Распределение

Сейчас выпускники высших учебных заведений, молодые специалисты не нужны никому. Зачем только их учат? А было время…

Было время (советское) в другой стране (СССР), когда все выпускники вузов были гарантированно обеспечены трудовыми местами. Их ждали. А процесс трудоустройства назывался распределением.

Я окончил пединститут в 1979 году. По распределению должен был ехать в п. Реболы Муезерского района, очень далеко от Петрозаводска, сначала поездом, потом автобусом. Учителем русского языка и литературы в среднюю школу. Ехать мне не хотелось. 11 часов до Муезерки + 3 часа до Ребол. И я нашел не только место поближе (4 часа поездом), в Медвежьегорском районе (п. Повенец), но и девушку, с которой подал заявление в загс. Чтобы задуманное осуществилось. Надо сказать, однокурсница Нина из Повенца была самой страшненькой девушкой в группе. Но на мою авантюру согласилась, без возражений. Может, с дальним прицелом… Но дальнего прицела у меня не было.

Дело за малым – внести изменения в списки распределенных. Занималось распределением выпускников министерство образования, тогда оно называлось министерством просвещения. Я пошел в отдел кадров, к начальнику Раисе (отчество не помню), рыжей такой стерве. Она мне популярно объяснила, что я поеду туда, куда распределен, и нечего мне нарушать, и государству долг надо отдавать, и всякую еще гнала в то время принятую идеологическую пургу. Она за это получала зарплату. А я пошел к министру (Трофимову), сел перед ним и всё по новой объяснил, выразив недоумение. Что, спрашивал я министра, изменится, если учитель русского языка и литературы будет работать не в Реболах, а в Повенце? Я ведь не в Петрозаводске прошу меня оставить. А в Повенце тоже нужен учитель.

Министр вроде согласился, а потом нажал кнопку: «Раиса такая-то, зайдите ко мне». И я понял, что мне ничего не светит. Зашла эта Раиса, увидела меня и обозленно выложила свою версию, еще и по моральному облику моему прошлась. Тогда я уже вскочил и направился к двери. «Никуда не поеду, в армию пойду», - сказал я и захлопнул дверь. И заметил ошарашенное лицо министра.

Ни в какую армию я, конечно, не пошел. Отсрочка от призыва у меня была как у студента пединститута. И как учителю в сельской местности мне тоже полагалась отсрочка от армии. В армию мне хотелось пойти еще меньше, чем поехать в село. Поэтому я опять совершился чисто спонтанное действие. Встав утром, собрал вещи и пошел на поезд. В Муезерке я появился, когда шел второй день августовских совещаний. Встретил своих однокурсниц Валентину и Ольгу. Одна была распределена в Реболы, а другая в Гимолы. А хотели бы работать вместе. Узнав, что я распределен в Реболы, они попросили меня сходить к заведующей роно (районный отдел народного образования) и поменяться. От Петрозаводска до Гимол – 8 часов езды поездом, и никакого автобуса. Это всё решило.

Зав. роно Иванова сначала на меня налетела с упреками за опоздание. «Да вы знаете, что я могу вас уволить за прогул»? – распекала она меня. Ничего я тогда не знал. Лишь потом сообразил: как она могла меня уволить, не приняв на работу? У меня и трудовой книжки не было. Но тогда я помахал талоном из загса, по которому в свадебном магазине можно было прибарахлиться – вроде как уважительная причина. А потом изложил свою просьбу. И Иванова, простив меня за опоздание, воспротивилась. Как раз из-за этого талона из загса.

- В Гимолах и так школа страдает без учителей, - сказала она. – А вы женитесь и уедете. Нет.

- Да не женюсь я, - пошел я в наступление. – Я просто хотел быть ближе к Петрозаводску, но не получилось. Давайте я поеду в Гимолы.

- Это вы сейчас так говорите, - не успокаивалась Иванова. – А потом женитесь и уедете.

- Да не женюсь. Вот, - я вынул талон и разорвал его. – Видите?

Это (театр одного актера) произвело впечатление на зав. роно, и она согласилась. Так я оказался в Гимольской средней школе. Был секретарем учительской комсомольской организации. В школьном профкоме возглавлял сектор культуры и быта. Был председателем поселкового общества «Знание», в клубе читал лекцию «Есть ли Бог на свете». Разумеется, был классным руководителем, получая за это 10 рублей в месяц, а через год стал заместителем директора по воспитательной работе.

В Гимолах я в течение трех лет носил воду из колодца, топил печь дровами, которые сам колол, мылся в поселковой общей бане и научился пить водку. Нужно сказать, что в армию меня не забрали, а за квартиру, свет и дрова я ничего не платил – такие льготы были у сельских учителей. Я рассматривал свою отработку как добровольную ссылку – сам же поехал в глушь. И дни считал до ее окончания. А теперь я ни о чем не жалею. Всё тогда я сделал правильно. И научился главному в жизни – самостоятельности в принятии решений. Это была моя жизнь.

Павел Туманов

14. 10. 2020