НАРОДНЫЙ ТЕАТР В РОЖДЕСТВЕНЕ

«В России — многие этого и не подозревают — есть народный театр, и театр не антрепренерский, не балаганный, с целью наживы, но настоящий народный, составляющий собственность крестьян и где сами крестьяне играют, — писал в январе 1895 г. журнал „Театрал“, открывая серию публикаций о театре в селе Рождествене. — Театр этот возник недавно, в одном счастливом уголке Петербургской губернии, где ранее театра появилась школа, амбулатория и больница…»*

*Театрал. 1895. № 4. с. 86-87. См. также №№. 4, 6, 12, 37, 45, 50 за 1895 г., №№ 52, 59, 65 за 1896 г. — О народном театре вообще (как явлении) см. в кн.: Щеглов И. Народ и театр. Очерки и исследования современного народного театра. Пг., 1918; там же можно найти обширную библиографию по этой теме. См. также: Гайдебуров П. П. Народный театр (первые итоги). Пг., 1918.

Действительно, еще в конце 1880-х годов сельский врач Е. К. Витте-Фовицкая создаёт здесь из местных интеллигентов труппу, которая время от времени устраивает любительские спектакли. Проведённая от имени Общества трезвости «подписка на театр для народа» дала 150 рублей, а местные землевладельцы пожертвовали строительные материалы. На эти средства была нанята дача и приготовлено все необходимое по театральной части. Первой пьесой, сыгранной здесь, была «Не так живи, как хочется» А. Н. Островского (декабрь 1889 г. ); впоследствии представлен был «Омут» Н. Л. Полушина и другие. Помещение на 100 человек не могло вместить всех желающих, и спектакли приходилось повторять по нескольку раз*.

*Эти и другие сведения заимствованы из рукописной истории рождественского театра. См. сб.: Народный театр. М., 1896. с. 17-20.

В том же 1889 году соорганизатором рождественской труппы выступил известный режиссер Е. П. Карпов, сделавший удачную попытку пополнить коллектив местной крестьянской молодежью. «Летом я собрал из крестьян села Рождествена, около ст. Сиверской, где жил на даче, труппу, — вспоминал он впоследствии, — и переиграл с ними пьесы, шедшие в солдатских спектаклях… Ставил я исключительно пьесы из народной жизни Островского, Шпажинского… Крестьяне с необыкновенным рвением относились к своим актерским обязанностям, в долбежку учили роли, ловили на лету все мои замечания, старались до поту и через месяц-другой играли весьма стройно, а многие даже талантливо, прекрасно понимая характеры действующих лиц и сильно, хотя, может быть, и грубовато, их передавая»*.

*Из автобиографии Е. П. Карпова. //Театр и Искусство. 1908. № 3. с. 59.

Вскоре в «Новом Времени» появился фельетон, автор которого, по словам А. М. Брянского, испугавшись нового явления, «облил грязными помоями» это начинание. Но Карпов твердо стоял на своем, и представления с участием грамотных крестьян продолжались*. Евтихий Павлович ставил спектакли для крестьян на рождественской сцене в течение трех лет (1889-1891), бывал здесь и впоследствии**.

*Брянский AM. Карпов и театр для рабочих (статья). 1926 г. (ОР РНБ. ф. 106. № 23).

**Словарь сценических деятелей. Вып. 9. СПб., 1902; Театральная энциклопедия. Т. 2. М., 1963.

В то время владельцем земель в Рождествене был дворянин из урало-сибирских промышленников, миллионер, действительный статский советник И. В. Рукавишников. Будучи, по определению его внука — В. В. Набокова, — известным «филантропом»*, он летом 1894 года строит для народного театра новое здание. «Исходя из той мысли, — писала „Русская Жизнь“, — что театр — спутник просвещения, г. Рукавишников, подарив с. Рождествено прекрасным училищем, ассигновал средства (около 4 тыс. рублей — Д. Р. ) и на все приспособления театрального здания…**

*См.: Nabokov V. Speak, Memory. New York, 1966. - Представляется странным, что театру в так боготворимом писателем Рождествене не нашлось места в его мемуарах — может быть, это отражение того, что «отсутствует в набоковской России и народ, нет ни мужиков, ни мещан» (З. Шаховская). А может, разгадку следует искать в словах Гумберта: «Я не терплю театра, вижу в нём… примитивную и подгнившую форму искусства» («Лолита»).

**Соколов И. Крестьянский театр. //Русская Жизнь. 1895. № 8, 22 января.

Помещение, где временно происходили спектакли, имеет теперь вид настоящего театра, с возвышенной сценой, „настоящими“ (полотняными) декорациями, рампой, суфлерской будкой, занавесом и прочими атрибутами заправского театра».

Новый зрительный зал, вмещавший до трехсот человек, освещался электричеством. Украшением сцены служили две лиры по бокам, а в центре зала стояло кресло с надписью «Становой пристав» — чувствуя себя хозяином театра, Рукавишников позаботился о цензуре…*

*Театр был вверен губернатором «высочайшему надзору устроителя»; с этой целью составлены «Правила», согласно которым театральные представления, всякие чтения и развлечения проводились лишь с разрешения Рукавишникова.

Несмотря на сравнительно высокую входную плату — 12 копеек (по тем временам немалые деньги для крестьянина) — все места в театре бывали заняты. Сюда съезжались посетители из многих окрестных дачных мест, и каждое представление, даже в будние дни, давало полный сбор.

Журнал «Образование» писал: «Теперь нередко слышатся жалобы на то, что крестьянин, поучившись в сельской школе, тяготится деревенской средой и старается убежать из деревни. Есть люди, которые готовы обвинить в этом школу, но тут, очевидно, дело не в школе, а в той скудости духовной жизни, в том отсутствии умственных интересов, которым так печально блещет наша деревня и которое так тяжело отзывается на всяком мало-мальски развитом деревенском жителе: мысль у него проснулась, а окружающая жизнь не дает для нее никакой пищи; в душе у него под влиянием школы, чтения или еще чего-нибудь выросли известные запросы, а деревенская среда не может сплошь и рядом дать им самого минимального удовлетворения — невольно является желание бежать куда-нибудь, где больше жизни, больше света…»*

*Тимковский Н. Образовательное значение народного театра. //Образование. 1896. № 2. с. 59.

Любопытное наблюдение: среди рождественских зрителей заметно преобладал женский элемент, преимущественно пожилые бабы и старухи«. Менее всего бывало детей, что объясняли той же высокой ценой на места. Этот недостаток отчасти восполнялся устройством бесплатных спектаклей для детей: ставились «Дедушка русского флота» Н. А. Полевого, «Ночное» М. А. Стаховича и другие*.

*Заботами благотворителей И. В. и О. Н. Рукавишниковых в конце прошлого века в селе открылось двухклассное училище, школа кружевниц, которым доводилось плести кружева даже для парижских модниц, бесплатные амбулаторная лечебница и больница, наконец, народная библиотека. «Таким образом, в этом уголке мужик учится, лечится и развлекается, и по мере возможности отвлекается от кабака», — заключал «Театрал».

«Русская Жизнь» назвала рождественский театр «первым в России настоящим народным театром». «С трудом верилось, — писала газета в рецензии на спектакль „Не так живи, как хочется“, повторно поставленный в новом здании, — что эта изящная блондинка с грациозными движениями и певучим драматическим сопрано поутру забегала на репетицию с коромыслом и ведерками в руках. Белила скрыли красноту и загрубелость рабочих рук, и из Анисьи вышла прекрасная ingenue… Еще лучше был крестьянин Федор Тарасов в маленькой эпизодической рольке ямщика. Он обнаружил настоящую искру таланта — говорить пришлось ему немного, но столько комизма было в его мимике, в его жестах, что ему мог бы позавидовать любой заправский актер… Вообще, добросовестное отношение к делу видно во всем и выражается подчас даже довольно курьезно: например, крестьянин, изображавший зажиточного купца, явился на сцену в калошах — верх щегольства и роскоши по понятиям рождественцев… Один из очень толковых петербургских актеров нам говорил в Рождествене после пьесы, в которой он принимал участие, что он очень желал бы, чтобы городская публика так же относилась к игре… Простой человек идет в театр поучаться добру…»

Интересно отношение зрителей к происходящему на сцене, описанное корреспондентом «Нового Времени»: «Зритель — мужик относится несколько иначе к своему брату на сцене, чем интеллигент к любителям-артистам. Было заметно сперва недоверие. Первые сцены публика приняла холодно; она как бы говорила: „Ну чего смотреть-то, ведь не заправские актеры играют“, — а после, видимо, интерес явился, и в конце действия аплодировали — актеры, значит, взяли-таки свое…»

После спектакля публика окружала артистов и откровенно высказывала мнение об их игре, и все от души смеялись над недостатками. «А ты сам попробуй, — защищался иной артист, — тоже, брат, не шутка: и сам думай, и суфлера слушай, а он сбивает только, и помнить, и что и как говорить надо, а тут еще из-за стенки режиссер рожу строит. Испужаешься, страсть как, поджилки трясутся во как, инда пот прошибает…»

В Москве на Всероссийской сельскохозяйственной выставке демонстрировались материалы, рассказывающие об истории и буднях театра в Рождествене, представившему экспонаты И. В. Рукавишникову был «определен похвальный отзыв»*. Недаром заметки об этом театре нередко попадали на страницы центральных изданий, а столичную публику просили позаботиться о билетах заранее.

*Театрал. 1896. № 51. с. 109.

Критика отмечала, что артистам из крестьян не все роли удаются одинаково. Так, совершенно чуждые им «типы и характеры из интеллигентных подонков, выводимые Островским», оказались крестьянам совсем не по силам — на такие роли приглашали приезжих актеров. Зато в случае бытовых ролей они играли не хуже профессионалов, а когда изображали своего брата ямщика, трактирщика, подгулявшего с горя или с радости бедняка— были неподражаемы.

Рождественской труппе оказался по силам и музыкальный спектакль. В октябре 1895 года в село приезжает композитор и педагог В. С. Серова с намерением поставить здесь спектакль с фрагментами известной оперы ее мужа «Вражья сила». «Этим мы отпразднуем юбилейный год Серова. Он написал „Вражью силу“ для народа — пусть она и исполняется самим народом, — писала она, — это высшая награда композитору за его труды»*.

*В память 25-летия со дня первой постановки «Вражьей силы» АН. Серова. - См.: Народный театр… с. 218-221; Островский и Серов на народной сцене. //Русская Музыкальная Газета. 1896. № 5. стлб. 607-610.

Режиссером этого спектакля выступила провинциальная драматическая актриса Киселева-Мондшейн, приглашенная в театр на постоянную режиссерскую работу. Декорация масленицы была выполнена по эскизу сына композитора, известного художника В. А. Серова. Представление состоялось на Пасху 1896 года; были получены приветственные телеграммы из Москвы и Петербурга, на спектакле присутствовали губернатор граф С. А. Толь, художник И. Е. Репин, другие представители столичной интеллигенции. Спектакль завершился взрывом аплодисментов; несмотря на отсутствие аккомпанемента, многие вокальные номера пришлось повторить по требованию восторженной публики. «Надрывающий душу плач, увещания отца, колокол, пение — все вместе настраивает зрителя серьезно и немудрено, что бабы, как говорят, плакали на двух первых представлениях, предшествовавших юбилейному, — писал корреспондент „Нового Времени“. — Весь спектакль носил совершенно особый отпечаток: отсутствие рутины, жизненность, простота возбудили живой интерес публики к талантливости народа»*.

*Новое Время. 1896. № 7207, 3 апреля.

«Попытку г-жи Серовой популяризации оперной музыки среди крестьянского населения можно назвать вполне удавшейся», — резюмировал «Театрал». А большой знаток народного театра И. Л. Щеглов впоследствии иронично заметил, что «при энергии г-жи Серовой (репетиции продолжались целый месяц! — Д. Р. ) мужики с. Рождествена одолели бы даже „Тристана“ Вагнера! »

В зимнее время сцена театра нередко предоставлялась школьникам; так, о постановке пьесы «Степка отпетый» Ф. Грекова сообщал журнал «Артист»*. Подобные спектакли обычно завершались исполнением народных песен хором школьников и актеров-крестьян.

*Артист. 1895. № 45. с. 263.

Начиная с 1895 года, спектакли давались регулярно, каждое воскресенье*. Случалось, что театр выезжал с постановками и в другие села. Иногда вместо представлений устраивались народные чтения с «волшебным фонарем» и «туманными картинами», которые также собирали полный зал. Так, в сезоне 1894/95 годов были поставлены 15 спектаклей, устроены 17 народных чтений и 3 «музыкально-литературно- танцевальных» вечера

*Горев Л. Народный театр и другие народные развлечения… //Северный Вестник. 1896. № 6. с. 300.

Рождественский театр был самоокупаемым, причем одна четверть дохода (а цена мест первых рядов, предназначенных для зрителей некрестьянского сословия, в летние месяцы достигала трех рублей, не считая добровольных пожертвований) шла на вознаграждение актеров-крестьян. Интересно, что решено было делить эти деньги по числу участников, независимо от важности исполняемой роли. А среди артистов встречаем многие рождественские фамилии: Власовы, Шилины, Прялкины, Александровы.

Наблюдая местную публику во время и по окончании спектакля, все отмечали огромное воспитательное влияние театра. Показателен такой случай. На одном из представлений «нашумел», явившись навеселе, местный трактирщик Разуваев, невольно усмотревший на сцене карикатуру на свою персону. Публика отнеслась к его поведению настолько строго, что был составлен протокол и Разуваев арестован земским начальником на четверо суток!

Старожил Рождествена M. Е. Баранов вспоминал: «…сам с детства полюбил театр и „работал“ в нем, хотя работа была не артистическая: зажигал рампу, ставил самовар для артистов, выполнял подсобные поручения. Но семилетнего мальчишку и такая „работа“ в театре увлекала, безусловно, развивала… Считаю, что театру я многим обязан в жизни: понял я цену плодов просвещения и старался, чтобы дети мои, а их было восемь душ, ограничились моими „университетами“…»*

*Новопольский П. Были села Рождествена. //Гатчинская правда. 1976. 30 октября.

Не ограничивались, однако, далеко не все. Вот как был отмечен в селе один из престольных праздников: «Разгул был полный. С криками и пьяными песнями местные крестьяне и их гости — крестьяне ближайших деревень — огромными толпами ходил по селу, наводя страх на жителей. Но пьяным озорникам хотелось выкинуть что-нибудь особенное, и вот толпа с криком давай громить театр и разгромила на славу. Били стекла, ломали рамы, двери, мебель, словом — все, что попадало под руку. С большими усилиями прибывшей полиции удалось успокоить разбушевавшуюся пьяную толпу, состоявшую из парней в возрасте от 15 до 22 лет…»*. Вот вам и потребность в зрелищах, за удовлетворение которой так ратовало Общество трезвости!

*Царскосельское Дело. 1908. 3 октября. — Это было начало нынешнего — жестокого века: «разумного веселья нет, как было ранее…» Символично, что погром случился на Рождество Богородицы — престольный праздник Рождественской церкви, по которой и получило село своё нынешнее имя. А церковь, вначале деревянная, была построена здесь еще царевичем Алексеем Петровичем: вспомните думу К. Ф. Рылеева «Царевич Алексей в Рождествене». И вот, почти два века спустя, в местном театре была поставлена народная пьеса «Царь Максимилиан и его непокорный сын Адольф», намекающая на отношения Петра и опального царевича; роль царя исполнил отец упоминаемого нами М. Е. Баранова, за что и был прозван Царем, а дети его — Царевыми.

С рождественским театром связаны имена многих известных сценических деятелей. Соседние имения «Песчанка» и «Новая Выра» были излюбленным местом летнего отдыха артистов-александринцев КА. Варламова, М. Г. Савиной, Е. Н. Жулевой; бывал здесь и Ф. И. Шаляпин. Совершенно очевидно, что они не могли остаться в стороне от театральной жизни соседнего села. Из рассказа, записанного со слов матери Р. Карташевой (в начале века нынешнего здание театра принадлежало Ивану Карташеву), следует, что в летнее время в село приезжал «известный тогда артист Варламский (очевидно, Варламов — Д. Р. )… В театре под руководством Варламского ставили пьесы „Без вины виноватые“, „Бедность не порок“, „Гроза“ Островского и много других. Выступали, главным образом, любители»*. «В пользу артистов» поставил в театре свою «Тяжкую долю» Е. П. Карпов. По свидетельству гатчинского краеведа А. Н. Лбовского, бывал здесь П. П. Гайдебуров**. Наконец, одну из своих первых ролей сыграла на рождественской сцене В. Ф. Комиссаржевская. ***

*Карташева Р. Первый театр села Рождествена (рукопись). 1946 г. (Архив Рождественского музея). — И В. В. Набоков, перечисляя в автобиографическом романе «Другие берега» «разные затеи» деда, упоминал театр, где «играли Варламов и Давыдов». См.: Набоков В. В. Собр. соч. в 4-х томах. T. IV. М., 1990. с. 168.

**Лбовский А. Н. Сиверская — жемчужина Ленинградской области. 1953 г. (ОР РНБ. ф. 423. № 205).

***Пантелеев А. Борец за реализм. //Гатчинская правда. 1984. 6 ноября.

Следует отметить и местных интеллигентов, стоявших у истоков театрального дела в селе: врача Е. К. Витте-Фовицкую, учителя И. В. Чошина, режиссера и актера Д. Г. Трубина (Алексеева). Вот что писал «Театрал» о Е. К. Фовицкой: «Это… замечательный человек в этом уголке мужицкой Европы. Популярность ее громадна, и она стала совсем необходимым человеком в крестьянской жизни на десятки верст вокруг. Она здесь и тело крестьянское лечит, и ум, и душу крестьянскую пользует. На этот уголок, как видно, судьба отпустила немалое количество энергичных людей».

Здешний театр просуществовал до первой мировой войны, однако, по воспоминаниям старожилов, «выступления самодеятельности» продолжались вплоть до начала 1920-х годов. До наших дней здание не сохранилось, но крепкими оказались театральные традиции села: рождественский дом культуры имеет богатую биографию. Но это уже другая, и тоже длинная, история…