Ковалев Г.А.

Три парадигмы в психологии – три стратегии психологического воздействия^*

[... ] Проблема психологического воздействия, мы считаем, выступает как стержневая, «результирующая» проблема в психологии и одновременно как системообразующая категория, которая во многом определяет целевую перспективу (поиск законов управления психическими явлениями), прикладной потенциал, общественное лицо психологической науки, связанное с дееспособностью выявленных в ней законов, их применимостью к социальной практике. Эффектом психологического взаимодействия и воздействия относительно человека является изменение его субъективных характеристик (потребностей, установок, отношений, способностей, деятельности, поведения и т. п. ) в результате взаимодействия этого человека с другим или коммуницирующей с ним системой. Если конкретизировать это положение, то по отношению к психологическим эффектам воспитательного процесса, в частности, необходимо обеспечить организацию такого рода воздействий, которые бы способствовали всестороннему развитию личности, формированию ее высоких нравственных качеств, способствовали бы раскрытию ее творческого ядра и потенциалов постоянного самосовершенствования, навыков просоциального поведения.

[... ] В рамках данной работы на примере анализа основных стратегий психологического воздействия мы попытаемся выделить основные принципы их организации и определить психологическую эффективность каждой из данных стратегий, которые имеют широкое распространение в общественной (в том числе педагогической) практике при реализации отношений между людьми.

[... ] при определении общих принципов разработки психологии воздействия как научной и практической проблемы крайне целесообразным, с нашей точки зрения, является обращение к традициям в изучении психических явлений в целом. Историко-теоретический анализ позволяет условно выделить три основные парадигмы, посредством которых пытались объяснить природу и закономерности психологических реальностей, а также соотнести их с имеющимися подходами в научном исследовании и практическом использовании стратегий межличностного воздействия.

В этой связи любая современная концепция воздействия может быть понята в отношении к каждой из следующих трех пар альтернативных моделей: транзактная (двусторонняя) модель против гиподермической (односторонней) модели; акциональная, интенциональная модель против реактивной (пассивной) модели; процессуальная модель против эффектационной (конечной) модели.

1. Первой во времени и наиболее традиционной является так называемая объектная, или реактивная, парадигма, в соответствии с которой психика и человек в целом (вне зависимости от конкретных теоретических установок) рассматривался как пассивный объект воздействия внешних условий и их продукт. Исторически первичный, данный подход свое наиболее законченное научное воплощение получил в бихевиоризме. Вместе с тем в рамках данного подхода создались наиболее благоприятные условия для внедрения и использования строгих научных (прежде всего экспериментальных) методов для анализа психических явлений. Этот общий взгляд на механизмы детерминации психической организации человека продолжает иметь место и в некоторых современных научных теориях в западной психологии. Формальные (но не содержательные) аналоги такой методологии можно найти и в отечественной психологии. В задачу данной работы не входит критический анализ направлений исследований в психологии. Главным для нас является не они сами по себе, а прежде всего то, что реактивная парадигма может быть репрезентирована при определении способов организации психологического содержания и эффективности основных стратегий психологического воздействия как системного явления.

В этой связи наиболее релевантной реактивному подходу оказывается стратегия, условно обозначенная нами как императивное воздействие. Основными функциями данной стратегии являются функции контроля поведения и установок человека, их подкрепления и направления в нужное русло, а также функция принуждения по отношению к объекту воздействий. Реализация императивной стратегии происходит чаще всего там, где человек в силу тех или иных обстоятельств обладает ограниченными возможностями для осуществления самостоятельного выбора поступков или решений. В социальной практике такая стратегия может быть уместной и эффективной в экстремальных ситуациях, где требуется принятие оперативных и важных решений в условиях временного дефицита, а также при регламентации иерархических отношений между людьми в «закрытых» организациях (например, военного типа) и отдельных субкультурах. Однако в реальных человеческих отношениях, в сфере межличностных неформальных, внеролевых отношений (например, дружеских, семейных), а также в области педагогической практики, целью которой является раскрытие и развитие психологических потенциалов ребенка, эта стратегия непригодна. Здесь использование императивных воздействий, осуществляемых без учета актуальных состояний и отношений другого человека, условий межличностных коммуникаций, приводит чаще всего к обратным и даже отрицательным психологическим последствиям.

2. За последние 40 лет в психологическом знании произошел значительный перелом, связанный с отказом от подхода к человеку как к «пассивному реактору» (если можно так выразиться, т. е. лишь отвечающего на воздействие). Был выдвинут подход, утверждающий его активность и избирательность в процессе отражения внешних воздействий. Этот подход, условно обозначенный как субъектный или акциональный, наиболее всесторонне представлен в западной когнитивной психологии.

В рамках данного подхода было разработано наибольшее количество специальных теорий воздействия (около 40), которые основываются на идее активности и целостности психического функционирования человека. В соответствии с этой точкой зрения предполагается, что процесс воздействия происходит тогда, когда взаимодействующие между собой коммуникаторы интернализуют значения, которыми они обозначают исходящую друг от друга информацию в ситуации перцептивного выбора.

Следует отметить, что данный подход в изучении воздействия в научной психологии в настоящее время наиболее популярен и, по-видимому, на сегодняшний день наиболее полно раскрывает возможности психологического воздействия. В рамках данной парадигмы проведено также большое количество специальных экспериментальных исследований и на их основе разработано множество эффективных приемов и средств психологического воздействия, которые с успехом применяются, в частности, средствами массовой информации при формировании общественного мнения, создании рекламы и т. п. Некоторые из них используются в педагогической практике.

Признание активности, избирательности психического отражения внешних явлений, а также двусторонней, процессуальной природы организации воздействия не снимает вопроса о релевантности этих воздействий и их контексте. Главной здесь является проблема их целей и их направленности. Многочисленные экспериментальные исследования и социальная практика ясно убеждают в том, что более совершенное знание и более глубокое проникновение в самые интимные механизмы психической природы человека не означают того, что эти научные открытия будут использоваться во благо человечества. Часто, наоборот, это самым непосредственным образом используется в разработке изощренных средств и методов контроля за сознанием и поведением людей, манипулирования психикой. Влияние этих средств трудно осознаваемо, а последствия трудно предсказуемы. Хорошо известно влияние психоделических препаратов на психику человека. С учетом последних достижений психологической теории были разработаны и продолжают усовершенствоваться современные методы психологической индокринации и конверсии (перевербовки), подпорогового воздействия и т. п. Поэтому на данном этапе развития психологической науки (и психологии воздействия, в частности) отчетливо встают общечеловеческие и нравственные проблемы, которые связаны с ответами на вопрос о социальной ответственности психологии за достижения своей науки. Это дает нам основание обозначить стратегию воздействия в рамках акциональной парадигмы как манипулятивную.

Таким образом (и это важно подчеркнуть), акциональный подход к организации воздействия по своей внутренней сути в принципе может вести к таким же, а иногда к еще худшим психологическим последствиям, нежели реактивный подход. Несмотря на признание активности и индивидуальной избирательности психического отражения, провозглашаемой в рамках данного подхода, при использовании конкретных методов воздействия человек на самом деле все так же остается объектом внешних влияний и психического манипулирования. Поэтому не будет, по-видимому, большой натяжкой говорить о том, что императивную и манипулятивную стратегии психологического воздействия можно отнести в целом к одному и тому же одномерному, объектному, монологическому взгляду на человеческую природу, где человеку в целом отводится пассивная роль, где его уникальная сущность обезличивается.

Вместе с тем такая позиция довольно распространена в западном человекознании; она составляет идеологию большинства современных служб психологической помощи людям, она лежит в основе технологии и многих методов психотерапевтической и психокоррекционной работы. В этом случае человек (возможно, даже из лучших побуждений) все же подгоняется под некий эталон «хорошего» пациента, зачастую посредством довольно изощренных приемов, который существует в профессиональной когнитивной карте «всемогущего» и «всезнающего» психотерапевта; сам же пациент лишается права на какую-либо самостоятельность в видении ситуации и принятии решений. [... ]

Таким образом, объектность естественнонаучного подхода к исследованию человеческой природы с неизбежностью оборачивается объектностью, одномерностью в разработке содержания практических рекомендаций относительно организации взаимоотношений между людьми, которые чаще всего носят обезличенный, «технологический» характер и, естественно, не могут учитывать всего богатства реальных человеческих связей и уникальности личностного содержания каждого. Слепое или неумелое следование такого рода рекомендациям в работе с людьми (например, в психолого-педагогической практике) может негативным образом сказываться на характере психического становления и социального функционирования личности.

3. Пессимистическому, одномерному подходу к человеку в истории человекознания противопоставлялась так называемая оптимистическая традиция. Она основана на вере в конструктивное, активное, созидающее и творческое начало человеческой природы, на его изначальной моральности и доброте, его альтруистической и коллективистической направленности, выступающих в качестве предпосылок и условий совместного существования и выживания людей. В западной психологии наиболее последовательную разработку данная концепция получила прежде всего в теории гуманистической психологии, начало которой заложили А. Маслоу, Р. Мэй, К. Роджерс, Э. Фромм и др. Главным в данной доктрине являются признание неповторимости и уникальности психической организации каждого отдельного человека, вера в позитивное и творческое начало человека, его социальную обращенность. В отличие от объектного подхода к человеку данное направление можно условно обозначить как личностный, или интерсубъектный, подход.

[... ] Если возвратиться к основному предмету нашей работы – проблеме психологического воздействия, то стратегию воздействия, которая наиболее релевантна для данного субъект-субъектного подхода, можно обозначить как развивающую. Психологическим условием реализации такой стратегии воздействия является диалог. Основными нормативами и принципами организации его являются: эмоциональная и личностная раскрытость партнеров по общению, психологический настрой на актуальные состояния друг друга, безоценочность, доверительность и искренность выражения чувств и состояний. В состоянии диалога две личности начинают образовывать некое общее психологическое пространство и временную протяженность, создавать единое эмоциональное «со-бытие», в котором воздействие (в обычном, объектном, монологическом смысле этого понятия) перестает существовать, уступая место психологическому единству субъектов, в котором разворачивается творческий процесс и взаимораскрытия и взаиморазвития, создаются условия для самовоздействия и саморазвития. Будучи адекватен субъект-субъектному характеру самой человеческой природы, диалог поэтому наиболее релевантен для организации наиболее продуктивных и личностно развивающих контактов между людьми. Кроме того, в рамках разрабатываемой диалогической методологии диалог может выступать в качестве ведущего метода психологического исследования.

Традиции изучения диалогического общения в отечественной психологии предусматривают несколько плоскостей интерпретации для описания этого понятия. Диалог – это: а) первичная, родовая форма человеческого общения, определяющая здоровое психическое развитие личности; б) ведущая детерминанта этого развития, обеспечивающая функционирование механизма интериоризации, посредством которого внешнее изначальное взаимодействие в системе «ребенок – взрослый» переходит «вовнутрь» ребенка, определяя тем самым его индивидуальное (интерсубъектное по содержанию) психологическое своеобразие; в) принцип и метод изучения человека, реализующегося посредством реконструкции содержания экстериоризируемых внутренних смысловых полей субъектов, разворачивающихся в ситуации диалога между ними; г) процесс (трудно формализуемый в позитивистской традиции), развивающийся по своим (еще неизвестным) законам и по своей внутренней динамике; д) определенное психофизическое состояние, разворачивающееся в межличностном пространстве общающихся между собой людей, которое сродни инфантильному переживанию состояния эмоционального комфорта при физическом контакте матери и ребенка; е) высший уровень организации отношений и общения между людьми, наиболее органичный изначальной межсубъектной природе человеческой психики, а потому наиболее оптимальный для нормального психического функционирования и личностного развития людей, реализации их потребностей; ж) наиболее эффективный метод педагогических, психокоррекционных и т. п. воздействий; з) творческий процесс.

[... ] Если говорить о психологическом существе диалога, то, примыкая к теоретической позиции о многокомпонентной структуре коммуникации между людьми (В. Н. Мясищев, А. А. Бодалев), мы считаем, что диалог как высший уровень организации общения разворачивается в условиях адекватного (когнитивно сложного) отражения людьми друг друга, положительного (личностного) отношения их друг к другу и «открытого» обращения, поведения относительно друг друга. Центральным звеном этой функциональной структуры общения является система субъективных отношений. На основании разработанной нами психологической типологии общения внутренним условием диалогического типа общения являются взаимоотношения между людьми, обозначенные нами как личностные. Такой вид отношений, как мы отмечали выше, характеризуется, прежде всего, отношениями равноправных субъектов как партнеров по общению. Они основываются на априорном безусловном принятии друг друга как ценностей самих по себе и предполагают ориентацию на индивидуальную неповторимость каждого из субъектов. Эти отношения представляют собой тот оптимальный психологический фон организации контактов, к которому должны стремиться люди и который при адекватной внешней репрезентации и внутреннем принятии приводит к подлинному взаимораскрытию, взаимопроникновению, личностному взаимообогащению взаимодействующих на этом уровне людей. Личностные отношения в целом в полной мере соответствуют нормообразующим принципам коммунистической морали.

В этой связи целевой направленностью успешного воспитательного процесса в целом, осуществляемого на современном этапе общественного развития, должно стать формирование у людей именно данных качеств личности. Первым и основным условием воспитательно-эффективного взаимодействия педагога и ребенка является наличие доверия и положительного отношения между ними; в этом случае часто отпадает и необходимость продумывания каких-либо определенных воспитательных воздействий императивного и манипулятивного толка. Без этого условия трудно рассчитывать на успех всего воспитательного процесса. [... ]

* Вопросы психологии. 1987. № 6.