Любовь, раненная войной…. Трек 2. Начинает звучать вальс: «Амурские волны»

Любовь, раненная войной…

Начало: Трек 1. Выходит Читает отрывок С.Алексиевич.

Трек 2. Начинает звучать вальс: «Амурские волны»

Путь сквозь сосны

Я думать о тебе люблю,
Когда роса на листьях рдеет,
Закат сквозь сосны холодеет
И невесомый, как идея,
Туман над речкою седеет, -
Я думать о тебе люблю.
Когда пьяней, чем запах винный,
То вдруг отрывистый, то длинный,
И сладострастный, и невинный,
Раздастся посвист соловьиный, -
Я думать о тебе люблю.
Ручей, ропща, во мрак струится.
И мост. И ночь. И голос птицы.
И я иду. И путь мой мнится
Письмом на двадцати страницах.
Я думать о тебе люблю.

Письмо солдата. Читает: Матвей

1. Письмо 20-летнего летчика, офицера Юрия Бородина, погибшего в боях под Киевом
«Милая Лида! Ты хочешь вызвать меня телеграммой? Нельзя. Не сердись. Полеты в разгаре. И ведь ты же умная, ты понимаешь, что мне доверено самое дорогое — защита Отечества. А чтобы его защищать, надо учиться. Ведь даже тебе я не буду нужен недоучкой. А потом, понимаешь, я эту даму со звучным именем «Авиация» люблю… Так же сильно, как тебя и Волгу. Так что терпи. Жена летчика — это не так-то просто. Удивительная тишина вокруг. Кузнечики… Трава… Солнце… Как будто нас сюда на пикник собрали. А люди отсюда уходят на смерть. Но я умирать не собираюсь, у нас с тобой еще так много впереди.
Вчера сажали на аэродроме деревья: пусть потомки вспомянут добрым словом».

Стоп музыка.

Проводы (Е.Ширман)
Я буду слушать, как ты спишь. А утром
Пораньше встану, чаю вскипячу,
Сухие веки второпях напудрю
И к вороту петлицы примечу.

Ты будешь, как всегда: меня шутливо
"Несносной хлопотуньей" обзовешь,
Попросишь спичку. И неторопливо
Газету над стаканом развернешь.

И час придет. Я встану, холодея,
Скажу: "Фуфайку не забудь, смотри''.
Ты тщательно поправишь портупею
И выпрямишься. И пойдешь к двери.

И обернёшься, может быть. И разом
Ко мне рванёшься, за руки возьмёшь.
К виску прильнёшь разгорячённым глазом.
И ничего не скажешь. И уйдёшь.

И если выбегу и задержусь в парадном,
Не оборачивайся, милый, уходи.
Ты будешь биться так же беспощадно,
Как бьётся сердце у меня в груди.

Ты будешь биться за Москву, за звёзды,
За нынешних и будущих детей.
Не оборачивайся. Слишком поздно.
И слёз не видно на щеке моей.

ЖИТЬ! (Ширман) Читает: –

Разве можно, взъерошенному, мне истлеть,

Неуемное тело бревном уложить?

Если все мои двадцать корявых лет,

Как густые деревья, гудят - жить!

Если каждая прядь на моей башке

К солнцу по-своему тянется,

Если каждая жилка бежит по руке

Неповторимым танцем!

Жить! Изорваться ветрами в клочки,

Жаркими листьями наземь сыпаться,

Только бы чуять артерий толчки,

Гнуться от боли, от ярости дыбиться.

Трек 4. Вальс «На сопках Манчжурии»

Письмо: Письмо военного журналиста, участника боев Григория Тертышника.
«Ксеня! Многие говорили, что война постепенно выветривает из души солдата человеческую нежность. Оказывается подобные утверждения — сущая ерунда. Наоборот, мои чувства окрепли, углубились, превратились в нечто святое, неотъемлемо от внутреннего мира души моей. Я верю в наше будущее. Оно у нас светлое, молодое и прекрасное… А ты в этом будущем олицетворяешь чистоту и прелесть жизни, делаешь ее очаровательной, вечно юной, звенящей, как веселый ручей. (12.11.1942).

Стоп музыка.

Ненайденному адресату.

Писать тебе. Писать всю ночь. И знать,
Что голос мой тебе не нужен,
Что день твой мал и до минут загружен,
И некогда тебе стихи мои читать.
И все-таки писать. И думать - вероятно,
Ты переехал, ты уже не там,
И дом не тот и улица не та,
И мой конверт ко мне придёт обратно,

И буду почерк свой в тоске не узнавать,
И, запинаясь, ставить знаки препинанья,
И буквы обводить, и плакать - от сознанья,
Что не найду тебя.
И все-таки опять, Весь день, всю ночь - пускай бесцельно это -

Я не могу не ожидать ответа. Аня
Всегда, всю жизнь не в силах променять
Ни на какие сытые забавы,
Голодное, но радостное право -
Мечтать, надеяться и безнадежно ждать.

Истлеет лист. Умрут слова и даты,
Но звезды, замыслы и бытие само
Останутся, как вечное письмо
Тебе - ненайденному адресату.

Песня «Письмо отца» -

Письмо. Читает: Матвей

Письма Моисеея Мартынова жене Тамаре
Милая Томочка! Все время находился в условиях, когда писать тебе не мог. Вчера вернулся. Целую ночь не спал, так как палили из всех видов оружия, и я в том числе из своего пистолета выпустил не одну обойму. Вот она победа, о которой так много мечтали всем мы эти долгие тяжелые годы… Возможно, буду проезжать мимо дома и удастся сбежать хоть на минутку, другую… Даже не верится, что снова тебя увижу. Неужели это когда-нибудь будет? Исполнилось ровно 4,5 года, как уехал я на полтора-два месяца. Какая злая ирония судьбы. Но может, снова жизнь улыбнется… (21.10.1945).

Приезд.

Состав, задыхаясь, под арку влетит,
Навстречу рванутся и окна, и гомон,
И холод, и хохот. И кто-то навзрыд
Заплачет. И всё это будет знакомо,
Как в детстве, в горячке.
Ведь так на роду
Написано мне по старинной примете -
И то, что тебя я опять не найду,
И то, что меня ты опять не встретишь.
И лица. И спины. И яркий перрон.
И кто-то толкает меня. Громогласен
Гудок паровозный. И это не сон,
Что нету тебя. И приезд мой напрасен.
Клубясь и вращаясь, прокатит вокзал,
Сверкание залов и темь коридоров.
И площадь пуста. И фонарь, как запал,
Мигнёт, поджигая покинутый город.
И площадь взлетит, как граната, гремя,
И хлынут осколки разорванных улиц.
...Кто-то с панели поднимет меня
И спросит заботливо:
"Вы не споткнулись?"

Письмо Моисея Мартынова жене Тамаре. Читает:
… Каждый год думалось, что это последний, и никто не знал, когда же наступит он — этот последний год, месяц, час войны. А почти каждая минута этих долгих лет была насыщена смертью, и если думал я о вас, когда лежал в грязной канаве, в виду близких разрывов или бродил ночью по полю с риском налететь на мину, или во время бомбежки, то лишь в том смысле, что вряд ли когда увижу. Я верил всегда, что наступит день победы, но трудно было надеяться присутствовать на празднике победы. Однако мне посчастливилось…
А время идет и не молодит, а старит… Мое пожелание, чтобы ты примирилась с тем эрзац-мужем, которого ты получишь вместо того, которого ожидаешь. Если бы ты только знала, как я устал ждать, но теперь уже недолго… (19.11.1945 из Кенигсберга).

1. "Письмо" В. Сидорова.

1.В пыли веков, на чердаке,
В забытом кем-то пиджаке,
Как в оригами сложен треугольник.
На пожелтевшем, в клеточку листе,
С изгибами, затёртыми до дыр,
Едва читался текст карандашей,
Письма пришедшего с войны.

2. Сейчас затишье, ждёт письма боец,
Но скоро бой, быстрей б войне конец,
Теперь не знаю я когда смогу черкнуть вам пару строк,
Сказать, что Вас люблю.
Ты, милая, детей побереги,
Себя хотя б немножко пожалей.
Вот скоро возвратимся мы с войны,
И счастливы как прежде будем мы.

1. А дальше слов нельзя прочесть,
Тут столько капель слёз, не счесть,
Она его у сердца хранила до конца,
Запомнив на всю жизнь черты любимого лица.

2.Ты, милая, детей побереги,
Себя хотя б немножко пожалей.
Вот скоро возвратимся мы с войны,
И счастливы как прежде будем мы.
И счастливы как прежде будем мы.

1. В пыли веков, на чердаке,
В забытом кем-то пиджаке,
Как в оригами сложен треугольник.
На пожелтевшем, в клеточку листе,
С изгибами, затёртыми до дыр,
Едва читался текст карандашей,
Письма пришедшего с войны.

12 Следующая ⇒