Глава 1. Примечание к части

Глава 1

Мачеха зовёт меня в гостиную. Она всё пытается уговорить меня называть её матерью. Или Графиней. Хотя бы по имени, Элайра. Но я стою на своём. Как напоминание ей и себе о том, кто она на самом деле: объект, на который надо наступить. Когда у меня будет достаточно белой магии, я раздавлю её, как жука под пяткой. Хруст, хруст — так будут хрустеть её кости.

Я вхожу в гостиную, которая является главным образом белой. Кружевные занавески, бархатная мебель, шикарный ковёр. Я думаю, Мачеха выбрала белый, потому что на нём идеально видны пятнышки грязи. Всегда есть пятнышко для меня.

— Здравствуй, моя дорогая, — начинает Мачеха. Хотя она и относится ко мне, как к прислуге, она настаивает на том, чтобы называть меня «дорогая». Вероятно, месть за то, что я называю её Мачехой. Я обещаю вам — никакая я ни дорогая.

Она держит длинный лист пергамента в хрупких пальцах. Основание вьётся вверх, и я замечаю королевскую печать. Это от короля.

— Кажется, — продолжила она, — принц даёт бал.

— О, — я стараюсь говорить уважительно. Но что действительно я хочу сказать? Принц не может прожить сезон без бала или двух. Он — партийная полукровка.

— Это интересно. Он просит, чтобы все незамужние девушки королевства приняли участие.

— Незамужние? — мои кончики пальцев покалывает. — Значит, я тоже могу пойти?

Мачеха поднимает свои голубовато-серые глаза на меня. Удивлённые.

Презрительные. Она не должна говорить это слово. Конечно, я не иду.

— Моим дочерям понадобятся платья для этого бала. Новые платья, естественно. Что- то… Ударяющее… Завлекающее принца, — она холодно улыбается мне. — У тебя есть три дня.

Мой желудок сжимается.

— Три дня?

Три дня?! Для того, чтобы сшить два бальных платья с нуля? Покупать ткань, выбирать дизайн, обрезать лишнее, шить, шить и шить, а затем корректировки и изменения, в то время как мои сводные сёстры волнуются и ищут ошибки. Мне нужен месяц, чтобы сделать всё это.

— В дополнение к твоим другим делам конечно же, — добавляет Мачеха.

Я не доверяю своему голосу, так что просто киваю. Мачеха стоит, катая пергамент.

— Ты должна купить ткань сейчас, прежде чем лучшие части будут схвачены. О… И когда вернёшься, я заметила, что на ручке этого дивана есть пятно, — она улыбается мне. — Не забывай про это.

— Да, Мачеха.

Глава 2

О, я ненавижу её. Ненавижу.

Ненавижу. Ненавижу.

На самом деле, я ненавижу всё в своей жизни. Даже эту улицу. Я добираюсь до несчастного продавца ткани. Она настолько странная и жеманная, что вас бы стошнило, если бы вы её увидели. Ряды домов с остроконечными крышами, разрисованными ставнями и оконные рамы с цветами. Липкие цветы, словно мак или герань. Никакого чувства стиля.

Хм… Я поправила юбку своего наскучившего серого платья, улыбка касается моих губ. Королевский дворец, вероятно, столь же жеманный. Но это изменится, когда я стану королевой. Холодная элегантность — то, к чему я иду. Чёрные мраморные полы, серебряные люстры. Трон из… кристалла. Да, я точно хотела бы этого. Твёрдый кристаллический трон, где я буду сидеть и нагонять ужас на жителей этого ничтожного королевства. Ты не настоящая королева, если никто тебя не боится.

— Добрый день, господин, — улыбаюсь я лорду Бартону, прогуливавшемуся мимо, вместе с женой. Он беспокойно кивает головой. Глаза жены, как кинжалы, смотрят сначала на меня, потом на него.

Они все ревнивые.

Мне не стыдно говорить, что я красивая. Почему я должна скромничать по этому поводу? Потребовались годы накопления белой магии, чтобы сделать меня такой. Я должна была мыть полы щёткой целый год, чтобы получить волосы цвета золота.

Выскабливать камины две зимы, чтобы выпрямить мой нос. Перешить горы чулок и юбок, чтобы уменьшить ступни. Здесь, возможно, я чрезмерно восторженна. Мои ноги слишком маленькие теперь, почти как у ребёнка. Ещё один повод для женщин, чтобы завидовать.

Который возвращает меня к Мачехе…

Я сказала, что она относиться ко мне, как к прислуге. Это правда, но я должна признаться, что это, в основном, моё собственное поведение. Обнаружив, что акты рабства дают больше белой магии, я начала предлагать работу по дому моей Мачехе и сводным сёстрам. Чем лучше я выполню задачу, тем больше белой магии я получу. И когда Мачеха увидела меня счастливой, при взваливании на себя работы, она позволила слугам бросить все домашние дела на меня. Моя работа увеличилась, красота цвела, но ненависть вилась, как шиповник, вокруг моего сердца.

Потому что Мачеха изменилась. Я не понимаю, почему подметание лестниц и стирание белья вдруг заставят меня уступить, но именно так она действовала. И её

недалёкие дочери последовали этому примеру. Быстрее, чем птенец выпадает из гнезда, я стала объектом насмешек. Работу больше не требовали, но командовали. Даже захватили мою спальню, утверждая, что из неё получится «превосходная библиотека» и выгнали меня к пустому концу чердака. Это даже не надлежащая комната. Просто угол, где их барахло не сложено.

Я дошла до торговца тканями, причудливый маленький магазин сплющенный между зданиями модистки и сапожника. У всех магазинов крашенные красные двери, большие квадратные окна с маленькими квадратными стёклами. Я вхожу.

Тьфу. Мачеха была права. Везде женщины. Сталкиваясь, торгуясь, крича, выхватывая они сметают всё. Пол теряется под их юбками. Красной ткани уже нет. Не важно. Моя сводная сестра Лунилла сойдёт с ума, но она всегда безумна. Про себя я называю её «Псих».

Я медленно двигаюсь вдоль задней стенки позади клиентов, надеясь, что никто не наступит на мои крошечные ноги. Я втягиваю живот и проскальзываю мимо огромного крестца леди Одели, которая не может решить, купить ли розовый шёлк или синий бархат. Ух! Как будто у неё есть шанс понравиться принцу.

Моё плечо ударяется о полку, здесь я могу остановиться. Никто не интересуется тканями чёрного и мрачного серого цвета. Мои глаза бродят по тканям, поскольку я терпеливо жду своей очереди (за терпеливое ожидание я получаю больше белой магии). И тут я замечаю его — рулон атласа, тёмного как полночь, но яркого как жемчуг.

Комната позади исчезает в тумане. Я вхожу в королевский зал в платье, сделанном из мерцающей темноты, мои золотые волосы блестели… я — единственная женщина в зале, надевшая чёрный.

Что-то бросающееся в глаза… Говорила Мачеха… Как принц может не заметить?

Я беру тяжёлый рулон с лёгкостью, словно ребёнка. Так или иначе, я собираюсь на этот бал.

Глава 3

Я должна рассказать вам о белой магии.

Она находится в моей комнате (или на моей половине чердака). Я держу её в шкафу около моей кровати, запертой. Я ношу ключ на цепочке вокруг моей шеи. Это столь же драгоценно для меня, как зеница ока.

Три рулона ткани лежат на моей кровати. Мой великолепный чёрный, резкий фиолетовый для Психа и нежный синий для Капризной, моей другой сводной сестры. Её настоящее имя — Мелоди, но поверьте мне, ничего гармоничного в ней нет. Её индивидуальность — одна грустная нота, самый низкий стон на органе.

Я смотрю на свои глаза в зеркало, что висит на стене. Они хороши. Естественный бледно-синий. Но этот бал, этот принц будут призвать к исключительному. Мне нужны глаза как драгоценные камни. Сапфиры.

Хороший повод, чтобы использовать белую магию.

Я снимаю цепочку, вставляю ключ в замок и поворачиваю. Позади деревянной двери, одной в шкафу, стоит хрустальный графин, похожий на те, в которых мой отец раньше держал бредни. Он круглый и красивый, с маленькими мерцающими гранями. Графин содержит два дюйма белой жидкости, густой, как крем, но испускающей радужный блеск. Я не знаю из какого вещества сделана белая магия, но я думаю о ней, как о расплавленном жемчуге.

Медленно, с почтением, я опускаю графин на свой туалетный столик. Открываю верхний ящик и нахожу серебряную ложку, которую я использую только для белого волшебства. Вероятно, не имеет значение, какую ложку я использую. Но я и мелочам придаю значение.

Два дюйма жидкости. Девятнадцать месяцев, с тех пор, как я использовала волшебство из бутылки, она не была так пуста. Это — то, как трудно её зарабатывать. Мытьё каждого окна дома стоит, может быть, половину чайной ложки. Но это стоит каждой частицы.

Я вытаскиваю кристаллическую пробку. Каплю за каплей, я наполняю ложку. Я стою перед зеркалом, чтобы немного полюбоваться на девушку в нём, на безупречную кожу, чувственные губы, лепестково-розовые щёки, тонкий подбородок. Всё работа белой магии. Но до сих пор я не применяла её к моим глазам.

— Красивые глаза, — говорю ложке. — Ярче. Голубее. С длинными ресницами.

Я глотаю жидкость. Она плавная и сладкая, как миндальное молоко или сироп клёна, намекая на что-то тропическое, как кокосовый орех. Я закрываю глаза, магия становиться искорками света, которые превращают радужку в настоящие ирисы. Это не больно. По ощущениям, тепло и щекотно.

Я открываю глаза. Хм… Немного голубее, чуть ярче. Но недостаточно. Я вздыхаю и выпиваю ещё одну ложку. Мне всегда хочется как можно больше.

— Ярче, голубее, длинные ресницы, — и глотаю.

Я жду искорки и открываю глаза, останавливая их танец под моими веками.

Удивительно! Мои глаза голубые, как павлиньи перья. Яркие, как витражные стёкла с поздним солнцем позади них. Но после я заметила, что на ресницы волшебства не хватило, они всё ещё короткие.

Я зверски ругаюсь. Ещё одна столовая ложка. Каждая из них стоила мне недель обязанностей и добра. Сотни зашитых чулок. Драить пол и улыбаться, когда Псих нарочно шагает по моим пальцам. Извинений, когда мачеха вслух задаётся вопросом, почему болезнь унесла отца, а не меня. И я не знаю, сколько магии ещё нужно, чтобы пойти на этот бал. Вероятно, очень много.

Я глотаю. И это того стоит. Мои ресницы пышные, тёмно-коричневые, завивающиеся вокруг моих новых глаз. Вокруг таких глаз, что ни один человек не может сопротивляться их красоте.

— Зеркало, зеркало, — шепчу я. — Кто прекрасней всех?

Красавица усмехается в зеркале. Её зубы белые и совершенные.

Глава 4

— Золушка!

— Да, Лунилла?

— Это платье, которое я хочу, — она указывает на странице в книге мод моя голова чуть ли не взрывается.

Зверски затянутые рукава и широкая юбка с таким количеством оборок, что это займёт десять миль ткани. Шить эти складки, всё равно что пытка. Вверх и стежок, вверх и стежок, много раз, пока вы не почувствуйте себя пойманным в ловушку и приговорённым чтобы шить вечно. Ещё я должна сделать платье для Мелоди. А затем моё собственное. За два с половиной дня. Я умру.

Я смотрю на Психа. Она большая девочка, большая во всём — грудь, руки, нос, зубы — с дикими рыжими, как морковь волосами. Она любит носить томатный красный и другие сверкающие оттенки, которые вступают в противоречие с её волосами. Поэтому я купила броский фиолетовый для её платья. Это похоже на то, что она носит.

И я была права. Лунилле и Мелоди понравились ткани. Я знаю, потому что ни ничего не сказали. Когда им не нравиться то, что я делаю, они рычат и тявкают как маленькие болонки. Но когда я делаю что-то правильно, я получаю тишину. Трюк они узнали от своей матери.

— Думаю, портнихи сделали бы это лучше.

— Несомненно. Но ты дешевле, так говорит мать. Так что слушай, оно должно быть хорошо сделано, настолько, чтобы не развалилось пока я танцую!

Это весёлая картина. Псих теряет своё платье во время танца с принцем. Если бы не белая магия, я могла бы это устроить.

Я вздыхаю.

— Как насчёт тебя, Мелоди? Какое платье для тебя?

Вечно капризная Мелоди сидит на белом диване, выглядя скучающей. Она напоминает Мачеху — шатенка с безынтересным лицом. Улыбается она, в среднем, раз в год.

— Мне всё равно, — пожимает плечами Мелоди. — Мне не очень хочется идти, — её голос тонкий, как её волосы.

— Почему бы тебе не остаться дома? — говорю я с надеждой. Если я буду избавлена от необходимости делать ещё одно платье для бала, будет очень хорошо.

— Мать не позволит мне.

— Конечно, нет, ты не понимаешь? Это шанс стать королевой, — говорит Псих.

— Он слишком стар, — ноет Муди. Её рука свисает с ручки дивана, лениво покачиваясь.

— Нет, это не так! Ему тридцать! — Псих опускается на диван рядом с сестрой. Я вспоминаю кукурузно-жёлтое платье, которое я делала две недели. Кто-нибудь спасите меня.

— Он на десять лет старше тебя, — говорит Муди. — На двенадцать лет старше меня и Золушки. Это жутко.

Я не думаю, что это жутко. Честно говоря, я всегда была вещью для старших мужчин. Лорды, герцоги и бароны этого города, все они любят меня. Они любят меня очень сильно. Особенно, когда их жёны уходили. Но вскоре, я обнаружила, что такое поведение тратит очень много белой магии, так что мужчинам пришлось уйти. Но они помнят, и я помню. Как лорд Бертон, что прошёл сегодня по улице застеснялся, когда я улыбнулась ему. Глупый скот, это было всего один раз.

— Я рада, что он жениться снова, — говорит Псих. — Я думала, что он никогда не забудет первую жену.

— Но есть дочь, — продолжает Муди. — Я слышала, она словно небольшое гнилое яблоко. Извините, но я не хочу быть её матерью.

— Мачехой, — поправляю я.

Я забыла о дочери. Сколько ей сейчас? Семь или восемь? Я даже не знаю, как её зовут.

Наш принц, как видите, был женат. У него была милая улыбчивая жена с блестящими чёрными волосами. Я ненавидела её. А затем она сделала самую хорошую вещь, которую любой когда-либо делал для меня — она упала замертво. Тяжёлый удар… Никто не знает, что вызвало его. Но это не имело значения, потому что принц — и мой шанс стать королевой — стал доступным снова.

И ты никогда не узнаешь. Дочь может столь же красиво последовать примеру матери. В конце концов, с детьми тоже случаются несчастные случаи.

Глава 5

Шитьё ад. Вот где я.

Моё шея затекла, пальцы свело. У меня есть все части, вырезанные на фиолетовом уродстве Психа. Теперь я сшиваю их вместе. Мне нужно закончить всё платье сегодня. Потратить завтрашний день на платье Капризной Муди. Тогда на следующий день, день бала, я могу сделать моё платье.

Но не хватит времени.

Я зеваю, впитывая всю ночь. Так устала. Интересно, сможет ли белая магия взбодрить меня? Для бала мне понадобятся все, до последней капли.

Имя принца Эдгар. Оно не может быть красивым, но Боже мой, он уверен в том, что оно действительно такое. Блондин, как и я. Я увидела его, когда карета катила по городу, словно вспышка, лицо в окне. Интересно, если его глаза синие или зелёные. Забавно, если его улыбка сможет заставить меня чувствовать себя уютно и безопасно, как в своё время делал мой отец.

Папа…

Я опускаю руки, они сразу пропадают из вида под насыпями фиолетового цвета. Я сижу на стуле рядом с моей кроватью, поникаю на бок, укладывая щёку на выцветшее одеяло. Закрываю глаза и думаю о папе. Это разглаживает морщины на моём сердце.

Папа. Единственный человек, которого я люблю. Я провожу много времени, ненавидя Мачеху, Психа, Капризную Муди, людей, что забавлялись со мной, женщин этого города, переставших говорить со мной, когда я спустилась от дочери графа до слуги. Но я никогда не смогу ненавидеть папу. Живого или мёртвого, каждый должен кого-то любить, кого-то, чтобы чувствовать своё сердце, когда ночью закрываешь глаза. Это единственное, что удерживает меня от чувства полного одиночества.

Папа. Если бы я была ребёнком, он бы обнял меня, позволил уткнуться лицом в его шею. Я помню бороду, щекочущую мою щёку. Мы собирали все блюда и садились за угол стола, где могли бы разговаривать и он говорил: «Скажи мне, Золушка, о чём ты думаешь сегодня? ». В те дни, когда бизнес пережил своё время, он легонько сжимал мой локоть, поскольку очень спешил, напоминая о том, что любит меня, даже когда он не мог об этом сказать.

Папа. Единственная ошибка, которую он когда-либо делал — это то, что он женился на той женщине. Но даже за это я не могу ненавидеть его. Он сделал это для меня, чтобы та заменила мне мать, которую я потеряла при рождении, чтобы дать мне сестёр, с которыми я могла играть. Это была неплохая идея. Сначала они казались хорошими. Я была счастлива. Пыталась не обращать внимание на обиды в лице мачехи, когда мой отец целовал меня в лоб или трепал мои волосы. Из-за него она сдерживала своё презрение, так что я никогда не знала, как сильно она ненавидит меня.

А потом он умер.

Моя щека всё ещё лежит на одеяле. Я чувствую себя тонущей, словно мои мысли должны отключиться. Я плыву вниз через слои печали и тоски, каждый из которых темнее и глубже предыдущего. Одна последняя мысль всплывает на поверхность.

Папа, если бы ты не оставил меня, я бы никогда не стала плохой.

Глава 6

— Золушка-а-а!!!

— Что? — я кричу, и мои глаза нервно ищут шкаф. Я надеюсь, что не потеряла магию за это время.

Голос Психа пробегает вверх по лестнице и ударяет в стены.

— Мать хочет видеть тебя прямо сейчас. Так что поспеши! — это звучит так, будто я в большой опасности.

Я кладу наполовину законченное платье на кровать. Прямо сейчас я нахожусь в чистилище ряби. Возможно, платье будет закончено в сумерках. Но сегодня, как предполагалось, будет готово платье для Муди. Я не должна была засыпать.

Прежде чем спуститься, я проверяю, есть ли у моих крыс вода в миске. Они живут со мной на чердаке, две красивые белые крысы, которых я зову Тяжёлым трудом и Неприятностью. Когда-то они были серые. Но как только я в первый раз получила белое волшебство, я хотела испытать его на них, прежде чем использовать на себе. Так, их шерсть стала белее и шелковистее. К тому же, мне кажется, они понимают меня. Я сказала им никогда не покидать чердак, иначе мои сводные сёстры убьют их. Они слушали.

Они единственные мои друзья.

Мачеха в своей спальне. Полностью одетая в жёсткое бордовое платье, она лежит на кровати под балдахином, её лоб нависает над закрытыми глазами. Она открывает их, когда я вхожу.

— Платья готовы? — спрашивает она. Она безумная? Это был один день!

— Ещё нет, Мачеха, — я говорю мягко. — Но я упорно тружусь.

Мачеха вздыхает и снова закрывает глаза. Да, я знаю, я такая несоответствующая

— Моя голова… — она стонет. — Мне нужно, чтобы ты добежала до фармацевта и взяла порошок.

— Может, Мелоди сделает это? Это долго, а мне дорога каждая минута, чтобы закончить эти платья.

Мачеха просто смотрит на меня. Она может сказать так много своими глазами. Нет, Золушка. Такое поручение не годиться для моей обожаемой дочери. И вдобавок, я получаю такое удовольствие, мучая тебя.

— Ладно. Извините. — Я покидаю комнату.

Но я должна признать, что длинная прогулка освежает, после нескольких часов, проведённых на чердаке. Церковь звонит в колокол три раза. Воробьи приземляются на улице, чтобы подобрать крошки. Повозки катятся мимо меня, колёса стучат по булыжнику. Привлекательный человек улыбается мне, кто-то с кем я никогда не говорила.

Проклятие!

Я спешу, игнорируя жжение в моих голенях. Я должна вернуться к платьям. Когда я возвратилась, Мачехи не было в её комнате. Я прислушиваюсь, но слышу только голоса Луниллы и Мелоди, тараторящие о причёсках внизу. Ну, я не буду искать Мачеху по всему дому. Пусть она сама найдёт меня, если ей нужен её порошок.

Я открываю дверь на чердак и ловлю звук, который прекратился в тот момент, когда я открыла дверь. Но я слышала его. Небольшие удары древесины, как покачиваемый ящик.

Или запертая дверь шкафа. Я лечу вверх по лестнице.

Глава 7

Мачеха стоит у моей кровати, разворачиваю яркое одеяло, а старое висит на её руке.

— Здравствуй, моя дорогая. — Она улыбается мне. — Я заметила, что твоё одеяло прохудилось, так что принесла тебе новое. Ночами становиться холодновато.

Прекрасное алиби.

— Спасибо, Мачеха. — Мои глаза прочёсывают комнату. Крысы, должно быть, нашли убежище позади столов на другом конце чердака. Хорошие мальчики.

Я не свожу глаз с Мачехи, потому что не хочу, чтобы она поймала меня, глядящей на шкаф. Она доходит до меня с тщательно сбалансированной улыбкой.

— Я думаю, теперь тебе будет удобнее.

— Это очень мило с вашей стороны, учитывая вашу ужасную головную боль, — я говорю это любезно, но надеюсь, что до неё дойдёт смысл. Меня не обманешь.

Она всё время смотрит на меня.

— Да, она прошла только после того, как ты ушла. Такое часто бывает. Но я сохраню порошок до следующего раза.

Я вручаю ей лекарство. Она перехватывает его длинными пальцами, всё ещё глядя на моё лицо.

— Что случилось с твоими глазами? — мягко спрашивает она. — Сегодня они выглядят по-другому.

— По-другому?

— Да, более… синие.

— Может быть это свет?

— Это не свет. — Её голос становиться натянутым, как тонкий лёд под ботинками. — И твои волосы… Кажется, с каждым годом становятся светлее. Твой отец не был таким блондином.

Ах. Так она заметила. Я никогда не была уверена. Изменения, которые происходили с моей внешностью, были постепенными, так как белое волшебство всегда брало возраст, чтобы сохраниться. Псих и Капризная, я знаю, никогда не замечали, потому что они слишком эгоистичные, чтобы видеть что-то помимо их собственных веснушек. Но время от времени я ловила на себе взгляд Мачехи, замечая на ее лице немой вопрос, сводящий ее брови в линию.

Я пожимаю плечами.

— Может быть, солнце делает это. Во время всех тех долгих прогулок, на которые вы любите отправлять меня.

Глаза Мачехи сужаются, и её тон берёт резкий поворот.

— Что в шкафу, Золушка?

— Что в шкафу?

— Не играй со мной в игры. То, что ты держишь всё время запертым.

— Ах это. — Мой разум ныряет для быстрого ответа. — Ничего. Шкаф заперт в течение веков. Я потеряла ключ много лет назад.

— Ты имеешь в виду ключ, который носишь на верёвочке под платьем?

Я хочу ее проклясть. Бывают моменты, когда ключ выскальзывает и болтается, например, когда я мою полы и наклоняюсь для растопки. Глаза старого ястреба острые.

Я не могу придумать ответ. Её губы расплываются в насущной улыбке.

— Открой шкаф.

Я встречаюсь с её ледяными серыми глазами.

— Нет.

Это удивляет её. Она пользуется моей покорностью.

— Что?

— Это мой шкаф.

— Это мой дом.

— Нет! — Мои руки начинают дрожать. Я так сильно хочу ударить её. — Это мой дом. Мой и моего отца. Вы незваные гости!

Мачеха выглядит ужаленной, обиженной, но не сильно. Я не могу причинить ей боль, потому что она меня не любит. Только люди, о которых мы заботимся, могут причинить нам боль.

— Глупый ребёнок. Ты ничего не понимаешь.

Она рассекает воздух, проходя мимо меня, и спускается по лестнице.

— Убирайся из моей комнаты, — говорю я уже в её спину — И оставь в покое, чтобы я смогла закончить эти отвратительные платья для твоих грязных… отвратительных… ДОЧЕРЕЙ! — я выкрикиваю это слово одновременно с тем, как она закрывает дверь.

Примечание к части

Так как перевода не было очень давно, то я выложила сразу две главы за один день. Пусть это будет такой маленький бонус. Если вам нравится, то оставляйте, пожалуйста, свои отзывы, включая те самые, в которых вы (не конкретно вы, а вообще те, кто пишут отзывы) пишите какой автор молодец (я хочу хоть что-то отправить автору оригинала, в качестве небольшого отчёта, да и я знаю, что ей будет очень приятно). И не обижайтесь, пожалуйста, если я не отвечаю на них (я помню тебя, Бродяга504). Просто я такой, слегка придурковатый человек (тем более, всего лишь переводчик и отношения к сюжету и написанию не имею).

P. S. Прости меня, Чернильный Демон, за то, что тебе придётся проверять так много, переводческого " опуса".

P. S. S. Мне очень нравятся скобочки.

⇐ Предыдущая 123 4 5 Следующая ⇒