Ограбление поезда

Товарный состав, медленно отходил от полустанка. Молоденькая дежурная, улыбаясь машинисту, подняла высоко над головой свернутый желтый флажок, слегка покачивая его из стороны в сторону, как бы прощаясь и желая счастливого пути.

Решение об ограблении было принято штабом без долгих дискуссий. Спорили только по кандидатурам исполнителей. Аргумент о безусловной ответственности командира и комиссара при любом исходе, положил конец спорам. Именно им и было предоставлено право осуществить задуманное.

Три дня назад утром на разъезде появились чабаны, поставили юрту, соорудили из жердей загон.

Местные жители иногда появлялись у нас на разъезде. Они возникали из пустыни как-то сразу – не было и, вдруг, вот он на маленькой лошадке, ружьё в чехле, закрепленное к седлу, в руке длинный кнут, всегда одет в черный пиджак и брюки, заправленные в сапоги, и, почему-то, в зимней шапке. По аналогии с героями американских вестернов - индейцев Великих равнин, охотившихся на бизонов, мы прозвали их – команчами.

На следующий день к станции начали пригонять отары овец, все новые и новые партии прибывали из разных концов необъятной прикаспийской степи, команчи загоняли их за изгородь и спускали собак, которые с лаем носились вдоль забора. Вечером подошел состав товарных вагонов, а утром началась погрузка по сто овец в каждый вагон.

Наш завхоз все это время обхаживал команчей, предлагая продать несколько баранов хоть за водку, хоть за деньги. Они только качали головами: - «Жок, жок…».

*******

На последнем перед каникулами заседании комсомольского бюро первого факультета мне предложили поехать на стройку комиссаром и вручили памятку - «Комиссар отвечает: за организацию внутри отрядной жизни; за организацию культурных, спортивных, развлекательных мероприятий; и тд. и тп. ». Для меня это была третья студенческая стройка, а настоящей школой было лето 1966 года, проведенное на строительстве Киришского НПЗ. Моими учителями были ребята, участвовавшие в первых выездах студентов Техноложки на стройки: Саша Иващенко, Витя Вайнштейн, Валера Богданов, создававшие институтские традиции жизни отрядов, организации работы и отдыха.

После небольшого митинга студенты, а теперь бойцы строительных отрядов, отправлявшихся в Казахстан, в сопровождении духового оркестра, торжественно прошли от Техноложки до Московского вокзала, погрузились в плацкартные вагоны и, преодолев огромное расстояние, слава богу, без потерь добрались до места назначения.

Небольшие приключения в пути только забавляли разморившихся от жары и безделья студентов:

- на станции Красный Кут пожилой мужчина напал на нашу девчонку, вышедшую в шортах покурить на перрон: – «Я не за то воевал, чтобы вы в трусах здесь ходили», кричал он, размахивая палкой;

а на границе с Казахстаном в вагонах кончилась вода и, чтобы не застрять надолго в ожидании, когда починят насос на станции, вагоны заправляли водой из колодца, передавая по цепочке ведра и, собранные по вагонам, бутылки.

Наконец, студенческий строительный отряд «Невский» прибыл на 7 разъезд, расположенный в 107 километрах от станции Аксарайская, для строительства железной дороги Гурьев - Астрахань. Это была вторая стройка отряда и первая железная дорога.

Толпа из ста сорока студентов и десяти малолетних хулиганов, переданных милицией для перевоспитания, ошалевшая от долгого, вынужденного сдерживания своей энергии, высыпала из вагонов. Вокруг лежала пустынная местность - светло-каштановая почва была покрыта темно-зелеными пятнами низкорослой полыни, кое где торчали редкие кустики тамариска, еще реже, белели седые кисточки типчака, неподалеку желтели песчаные барханы.

Военного образца палатки, стоявшие в ряд и столовый блок, образовывали пространство лагеря, где студентам предстояло прожить два месяца.

Пока руководство отряда решало, как наиболее рационально расселить прибывших бойцов, те разбрелась по окрестности, отлавливая все живое, что попадалось на глаза. Кто-то тащил целый полиэтиленовый мешок змей, предлагая начать изготовление поделок из змеиной кожи, кто-то гонялся за варанами по бархану. Скорпионы, фаланги и прочие местные жители в одно мгновение были изгнаны со своей территории «новыми завоевателями».

На следующий день отряд разбили на бригады и начались те дни, о которых в известной песне говорится: «Дорог каждый час, Трудовые будни - Праздники для нас».

Строительство Железной дороги Гурьев – Астрахань началось в 1964 году, а в 1967 году была осуществлена стыковка пути между городами. Нам предстояло вывести отведенный нам участок дороги на эксплуатационный уровень.

Подъемка пути - это технологический процесс, где все операции должны проводиться в строгой последовательности и интенсивности, задержится одна операция и тормозится весь отлаженный механизм. Освоить эту технологию весьма непросто - тем более людям молодым, в большинстве своем никогда не занимавшимся физическим трудом, но молодость, совместный труд парней и девчонок в одной колонне, взаимопомощь и возможность показать себя джентльменом в трудной ситуации, были залогом сплоченности и успеха.

Усталость первых дней была настолько велика, что утром после команды «подъем» приходилось по несколько раз бегать по палаткам и буквально стаскивать ребят с коек. В наборе пластинок, заготовленных перед отъездом, оказалась пластинка И. С. Баха с «Токкатой и фугой ре минор».

Восемь с половиной минут звучания органа: драматический накал первых интонаций; полифонические переплетения пасторальных образов фуги; заключительные патетические аккорды, воспроизведенные через десяти киловаттные динамики, взрывали вековую тишину прикаспийской пустыни, не оставляя никого равнодушными. Матерясь и проклиная всех и всё, в ватниках или полуголые, выползали они из своих сладких утренних снов и все начиналось сначала – балласт, песок, оглушительный треск шпалоподбоек и долгожданная тишина перекура, когда можно заснуть на десять минут в тени от лопаты и проснуться бодрым и отдохнувшим словно волк из книги Ф арли Моуэта.

Вечер. Млечный путь выставил в своей галерее подарков звезды - поштучно и в созвездиях, упакованных в истории греческих богов. В бездне бесконечности растворяются голоса Сальваторе Адамо, Адриано Челентано, старичков Битлз, Визбор и Анчаров добавляет романтики в эту сказку. Ну, кто останется равнодушным, когда красивые, успевшие переодеться девчонки ждут в столовой, что ты придешь и будешь рассказывать им какую-нибудь ерунду и, наконец-то, пригласишь на танец. Для многих это время было началом «конфетно-букетного» периода в отношениях. Из этих посиделок родилась необходимость создания специального интерьера – прародителя баров, программы субботних и воскресных вечеров и, как следствие, появления отрядных хитов – таких как «Плачет девочка в автомате». Ничем не ограниченное творчество охватило почти всех, юмор бил через край. Из этих программ сложилась агитбригада, выступавшая с концертом перед строителями СМП и победившая в конкурсе строительных отрядов.

Не оставались в стороне от отрядной жизни и хулиганчики, приданные нам для перевоспитания милицией, а их жизненный опыт во многих вопросах был полезен нашим студентам.

По выходным играли в волейбол, футбол, особенно азартно играли девчонки. Охотники ходили на окрестные озера пострелять уток, а, чтобы поднимать их из камышей, поочередно выполняли роль собаки. Вечером по праздникам выставлялась бочка пива….

При отряде был организован пионерский лагерь для детей работников СМП. Они ходили в походы, играли в войнушку на барханах, как бы то ни было - все-таки дети были под присмотром, а не гонялись беспризорниками по поселку.

Но! Не все было так радужно. Особенно доставалось отрядному врачу. В первый рабочий день жара, неопытность и пренебрежение правилами поведения на трассе, привели к сильнейшему сердечному приступу девочки, стоявшей сигнальщицей в ста метрах от колонны. Ей повезло, что в этот день колонна работала в пределах прямой видимости из лагеря. Повара обратили внимание, что сигнальщица пропала. Пошли посмотреть – она лежала между рельсами без признаков жизни. Принесли ее в лагерь, нашему врачу стоило больших усилий привести ее в чувство. Через пару дней ситуация повторилась уже с другой сигнальщицей, слава богу, она просто потеряла сознание от жары. Пришлось провести дополнительный инструктаж по техники безопасности – не сидеть, не писать письма, не раздеваться и множество других не. Случаи прекратились, но, к сожалению, рецидивы еще были. Ожоги от раскаленных рельсов, ушибы, мозоли, царапины, укусы варанов в счет не шли. Воскресные спортивные соревнования тоже не обходились без травм. В одном из футбольных матчей защитник промахнулся по мячу и попал по щеке нападающего. В итоге – перелом лицевой кости. Потерпевшего отвезли в Ганюшкино на АГМке, всю дорогу держа его на весу в растянутом одеяле. Местные врачи ничего сделать не смогли, и наш врач принял решение отправить его в Ленинград на самолете. Он вернулся через две недели в отряд после операции.

Проблемой было и обеспечение отряда продуктами. Завхоз делал все от него зависящее. Повара не были профессионалами, но каждый день они учились искусству готовить еду даже из весьма скромного набора продуктов, зачастую распределяя мясную тушенку мономолекулярным слоем в каше или макаронах.

Появление рядом с отрядом огромного стада баранов поставило руководство отряда перед дилеммой – либо добудем мясо, либо подписаться в неспособности решать сложные проблемы.

*******

Наш план был прост – залезть в вагон перед отправкой; во время движения, пока поезд не набрал скорости, выбросить несколько баранов и спрыгнуть, а в след за поездом вдоль полотна должна идти наша «хозяйка» и подбирать баранов.

На станции дежурили, проходившие практику студентки из ЛИИЖТа. Они сообщили нам дату и время отправки эшелона, но так как эшелон должен был пройти по тому пути, на котором в это время работали наши бригады, то отправить его могли только вечером после возвращения отряда с работы.

Времени было в обрез, а у нас не было понимания как поймать барана в вагоне и вытолкнуть его в открытую дверь? Ни я ни командир раньше с баранами не имели дела и не знали их повадок. Для тренировок нам необходим был хотя бы один живой баран, на котором можно было отработать технику захвата. Стали наблюдать за тем, как с животными обращаются команчи. Нам повезло. Один из баранов поднимаясь по трапу в вагон, испугался темноты внутри вагона и спрыгнул с трапа. Он попытался отбежать от вагона и не смог наступать на переднюю ногу, по-видимому, приземлился неудачно, повредив её при падении. Команч, руководивший погрузкой, ругаясь, подскочил к барану, схватил его одной рукой за холку, другой за курдюк, перевернул вверх ногами и, выхватив из-за пояса веревку скрутил ею ноги. Связанный баран лежал неподвижно.

Это было то, что нам нужно. За две бутылки водки мы сторговались выкупить этого барана – все равно не жилец, наверное, подумал команч, притащили барана в лагерь и стали тренироваться. В этот вечер состав должен был покинуть нашу станцию, и мы начали готовить необходимый реквизит: нарезали верёвок, проверили фонари, на всякий случай, наточили ножи; затем, сходили на станцию и выбрали вагон для нашей атаки - на нем, по халатности, запирающее дверь устройство не было замотано проволокой как на других вагонах.

В этих краях солнце садилось после семи часов, и темнота наступала стремительно, полчаса, и вокруг ничего не было видно – все поглощала кромешная тьма. Водителя «хозяйки» завхоз, по случаю успешной сделки с приобретением барана, в которой тот принимал активное участие, напоил водкой и уложил спать, отговорив ехать домой.

Машину, посадив за руль одного из студентов, подогнали к станции. Мы с командиром заняли свою позицию, прогуливаясь недалеко от намеченного вагона. Все было готово, ждали только возвращения с трассы наших бригад. Было условлено, что они подъедут ровно в семь часов, а дежурная по станции должна была отправить состав в семь двадцать.

Все шло по плану. Состав тронулся точно в намеченное время, в сумерках нас уже невозможно было увидеть с последнего вагона, в котором ехала охрана. Дальнейшие события шли с такой быстротой, что обдумать что-либо мы уже не могли - все происходило в автоматическом режиме. Запрыгнули на подножку, открыли запирающую щеколду, приоткрыли дверь и ввалились в вагон. Командир фонариком высвечивал барана, я хватал его за загривок и за курдюк, как это делал команч, переворачивал и связывал заготовленной веревкой ноги, затем откидывали барана к открытой двери. Заранее договорились, что достаточно будет десяти баранов. На всю работу ушло не более пятнадцати минут. Поезд быстро набирал скорость, вот проехали последний фонарь станции и следовало торопиться. Выбросив одного за другим баранов, спрыгнули с подножки. Пригодился детский опыт катания на трамвайной колбасе. Все обошлось без падения и травм. Последний вагон пропал в темноте, а мы стояли тяжело дыша, с трясущимися руками, постепенно приходя в себя. Показались огни машины – это «хозяйка» медленно двигалась нам навстречу. Мы просигналили фонариком, подъехав к нам, машина развернулась, и мы поехали собирать наших баранов. К удивлению, нашли только восемь, куда пропали еще два барана осталось загадкой. Их искали утром на следующий день, но безрезультатно – они исчезли бесследно.

Тем временем, в лагере повара готовились к приему. Вырыли ямы, в которые потом закопали шкуры и внутренности. Работа шла всю ночь: освежевали баранов, закопали шкуры, разделали мясо и спрятали его в холодильники. Когда все было сделано, нажарили целую сковородку печенки с луком, помидорами и какими-то корейскими специями. Первый стакан водки выпили, не заметив крепости и вкуса.

Постепенно, с выпитым, уходило напряжение, накопившееся за день, звезды тускнели на небосводе, у горизонта появилась золотая плоска - как первый признак зарождающегося утра. Легкий прохладный ветерок нарушал тишину шевеля редкую траву в степи, но вдруг солнце выкатилось на свет божий, окрасив небо в сиренево-красные тона – пока еще холодные, и, немного задержавшись у горизонта, оторвалось от него и, разогревая ночную прохладу, полетело ввысь, извещая о начале нового дня.

Отряд еще спал, но пора было объявлять «подъем».

С добрым утром «Невский»!

«Я нацелился в зал

Токкатою Баха

И нажал

Басовый регистр. »

********

Длинна трассы от Астрахани до Гурьева длиной 333 км была сдана в эксплуатацию в 1970 году