунули руки в щели между прутьями и потянули одновременно. Билли согнул колени, ухватился за железную крышку, а затем издал такой вопль, что, если бы вы спросили Фреда, на что это похоже, он бы ответил, что на девушку, по руке которой только что пробежал паук. Билли отпрыгнул назад от отверстия в земле, и Фред сделал то же самое, хотя понятия не имел, почему, но, похоже, решил, что это хорошая идея.

— Господи, Билли, что ты пытаешься сделать — довести меня до сердечного приступа? Да что с тобой такое, парень?

— Что-то коснулось моей руки, Фред. Оно прикоснулось к моим пальцам и показалось мне ледяным.

Фред начал смеяться. Он посмотрел на лицо своего друга, которое почти светилось, настолько оно побелело, и ему действительно стало смешно.

— Ты идиот. Что ты себе вообразил? Кто-то пытается взять тебя за руку из канализации?

— Я не знаю, что это было, Фред, но говорю тебе сейчас, что-то коснулось меня.

Фред вытер руки о рукав и попытался перестать смеяться, но чем больше он старался, тем труднее было остановиться.

— Это наверняка водяная крыса. Подвал прямо рядом с озером. Там наверняка бегают всякие паразиты. Должно быть, ты ей приглянулся, молодой Билли. Ты должен быть благодарен, что она не решила оттяпать тебе палец и съесть его в качестве десерта.

Билли вздрогнул; он не любил ни крыс, ни мышей.

— Теперь перестань вести себя как твоя Эмма и давай покончим с этим. Чем быстрее мы увидим причину засора и устраним ее, тем скорее сможем отправиться домой и получить зарплату.

Билли кивнул и шагнул вперед. Он не хотел опускать туда руку, но у него не осталось выбора. Если то, что прикоснулось к его руке, было крысой, то это точно какая-то чертовски большая крыса. На счет «три» они сняли крышку сливного отверстия и бросили ее на пол.

— Теперь опустись на четвереньки и загляни в это отверстие, посмотри, что может быть причиной засора.

Билли покачал головой.

— Сам суй туда голову. Что если оно ждет одного из нас?

Фред закатил глаза на Билли и взял фонарь, который до этого положил на пол. Он навис над отверстием. Запах шел неприятный. Фред пробормотал, что он не сомневается, что какое-то животное попало туда в ловушку и умерло. Он не хотел рыться в стоках и вытаскивать гниющий труп животного, но ему хотелось поскорее пойти домой, поэтому он опустился на колени, чтобы посмотреть поближе.

Билли, приготовившийся бежать, если через дыру появится что-то темное и волосатое, наблюдал за Фредом с выражением ужаса на лице. Фред наклонился прямо вниз и заглянул в черноту, затем вскрикнул и отпрыгнул назад.

— Что это было? Что ты видел?

— Не знаю. Честно признаюсь, не знаю. Я думаю, это могла быть крыса, но какая-то огромная. Она двигалась слишком быстро, чтобы быть уверенным, но на дне есть что-то, что нужно убрать. Что бы это ни было, оно воняет и вероятно служит источником запаха.

— Как мы это уберем? Я не полезу вниз, если там бегает огромная крыса. Господи, она, наверное, ищет свой обед, а если есть одна, то наверняка обнаружатся сотни других. Просто положим крышку обратно и скажем, что мы ничего не нашли.

— Какой ты герой, Билли. Боишься собственной тени. Она не будет интересоваться ни мной, ни тобой, когда ей будет чем поживиться. Иди наверх и возьми один из пустых мешков. Я спущусь, раскрою мешок и выгребу что бы это ни было, потом ты заберешь его у меня и вытащишь обратно. Это займет максимум пять минут, и тогда мы сможем убраться отсюда.

Билли посмотрел на Фреда с искренним восхищением, а затем повернулся и побежал. Уже почти стемнело, и то немногое, что осталось от дневного света, окрасилось в грязно-серый цвет с черными полосами. Он схватил мешок и услышал приглушенный крик из подвала. Билли бежал так быстро, как только позволяли ему ноги. Где же Фред? Он посветил фонарем вокруг, но огромное помещение казалось пустым, насколько он мог видеть.

— Фред, хватит дурачиться. Где ты?

Но ответа не последовало. Он знал, что его друг не мог подняться наверх без того, чтобы Билли не столкнулся с ним, и почувствовал, как комок ужаса застрял у него в горле. Что, если его приятель провалился в эту дыру и застрял в стоках? Он побежал к черной дыре, которая, казалось, удвоилась в размерах с тех пор, как он в последний раз заглядывал в нее пару минут назад.

Фонарь Фреда лежал на полу, и Билли снова позвал своего друга. Приглушенное ворчание изнутри отверстия заставило Билли опуститься на колени и заглянуть внутрь. Он не мог видеть Фреда, но зато разглядел то, о чем говорил Фред на дне дыры. Билли наклонился сильнее.

Существо двигалось очень медленно, но оно определенно двигалось. Он открыл рот, чтобы снова крикнуть Фреду, и тут его втянуло в дыру нечто с острыми когтями, которые царапали кожу, заставляя дрожать от отвращения. Он был так потрясен, что не смог вымолвить ни слова. Падая, он ударился головой о большой камень, торчавший из стены, и перед тем, как потерять сознание, увидел перед собой лицо, не похожее ни на одно из тех, что он видел раньше, — призрачно-серое, с двумя огромными красными глазами и ртом, полным острых зубов.

Глава 1

— Я тебя не слышу. Говори громче. Слишком ветрено. — Констебль Джейк Симпсон говорил по рации, прикрепленной к его бронежилету, со своей лучшей подругой и коллегой Энни Грэм. Он отказывался называть ее по фамилии Эшворт, потому что для него она всегда останется Энни Грэм. Она находилась недалеко от озера Уиндермир, разыскивая пропавшего шестидесятилетнего мужчину, которого в последний раз видели копошащимся возле нескольких гребных лодок, сдаваемых в аренду. Порыв ветра сорвал с головы Джейка полицейский шлем и пронес его на небольшой скорости, пока тот не достиг угла одного из эллингов, после чего скрылся под ним.

— Черт, я тебе перезвоню. Мой шлем просто сдуло.

Он не услышал хихиканья Энни, когда закончил разговор и трусцой побежал на поиски. Наклонился, чтобы достать шлем. Он никогда не услышит ничего подобного, если сейчас же вернет его назад. Он редко надевал эту чертову штуку, но сегодня утром они получили письмо от инспектора, в котором говорилось, чтобы все сотрудники всегда ходили в надлежащей униформе и не допускали нарушения стандартов. Для инспектора это вполне нормально — она уютно сидела в своем кабинете и разгадывала кроссворд. Пусть попробует не снимать шлем при штормовом ветре и посмотрит, насколько ее волнуют стандарты.

Джейк прикоснулся пальцами к чему-то, что, по его мнению, и было его головным убором. Он не обратил особого внимания, потому что слишком увлекся разглядыванием японских туристов на пароме, только что причалившем к пирсу Боунесса, которые наблюдали за ним и фотографировали. Он схватил шлем и потянул к себе. Но когда вытащил его и увидел, что держит в руках, он швырнул предмет на мощеную дорожку и закричал — по-настоящему закричал. Это, в свою очередь, заставило туристов, внимательно наблюдавших за ним, поднять свои фотоаппараты и начать фотографировать прекрасно сохранившуюся отрубленную голову перед ним. Джейк не только не надел шлем, но и стал самым фотографируемым полицейским в Озерном крае. При этом он нецензурно ругался и прыгал вверх-вниз, потирая руки о штанины брюк.

Он закричал по рации в диспетчерскую о помощи и гадал, как, черт возьми, голова женщины оказалась здесь и где остальная часть ее тела. С другой стороны пирса к нему подбежала Энни, чтобы посмотреть, в чем дело, и остановилась перед головой. Открыв рот, она смотрела на голову, лежавшую на боку на земле, и на Джейка.

— Боже мой, где ты это нашел? — Она наклонила голову и уставилась на него. — Не та ли это женщина, которая пропала в Барроу пару месяцев назад?

Он пожал плечами и указал на щель под эллингом.

— Откуда мне это знать?

— Ну, знал бы, если бы потрудился прочитать сводки, которые время от времени рассылает отдел оперативной информации, вместо того чтобы каждый раз нажимать «удалить».

— Господи, Энни, напомни мне, что ты там говорила? Приезжай и работай со мной в Боунессе, Джейк. Здесь прекрасно летом и очень тихо зимой. Ты и не заметишь, как станешь настоящим местным жителем. Здесь только мороженое и летние праздники.

Щеки Энни порозовели.

— Ну, большую часть времени так и есть. Не смей винить в этом меня; это все твоя вина. А остальная часть ее тела там?

— Я еще не смотрел, босс. Боже мой, я вытащил ее, думая, что это мой головной убор. Не хочешь почтить его память? И что, черт возьми, нам с этим делать? Все смотрят.

Энни вытащила фонарик из бронежилета и посветила им под здание. Она увидела шлем Джейка, просунула руку и схватила его, но тела не увидела. Энни повернулась и посмотрела на голову: она оказалась не такой большой, как у Джейка.

— Может мне прикрыть ее твоим шлемом?

— Пошла ты. Я должен надеть его!

— Хватит драматизировать. Ты можешь купить другой. Мы не можем просто оставить ее на всеобщее обозрение, чтобы туристы глазели на нее; это неправильно и недостойно.

Она наклонилась и надела шлем на голову, Джейк вздрогнул.

— Если меня отчитают за то, что я не надел шлем, это будет твоя вина.

— Я так всегда виновата, так что это ничего не изменит. Ты сообщил в управление?

— Да, уголовный розыск уже в пути, вместе с криминалистами и главным инспектором, и теперь, благодаря тебе, когда приедет весь этот цирк, у меня не будет шлема.

— Я помогаю тебе. Перестань жаловаться. В любом случае, мой дорогой муж, Уилл, сегодня дежурный сержант-детектив, так что это будет он. А он собирался к отцу на чай, так что не заставит себя долго ждать. По крайней мере, я надеюсь, что он не задержится.

— Прямо как в старые добрые времена, когда ты, я и Уилл составляли оперативную группу по расследованию преступлений с серийными убийствами в Барроу до того, как сбежал этот злобный ублюдок-убийца Генри Смит и все испортил. Только большую часть времени эти дни на самом деле не были такими уж хорошими. Интересно, кто будет дежурным криминалистом. Если это Дебс, то мы снова соберемся все вместе. Но я должен сказать, что у меня плохое предчувствие по этому поводу, очень плохое.

Энни не сказала этого вслух, но она тоже так думала. Как очень хорошо сохранившаяся голова женщины, пропавшей три месяца назад в Барроу, оказалась в Боунессе, на участке, где она работала, когда все трое случайно оказались на службе? Какова вообще вероятность подобного? Ни ее преследователя, серийного убийцы Генри Смита, ни медсестры, с которой он сбежал из охраняемой психиатрической больницы четыре месяца назад, в этом районе не видели. И все же ей стало плохо при мысли, что это может быть гораздо больше, чем просто совпадение.

Джейк вернулся к машине и теперь обматывал ближайшую территорию огромным рулоном сине-белой криминальной ленты, которая так сильно развевалась на ветру, что казалось, будто она вот-вот взлетит и унесет с собой дерево.

Собралось довольно много народу, и Энни вытеснила мысли о Генри из головы, начав говорить людям, чтобы они покинули это место, потому что здесь им нечего смотреть. Что не совсем правда, но это лучшее, что она могла придумать в данный момент времени.

Ее ранний уход с работы полетел к чертям. Уиллу предстояло провести здесь несколько часов, контролируя место происшествия. И она останется здесь до тех пор, пока они не смогут вызвать подкрепление для охраны места происшествия, а потом ей и Джейку придется вернуться, чтобы напечатать отчеты. Уилл будет работать еще несколько часов, ожидая, пока место происшествия осмотрят, а затем встретится с патологоанатомом в больнице.

Формально в обязанности Джейка входило заполнение форм о внезапной смерти в патологоанатомической лаборатории, но он собирался вернуться домой к своему партнеру Алексу и Алисе, их девятимесячной приемной дочери. Энни знала, что вместо него поедет она. У нее нет детей, к которым нужно спешить домой. Кроме того, если Уиллу придется работать допоздна, ей нет смысла заканчивать раньше. С таким же успехом она могла бы остаться.

Энни повернулась и услышала, как Джейк кричит на группу туристов, которые возбужденно болтали и пытались пролезть под лентой. Она подошла, чтобы помочь ему. По крайней мере, они будут заняты до прибытия подкрепления.

Вскоре небо озарилось мигающими синими и белыми огнями, и вскоре район оказался полностью оцеплен. На место происшествия прибыли полицейские, чтобы охранять место преступления и не пускать туристов, и Энни могла бы расцеловать каждого из них. Охрана места преступления по несколько часов подряд представлялась ей худшим кошмаром. Она ненавидела дни, когда ей приходилось проводить целую смену, стоя у места преступления, пока оно обрабатывалось, и ничуть поэтому не скучала.

Клэр и Салли, а также Сэм, Трейси, Тина и Фил прибыли из Барроу, и Энни поприветствовала их всех, пообещав, что позаботится о том, чтобы о них не забыли, и что через час принесет им горячие напитки. Джейк так обрадовался встрече, что провел с бывшими сослуживцами десять минут, сплетничая со всеми, прежде чем Энни оттащила его, чтобы он пошел писать отчет.

К несчастью для Дебс, она оказалась дежурным криминалистом, поэтому ей тоже пришлось приехать из Барроу, чтобы провести осмотр места преступления. Как будто это какая-то большая встреча членов местной общины, и Энни должна признать, что все они хорошо сработались и стали неплохой командой. Жаль только, что так сложились обстоятельства, но, по крайней мере, теперь они могли сообщить мужу этой бедной женщины, где она находится.

Подъехал знакомый черный «БМВ» Уилла, и Энни почувствовала, как у нее перехватило дыхание, когда она увидела его. Он помахал ей рукой, и она подняла ее в ответ, гадая, будет ли муж оказывать на нее такое же воздействие через десять лет. Он вышел из машины и улыбнулся. Уилл приехал раньше своего босса, поэтому подошел к Энни и чмокнул ее в щеку.

— Что вы оба за люди? Он должен был ограждать тебя от неприятностей, а не втягивать в них.

Уилл кивнул головой в сторону Джейка.

—Я знаю, но жалею, что не сфотографировал его лицо. Он выглядел так, как будто вот-вот потеряет сознание. Ты уже поел?

— Да, папа приготовил лазанью и передал тебе порцию, но не вырвет ли меня? Очень плохо?

— Плохо, но не настолько. Я уверена, что ты видел и похуже.

В отличие от своего коллеги, детектива-констебля Стьюарта Мартина, Уиллу требовалось нечто большее, чтобы его стошнило. Он вернулся в машину, чтобы переодеться и обуться, затем прошел через дорогу и нырнул под пластиковую ленту. Затем подошел к шлему Джейка, который слегка приподнимался от ветра и грозил снова слететь. Повернувшись, чтобы убедиться в отсутствии зрителей, он присел, закрывая, насколько мог, вид с пирса, и поднял шлем.

— Черт возьми. — Голова выглядела так, словно сошла с воскового манекена. Она выглядела такой реалистичной, но в то же время мертвой. Глаза, широко раскрытые и смотрящие прямо на него, покрывала молочная пелена. Уилл вздрогнул. Какой ужасный способ умереть. Он надеялся, что она скончалась до того, как ей отрубили голову, кто бы это ни сделал. Кто в здравом уме мог бы так поступить с человеком?

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒