Марта Машталлер. «Морские жёлуди»

Марта Машталлер

«Морские жёлуди»

«неспокiй духу» - це розплата за те, що дух розвивається, а дистанцiя щодо об’єкта – розплата за саму навнiсть об’єкта. (Сiмона де Бовуар)

Часть 1. ВеснаМоейЖизни

Небо. Планета. Эскиз.

На крыше моего дома
живёт небо
и растут цветы.
Оттуда видно весь мир –
морганье вечерних огней,
все страны нелепой
квадратной
планеты,
зелёные пятна полей.
На крыше моего дома весна.

Когда наступает ночь –
печальные звезды
проносятся мимо окна
и падают в море,
чтоб вскоре
каприз Посейдона,
и шторм
их отправили снова
немного выше,
к раскатам грома,
в небо,
что обитает на крыше
моего дома.

Колыбельная

Форма планеты – куб

Мы прикасались к его граням,

Выпрыгивая из водосточных труб

Держались за руки у края

Кроваво-красных крыш

- Ты спишь?

- я никогда не сплю,

Считаю метры Млечного пути,

Не буди

Меня,

А то проснусь,

Сорвусь

В беззубый рот ночи

Молчи.

Ещё секунда, в мире тишь,

Звёзды

Алмазной пылью лягут на ресницы

- ты спишь?

- я никогда не сплю…

Навсегда

Жаль, что я не художник – я б написал тебя маслом.

Жаль, что я не профессор Гумберт – я б взял тебя силой.

Твои бледные губы – трагичны, опасны.

Нельзя быть такой красивой.

Я бы даже сказал: по-ангельски демонической;

иль целомудренно-разратной. Похоже, что я безумец.

В моих погасших глазах оптической

иллюзией твой румянец

застыл и кажется будто весь мир облился весной

забыв про снег и вторую декаду холодного января.

Все мысли заляпаны только тобой,

все мысли исключительно про тебя.

Жаль, что я не професиональный растлеватель, а

всего лишь безумный поклонник твоих локонов.

Интонация, тембр, твой холод в словах –

будто смертельная доза тока,

мои оголённые провода.

так будет не всегда.

Ночь. (Конец весны)

Ты заставляла желать
Миллионы холодных масс,
Лишь тысячи расколов на пары.
Кривлялся Экстаз.
И каждый учился страдать,
Получая в пах по удару.

Ты улыбалась Творцам,
Героям и конечно Злодеям.
Подарив по глотку вдохновений.
И даже бритва станет нежнее
Касаться контур лица
В часы ночных озарений!

Ты зажигала далекие сны.
Матовый, призрачный свет,
Легкий гранжевый рок.
Космоса нет!
Звезды лишь фонари
На перекрестках небесных дорог

Часть 2. РайонМоейМечты

NeverPlace

Девочка на попутке
В твоих небесах распукаются: эдельвейс
Сонные маки
И незабудки,
И вряд ли хоть кто нибудь верит в гадкий
Почти что декабрьский ливень в твоём Неверплейс

Но тем не менее
За паутинистой сетью веток
Над флюгером и клиросным пением
Пока ещё редко,
Но всё же является влажность
И вот уж потрескались губы
И в небе все реже сквозят ламантины,
Уступив место чайкам роняющим птенчиков в сточные трубы
И на телефонные будки

Девочка на попутке
С калейдоскопом и часто краснеет,
Низкого роста,
Поверь мне я знаю, как просто
Лететь автостопом на клумбы аллеи
Став кормом для уличных псов
Или
Затаившейся, невесомой
Рассыпанной кем то пылью
В чердачных перинах
Для того, чтобы кто нибудь самый бессонный
Увидел рисунки пингвинов
На тысячных милях
Твоих мостовых

РайонМоейМечты

По гороскопу ты кит
Кит
Мы оба с тобой киты
Холодные как мосты
Района моей мечты

По гороскопу ты кит
Кит
В розовой пыли орбит
Летит каравелла
Летит субмарина
Летит милый кит
Летит

Лирика, Письма и Города
Все дороги ведут в никуда
И твоя любимая песня
Не закончится никогда

Твоя любимая песня
Твоя любимая песня

По гороскопу ты кит,
Кит
И пугаешься темноты
Плачешь в море от красоты
Так делают лишь киты

Тихим шорохом от дождя
Петрикором и гладью снов
Изумрудами глаз обводя
Очертания городов.

По гороскопу ты кит до дна
Мы оба с тобой киты
Серебристые, как дома
Района моей мечты.

Дельфина

Лора Палмер, Селеста, Карина, Катрина
Одно из мгновений весны
Скоро будет эфедра полная эфедрина
Скоро будут короткие сны

Бледный солнечный свет разбросал по витринам
Сотни тысяч картинок Её
В сотнях тысяч картинок есть большая картина
Сотни тысяч картинок - враньё.

У неё сладкий смех, её имя Дельфина
Её возраст N-надцать лет
В её красных глазах как корабль в пучине
Тонет первый весны рассвет.

Её пряди цветут просто так, без причины
Лепестками опавших звёзд
Пока в небе плывут и поют ламантины
И их песни звучат как тост.

У неё есть мечта, но лишь наполовину
У меня половина мечты
Я мечтал и мечта словно нить паутины
Доплетала Её мечты

У неё есть мечта в лунной патоке винной
Меж катренов чужих стихов
Уплывать вдоль огней Млечной и очень длинной
Вереницы всех в мире снов.

Её бледная кожа холодна будто льдина
Её полные губы лёд
Томен, скромен, глубок Её взгляд лебединый
Словно красно-кровавый мёд.

Млечный путь, сотни тысяч картинок Дельфины
Всё это и есть весна.
Расцветает эфедра полная эфедрина
И народу теперь не до сна

Марки

Фонари обрамляют арки,
Снега заметают следы.
Отправляю почтовые марки
Во все города где ты.

Утренний кофе сладкий
Твой новый фрэнч крутой
И любишь смотреть украдкой
В дым над морской водой.

Быть может весной однажды
Мечты в порошок дробя
Ты узнаешь, что я люблю каждый
Из миллиметров тебя.

Рисую на стенах арки,
В снегах заметаю следы
И отправляю почтовые марки
Во все города где ты

Ла ла бай

Спины серебряных крыш
жмурятся теням в след.
Дай “молнию“, если спишь
и спи, если все ещё нет.

В морях утопают киты,
таблетки, колоды карт,
утопают, как я и ты,
и пасмурный ранний март.

Терпеть не могу пустых,
как выжженные круги,
Зато я влюблен в мосты
и в пальцы твоей руки.

Мне хочется стаей льдин
Отправить тебе привет,
и выкрасить флуоксетин
в дельфиновый синий цвет.

И жмурятся прямо ввысь
спины серебряных крыш,
если не спишь - проснись
и спи,
если всё же спишь.

Часть 3. ПрогнозПогоды

Сон.

Мне как-то снилось, что я сидел с Богом и мы ели планеты
За столом, что покрыт, будто звёздное решето
В ногах лежал пёс.
Бог говорил про детей, которые летом ловят губами бриз,
Хотя их город - сплошной притон
И мы были несчастны: и я, и Бог, и тот стол.
А тот, кто был счастлив - мирно спал и во сне иногда шевелил хвостом.

Твоё небо.

В твоих садах меркнут маттиолы,
Буреломы, контральто, вереск
И фонари, как следы уколов
На смуглой коже твоих небес.

Прогноз Погоды.

в твоём городе ветер, ветер
на проводе снег, помехи.
в телевизоре метео, метео
врёт о весне и смехе

мы уже всё решили.
через помехи, мили
твои зрачки большие
мне все мозги вскружили

так до весны осталось
нам три куба и малость
того что в фольге сжигалось
и дымом белым кралось

до потолка, наружу
и босиком по лужам
в эту метель и стужу
я лишь тебя и вижу

волосы рыжие, рыжие
цвета пьянее вишни
наша цель - выше, выше
милая, Харе Кришна

мы уже всё решили.
через помехи, мили
твои зрачки большие
мне все мозги вскружили

Я позвоню тебе с тысяча девятьсот тридцать первого

прежде чем Маяковский продырявит сердце.

Мечтая о Лиле, а Лиля стерва:

мечтает свалить в Венецию.

Я позвоню тебе с тысяча девятьсот тридцать первого,

пока мир не растаял, как аппликация

и качели крылатые к верхушкам деревьев

меня уносят в свои декорации.

Я позвоню тебе с тысяча девятьсот тридцать первого,

отправлю селфи, где Яша Блюмкин,

а после меня расстреляют, наверное,

выпив последнюю рюмку.

Сегодня, кажется было твоё День Рождение.

А я без подарка и натянуты нервы.

И твой голос холодный, как привидение,

Поэтому я убежал в тридцать первый

Захiд

Снотворное, чай с мёдом, печенье и сериал
Уютные вечера - это то что лежит между двумя точками бифуркации.
Сегодня мы узнаем кто такой Эндрю Кьюненен и Лука Маньотта
А утром пойдём гулять по музею Небесной Сотни
В городе имени лучшего из поэтов.
В самом лучшем городе на земле.

На крышах старых кинотеатров

В каждом доме есть шкаф
В каждом шкафу есть моль
И пушистый кот.
Если бы Шнитке знал,
Как мы танцуем на крышах кинотеатров
То написал бы для нас фокстрот.
Порхает моль, иногда спит в гитаре,
Иногда разгоняет пыль.
Осень приходит с запахом кофе и свежих газет,
А поздняя осень с запахом библиотеки и грога.
Я говорю тебе, что красивее нет
И закрываю веки.
В России тоже бывает тепло, хотя медведей конечно много -
Больше чем у тебя сигарет.

Карандаши

Небо, раскрашенное зелёными карандашами,
нарисованное маленькой мятной девочкой в мятном блокноте
в городе
М,
где каждая кошка жалуется о погоде
практически всем,
кто не полениться её пожалеть;
где каждый 39-ый день марта
бледно-голубое солнце дарит миру тепло.
А ещё в этом городе много цветов,
особенно тех, что начинаются на цифру Ноль.
Разноцветная сладкая моль
выпрыгивает из тёмных коридоров ночи,
распахнутых окон
и карманов пальто,
словно тысячи ярких фей
порхает над головой всё быстрей
... и быстрей.
Добавьте мне в кофе чайную ложку тумана
и терпкую соль,
и горький кизил.
О чём это я говорил?
О городе
номер М,
о котором я слышал ушами
о маленькой мятной девочке,
нарисованной в мятном блокноте
мятными карандашами.

Срочно проснись

Посмотри на часы ты спишь
Посмотри на часы - пора осознать свой сон
Посмотри на часы
Малыш
Ты весь поседел
Посмотри на часы
Посмотри на часы

Посмотри на часы: рассвет
Посмотри на часы - ты стоишь в этом сквере вновь.
Посмотри на часы:
Их нет,
Вернись за часами
Посмотри на часы
Посмотри на часы

Посмотри на часы (вода)
Посмотри на часы, оторви календарный лист
Посмотри на часы,
Сюда
Твой собеседник исчез
Посмотри на часы
Посмотри на часы

Посмотри на часы, мой друг
Посмотри на часы [тают листья в речном порту]
Посмотри на часы,
Посмотри на пейзаж вокруг
(будто зыбкий песок)
Посмотри на часы
Посмотри на часы

Ночь. (Точка бифуркации)

Ночь.
Я сегодня в твоё никуда
Покупаю билеты
Если хочешь забудь и порви
Равнодушные города
И зелёные сигареты
Догорают. Дотла. Фонари.

Часть 4. МойЛюбимыйSputnik

Со скоростью темноты. (Нулевой км)

Каштаны кидают листья
Наше сегодня однажды
Потеряется в тысячах
Липких бесцветных дней,
Летящих на запах вчерашнего кипятка,
Они - грохот трамваев в дождливый полдень

На кончиках твоих пальцев доживает свой век весна.
Держи мою руку, пока падают птицы,
Пока мерцает из недр вселенной
Холодный серебряный свет
Искриться луна,
Гудят старые маяки.

Наше завтра почти такое же, как и в начале прошлого века:
Кофе, стихи, “отвёртка“, города в которых нет моря,
Люди на столько совершенные, что у них лица, как будто из воска,
Флуоксетин номер двадцать,
Абьюз и выстрелы в школах,
Мифы и правда про СПИД.
Наверняка изменится только одно
Раньше был теплоход, а теперь переулок
С одноимённым названием:
Переулок Саманты Смит.

Прости нас зелёный город,
Обрамленный десятками стареньких фонарей.
Мы вернёмся ещё не раз на твои побережья,
Дорогами снов, чтобы море твоё смыло воск с наших лиц,
Чтобы увидеть маяк,
Чтоб причаститься к тайнам твоим,
Чтобы забыть кто мы.
Собери наши слезы в ложку,
Отфильтруй наши слезы в шприц
И пусть нас качают волны,
Со скоростью мысли,
Со скоростью счастья,
Со скоростью темноты.

Перед сном после холодной улицы

Вспомни меня, когда кончится жаркое лето
Считай самолёты,
Считай привидения,
Размахивай платьем туман
[литография]
[впечатление]

Читай перед сном после холодных бульваров
Горячая ванна,
Горячая кожа.
Каждый мой стих последний
И этот наверное
Тоже.

Читай, если в мире нет места случайным,
Если там листопад,
Если падает грусть,
После трудного дня, перед сном, после лета
Перечитывай
Наизусть

Вспомни меня невзначай на антракте
За папиросой,
Стаканчиком пепси
Ведь стихи - дежавю, ведь стихи - это аура
Перед приступом
Эпилепсии

9 секунд

Я пытаюсь запомнить каждую ноту
твоего голоса,
сквозящего вдали
сквозь шумы динамиков.
Прощай, моё полярное солнце.
Через девять секунд ты покинешь орбиту Земли.
Через девять секунд
все дисплеи погаснут и ты
пропадёшь навсегда.

Если б я был хотя бы богом - я б на прощание подарил тебе звезды.

III

Ночь провожает последние стаи птиц
куда-то за малахитовый горизонт,
где небо нежно касается волн
и дельфины поют на луну...
Прощай, моё полярное солнце,
я запомню тебя навсегда,
а точнее твой призрачный свет - холодный
как лепестки лилий,
как вечернее море,
как пустая орбита Земли,
утомлённая сонной печалью.
Там, где-то за горизонтом -
ночь пришвартовывает утонувшие корабли
к небесным причалам,
где на северном ветре изумрудной точкой
тает твоя сигарета
и стынет горячий чай.
Я уверен - ты так же как я, не ожидая ответа,
через тысячи звёздных лет
шепчешь бесконечное:
“прощай“.

Светлой памяти Zh. F

Лето, прощай!

Лето, прислушайся:

там васильки и запах гашеной извести.

Нас уже никогда не “размажет“ так круто,

как масло какао,

как “мажут“ первые скорости...

Я люблю твои берега и лиманы.

Мы может останемся

валяться на дне жемчужиной -

Opera Omnia

трик-трак я в домике
бликает в сумраке Питер
я видел все твои хроники
через Тонкие Красные Нити

всю твою Opera Omnia,
мятый дневник и этюдник
В Твоём Доме Не Ты, В Твоём Доме Не Я
где ты, Мой Самый Любимый Спутник?

за чертой горизонта линкоры
и над ними как зонт облака
капитан вместо влажной махоры
курит листы дневника,

а в твоём Неверплейс снова солнце
прячет закладку под тёплые трубы
и закат кровоточит как дёсны
той весны у которой
К Чёрту Выбили
зубы

Мой Любимый Спутник

Ночь мешает звёздные блики с лунными
и океан лежит ровный.
Где ты,
Мой Самый Любимый Спутник?
В какой теряешься паутине?

В порту расцветает плесень
и нас провожают брызгами фейерверков,
так и не узнав,
что в полдень
буря пришвартует нашу каравеллу к небу
и больше ничего не будет.

Волны лягут уставшие,
распечатав взору
безупречно чистый
горизонт.

Криминальные фильмы

В моём городе плесень ласкает по самые корни
контрабасы, антенны, афиши в разбитых биллбордах
и даже томики Хэма в киоске на верхней платформе
самой пропитанной выхлопом площади города

Мы любили курить и смотреть мексиканские фильмы,
скрываясь под пледом от грусти и пуль листопада.
А ночью спелые звезды, срезали, как те суррикены
общественный парк, что запутан в лозе винограда.

Под пасмурным небом оттенка нескатанных масел
мы мечтали всегда просыпаться вдвоём на балконе.
Я уверен, что этой мечты до сих пор нет прекрасней,
но уже без тебя - на другом человеческом фоне.

Нас может найдет тот кто любит плохие рассказы,
сигареты и пули всех ливней в начале апреля.
Нас может прочтет, тот кто клеит разбитые вазы,
разбитые фразы и фильмы про наркокартели.

Страна секретов

Печаль улучшает качество фото
Любовь пахнет сыростью и болотом,
(прошлогодними листьями)
и об этом нельзя никому говорить
Я буду всегда ждать тебя в этой комнате,
в каждом сне, в каждой ноте и шорохе,
в каждом эхо шагов позади.

Самые теплые фильмы

два миллиона снов и столько же кораблей.
А на планете Север снимают самые теплые фильмы
и ночь ретушируясь дробью ночных огней
нас делает ближе, как автовокзал города побратимы.

Словно пакля висят наши тонкие красные нити
и нам остается вдогонку махать поездам..

Со скоростью темноты

Все осталось как прежде:
Пароходы скрываются в перспективе,
Кришнаиты
Проводят свой бесконечный киртан
Собаки растут, и когда умирают
Что-то уносят с собой.
Прибрежный город спокойно ждёт
когда выпадет белый снег
Но в этой картине, как будто окурком выжгли тебя.

Я так долго бродил по мокрому побережью,
Что мои ноги пришлось согревать водой.
Когда я вернулся в свой (Хостел)?
Мертвяче трезвый
В чьих коридорах всегда издали
Я видел как будто тебя
Порывался догнать
Но это оказывались незнакомки

Я давно не плачу за свое койко-место, но меня так никто и не планирует выселять

Почините лифт
Почините лифт
Почините лифт

Почему в коридорах среди номеров есть палаты?

На каком этаже ты живешь?

Ты до сих пор с этим пидором?
Ты до сих пор с этим пидором?????????

Почему я не вижу твоё лицо?
_________________________________________________

Я сжёг всю одежду в лесу на которой твой запах,
Всю черт побери одежду,
Выскреб лезвием все зиплоки, заварил в банке все реагенты и реактивы,
Пахло феном и миртом
Все осталось в лесу
Все осталось

Все осталось как прежде:
Пароходы скрываются в перспективе,
Кришнаиты поют бесконечный киртан
Собаки стареют и умирают,
И ты всегда будешь скучать по ним.
_________________________________________________

Шум моря уводит в транс
Скрипят ржавые маяки
По гороскопу ты кит.
И это осталось там.
Раньше был теплоход, а теперь переулок
С одноимённым названием
Переулок Саманты Смит.

Часть 5. КошмарыИзЛампы

Мантра

Я приду леденящим порывом ветра
В твою спальню раскрыв будто веки шторы
Я запутаюсь в прядях и в самых недрах
Словно «фен» расчерчу на душе узоры.

Твои пальцы вопьются в подушку крепко
С пыльных полок слетят все романы Сартра
И свинцовой тоской в твоих грёзах, детка
Прозвучу бесконечной ужасной мантрой

Среди дождя и безумных плясок
Я шёл к тебе через километры
Чтоб в твоих красных кусочках мяса
Оставить холод ночного ветра.

Ты проснёшься в 4: 20
«Навсегда» не простое слово
Мантра - приступы руминаций:
Депра - это твоя основа

Депра - это твоя основа
Депра - это твоя основа
Депра - это твоя основа
Депра - это твоя основа

Дьявол

К лестнице вела вымощенная брусчаткой дорога. Несмотря на время улица была темна словно в сумерки. А ещё было очень тепло.
На пути мне встретился длинноволосый мужчина в камелопардовом пиджаке. Он угостил меня сигаретой. В сигарете не было фильтра и вкус её табака казался чужим, незнакомым. На пачке был нарисован дьявол.
В далеке гремел гром и дым табака улетал очень медленно. Сильно захотелось спать. Наконец я подошёл к лестнице. На море начинался шторм. Я неспеша спустился. Кроме меня на пляже был всего один человек. Он сидел прислонившись к камню у самой воды и я не мог разглядеть его. Веки слипались и я присел на песок. Песок был пепельный, а море темное, как глаза цыганки.
Меня разбудили тревожные голоса. Там, впереди, у камня стояли люди. В далеке вопила сирена. Шатаясь я подошёл к ним. Парень у камня был очень мертвый. Рядом с ним лежали сигареты. Зажигались первые фонари. Дьявол на пачке хитро подмигивал.

… «мост»

Так будет не всегда, ведь может быть ещё хуже
В случае поломки инструкция не обнаружена
Весна цветёт, но это она тебе нравится, а не ты ей
Мои приветы, измученному марафонами
Мои приветы, измученным настальгией
Не взлетим, так поплаваем отражением неба в луже
Мир очень большой, а ты очень маленький, слышишь?
Слушай:
Все это фикция, мюзикл со знакомым названием
Норд ост
Столицы, текстуры, обложка
На ней
то ли парк, то ли...

… «это просто собака»

Я вернулся со школы:
«Дьявол! » я люблю свою маму,
но она что-то искала в моей комнате
(хорошо, что ничего не нашла)
Я кину портфель на кресло
и пойду в магазин «Всё для сада»,
куплю фарфоровую собаку,
забью её флаккой и поставлю в саду меж деревьев.
А когда мама, скажет, что она выглядит подозрительно,
я отвечу:

Левобережная

Мы обязательно встретимся…

Встретимся в наркотрипах,
в анатомии контркультуры,
по ту сторону лиц разбитых
ультраправым куском арматуры.

Нас не размазать по стенам
бетонно-кирпичных проулков,
мы сами уйдем постепенно,
как письма на дно шкатулки.

Все девушки низкого роста:
все Томы, Кристины и Тани
и их растворять так же просто,
как Кодтерпин в стакане.

Из ниоткуда с разбега
на каждую марку в конверте
Розовым кислым снегом
на зеркалах начертим

Для тех кто кривляет лица,
бодяжит, ревёт по-медвежьи...
Здесь Двадцать–шестнадцать.
Столица
Левое
Побережье

Бесконечный лес

Пришёл чёрный пёс за мной
Смотрит как я молюсь
Провожает меня ко сну
Каждую ночь
Каждую ночь

Дай мне ещё чуть чуть.
Уходи чёрный пёс
Оставь мои сны.
Уходи чёрный пёс
Я гоню тебя прочь

Грязными нитками тебя гоню
Пылью с чулана тебя гоню
На безлюдные тропы тебя гоню
В сырые подвалы тебя гоню
В детские куклы тебя гоню.

День проходит и вот
Чёрный пёс под окном
Снова
Смотрит безднами чёрных глаз

Уходи чёрный пёс
Уходи чёрный пёс
В свой бесконечный лес.

Машина времени марки «Икарус»

ну все, билет прокомпостирован, пора
сдавай назад, вернемся к паранойе:
к парадной снова подъезжает ИХ седан
и звук шагов в подъезде: двое, трое?

теперь сворачивай левей на запах смол
в хоздвор, где в промежутках между хламом
растут цветы, скрипят скелеты поездов
и сторож за руку ведет меня к подвалу.

вот так, сквози между мечетей, баров,
мелькай сквозь тысячи веков со мной лети
я твой салон наполню: вонью перегара,
видеокамерами, попперсом, детьми.

Ритуал

умри молодым пока ещё хочется умирать,
пока чёрное море лижет волной песок.
и весна, как акилнитрит или амилнитрат
без осечек бьёт пулями в твой висок.

и я тоже как ты умирал сотни раз молодым,
разменивал близких на супер крутой момент,
от них лишь остались рубашки и серый дым.
ты болен внутри и я твой нулевой пациент

Апрель напрягает людей будто тремор рук
вроде всё в норме но хочется выпить яд.
нарисуй на земле белым мелом круг
и как будешь внутри, не смотри ни за что назад.

Голос в сердце затянет прощально песнь
под ногами раскроется жаркий рай
и родимые пятна на копчике шесть шесть шесть,
С проулка доносится хриплый лай

сердце колит под рёбрами, как стрела
то ли страх, то ли совесть, то ли сердцу уже пизда,
посмотри на луну - ей кто-то разбил глаза
посмотри как ужасна в Крыму весна

с лампочки веет приятный дым,
смотри чтоб не треснула как в тот раз.
поднеси автоген и умри наконец молодым,
умирай до тех пор пока не закончится газ

Эпилог.

NeverTomorrow

Поджечь и кинуть спичку - это признание. Ну ты может знала об этом.

Вечной весны Шарлотте.

Nevertomorrow

Если ты не простужен - все в твоей жизни циклично. Четверг выпадает из жизни, а вторник всегда будет тёплым. Цикл может сбиваться, но это не суть. Стоит только простудиться и четверг станет очень длинным. Четверг без выходных и праздников, день, который не просто выпал из жизни - день, который выбросил жизнь из себя. А потом ты и сам выбрасываешься. Или, что ещё хуже - начинаешь писать.

Марта умерла четвёртого декабря рано утром. Её отец (мой дядя) не справился с управлением. Погибли все, даже крыса. Накануне, она показала мне проволоку с синими проводами, какой-то коробкой, примотанной изолентой и обрывки фольги. Дождь шёл три дня. А на следующее утро ударил мороз. Марта сказала, что это антена снов. С её помощью мы сможем увидеть сны наших предков. Ей было шесть. Там где она мир пахнет свежестью лесопилки.

Задолго до сеансов катарсиса и мантр, за пять долгих лет до первого утра пятницы в моей жизни, со станции Плесень, на электричке, я даже не просто бежал - это был вопрос жизни.
Одним из городов был тот, где когда-то жила семья Марты.
Вокзал, где я вышел пропитан был запахом пакетированного чая и сигарет.
Я сел в автобус идущий к площади Лили Брик.

«Я позвоню тебе с тысяча девятьсот тридцать первого».

Так гласит надпись на остановке. Там же висит объявление: «потерялась кошка, зовут Шарлотта. Окрас белый, шерсть длинная. Нашедших прошу позвонить мне»

Номер не указан.

«Привет», - говорит голос.
«Привет», - отвечаю я.
«У тебя нет немного сметаны? Так хочется сметаны» - протягивает девушка.
У неё белые волосы. И ровная чёлка.
«Нет, конечно же нет»

«Ты ведь не местный», - мяукает девушка.
«Немного», - отвечаю ей я.
«Сегодня игра будет в парке, хочешь пойдём? »
«Пошли»
«Меня кстати зовут Шарлотта»
«Очень приятно»

День, как и все был похож на глубокий вечер. Везде висели листовки с фотографией кошки.
«Надо набирать единицу с любого нерабочего телефона», - сказала Шарлотта.
Она сказала, что Вселенная - это всего лишь сон Кины - чёрной лисицы, которая как-то уснула на склоне холма.
Я ей ответил: «Ладно»

Каждому трамваю Шарлотта долго махала вслед.
Когда мы пришли в Парк взошла Луна. Красная, с разбитым лицом.
Голос ведущего усиленный аппаратурой объявлял спортсменов. Они все, как один были прекрасны. Мне же от этого стало тревожно.
После объявления каждого из спортсменов из небольшого бокса выпускали лисёнка. Испуганный лисёнок бежал к игроку, который в определённый момент нажимал на педаль и лисёнок взлетал выше звёзд. Тогда голос объявлял результат: «94 метра, 94 метра!!! Это же настоящий рекорд». Лисята разбивались падая. У некоторых разрывалось сердце в воздухе. Толпа аплодировала.

Шарлотта мурчала. А потом она стала скучать и курила все больше.

Я не мог смотреть на лисят. На Шарлотту не мог смотреть тоже. По темному небу, скользя персеидами, кометы теряли хвосты, падая куда-то за микрорайоны и разбиваясь блестящей пылью, за многоэтажками.

«Пошли есть сметану», - сонно мяукнула Шарлотта и взяла меня за руку.