Глава 4. Грант Хьюз

Глава 4

Грант Хьюз

Позывной: ПАНТЕРА

Пока ремень моей сумки крепко лежал на плече, я поднял взгляд на слова, написанные на здании бежевого цвета: Академия военно-морской авиации.

В последний раз я был здесь в двенадцать лет, ходил за отцом по коридорам, пока он работал, наблюдал, как собираются пилоты, и хотел быть одним из них. С тех пор прошло четырнадцать долгих лет, и хоть мой отец больше не служил главным инструктором в академии, я пойду по его стопам в тот момент, как пройду через эти двери.

Я сделал глубокий вдох, распрямил плечи и напомнил себе, что самостоятельно заслужил право находиться здесь. Не важно, какой была моя фамилия, лётчик-истребитель ни за что не пройдёт через эти двери благодаря чьей-то услуге. Так умирали люди.

— Ты планируешь заходить?

Услышав знакомый южный акцент, я развернулся.

— А вот и сам Гудини, — я усмехнулся, приветствуя его кулак в кулак. — Как тебя впустили, чёрт возьми?

— О, ты же знаешь. Услуги за секс.

Хоть я знал, что он шутит, я бы поверил, что он предложит своё тело в обмен на получение желаемого. Гудини был олицетворением старого доброго южного парня, но с чертовски шаловливой жилкой. Он выглядел как Роберт Редфорд в фильме про Бутча Кэссиди, и его глаза постоянно блестели, и улыбка могла очаровать практически кого угодно.

Отсюда и кличка Гудини: этот парень мог выбраться практически из чего угодно — и попасть куда угодно.

— Если бы я хоть на секунду подумал, что тебя взяли из-за этого, я прямо сейчас стоял бы в кабинете коммандера и требовал, чтобы они передумали. Все знают, что ты летающий риск, когда дело доходит до случайных связей. В небе мы такого допустить не можем.

Гудини осмотрел меня сверху донизу, медленно жуя жвачку, затем наклонился ближе ко мне.

— Оу, не переживай, Пантера. Перед уходом я удостоверюсь, чтобы ты мурчал.

Когда он подмигнул мне, я толкнул его в руку. Я мало каким парням позволил бы так с собой разговаривать, но Гудини я знал много лет. Очаровательный ублюдок.

— Ты рискуешь до последней минуты, да?

— Кто бы говорил. Я думал, ты уже сходил и оценил конкурентов.

Я усмехнулся.

— Каких конкурентов?

Гудини рассмеялся и хлопнул меня по спине, когда мы пошли вверх по лестнице.

— Не думай, что в этот раз я позволю тебе уйти с правом на хвастовство. Я не отдам тебе трофей просто так.

— Ммм. Посмотрим.

Внутри здание было именно таким, как я помнил, хоть и добавилось больше охраны и металлодетекторов. Мы отметились в регистратуре, и когда остановились перед металлодетектором, я жестом пригласил Гудини пройти первым.

— Дамы вперёд, — сказал я, из-за чего Гудини показал мне средний палец, прежде чем пройти.

Взяв свои сумки с конвейерной ленты, мы пошли по знакам, которые привели нас в раздевалку, где мы переоденемся в свою лётную форму перед инструктажем. В коридорах пахло свежей краской, стены были бежевого цвета, как само здание снаружи — вот ещё одно отличие от того, что я помнил. Раньше стены были желтовато-серыми.

— Лейтенант Хьюз.

Я остановился от твёрдого тона, оглянулся и увидел коммандера Энкога, который поспешно шёл к нам. Высокий и представительный, он остановился передо мной, и я встал по стойке смирно.

— Коммандер Энког, — произнёс он, его глубокий голос эхом отдавался от стен. — Я работал с вашим отцом.

— Приятно с вами познакомиться, сэр.

— Я не могу выразить, как мы довольны на этот раз видеть в своих рядах сына Бритвы. Не можем дождаться увидеть вас в воздухе.

Едва успел зайти, и вот оно.

— Я ценю это, сэр. Я с нетерпением жду момента, когда стану гордостью для своего отца и АВМА.

Губ коммандера Энкога коснулся намёк на улыбку. Он кивнул мне и только тогда заметил Гудини, который тоже удостоился кивка.

Когда Энког ушёл, заговорил Гудини:

— Никакого давления и ничего такого, но если ты не выиграешь, отец может от тебя отказаться.

«Без шуток», — подумал я, но попытался отмахнуться от того, что сказал коммандер. Мне не нужно было зацикливаться на этом сейчас, когда даже не началось обучение.

— Идём.

В конце лабиринта коридора раздевалки разделялись, и мы свернули направо, сталкиваясь с несколькими другими стажёрами.

Казалось, Гудини знал их всех — конечно же — и быстро всех представил, пока мы заходили в комнату.

— Тридцать пять, тридцать пять, — говорил я еле слышно, ища шкафчик со своим номером, и когда нашёл, я бросил свою сумку и открыл дверцу. Внутри висели два лётных костюма, и когда я потянулся за одним из них, услышал смех с другого конца комнаты.

Бросив взгляд вправо, я увидел двух парней, с которыми ещё не познакомился. Они общались между собой и сделали очевидным для всех остальных в комнате, что счастливы оставить всё так, не трудясь подойти и представиться.

Один на вид был размером с дом, и я не мог не задуматься, как ему удавалось помещаться в кабине самолёта, в то время как другой был намного стройнее. Они стояли ко мне спинами, и я не видел их лиц, так что когда Гудини встал рядом со мной и открыл свой шкафчик, я услышал собственный вопрос:

— Кто эти двое?

Гудини посмотрел через меня на другой конец комнаты, и когда сосредоточился на двух стоящих там парнях, он закатил глаза.

— Гуччи и Соло.

Когда он ничего больше не сказал, а вместо этого принялся разбирать содержимое своего шкафчика, я сузил глаза, а громила посмотрел в мою сторону.

— Соло? Это…

— Да, тот рисковый придурок, который чуть не задолжал ВМС самолёт в прошлом месяце. Тот Соло. Не особо уверен, чей член ему пришлось отсосать, чтобы сюда попасть, но это сработало. Этот парень ходячая неприятность.

Я снова посмотрел на пару мужчин, думая, кто из этих двоих знаменитый Соло, но когда громила закинул руку на плечи другого парня и развернул его в мою сторону, я точно понял, кто из них кто.

Я видел эту неприятность прошлой ночью, только не понимал, что она последовала за мной сюда.

Чёрт.

Глава 5

Пантера

Я чувствовал, как его взгляд прожигает мне затылок.

Соло.

Конечно, настойчивый мужчина с прошлого вечера сейчас сидел позади меня в кабинете для обучения, потому что жизнь никогда не могла быть настолько простой.

Я не отрывал внимания от коммандера Леви во главе класса и пытался сосредоточиться, пока мои вены заполняла паника. Станет ли Соло, с такой бесшабашной репутацией, раскрывать меня перед коллегами и инструкторами? Я не без причины держал свою личную жизнь в тайне, и теперь одно присутствие этого парня угрожало тому, ради чего я так упорно работал.

Поэтому я не трахался ни с кем среди военных: люди много болтали, и хоть технически уже не было против правил быть геем, остальные всё равно опасались и смотрели на тебя по-другому. Зная, как к этому относится мой отец, я держал рот на замке и действовал в тайне от всех, кроме ближайших друзей — а они не болтали. Чёрт, поэтому я прилагал особые усилия, чтобы ездить по барам за пределами города, где было меньше вероятности столкнуться с кем-то болтливым. Как только я почувствовал армейский жетон Соло прошлым вечером, любое моё влечение перестало иметь значение. Я ни ради кого не собирался рисковать своей карьерой, так что слава богу, что прошлым вечером я не думал своим членом.

Но, блин, я никак не ожидал, что он снова появится в моей жизни, и определённо не здесь.

«Чёрт, чёрт, чёрт». Почему очаровательный, привлекательный мужчина, перед которым я, к счастью, устоял, оказался коллегой-пилотом с дурной репутацией среди ВМФ?

Я сжал кулаки под столом и заставил себя сосредоточиться на инструктаже. Впереди кабинета из стороны в сторону ходил коммандер Леви, с холодным и оценивающим взглядом.

— Каждый из вас доказал, что является лучшим среди своего класса, и поэтому вы здесь, — коммандер Леви остановился передо мной, сцепив руки за спиной. — Элита. Это не просто название, дамы и господа. Это знак отличия. Высшая честь авиации ВМФ, которая означает, что следующие десять недель все будут смотреть на вас и на то, что вы здесь делаете.

От моего внимания не укрылось, что на этих словах он смотрел прямо на Соло, возможно, надеясь вселить немного страха в парня, который был известен бесстрашием.

— К тому времени, как вы выпуститесь — если выпуститесь — вы сможете работать где угодно, по всему миру. Но должен вас предупредить, следующие два с половиной месяца будут самыми напряжёнными в вашей жизни. Вы столкнётесь с запланированными и незапланированными перелётами по нашему усмотрению, иногда это будет происходить без предупреждения. Иногда вы будете летать парами. Вы будете вынуждены работать вместе, как команда, при этом также соперничая друг с другом.

Мне было не по себе при мысли о том, что меня поставят в пару с мужчиной, который по-прежнему смотрел мне в затылок, но будь я проклят, если покажу это. Я мог проиграть это соревнование, а я никогда не проигрывал. И не буду начинать сейчас.

Коммандер Леви снова принялся ходить по комнате.

— Только один из вас возьмёт верх…

Позади меня кто-то фыркнул.

Коммандер Леви резко развернулся, глядя мне за плечо.

— Я сказал что-то весёлое, лейтенант Морган?

— На самом деле, да, — ответил Соло, его слова были пропитаны не таким уж слабым упрямством.

— Так как вы посчитали это достаточно важным, чтобы прервать мой урок, возможно, вы хотите поделиться?

Все взгляды устремились в сторону Соло, и, намереваясь не привлекать внимания к себе, я тоже оглянулся. Лётный костюм подчёркивал это впечатляющее тело, и Соло небрежно раскинулся на своём месте, лениво положив руку на спинку стула. Его губы изогнулись в усмешке, будто ему было плевать на весь мир, будто он не сидел в комнате, полной лучших и самых уважаемых пилотов ВМФ.

— Вы говорите, что только один из нас одержит верх, — сказал Соло, а затем его взгляд метнулся ко мне. Под флюоресцентным светом эти глаза казались больше золотистыми, чем карими, но в них по-прежнему оставалась дьявольщина, которую я видел прошлым вечером. — Так уж совпало, что быть сверху — моя любимая поза.

Затем он подмигнул мне — подмигнул, чёрт возьми, этот придурок — и я отдёрнулся назад, будто меня ударили, разворачиваясь лицом вперёд, потому что… он шутил с этим дерьмом? Мог ли он быть ещё очевиднее?

— Никто не хочет слышать о твоей сексуальной жизни, придурок, — крикнул Юта, из-за чего по комнате разнеслись тихие смешки.

— Я не говорю о своей сексуальной жизни, — ответил Соло. — В этом случае мне плевать, кто окажется сверху.

«Господь всемогущий…» Будто мне нужно было об этом думать.

Или представлять это.

— Достаточно, — рявкнул коммандер Леви, а затем сузил глаза, глядя на Соло. — Увидимся с вами в моём кабинете в конце дня, лейтенант, — когда Юта усмехнулся, Леви добавил: — С вами тоже, Юта.

Класс накрылся тишиной, больше никто не хотел начинать своё пребывание здесь с получения трёпки в первый же день.

— Во время своего первого перелёта вы будете работать в команде. Ведущий пилот и второй пилот. Я назначил каждому из вас партнёра на время курса, хотя ваши роли будут меняться во время каждого перелёта.

Я опустил взгляд на папку перед собой и просмотрел предполётный инструктаж и технические характеристики Супер Хорнета F/A-18A.

— Итак, я знаю, что большинство из вас знакомы с этими самолётами, или как минимум должны быть знакомы. Но на случай, если кто-то из вас до сих пор обдумывает тот факт, что на самом деле оказался здесь и будет соревноваться за высочайшую честь, которой может удостоиться, я облегчу вам день, — коммандер Леви сделал паузу, оглядывая класс. — Наслаждайтесь. Это единственный лёгкий день, который вы получите.

Среди класса прозвенело бормотание, когда коммандер пошёл обратно к своему столу в левой части кабинета, где взял планшетную доску и ручку. Вот и оно; он собирался назвать партнёрства на время соревнования.

— Верно, слушайте. Я поставил Юта в качестве ведущего и Гудини вторым пилотом. Фантом? Ты ведущий, Алфавит, ты у него с фланга. Гуччи? Ты будешь ведущим, Хлыст твоим вторым пилотом. И судя по тому, что я слышал, Хлыст, будь благодарна, что вы не будете делить настоящую кабину… — раздался хор насмешек, и Хлыст повернулась посмотреть в сторону Гуччи.

— Если тебя когда-нибудь на меня вырвет, ведущий ты или нет, я отрежу тебе мошонку.

Пока коммандер Леви продолжал называть пары, моё сердце колотилось, и я сел чуть прямее.

Все знали, что партнёр может решить твою судьбу, когда дело касается этих перелётов, и пока список уменьшался, а моё имя так и не было названо, я сжал свой карандаш так сильно, что было удивительно, как он не сломался.

Кроме моего осталось всего несколько имён, ни одно из которых не было бы моим первым выбором, а одно определённо было последним. Но наверняка моя удача была не настолько плохой…

— Соло? Ты будешь ведущим, а Пантера твоим вторым пилотом.

Ладно, видимо, всё было плохо.

— Я хочу, чтобы вы все работали вместе. Помните, крайне важно стать командой в это конкретное мгновение. Докажите, что можете хорошо работать с другими. Ладно, давайте пройдёмся по инструктажу, — коммандер повернулся взять свою папку, и пока он листал страницы, я услышал позади себя шарканье стула и почувствовал лёгкое дуновение воздуха на своём загривке.

«Не смотри, не смотри», — приказывал я сам себе. Но когда этот слишком знакомый голос прошептал рядом с моим ухом: «Я всеми руками за то, чтобы стать одним целым со своей командой. А ты? », моя голова повернулась в сторону, и я посмотрел холодным мрачным взглядом на дерзкого придурка.

Невероятно. В этом я нуждался в последнюю очередь. Оказаться привязанным к безответственному, бесшабашному позёру, который считал, что может делать что захочется, и ему сойдёт это с рук. Включая, видимо, подшучивания в мою сторону.

Но я не собирался вестись. Я находился здесь только по одной единственной причине, и никто не мог помешать моему успеху, особенно тот, у кого на спине была мишень. С нейтральным выражением лица, я выдержал взгляд Соло, отказываясь показывать ему, как он меня задел, и когда уголок его губ изогнулся, и он откинулся обратно на спинку своего стула, я медленно повернулся обратно лицом к коммандеру.

Если судить по этому балагану в первый день, это будут долгие десять недель.

Глава 6

Соло

Сегодня у меня был счастливый день.

Сначала я увидел в раздевалке прекрасного Гранта, с которым познакомился прошлым вечером, а затем нас поставили в пару? Как говорила моя мама, это был знак.

Если можно было судить по морозным взглядам, которые он бросал в мою сторону всё утро, Грант — или Пантера — был не в особом восторге от моего присутствия, и не нужно было быть гением, чтобы угадать почему.

Пантера был классическим папенькиным сынком ВМФ, одним из этих специально выведенных для таких дел отпрысков высшего командования, и я готов был поспорить, что его старик был не особо доволен сексуальными предпочтениями своего сына.

«Очень жаль», — подумал я, когда нас отпустили с инструктажа и велели идти собираться. Когда все вышли из комнаты и направились в сторону отсека со снаряжением, я отстал, чтобы идти в ногу с Гуччи, но взгляд мой был сосредоточен на великолепном мужчине, который шагал по коридору передо мной.

О да, Пантера был зол.

— Я бы сказал тебе вести себя сегодня хорошо. Но раз ты уже умудрился попасть в чёрный список коммандера, я просто спрошу: ты готов к тому, что сегодня тебе надерут зад?

Каким-то образом мне удалось оторвать взгляд от выдающейся задницы Пантеры, чтобы бросить взгляд на Гуччи и увидеть его высокомерную улыбку.

— На твоём месте я бы придержался первой цепочки мыслей, потому что ты ни за что не надерёшь мне зад. Такого никогда не было и не будет.

Гуччи усмехнулся.

— Знаешь, однажды появится кто-нибудь лучше тебя.

— Да? Ну, это будешь не ты, и это будет не сегодня.

— Как скажешь.

Я зашёл в отсек вслед за Гуччи, и пока мы шли к своему снаряжению, в паре метров оттуда я заметил Пантеру.

— Плюс, единственный парень, у которого действительно есть шанс меня победить, только что оказался в паре со мной.

— В паре? — Гуччи хохотнул. — Скорее его приставили быть твоим смотрителем. Он был так же рад от этого решения, как приговорённый к пожизненному заключению.

С этим я не мог спорить, но не собирался из-за этого сдерживаться. Все знали, что Грант «Пантера» Хьюз, сын капитана Франклина «Бритвы» Хьюза, один из лучших пилотов ВМФ. Главный конкурент.

Тот факт, что меня поставили с ним в пару, только увеличивал мои шансы победить. Ещё это увеличивало время, которое я буду проводить с ним один на один. Это я решил считать бонусом, а он явно видел в этом нечто худшее, чем смерть.

— Нет, он смирится, — я взял свой ППК (прим. Противоперегрузочный костюм) и обкрутил вокруг пояса, застёгивая на боку. — Я нравлюсь людям, ты же знаешь.

— Нравишься людям? Разве что так же, как грибок.

Я показал Гуччи средний палец, а затем продолжил пристёгивать штанины костюма и застёгивать их, убеждаясь, чтобы всё сидело хорошо и плотно, ведь каждый предмет нашего снаряжения был создан специально для нас. Затем я снял с крючка свой спасательный жилет, и мой взгляд устремился туда, где Пантера одевался в свой костюм, разложенный на полу.

Моя рука крепче сжала хомут, когда он наклонился, чтобы натянуть снаряжение на бёдра. Когда он выпрямился, чтобы просунуть руки в привязные ремни и уложить их на место, я не сдержался и позволил своему взгляду опуститься по его бёдрам туда, где передняя вставка нежно держала его пах.

Чёёёрт возьми. Ничто не возбуждало меня сильнее, чем сексуальный парень в полном лётном обмундировании, и меня очень радовало, что моя форма огнеупорная, потому что Пантера был обжигающе горяч.

— Вот чёрт, — из-за голоса Гуччи я оторвал взгляд от Пантеры и увидел, как мой друг качает головой. — Ты до этого не шутил, да? Ты действительно с ним спал.

Ну, не совсем. Но теперь я не мог сдать назад. Вместо этого я промолчал.

— Это можно назвать только катастрофой.

— Хватит переживать, ладно? Чёрт. Ты хуже курицы-наседки. Всё будет в порядке.

По крайней мере, я сам себя в этом убеждал, становясь ногами в собственное снаряжение и подтягивая вверх по ногам. Но когда я выпрямился, чтобы поправить ремни на плече, почувствовал, что кто-то на мне сосредоточился, и поднял глаза вовремя, чтобы уловить на себе взгляд Пантеры.

Его губы были сжаты, а глаза сузились, пока он изучал меня взглядом с головы до ног, а когда этот взгляд добрался до моего лица, его выражение осталось равнодушным. Ну, так не пойдёт. Поэтому я потянулся вниз, чтобы поправить член, который он пробудил своими переодеваниями.

Как я и надеялся, глаза Пантеры опустились к моим действиям, и когда они быстро метнулись обратно к моему лицу, я улыбнулся так же медленно, как улыбался ему прошлым вечером, и подмигнул.

Я ожидал какой-нибудь реакции. Вероятнее всего, что он нахмурится, но я надеялся увидеть более жаркий взгляд или то, как облизывает губы, любой ответ, который сказал бы мне о его влечении.

Но нет. Выражение лица Пантеры оставалось нейтральным, пока он протягивал ремешок поперёк груди. Затем он взял свой шлем и развернулся на пятках, направляясь прочь из отсека, а я быстро закончил надевать снаряжение, пока он не ушёл слишком далеко.

— Увидимся там, — сказал я, хлопая рукой по плечу Гуччи, а затем схватил свой шлем и побежал в сторону ангара. Пантера быстрым шагом шёл впереди, но я быстро его догнал.

— Ты ведь не пытаешься уйти без меня, да? — произнёс я, надевая свои авиаторы, пока мы шли под ослепляющем солнцем. В полном снаряжении казалось, что на улице чёртовых пять тысяч градусов (прим. ок. 3000 градусов по Цельсию)

Пантера смотрел вперёд.

— Эта мысль приходила мне в голову.

— Слушай, я не знаю, что ты слышал, но тебе повезло, что я твой партнёр.

Он фыркнул.

— Ты так не думаешь? Ты когда-нибудь со мной летал? — когда Пантера промолчал, я понизил голос до мурчания. — Тогда ты не знаешь, что упускаешь.

Пантера резко остановился и сорвал свои очки. Его голубые глаза горели, наконец выдавая реакцию, на которую я его провоцировал.

— Я понимаю. Ты играешь роль строптивого лётчика, чтобы скрыть свою неуверенность. Ты ищешь внимания, поэтому не держишь рот на замке и не хочешь ничего больше, чем залезть в голову соперника, поэтому продолжаешь морочить голову мне, — сжав челюсть, он подошёл ещё ближе, чтобы не услышали другие, кто шёл к своим самолётам. — Я держу своё дерьмо при себе, ты меня понял? Ещё раз скажешь что-то такое, как сегодня в классе, я тебя прикончу. Я тебя прикончу. Так что, если ты дорожишь своей жизнью, ты будешь ходить с опущенной головой, держа рот на замке, и будешь летать чисто.

Пантера надел свои авиаторы обратно и ушёл, а я не мог сдержать усмешку. В ярости Пантера был горяч.

Глава 7

Пантера

До сегодняшнего утра я никогда не думал, что могу быть способен на убийство, но это было возможно и могло произойти в любой момент.

Будто столкнуться здесь с Соло было не достаточно плохо, он обязательно должен был стать моим партнёром на время соревнования. Это была какая-то жестокая шутка кармы, которая пришла укусить меня за зад? Я не помнил, что делал что-то достаточно плохое, чтобы застрять с небезызвестным пилотом. Если он слетит с катушек и лишит меня шансов на первое место, позже определённо произойдёт смерть.

Добравшись до назначенного мне самолёта, я провёл предполётную проверку, в то время как Соло рядом со мной делал то же самое.

«Забудь о нём. Сконцентрируйся на полёте. Успокойся и будь готов ко всему».

Произведя проверки, сидя в кабине, я закрыл глаза и сделал глубокий вдох, а затем медленно выдохнул, очищая разум. Я был рождён для этой службы, и никто не мог встать у меня на пути, пока я доказывал это.

Я надел свой шлем, пристегнул маску, а затем стал ждать сигнала. Соло располагался передо мной и был готов взлететь, и когда получил знак — сорвался по взлётной полосе.

«Вперёд».

Адреналин уже стучал в моих венах, придавая мне гул, которого не придавал даже алкоголь. Я летал уже много лет, и чего я не ожидал с самого начала, так это того, что это никогда не надоедает. Высота полёта на самолёте не была похожа ни на какой жизненный опыт, и когда я получил сигнал к взлёту, я включил двигатели и помчался по взлётной полосе. Всё моё тело гудело, пока я повышал скорость, ещё и ещё, а затем самолёт оказался в воздухе, паря в ясном голубом небе, на котором не виднелось ни облака.

Моё сердце колотилось в груди, хотя я сохранял полный контроль, как и всегда во время полёта. Впереди я уловил взглядом Соло и продолжил подниматься до тридцати одной тысячи футов, где летел он.

«Веди себя спокойно хоть раз в жизни, Соло».

Сегодня на инструктаже нам дали прямое и чёткое задание. Коммандер хотел увидеть наши базовые манёвры на истребителе и посмотреть, как мы справляемся с воздушной схваткой. Такое мы периодически практиковали. Столкновение в полёте, где каждый из нас пытался оказаться позади самолёта оппонента и перехватить воображаемых противников в попытках увести их с курса и покинуть зону.

А если они не улетят? Ну, тогда лучше молиться, что ты знаешь, какого чёрта делать в воздухе.

Из-за рёва воздушного потока при повороте мои крылья изогнулись, и это был тот звук, от которого я никогда не устану. Я переместился в строй с Соло, футах в десяти от его самолёта, который рассекал воздух. Затем я проверил положение своих крыльев и показатели продольной устойчивости, чтобы убедиться в своей позиции.

Так как сегодня я был лётчиком ведомого самолёта, моей работой было всегда наблюдать за лидером и следить, чтобы расстояние между носом и хвостом было точным для безопасного полёта. Как пилот ведущего самолёта, Соло должен был во время полёта делегировать задачи, чтобы миссия была безопасно выполнена.

Я знал, что выполню свою часть с крайней аккуратностью и ответственностью, но что касается Соло, кто знал, какой он выкинет трюк.

— Пантера, мило с твоей стороны наконец присоединиться сегодня ко мне. Вокруг меня всё чисто, приём.

Если и была одна вещь, которую ненавидел я и большинство других пилотов, так это был болтун в рации. Выражение «закрой варежку и помалкивай» придумали не те, кто хотел в воздухе поболтать обо всём на свете. Но Соло почему-то не казался мне тем, кого это заботит.

Вот мне повезло.

— Я в строю и вижу тебя. Давай покончим с этим.

— Ооо, что, не поболтаем?

— Я здесь не для того, чтобы тебя развлекать, Соло. Я пришёл побеждать.

— Не можешь делать это одновременно?

Я как раз собирался велеть Соло заткнуться и сосредоточиться, когда впереди из ниоткуда появился самолёт Гуччи и зафиксировался на позиции Соло. Затем, как всегда здесь и происходило, всё за несколько секунд перешло из напряжения в сумасшествие, когда Соло вырвался и начал набирать высоту, явно готовясь к каким-то серьёзным манёврам с перегруппировкой.

У меня не было выбора, кроме как лететь с ним, и мы вдвоём ускорили свои самолёты и начали один из самых быстрых, самых экстремальных подъёмов, известных человеку. Сейчас мы располагались просто вертикально, и от оглушающего рёва воздуха всё моё тело гудело и оживало.

Ощущение жизни на самом краю, осознание того, что ты делаешь что-то, на что физически и психологически способны только пару мужчин и женщин, требовало мощной смеси самолюбия и смелости, страха и рассудка. И когда Соло наконец достиг вершины своего взлёта и накренился влево, прежде чем выполнить жёсткий нырок вниз, я понял, что своими глазами увидел и самолюбие, и смелость. Сумасшедший ублюдок.

Когда Гуччи последовал примеру, Соло начал серию поворотов и переворотов на высокой скорости, каждый раз реагируя на попытки Гуччи загнать его под удар, что было невозможно с самолётом, трюки на котором выполнял Соло.

Не отставая от своего лидера, я вынужден был признать, что Соло был тем ещё пилотом. Он был быстрым, бесстрашным и точным, и сегодня он играл по правилам. Было очевидно, что он находится здесь не просто так, и пока мы вдвоём переигрывали Гуччи и Хлыста, нам удалось оказаться позади них и нацелиться на свои мишени для убийства.

Что ж, чёрт меня побери… может, это не станет катастрофой, которой я боялся всю дорогу.

— Да, чёрт возьми! — вскрикнул в рации Соло, когда мы выиграли первый полёт. — Я говорил Гуччи, что сегодня он меня не победит. Не сегодня, блин.

— Неплохо, — произнёс я, меня переполняло облегчение. Я готовился к худшему, но он летал чисто, и мы с ходу надрали соперникам зад.

— Неплохо? Это ты считаешь комплиментом?

— Твоё эго достаточно велико. Летим обратно на базу.

Когда Соло не ответил, я принял это за согласие и резко свернул направо, обратно к АВМА. Однако, вскоре я понял, что он не летит следом.

— Соло? Какие-то проблемы? — оглянувшись, я увидел, что он летит вперёд, оставляя в небе инверсионный след. — Что ты делаешь?

— Просто показываю Гуччи, у кого больше.

«Ох, ради бога».

— Прекрати эту чушь и возвращайся на базу.

— Не могу. Он должен быть длинным и толстым.

— Что должно быть длинным и толстым?

— Мой небесный член.

— Твой небесный… — у меня пропал голос, когда Соло начал снижаться, и конечно же, линии инверсионного следа, которые он оставлял за самолётом, начали образовывать пенис. Я с ужасом наблюдал, как он начал делать восьмёрки у основания фаллоса.

— Йоу, Пантера, как выглядят мои яйца? Достаточно большие?

Я не ответил. Я ни за что не собирался в это вмешиваться, потому что эти следы не рассеивались, и будь я проклят, если потеряю баллы из-за этой выходки.

— Брось, приятель, у меня не могут быть хилые яйца. Просто скажи мне, правильного ли они размера.

Игнорируя Соло, я начал снижение, и как раз когда я коснулся полосы, раздался его голос:

— Боже, этот пенис прекрасен. Подними глаза и скажи, какой у меня горячий член.

Было невозможно не увидеть массивный рисунок в небе, и также невозможно не понять, что именно это было.

«Я убью его к чёртовой матери».

Глава 8

Соло

Головомойка, которую я получил вместе с Пантерой, не вошла в топ десять моментов моей жизни, но я не мог сказать, что оно того не стоило. Это был большой посыл моему лучшему другу, который в отличие от моих инструкторов посчитал, что это было чертовски смешно.

Эй, не я виноват, что инверсионные следы держались дольше, чем должны были. Я думал, что изображение продержится максимум пару минут, но оно всё ещё находилось там, и теперь администрации поступали жалобы.

Промах. Нет.

Когда мы вышли из кабинета коммандера Леви и направились в раздевалку, я чувствовал исходящее от Пантеры напряжение, хотя он не сказал мне ни слова с тех пор, как мы приземлились. Этот парень такой взвинченный.

— Что ж, коммандера Леви не особо впечатлил мой член, — небрежно произнёс я. — Должен сказать, это впервые.

— Заткнись, — сквозь сжатые зубы ответил Пантера.

— Тебя он впечатлил? Можешь сказать мне правду, — я окинул взглядом пустые коридоры. — Никто не услышит, если ты признаешь, что он тебе понравился.

Было бы забавно, как сжались кулаки Пантеры, если бы я не думал, что он действительно использует их на мне. Наверное, так и было бы.

По какой-то причине, даже мысль о том, что мне попадёт, не заткнула мне рот.

— Ну, пошлёпали нас по заднице. Не дисквалифицировали ведь…

Когда мы зашли за угол в раздевалку, Пантера толкнул меня к стене с такой силой, что у меня перехватило дыхание. С горящими глазами, он смотрел на меня, пока наши лица разделяло всего пару дюймов.

— Чем ты думал, чёрт возьми?

— Я…

— Думал, что это будет хорошей идеей — отнестись дерзко и с неуважением не только ко мне, но и к ВМС? Было недостаточно выиграть полёт, обязательно было потом всё испортить? Думаешь, это смешно?

— Полагаю, ты так не думаешь.

— Тебе повезло, что ты здесь. Тебе повезло, что ты всё ещё здесь. И потому что я застрял с тобой, это я должен убедиться, что ты больше такое не вытворишь.

Чёрт, он был горячим. Что-то в том, что Пантера так разгорячился, давило на все мои кнопки, и когда я был прижат к стене, а его крепкое тело практически вибрировало рядом с моим? Это могло обеспечить ещё один небесный пенис в моём будущем.

— Они не будут с таким мириться, Соло. Тебе нужно взяться за голову.

Я опустил взгляд между нами, на свою очевидную эрекцию.

— Слишком поздно.

Когда Пантера опустил глаза, его лицо осветилось удивлением, убирая злость, а затем он отдёрнулся от меня.

— Я тебя не понимаю, — сказал я, отталкиваясь от спины. — Ты ведёшь себя так, будто боишься члена, и воздушного, и моего, когда я знаю, что это не правда.

Глаза Пантеры расширились, когда он развернул голову, убеждаясь в отсутствии наших товарищей.

— Говори тише, чёрт возьми.

— Или что? — я сделал шаг ближе к нему. — Ты меня ударишь? Я знаю, что тебе хочется.

Пантера бросился вперёд, хватаясь за мой лётный костюм и дёргая меня вперёд.

— Давай кое-что проясним. Ты меня не знаешь. Ты не знаешь ничего обо мне, и я планирую оставить всё так же.

— Потому что я «проблема»? — я усмехнулся, обвивая пальцами запястье его руки, которая держала меня. — И проблема тебя пугает?

— Я тебя не боюсь.

— О, значит только себя.

Челюсть Пантеры сжалась, и пальцы дёрнулись на моём костюме.

— Ты можешь хотя бы на одну секунду в своей жизни попробовать вести себя так, будто это что-то для тебя значит.

— То, что ты срываешься на меня? О, поверь мне, это определённо что-то для меня значит.

Пантера оттолкнул меня и указал на меня пальцем.

— Ты невозможный.

— Меня называли и хуже.

— Почему я не удивлён? — Пантера развернулся на пятках, и когда он начал уходить, я быстро пошёл следом, позволяя своему взгляду опуститься вниз по его широким плечам и узкой талии.

— Знаешь, может если бы ты немного расслабился, ты бы не считал меня таким…

— Бесящим?

Мои губы дёрнулись, когда он остановился перед своим шкафчиком и рывком его открыл.

— Я бы скорее сказал… отвлекающим.

Пантера сжал железную дверь шкафчика и нацелил яростный взгляд в мою сторону, и будь я кем-то другим, я мог бы почувствовать угрозу. Но это было последней реакцией моего тела. Я был на сто процентов возбуждён злостью, которая исходила от него, что было совсем не удивительно.

Я полностью сходил с ума от волны опасности, а прямо сейчас Пантера выглядел как опасность, от которой умный человек держался бы подальше.

Но что в этом было весёлого?

— Знаешь, я пытаюсь решить, что во мне злит тебя больше всего. Что я могу сравниться с тобой в небе, что я умею веселиться, а ты явно нет, или тот факт, что хоть ты ненавидишь во мне всё, ты всё равно точно хочешь меня трахнуть.

Пантера так сильно надавил пальцами на железо двери, что его ногти побелели. Теперь я видел, как на его виске пульсирует вена, и честно говоря, я был в шоке, что он не вмазал кулаком мне в лицо. На этой стадии мы оба знали, что я это заслужил.

Этот парень будто был сделан из камня, и будь я проклят, если не хотел потереться о него.

— Тебе когда-нибудь приходило в голову, что не все здесь думают своими членами? Что некоторые из нас здесь потому, что мы с гордостью служим своей стране, а не просто хотим крутую работу, которая гарантированно поможет нам заполучить кого-нибудь, если мы расскажем о своей деятельности?

Затем Пантера окинул меня взглядом сверху донизу, и когда его глаза вернулись к моему лицу, в его взгляде не было ничего похвального. Он не выглядел впечатлённым или поражённым, и если бы его костяшки всё ещё не были белыми, я мог бы купиться на его незаинтересованность.

— Я попал сюда благодаря упорной работе и целеустремлённости. Мне пришлось десять раз доказывать способности своим инструкторам и своему отцу, чтобы заработать право говорить, что моё место здесь. А теперь я вынужден нянчиться с каким-то легкомысленным, желторотым мальчишкой, который не может ничего доказать, если только не говорит о своём члене или о том, какой он большой. Ты знаешь, насколько это отталкивает? — Пантера наклонился ближе и добавил: — Может, прошлым вечером я и хотел тебя трахнуть. Но через десять секунд после начала утреннего занятия, я был счастлив понять, что мои инстинкты насчёт тебя были правы. Вот, в чём разница между тем, чтобы прислушиваться к своему нутру, и тем, чтобы перестраховаться. Теперь, если не собираешься извиняться за мой испорченный первый день пребывания здесь, держись от меня подальше.

Глава 9

Пантера

Я никогда в жизни не был так зол или унижен. Первый день в самой престижной академии авиации в мире, и меня вызвали в кабинет коммандера, чтобы отчитать за то, чего я не делал.

Отлично. Это было просто чертовски отлично.

Закидывая перчатки в свой шкафчик, я был счастлив увидеть, что Соло наконец-то понял ситуацию и отвалил, потому что, клянусь всем святым, я был в двух секундах от того, чтобы врезать этому парню по морде — что было совершенно не в моём стиле.

Но боже, в нём было что-то чертовски раздражающее. То ли то, что он валял дурака и использовал самолёты за семьдесят миллионов долларов в качестве небесных мелков, то ли то, что он болтал о том, о чём я хотел бы забыть. Соло точно знал, как на меня надавить.

— Чёрт побери, это была самая эпичная вещь, которую я видел за всю свою жизнь, — сказал Гуччи, заходя в раздевалку, а вслед за ним зашли и остальные. Он ударился кулаком о кулак Соло, и они оба рассмеялись, болтая так, будто его действия не стоили нам практически мест в программе.

— Это уже во всех социальных сетях, чувак, — Фантом пролистал свой телефон, а затем показал экран Соло, улыбка которого стала ещё больше. Я бросил мрачный взгляд в его сторону, и когда он поднял на меня глаза, его улыбка застыла. Затем он пожал плечами и начал развлекать других своим «эпичным» приключением, но я не собирался оставаться и слушать.

Я захлопнул свой шкафчик и игнорировал взгляды в свою сторону, пока выходил из раздевалки. Следом за мной увязался Гудини.

— Эй, эй, подожди.

Я продолжал шагать, преодолевая коридоры, чтобы быстро пообедать перед началом следующего занятия.

— Так что случилось? Ты тоже попал из-за этого в неприятности?

— Ну, я не получил чёртовых бонусных баллов.

Гудини фыркнул, хватая поднос, когда мы вошли в столовую, и продолжая идти за мной.

— Ты должен признать, у этого парня есть чувство юмора.

— Скорее ему жить надоело.

— Эм, это тоже. Чем больше он такое вытворяет, тем выше я поднимаюсь в рейтинге.

Развернувшись, я смерил Гудини мрачным взглядом.

— А ты не думаешь, что это дерьмо влияет на меня? Что этот маленький трюк будет преследовать меня до конца моего времени здесь? Всю мою карьеру? — я взял сэндвич с индейкой и наполнил тарелку гарнирами.

— Это ведь сделал не ты.

— Нет, я просто везучий ублюдок, которого поставили в пару с пилотом-суицидником.

— Не хочется говорить, что лучше ты, чем я, приятель, но…

— Да уж, — заставляя себя дышать и успокоиться к чёртовой матери, я прошёл к очереди и расплатился за свой обед. Гудини присоединился ко мне за столиком и молчал, пока утихала моя злость.

Мой отец всегда говорил, что важно не реагировать на историю, а сосредоточиться на том, что будет дальше. В воздухе всё происходит слишком быстро, и у тебя есть время полагаться только на своё обучение и реакцию. И хоть то, что сделал Соло, технически не было частью полёта, мне не пойдёт на пользу задерживаться на его косяке. Сейчас я не мог ничего с этим сделать, хотя было ощущение, что отец нашёл бы для меня пару слов о произошедшем.

Как только я доел свой сэндвич, Гудини подал голос:

— Думаешь, он делает это специально?

Я вытер рот и сделал глоток своего напитка.

— Что?

— Соло. Думаешь, он специально себя подставляет?

— Зачем кому-то это делать?

— Если бы я знал. Может, у него крыша поехала из-за того, что случилось с его братом.

Я на мгновение задумался над этим, а затем пожал плечами.

— Я не буду сидеть и пытаться понять, как работает мозг Соло и почему он делает то, что делает.

— Мне просто интересно, вот и всё. Я никогда не видел, чтобы кто-то в первый день нарушал приказы и доживал до второго дня.

— Полагаю, он не только легкомысленный, но ещё и везучий.

Гудини смотрел на меня, наклонив голову на бок.

— Тебе правда не нравится этот парень, да?

— Боже, чем же я себя выдал?

— Я просто никогда раньше не видел тебя таким расстроенным. Это на тебя не похоже.

— Хочешь сказать, на моём месте ты бы не расстроился?

Гудини поднял руки вверх.

— Я вовсе этого не говорил, но, наверное, меня бы это скорее повеселило. Небесный пенис? Брось, это довольно уморительно. И креативно.

Я вздохнул и отодвинул свой поднос.

— Я правда не в настроении.

— Хочешь тогда поговорить о том, что ещё тебя беспокоит?

Помимо Гудини, всего несколько человек знали, что я держу в секрете, и я сомневался, говорить ли ему о Соло. Я знал, что он ничего не расскажет, и чёрт, может если кто-то будет на моей стороне, мне это поможет, так как Соло сейчас был героем из-за этого чёртового небесного пениса.

— Сегодня я не впервые увидел его. Соло, — я потянулся за своим стаканом и вытер конденсат большим пальцем. — Мы уже встречались. Прошло всё не особо хорошо.

— И?

— Это конец.

— Ох, брось. И это всё, что я услышу? Как вы столкнулись?

— В таком баре, в которые ты не ходишь.

— Куда я не… Оооу. Вот чёрт, — Гудини откинулся на спинку стула с широко раскрытыми глазами. — Он гей?

— Не думаю, что он пришёл туда из-за выпивки и обстановки.

— Может, он не знал, что это за бар. Он ведь не отсюда, верно?

Я приподнял бровь и ждал, пока над головой Гудини зажжётся лампочка. Понадобилось всего несколько секунд, а затем он произнёс:

— Он к тебе подкатывал? Подкатывал, да? Ты его отшил? Нет, подожди, ты его трахнул. Ты его трахнул, а теперь жалеешь об этом, верно? Чёрт, я молодец.

— Я к нему не прикасался. Это естественно.

— Похоже, только это и было естественно в баре в тот вечер, — подмигнул Гудини.

— Твои шутки с каждым разом становятся всё хуже, ты ведь это знаешь?

— Не пытайся отвертеться. Мы наконец добрались до чего-то классного.

— Так ты называешь мои страдания? Чем-то классным?

Гудини откусил кусок своего сэндвича с фрикадельками и пожал плечами.

— Ты должен признать, это сочные новости. А теперь, хватит увиливать и расскажи подробности.

Я вздохнул и попытался вспомнить, почему думал, что это хорошая идея — всё ему рассказать.

— Нет никаких подробностей, сочных или каких-то других. Он подошёл…

— Я знал это, он точно к тебе подкатывал.

— Я сказал спасибо, но нет, спасибо, и на этом конец.

Гудини прожевал очередную порцию еду и сглотнул.

— Только это был не конец.

— Именно.

— Чёрт меня побери, чувак. Это лучше мыльной оперы. Скажи мне, он тебя узнал в ту же секунду, как вы снова увидели друг друга?

— Ну, он не слепой, так что ответ «да».

— Но подожди-ка секунду, если это он подкатывал к тебе, ты сказал нет, чего ты так переживаешь? Если только… — Гудини кивнул, будто что-то понял. — Он всё ещё хочешь поласкать Пантеру?

Господи, спаси меня от Гудини и его ужасного юмора.

— Поласкать Пантеру? Серьёзно?

— «Погладить» было бы лучше?

— Ничего не было бы лучше. Но спасибо, теперь это застряло у меня в голове.

— Всегда пожалуйста. Так, ладно, в чём проблема? Он хочет потрахаться, а ты… нет?

От резкой оценки ситуации Гудини, я лишился дара речи.

— Или, может, ты хочешь. Дело в этом? В смысле, с точки зрения натурала, я вижу соблазн. Соло горяч.

«О боже, чёрт возьми».

— Замолчи, иначе, клянусь матерью, я засуну остаток этого сэндвича прямо тебе в горло.

— Ааа, так вот, что тебе нравится, да?

Когда я потянулся за его тарелкой, Гудини отодвинул её подальше.

— Брось, я просто дурачусь. Но серьёзно, если секс с Соло поможет тебе снова улыбнуться, я скажу — вперёд. Он не кажется тем, кто ищет долгосрочных отношений, если ты меня поднимаешь.

— Но он из тех, у кого длинный язык, — я вздохнул и потёр свою челюсть. — Есть причина, почему я не встречаюсь ни с кем из вооружённых сил — всё может стать слишком сложно. А Соло просто ходячая неприятность.

— Я понимаю, друг. Просто подумал, что это могло бы немного ослабить напряжение между вами двумя.

— Единственное напряжение между нами связано с тем фактом, что он ведёт себя как подросток, желающий доказать, что его член больше, чем у всех остальных.

Когда Гудини открыл рот, чтобы ответить, я указал на него пальцем и сказал:

— Ещё раз упомянешь этот чёртов небесный пенис…

Гудини заулыбался как дурак и вернулся к своему сэндвичу, а я мог думать только о том, как переживу не только это соревнование и обучение, а и партнёрство с тем, кто превратил мою обычную сосредоточенность в далёкое воспоминание.

Глава 10

Соло

Если оглянуться назад, возможно, небесный пенис был не лучшим способом начать свой первый день стажировки, но я не жалел об этом. Ни капли. Как я мог жалеть, когда это так восхитительно завело Пантеру? Не считая желания оказаться на вершине в академии, провоцирование Пантеры стало вторым номером в моём списке. На это было пару причин: во-первых, он был слишком горяч, чтобы оставлять его в покое, и во-вторых, из-за любых отвлекающих факторов он потеряет сосредоточенность, благодаря чему мне станет только легче надрать ему зад. Не то чтобы мне нужна была помощь.

Остаток дня прошёл без событий, простое обучение в классе, а затем я пошёл с Гуччи в ближайший бар — и да, слабый контур моего небесного члена был на виду, что явно разозлило местных жителей достаточно, чтобы ко времени моего ухода появились новостные фургоны. К сожалению, ВМС не сдавали виновника — меня — так что ни о каких телевизионных интервью речь не шла. Облом.

Я завёл двигатель своего рубинового мотоцикла, Ямаха YZF-R1, ожидая переключения светофора, и как только увидел зелёный свет, сорвался с места вперёд по дороге. Покинув бар, я бросил один взгляд на закат и решил поехать вдоль океана, чтобы идеально закончить довольно чокнутый день. Здесь всё было так открыто: ничего, кроме неба, воды и холмов вдали. Ничего похожего на клаустрофобные места, в которых я бывал во время своих путешествий. Если бы я когда-нибудь решил осесть, я бы выбрал подобное место. Не то чтобы я собирался в ближайшее время себя к чему-то привязывать. Нет, я больше предпочитал свободу незнания, где окажусь дальше. Кто-то может назвать это одиноким существованием… и, чёрт, может так и было. Но плюсом одиночества является то, что компанию можно всегда найти в любом баре.

Когда солнце наконец погрузилось в воду, и наступила ночь, я поехал обратно к казармам. На заселение не понадобилось много времени, так как я приехал с одной объёмной спортивной сумкой, но мне хотя бы не приходилось переживать о том, что я буду делить маленькое пространство с соседом. Нет, у Элиты были собственные комнаты, серьёзное преимущество после долгих лет сна на двухъярусных кроватях. Я был бы не против, если бы моим соседом стал Пантера, но мне наверняка пришлось бы спать с одним открытым глазом, чтобы он не придушил меня подушкой посреди ночи.

Я замедлился и остановился, проходя пост охраны перед базой, а затем свернул мотоцикл в сторону одноэтажных казарм, которые буду называть домом следующие несколько недель. На месте возле моей комнаты уже был припаркован серьёзный, крутой байк, и я остановился рядом, глядя на него, заглушая двигатель.

Чёрт, это была блестящая ракета. Чёрный Дукати 848 в идеальном состоянии. Когда слез со своего мотоцикла и снял шлем, я обошёл горячий байк кругом.

Нельзя прикасаться к байку другого мужчины — или женщины — но чёрт меня побери, если мне не хотелось провести рукой по глянцевой краске, а затем выехать на шоссе, чтобы проверить его способности.

Я уже вернулся к переду этого обалденного образца машиностроения, когда увидел, как открывалась дверь, и как вы думаете, из всех возможных людей на улицу вышел Пантера.

Я не был уверен, что это говорило обо мне, но когда его глаза сосредоточились на мне, стоящем рядом с теперь уже предположительно его байком, и он нахмурился, мой член упёрся в джинсы.

Конечно же, мотоцикл принадлежал ему. Будто этот парень был не достаточно сексуальным. Пока я представлял, как он седлает эту малышку, мой член за мгновение из заинтересованного превратился в каменный.

Пантера вышел и посмотрел, где я стою. Мы не обменялись любезностями, просто смотрели друг на друга, что никак не уменьшало моего желания приблизиться к нему.

Этот парень постоянно был таким напряжённым, таким серьёзным, и когда он вышел на парковку и встал передо мной, я не мог сдержать желание подколоть его — настолько я был жаден до наказаний.

— Вижу, тебе нравится время от времени держать между ног что-то крутое и толстое. Приятно знать. Я начинал думать, что прошлым вечером ты забрёл не в тот бар.

Пантера ничего не сказал, скрестил руки и стоял на месте, его чёрная футболка растянулась поперёк груди, о которой я фантазировал с тех пор, как столкнулся с ним прошлым вечером.

— Хочу сказать, я был довольно уверен, что ты не ошибся, учитывая, как ты прижал меня к стене. Но после сегодняшней небольшой игры в отрицание, приятно знать, что мне всё это не показалось.

Глаза Пантеры сузились, и когда стало ясно, что он не собирается клевать на наживку, я переключил внимание обратно на его байк.

— Она просто красавица.

Я не был уверен, что ожидал от него после этого, может фразу «убирайся к чёрту от моего мотоцикла», но когда Пантера произнёс:

— Кто тебе сказал, что это она?

Я чуть не рухнул на месте.

Я наклонил голову на бок, чтобы убедиться, что правильно его расслышал. Но, как и раньше, на его лице не было никакого самодовольства, никакой дразнящей улыбки на губах. Он стоял на месте, как чёртова статуя, такой же отрешённый, и, если бы я не слышал его голос собственными ушами, я бы подумал, что выдумал это, чтобы себя помучить.

— Так ты говоришь, что эта горячая железка, которую ты седлаешь каждый день, это он?

Пантера прошёлся взглядом вниз по моему телу, а затем повернулся, чтобы провести пальцами вдоль бензобака.

— Я ничего тебе не говорю.

— Ну и что же в этом весёлого?

Пантера посмотрел на меня через плечо, и на долю секунды я увидел в его глазах тот же блеск, что был прошлым вечером, пока он не моргнул, и всё исчезло.

— Весело то, что незнание тебя раздражает.

— Ну, насчёт этого ты не был таким уж деликатным.

— Ты вообще знаешь, что означает слово деликатный?

Я пожал плечами и засунул руки в карманы.

— Конечно. Я могу быть деликатным, — затем я опустил взгляд туда, где джинсы Пантеры обтягивали его невероятную задницу. — Мне очень нравятся твои джинсы. Сидят просто отлично.

— Это твоя деликатность?

— Ну, да, на самом деле я хотел сказать, что твоя задница — одна из лучших, которые я когда-либо видел. Видишь? Деликатно.

Пантера посмотрел на меня, а затем покачал головой.

— Ты будешь делать это всё время, что мы здесь?

— Не вижу причин, чтобы этого не делать. Я не могу представить ничего лучше, чем если ты пойдёшь навстречу, — затем до меня кое-что дошло, и я посмотрел за плечо Пантеры на комнату, откуда он вышел. — Это твоя комната, или мне следует ревновать?

Пантера скрестил руки и усмехнулся.

— Это не твоё дело.

— О, видишь ли, моё, — сказал я, проводя пальцами по сидению его мотоцикла. Я не чувствовал вины, прикасаясь к нему, когда хозяин стоял в метре от меня, хоть он и наблюдал за моими движениями, словно ястреб. — Соседняя комната — моя.

На это он никак не отреагировал, но не потому, что это не вызвало у него никаких эмоций, в этом я был уверен.

— И что? — произнёс он.

— Мне кажется, это очень удобно. Партнёры в учёбе, соседи…

Пантера пожал плечами.

— Случайность.

— Или судьба.

— Учитывая, что нас двадцать, выбор не велик.

— Аллилуйя, чёрт возьми, — сказал я, обходя его мотоцикл сзади, подходя ближе к Пантере, который не двигался. — Как думаешь, у нас есть смежные двери?

— Нет.

— Очень жаль. Может, я смогу проковырять глазок. Ну, знаешь, приглядывать за… всем.

Следующее, что сделал Пантера, меня удивило. Он рассмеялся. Он рассмеялся, чёрт возьми.

Глава 11

Пантера

Удивительно, как несколько бутылок пива могут помочь расслабиться. После последнего занятия, я пошёл к себе в комнату, ожидая звонка от отца, который наверняка хотел меня отчитать. Я ни за что не хотел выслушивать всё это, находясь на людях, так что выпил несколько бутылок, и после пары часов тишины и приятного головокружения, сегодняшние события стали казаться далёким воспоминанием.

По крайней мере, пока.

Так что, когда Соло пошутил о том, чтобы проделать глазок в мою комнату, я не смог сдержать смех. Этот парень был таким чертовски нелепым, что я не мог ничего с собой поделать. «И выглядит он до нелепости хорошо», — произнёс голос в моей голове. Жаль, что именно этот парень, который рисовал члены в небе и вёл себя как бунтарь, которому на всё наплевать, вызывал у моего члена заинтересованность.

Когда Соло обошёл мой байк сзади и остановился рядом со своим, я смог хорошо рассмотреть мотоцикл, который подходил ему полностью. Спортивный красный Ямаха, который выглядел так, будто на дороге мог обогнать что угодно. Соедините это с его хозяином — растрёпанные тёмные волосы и сексуальность, начиная от шлема и кожаной куртки, заканчивая низко висящими джинсами — и смесь получалась опасная.

— Это смех? — произнёс Соло, приподнимая бровь. — Я не думал, что ты так умеешь.

— Может, я просто не считаю тебя таким смешным, как думают остальные.

— Или, может быть, у тебя ослабленное чувство юмора.

— Я восполняю это другими качествами.

Глаза Соло сверкнули.

— Какими?

— Тебе так хочется узнать?

— Да, поэтому и спрашиваю, — он указал на себя. — Никакой деликатности, помнишь?

— Не думаю, что я смогу это забыть.

— Хорошо. Значит, миссия выполнена, — Соло поиграл бровями. — Ты ведь не думаешь, что мой сегодняшний портрет в небе был только для Гуча?

Боже, мне нужно было уйти от него подальше, и сейчас же, потому что в таком расслабленном состоянии его флирт начинал меня донимать.

— Если это правда, тебе пора к врачу, потому что внизу у тебя кое-что кривовато.

Соло бросил мне улыбку настоящего сердцееда.

— Или я мог бы просто попросить тебя меня проверить.

От такого соблазнительного предложения я сделал шаг назад и покачал головой.

— Этого не будет.

Когда Соло последовал за мной, я сделал ещё шаг назад. Я тянул с этим слишком долго. Мне нужно было расстояние, прямо сейчас.

— Почему нет?

Решив, что лучше ничего не говорить, я развернулся на пятках, собираясь сбежать обратно в свою комнату, которая соединялась стенкой с комнатой мужчины, который сейчас бросался на меня. Ну, не бросался, а… преследовал. Не будет никакого сценария, в котором Соло на меня набросится. Ни сейчас, ни когда-либо.

— Пантера?

Я знал, что должен идти дальше. Зайти внутрь, закрыть дверь и запереть на замок, на всякий случай. Но что сделал мой дурацкий зад? Я остановился и развернулся — и тут же пожалел об этом.

Теперь Соло стоял на тротуаре напротив меня. Его восхитительные глаза встретились с моими, будто он ждал от меня ответа. Но я мог только смотреть на эти пухлые губы, которые были так близко, что пришлось бы только протянуться и схватить его, чтобы их попробовать.

Будь мы любыми другими людьми в любом другом месте, я бы сделал это; я ни за что не смог бы устоять. Но отдалённый рёв взлетающего самолёта напоминал мне, кто мы и где сейчас стоим.

— Что?

— Ты можешь хотя бы на секунду признать, что прошлым вечером хотел меня так же сильно, как и я тебя?

Я мгновение смотрел на него, думая, к чему он клонит, потому что Соло всегда к чему-то клонил.

— А что? Это никуда тебя не приведёт. И уж точно не за эту дверь.

Губы Соло, эти грешные губы, изогнулись, из-за чего мой член начал пульсировать чуть сильнее. Боже, он был красив. Глаз не отвести.

— В этом ты ошибаешься. Это определённо поможет мне кончить. Но угадай, что?

Чёрт, я был совсем не готов ежедневно справляться с кем-то таким, как Соло. Вне работы — да, чёрт возьми. Он без сомнений был бы самым жарким трахом в моей жизни. Но здесь, на работе, он был соблазном, из-за которого я окажусь в мире проблем.

— Сегодня ночью, когда я буду кричать твоё имя, ты сможешь это услышать, Грант, — подмигнув так, что у меня заныл член, Соло пошагал к своей двери, открыл её и оглянулся посмотреть туда, где остался дурак я. — Можешь кричать имя Матео, если захочешь, потому что когда дело касается… оргазма, мне не очень нравится быть Соло.

Глава 12

Соло

— Йоу, Соло! Тащи свой зад сюда, — голос Гуччи можно было услышать даже сквозь ревущую музыку, и я пошёл по пляжу туда, где мои сокурсники собрались на сегодняшний костёр. Мы преодолели первую неделю обучения, и пришло время расслабиться. Сегодняшняя вечеринка была нашим первым шансом провести время вне стен АВМА. Лично меня больше интересовал вид полуголого Пантеры, но пару часов я мог подыграть другим.

Я бросил своё полотенце возле кулера и подошёл к Гуччи, который вставлял в песок длинные красные палки.

— Ты мне нужен в моей команде, — сказал он, проталкивая одну из палок глубже и прикапывая основание, чтобы она стояла прямо.

— Какого чёрта ты делаешь?

Гуччи схватил пару пластиковых стаканчиков и поднялся на ноги.

— Итак, игра называется «Удар и палки». Эти стаканчики опускаются сверху на палки, вверх дном. Наши соперники пытаются их сбить, и если сбивают — получают очко, но только если мы не поймаем стаканчики до того, как они упадут на землю. Улавливаешь?

Я бросил взгляд туда, где Гудини и Хлыст ставили свои палки, прямо как наши.

— И что мы используем, чтобы сбить стаканчики?

— Это, — Гуччи показал фрисби, и я фыркнул.

— Пожалуйста, скажи мне, что эта игра алкогольная.

— Она будет такой, какой мы захотим, чёрт возьми.

Я усмехнулся и дал ему пять, а затем пошёл обратно к своему полотенцу и перетащил кулер туда, где мы расположились. Несколько парней начинали разводить костёр, рядом с ними скопилась компания девушек; некоторые другие плавали в воде или ловили последние лучи солнца. Поначалу я нигде не видел Пантеру, но потом кто-то поднялся из волн, с блестящими чёрными волосами, и мой рот наполнился слюной.

Чёрт, когда с Пантеры стекала вода, это было для меня уже слишком, по крайней мере на виду у других.

Пока мой член не успел отреагировать на этот вид, я достал из кулера пиво, открыл крышку и выпил половину бутылки. Сегодняшний вечер будет проверкой моей сдержанности. Я это чувствовал. После первого дня Пантера делал всё, чтобы мы никогда не оставались одни, так что мне приходилось довольствоваться возможностью глазеть на него издалека, откладывая в мыслях картинки для использования ночью. И хоть это было очень горячо, я с нетерпением ждал, когда смогу попробовать оригинал.

— Вы готовы или как? — крикнул Гудини.

Я поставил пиво и снял футболку, оставаясь только в пляжных шортах.

— Хорошо, поехали, — Гуччи ударился о мой кулак своим, и мы встали на позиции позади палок.

— Дамы вперёд, — сказал Гудини, протягивая Хлысту фрисби, на что она закатила глаза.

— О, иди к чёрту, — она бросила фрисби с такой силой и скоростью, что он сбил ближайший к Гуччи стаканчик, прежде чем он успел попробовать его поймать.

Гудини посмотрел на свою партнёршу с открытым ртом, а затем его взгляд опустился вниз по её телу, прикрытому бикини и парой очень коротких джинсовых шорт.

— Эм… это было…

— Горячо? Дерзко? — спросила она. — Я знаю. Не обязательно так удивляться.

Мы с Гуччи обменялись взглядами, которые означали, что Гудини не знал, во что ввязался, а затем Гуччи бросил фрисби обратно, целясь в стаканчик ближе к Гудини, который по-прежнему был так сосредоточен на Хлысте, что просто позволил стаканчику упасть на землю.

— Мы играем или как? — крикнул я, и Гудини наконец снова сосредоточился, позволяя начать игру. Мы бросали фрисби по очереди, и когда слетали стаканчики, мы ныряли за ними в песок, пока они не успели упасть. Хлыст была в этой игре зверем, как и мы, но бедный Гудини не переставал отвлекаться на свою партнёршу, что с продолжением игры явно раздражало её всё больше.

— О боже, — крикнула она в конце концов, когда Гудини упустил упавший стаканчик. — Мне нужен новый партнёр. Эй, Пантера, иди покажи своему другу, как использовать руки.

— Я умею использовать руки, — пробормотал Гудини, но я больше не обращал внимания, потому что Пантера выходил из воды, и его плавки прилипли к телу. Он провёл рукой по своим волосам, в то время как в его лодыжки врезались волны, и чёрт возьми, этот мужчина был нереальным. Я старался не дать своей челюсти отвиснуть, разглядывая каждый его влажный дюйм, и я бы продолжал пялиться, если бы Гуччи не закашлял, вынуждая меня отвести взгляд.

— У тебя проблемы с прицелом, Гудини? — до нас троих донёсся голос Пантеры, и если я думал, что, отведя взгляд, избавлюсь от внезапной пульсации между ног, осознание того, что он идёт в нашу сторону, и мне придётся с ним столкнуться, ни черта не помогало мне держать себя в руках.

Ладно, слова были подобраны неправильно. В этот момент мне не помешало бы на минуту взять себя в руки, но раз это было исключено, похоже, мне придётся заставить свой чёртов член подчиниться.

— Так в чём именно заключается цель игры? — Пантера подошёл ближе к Хлысту, которая протянула ему фрисби.

— Целься этим в их палки и постарайся сбить стаканчик на песок.

К этому времени я был довольно-таки уверен, что достаточно прилично было бы развернуться и присоединиться к разговору. Плюс, я не собирался упускать возможность подействовать на нервы соперникам. Я устремил взгляд на Пантеру и протянул руку, чтобы погладить торчащую прямо передо мной палку.

— Да, Пантера, просто сосредоточься на моей палке.

Гуччи рядом со мной нахмурился, Хлыст простонала, а Пантера, как всегда безмятежный, провёл руками по фрисби и окинул взглядом столб в песке. Не прошло и секунды, как его рука взметнулась, и он отправил круглый диск в полёт. Но вместо того, чтобы удариться в палку передо мной, фрисби столкнулся с палкой Гуччи, стаканчик перелетел через его голову и упал в песок.

— Да, чёрт возьми! — вскрикнула Хлыст, поднимая в воздух кулак. — Вот так-то.

Пантера посмотрел на меня с самодовольной ухмылкой.

— Я был намерен сосредоточиться на человеке, у которого палка побольше. Прости, просто это был не ты.

Хлыст расхохоталась.

— Может, самое большое эго…

Я пожал плечами, усмехаясь. Значит, так всё будет, да? Если Пантера думал, что меня расстроит или обидит его маленький укол, его ждал большой шок. Я взял фрисби и посмотрел на двух торжествующих людей на другом конце.

— Может, пора показать вам, у кого здесь самая большая палка. Потому что, должен сказать, я знаю Гуча уже давно и…

— Эй, приятель, это не круто.

— Ты знаешь, что это правда.

В то время как Хлыст притворилась, что её тошнит, Пантера скрестил руки на своей могучей груди и надменно наклонил голову, будто бросая мне вызов.

— Вы двое в ближайшее время сможете заткнуться и продолжить игру, или будете языками трепаться?

Верно, игра началась, чёрт побери. Когда я закончу, не будет никаких вопросов о том, у кого самая большая палка из всех, и победителем будет не Гуччи.

Глава 13

Пантера

Прошло пять раундов, и мы надрали зад Соло и Гуччи. Я не горжусь этим признанием, но я воспользовался в своих целях тем фактом, что Соло не мог оторвать от меня глаз. Но, эй, что я мог сказать? Я пришёл победить, и к концу пятого раунда Гуччи поднял белый флаг и сдался.

— Ладно, я сдаюсь, — крикнул он. — У меня задница болит от того, какую трёпку вы двое нам задали.

Из-за того, какие слова подобрал Гуччи, мои глаза метнулись к Соло, который поднёс пиво к губам, сделал большой глоток, а затем произнёс:

— Говори за себя, мне нравится чувствовать это на следующий день. Напоминает о том, что я выложился по полной.

Этот парень был таким резким в плане замечаний, что мне пришлось оглядеться и убедиться, что никто не сделает ему замечаний — или, хуже, надерёт ему зад. Но когда все рассмеялись и продолжили заниматься своими делами, я задумался, каково было бы чувствовать себя так комфортно в собственной шкуре. Хотя бы один день.

Когда мы все пошли по берегу туда, где сейчас горел костёр, я заметил, что Соло и Гуччи разговаривают с Ютой. Они втроём смеялись над чем-то, что сказал один из них, и когда Юта начал рисовать что-то в воздухе кончиком пальца, не потребовалось гениального ума, чтобы догадаться, что разговор перешёл к легенде о небесном пенисе.

Удивительно, как один акт бунтарства будто бы увековечил имя Соло как бога, а моё как разочарования — по крайней мере, среди инструкторов. После первого дня отношение командующих офицеров ко мне отчётливо изменилось, и хоть я знал, что не сделал ничего плохо, я чувствовал их осуждение.

Я пытался забыть об этом, пытался двигаться дальше. Но после первого дня я решил быть внимательнее, совершать полёты как можно лучше и выходить за дверь и возвращаться в казарму раньше, чем Соло успеет загнать меня в угол и что-нибудь начать.

Кто-то может увидеть в этом попытки сбежать, но я считал это самосохранением. Этот парень был опасен для моего благосостояния. Не говоря уже о моей жизни. Мне нужно было на сто процентов сосредоточиться на том, зачем я здесь находился. Летать. Побеждать. Доказать себе, что моё место здесь. Проблема состояла в том, что в последнее время я будто бы мог сосредоточиться только на потрясающем мужчине, который сейчас смотрел на меня через костёр.

Пока между нами искрило пламя, я не мог не заметить, как свет танцует на гладкой, смуглой коже Соло. Он остался сидеть без футболки, как и большинство из нас, тёплый летний воздух приглашал насладиться собой в полную силу. Некоторые парни находили готовых к связи женщин, и пока они наслаждались свободой, на которую я не был способен, я задумался, каково было бы просто подойти к Соло и увести его за один из песчаных холмов.

Он не стал бы возражать, в этом я был уверен на сто процентов. Но одна мысль о том, что кто-то узнает мой секрет, что такие слухи дойдут до моего отца, заставила меня потянуться за футболкой и натянуть её через голову.

Как только полностью оделся, я рискнул бросить ещё один быстрый взгляд в сторону Соло и увидел, что он внимательно за мной наблюдает. Он держал в одной руке пиво, а другую спрятал в карман, и пока его взгляд опускался по мне сверху вниз, он облизнул свою пухлую нижнюю губу, из-за чего мой член заныл.

Чёрт, он был горячим, жарче горящего между нами пламени. Когда он поднял взгляд обратно к моим глазам и усмехнулся, я понял, что нужно убираться оттуда.

Пока Гудини был занят, давая всем понять, чтобы не приближались к Хлысту, я мог уйти незаметно для всех. Ну, почти для всех. Я практически чувствовал на себе взгляд Соло, пока седлал свой байк и заводил его.

Если повезёт, он останется у костра и найдёт какого-нибудь случайного парня, чтобы потрахаться. Я не хотел об этом думать, но это должно было произойти. Очевидно, что влечение между нами никуда не исчезало, и мне нужно было держаться подальше от соблазна.

Очнувшись от мыслей, я услышал рокот мотоцикла, посмотрел в боковое зеркало и увидел, как меня догоняет Соло.

«Чёрт. Какого хрена он делает? »

Проблема была в том, что я точно знал, что он делает, этого я и пытался избежать. Боже, кто-нибудь видел, как мы уехали примерно в одно время? Этот парень был слишком уж очевидным. Чего он ожидал, поехав за мной? Что раз все остались на пляже, я упаду к его ногам и сдамся? Может, такой была его цель, но со мной это не работало. Никогда не работало и никогда не сработает.

Я прибавил газа, мчась по улицам, но если я надеялся от него оторваться, мне чертовски не везло. Соло не отрывался от меня ни на метр, мы вдвоём летели сквозь ночь, смешиваясь с движением и вырываясь из него так гладко, что можно было подумать, что наши движения постановочные. На мгновение я попытался вытолкнуть из мыслей надвигающееся столкновение и сосредоточиться на чистой силе своего байка и на обдувающем меня ветре. Может, я просто буду ехать всю ночь, держаться подальше, пока не взойдёт солнце.

Но, казалось, всё контролировало моё подсознание, и прежде чем сам понял, я уже сворачивал к базе. Проехав охрану, я замедлился до минимума, не желая привлекать внимания, но Соло прорвался мимо меня, бросая взгляд через плечо и поднимая подбородок.

Какого чёрта это значило? Если он пытался устроить гонки, то уже сделал бы это. Если он считал, что я поеду за ним, он выжил из ума.

Но я поехал за ним, неосознанно, потому что, когда повернул к казармам, Соло стоял там, удерживая мотоцикл между ног, будто готов был мгновенно сорваться, если я развернусь.

Я остановился на своём месте рядом с ним, молча проклиная богов расселения за то, что мы оказались рядом. Не заглушая двигатель, я посмотрел на Соло, который смотрел на меня в ответ, хоть и был ещё в шлеме, и я не мог видеть его лица. Если бы мог, наверное, выражение у него было бы чертовски самодовольным, будто он что-то выиграл, встретив меня здесь. Хотя, если бы он мог видеть через мой шлем, наверное, он бы увидел хмурость, от которой я не мог избавиться рядом с ним.

Долгое время ни один из нас не двигался. Схлестнувшись в дуэли, которую оба хотели выиграть.

«Вот, чего он хочет. Твоё время. Твоё внимание. Твой взгляд на нём…»

Нет, чёрт возьми.

С этими мыслями я покачал головой и заглушил двигатель.

Глава 14

Соло

Прежде чем я успел моргнуть, Пантера слез со своего байка и прошёл половину дороги до своей комнаты.

Я не был глуп. Я знал о том, что на шестьдесят процентов он не хотел ехать за мной обратно сюда, но те остальные сорок процентов? Это была мольба о том, чтобы я сделал шаг.

Я видел, как он наблюдал за мной, когда думал, что я не смотрю, хоть он определённо был… как он там говорил про меня? Деликатным.

Хорошо, что я умел читать сквозь эту его деликатность и видел, что он строит из себя недотрогу.

Когда я дошёл до Пантеры, он уже вставил ключ в замок, но пока он не успел исчезнуть внутри, я проскользнул между ним и дверью. В ответ на это он сделал шаг назад и покачал головой.

— Ты не сдаёшься, да? — произнёс он.

— Не тогда, когда вижу то, чего хочу.

— Даже если тебя не хотят в ответ?

Мои губы медленно изгибаются в улыбке.

— О, меня хотят.

Пантера огляделся вокруг, как всегда с паранойей, хотя среди казарм стояла мёртвая тишина, никто не выходил в такой поздний час. Он больше не встречался со мной взглядом, вместо этого сосредоточившись на шлеме в своих руках.

— Тебе стоило остаться на пляже.

— На это не было причины, если ты не там.

После этого его голова резко поднялась.

— Тебе нужно отвалить. Я не трахаюсь в районе базы…

— Тогда давай уедем с базы…

— Ты не понимаешь, да?

— Я не питаю иллюзии. Я слышу, что ты говоришь, но твои глаза твердят кое-что другое, — затем я многозначительно опустил взгляд вниз. — Как и твоё тело.

Всё ещё прижимаясь спиной к двери, я решил испытать удачу, и что вы думаете? Ручка легко провернулась, и я толкнул дверь назад и прошёл в комнату, в то время как на лице Пантеры отразилась тревога.

— Если ты на секунду подумал, что я приглашаю тебя войти, тебя ждёт разочарование.

— И что ты будешь делать, стоять здесь всю ночь?

— Нет. Ты уберёшься к чёртовой матери из моей комнаты и вернёшься в свою.

Я развернулся и оглядел жильё Пантеры, прежде чем вернуть взгляд в его сторону.

— Что ж, это не лучшее проявление командного духа. Я тут хочу наладить связь со своим партнёром, узнать его лучше, чтобы нам хорошо работалось вместе, а ты ведёшь себя крайне враждебно.

Пантера посмотрел вдоль стены нашей казармы, но как и раньше, там было пусто. Затем эти пронзительные голубые глаза снова нашли мои.

— Я похож на дурака?

— Честно? Нет. Ты похож на того, кого я хотел бы раздеть и трахнуть, а дураки не совсем в моём вкусе.

Пальцы Пантеры сжались на шлеме, и я не мог быть уверен, но закралось подозрение, что ему хочется швырнуть этот шлем в меня.

— Убирайся из моей комнаты.

Не спрашивайте, что на меня нашло — может, воспоминание о том, как полуголый и мокрый Пантера выходит из накатывающих волн — но я сжал губы, сделал шаг назад и покачал головой.

— Нет.

— Соло, — произнёс Пантера сквозь зубы, когда я остановился у края его кровати и прошёлся по ней взглядом.

— Знаешь, кажется, твоя кровать больше моей…

— Соло. Убирайся к чёрту из моей комнаты.

Я переключил внимание обратно на Пантеру, который всё ещё стоял у двери, и положил свой шлем на стол.

— Вот тебе идея — подойди сюда и заставь меня уйти.

Пантера посмотрел на меня так, будто я сошёл с ума, и это действительно могло быть так, учитывая, что я держал в заложниках его комнату.

— Я не зайду, пока ты не провалишь.

— Почему? Боишься?

— Что могу убить тебя и оказаться в тюрьме? Да, я определённо этого боюсь.

Я наклонил голову на мог и потёр рукой подбородок.

— Знаешь, что я думаю?

— Что в мире недостаточно денег, которые соблазнили бы меня угадать.

Я усмехнулся и пошёл обратно к двери, обратно туда, где упрямо стоял Пантера.

— Я думаю, ты боишься зайти, потому что знаешь, что как только закроется дверь, у тебя больше не будет оправданий. Не будет причин держать руки при себе.

То, как дёрнулась челюсть Пантеры, заставило мой член дёрнуться. Он выглядел так, будто едва держал себя под контролем, и мне хотелось быть тем, кто заставит его потерять этот контроль.

— Скажи мне, к какой моей части ты хотел бы прикоснуться в первую очередь? У меня есть свои предпочтения, но я хочу узнать, что сделал бы ты. Где оказались бы твои руки?

— Может, на твоей шее?

Я хохотнул и провёл пальцами по своей груди, под V-образным вырезом футболки.

— Я думал, скорее на моей груди. Может, ты мог бы начать с этого и, ты знаешь, опуститься ниже…

Я провёл рукой по натянутой ткани своей футболки, и когда мои пальцы добрались до крепких мышц пресса, взгляд Пантеры опустился и проследовал по нарисованной дорожке.

— Давай, Пантера… здесь никого нет. Только ты, я и твоя хорошая, большая кровать.

— И что именно по-твоему произойдёт, если я зайду? Я брошу тебя на эту кровать? Сдамся?

— Ммм, можно и помечтать.

— Тогда продолжай мечтать.

— Я и планирую. Но это не всё, чего я хочу.

Я смотрел, как поднимается и опускается грудь Пантеры, его дыхание ускорялось. Затем он опустил взгляд на свой шлем, и мне понадобилось всего две секунды, чтобы понять, что он планирует сбежать.

— На твоём месте я бы этого не делал, — произнёс я. — Я всё ещё буду здесь, когда ты вернёшься, а к этому времени вернутся и все остальные…

— Ты этого не сделаешь.

Пожав плечами, я присел на край кровати, раздвигая ноги шире и предлагая себя.

— А ты проверь.

Это была нерешительность на его прекрасном лице? Он на самом деле задумался?

Мне не пришлось долго ждать ответа, потому что Пантера сделал шаг вперёд, прошёл в комнату, и у меня перехватило дыхание. «Чёрт побери, это правда происходит. Он сдаётся».

Я облизнул губы в предвкушении, когда Пантера захлопнул за собой дверь и запер на ключ, а затем положил свой шлем на комод.

«Дааа, освободи свои руки, чтобы вместо этого они могли пройтись по моему телу».

Пока я задержал дыхание, ожидая его следующего шага, Пантера встал между моих ног.

Глава 15

Пантера

Раз уж Соло собирался играть в игры, может, ключом к победе над ним было дать ему подумать, что он выиграл.

Так что я подошёл к кровати, становясь между его раздвинутых ног, и опустил на него взгляд. Всё в Соло было соблазнительным, начиная от его дерзкого рта, который никогда не затыкался, заканчивая футболкой, которая растягивалась на его груди при напряжении мышц, и шортами, которые так идеально обтягивали его задницу на пляже.

Я заметил. Конечно, я заметил, чёрт возьми. Было тяжело не хотеть наблюдать за ним каждую секунду каждого дня, и это чертовски меня злило. Казалось, важнейшей целью Соло было с помощью мучений заставить меня подчиниться, и мне захотелось, чтобы он испытал то же самое на себе.

Взгляд Соло располагался идеально, чтобы крупным планом видеть, как я опустил руку на свои шорты спереди, чтобы погладить собственный член.

— Вот чёрт, — произнёс он, поднимая руки так, будто хотел взять всё на себя, но я отстранился и переместил руку.

— Никаких прикосновений. Пока нет.

Соло охотно закивал.

— Ладно, просто продолжай делать то, что делаешь.

— Да? — я снова опустил руку между своих бёдер, долго и медленно потирая. — Тебе нравится? Как я к себе прикасаюсь?

— Ещё как, чёрт возьми, — Соло практически задыхался, водя рукой по своему стояку.

— Хорошо. Тогда дай мне посмотреть, с чем я имею дело.

Когда Соло начал суетиться с шнурком на шортах, я покачал головой.

— Твоя футболка. Снимай её.

Он стянул футболку через голову так быстро, что я чуть не рассмеялся, а затем его взгляд начал метаться между моей рукой и моим лицом, пока он ждал от меня следующих указаний. Было жаль, правда, потому что будь мы где угодно, кроме как здесь, я бы разделся и забрался сверху на его готовое тело.

Но мы не были в другом месте, и я знал, что если сдамся голоду, который сейчас вырывался наружу, пути назад не будет. Так что моим единственным вариантом было сыграть в эту маленькую игру Соло. Сыграть и выиграть.

— Ты отплатишь тем же? — спросил Соло, лёжа на моей кровати, и когда я потянулся к краю своей футболки, его лежащая на члене рука замерла, будто он думал, что я могу остановиться, если он дёрнется.

— Ты этого хочешь?

— Больше, чем сделать чёртов следующий вздох.

После этого я усмехнулся, потому что он ласкал моё… эго. Он был так очевиден в своём влечении, что это подогревало моё собственное. И хоть я знал, к чему это идёт, на мгновение я позволил себе насладиться этим чувством.

Когда я задрал свою футболку и стянул её через голову, бёдра Соло оторвались от кровати, из его горла вырвался низкий рокот. Я бросил футболку на одеяло рядом с ним, и когда он подхватил её, поднёс к своему носу и вдохнул, мне пришлось сжать свой член чуть сильнее.

— Чёрт, ты потрясающе пахнешь, — Соло смотрел мне в глаза, держа в одной руке мою футболку, а другой продолжая себя поглаживать. — Солнцем, солью и мужчиной. Всем мужским. Иди сюда.

Господи, чёрт возьми. Перед этими губами практически невозможно было устоять, и я знал, что если быстро не возьму контроль на себя, Соло повалит меня на кровать между своих ног раньше, чем я вспомню, почему это плохая идея.

— Не-а, — я покачал головой и поманил его пальцем. — Давай ты подойдёшь сюда.

Явно с радостью следуя приказам, когда дело касалось спальни, Соло быстро сел на краю кровати и раздвинул ноги шире. Когда я встал между ними, он потянулся было к моей талии, но я покачал головой.

— Положи руки на матрас.

И вот так просто Соло положил ладони на одеяло.

Он смотрел на меня снизу вверх, его потрясающие глаза обрамляли густые, роскошные ресницы, я не мог ничего с собой поделать — я должен был прикоснуться к нему, так или иначе. Я потянулся и мягко провёл пальцами вниз по линии его челюсти к подбородку, и как только взялся за него, я приподнял голову Соло и прошептал:

— Встань.

Губы Соло приоткрылись, и он скользнул языком по своей нижней губе, медленно поднимаясь на ноги. Его дыхание уже ускорилось, глаза были прикрыты, и я потянулся к его запястью и развернул, пока он не оказался прижатым спиной к моей двери. Приблизившись к Соло, я поднял его руки над головой и прижал к двери.

Соло выгнул спину, прижимаясь ко мне, пытаясь найти, обо что потереться, пытаясь найти что-нибудь, чтобы ослабить боль, которую мы оба испытывали, но у меня была другая идея. Я прильнул ближе, чтобы наши губы оказались едва ли в дюйме друг от друга, и сказал:

— Может, в небе мы и партнёры, но когда дело касается этого, тебе придётся привыкнуть летать в одиночку.

Затем я потянулся одной рукой вниз, щёлкнул замок, провернул ручку и вытолкнул Соло за дверь. Когда он споткнулся, с широко раскрытым ртом, я быстро взял его футболку, бросил в него за дверь и сказал:

— Увидимся завтра… партнёр.

И после этого я захлопнул дверь перед его лицом.

Глава 16

Пантера

Наступило яркое и раннее утро понедельника, и мне удалось остаток выходных провести без Соло. Когда я вышвырнул его из комнаты и захлопнул дверь, выражение его лица было бесценным, и я веселился все выходные — хоть и серьёзно пострадал от синдрома синих яиц.

Если ему и было стыдно из-за того, что произошло, Соло этого не показывал. Как и всегда, он был беззаботным, шутил над всем и время от времени мне подмигивал. Этот парень был неисправим, практически до очарования.

Практически.

— Дамы и господа, у нас сегодня особый гость, — произнёс коммандер Леви, прохаживаясь по кабинету. — Он бывший главный коммандер АВМА и один из лучших лётчиков-истребителей в истории ВМФ. Пожалуйста, поприветствуйте, капитан Франклин Хьюз, позывной «Бритва».

У меня заледенела кровь, и поток холода добрался до сердца, когда я медленно развернулся и увидел открывающуюся дверь, через которую в кабинет зашёл мой отец. За мгновение вся атмосфера изменилась, или, может быть, мне просто показалось. Мой отец был доминирующей силой, которая источала мощь, внутри ВМФ или вне его. Дома он ничем не отличался, всегда всё контролировал, всегда держался с определённым количеством важности.

Тот факт, что я ничего не услышал от него после импровизированного воздушного дизайна Соло, что он совсем не предупредил меня о своём визите, а решил появиться сегодня с раннего утра? Это был плохой знак. Очень плохой.

Несколько людей смотрели в мою сторону, и я быстро сделал лицо невозмутимым и заставил себя сделать несколько глубоких вдохов. Я не хотел, чтобы кто-то видел этот холодный пот, который выступил по всему моему телу, или чтобы кто-то подумал, что у меня есть причины кого-то бояться — включая моего отца.

Но этот мужчина умел пугать до чёртиков.

На ряд ниже, передо мной, Соло откинулся назад, посмотрел в мою сторону, а затем вопросительно приподнял бровь. Не знаю, был ли это вопрос: «Ты знал, что он приедет? » или «Ты не против, что он здесь? », но отвечать не собирался. Особенно, когда мой отец развернулся к нам лицом во главе комнаты.

— Спасибо, что пришли, капитан, — коммандер Леви жестом уступил моему отцу право слова.

Он стоял во весь рост и из-за выдержки казался выше своих ста восьмидесяти двух сантиметров. Он всё ещё обладал копной серебристых волос, и в сочетании с полной служебной формой выглядел как никогда авторитетно. Медленно, совсем не спеша, мой отец обвёл проницательным взглядом всех и каждого из нас, будто оценивая. Я никогда не слышал, чтобы в кабинете стояла такая оглушительная тишина, и даже Соло будто хватало благоразумия держать рот на замке.

Когда глаза отца на мгновение встретились с моими, его взгляд был неопределённым, и он быстро переключился на следующего человека. Моё тело сковало напряжение, пока я ждал оглашения причины, по которой он приехал.

— Итак, вы Элита, — наконец произнёс он, и хоть сказал он это без перегибов, я практически слышал сарказм в его голосе — без сомнений, направленный на меня. — Лучшие лётчики-истребители ВМФ. Вы согласны?

Никто не осмелился открыть рот и рискнуть привлечь к себе внимание, и это вызвало у моего отца усмешку.

— Это «нет»? Никто здесь не считает себя лучшим? — он цыкнул. — Я разочарован. Тогда какого чёрта вы все здесь делаете?

— Я лучший, — сказал Соло, лениво ухмыляясь и небрежно откидываясь на спинку стула.

— Оу? — мой отец повернулся в сторону Соло, и мне захотелось застонать. Конечно, этот парень обязательно должен был заговорить первым. У меня складывалось ощущение, что он не закончил. — И как вас зовут, лейтенант?

— Матео Морган, сэр. Вы увидите это имя на кубке в конце состязания.

Мой отец присвистнул.

— Смелое заявление. Вы все согласны, что лейтенант Морган лучший из вас?

Где-то в кабинете кто-то фыркнул, и резкий взгляд отца мгновенно нашёл обладателя этого звука. Юта.

— Не думаю, что кто-либо в этом кабинете согласился бы с этим заявлением, сэр, — сказал Юта. — Особенно после, эм, инцидента на прошлой неделе.

— Инцидента?

— Да, сэр. Небесный… рисунок.

— Ааа, — мой отец вернул взгляд на Соло, который гордо улыбался. — Значит, это вы небесный Микеланджело. Соло, верно?

— Это я, сэр. Хотя, если мы говорим об отвязных художниках, я предпочитаю Леонардо.

Вокруг раздались смешки, а взгляд моего отца стал жёстче.

— В тот день вашим партнёром был Пантера, правильно?

При звуке моего имени, несколько пар глаз устремились в мою сторону. Не секрет, что меня чертовски разозлило это дело с пенисом-в-небе. Но я не собирался открывать рот, пока со мной не заговорят напрямую.

С моим отцом так делать нельзя. Ни дома, ни определённо здесь, на базе.

— Это верно. Но я беру на себя полную ответственность за творчество, которое украсило калифорнийское небо в тот день. Пантера понятия не имел, какими я обладаю талантами.

Если бы мог, я бы простонал. Либо это, либо сказал бы Соло закрыть чёртов рот. Он не видел, что только копает для себя яму всё глубже и глубже? Конечно, его товарищей-стажёров могла развеселить его небольшая шалость. Но на лице моего отца отражалось только неверие. Неверие в то, что кто-то посмел говорить с ним так, как говорил Соло, и что кто-то посмел отнестись с таким неуважением не только к ВМФ, но и к самолёту за кучу миллионов долларов, на котором у них была привилегия летать.

Одна вещь, которую мой отец всегда мне внушал, это уважение к форме и ко всему, что идёт с ней в придачу. От этого он никогда не отступал.

— Скажите мне, Соло. Вы считаете, что весело выкидывать на ветер тяжело заработанные деньги налогоплательщиков этой великой страны, использовав один из самолётов, построенных для их защиты, для авантюры, которой вы покрасовались?

Чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт. В этот момент мне хотелось найти способ передать Соло, чтобы он закрыл рот на замок. Я слишком часто оказывался под прицелом вопросов отца, и если Соло считал, что сможет выйти из этого победителем, он чертовски ошибался.

— Я думаю, им полезно видеть, что мы знаем, что делаем в небе, и не всегда воспринимаем себя так уж серьёзно.

— И вы считаете, что достигли этого, нарисовав огромный фаллос в небе и рискнув не только своим положением здесь, в этой программе, но и положением своего партнёра?

От меня не укрылось то, как напряжённо стало в кабинете, и когда я выпрямил спину, взгляд моего отца переместился и встретился с моим.

— Не могу представить, что вы были очень рады действиям своего ведущего лётчика в тот день, лейтенант Хьюз.

И что он пытался сделать? Достаточно плохо, что он появился здесь без предупреждения и прервал одну из моих лекций, а теперь он хотел, чтобы я раскритиковал своего партнёра на глазах у всего класса?

Я был не против по собственной воле сказать Соло, что считаю его безголовым кретином. Но мне предстояло летать с этим парнем на протяжении курса, мы должны были доверять друг другу в небе, и не важно, каким идиотом я временами его считал, я не собирался сейчас бросать его на растерзание, даже ради своего отца.

— Я не знал, что планировал Соло, пока уже не приземлился, и хоть это не было частью инструктажа, сэр, я не думаю, что за его действиями стояли какие-либо злостные намерения.

Глава 17

Соло

О боже. Пантера только что защитил меня… перед своим отцом? Что ж, считайте меня чертовски шокированным. Если бы кто-то отвёл меня в сторону и сказал, что этот парень, который всеми способами избегал, раздражал и отчитывал меня на каждом шагу, будет сегодня утром защищать мою честь, я бы назвал этого кого-то лжецом.

Чёрт, если бы после прошедших выходных он просто посмотрел в мою сторону и улыбнулся, я был бы в шоке. Но когда Пантера столкнулся с дорогим старым отцом, я не мог сдержать свой ускоряющийся пульс.

Это было горячо. Не только потому, что показывало его верность партнёру, а ещё и потому, что капитан Хьюз был тем ещё пугающим ублюдком.

— Злостные намерения или нет, это было неприемлемо и незрело, такое поведение не подходит одному из наших учеников Элиты, и я ожидал от вас понимания этого.

«Эм… чёрт. Полагаю, здесь я должен вступить».

— Справедливости ради, сэр, Пантера довольно… решительно отметил то, какими неприемлемыми посчитал мои действия в тот день.

Когда взгляд капитана вернулся ко мне, я был уверен, что он ждёт, что я вожмусь в своё сидение. Но к счастью для меня, сейчас уже мало что могло пошатнуть мою решимость, даже самый холодный взгляд, который я когда-либо видел в жизни.

— Правда?

— Правда, — я взглянул на Пантеру, лицо которого ничего не выдавало. — Он повёл себя крайне профессионально. Вы должны им гордиться.

Щёки капитана слегка покраснели, и коммандер Леви шагнул вперёд, чтобы вмешаться.

— Думаю, капитан, Соло пытается сказать, что они выучили свой урок, и этого больше никогда не повторится. Верно?

Ладно, может, мне следовало остановиться на этом.

— Да, сэр.

— Очень хорошо. А теперь, давайте пробежимся по сегодняшнему инструктажу и позволим капитану со всем ознакомиться. Уверен, он захочет посмотреть, чем вы будете сегодня заниматься.

***

Что ж, это был кошмарный урок. Капитан Хьюз обладал категоричным мнением, и после краткого инструктажа от коммандера он всё перечеркнул и выбрал другой путь, который захотел сам.

А я считал Пантеру строгим и действующим по всем правилам. Он таким и был, но не до крайностей, как его отец — по крайней мере, пока. С этим парнем было очевидно, почему Пантера оставался под контролем, и я практически не мог его винить за ежедневное желание надрать мне зад.

После быстрого разговора с коммандером Леви, который посоветовал мне в следующий раз быть не таким разговорчивым, я захватил со стола свой блокнот и вышел из пустого кабинета в сторону столовой. Мой желудок урчал последние полчаса, с тех пор, как сорвали урок, но так как на сегодня полёты отменили из-за капитана Хьюза, мне не придётся завтракать на ходу. Казалось, все остальные подумали так же, потому что в коридорах было пусто, но повернув за угол я услышал злобные голоса, что-то приглушённое, и стал оглядываться в поисках их источника. Впереди была приоткрыта дверь, и я старался идти по коридору тихо, полностью готовый подслушать что-нибудь пикантное.

— Как ты смеешь защищать действия этого парня? Он мог стоить тебе твоего места, и как бы это выглядело по-твоему? Моего сына исключили из Элиты?

Вот чёрт. Я наткнулся на капитана Хьюза и…

— Он не хотел ничего плохого, и этого больше не повторится, — сказал Пантера.

— Как ты можешь быть так уверен? Ты слышал его сегодня. Он дегенерат. Он высокомерный и безответственный, и я не приму, если тебя будут ассоциировать с кем-то таким.

«Боже, спасибо, Капитан Придурок».

— Что это значит? — произнёс Пантера. — Я ведь не могу избегать его. Он в моём классе…

— Но ему не обязательно быть твоим партнёром.

«Подождите, что? »

— Я поговорю с твоими инструкторами. Ты не выиграешь, застряв с таким партнёром, как Соло, так что я попрошу их переставить тебя. Не знаю, почему вас двоих вообще поставили вместе, — голос капитана Хьюза не допускал никаких споров, и я почувствовал, как в желудке что-то скрутилось. Я не был достаточно хорош, чтобы летать рядом с его сыном? Он это хотел сказать?

Я чувствовал, как растёт злость, и был настолько близок к тому, чтобы ворваться и сказать ему, что именно думаю о его идее, но затем заговорил Пантера, задерживая меня, пока я не сделал чего-то, о чём пожалею.

— Ни в коем случае. Я на это не соглашусь.

— Прости?

— Соло мой партнёр на время моего пребывания здесь, и я хотел бы, чтобы так и осталось. Может, он и является тем, кем ты его называешь, но ещё он один из лучших пилотов, которых я когда-либо видел. Хочешь, чтобы я победил? Тогда мне нужно быть в паре с лучшим.

«Чёрт возьми». Моя челюсть чуть не упала на пол. Я навострил уши, чтобы услышать остальное.

— Это ошибка… — начал капитан Хьюз.

— Тогда пусть это будет моей ошибкой, — сказал Пантера.

Повисла долгая пауза, и я задумался, что происходит внутри кабинета. Пантера несомненно получил один из этих эпичных смертельных взглядов от папочки, и я должен был признать, что его противостояние с отцом было очередной отметкой в категории «чертовски горячо».

— Не плачься мне, когда всё это выйдет тебе боком, — прорычал капитан Хьюз, а затем дверь распахнулась, и я обнял стену, когда он вылетел из кабинета. Слава богу, он пошёл в противоположную сторону, потому что было ощущение, что если бы в тот момент он меня увидел, взгляд мог бы убить.

«Покойся с миром, Соло».

Я ждал Пантеру, не совсем уверенный, что скажу, когда увижу его, но думал, что подойдёт: «Спасибо, что защитил меня перед Капитаном Придурком». Когда прошло пару минут, а Пантера так и не вышел, я заглянул за дверь.

Положив одну руку на бёдра, а другую на лоб, прислоняясь к окну, он смотрел на лётное поле вдали. О чём он думал? Момент казался личным, но когда я давал ему пространство? И сейчас начинать не собирался.

Пантера издал долгий, тяжёлый вздох, который будто бы тянулся и тянулся, а затем оттолкнулся от окна и замер, увидев меня.

— Как давно ты там стоишь?

Глава 18

Пантера

Последний человек, которого мне нужно было видеть, стоял в дверях и наблюдал за мной.

— Как давно? — снова произнёс я, когда Соло прошёл дальше в кабинет.

— Достаточно давно.

Отлично. Просто чертовски отлично.

— Послушай… Я просто хочу…

— Нет, — я покачал головой. — Я не буду обсуждать это с тобой.

— Пантера…

— Не лезь в мои дела.

Соло вздохнул и развернулся, будто действительно собирался впервые послушаться и уйти. Но затем он закрыл дверь и запер нас обоих внутри.

— Ты спятил?

— Предположу, что это риторический вопрос, — сказал он, прислоняясь спиной к двери и скрещивая руки. — Я слышал, как твой отец сказал…

— Конечно же, слышал.

— И я ценю, что ты будешь играть за меня.

— Буду играть за тебя? — я моргнул. — Буду играть за тебя? Единственная причина, по которой я вообще ввяз в эту дерьмовую ситуацию, это ты.

— О, мы снова вернулись к этому. Хорошо, высказывай всё.

— Мне не нужно ничего высказывать, потому что ты уходишь.

— Видишь ли, ушёл бы, но теперь я чувствую себя причастным к этому.

— Потому что ты любопытный ублюдок, который не может заниматься своими делами.

— Не я виноват, что дверь случайно оказалась открытой, когда я проходил мимо.

Я потёр лицо обеими руками, эмоции бурлили из-за стычки с отцом, а теперь ещё это. Где-нибудь была кнопка сброса, которую я мог нажать?

Я опустил руки и посмотрел Соло в глаза. Может, я мог надавить на его отзывчивую сторону — если такая у него была.

— Слушай, это будет слишком, если я попрошу тебя просто… ох, не знаю, забыть об этом?

— Я более чем счастлив об этом забыть. Что бы ты хотел вместо этого обсудить?

Пока я смотрел на него так, будто он сошёл с ума, Соло хитро улыбался.

— Никаких идей? У меня есть несколько. Может, начнём с того, как ты недавно вечером вышвырнул меня из своей комнаты?

Я посмотрел на Соло таким мрачным взглядом, что это чудо, как земля не разверзлась и не поглотила его целиком. Этот парень не имел никакого понятия об осторожности, выборе времени, о жизни в целом, если хотя бы на секунду подумал, что я в настроении это обсуждать.

— Вижу, тебе не особо нравится этот вариант. Пойдём дальше, — когда Соло оттолкнулся от двери, я машинально сделал шаг назад. Сейчас у меня не было настроения на игры. — Давай обсудим тот факт, что ты только что сказал своему отцу, что я один из лучших пилотов, которых ты когда-либо видел?

— Давай не будем.

— Ооу, не нужно стесняться, Пантера. Можешь это признать, ты считаешь меня крутым.

Вопреки всему, мои губы дёрнулись. Кем был этот парень, что его ничего не волновало? Соло будто ходил с одной вечной мысленной установкой — «мне на всё плевать», и я должен был признать, что в эту секунду мне хотелось разделять его равнодушное мировоззрение. Я отдал бы что угодно, чтобы не чувствовать себя так, будто только что подвёл своего отца. Что угодно, чтобы не чувствовать себя так, будто не мог поддаться желанию, которое испытывал к этому раздражающему мужчине передо мной.

Но как настоящий хороший солдатик, каким меня воспитывали, я подавил все эмоции, которые намекали на мои настоящие чувства.

— Отойди с моей дороги.

— Иииили что?

— Или я сам уберу тебя с дороги. Я, правда, не в настроении для этого.

Соло сделал очередной шаг ко мне.

— А для чего ты в настроении?

Я собирался открыть рот и что-нибудь соврать, но Соло меня перебил.

— И не отвечай мне какую-нибудь ерунду. Что тебе обычно хочется сделать после стычки со старым добрым отцом? Не думаю, что это первый раз, когда вы повздорили.

— Это тебя не касается.

— Я знаю, но всё равно расскажи мне.

Я стиснул зубы, руки сжались в кулаки по бокам. Что я обычно делал? Обычно я садился на свой мотоцикл и катался всю ночь. Или садился в самолёт и поднимался в небо. Я делал то, что требовалось, чтобы стереть его разочарование во мне вспышкой чистого адреналина, и если кто-то и мог это понять, это был Соло.

— Я летаю или катаюсь, — услышал я свой голос.

— Зачем?

— Зачем? — Соло кивнул, и я пожал плечами. — Не знаю. Это как-то помогает. Эта скорость…

— Кайф?

Мой пульс начал ускоряться, когда вопрос Соло повис в воздухе между нами, так же, как когда я садился в кабину своего самолёта. Это было не хорошо — теперь он стоял намного ближе ко мне, и когда моё сердце начало беспорядочно колотиться, у меня закружилась голова.

Мне нужно было сейчас же убраться оттуда, пока не сделал того, о чём пожалею.

— Пантера?

— А?

Соло уже стоял нос к носу со мной, и когда он скользнул языком по своей нижней губе, мне пришлось сглотнуть стон.

— Для меня единственное, что когда-либо приближалось к тому кайфу, который я получаю в кабине самолёта, — произнёс Соло, сосредоточив взгляд на моих губах, — это секс.

У меня не было времени отреагировать, прежде чем Соло схватился за мою шею, опуская меня так, чтобы наши губы столкнулись. Я замер, не в силах осознать, что происходит — где это происходит. Я чувствовал только то, как губы Соло двигаются на моих, и пока в моей голове мелькали все причины, почему это плохая идея, я понял, что ни за что не смогу положить этому конец, пока хотя бы не попробую на вкус губы, прижатые к моим.

Глава 19

Соло

«Пантера целует меня».

«Чёрт побери, Пантера наконец-то целует меня».

Не будь я везучим ублюдком, которым овладел его властный рот, я мог бы не поверить в то, что происходило. Но раз его восхитительный язык теперь проскальзывал между моих губ и сплетался с моим, ошибиться было невозможно. Грант «Пантера» Хьюз целовал меня до умопомрачения и останавливаться явно не собирался.

Не собираясь пропускать этот момент, я потянулся к этим прекрасно сложенным бицепсам и взялся за них, желая за что-нибудь ухватиться, когда начали ослабевать колени. Мои пальцы впились в ткань его лётного костюма, и как раз вовремя, потому что Пантера шокировал меня, обвив рукой мою талию и притянув к себе.

Чёрт побери. Когда потянулся к Пантере, я не был уверен, какую получу реакцию. Он меня ударит? Снова оттолкнёт? Но никогда в своих самых диких мыслях я не мог предвидеть этого.

Я мечтал и фантазировал об этом, да. Но предвидеть — нет, чёрт возьми. Скорее ад мог покрыться льдом, чем Пантера окажется активно вовлечён в самые жаркие поцелуи в моей жизни. Но когда из моего горла вырвался стон, и тело сильнее прижалось к его телу, Пантера зарычал, и я понял, что не сплю, потому что этот звук подействовал на мой член, который затвердел в ответ.

Не собирая его отпускать, теперь, когда он оказался в моей власти, я обвил руками его шею, и когда наши эрекции потёрлись друг о друга, Пантера оторвался от моих губ.

— Чёрт, — ругательство было низким, намного ниже его обычного тона, и от хрипоты по моему телу прошла дрожь. Взгляд Пантеры был обжигающе горячим, пока он смотрел на меня, и когда он облизнул нижнюю губу, будто чтобы попробовать меня ещё раз, я снова дёрнул бёдрами вперёд, чтобы посмотреть, что он сделает.

Рука, которую Пантера держал на моей талии, скользнула вниз по моей заднице, и когда он схватился за неё и начал толкать меня спиной назад, я позволил вести себя куда ему захочется. Ударившись спиной о дверь, я простонал. Это столкновение не было мягким, как и мужчина передо мной.

Я немного раздвинул ноги, надеясь, что Пантера — да, именно так — скользнёт между ними одной из своих ног, и когда его бедро коснулось моего зажатого тканью члена, мои глаза закрылись, и я застонал.

— Почему ты такой чертовски сексуальный?

Вопрос был задан так тихо, что я едва его услышал, но когда открыл глаза и увидел, как взгляд Пантеры бродит по моему лицу, я понял, что не ошибся. Его зрачки были расширены, глаза стали практически чёрными, настолько потемнели, и когда он толкнулся бёдрами вперёд, и я почувствовал этот твёрдый член рядом со своим, я вздохнул.

Пантера застонал, касаясь моего лица, и когда провёл большим пальцем по моей нижней губе, он пробормотал:

— Такой чертовски прекрасный. Так не честно…

Будучи прижатым к двери, я мало что мог сделать, кроме как стоять и позволять ему делать всё, что захочется, но если честно, я бы всё равно ничего не изменил. Вместо этого я втянул его большой палец в рот и начал двигать своими бёдрами вдоль его бедра, наблюдая, как Пантера снова теряет свой невероятный контроль.

Сначала его челюсть начала дёргаться, затем расширились ноздри, а когда я щёлкнул кончиком языка по его большому пальцу и прикусил, он отдёрнул руку — и поцелуй, который после этого обрушил на меня Пантера, был грубым.

Грубость, жар и первобытный секс — вот, о чём говорил этот поцелуй, и если бы он поцеловал меня так тем вечером в его комнате, я бы не ушёл так тихо, как получилось. Этот поцелуй был создан для того, чтобы разрушать клетки мозга, и когда Пантера взялся за мою ногу и поднял её выше по своему бедру, я обхватил лодыжкой его ногу сзади и начал тереться о него, будто мы оба были обнажены и находились где-то рядом с кроватью.

Я понятия не имел, как долго мы стояли так в кабинете, прижатые к двери. Могли пройти минуты, часы, дни… я знал только то, что это было недостаточно долго, потому что Пантера начал отстраняться, и каждая фибра моего естества начала возражать.

Когда наши губы оторвались друг от друга, и тела распутались, я уставился на Пантеру и на то, как он выглядел. Его губы припухли, грудь тяжело вздымалась, и его твёрдый член вызывал у меня желание потянуться к своему.

— Нет, — приказ был хриплым, но чётким, когда взгляд Пантеры опустился на мой стояк.

— Почему нет?

Пантера облизнул губы, и на мгновение я подумал, что он может меня проигнорировать, но затем он сказал:

— Если ты сделаешь это, не уверен, что я смогу отсюда выйти.

Это был первый раз, когда Пантера признал, что хочет меня. Действительно хочет меня.

— Разве это было бы так плохо?

— Это был бы не самый умный поступок.

— Но разве это было бы плохо?

Пантера закрыл глаза, будто ища терпение.

— Мне нужно идти. Пожалуйста, просто отпусти меня.

Я оттолкнулся от двери и отошёл в сторону, и когда Пантера прошёл вперёд и потянулся к замку, я повернул голову и увидел, как он последний раз окидывает меня взглядом.

— Разве это было бы так плохо?

Взгляд Пантеры поднялся обратно к моему лицу, и он покачал головой.

— Нет, это было бы слишком хорошо, в этом и проблема.

Прежде чем я успел придумать ответ, Пантера открыл замок, распахнул дверь, а затем вышел в коридор, оставляя меня стоять на месте и думать, как, чёрт возьми, заставить Пантеру передумать.

Глава 20

Пантера

Я должен был убраться оттуда.

Когда я выбежал из здания, всё стало размытым пятном, мысли кружились. Я действительно поцеловал Соло в ответ? На базе? Всего через пару минут после стычки с отцом?

Оседлав свой мотоцикл и заведя его, я не был уверен, куда собираюсь, но знал, что больше не могу оставаться на базе. Я вслепую летел по улицам Мезамира, пытаясь обогнать слова отца, пытаясь забыть, как приятно было целовать Соло.

Чёрт, я действительно его поцеловал. И не только это, ещё я чувствовал каждый твёрдый дюйм его тела своим, и от этого сносило крышу. Столько времени я старался избегать его, отталкивал на каждом повороте, а взрыв между нами произошёл тогда, когда я меньше всего ожидал.

«Нас никто не видел, — думал я, пытаясь успокоить свою панику. — Никто не знает».

Тяжело сглотнув, я ехал по городу и обнаружил, что двигаюсь в сторону аэропорта. Неподалёку оттуда был парк, заброшенный так давно, сколько я себя помню, и даже до того, как мог водить, я ездил туда на велосипеде, чтобы посмотреть на взлетающие самолёты над головой.

Я замедлился и припарковал мотоцикл рядом с ржавыми качелями, поднимая взгляд на Боинг 737, который ехал по взлётной полосе, а затем поднял своё тяжёлое тело в небо. У меня всегда бежали мурашки по телу от вида того, как плавно и легко пилоты управляли такими массивными суднами, и с каждым взлётом я задумывался, куда они летят. Я никогда не думал о карьере в пассажирских авиаперевозках — учитывая, кем был мой отец, такого варианта никогда не было, даже если бы я захотел.

Я уселся между прутьев карусели и откинулся назад, опираясь на руки. Между моментами взлётов самолётов здесь было удивительно мирно — именно то, в чём я нуждался, чтобы справиться с хаосом в своей голове и успокоить к чёртовой матери своё тело.

Пару мгновений спустя, хруст гравия предупредил меня, что я больше не один, и я не потрудился оборачиваться, чтобы посмотреть на нарушителя спокойствия. Я уже знал.

— Ты прикрепил ко мне датчик слежения? — произнёс я, не отрывая взгляда от взлётной полосы, где начинал подниматься аэробус.

Соло хохотнул, его шаги стали приближаться.

— Нет. Просто ехал за тобой.

Меня должно было обеспокоить то, что он приехал сюда, нарушил момент уединения. Но когда он указал на место рядом со мной на карусели и спросил: «Здесь занято? », я обнаружил, что меня мало волнует его появление здесь. И, если честно, я ожидал, что он приедет. Может, хотел этого.

— Если бы и было занято, тебя это не остановило бы.

Соло улыбнулся, садясь.

— Рад видеть, что до тебя наконец это доходит.

— Как я говорил, ты не особо деликатный.

— Нет, не особо.

Мы молча смотрели, как взлетает очередной самолёт, звук был достаточно долгим, чтобы заглушить шум в моей голове, из-за чего я подсознательно и выбрал это место.

Краем глаза я увидел, как Соло трёт губы. Эти губы, которые были на вкус так же хороши, как на вид.

— Ты быстро убежал.

— Да уж.

— Я не жалею.

Этот комментарий был таким далёким от раскаяния, таким… в стиле Соло, что мои губы изогнулись.

— Я не удивлён.

— Хочешь, чтобы я извинился?

Я поднял взгляд к небу, обдумывая это. Моё тело боролось с разумом, отчасти мне хотелось, чтобы он просто забыл о том, что произошло между нами, а с другой стороны я отчаянно жаждал того, что он хотел дать.

— Всё просто, либо «да», либо «нет», — сказал Соло, опираясь на свои руки, чтобы повторить мою позу.

Я покачал головой.

— Всё намного сложнее.

— Из-за твоего отца?

Тот факт, что он точно назвал источник практически всех моих внутренних конфликтов, меня взбудоражил.

— Я попробую угадать, — продолжал он. — Полагаю, он не хочет, чтобы ты жил открыто на виду у всех его коллег.

— Он не хочет, чтобы я жил открыто, в принципе.

— Ааа, — он сделал паузу, пока взлетал ещё один самолёт. — А чего хочешь ты?

Я открыл рот, чтобы ответить, но когда ничего не вышло, я нахмурился.

— Наверное, это тоже сложно, — я посмотрел на Соло, кладя подбородок себе на плечо. — А что насчёт тебя? Какая у тебя история?

— Пытаешься отвести внимание от себя. Я понял, — усмехнулся он. — Ну, давай посмотрим. Я родился четверть века назад, у меня были родители, они умерли, был брат, тоже умер, я стал самым крутым лётчиком-истребителем ВМФ и-и-и затем встретил тебя.

Чёрт. Я знал историю про его брата, но не знал, что у него не осталось никакой семьи.

— Соло, я…

Он отмахнулся.

— Всё в порядке. Я в норме.

Я сомневался, что был бы в норме в его положении, и Соло ведь не был каким-то неуязвимым суперчеловеком, на которого ничего не влияет, даже годы спустя. Когда он отмахнулся, я задумался, как глубоко засела боль.

— Можно спросить, что случилось с твоими родителями?

Соло пожал плечами.

— Возраст. Я был у них поздним ребёнком, и после Хосе… Такое происходит тройками, знаешь? Бам, первый, второй, третий в течение года. Сиротка Соло, — из его горла вырвался грубый смех. — Понял? Сиротка… Соло.

Меня не удивило, что он пошутил о чём-то таком тяжёлом для себя. Это было вполне в его стиле, разве нет? Смеяться над всем и вся, чтобы скрыть ранимость, которая таилась так глубоко, что никто не найдёт.

— Я сожалею о том, что произошло с твоей семьёй, — тихо произнёс он.

— Я же сказал, всё в порядке.

— Если не в порядке, это нормально.

Соло нахмурился и открыл рот, чтобы что-то сказать, без сомнений что-нибудь хитроумное, но затем передумал и опустил взгляд на свои руки.

— Не уверен, что хуже. Когда нет родителей или когда ты ненавидишь родителей, которые есть.

Носком ботинка я рисовал линии на песке, чтобы хоть чем-то заняться и не смотреть на мужчину рядом с собой.

— Я его не ненавижу. Он хочет для меня только лучшего.

— Почему ты всегда его защищаешь?

— Он мой отец. Ты его видел. Он одна из тех ярких личностей, перед которой все преклоняются. Если я буду меньше, чем идеалом, это отразится на нём.

— Хмм. Ты достаточно совершенен, — Соло толкнул меня локтем, чтобы я посмотрел на него, а затем он улыбнулся, и эта улыбка добралась до его тёмных глаз. — Готов поспорить, ты бы всё равно был чертовски горячим, даже если бы не был идеальным.

Я удержал его взгляд, а затем отвёл глаза в сторону, хохотнув.

— Ты просто хочешь снова меня поцеловать.

— Чертовски верно. Даже это у тебя получается идеально.

Я закатил глаза, и он рассмеялся.

— Это правда. И на самом деле это чертовски раздражает. Надеюсь, это какая-то вспышка, и когда я поцелую тебя снова, твои губы будут как у рыбы, и это будет сниться мне в кошмарах.

— Какого хрена ты на это надеешься?

— Чтобы перестать думать о тебе.

Глава 21

Соло

Глаза Пантеры осветило удивление, и я никак не мог понять почему. Я никак не скрывал своего влечения к нему, которое начинало сводить меня с ума, потому что я не мог этого понять. Я не мог держаться подальше, не важно, как сильно хотел или как сильно старался.

Ладно, зачеркните это, я не особо старался. Он был повсюду — целый день на занятиях, каждый день, спал в комнате рядом с моей… это была пытка. Чистая чёртова пытка, которую я навлёк на себя, потому что… Ну чёрт побери. Я на самом деле не знал почему. Просто знал, что не хочу держаться подальше, и что бы он ни говорил, я не думал, что он хочет, чтобы я держался от него подальше.

— Можешь убрать этот шок со своего лица, Пантера. Это не такие уж свежие новости.

— Если бы ты с таким упорством выигрывал соревнование, с каким преследуешь меня, у тебя был бы хороший шанс вырвать кубок из моих рук.

— Ох, чёрт побери. И кто теперь дерзит? — рассмеялся я. — Ты должен обо мне кое-что знать — я не люблю проигрывать.

— Полагаю, тебе придётся привыкнуть к разочарованию.

— Ты подаришь мне поцелуй в качестве утешительного приза? — когда глаза Пантеры расширились, я хохотнул. — Ну, знаешь, чтобы ослабить разочарование.

Пантера покачал головой.

— Знаешь, я никогда не встречал кого-то вроде тебя.

— Приму это за комплимент.

Губы Пантеры дёрнулись, и я не смог сдержаться и вспомнил, как хорошо было ощущать их своими, какими они были вкусными…

— Соло?

— Хмм?

— Я спросил, всегда ли ты такой.

Я наклонил голову на бок.

— Уточни. Всегда ли я такой настойчивый? Такой крутой пилот? Так хорошо целуюсь, что каждый мужчина, который меня целует, забывает о всех, кто был раньше? — я сделал паузу и подмигнул Пантере. — И да, я говорю это и в образном, и в буквальном смысле.

— Видишь, об этом я и говорю. Ты просто выпаливаешь всё, что приходит на ум, и не важно, кто рядом.

— Ну да, а почему не должен?

Пантера выгнул бровь.

— О, не знаю. Профессионализм, скрытность, уединение? Мне продолжать?

Я пожал плечами и наклонился, чтобы удариться о его плечо своим.

— Как это всё работает у тебя? — Пантера открыл рот, но когда ничего не прозвучало, я криво усмехнулся. — Раньше я был таким, как ты. Весь консервативный и всё такое.

Пантера нахмурился.

— Таким ты меня видишь? Консервативным?

— Это единственное, каким ты позволяешь мне тебя видеть. Не считая сегодняшнего дня. Тогда цепи немного ослабли.

Явно решив это проигнорировать, Пантера произнёс:

— Что изменилось?

— Я устал.

— Устал?

— Мхм. Попытки постоянно быть идеальным чертовски утомляют. Ты так не думаешь? Плюс, спустя какое-то время становится скучно. То есть, ты не можешь сказать, что вялый член из бара той ночью возбудил тебя так, как я сегодня на базе.

Глаза Пантеры опустились к моим губам, и ничего в мире не могло остановить меня от желания провести по своей нижней губе языком. Я никогда не смогу забыть, как он тёрся об меня, его тело было крепким и не сдающимся, его рука лежала на моём бедре. А ещё я буду вспоминать это во всех подробностях… позже.

— Нет, не могу.

Я поёрзал на карусели, мой член твердел под его настойчивостью.

— Прости, можешь повторить? Я тебя не расслышал.

Пантера поднял глаза, и ничто не могло подготовить меня к желанию, которое я в них увидел. Это было то же выражение лица, которое я увидел, когда он наконец отпустил себя и взял от меня то, чего хотел.

— Ты превращаешь меня в месиво, знаешь? Моя собранность, сосредоточенность — ты заставляешь меня забываться, и это… опасно.

Мне хотелось сказать, что всё это только в его голове, что его ежедневная работа, когда он пристёгивался в кресле истребителя и поднимался в небе, намного опаснее, чем когда-либо смогу быть я. Но я видел конфликт, который заменил желание в его глазах, и понял, что страхи Пантеры и его беспокойства очень реальны. Настолько же реальны, насколько страсть, которую я почувствовал в том кабинете.

Настоящий вопрос заключался в том, какой из этих двух эмоций Пантера позволит победить, и судя по всему, что я о нём знал, мне не особо нравились мои шансы. Не то чтобы раньше меня это останавливало.

Когда прошло несколько минут тишины, Пантера вздохнул и поднялся на ноги.

— Мне пора возвращаться, — сказал он, указывая большим пальцем на свой байк. — Хочу пробежаться по инструкции на завтрашний полёт.

Я кивнул и тоже поднялся на ноги.

— Да, конечно, я тоже хочу.

Пантера нахмурился.

— Ты действительно будешь читать инструкцию?

Я хохотнул.

— Ладно, нет, я пойду поем с Гучем, но просмотрю инструкцию перед сном.

Когда Пантера развернулся на пятках и пошёл к нашим байкам, я последовал за ним.

— Когда я вернусь, ты всегда можешь зайти и пройтись по ней вместе со мной? — мне даже не нужно было видеть лицо Пантеры, чтобы знать, что в ответ я получу: «Ни за что». Но когда я отстегнул свой шлем и выпрямился, я увидел, что Пантера сидит верхом на своём мотоцикле со шлемом в руках.

Его взгляд встретился с моим, и подняв свой шлем он произнёс:

— Видишь? Опасно… — затем он надел шлем и, не сказав больше ни слова, завёл двигатель и уехал.

Я подумал, что пока что отпущу его, пока сам надевал шлем и забирался на свой байк. Но он знал, как и я, что мы не закончили. Далеко не закончили.

Глава 22

Пантера

Последние двадцать четыре часа у меня раз за разом кружилась голова. Отец появился в АВМА. Соло поцеловал меня. Я поцеловал его в ответ. За мной погнались следом, и я опустил свои стены достаточно, чтобы Соло заглянул внутрь, чего не бывало никогда.

А теперь оказалось, что мы с Соло будем соревноваться напрямую друг против друга в сегодняшнем полёте. Я был уверен, что это превратит все оставшиеся после вчерашнего дня тёплые чувства в холодную, жестокую вражду. Ни один из нас не любил проигрывать, но мы не могли оба победить, так что я мог только представить недовольные замечания от Соло в мою сторону, когда я одолею его.

Может, после этого он немного от меня отстанет. Но хотел ли я этого на самом деле?

Логическая часть моего мозга отвечала «да», но я не мог отрицать похоть, которая охватывала меня, когда я вспоминал, как Соло тёрся о меня, поцелуями прогоняя из моей головы все мысли. Он был риском, на который я не готов был пойти.

Но…

Но.

— Вот чёрт, это должно быть весело, — произнёс Гудини, стоя за моим плечом. Мы смотрели на доску, где были чётко отмечены наши пары и цели. — Итак. Думаешь, Соло расплачется, когда ты выиграешь, или просто спикирует в те скалы?

— Очень нахально предполагать, что я дам Пантере выиграть, — сказал Соло, проходя в кабинет. Он уселся на стул рядом с нами и закинул ноги на парту. — На твоём месте я бы больше переживал о том, что Гуччи выбьет тебя за пять секунд.

Гудини усмехнулся.

— Судя по тому, что я слышал, его скорее стошнит в кабине.

— Вот уж нет, — Гуччи пронзил Гудини взглядом, проходя в дверь. — Меня никогда не выворачивает в кабине. Мне правда нужно для всех разыграть всё по чёртовым ролям? Это была сумочка.

— Он просто пытается тебя завести, Гуч, — сказал Соло, а затем озорно ухмыльнулся Гудини. — Продолжай в том же духе. Это только подбавит огня.

— Может, тебе сегодня стоит сосредоточиться на собственной игре. За задницей моего приятеля тебе придётся гоняться по всему небу.

Глаза Соло практически засверкали, когда он посмотрел в мою сторону.

— Похоже, будет весело.

От скрытого подтекста мой желудок ёкнул, но прямо сейчас я не мог позволить себе отвлечься. Как ни в один другой день, сегодня мне нужно было очистить мысли и сосредоточиться на полёте, который наверняка станет одним из самых сложных. Соло мне не поддастся, и я не хотел этого.

Пока я закапывал всё, что произошло вчера, Гудини повернулся спиной к Соло и понизил голос.

— Этот парень кайфует от состязаний. Будь осторожнее.

— Я не переживаю, — затем я глянул через плечо и указал на Гуччи. — Ты справишься.

Гудини усмехнулся.

— Ещё как, чёрт возьми.

После планёрки с инструкторами мы получили приказ на составы команд, а затем отправились на базу за снаряжением. Мы с Соло были последними в списке, поэтому вместе с остальными собирались наблюдать за сражениями каждой пары.

— Оставили лучшее напоследок, — промурлыкал мне на ухо Соло, стоя позади меня. — Похоже, сегодня мой день.

Я не разворачивался, потому что в последнюю очередь мне нужно было забивать им голову, когда я уже — с трудом — выгнал его из мыслей.

Я закончил собираться, проверил и перепроверил, чтобы всё было на своих местах, а затем вышел с базы, чтобы посмотреть на первое состязание дня — Гудини и Гуччи.

— Ааа. Значит, игнорируешь меня. А я уж думал, вчера мы наконец-то всё уладили.

Я не замедлял шаг, но он всё равно меня догнал.

— Не сейчас, Соло.

— Оу, не нервничай. Я буду с тобой понежнее.

— Нет, не будешь.

— Да, ты прав. Не буду. Я просто пытался поднять тебе дух.

— Я в порядке. Я тебя не боюсь, и мне не нужны твои попытки затрахать мне мозги.

— Значит, я могу затрахать другие твои части?

«Боже милостивый».

— Уходи.

— Ушёл бы, но, похоже, нам по пути.

Закатив глаза, я открыл дверь в обзорный зал и прошёл внутрь. Соло не отставал. Этот парень был чертовски настойчивым, за считанные секунды превращаясь из раздражающего в очаровательного и обратно. Было тяжело соединить соперничающего Соло с Матео, который открылся и показал себя с другой стороны. В Соло, которого я видел сегодня, нигде не было ни унции ранимости.

К счастью, первое состязание между Гудини и Гуччи заинтересовало его достаточно, чтобы все его заумные комментарии были направлены на их полёт, а не на меня.

Весь полёт Гудини и Гуччи шли нос к носу, и когда я уже подумал, что Гудини проиграет, он подлетел сзади и загнал Гуччи в ловушку.

Соло хохотнул.

— Нужно было ставить на этого, Пантера. Тогда ты бы сегодня хоть раз выиграл.

Я чувствовал на нас чужие взгляды, напряжение в воздухе, и сейчас был как никогда решительно настроен заткнуть его к чёртовой матери.

На время остальных состязаний я вставил в уши наушники и отключился от внешнего мира, сосредоточившись на небе и наблюдая за каждым полётом, запоминая все ходовые манёвры пилотов для будущих соревнований.

Наконец, пришло время лететь, и я пошёл за Соло к ангару, адреналин начинал брать верх. Это не были нервы, это была взволнованность, восторг состязания, когда нужно сделать что-то опасное и выйти победителем.

И, конечно же, одолеть врага.

Когда я остановился перед своим самолётом, Соло подмигнул и сказал:

— С нетерпением жду возможности погонять твою задницу.

— С нетерпением жду возможности надрать твою.

Я провёл все предполётные проверки, а затем надел шлем. Каждый раз, когда я забирался в кабину и пристёгивался, до меня доходило, что это моя работа. Что я буквально пристёгиваю себя к самолёту каждый раз, когда заступаю на работу. Множество разнообразных связей соединяли меня с истребителем, начиная кислородом и заканчивая парашютом под сидением. Ты будто становишься одним целым с мощным механизмом. Он — тело, а ты — мозг.

Я поёрзал на сидении, мысленно вычёркивая пункты в своём списке. Удобнее не станет; суть была не в этом. Суть была в том, чтобы выжить. Убедиться, что всё идёт должным образом, пока я не поднялся в воздух, и не стало слишком поздно.

Сидение подо мной было твёрдым, без особых подушек, из-за того факта, что я фактически сидел на двух ракетах и катапультируемом кресле. Как только я убедился, что всё хорошо, я поднял вверх большие пальцы и приготовился к взлёту.

Я выехал на взлётную полосу, и направляя самолёт в нужную позицию и ожидая сигнала ко взлёту, я молился, чтобы мы вернулись домой невредимыми. Возможно, я ещё добавил строчку: «Пожалуйста, помоги мне летать без ошибок и с умом, и надрать задницу Соло».

Получив «добро», я отрегулировал и завёл двигатели. Через несколько секунд я нёсся по взлётной полосе, моё тело вжалось в кресло от давления ускорения. Добравшись до конца полосы и убрав шасси и закрылки, я приближался к скорости больше двухсот миль в час.

Ощущение скорости опьяняло, и когда самолёт поднялся, и я направился вертикально вверх, достигая серьёзного ускорения, я позволил эйфории поглотить меня.

Я был рождён для этого, воспитан в коридорах этой самой академии. Когда я выровнял самолёт и стал ждать, пока ко мне присоединится Соло, я был как никогда готов доказать, что нахожусь здесь не просто так — причиной было стремление победить.

Глава 23

Соло

Жаждая подняться в воздух и лететь нос к носу с единственным человеком, которого считал своим соперником в академии, я практически вибрировал от нарастающего адреналина, когда получил сигнал к действию и занял позицию.

Я знал, что сегодня понадобится полетать с умом, чтобы одолеть Пантеру в воздухе. Когда мне дали «добро», и я понёсся по взлётной полосе на головокружительной скорости, я был сосредоточен только на одной вещи — на победе.

Я за секунды оторвался от земли, и когда я взлетел в небо пушечным ядром, мои пальцы сжались на штурвале. Эти самолёты не поднимались в небо так гладко, как пассажирские. О нет, если те были сконструированы для стабильности и комфорта, истребители были полной противоположностью.

Разработанный нестабильным, для манёвренности, этот парень обладал более жёсткими крыльями, и любые подскоки и падения от турбулентности можно было почувствовать в глубине желудка. Что-то, что среднестатистический человек обычно заедал печеньем, но не я. Я жил ради этого дерьма. Чёрт, зачастую я считал, что мои лёгкие лучше работают на самолётном топливе, чем на кислороде, так долго я находился среди него.

Но как только эта мысль пришла мне в голову, она сразу же и исчезла, потому что, когда я достиг правильного настроя, полученного сегодня на инструктаже, Пантера — так или иначе — подобрался ко мне слева и быстро приближался, заставая меня врасплох и заставляя защищаться.

— Чёрт. Откуда ты взялся? — пробормотал я сам себе.

Пульс начал ускоряться, и все чувства обострилась, а мозг с адской скоростью выдавал все мои варианты. Пока он оценивал и отбрасывал различные сценарии, я вспомнил, что принятие жизненно-важных решений за считанные секунды — не самая нормальная работа в мире. Но когда самолёт Пантеры приблизился к моему, я также вспомнил, что это лучшая работа, ведь когда он собирался загнать меня в ловушку и разделаться со мной, я вырвался и развернулся, чтобы у него был выбор либо взлететь выше меня, либо врезаться.

Пантера промчался справа от меня, и я понял, что теперь предан решению, которое принял. Я направил самолёт вверх и поднялся выше в небо, готовясь выполнить первый переворот и увлечь нас обоих в боевой манёвр, известный как роликовые ножницы, или «ролики».

Я ненавидел этот приём — выполнить его всегда было сложно, и он ставил в дерьмовое положение и нападающего, и защищающегося. Но, эй, меня отправили сюда с такими же наставлениями, как и его — не проиграть.

Протянув нос самолёта через верх поворота, я проверил вектор подъёмной силы и поравнялся с Пантерой, а затем нырнул впереди него, делая бочку. Зная, что чертовски важно опустить нос, пока он не поднял свой, я увеличил скорость. И когда мы начали крутиться друг вокруг друга в большом синем небе, моё сердце начало колотиться так сильно, что у нормального человека случился бы инфаркт.

Поднявшись во второй раз, я воспользовался гравитацией, чтобы увеличить остроту поворота, и когда перевернулся, чтобы спуститься вниз, я ослабил путевой вектор, чтобы держать под контролем вертикальные движения.

Пантера заставлял меня помучиться. Твою мать. Чертовски тяжело определить какую-либо точную позицию, выполняя эти манёвры, и ещё тяжелее загнать в ловушку того, кто тебя преследует. Он гнал меня в защитную позицию и знал это, но когда я в третий раз развернулся, высоко подняв нос, и нырнул в его сторону, всё изменилось. Мои повороты были на несколько секунд быстрее его, и что начиналось как одно круговое сражение вскоре превратилось в два, давая мне преимущество и вынуждая Пантеру оказаться на моей траектории полёта.

Теперь, начав настоящую погоню, мы продолжали пытаться перехитрить друг друга серией бочек, но сейчас меня уже ничего не сбивало. У Пантеры было два варианта: он мог либо помахать белым флагом и прекратить бой, либо…

— Сволочь.

… он мог всё усложнить.

Ох, ну, он не оставил мне особого выбора, и с каждым переворотом мы всё больше и больше приближались к земле, пока не оказались рискованно близко к опасной зоне. Но я не отступал. Я не собирался проигрывать.

— Давай, Пантера. Сдавайся, упрямый ублюдок.

Но пока мы неслись к земле, стремительно теряя высоту, делать бочки стало невозможным, и пришло время последнего решения. Либо я отступлю и проиграю автоматически, либо прижму его ближе к земле, где ему придётся перейти в плоские ножницы и выровняться — или врезаться носом своего самолёта в землю, чего он бы явно не сделал.

Приняв решение, я подготовился к убийству — ну, к притворному убийству — и когда Пантера понял, что для него всё кончено, и я не собираюсь сдаваться, пока не сдастся он, он выровнял самолёт и умчался вправо в самую последнюю секунду, сдаваясь и протягивая победу мне.

Пролетев над ним, я понял, что Пантера будет в ярости от того, что всё пошло ко дну — особенно он.

Он насел на меня, и я ответил тем же. Может, мне следовало всё закончить, когда стало очевидно, что он в моей ловушке, но когда он решил продолжать вместо того, чтобы сдаться, мой дух соперничества вышел на первый план.

Плюс, никто не пострадал, и в конце концов я завершил полёт. Если Пантера разозлился, я с этим разберусь, но сейчас я не собирался на этом зацикливаться. Я только что победил золотого мальчика АВМА, и будь я проклят, если это не было чертовски приятно.

В ту же секунду, как припарковался рядом со мной, Пантера вылез из самолёта, срывая с себя шлем. Его прекрасное лицо покраснело от ярости.

Выйдя из самолёта, я ухмыльнулся ему.

— Попался.

— Ты из ума выжил, чёрт возьми? Ты пытался нас убить?

— Это вряд ли было бы весело. Никакого шанса на реванш, — я спустился по лестнице со шлемом в руках, и едва я успел ступить на асфальт, как Пантера ткнул пальцем мне в грудь.

— Это было глупо и опасно. Мы поднимаемся в воздух не для того, чтобы смотреть, кто первый струсит, придурок, не на чёртовом самолёте за семьдесят миллионов долларов.

— Успокойся. За них платишь не ты.

— Это ты услышал в том, что я только что сказал? Ты чуть не убил нас этими последними роликами...

— В чём тебе не пришлось участвовать, — сказал я, проходя мимо него, не волнуясь из-за того факта, что он был чертовски зол. Кайф от победы был такииим приятным.

Пантера схватил меня за руку, рывком развернул, а потом с силой толкнул.

— Знаешь, в чём твоя проблема? Ты считаешь себя единственным в воздухе. Считаешь, что важна только твоя жизнь.

— В этом моя проблема? А что насчёт твоей? — я подошёл ближе, чтобы мы оказались лицом к лицу. Я не собирался отступать, не в воздухе и уж точно не на земле. — Ты злишься просто из-за того, что проиграл. Я понимаю. Это отстой. Смирись с этим, чёрт возьми.

— Думаешь, я злюсь потому, что ты провернул сомнительный манёвр, чтобы победить? Мне не нужно мухлевать, чтобы выиграть…

Я сжал зубы и оттолкнул его назад.

— Я не мухлюю, мать твою…

— Господа, прекратите и идите на подведение итогов, — голос коммандера Леви раздался из селектора в ангаре, эхом разносясь по базе, и подняв взгляд я увидел, что весь курс смотрит на нас из обзорного зала.

Глаза Пантеры сузились, пока он смотрел на меня с неприкрытым презрением, а затем он медленно попятился, качая головой. Он развернулся на пятках и пошёл к казарме, чтобы переодеться, но я не спешил в ту сторону, давая себе минуту остыть. Когда минута не помогла, я послал всё к чёрту и присоединился к нему в казарме, но на этот раз он не сказал ни слова, даже не смотрел в мою сторону.

Напряжение было ощутимым, как и его злость, ведь он разбрасывал вокруг свои вещи, и стало только хуже, пока мы сидели на подведении итогов с остальными курсантами. Все поглядывали на нас, ожидая, что в любой момент разразится драка.

Но я не хотел врезать ему. Я просто хотел поставить его на место, и место подо мной казалось хорошим.

Инструкторы отчитали меня более цивилизованно, чем Пантера — хотя технически я не сделал ничего неправильного или противозаконного — и после этого нас отпустили. Пантера вырывался из кабинета будто чёрт на колёсах.

Я поймал себя на том, что пошёл за ним, потому что, видимо, моей слабостью стал злой Пантера. Вся эта направленная на меня страсть была для моего члена как электрический разряд, и я не мог так просто его отпустить.

Встав перед его мотоциклом, пока он заводил двигатель, я положил руки на руль, рядом с его руками, и прокричал сквозь рёв:

— Ты ещё злишься? Как насчёт реванша?

Пантера поднял визор своего шлема.

— Уйди.

— Я серьёзно. Отвечай за свои слова.

— Повзрослей, Соло.

— Оу. Ты боишься, — я оттолкнулся от его мотоцикла и отошёл назад. — Я понимаю. Тогда не переживай.

Я развернулся, чтобы уйти, и прошло около трёх секунд, прежде чем до меня донеслись слова Пантеры:

— Хорошо. Вызов принят.

Глава 24

Пантера

Если Соло хотел посоревноваться, так тому и быть.

С меня хватило придурка-нарцисса, который собьёт кого захочет, чтобы добраться до вершины любой ценой. Со мной такое дерьмо не пройдёт. Больше нет.

— Третья и Сансет, — крикнул я Соло сквозь рёв наших двигателей, а затем сорвался прочь с базы. Адреналин стучал в венах, даже больше, чем во время полёта. Сейчас он смешался со злостью и раздражением, превращаясь в смертельную комбинацию, к которой Соло не был готов.

Он хотел гонку без правил? Её он и получит, чёрт возьми.

Я доехал до пересечения улиц Третьей и Сансет, практически пустых в это время дня, и не пришлось долго ждать, прежде чем Соло оказался рядом со мной. Посмотрев на меня, он «газанул», заставляя меня сжать зубы. Я поднял визор и указал вдаль, на расстояние около двадцати миль.

— Конечный пункт — скалы Блэк Рок. Знаешь их?

Соло кивнул.

— На зелёный, — сказал я, указывая на светофор, и опустил визор обратно, готовясь лететь. Тяжёлый стук моего сердца действовал как отсчёт времени… четыре… три… два… один.

Свет переключился на зелёный, и мы помчались.

Пока я летел по улицам Мезамира, мои глаза были застланы красной пеленой, но фокус был ясным. На этот раз Соло не выиграет. Я протяну ему его же задницу на блюде, наслаждаясь при этом каждой секунде. Но сначала? Он может подавиться моей пылью.

Я летел вперёд, перестраиваясь в его полосу и подрезая его. Этот придурок действовал прямо по своей схеме. В зеркалах заднего вида я видел, как он перестраивается влево, и последовал за ним, снова его блокируя. Затем он свернул вправо, но машина в полосе рядом с нами вынудила его вернуться обратно на полосу позади меня, и я усмехнулся.

Было ли самым умным в мире поступком гоняться посреди бела дня, когда нас могли поймать? Нет, чёрт возьми. Но я не планировал оказаться пойманным, и когда мы обогнали машину рядом, стало очевидно, что Соло тоже плевать.

Этот парень будто испытывал экстаз от опасности, будто кайфовал, показывая средний палец любым авторитетам. Неуязвимый. Я не мог представить, как можно жить без моральных устоев, которые будут держать тебя в узде, но этот парень… С этим парнем всё было чересчур, и его эго нужно было вернуть на землю.

Впереди дорога превращалась в серию крутых поворотов. С одной стороны были скалистые горы, а с другой ничего, кроме воздуха и вида на океан внизу. Пока я обходил первый поворот, мой байк наклонился так низко к земле, что я практически касался асфальта, но поддерживал скорость, не уступая ни на дюйм. Соло пока удавалось угнаться за мной, и мне нужно было больше оторваться.

Я с лёгкостью пролетел второй изгиб, но когда поднимался, Соло уже прокрадывался по внутренней стороне полосы, и когда на противоположной полосе появилась машина, мне пришлось отступить и пристроиться к нему сзади.

Чёрт. Он был беспощадным, и на земле, и в небе… Казалось, Соло было не особо важно, где он находится. Если где-то можно было победить, он побеждал. Если где-то были правила, он их нарушил.

От этого мне только хотелось выбить из него всё дерьмо.

Когда соседняя полоса на мгновение освободилась, я воспользовался возможностью её занять, разгоняя двигатель настолько, насколько осмелился, чтобы поравняться с Соло. На поворотах мы шли нос к носу, но мне нужно было убраться к чёртовой матери с этой полосы, пока очередная машина…

Чёрт.

Мне пришлось свернуть на полосу Соло, чуть не врезаясь в него, в то время как мимо с громким сигналом пронёсся грузовик. Моё сердце колотилось от такой близкой смертельной опасности, но я не собирался позволять Соло выиграть эту гонку. Не сегодня.

Когда пошла прямая дорога, Соло посмотрел на меня, и было хорошо, что шлемы заглушали любые слова, потому что я мог только представить, какими проклятиями осыпает меня Соло после того, как я чуть не втолкнул его в скалу.

Мы были на полпути к финишной черте, и мне нужно было действовать активнее. Проблема в том, что выезд с холмов означал появление движения в сторону пляжа на другой стороне Мезамира.

Замедлиться будет невозможно, по крайней мере мне, а значит, я должен буду выбросить на ветер свою осторожную по природе сторону. Набирая обороты, я вырвался вперёд Соло, плавно петляя между машин и уже превышая скорость. Красных светофоров было мало, и на этом участке они располагались далеко друг от друга, слава богу, потому что даже перенятие наплевательского поведения Соло не позволяло мне подвергать риску жизни других людей.

На первом светофоре я съехал на пустой тротуар, объезжая остановившиеся машины, в то время как Соло продолжал петлять между ними. Затем он потерял момент, и я подумал, что он совсем остановится на светофоре, но он прорвался мимо всех, едва увернувшись от заходящей на поворот машины. Вслед ему раздался хор гудков, и я оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что он никого не убил.

Безбашенный ублюдок.

Глава 25

Соло

Я матерился, разгоняя свой мотоцикл сильнее, быстрее, пытаясь наверстать то, что упустил, когда Пантера объехал машины по тротуару. Он был в настроении поиграть — и победить — но я не сдамся так легко.

Во время полёта я не сделал ничего противозаконного, но несоблюдение правил до последней буквы, очевидно, завело его достаточно, что мы должны были либо надрать друг другу зад на базе на виду у всех, либо найти другой способ справиться с накопившейся агрессией.

Лично я мог бы придумать способ получше, но это включало бы в себя отсутствие одежды и присутствие чего-то кроме мотоциклов между наших бёдер.

Впереди, Пантера прорывался через машины с удивительной лёгкостью, учитывая его скорость, и если бы он не побеждал меня, я бы почти улыбнулся. Для того, кто так сильно беспокоился о правилах, прямо сейчас он точно не был настроен им следовать.

Движение в сторону пляжа было для меня занозой в заднице, и когда Пантера промчался на жёлтый свет, перетекающий в красный до моего приезда, я свернул на тротуар, как делал он.

Вот. Я уже приближался, но нужно было провернуть несколько серьёзных манёвров, если я собирался победить. А проигрывать мне не нравилось.

Мне удалось сесть ему на хвост, и я понял, в какой момент он увидел меня в зеркалах, потому что он показал мне средний палец.

«Такой злой», — подумал я, изогнув губы. Злость означала страсть, а с этим я уже мог работать.

Он продолжал блокировать меня на каждом повороте, увеличивая моё раздражение. Мы были близки к концу, и у меня оставалось мало времени для того, чтобы вырвать победу. Будь я придурком с готовым предсмертным желанием, я бы ударил по его задней шине, чтобы его развернуло. Единственной проблемой этого плана было то, что я бы тоже попал под «замес» — и мои мысли о том, чтобы одолеть Пантеру, не включали в себя гипсы, только кровать. Или тумбочку. Или стенку. Я не был придирчив.

Я сделал обманный манёвр, притворяясь, что еду направо, чтобы обойти его слева, но Пантера не купился. Не колеблясь, он поддерживал лидерство на последнем участке дороги, а затем свернул на пляж.

За ним повсюду разлетался песок, заставляя меня съехать в сторону, едва избежав массивных камней на этом конце пляжа. Обычно никто не съезжал к скалам, учитывая сильное подводное течение или камни, отбрасывающие тени, когда люди пытались загореть. Это было идеальное место для окончания гонки, и завернув за угол одной из скал, я поравнялся с Пантерой. Ещё чуть-чуть дальше, чуть-чуть больше мощности и…

Будто копил всплеск адреналина до этого самого момента, Пантера рванул вперёд, летя к финишной черте.

«Чёрт. К чёрту это, к чёрту меня и к чёрту его стероидный байк».

Пока я тормозил, Пантера спрыгнул со своего мотоцикла, сорвал с себя шлем, и меньше чем через две секунды я сделал то же самое. Слыша неподалёку разбивающуюся о скалы воду, я прошёл по песку и тыкнул пальцем в грудь Пантере.

— Ты шутишь, чёрт возьми? Езда по тротуару? Сомневаюсь, что это было указано в твоих правилах.

В глазах Пантеры горел огонь, жаркий победный огонь.

— Я говорил тебе выбросить правила.

— Не знал, что ты это вообще умеешь.

Пантера подошёл ближе, толкая меня назад.

— Значит теперь ты понимаешь, каково это, верно? Когда кто-то не следует правилам? — его голос был низким и хриплым, и я чувствовал, как напрягается мой член. — Тебе хочется надрать мне зад, так ведь?

— Я не думал о том, чтобы его надирать. Я думал о том, чтобы трахнуть.

Пантера сделал два шага вперёд, чтобы оказаться грудью к моей груди.

— Ты всегда думаешь только об этом?

Не собираясь сдаваться, я поднял подбородок вверх.

— Когда дело касается тебя, да, пожалуй. А ещё, я смотрел на твою задницу последние двадцать миль, и должен сказать, когда ты наклоняешься…

Пантера схватил меня за подбородок, останавливая поток слов. Сейчас он прожигал меня взглядом, пока его пальцы впивались в мою кожу, и его агрессия подбивала меня толкнуть его ещё чуть дальше.

— Оу, брось, не останавливайся на этом, — произнёс я. — Всё только стало интереснее.

Пантера сделал шаг вперёд, заставляя меня сделать шаг назад, и когда мои ноги погрузились в песок, из-за чего я немного споткнулся, он усмехнулся и продолжил наступать, пока мы не оказались между двумя скалами, выточенными волнами за много лет.

Вне публики. Вне поля зрения. Мы были на сто процентов скрыты из вида, и когда я прижался спиной к неровной поверхности позади, Пантера остановился, уронил руку и произнёс:

— Расстёгивай свои чёртовы джинсы.

Глава 26

Пантера

Где-то между тем, когда я надрал Соло зад и когда он сорвал с себя шлем, чтобы устроить мне взбучку, вся моя накопленная злость и раздражение наконец достигли точки кипения. Это было единственное оправдание, которое я для себя нашёл, глядя на то, как сексуальный смельчак потянулся к пуговице на своих джинсах.

Чёрт, кого я обманывал? Это были не единственные причины моего присутствия здесь. Это были не единственные причины, по которым я выбрал такое уединённое место в качестве конечной точки этой смертельной гонки вдоль скал Блэк Рок. Настоящая причина, по которой я велел ему ехать сюда, по которой предложил это, заключалась в том, что где-то на задворках своего разума я знал, что всё придёт к этому.

С первого момента, как встретился взглядом с Соло в том чёртовом баре, я знал, что заполучу его, что он будет моим, и это начнётся прямо сейчас, чёрт побери.

— Расстегнуть джинсы, да? — Соло провёл языком по своей нижней губе, расстёгивая пуговицу.

— Я так и сказал, разве нет?

— Так, но когда мы шли по этому пути в прошлый раз, ты испугался и вышвырнул меня к чёртовой матери. Я не особо люблю повторения, так что…

Быстрый как вспышка, я потянулся к его джинсам и оттянул его от скал, притягивая к себе. Пока он смотрел на меня дерзким взглядом, я медленно расстёгивал его молнию.

— Это чувствуется как повторение?

Соло взялся за мои руки, как в тот день на базе, когда я практически пожирал его у запертой двери.

— Это никак не чувствуется… Ааа… чёрт, — произнёс он, когда я засунул руку ему в джинсы и нашёл его твёрдый член. Пальцы Соло впились в мои бицепсы, и я прижал его спиной к скалам.

— Что ты сказал? Ты ничего не чувствуешь? — я хорошенько и крепко сжал его стояк, чтобы подчеркнуть свою мысль, а затем опустил голову, зависнув над его губами. — Лжец.

— Боже, — выдохнул он, его горячее дыхание коснулось моих губ.

— Ты бы этого хотел, да? — я крепче сжал его пульсирующий член, и глаза Соло загорелись. — Ты хотел бы, чтобы я тебя развернул, стянул эти джинсы и трахнул тебя прямо здесь.

Соло подался вперёд, проникая в мой кулак в поисках большего трения. Его потрясающие глаза цвета виски потемнели и прикрылись от похоти, пересиливающей любой здравый смысл, когда он закусил губу и кивнул.

— Да, так я и думал. Но я ещё решаю, заслуживаешь ли ты этого.

Грудь Соло поднималась и опускалась, пока я продолжал возбуждать его, его дыхание ускорялось.

— Чего заслуживаю?

Я поднял вторую руку, чтобы взять его за подбородок, и когда он оказался именно там, где я хотел, я коснулся его губ своими.

— Моего члена в твоей заднице.

Соло издал низкий, мучительный стон, а затем хрипло хохотнул.

— Что смешного?

— Мхмм, — он откинул голову назад, и когда он дёрнул бёдрами, я машинально ускорил темп своих движений, чтобы соответствовать ему. — Я просто думал о том, как люблю быть правым.

Мои пальцы перестали двигаться, но я сжимал их вокруг его пульсирующей эрекции. Когда Соло открыл глаза, его губы изогнулись в грешной усмешке, которую мне хотелось стереть с его лица поцелуем.

— Тебе действительно нравится быть агрессором.

Соло оттолкнулся от скал, а затем поднял руки по моим плечам к загривку.

— Это нормально, — продолжил он, когда я ничего не сказал. — Только знай, что мне тоже нравится таким быть.

Губы Соло накрыли мои раньше, чем я успел ответить, его язык проник между моих губ, и он вжал меня спиной в твёрдую поверхность позади, прижимаясь к моему телу.

У меня вырвался животный звук, а глаза закрылись, и язык скользил по его языку в борьбе за власть. Я уже чувствовал, как его сперма липнет на пальцах, и пока он тёрся бёдрами о мою руку и тело, мой член начал пульсировать, как чёртов сукин сын.

— Чёрт, Грант, — Соло оторвался от моих губ, но его бёдра не замедлялись, и всё моё тело вибрировало от того, что он использовал моё настоящее имя. — Я хотел этого с той секунды, как увидел тебя.

Я вытащил руку из его джинсов, собираясь схватить его за задницу и заманить обратно к себе, чтобы он перестал говорить и продолжил делать. Но прежде чем я успел, он взялся за моё запястье, поднял мою руку между нами и провёл языком по моим пальцам.

Смелое движение сопровождала грязная улыбка, но то, что вылетело из его губ дальше, чуть не заставило меня кончить, не прикоснувшись рукой к члену.

— Хмм, а я вкусный. Хочешь попробовать?

Да, чёрт возьми, я хотел. И мне было плевать, как это произойдёт. Его пальцы у меня во рту, его язык, его член… Я мог думать только о том, что готов хоть на убийство, чтобы попробовать его на вкус, поэтому опустился перед ним на колени и потянулся к его расстёгнутым джинсам.

— Вот чёрт, — Соло опустил взгляд туда, где мои колени погрузились в песок, и когда я обхватил пальцами ткань и стянул её со своего пути, он потянулся внутрь и высвободил свой член.

По одному ощущению я знал, что у Соло длинный и толстый член, но когда он провёл рукой вверх по своей длине, к покрасневшей набухшей головке, мой рот наполнился слюной. Я хотел почувствовать этого соблазнительного придурка между своих губ, хотел попробовать его на языке и, больше всего в тот момент, хотел увидеть, как Соло сходит с ума.

Я окинул взглядом его стройное, компактное тело, но раньше каких-либо действий я хотел кое-чего ещё.

— Сними футболку.

Соло облизнул губы, затем схватился за ткань, закрывающую его тело, и поднял вверх по своему мускулистому торсу. Когда на виду показались острые края и линии его пресса, я опустил руку между своих ног и накрыл ладонью стояк.

Чёрт, он был сексуальным.

Стянув майку, Соло сразу же бросил её на землю, а затем обхватил рукой свой обнажённый член и направил его в мою сторону.

— Что-нибудь ещё? — его тон был надменным, самодовольным и чертовски горячим, и когда я покачал головой, он сказал: — Хорошо. А теперь открывай свой чёртов рот, Грант.

Мои яйца поджались, и хоть первым инстинктом было послать его, необходимость узнать его вкус была намного сильнее.

Поэтому я открыл свой грёбаный рот.

Глава 27

Соло

Я никогда не видел картины лучше, чем Грант «Пантера» Хьюз, стоящий на коленях у моих ног.

Чёрт побери.

Если бы кто-нибудь сказал, что так закончится мой день, я бы сказал, что этот человек бредит. Но глядя вниз на чертовски сексуального мужчину, который опускается на колени и щёлкает языком по кончику моего — ааа, да, чёрт возьми — члена, я знал, что мне это не мерещится.

Откуда я это знал? Потому что моё воображение было не настолько хорошим.

С той секунды, как я слез с мотоцикла, чтобы дать отпор Пантере, напряжение между нами искрило и шипело, как петарда в июле. Вот вам и ожидание взрыва — и не только в плане характеров.

Мне требовались все силы, чтобы не протолкнуться между его дразнящих губ и не кончить в его горло так, как до смерти хотелось. Но казалось, он не хочет спешить, так что я не собирался его торопить. Если он хотел сосать меня как леденец, я не собирался его останавливать.

Как только эта мысль появилась в моей голове, Пантера провёл головкой моего члена между своих губ и втянул её в рот, из-за чего у меня закатились глаза чуть ли не до затылка. Боже, это были нереальные ощущения, и когда я закопался ногой в песок для лучшего равновесия, он положил свою сильную руку мне на бедро, чтобы удержаться, а затем опустил голову и заглотил меня так глубоко, что я мог поклясться, что достиг середины его горла.

Я сделал рваный вдох и запустил руки в его волосы, добираясь до затылка, и когда он оторвал губы от моего члена, из его горла вырвался хриплый стон.

— Трахни меня.

Пантера поднял взгляд, и когда его губы изогнулись, я ударился о них головкой своего члена. Губы сразу же раскрылись, и на этот раз, когда я проскользнул внутрь, Пантера смотрел мне в глаза. Он издал тихий стон, когда я крепче сжал пальцы на его затылке, и когда он стал отдаляться, я его отпустил, прежде чем подтолкнуть его снова взять меня в рот. Пантера не возражал. Он шире раскрыл губы, расслабил плечи и позволил мне вовлечь его в один из самых горячих минетов, которые я когда-либо получал.

Чёрт, в этом он был хорош. Конечно, может он и не рассказывал миру о своей ориентации, но чертовски хорошо знал, что делает, и явно этим наслаждался. Это я узнал довольно скоро, когда бёдра начали толкаться вперёд, скорость росла, и Пантера обхватил руками мою задницу. Он схватился за меня, и когда снова заглотил мой член, это было так глубоко, что его нос коснулся подстриженных волос вокруг основания моего члена.

— Боже, — произнёс я и откинул голову назад, входя и выходя из самого талантливого рта, в котором когда-либо бывал, и внезапно этого стало недостаточно. Я опустил взгляд на Пантеру, который втянул щёки и растянул губы вокруг моего основания, и отстранился.

Мой твёрдый как камень стояк пульсировал в знак протеста, когда горячий взгляд Пантеры нашёл мои глаза, и его щёки раскраснелись от желания. Я схватился за его футболку и потянул, чтобы он встал на ноги, а он притянул меня к своему телу раньше, чем кто-то из нас успел подумать о чём-то кроме желания полапать друг друга.

Когда его губы обрушились на мои, я быстро расстегнул его джинсы и залез руками под ткань.

Когда я сжал его горячий член в руке, Пантера высвободил свой рот, а затем толкнулся вперёд и прорычал:

— Боже, Матео. Сильнее.

Я сделал именно так, как он попросил, а затем наклонился и провёл зубами по его челюсти.

— Так лучше?

— Чёрт, да.

Прижав его к скалам, я слегка сместился, чтобы оседлать его бедро. Таким образом я мог продолжать дрочить ему, в то же время получая удовольствие сам. Это я дал ему понять, когда начал тереться своим членом о его ногу.

— Ты такой чертовский горячий, — прошептал я ему на ухо, двигая рукой вверх и вниз в такт своим бёдрам.

Пантера ухватился за мой зад и притянул меня как можно ближе, и когда повернул голову, чтобы добраться до моих губ, он произнёс:

— Ты сводишь меня с ума.

Я прикусил его нижнюю губу и оттянул её, прежде чем высвободить и прошептать:

— Я знаю.

Затем я накрыл его губы своими и взял то, чего всегда хотел от него — всё.

Я проник языком к нему в рот и почувствовал там собственный вкус, и когда я простонал, Пантера толкнулся в мою руку развратным движением бёдер. Он приближался к оргазму, кайфуя от чистого адреналина того, чем мы занимались и где, и пока мы оба гнались к этой новой финишной черте, которую установили друг для друга, мы наслаждались вкусным ощущением того, что могли наконец-то прикоснуться друг к другу, что нас могли поймать.

Мои руки были в его джинсах, его губы поглощали мои, и я практически трахал его ногу средь бела дня, стянув джинсы и раскрыв свой голый зад. Это было рискованно и глупо, и у нас у обоих могла возникнуть тонна проблем, но когда Пантера напрягся в моих руках и из его твёрдого члена вылетели горячие брызги спермы, мне было на всё плевать. Я готов был рискнуть всем.

Своей репутацией, своей работой, своим местом в самой престижной академии авиации в мире, лишь бы наконец-то…

— Вот чёёёёрт…

…кончить вместе с Пантерой.

По моей спине пробежала дрожь, и я кончил в ответ на его ярое освобождение. И когда моё тело завибрировало, я поднял глаза и увидел, что Пантера смотрит на меня, эти голубые глаза сейчас были мягкими, удовлетворёнными, пока сам он сжимал мою задницу и — чёрт побери — усмехался мне.

— Ты оставишь руки в моих джинсах на весь день?

Я моргнул один раз, два раза, а затем каким-то образом смог найти свой мозг.

— Мне это не кажется такой уж плохой идеей. Плюс, ты по-прежнему меня лапаешь, так что всё честно.

Пальцы Пантеры сжались, впиваясь в изгиб моей задницы.

— Это было…

— Чертовски горячо?

Взгляд Пантеры опустился на мои губы, и он кивнул.

— Мхмм.

— Я же тебе говорил.

— Я никогда не говорил, что это не будет горячо, — Пантера погладил ладонями мою обнажённую кожу, а затем потянулся за моими джинсами, чтобы подтянуть их выше. — Я говорил, что это будет ошибкой.

Я отошёл от него, чувствуя, что момент подходит к концу, и когда Пантера застегнул джинсы, я сделал то же самое и пошёл за ним обратно туда, где мы оставили свои мотоциклы. Как только мы дошли, я молча надел шлем и, оседлав свой «Ямаха», посмотрел на Пантеру.

— Эй, кстати, — Пантера бросил взгляд на меня, пока я заводил двигатель. — Просто чтобы ты знал, у меня есть ощущение, что ты станешь моей самой любимой ошибкой.

После этого я вылетел с парковки и направился обратно к базе, позволяя Пантере понимать это так, как ему захочется.

Глава 28

Пантера

Следующим утром я застёгивал свой лётный костюм, готовился к предстоящему дню, когда услышал смех Соло, эхом разносящийся по коридору возле раздевалки. Прошлой ночью я почти не спал, слишком занятый мыслями о том, что мы сделали на пляже. Я хотел этого, бог знает, что хотел, но суровая реальность заключалась в том, что я потерял контроль в общественном месте, где любой мог нас увидеть. Всплеск адреналина взял надо мной верх, и прежде чем успел подумать о последствиях, я опустился на колени, чтобы попробовать мужчину, которого отвергал.

Но я не мог сказать, что сожалею об этом. Хоть чувства у меня были смешанные, пока я вспоминал о наших поцелуях, о том, как всё напряжение покинуло моё тело, когда мы столкнулись у скал… Чёрт. Я практически возбудился, просто думая об этом. И хоть не должен был, я хотел ещё.

— Ты чего улыбаешься? — спросил Гудини, открывая свой шкафчик рядом с моим. — Я бы подумал, причина в том, что ты убил Соло после того, что вчера произошло, но я только что его видел, так что…

— Просто готов надрать тебе зад в сегодняшнем полёте, вот и всё.

Гудини фыркнул и закинул свои ботинки в шкафчик.

— Будто так и будет. Кроме того, я видел на столе у Леви, как распределены на сегодня пары, и тебе достался Алфавит.

— К счастью для тебя, — я бросил взгляд через плечо и увидел, как Соло и Гуччи подкалывают друг друга таким же образом, как делали мы с Гудини. Пока Соло отвечал на что-то, что сказал его друг, его взгляд поймал мой, его глаза зажглись, и он на секунду сбился. Эта кратковременная заминка заставила Гуччи оглядеться вокруг, и я быстро отвернулся. Последнее, что мне было нужно, так это чтобы начали расходиться сплетни, и я молился, чтобы Соло повёл себя умно и не рассказывал никому о вчерашнем.

Я доставал из шкафчика свои авиаторы, когда услышал позади этот уж слишком знакомый голос.

— Привет, — Соло, всё ещё небрежно одетый в джинсы и байкерскую куртку, засунул руки в задние карманы и слегка улыбнулся мне.

Чёрт, он хорошо выглядел. Слишком уж хорошо. У него всё ещё были мокрые волосы, будто он принял душ и сразу же после этого надел шлем, и было в этом что-то такое сексуальное, что мне пришлось напомнить себе, где мы находимся, чтобы не потянуться и не прикоснуться к нему.

Зная, что на нас смотрят, что другие будут слушать, я приподнял подбородок в знак приветствия.

— Привет.

Я хотел сказать не это и видел, что он тоже хотел добавить что-то ещё, но мы позволили всем словам повиснуть между нами невысказанными. Что ещё можно было сказать? «Привет, приятель, насладился вчера эпичным освобождением, а? Найдёшь время на второй раунд чуть позже? »

Эту ерунду не нужно было здесь говорить, и впервые Соло удержал рот на замке. Раскачиваясь на пятках, он кивнул мне, по-прежнему с улыбкой на лице, а затем пошёл в конец комнаты к своему шкафчику, чтобы переодеться.

Только тогда я заметил, что в комнате повисла гробовая тишина, будто все задержали дыхание. «Ох, точно. Они ждали посмотреть, убьём ли мы друг друга». В конце концов, вчера мы ушли с базы в ярости, так что имело смысл, что теперь мы будем подначивать и оскорблять друг друга.

Только этого не было. Он улыбнулся. Одному богу было известно, о чём все подумали.

— Какого чёрта только что произошло? — прошептал Гудини, но было так тихо, что я бы не удивился, если бы Соло услышал это с другого конца комнаты. — Почему он ведёт себя так… мило?

Был только один способ обыграть это, если я хотел сбить их со следа. И если у Соло есть мозги, он подыграет.

— Я надрал ему зад, — сказал я, хватая свой блокнот и захлопывая шкафчик. — Это всё, что тебе нужно знать.

Выходя, я надел очки, и когда проходил мимо Соло, тот ухмыльнулся. Ладно, вчера мы оба надрали друг другу задницы — и взяли за это награды — но никому не нужно было знать подробности.

***

Сегодня инструкторы наплевали на расписание, первым делом проведя с нами брифинг, прежде чем отправить в полёт. Это было индивидуальное задание, без партнёров, каждый сам за себя. Я шёл нос к носу с Алфавитом — достаточно хорошим парнем с непроизносимым именем, отсюда и его позывной. Хоть он был отличным пилотом, мне не понадобилось много времени, чтобы нацелить на него оружие, и я поставил дневной рекорд по скорости победы.

Он всё ещё трепался языком, пока мы сидели за одним из длинных столов в кафетерии. Другие парами присоединялись к нам, половина находясь под кайфом от победы, а другая половина либо в поражении, либо в отрицании проигрыша. Широкая ухмылка на лице Соло, следом за которым шёл Юта с мрачным взглядом, сказала мне всё необходимое, чтобы понять, кто выиграл этот раунд.

— Ты был прав, Пантера, — Юта отдёрнул стул с края стола и уселся на него. — Он тот ещё скользкий ублюдок.

Самоуверенное выражение лица Соло не изменилось, пока он шёл мимо нас к еде.

— А я слышу только: «Спасибо тебе, Соло, можно мне ещё? » — он подмигнул мне и схватил поднос, а я покачал головой, глядя на Юта.

— Ты ожидал, что он будет играть честно? После вчерашнего? Тогда ты заслужил проигрыш.

Сидящий на другом конце стола Гудини приподнял бровь.

— Теперь ты его защищаешь?

— Нет. Я просто говорю, что он сделает что угодно, чтобы победить, и мы все это видели.

— Значит, ты признаёшь, что он лучше тебя? — спросила сидящая рядом с Гудини Хлыст, наклоняясь вперёд.

— Ты это услышала в моих словах?

— Ох, брось, Пантера. Расскажи им, как сильно тебе нравится, когда я делаю всё для победы, — сказал Соло, опуская поднос рядом с Хлыст.

— Нравится так же, как если бы мне в ногу забили гвоздь, — ответил я.

— Значит, ты предпочитаешь добавить к удовольствию немного боли, — Соло поиграл бровями. — Рад слышать. В следующий раз сделаю так, чтобы было больно.

— Я не знаю, как ты ещё разговариваешь сегодня, — сказала Хлыст. — Я думала, вчера Пантера навсегда сорвал твою челюсть с петель.

— Я не остаюсь в долгу. Моя челюсть немного болит, но можешь спросить у Пантеры, как сегодня его челюсть.

Я чуть не подавился картошкой, а после того как проглотил её и сделал глоток воды, ответил:

— Моя челюсть в полном порядке.

— Уверен? Нет небольшого напряжения? Я обошёлся с тобой довольно жёстко.

Чёрт побери.

— Очевидно, я могу с этим справиться.

— Ооооу, — от наглой ухмылки Соло моё сердце заколотилось сильнее. — Мы вернулись к теме боли и удовольствия, а?

По столу разлетелись смешки, и я закатил глаза, откусывая большой кусок своего ланча. Либо так, либо я продолжил бы болтать, а молчание мне всегда подходило больше.

К сожалению, с Соло всё работало не так.

Глава 29

Соло

Должен сказать, я более чем наслаждался небольшими каламбурами, и они нравились мне ещё больше, когда вылетали из рта Пантеры. Из того же рта, вспоминая который я кончил несколько раз, принимая часовой душ этим утром, думая о том, как он сосал мне, будто никогда не пробовал ничего лучше.

Чёрт, это было горячо.

Сидящий напротив меня Фантом покачал головой.

— Вчера я всерьёз думал, что он тебя убьёт, приятель. В его глазах бушевало адское пламя.

— С этим я справлюсь.

Он опустил картошку в кетчуп и закинул в рот. Жуя, он произнёс:

— Либо это смелость, либо смертельное желание угнаться за любимчиком. Пока не могу понять, что именно.

«Любимчик, да? »

— Кто сказал?

— Я говорю…

— Нет, я имею в виду, чей он любимчик?

Фантом вытер губы и бросил салфетку на поднос.

— Если ты считаешь, что с сыном капитана Хьюза такого нет, то ты явно заблуждаешься.

Краем глаза я увидел, что Пантера замер. Очевидно, он слышал, что говорит Фантом, но решил ничего не отвечать.

У меня не особо хорошо получалось играть в молчанку.

— Как у тебя со зрением, Фантом? — спросил я.

— Идеально, как положено. А что?

— Просто интересно, ведь ты, кажется, каким-то образом упустил то, как я вчера сокрушил лейтенанта Хьюза в небе, — я глотнул воды и пожал плечами. — Может, это меня тебе стоит называть любимчиком.

— Тебя? Любимчиком? — усмехнулся Гуччи. — Быстрее ад замёрзнет.

— Такое может быть. Изменения климата и всё в таком духе, — чувствуя на себе взгляд Пантеры, я посмотрел туда, где он медленно разжимал свой искорёженный ролл. Его лицо слегка покраснело, и он будто пытался взять себя в руки, может, уговаривая себя не подходить к Фантому и не бить его по голове подносом. Делая глубокий вдох, он едва заметно кивнул мне, а затем потянулся к своему напитку.

— Вот чёрт, ребята, — Хлыст ахнула, глядя на свои часы, её едва покусанный ролл упал на поднос. — Нам пора идти, — когда она вскочила на ноги так быстро, что стул упал, остальные из нас уставились на неё, пока она не сказала: — Мы опаздываем. Уже на две минуты.

Разразился хаос, мы все повскакивали со своих мест, матерясь от осознания, что у нас будут серьёзные проблемы, если мы пропустим хотя бы несколько секунд обучения. Началась гонка по коридорам, но мои мысли улетели, сформировалась идея, которая не имела ничего общего с тем, что мы сегодня узнаем от коммандера Леви.

Пока остальные из моих товарищей заходили в кабинет, я задержался и заблокировал путь Пантере, прежде чем он успел последовать за всеми.

— Можно с тобой поговорить?

— Да, но не прямо сейчас, — сказал он, но прежде чем он прошёл мимо меня в открытую дверь, я встал перед ним.

— К чему спешить? Мы уже опоздали.

Пантера заколебался, а затем жестом разрешил мне продолжать, и я почувствовал вкус маленькой победы от того, что заставил его нарушить правило.

— Тебе нравится мексиканская кухня?

Его брови нахмурились.

— Из-за этого ты заставляешь нас опаздывать? Чтобы узнать мои предпочтения в еде?

— Лишняя минута нас не убьёт. Так что…?

Пантера потёр лоб и вздохнул.

— Да, мне нравится мексиканская кухня, а что?

— Около шести я буду в «Сальса без границ».

Прошло несколько секунд, пока Пантера смотрел на меня, будто ожидая продолжения.

— Это твой способ пригласить меня прийти?

— Зачем ещё я бы тебе это говорил?

— Ну, ты мог бы пригласить меня, — на его лице отражалось веселье, губы изогнулись.

— Ладно. Может, тебе стоит прийти в «Сальса без границ» в шесть.

— Кажется, в это время я занят, — Пантера прошёл мимо меня, но прежде чем он успел открыть дверь, я схватил его за запястье и развернул лицом к себе.

— Грант, около шести я буду чертовски голоден и готов попробовать нечто вкусное, и я был бы не против, если бы это оказался ты, — когда у Пантеры отвисла челюсть, я усмехнулся. — В смысле, я был бы не против, если бы ты ко мне присоединился.

Взгляд Пантеры опустился на мои губы, и когда он сглотнул, я мог подумать только о том, как глубоко он заглатывал мой член, и будь я проклят, если меня это не возбуждало, здесь и сейчас.

«Будет забавно зайти в кабинет со стояком», — не говорил никто и никогда.

— Господа, есть причина, по которой вы стоите возле кабинета, а не внутри?

Пантера выдернул руку из моей хватки.

Когда я развернулся, самый новый инструктор АВМА вздохнула.

— Лейтенант Морган. Почему я не удивлена, что вы нарушаете порядок в коридорах?

— Мои извинения, коммандер, — сказал я. — Мы просто выясняли отношения.

Коммандер Хайнц сузила глаза, глядя на нас поверх очков, и хоть ростом она была всего метр шестьдесят восемь, каким-то образом ей всё равно удавалось смотреть на нас сверху вниз.

— После вчерашнего выступления, я бы подумала, что вы двое будете избегать любых столкновений.

— Это не столько столкновение, коммандер, сколько… — я приподнял бровь, глядя на Пантеру, — подтверждение. Уверен, мы с лейтенантом Хьюзом достигли компромисса. Верно, лейтенант?

Пантера мгновение смотрел на меня, заставляя ждать его ответа, и когда я уже подумал, что он начнёт всё отрицать, он кивнул.

— Да, похоже, мы договорились.

Я выдохнул воздух, который сдерживал, а затем одарил коммандера Хайнц своей самой очаровательной улыбкой.

— Видите? Никакие удары не нужны.

— Тогда я предлагаю вам сесть в классе, пока коммандер Леви не посадил ваш самолёт на неопределённое время, — она посмотрела на Пантеру. — Ваш тоже, лейтенант. Сомневаюсь, что вашему отцу захочется услышать о продолжающихся инцидентах между вами и лейтенантом Морганом.

— Нет, не захочется. Прошу прощения, коммандер, — Пантера наклонил голову в её сторону, а затем бросил взгляд на меня, прежде чем пойти в кабинет. Я не спешил идти следом, не в силах стереть с лица улыбку.

Я не только заставил Пантеру нарушить правила, но ещё и заполучил с ним свидание на вечер. Даже словесная выволочка от коммандера Леви не могла испортить мне настроение.

Глава 30

Пантера

Без пяти шесть вечера я заехал на парковку «Сальсы» и проехал через ряд машин в поисках рубинового мотоцикла Соло, и нашёл его.

Весь путь сюда я раздумывал, разумная ли это была идея. Но пока я парковал свой байк рядом с мотоциклом Соло, моё сердце начало колотиться чуть сильнее, и я понял, что в конце концов выбора не было.

С того момента, как он оставил меня вчера на Чёрных скалах, я хотел повторения. На самом деле, мне потребовалась вся сила воли, которой я только обладал, чтобы не постучать в его дверь, когда вернулся на базу, не войти в его комнату и не раздеть его догола. Мои мысли сосредотачивались на нём всё больше с тех пор, как мои руки наконец добрались до него.

Как бы он выглядел голым?

Каким он был бы в постели?

Какие звуки он издавал бы, когда я наконец вошёл бы в его тело?

И какими были бы ощущения, когда он вошёл бы в моё?

Я будто не мог избавиться от этих вопросов. Ответы на эти вопросы я очень ярко представлял в душе прошлым вечером, а затем позже, в постели.

Тот факт, что я мог находиться где-то вблизи него сегодня на тренировке и не заработать твёрдый стояк, был просто чёртовым чудом. По большей части это было из-за того, как много раз я подрочил между вчерашним и сегодняшним днём.

Я заглушил двигатель и снял шлем, и, глядя на мотоцикл Соло, понял, что к концу вечера получу свои ответы. Я был практически уверен, что, приехав сюда, напрашиваюсь на всевозможные неприятности. Однако, это не помешало мне слезть с мотоцикла, закрепить шлем и пойти в ресторан, чтобы найти мужчину, которого хочу с тех пор, как увидел.

Пересекая парковку в сторону двухэтажного саманного здания, которое приютило ресторан «Сальса», я опустил взгляд на свою тёмно-синюю рубашку, джинсы и чёрные ботинки. Сегодня я выбрал повседневный вариант, зная, что не время и не место наряжаться, но подходя ближе к входной двери я начал сомневаться в своём выборе.

«Прекрати», — сказал я сам себе, потянувшись и открыв входную дверь. Но когда я вошёл в переполненный холл и дверь за мной захлопнулась, поселилась паника.

Плечом к плечу с несколькими другими людьми, ожидающими столик, я не мог не подумать: «Что, если я увижу кого-то знакомого? Что, если меня узнают, и до моего отца каким-то образом дойдёт, что я ужинал с Соло? » Но как только эта мысль созрела у меня в голове, я услышал, как меня позвали по имени.

— Грант? Грант! Сюда.

Я повернулся в сторону голоса, который начал слышать в своих снах, и когда перед глазами появилось знакомое лицо Соло, моё дыхание застряло где-то в горле.

Чёрт, он был прекрасен. Не то чтобы я этого ещё не знал, но я так привык видеть его в лётном костюме, что практически забыл, как великолепно он выглядит без него. Ну, не непосредственно без него, хотя я был вполне уверен, что вид обнажённого Соло может просто меня убить. Но в штатском он был поразительным мужчиной.

Сегодня он надел чёрные туфли и зауженные чёрные брюки, дополненные бордовой футболкой с глубоким V-образным вырезом, которая подчёркивала не только его фактурные бицепсы и грудь, но ещё и армейские жетоны, которые приглашали меня бросить хороший и долгий взгляд на загорелую кожу, на которой лежали.

Мой член шевельнулся, когда он прошёл через толпу ко мне, и когда он приблизился, я заметил, что в каждом ухе у него по маленькому серебряному колечку, а на правом запястье у него красовался кожаный ремешок и плетёный браслет.

Общий вид был чертовски горячим, и когда он остановился передо мной и улыбнулся этой улыбкой сердцееда, мне пришлось напомнить себе, что я на публике и не могу просто схватить его и зацеловать до потери пульса.

— Ты пришёл, — сказал Соло, его глаза мерцали при взгляде на меня.

— Я же сказал, что приду.

Соло кивнул, а затем подвинулся ближе ко мне.

— Да, но я не был уверен, шутишь ты со мной или нет.

Я выгнул бровь и взглянул на него, и что-то в его усмешке позволило мне расслабиться.

— Поверь мне, ты узнаешь, когда я с тобой пошучу. Но сейчас, кажется, ты обещал мне ужин.

Когда я выпрямился, Соло облизнул нижнюю губу, и боже всемилостивый, если этот разговор был каким-то показателем, сегодняшний вечер будет пыткой. Потому что находиться так близко к нему, но держать руки при себе оказывалось намного сложнее, чем я представлял. С течением дня я стал всё лучше это осознавать.

Соло кивнул головой, чтобы я шёл за ним, и я старался не слишком выдавать своё желание попялиться на то, как его брюки обтягивают задницу, чтобы на случай, если меня узнают, можно было бы утверждать, что мы ужинали как партнёры по команде. Но Соло был умён. Он выбрал ресторан на задворках города, неподалёку от того места, где мы впервые встретились.

Он предоставил мне место за столиком лицом к двери, будто знал, что я выбрал бы такое сам, чтобы поглядывать на вход. Конечно, он был прав. Это была привычка, которую я перенял у своих друзей-полицейских.

Как только мы сели, официант подошёл поставить чипсы и сальсу, и после того, как записали наш заказ на напитки, Соло взял чипсину и нагрузил её острым соусом.

— Ммм, — произнёс он с полным ртом. — Чем острее, тем лучше.

— Кажется, это подходит к большинству вещей в твоей жизни.

Он сглотнул, а затем появилась эта сексуальная полуулыбка.

— Рад, что ты заметил.

— Тебя довольно тяжело игнорировать.

— Это комплимент. Я его приму. Но должен сказать, я рад, что завладел твоим вниманием.

Официант принёс пиво, и я сделал большой глоток холодного напитка, взвешивая, что хочу сказать. Мне нужно было говорить понятно, чтобы не возникло недопониманий.

— Ты знаешь, что это плохая идея.

Тёмная бровь Соло приподнялась.

— Ужин? Столько много острой сальсы?

— Это, — я указал жестом между нами. — Что бы это ни было.

— Тогда почему ты здесь?

Прямой вопрос, вполне в стиле такого мужчины. Меньшего я не ожидал.

— Потому что, — ответил я, поднимая к губам пиво, — ты завладел моим вниманием.

Это заработало мне очередную сексуальную ухмылку, и я понял, сколько готов был бы отдать, чтобы продолжать их зарабатывать. Мой взгляд переместился к маленьким серебряным колечкам в его ухе. Он носил их в тот вечер, когда мы познакомились, но так как на базе были запрещены любые украшения, я забыл, что они у него есть.

— Тебе нравится? — спросил Соло.

— Да. Есть ещё сюрпризы?

— Да, но тебе придётся выяснить всё самостоятельно.

Чёрт. Теперь я до конца ужина буду думать, какого чёрта он прячет под этой одеждой. От одних мыслей о том, что это может быть, мой член пульсировал, и я заёрзал на месте.

— Я бы задал тот же вопрос, но лучше найду сюрпризы своим языком.

Чёрт-блин-побери. Теперь я начинал потеть.

Вытирая лоб, мне пришлось рассмеяться.

— Ты не облегчишь мне задачу, да? Знаешь, что? Не отвечай. Тебе нравится всё усложнять, в кабине и вне её.

Соло застонал, запрокинув голову.

— Насчёт этого ты прав. Я люблю всё пожёстче. Особенно в том, что касается тебя.

Глава 31

Соло

На лице Пантеры был не шок, а сочетание веселья и, может быть, раздражения? Будто каждый раз, когда я открывал рот, парень сердился, но всё равно почему-то считал это горячим. По крайней мере, я предполагал, что он считает это горячим. Об этом мне говорили его действия, пока он стоял вчера на коленях.

— После этого я должен выйти за дверь, — сказал Пантера.

— Тогда почему не выходишь?

Пантера опустил взгляд на бутылку пива, которую крутил в руках.

— Не знаю. Правда, не знаю.

— С этим я могу тебе помочь.

Он поднял голову, между его бровей появилась морщинка.

— Ты разобрался во мне?

— Легко. Ты всегда играл по правилам, а теперь хочешь парочку нарушить.

Пантера фыркнул и покачал головой.

— И ты предполагаешь, что я нарушу их с тобой?

— Ну, вчера на моём члене были твои губы…

— Боже, — Пантера огляделся вокруг, посмотреть, не слушает ли кто-нибудь. Краткие новости — никто не слушал.

— Можно кое-что спросить?

— У меня есть ощущение, что я пожалею, если скажу «да».

Я наклонился вперёд, не чтобы понизить голос, а чтобы лучше прочесть его ответ.

— Не учитывая мой очаровательный характер, ты видишь, чтобы меня кто-то поливал дерьмом?

Пантера нахмурился.

— Что?

— В АВМА. Разве в каких-то областях мне не везло? Разве меня ненавидят наши инструкторы? Или другие курсанты?

— Нет. Что ты имеешь в виду…

— Я гей, — пока Пантера сидел и пытался понять, куда я целюсь этим очевидным заявлением, я сказал: — Я гей, и ни одному человеку нет до этого дела. И угадай, что? До тебя им бы тоже не было никакого дела.

Он уставился на меня, не моргая, а затем заёрзал на месте.

— Это другое…

— Для тебя? Потому что ты какая-то особенная снежинка?

Голубые глаза Пантеры превратились в лёд.

— Ты знаешь, почему это другое. Мой отец превратил бы мою жизнь в ад. Не все могут быть такими же независимыми от всего, как ты. Я должен быть умнее, — он оттолкнул своё пиво и встал. — Знаешь, что, это была плохая идея…

— Подожди, — я схватил его за запястье, прежде чем он успел уйти, и встал, чтобы мы оказались практически лицом к лицу. — Прости. Я просто пытаюсь помочь.

Вздохнув, Пантера опустил взгляд на мою хватку, и хоть он раздумывал, стоит ли оставаться, я потянул его обратно к столику.

— Идём. Просто ужин. Я закрою тему.

Пантера коротко кивнул, а затем сел обратно за столик, и я сделал то же самое. Я попросил ещё по бутылке пива и допил свою первую.

Почему мне всегда было обязательно встревать и вмешиваться, когда было очевидно, что другие этого не хотят? Я не мог ничего с собой поделать. У моего рта будто был собственный разум, и я ни черта не мог сделать, чтобы его остановить.

Но ради Пантеры, сегодня я постараюсь.

— Я ценю твоё желание помочь, — сказал он. — Но прямо сейчас у меня нет выбора.

Я мог только прикусить язык, потому что, конечно же, у него был выбор — просто он не получит те результаты, которые хотел.

Но сегодня было не время вникать во все эти проблемы. Было время переключиться обратно к тому, почему я изначально его сюда позвал.

— Вы сегодня немного замкнуты, лейтенант Хьюз, — произнёс я, возвращая чувствительный тон, который точно сказал бы ему, к чему я веду. — Может, пару этих пуговиц можно, ну не знаю, расстегнуть.

Пантера опустил взгляд на свою рубашку, а затем поднял обратно на меня, и недавнее раздражение исчезло, его голубые глаза теперь наполнились более лёгкой эмоцией.

— Просто расстегнуть, да?

Я откинулся на спинку диванчика и пожал плечами.

— Или, знаешь, я мог бы их оторвать.

Губы Пантеры изогнулись, когда я опустил глаза на пуговицы на его рубашке.

— Тебе нравится эта мысль? Что я сорву с тебя рубашку?

Пантера поднял к губам своё пиво.

— Она мне не противна.

Я потянулся за чипсой и набрал немного сальсы.

— Я это запомню, знаешь, на потом.

— На потом?

Я проглотил еду, а затем наклонился вперёд, встречаясь взглядом с Пантерой, чтобы он не упустил смысл моих слов:

— Если только, конечно же, ты больше не голоден…

Глаза Пантеры сузились, и напряжение этого взгляда было таким мощным, что мне пришлось опустить руку между ног, чтобы поправиться.

Он не сказал ни слова, а у меня было ощущение, будто он только что обвил пальцами мой член и хорошенько его сжал.

— О, я голоден.

Чёрт. Чёрт. Чёрт. Чёрт. Когда Пантера становился таким, как в первый вечер нашего знакомства, меня можно было считать везунчиком, если получится произнести связное предложение. Будто рубильник переключился, и все его комплексы, все его переживания исчезли, и он принял это наглое поведение, которое так чертовски хорошо ему шло.

— Правда? — выдавил я, но понятия не имел как, ведь вся кровь в моей голове сейчас отправилась на юг.

— Да. Но я не хочу ничего, что есть в этом меню.

Я облизнул свои внезапно пересохшие губы, и когда Пантера проследил за этим действием взглядом, я простонал.

— Ты сейчас серьёзно?

Выражение на его лице не оставило сомнений, что он имеет в виду то, что сказал. Его губы были сжаты, щёки слегка покраснели, и челюсть слегка дёргалась. Все признаки того, что он был на грани, на которой внезапно оказался и я.

— Тебе не кажется, что я серьёзен?

— Ты говоришь так, будто предлагаешь съесть меня, так что если ты не об этом, сейчас же прекрати меня дразнить.

Грешная улыбка, которая изогнула губы Пантеры, было чем-то прямо из каждой чёртовой фантазии, которая у меня когда-либо была. Она была чертовски дерзкой, и когда я еле слышно выругался, он хохотнул.

— Хмм, а мне казалось, ты говорил, что тебе не нравится лёгкость.

Так и было. Я вышел из-за столика, и когда поднялся на ноги, не потрудился спрятать то, что он со мной сделал — и я был счастлив заметить, что Пантера не потрудился притворяться, что не смотрит.

Я бросил на столик пару купюр, а затем наклонился, чтобы мои губы зависли в паре дюймов от его.

— Не нравится. Мне нравится делать всё приятно и жёстко. Именно это желание ты вызываешь у меня прямо сейчас.

Глаза Пантеры пылали, и я опустил взгляд на его колени.

— На северном конце Баундари есть отель. Когда посчитаешь, что сможешь выйти отсюда, заканчивай и встреться со мной там. А хотя, не заканчивай — сделаешь это, когда встретишься там со мной.

Я выпрямился, собираясь выйти, но Пантера схватил меня за руку.

— С чего ты взял, что я туда приду?

Я усмехнулся, оттягивая руку.

— Потому что, как и я, ты не можешь держаться в стороне.

Глава 32

Пантера

Я делал это.

Я отбрасывал прочь все опасения и сдавался тому, чего хотел, а не тому, чего от меня хотели другие.

Возможно ли, что то, что произойдёт, вернётся и укусит меня за зад? Может быть. Возможно. Но я намного больше ждал того, как кое-кто определённый укусит меня за зад...

Заехав на парковку отеля, я сразу же заметил мотоцикл Соло. Я выбрал место подальше, вдали от проезжающих машин, на всякий случай. Было маловероятно, что кто-то из наших знакомых окажется так далеко, но лишняя осторожность не помешает.

Заглушив двигатель, я проверил сообщение с номером комнаты, которое прислал Соло.

Соло: 323.

Я прошёл по фойе в сторону лифтов, будто чувствуя на себе яркий прожектор, будто все знали, зачем я здесь, когда на самом деле никто не обращал на меня никакого внимания.

«Паранойя? »

Сделав глубокий вдох, я зашёл в лифт и нажал на кнопку третьего этажа. Двери закрылись, и я снял куртку, в последний раз спрашивая себя, хорошая ли это идея. Но думать времени не было, потому что, когда лифт достиг третьего этажа и двери открылись, всё окончательно решил вид Соло, небрежно прислонившегося к дверному косяку, с таким видом, что его хотелось съесть.

Решение было принято.

Со шлемом в руке, я прошёл вперёд, пока взгляд Соло медленно опускался вниз по моему телу. Это было так действенно, что я чувствовал его обжигающий взгляд, задержавшийся чуть ниже моих бёдер, вызывая бессознательную реакцию, которую я надеялся скрыть.

Моё сердце колотилось в такт пульсации члена, кровь качала похоть по венам, желание брало верх. Я хотел его с первого вечера, как увидел, но сдерживался. Каждый день с тех пор, всегда сдерживался, никогда не позволяя себе удовольствия, которое моё тело жаждало украсть у него.

В тот момент, когда разгорячённый взгляд Соло поднялся и встретился с моим, и он облизнул кубы, дикое животное внутри меня приготовилось вырываться наружу.

Я просунул пальцы под пояс его брюк и толкнул Соло обратно в номер, бросая на пол свой шлем и куртку, а затем захлопнул дверь ногой.

Впервые Соло ни черта не сказал, решив вместо этого действовать, потому что как только дверь закрылась, он бросился вперёд, сталкиваясь губами с моими с такой силой, что я пошатнулся. Он продолжал наступать, пока я не наткнулся спиной на дверь, а затем Соло опустил руку между нами и погладил мой твердеющий член через джинсы, доводя его до полной готовности. Член стал твёрдым до боли, и всё же, я наслаждался этим, вспоминая, что Соло говорил раньше о смешении удовольствия и боли. Приближалось облегчение, ещё как приближалось, и пока я жадно посасывал язык Соло, мои мысли возвращались к тому, как я хотел всего этого первоначально.

Я вспомнил день на скалах, когда впервые его попробовал. Это было в спешке, руки и губы орудовали повсюду, практически, как происходило и сейчас. Мы накинулись друг на друга так, будто участвовали в гонке; я держался за его задницу, прижимая его к себе так, что его ноги переплелись с моими, с каждым движением обеспечивая моему члену такое приятное трение.

Я не мог им насытиться, его горячими, талантливыми губами или тем, как его эрекция тёрлась о мою ногу, с таким же желанием освобождения, какое испытывал я.

— Чёрт, — произнёс он, его губы по-прежнему прижимались к моим, но он опустил руки к пуговице своих брюк, и это было всё. Стало плевать на все правила.

Я оттолкнулся от стены, разрывая нашу связь, встал позади Соло и подтолкнул его вперёд, чтобы он прижался передом к двери, и его сексуальная задница оказалась в идеальной позиции для моего члена.

— Хороший манёвр, — сказал он, задыхаясь и усмехаясь, в то время как я потянулся и отодвинул его руки, а затем сам расстегнул пуговицу и молнию на его брюках. Пока мои руки были заняты, Соло воспользовался возможностью завести руки себе за спину и потянулся к моим джинсами, за пару секунд расстёгивая пуговицу и молнию.

«Жадность, жадность... »

Но прежде чем он успел убрать руки, я обхватил пальцами его запястье, удерживая на месте, за спиной Соло. Осознав свою ошибку, Соло бросил взгляд через плечо, и блеск в его глазах сказал мне, что он точно кайфует от этого нового ограничения.

— Что теперь, лейтенант?

«Дерзкий мерзавец». Я крепче сжал хватку и толкнул его вперёд, пока ему не пришлось повернуть голову, чтобы не сломать нос. И когда его щека прижалась к двери, я сам приблизился у нему так, чтобы его задница почувствовала мой ноющий член.

— Я избавлюсь от этих брюк и наконец-то дам тебе то, на что ты напрашивался с тех пор, как впервые сел рядом со мной.

Соло вжался в моё тело, его глаза были наполнены жаром, когда встретились с моими.

— И на что я по-твоему напрашивался?

Вопрос был риторический, ведь он настаивал на том, чтобы мы оба оказались обнажёнными, последние пару недель, но, казалось, Соло нравится использовать в сексе все свои чувства.

Я опустил голову и провел языком вдоль его щеки.

— Горячий, жёсткий трах, из-за которого завтра тебе будет очень сложно выйти отсюда.

Если бы я на секунду подумал, что это заткнёт Соло, это было бы ошибкой.

— Завтра, да? Должно быть, у тебя та ещё выдержка.

Я дёрнул бёдрами вперёд.

— Боже, какой у тебя длинный язык.

— Хмм, поверь мне, сегодня это сыграет тебе на руку.

Перед этим развратным, жарким обещанием невозможно было устоять, так что я прижался к его губам своими, в твёрдом поцелуе, который заставил Соло напрячься в моей хватке, чтобы постараться приблизиться. Когда я поднял голову, а он простонал в знак протеста, я усмехнулся.

— Я ловлю тебя на слове. А теперь замри.

— Есть, сэр, — сказал Соло, как говорил и на тренировках, а затем подмигнул мне. Пока у меня не возникло соблазна снова овладеть его губами и преподать ему чёртов урок, я отпустил его запястье и потянулся к брюкам.

Я скользнул пальцами под ремень и опустился позади Соло, стягивая его брюки и брифы с изгиба практически идеальной задницы.

Встав позади него на колени, я увидел татуировку, высоко расположенную на задней стороне его правого бедра. Чёрт, это и был сюрприз, на который он намекал, когда я спросил? Я медленно стянул ткань и увидел контур звезды, но не одной, потому что для Соло это было бы слишком скромно. О, нет, по его мускулистому бедру и вплоть до внутренней стороны колена тянулись четыре звезды. Я позволил брюкам упасть к его ногам и стал упиваться видом звёзд, в то время как мой член пытался вырваться из заточения.

Чёрт. Серьёзно, это была горячая татуировка, и прежде чем я понял, что собираюсь делать, я приподнялся, схватился за обнажённые бёдра Соло и прильнул, чтобы провести кончиком языка по контуру звезды в центре его бедра.

Соло простонал и бросил взгляд через плечо на меня, и когда я посмотрел в его сторону и повторил свои действия, Соло ухмыльнулся мне так, что мог бы посоревноваться с дьяволом.

— Тебе нравится?

Я провёл языком вверх по задней стороне его бедра и прикусил нижнюю часть изгиба его задницы, а затем кивнул.

— Чертовски нравится.

Я оторвал взгляд от его глаз и вернулся к маленькому сюрпризу, который только что нашёл. Я потянулся и провёл по линиям кончиком пальца, из-за чего по коже Соло побежали мурашки. Затем я опустил руку, сел на пятки и произнёс:

— Убирай с моего пути свои ботинки и брюки, Матео.

Глава 33

Соло

Властный Пантера теперь оказался на первом месте моего постоянного списка секс-фантазий. Скидывая свои туфли, брюки и брифы, которые он стянул с меня, я усмехался сам себе.

Его язык скользил по моим татуировкам, и это было неожиданно горячо, как и вид того, как он сидел у моих ног, оглядывая моё тело так, будто думал, что хочет потрогать и попробовать дальше.

— Где угодно, чёрт побери, — сказал я, отвечая на повисший в комнате вопрос, и Пантера поднял на меня разгорячённый взгляд. Затем он поднялся на колени и обхватил мой зад своими сильными руками, и я застонал, толкаясь бёдрами назад.

Через несколько секунд его губы коснулись моей кожи, я почувствовал его зубы, и хоть мне нравился каждый чёртов укус, мне нужно было больше, и прямо сейчас.

— Прекрати эти чёртовы прелюдии, — прохрипел я. — Мне это не нужно.

Мгновенно, губы Пантеры исчезли, и я пожалел о своих словах. Но когда я почувствовал, как мужчина позади меня поднялся, по пути стягивая с меня футболку через голову, я вздрогнул от предвкушения.

— У меня в брюках, — пока мои руки всё ещё были прижаты к двери, я опустил взгляд на свою валяющуюся одежду. — Левый карман.

Пантера достал презервативы и смазку, которые я с умом взял сегодня с собой, а затем, всё ещё целиком одетый, прижался к моему телу. Он подобрался к моему уху, посасывая мочку и втягивая её в свой рот, из-за чего мой член пульсировал всё сильнее, а затем по расщелине моей задницы стали опускаться покрытые смазкой пальцы.

«Да. О боже, да».

Одной рукой он раздвинул мои ягодицы, и когда его палец нашёл мою горячую дырочку и начал разрабатывать её для того, чтобы войти, я слегка наклонился и толкнулся ему навстречу.

— Чёрт побери, — Пантера втянул воздух сквозь зубы, его палец оказался внутри меня, и когда он начал двигаться, я произнёс:

— Ещё один.

Два пальца, и оргазм практически в руках... это была пытка. Чистая, откровенная пытка, и я умирал от желания большего, но Пантера оставался вне зоны досягаемости. Я не шутил, когда послал к чёрту прелюдии. Я хотел, чтобы его член беспощадно вбивал меня в дверь, и я знал, что этого хочет и он.

Потянувшись за спину, я взялся за его стояк, напрягшийся под брифами, и Пантера ахнул.

— Готов, да? — произнёс он, его член пульсировал в моей руке, готовый найти путь домой.

— Я был готов в баре, две недели назад.

— Ммм, — пальцы Пантеры оставили моё тело, и я услышал, как он открыл презерватив, подготавливаясь.

— Сделай это, — сказал я, поднимая руки выше по двери, изгибаясь и подставляя ему зад. — Трахни меня так, чтобы я не смог выйти отсюда, как ты и обещал.

Исчез мужчина, который сдерживал свои желания. На его месте осталась только животная похоть, которая молила об удовлетворении, и одним резким толчком Пантера вошёл в меня, по самые яйца. Его мышцы напряглись, он прижался ко мне, будто ощутить свой член внутри было слишком, и ему нужно было время, чтобы взять себя в руки.

Затем его зубы нашли точку соединения моей шеи и плеча, и прикусив кожу достаточно, чтобы укол боли я почувствовал в своём члене, он начал двигаться. Это были не медленные толчки, а резкие движения бёдер, из-за которых мои глаза закатывались до невозможности, а изо рта сыпались ругательства.

Я знал, что это будет жарко. Знал, что будет хорошо. Чего я не знал, так это того, что чувствовать Пантеру внутри себя будет лучше всего, что я когда-либо раньше чувствовал. Он был сильным, решительным и таким же жадным, как и я, и пока он вбивался в меня так, будто больше никогда не будет трахаться, я всеми силами пытался устоять на ногах.

— Чёрт, — прорычал Пантера мне на ухо, поднимая руку и хватаясь за моё плечо, притягивая меня спиной к своему телу. Он вошёл в меня до конца и замер. — У тебя самый узкий зад, в котором я когда-либо был.

Я напрягся и сжал внутри себя его ствол, доказывая его правоту. Затем он обвил одной рукой мою талию и взялся за мой стояк.

— Ааа, чёрт, — мои бёдра дёрнулись вперёд, и я заскользил по толстому стволу внутри себя, а когда Пантера двинулся следом, снова прижимая меня к двери, я подготовился к большему.

И хорошо, что подготовился, потому что, казалось, именно в этот момент Пантера наконец-то отпустил абсолютно всё, что сдерживал. Он положил одну руку на дверь возле моей головы, а другой схватился за мою талию. И пока он снова и снова входил меня в безжалостном темпе, я закрыл глаза и позволил возвышенному чувству экстаза охватить меня целиком.

Этого я и хотел с тех пор, как увидел его в том проклятом баре: чтобы его тело вбивалось в моё так, что я буду сходить с ума от нужды. Когда он напрягся позади меня и толкнулся настолько глубоко, насколько смог, Пантера выкрикнул моё имя, будто в мольбе, и кончил долгим и мощным залпом в моей заднице.

Когда эхо моего имени исчезло в тишине, и твёрдо тело позади меня отстранилось, я застонал от потери, но развернулся, чтобы опереться на дверь. Мне хотелось своими глазами увидеть сексуального мужчину, который только что трахал меня так, будто завтрашний день не наступит.

Мой член всё ещё был твёрдым и ныл от траха, ревнуя из-за собственного неучастия, и я потянулся рукой вниз, обхватывая его. Пантера стоял меньше чем в шаге от меня, его щёки покраснели, веки потяжелели, джинсы исчезли, но опрятная рубашка по-прежнему была аккуратно застёгнута. Он потянулся вниз и снял презерватив, который бросил в мусорку, а затем посмотрел на меня, на что я сказал:

— Моя, чёрт возьми, очередь.

Глава 34

Пантера

Господи. Это был самый жаркий трах в моей жизни, но судя по взгляду Соло, когда он развернулся ко мне лицом, ничего ещё не закончилось. И хоть я только что долгим и мощным залпом кончил внутри него, я чувствовал, как член снова напрягается, а всё сдерживаемое желание по-прежнему гуляет по организму.

Как этого могло не быть, когда обнажённый Соло стоял передо мной, с длинным, толстым и твёрдым стояком, который не так уж терпеливо ждал своей очереди.

Я не рассмотрел мужчину перед собой во всей красе, но смотреть на него сейчас было чертовски нереально. Сильные, мускулистые бёдра, которые прятали эти сексуальные татуировки с задней стороны одной ноги. Жилистые мышцы его рук, которые напряглись, когда Соло сделал шаг ко мне навстречу. Маленькие колечки в его ушах мерцали в исчезающем свете, проникающем через закрытые шторы.

Он шёл ко мне походкой пантеры, моей тёзки, и я без слов знал, что именно он будет делать дальше. Соло схватился за мою рубашку, притягивая меня для поцелуя, такого глубокого, что у меня перехватило дыхание. Он расстегнул две верхние пуговицы моей рубашки, а затем разорвал ткань до середины. Пуговицы разлетелись, пока Соло смотрел на меня.

— Ууупс.

Он был чем-то особенным, и я мог рассмеяться от того, с какой отвагой он ко всему относился.

— По-прежнему нравится? — спросил он.

— Ненависти нет точно, — я сбросил с себя разорванную рубашку, позволяя ей упасть на пол, а затем скинул туфли, джинсы и брифы, которые всё ещё держались на лодыжках. — Поездка обратно в казарму может быть интересной.

Но Соло не слушал. Моё тело оказалось обнажено, и он был слишком занят рассматриванием. Его руки поднялись к моей груди, большие пальцы обводили кругами мои чувствительные соски, а затем опустились вниз по контуру моего пресса.

— Твоё тело... — его руки перестали двигаться, когда он добрался до V-образного соединения моих бёдер, а затем он прильнул ближе, и я почувствовал дыхание от его слов на своих губах. — Я хочу его уничтожить.

Прежде чем я понял, что он собирается сделать, он с силой толкнул меня назад. Я приземлился на кровать, и он забрался на моё тело так, будто я был добычей.

Ииии вот оно. Официально, стояк появился снова.

— Я хочу почувствовать это завтра, — сказал я, бросая вызов и поднимаясь по кровати, чтобы лечь на неё полностью. А затем, потому что чувствовал себя особо расслабленным после такого взрывного оргазма, я добавил: — Постарайтесь изо всех сил, лейтенант.

Соло зарычал и поставил руки по обе стороны от моей головы, а затем двинул бёдрами, проводя своим обнажённым членом вдоль моего.

— Ммм... — произнёс он, его губы нависли над моими. Когда я вытянул шею, чтобы захватить их в поцелуе, Соло отстранился, толкая меня обратно на матрас. — Я же сказал, моя очередь.

От его бесцеремонного тона мой член стал до невозможности твёрдым, и когда он добавил:

— Поставь ноги ровно на кровать, — мне потребовались все силы, чтобы не кончить.

Согнув ноги, я сделал так, как он велел, и когда Соло опустил голову и прижался губами к моему соску, мой пульс начал ускоряться. Он щёлкал языком и посасывал чувствительный бугорок, пока из меня не вырвался низкий стон, а затем он поднял голову, усмехнулся мне и начал опускаться поцелуями вниз по моему телу.

Когда он опустился губами по моей груди и по моему прессу, моё тело приподнялось с кровати, чтобы приблизиться к его дразнящим губам. Я потянулся его голову и провёл рукой по волосам на его затылке, хватаясь хорошей хваткой, а затем побуждая его опуститься ниже. Он подчинился, следуя по изгибам моего тела, пока не оказался у V-образного соединения моих ног.

Глаза Соло нашли мои, и кружащее в его взгляде озорное и горячее желание заставило мои бёдра дёрнуться вверх. Но этот дразнящий мерзавец покачал головой и сказал:

— Не двигайся, — а затем он поднялся с кровати.

В мыслях появилась вспышка того вечера, когда я вышвырнул его из своей комнаты, и мой член на мгновение запаниковал, но когда Соло взял свои брюки и достал презерватив и пакетик смазки, я молча помолился.

Действительно, следовало быть умнее. Соло никуда не ушёл бы, пока не получит своё, и судя по нетерпеливому члену, на который он сейчас надевал презерватив, ему нужно было оказаться глубоко внутри меня.

Подходя обратно к краю кровати и опуская на меня взгляд, Соло открыл смазку, выдавил её себе на руку, а затем стал мастурбировать ею, и чёрт побери. Вид того, как Соло ловит кайф от меня, был полным наслаждением. Настолько, что я расставил ноги шире, потянулся к своему стояку и стал повторять движения Соло.

— Боже, Грант. Чёрт.

Голос Соло был напряжённым, будто цепь, которая сдерживала его, готова была вот-вот разорваться, и когда я приподнял бёдра, чтобы обеспечить ему вид получше, в его глазах появился дикий свет, и он забрался на кровать.

Теперь внимание Соло было сосредоточено на том, что он собирался ввести внутрь, и он встал между моих ног и отпустил свой член, чтобы провести руками по моим бёдрам. Затем, встретившись со мной взглядом, он подхватил руками мои колени снизу и стянул меня вниз по кровати, ближе к себе.

Когда он протянул свои скользкие пальцы к моим яйцам, а затем вниз, к ягодицам, он произнёс:

— Оттяни колени к себе, — и его взгляд будто бросал мне вызов.

Но не в этот раз. Я был слишком заведён, чтобы делать что-то помимо того, что он сказал, и когда я взялся за свои колени и притянул их к груди, Соло издал грубый рык одобрения.

— Да, чёрт возьми, — произнёс он, опускаясь пальцами к моей отчаянной дырочке. Прошло так много времени с тех пор, как я хорошо трахался, но я знал, что Соло это исправит, и не мог дождаться.

Глава 35

Соло

Я не мог решить, что лучше — то, как Пантера выглядел, лёжа подо мной, или то, каково было ощущать его, когда я вошёл в него своими пальцами. Стоны, которые он издавал, пока я растягивал его дырочку, готовя его для себя, были такими чувственными и настолько полными нуждой, что это подгоняло меня действовать быстрее, глубже, далеко за грань простого желания оказаться внутри него.

С закрытыми глазами и приоткрытыми губами, Пантера был самым сексуальным грехом, который я когда-либо имел удовольствие трахать, и я собирался запомнить каждую секунду этой ночи. Я очень надеялся, что всё не будет как в прошлый раз, когда он оказался подо мной, но не хотел прямо сейчас об этом думать. Мне хотелось отдать столько же, сколько я взял.

— Ты прав, — глаза Пантеры открылись, и он закусил губу. — Сегодня не нужно никаких прелюдий, — он сжал внутри себя мои пальцы и больше ничего не говорил. Я достал пальцы, а затем не спеша ввёл внутрь член, наблюдая за тем, как все до единой эмоции появляются на его лице, пока он дюйм за дюймом принимает меня в своё тело.

— Вот чёрт, — я опустил голову, входя настолько глубоко, насколько мог, дрожа от давления и удовольствия, из-за которого чуть не потерял контроль над собой.

«Нет, чёрт возьми. Этого не будет. Ещё рано».

— Это слишком приятно, — пробормотал Пантера, хватаясь за одеяло рядом с нами, в то время как я начал медленно двигаться, стараясь не кончать слишком рано. Я не был готов к тому, чтобы всё закончилось, когда мы едва начали.

Пока головка моего члена всё ещё оставалась внутри, я сказал:

— Да, ещё как, — а затем вошёл в него снова одним твёрдым толчком. Звук, который он издал при этом, был таким эротичным, что я понял, что никогда это не забуду. И пока я продолжал толкаться в него, он схватился за мои предплечья и сжал их.

— Я хочу всё, что у тебя есть, — сказал он, его тугая дырочка сжимала мой член как клещи.

Я замедлил движения и поднялся, а затем взял его под одно колено и прижал к его груди, открывая для себя угол ещё лучше.

— Дай мне посмотреть, как ты дрочишь, пока я тебя трахаю.

Зрачки Пантеры практически раздулись, голубой цвет едва ли был виден, когда он потянулся за своим членом и начал дрочить.

— Дааа... — я начал ускоряться, и чем быстрее я двигался, тем быстрее он мастурбировал. Это был обжигающий вид — наблюдать, как играющий по правилам мужчина полностью разваливается на части подо мной и из-за меня. Я не думал, что в мире может быть что-то горячее этого, пока из него не вырвался низкий стон, полный сексуальных вибраций.

Я отпустил его ногу и лёг на него сверху, нуждаясь в том, чтобы попробовать его на вкус. Когда я поставил руки рядом с его головой, Пантера обхватил ногами мою задницу, притягивая глубже внутрь себя.

Чёрт, я чувствовал, как пульсирует мой член, угрожая взорваться раньше, чем я был готов. Когда я прикусил нижнюю губу Пантеры, и тот машинально раскрылся мне, я просунул язык в его рот и застонал от его вкуса.

Он был идеальным сочетанием греха, секса и мужчины, и когда он начал извиваться подо мной, будто больше не мог удержаться на месте, я сжал пальцами простынь возле его головы и начал трахать его так, как всегда мечтал.

Резкими, быстрыми движениями я вбивал его в матрас под нами, выполняя обещание о том, что на завтра Пантера всё почувствует. Сам Пантера обвил руками мою шею и держался.

Мы были так близко связаны, как лиана и дерево, каждый из нас крепко обвивал друг друга. Я не мог сказать, где начинается он, и заканчиваюсь я, но когда его мышцы напряглись подо мной, и Пантера оторвался от моих губ, я уставился в эти страстные глаза и почувствовал, как оргазм опускается по позвоночнику в яйца.

— Любимая грёбаная ошибка, — произнёс Пантера, таким голосом, который возбуждал меня всего, а затем он выгнулся и столкнулся губами с моими, пока я входил в него один последний раз.

Глава 36

Пантера

Я приоткрыл глаза и увидел яркий свет, прорывающийся сквозь шторы. Я понятия не имел, который был час, и когда потянулся за телефоном, все мышцы в моём теле закричали в знак протеста.

— Я слишком тебя утомил? — хриплый голос Соло заставил меня повернуть голову, и я увидел, как он лежит на животе рядом со мной с закрытыми глазами, обхватив руками подушку.

— Практически уверен, что мне нужна ледяная ванна, — сказал я, усмехаясь и беря свой телефон, чтобы посмотреть время. Было ещё рано, начало седьмого, но так как мы отключились только далеко за полночь, ночь не была спокойной.

Я не жаловался.

— Приму это за комплимент, — улыбнулся Соло. — Мы опаздываем?

— Нет, — я положил телефон обратно на тумбочку и перевернулся на бок, лицом к Соло. Его глаза наконец-то начали открываться, хоть и выглядело это так, будто требовались огромные усилия.

— Кажется, я не могу двинуться, — сказал Соло, его слова были наполовину заглушены подушкой. — Может, тебе стоит меня разбудить, — он поиграл бровями, и я рассмеялся.

— У нас закончились презервативы ещё часа в два ночи.

— А, чёрт. Это верно.

Мне нужно было вставать, одеваться и идти в свой номер, чтобы принять душ, но я не мог заставить себя сдвинуться с места. Мы часами наслаждались друг другом, будто проводили раунды боёв без правил, и я был уверен, что когда позже посмотрюсь в зеркало, увижу результат в качестве засосов или каких-то других следов.

Но чёрт побери... Я не знал, что упускал, отшивая Соло. Или, может быть, глубоко внутри знал и не хотел, чтобы всё это превратилось в полноценное желание. Он стал самым горячим, самым грязным любовником в моей жизни — всем, что обещал, и даже больше. Соло был одинаковым в полёте и в сексе — дерзким, но умелым, чтобы подтвердить поведение, агрессивным... и непредсказуемым. Для моего здоровья будет рискованно привыкать к такому парню.

Но этого не будет. Секс между нами был жгучим, это уж точно, но дальше ничего не зайдёт, и мы оба это знали.

— Ты ужасно сильно задумался.

Я повернул голову и увидел, что его глаза снова закрылись.

— Откуда ты знаешь?

— Я слышу, как крутятся чёртовы шестерёнки. Ты когда-нибудь вообще перестаёшь это делать?

Я перевернулся на бок, лицом к нему, и опустился взглядом по гладкой коже его рук, обнимающих подушку.

— Практически уверен, что прошедшей ночью перестал.

Он открыл глаза, и они были прекрасны. Я никогда не скажу ему об этом, но я никогда раньше не видел у мужчин таких чертовски густых ресниц. Они должны были выглядеть нелепо, будто Соло подчеркнул их карандашом для глаз или потратил время на нанесение туши, но я знал, что этого не было. Его глаза всегда были такими захватывающими, всегда были такими чарующими, и не смотреть в них становилось проблематично.

— Хмм, перестал, значит. Иии...?

Я не смог не усмехнуться.

— Так ты хочешь спросить, жалею ли я об этом?

— Конечно, пусть будет так. Но лично я скорее имел в виду: было ли тебе так же хорошо, как мне?

— Чувствуешь себя неуверенно?

Соло хохотнул и перекатился на спину, одеяло сместилось и стало едва прикрывать его бёдра.

— Я кажусь тебе неуверенным?

Я позволил своему взгляду опуститься вниз по его телу, и мой член шевельнулся.

— Мне ты кажешься чертовски нереальным.

Соло повернул голову на бок, чтобы посмотреть на меня.

— Да?

— Да, чёрт возьми. Но не пытайся сделать вид, что ты шокирован. Ты знаешь, с чем имеешь дело. Это стало очевидно в первый вечер нашего знакомства.

— Ну, да. Но на самом деле ты никогда не признавался в этом, так что я не был уверен, что ты думаешь.

Даже не думая об этом, я переместился и лёг на него сверху, упираясь руками в подушку по обе стороны от его головы. Одеяло упало с моей голой задницы, но всё ещё служило дразнящим барьером между нами.

Прижавшись к его бёдрам своими, я сказал:

— Думаю, теперь будет очень сложно находиться рядом с тобой и не думать о том, как ты смотришь и какие звуки издаёшь, когда кончаешь.

— Чёрт... — Соло выгнулся подо мной, его стояк тёрся о мой через одеяло, делая трение ещё более чувственным.

— Ещё я думаю, что ты один из самых красивых мужчин, которых я когда-либо в жизни видел, и из-за этого будет ещё сложнее забыть прошедшую ночь.

Глаза Соло сузились, и когда я собирался скатиться с него, чтобы встать и пойти собираться, он поднял руки и обвил ими мою шею, притягивая меня вниз, чтобы втянуть в рот мою нижнюю губу.

У меня вырвался низкий рык удовольствия, и отпустив меня, Соло сказал:

— Почему вдруг ты вообще хочешь забывать что-то такое горячее?

«Действительно, почему... »

Мой рот открылся для него, пока я продолжал тереться своим утреннем стояком о его стояк. Один последний раз не повредит, верно?

Очевидно, считая так же, Соло опустил руки на мою задницу, крепко хватаясь и удерживая меня на месте.

— Должно быть, именно это подразумевают под фразой «проснись и пой», — пробормотал мне в губы Соло, а затем притянул меня для очередного поцелуя, пока наши бёдра всё быстрее тёрлись друг о друга.

Я не знал, как у нас двоих осталась энергия для ещё одного раунда, но, очевидно, у наших членов были свои мысли.

Опустив голову на шею Соло, я ускорил темп, трения одеяла и его твёрдого, горячего члена было достаточно, чтобы оргазм становился всё ближе... и ближе...

— Чёрт, — выкрикнул Соло, дёрнувшись подо мной от силы своего оргазма, и этого было достаточно, чтобы довести меня до грани.

Я столкнулся с его бёдрами своими, один раз, второй, а затем... Боже. Я кончил с такой силой, что чуть не вырубился, мои стоны заглушала шея Соло. Замедлив движения, я улёгся на него сверху, и он обвил руками мою талию.

— Я не дам тебе забыть, так что удачи с этой попыткой.

Я улыбнулся в его шею, а затем поднял голову.

— Если бы ты смог не напоминать об этом во время учёбы, я был бы признателен.

— Ты обвиняешь меня в том, что у меня длинный язык?

— Самый длинный из всех, которые я только видел.

Соло усмехнулся.

— Тем лучше использовать его с тобой, — он шлёпнул меня по заднице, вталкивая в липкое доказательство моего оргазма, и я застонал.

Потянулся, чтобы убрать его руки, а затем встал.

— Мне нужно в душ.

— Хорошо, я с тобой.

Когда он сел, я толкнул его обратно на кровать.

— Не здесь.

— Почему нет? Думаешь, я не смогу держать руки при себе?

Я поставил руки на кровать и прильнул так близко, чтобы мы оказались нос к носу.

— Знаю, что не сможешь.

Глава 37

Соло

Если бы мы уже не трахались всю ночь, я бы назвал Пантеру обломщиком. Хотя я и так не знал, как мой член до сих пор функционирует, но знал, что пройдёт всего несколько минут, прежде чем я буду готов снова действовать.

Пантера встал рядом с кроватью, должно быть, растягивая затёкшие конечности, если он хотя бы отдалённо чувствовал себя так же, как я. Не знаю, каким чёртом мне удалось оторваться от кровати, потому что моё тело было настолько уставшим, что эту усталость я буду чувствовать ещё долго. Проклятье. Кто знал, что под всем этим поведением хорошего парня скрывается ненасытное животное?

Пока Пантера ходил по номеру в поисках своей одежды, я вытерся одеялом, а затем откинул его. Положив руки под голову, я наблюдал, как Пантера наклонился поднять порванную рубашку, и его ошеломительная, хорошо использованная задница предстала во всей красе. Я знал, что он тренируется — видел его в тренажёрном зале и на пробежках — но видеть Пантеру обнажённым перед собой — это совершенно другое дело.

Он бросил один взгляд на свою порванную рубашку и покачал головой.

— Что я должен делать с этим на обратном пути?

— Оставайся без неё. У тебя чертовски сексуальное тело. И джинсы тоже не надевай.

Пантера хохотнул, и даже этот низкий смех был привлекательным. Вот мерзавец.

— Думаю, так ехать будет неудобно.

— Да, наверное, ты прав. Плюс, я не хочу, чтобы ты повредил что-нибудь, что мне захочется использовать позже.

Пантера оглядел номер, явно в поисках подходящего решения.

— Просто надень куртку. Ммм, да. Джинсы, ботинки и кожаная куртка, и больше ничего — с этим изображением я могу поработать после твоего отъезда.

— После моего отъезда? — Пантера подошёл к двери в ванную. — После моего отъезда тебе нужно поднять зад и добраться до базы, иначе ты опоздаешь.

— Ай, я не переживаю из-за нескольких минут.

— Несколько минут каждый день суммируются, знаешь ли.

— Да, сэр, — я отсалютовал ему, лёжа на кровати, и Пантера показал мне средний палец. — Я просто задержусь на несколько минут.

— Несколько минут, — произнёс он. — Сегодня мы летаем против инструкторов, так что оторви задницу от кровати и притворись, что тебе не плевать на своё место в академии.

— Мне не плевать. Прямо сейчас я просто сосредоточен. Разве я виноват, что твоя задница меня отвлекает?

— Вставай. Сейчас же.

Я сел и вытянул из-под головы подушку, бросая её через комнату. Она попала по голому заду Пантеры, прямо перед тем, как он исчез за дверью ванной.

Как бы я ни ненавидел это признавать, он был прав. Я уже опаздывал пару раз, и честно говоря, наверное, коммандер Леви уже искал повод устроить мне разнос. Поэтому я свесил ноги с кровати и размял шею. Я слышал, как за дверью ванной течёт вода — по моим догадкам, Пантера умывался, прежде чем натянуть джинсы — и когда я поднялся на ноги и растянул спину, меня охватила приятная боль.

Чёрт, я хотел чувствовать это сегодняшним утром, и чувствовал ещё как. Пантера хорошенько меня измотал. Я не чувствовал такое удовлетворение... никогда.

Как только эта мысль появилась в моей голове, дверь ванной открылась, и вышел Пантера, одетый так, как я предложил. С однодневной щетиной и зализанными назад волосами — это чудо, что у меня не подкосились колени.

Он выглядел чертовски горячо.

Ни капли не переживая из-за отсутствия одежды, я подошёл к нему и протянул руку, чтобы подцепить пальцем цепь от его армейских жетонов, а затем притянул его ниже, чтобы последний раз захватить его губы.

Пантера сразу же открылся мне, пользуясь этим последним моментом, прежде чем нам придётся вернуться на базу и притворяться, что со вчерашнего дня ничего не изменилось. Но когда он обхватил руками мою талию и крепко прижал меня к своему телу, это невозможно стало отрицать — всё изменилось.

Когда мы отстранились друг от друга, Пантера потянулся себе за спину, к дверной ручке, а я пошёл в ванную, собираясь готовиться к отъезду. Но прежде чем успел закрыть дверь, я услышал, как он зовёт меня по имени. Не настоящим именем. А позывным: Соло.

Я оглянулся на него, и тогда стало кристально ясно, что Пантера тоже чувствует то, чего не чувствовал вчера, потому что на его лице появилось знакомое, непроницаемое выражение.

— Не думай, что это что-то меняет. Знаешь, мы по-прежнему конкуренты.

Я знал, что он пытается восстановить некую дистанцию, прежде чем мы увидим друг друга в классе, но этот корабль уплыл. Из моей памяти невозможно было это стереть, невозможно было притвориться, что ничего не произошло. Так что я пробежался взглядом по нему, сверху вниз, и потянулся к своему члену, чтобы подрочить одним резким движением.

— Насколько я знаю, мы никогда не переставали быть конкурентами. Сейчас остался только один вопрос — кто из нас окажется сверху в следующий раз.

И с этими словами я захлопнул за собой дверь ванной.

Глава 38

Пантера

Я приехал на обучение всего за несколько минут до начала, после того как рекордно-быстро принял душ и переоделся. Остальные были уже в кабинете, ожидая сегодняшнего инструктажа, и когда я прошёл в двери и увидел Соло, сидящего на обычном месте в конце кабинета, рядом с Гуччи, мне пришлось проверить дважды и убедиться, что мне не померещилось.

Каким образом он меня обогнал? Я уехал раньше него. Чёрт, последний раз, когда я его видел, он был голым и никуда не спешил. Но когда Гудини заметил меня и позвал к себе, Соло посмотрел в мою сторону, поднял руку и постучал по своим часам.

«Умник». Что он сделал, телепортировался?

— Самое время показать здесь свою противную физиономию, — сказал Гудини, пока я садился за парту. — Обычно ты не опаздываешь. Всё хорошо?

Без сомнений, Соло подслушивал, и я ни за что не собирался говорить «нет». Вместо этого я кивнул Гудини и достал свою папку.

— Всё в порядке. Просто проспал будильник, вот и всё.

Гудини нахмурился.

— И всё? Что, поздно лёг или что-то ещё?

— Просто не мог заснуть. Отстань.

Я почувствовал, как моего загривка коснулся ветерок, а затем прозвучал голос Гуччи.

— Боишься сталкиваться с коммандером, а?

Я поднял взгляд на друга Соло и выгнул бровь.

— Тебе кажется, что я напуган?

Мой шутливый тон заставил Гуччи усесться обратно, и когда это произошло, я бросил взгляд на Соло, который внимательно наблюдал за мной, крутя в пальцах ручку. В пальцах, которые прошедшей ночью были внутри меня.

«Чёрт. Не думай об этом».

— Не думаю, что он напуган, Гуч. Но, может быть, ночью ему не давало уснуть что-то другое.

Я не был уверен, послышалось ли это только мне, но я мог поклясться, что Соло добавил особый смысл в эти слова.

Соло посмотрел на меня и сказал:

— Есть только одна причина, по которой я опоздал бы на полёт против коммандера, и лучше бы ему стоить выволочки, которую я бы получил.

Ох уж этот его язык. Я не был уверен, хочу ли ударить его по губам или беспощадно их трахать. На самом деле, да, я их трахал, но думать об этом сейчас для меня было никак не полезно. Поэтому я повернулся обратно к своей папке и с большим интересом стал изучать написанные в ней слова.

Оставалось только догадываться, что все говорят.

— Хорошо, все здесь? — спросил коммандер Леви, проходя в дверь и направляясь к передним партам, и когда он заметил меня — коротко кивнул. — Мило, что вы к нам присоединились, лейтенант Хьюз.

Какого чёрта? Я не опоздал. Полагаю, он заглядывал раньше. Отлично, сегодняшний день начинался чертовски потрясающе.

— Как вы все знаете, сегодня вы должны показать мне, на что способны. Прошло две недели, и я хочу посмотреть, были ли вы внимательны здесь и научились ли чему-нибудь в небе.

Если в обычное время кто-то сказал бы что-нибудь высокомерное или задиристое о предстоящем полёте и о том, что всё пройдёт отлично, никто не посмел предположить, что может победить или победит коммандера Леви.

Хоть я был довольно уверен, что знаю кое-кого определённого, кто думал, что сможет одолеть в небе любого — или умрёт, пытаясь.

— Полагаю, вы все изучали план сегодняшнего полёта, и что от вас ожидают. Летайте с умом, чисто и безопасно. Никто не ищет героев, — коммандер осмотрел кабинет, а затем его взгляд сосредоточился на Соло. — Сегодня не раздают медали тем, кто был в небе грубее всех, понятно? Потому что эта медаль уже завоёвана — мной. Так что переодевайтесь, и встречаемся в ангаре. Пантера? Ты будешь первым, так как пришёл последним. Не заставляй меня ждать сегодня второй раз.

Пока коммандер Леви выходил из кабинета, все остальные курсанты повернулись ко мне, не в силах устоять перед выволочкой, которая была неотделима от такой работы.

— Не хотела бы я сегодня быть тобой, — сказала Хлыст, проходя мимо меня и направляясь к женским раздевалкам. — Надеюсь, Соло был прав, и она того стоила. Потому что Леви на тебя скалится.

Пока я заходил в раздевалку, позади меня раздался смешок, а затем Соло сказал:

— Да уж. Надеюсь, она того стоила.

Мне не выдался шанс ответить, потому что в комнате было много людей, а то, что я хотел сказать, не нужно было никому подслушивать. Вместо этого я быстро переоделся в свой лётный костюм и пошёл в ангар за снаряжением, с желанием и готовностью вернуться в кабину самолёта и доказать свои навыки.

Когда я проходил обзорную площадку, Соло поравнялся со мной, его голос был достаточно тихим, чтобы слышал его только я.

— Итак. Я того стоил?

Я фыркнул, качая головой.

— Нет? Вот чёрт. Это впервые.

— Я не говорил «нет».

— Ты не сказал «да».

Я остановился и повернулся лицом к нему, и увидел эти надутые губы.

— Я практически уверен, что когда я кончил на тебя сегодня утром — это было «да».

Рот Соло открылся, и пятясь назад я подмигнул ему. Затем пошёл к ангару для очередного полёта в небе.

Глава 39

Соло

«Вот грязный паршивец», — подумал я, наблюдая, как Пантера уходит от меня второй раз за это утро. В дополнение к словам, которые только что вылетели из его рта, это был убийственный вид. Когда он исчез из вида, я заулыбался и наконец-то потащился на обзорную площадку. Стеклянные стены на все триста шестьдесят градусов и стеклянный потолок обеспечивали нам полный обзор на то, что происходит в небе, только с комфортном кондиционера, без необходимости часами стоять под палящим солнцем Калифорнии.

Я занял стул, который стоял лицом к взлётной полосе, и вдали видел, как Пантера проверяет самолёт. Что-то говорило мне, что сегодня он не будет играть по правилам против коммандера Леви, и я не мог дождаться, как он одолеет нашего инструктора, будто знал, что он на это способен.

— Дамы, мы сегодня делаем ставки? — произнёс Гуччи, занимая место рядом со мной. — Двадцать на Леви?

— Уверена, вы так шутите, лейтенант, ведь игры на деньги на базе не только незаконны, но и ведут к отчислению, — сказала коммандер Хайнц, стоя у двери, скрестив руки.

— Оу, эм, коммандер Хайнц. Я вас не увидел, — Гуччи бросил мне взгляд, выражающий панику, а затем нацепил на морду улыбку. — Конечно, это была шутка. Мой карман недостаточно велик для стопки денег.

— Осторожно, лейтенант, — ответила она, сузив глаза. Затем щёлкнула переключатель, который позволял нам слышать, что говорят в воздухе, если говорят. Это было полезнее, когда нас разделяли на команды, но ещё и служило мерой предосторожности на случай, если возникнет проблема. В углу также стояло два телевизора, каждый показывал вид с камеры, направленной на каждого пилота.

Я наклонился к Гуччи.

— Я ставлю на Пантеру и добавляю ещё двадцатку.

Он усмехнулся.

— Идёт.

Пантера уже разворачивал свой самолёт к взлётной полосе, и я представлял, как сталкиваются его нервозность и адреналин, пока он готовится к взлёту. Через несколько секунд он начал движение, быстрее и быстрее, мчась по взлётной полосе и отрываясь от земли. Коммандер Леви уже был в облаках, но позади них ярко светило солнце, и мне пришлось взять свои авиаторы, чтобы не щуриться.

Как я и думал, сегодня Пантера не валял дурака. Когда достиг высоты полёта и заметил Леви, он сразу же бросился в атаку, и я ожидал услышать ругательства от коммандера, но он сохранял полное молчание и крайнюю сосредоточенность. Пантера тоже не собирался болтать впустую, даже сам с собой, и каким-то образом тишина между этим двумя добавляла ещё больше напряжения, пока они влетали и вылетали из облаков.

— Чёрт, — произнёс Гуччи, а затем присвистнул. — Пантера пришёл поиграть.

«Да, чёрт возьми, ещё как», — подумал я, когда он направил самолёт вертикально, а затем развернулся и перевернулся головой вниз, чтобы оказаться прямо за Леви. Это был хороший манёвр, и по комнате разнеслись вздохи.

— О боже, он его поймал, — сказала Хлыст.

Но как только эти слова вылетели из её рта, Леви резко свернул вправо и ускорился, уходя с линии удара Пантеры, прежде чем его успели загнать в ловушку.

Битва продолжилась, ни одна сторона не сдавалась ни на дюйм, никто из них ни черта не говорил, что бесконечно меня раздражало. Будь там я, я разыграл бы для своих товарищей всё по ролям, давая знать, как именно я доминировал над соперником.

Но нет. Не Пантера. Сильный и молчаливый, он не только сердил меня, но и заводил. И даже без слов, то, как он летал прямо сейчас, было очень возбуждающе.

— И вот, он делает это снова, — сказал Гудини. — Думаю, это конец.

Никто не дышал, пока Пантера приближался к Леви, появившись будто из ниоткуда, и как раз когда я подумал, что он готов всё закончить, по комнате эхом раздались слова, которые я никогда не ожидал от него услышать.

— Воздух в кабине, — сказал Пантера, чётким тоном, всё ещё держа ситуацию под контролем, но в его голосе слышалась нотка паники. — Готовлюсь катапультироваться.

«Чёрт побери... что? » Я вскочил на ноги, сердце чуть не остановилось, пока я бежал к стеклу. Затем из динамиков снова послышался голос Пантеры.

— Высота падает. Контроль утерян.

«Чёрт». Чёрт. Этого не могло быть. Это явно была какая-то ошибка. Но пока я смотрел в окна вместе со всеми остальными, мы с ужасом наблюдали, как самолёт Пантеры начал стремительно приближаться к земле.

Тишина в комнате больше не была заполнена напряжением или волнением, вместо этого был ужас и страх, пока Хорнет за считанные секунды опускался на три тысячи метров вниз.

Это было как смотреть свой худший кошмар, но если отвести взгляд или даже моргнуть, можно потерять всё из вида, так быстро он падал. Пока я беспомощно стоял на месте и мог только молиться, чтобы Пантера успел подготовиться к катапультированию, всё у меня внутри скручивалось так, что хотелось стошнить.

— Давай, Пантера, — сказал Гудини, его лучший друг, озвучивая мои собственные мысли, пока мы все ждали этого момента, который должен был последовать. Для которого мы все интенсивно тренировались и надеялись, что применять знания никогда не придётся, потому что никакой пилот не хотел оказаться в таком положении, когда придётся катапультироваться из своего самолёта. Это был буквально последний вариант действий для попытки спасти свою жизнь. Но когда варианты были рухнуть головой вниз в Тихий океан или вылететь из кабины и надеяться, что все конечности останутся целы, и ты выживешь, выбора особо не было.

Не прошло и секунды, как взрывы ракет из-под сидения Пантеры осветили небо, и он катапультировался в воздух, будто пушинка. Мир застыл на одно мгновение, потом на два, а затем по базе понёсся рёв тревожных сирен, снова запуская моё сердце.

Разразился хаос, и кто-то закричал, но я мог только смотреть, как самолёт смертельным водоворотом устремился к воде внизу. Я отчаянно искал в небе парашют Пантеры, хоть какой-то его признак, но вместо этого видел только пустоту...

Он исчез.

Конец

[1] Один из главных героев киносаги «Звёздные войны».

⇐ Предыдущая 1 2 3 45