Выражения года

Выражения года

Номинация «Выражения года» на первый взгляд пытается вернуть нас к реальности — но каким-то окольным путем. Выражение он вам не Димон (название фильма-расследования о коррупции) понятно только тем, кто его посмотрел. Вмешательство в выборы — тем, кто смотрит и слушает американские новости. Наконец, корзинка Сечина — выражение, понятное только тем, кто следил за делом бывшего министра Алексея Улюкаева.

Тот же привкус страшной сказочности таят и выражения пьяный мальчик и мальчик из Уренгоя. Михаил Эпштейн замечает, что мальчик постоянно всплывает в российском массовом сознании — вспомним хотя бы распятого мальчика (2014). Первым на ум приходит пушкинизм из «Бориса Годунова» — «мальчики кровавые в глазах», обозначающий нечистую совесть. Современные мальчики есть также напоминание о неизжитой коллективной травме, подсознательном чувстве вины. Фабрика троллей завершает эту сумрачно-сказочную реальность. Выражение выйти из зоны комфорта также примечательно этимологией. Слово «зона» в России ассоциируется с лишением свободы. В 1990-е годы это слово проникло в лексикон совершенно аполитичный (в частности, закрепилось в лексиконе риелторов) — словно бы пытаясь очиститься от пугающих ассоциаций. Выражение зона комфорта появилось примерно тогда же — но одновременно оно означало и словесную уловку, имеющую целью скрыть правду ради прибыли. Теперь выражение выйти из зоны комфорта означает символический отказ от вранья, от самообмана, от слов-симулякров. Буквально — заглянуть правде в глаза. Это выражение символично для всего лексикона 2017 года: слова словно бы рвутся из сказочного, виртуального, затемненного сознания — к реальности. Но на их пути встают полчища слов-обманок, не дающих пробиться к смыслу и правде.

Антиязык

Номинация «Антиязык» — опять-таки виртуальность, которая стремится запутать или лишить смысла фундаментальные представления о добре и зле, вывернуть здравый смысл наизнанку. Иностранными агентами называют в России те медиа, которые пытаются доносить до общества неприятную правду. Можем повторить — эксплуатация великой трагедии и победы в войне, которая теперь используется для троллинга. Альтернативные факты и постистина — попытка разрушить истину и факт как таковые. Мироточивый бюст, ритуальное убийство, плоская земля, освящение ракеты, сбор биоматериалов — все это та самая альтернативная реальность, которая выдает себя за подлинную; одновременно это — какой-то реванш архаики, хтонь.

Парадокс — но единственным возвращением в реальность на этот раз является номинация «Протологизм года» — то, что придумано не телевизором, а самими людьми. Реальность теперь — как и в 1970–1980-е — добывается с трудом, высекается из столкновения языка официоза с языком улицы, кухни. Домогант (автор — Игорь Харичев) — насильник, рядящийся в стерильные одежды, по аналогии с докторантом. Гоп-политика (Михаил Эпштейн) — смешение языка политики и «языка двора». Зломенитый (М. Э.) — состояние общества, в котором прославиться проще всего умножением зла, демонстрацией худших человеческих качеств. Живоглупие (М. Э.) — сочетание природного ума и искаженного мировоззрения. Неозлобизм (Сергей Аркавин) — постзлоба, усиленная техническими средствами. Соворность (М. Э.) — солидарность ворующих, с опорой на многовековые традиции. Достосрамный (М. Э.) — результат перевернутой этики. Такое общество нуждается в обеззлобливающем (Сергей Аркавин), а сетячий образ жизни (Отар Бежанов) — парадокс — оказывается единственным укрытием от мира имитации. Слова и выражения 2017 года отражают выстроенную в России систему тотальной симуляции, подделки, в которую вложено много сил; все это — грандиозная операция прикрытия реальности. Другие слова-2017 — попытка пробиться сквозь завесу пустых, ничего не значащих словес — к реальности. Ее, реальность, добывать с каждым годом становится все труднее. Здесь можно было бы привести в пример еще три неологизма: дерзюминка (Отар Бежанов), живолюдье (М. Э.), а также совпарение — когда люди, как на картинах Шагала, вдохновляют друг друга не на сов-падение, а сов-парение. Эти неологизмы — вопреки сумрачной реальности — на редкость позитивны, словно бы созданы впрок — в расчете не на нынешнее, а на будущее, лучшее общество.

Андрей Архангельский, член экспертного совета «Слова года», специально для «Новой»

⇐ Предыдущая 1 23