«Карантин по Чехову»

Команда «Творческое объединение «Литрулет»

Тема: «Жизнь в самоизоляции».

«Карантин по Чехову»

«Мне скучно, но в холере, если смотреть на нее

с птичьего полета, очень много интересного»

А. П. Чехов, из письма Суворину

Персонажи:

Людмила - жена, актриса частного театра «Корона».

Аркадий – муж, директор и актер того же частного театра «Корона», драматург, поэт, в общем весь набор никак не применимых в быту талантов.

Соня – дочь актеров частного театра, ученица 6 класса

Квартира, где в режиме самоизоляции семья находится уже 6 недель. Обстановка небогатая, даже очень. Интернет хорошо ловит, естественно, только на кухне. Ноутбук на всех один.

Аркадий: Люся, напомни мне, пожалуйста. Почему мы назвали наш театр «Корона»? Почему не какой-нибудь «Абажур»? Или «Улыбка Шекспира»?

Людмила: Потому что, милый, ты всё хотел делать своими руками. Новые формы! Новые тексты! Новый логотип!.. Корона – это единственное, что ты смог нарисовать сам.

Аркадий: Коронавирус – скоро я откинусь…

Соня: Папа, а мы поедем в этом году на море?

(Людмила с интересом смотрит на мужа)

Аркадий: Ах, море! Прибой, ветерок, набережная… Слушай, Люся! А давай поставим «Даму с собачкой» онлайн? Ну-ка, Соня, тявкни.

Соня: (задорно и звонко) Гав! Гав-гав! Р-р-р-р… ГАВ!!!

Аркадий: Так… В ванной занавеска голубого цвета. Постирать, и сойдет за морскую рябь. Нам нужна женская шляпка и усы…

Людмила: Ну, положим, усы у меня есть. 6 недель без депиляции.

Аркадий: Без депиляции на самоизоляции. Цветет акация, и так хочу на танцы я…

Людмила: Стихоплет драный.

Соня: Папа, завтра родительское собрание.

Людмила и Аркадий: (перекрикивая друг друга) Я! Я пойду!! Я полтора месяца на улице не была!

Соня: В Zoom-е родительское собрание.

Аркадий: Люся, ты пойдешь.

Людмила: Мне не в чем.

Аркадий: В усах иди. Да не психуй, там все такие, даже классная.

Людмила: Ой, нет, Соня, в 19 мы не можем. В 19 наш папа в инстаграме читает «Чуму» Камю.

Соня: Камю он читает?

Людмила: Камю-камю… Да есть там у него публика. Аншлаг! Все три подписчика: администратор нашего театра, уборщица и вахтер. Пишут ему в комментах «Когда вы нам зарплату перечислите? » А он комментарии заблокировал и читает свою «Чуму», и читает… У Смирнова 25 человек на «Онегина» приходило. 25 человек! Это если даже по 50 рублей доната… Это сколько получается…

Аркадий: Люся, какие деньги? Дело не в деньгах. И бедняк может быть счастлив.

Людмила: Ты просто не знаешь, как настроить кнопку «донейшн».

Аркадий: Зато ко мне в прямой эфир сам Коляда заглядывал!

Людмила: Неудивительно. И, наверное, плакал от зависти. У нас же на кухне такой бардак, какого у Коляды нет ни на одном спектакле!

Соня: Мама, а когда можно уже гулять на улице?

Людмила: Пока нельзя, милая. А хорошая сегодня погода... Не жарко...

Аркадий: В такую погоду хорошо повеситься...

(Людмила испуганно смотрит на мужа)

Аркадий: Никогда не думал, что так удачно смогу процитировать Чехова.

Людмила: (лупит Аркадия полотенцем) Идиот! Соня, доченька, никогда не выходи замуж за актера! (бессильно плачет на стуле) Господи, ну почему я не пошла учиться на.. на..

Аркадий: Ну?

Людмила: На…

Аркадий: НУ?

Людмила: Да ну, на…

Аркадий: Ай, да ну, да ну, да най, дра-да-ну да най!

(Начинают петь цыганскую песню и танцевать)

Аркадий: Люся! Это гениальная идея! Мы дадим мастер-класс по цыганскому танцу! Тащи свою юбку! А мне нужна шляпа. Соня, ну-ка изобрази лошадь.

Соня: Пшшш… Фрррр… Йиигого!!

Людмила: Господи, какой бред. Какой бред!

Соня: Бред по-английски хлеб.

Людмила: Сонечка, ты кушать хочешь? Съешь пока апельсин.

Аркадий: Апельсин в карантин – очень редкий витамин.

Людмила: Аркаша, у нас осталась пачка макарон и два пакетика чая. Господа, что бы вы хотели на ужин?

Соня: Картошку фри и гамбургер!

Аркадий: Бефстроганов, салат нисуаз с тунцом и яйцом пашот и бокал холодного шампанского!

Людмила: Ну, макароны – так макароны… Кушать подано.

Аркадий: В этот странный карантин

Мне б коллекцию бы вин,

Но пока что макароны,

И я ем их не один!

Люсенька, золотце, а помнишь студенческие годы? (Обнимает Людмилу) Ведь ничего же не было. Покупали пачку самых дешевых пельменей и закатывали пир! А потом лапу сосали месяц. Но ведь выжили же? И как же мы были счастливы тогда! Как горели сердца! Как горели… Люся, мать твоя Гертруда! Горит что-то!

(Людмила устремляется к плите – макароны сгорели. Людмила плачет. )

Соня: Папа, я могу изобразить сгоревшие макароны. Показать? Шшшш… шшшш…. кхххааа…

Аркадий: (берет за руку Людмилу, усаживает себе на колени) Милая моя, не тревожься. Всё пройдёт. Помнишь, как страдал Мейерхольд? Как голодали артисты во время войны? Всё закончится. Надобно жить. Надобно любить. Надобно верить. Придет время, и мы увидим небо в алмазах. Ты выйдешь на сцену в самом прекрасном платье.

Людмила: (утирая слезы) Из изумрудного шёлка?

Аркадий: Да, ведь он так идёт к твоим глазам. Платье будет струиться. Из противоположной кулисы выйду я и надену на тебя корону.

Людмила: Что?! Какую корону? Даже слово это больше не произноси! Господи, какой дебил... Соня, ты умеешь показывать чайку?

Соня: (начинает бегать по кухне, машет руками и кричит) Аааа!.. Аааа!..

Людмила: Как достал ты меня со своей «Короной», со своим Чеховым… Соня, кричи громче. Я сейчас буду твоему отцу цитировать Вырыпаева!

(Включается бодрая оглушительная музыка. Людмила лупит Аркадия полотенцем. Она ругает Аркадия, но слов не расслышать, хотя все они и так ясны. Соня изображает чайку. Занавес. )