Фредерик Перлз 5 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 5 из 26Следующая ⇒

(6) Возвращению организмического равновесия.

Примером внутреннего раздражителя может быть следующий:

(1) Я дремлю на диване.

(2) Желание прочитать что-либо интересное проникает в мое сознание.

(3) Я вспоминаю о книжном магазине.

(4) Я иду туда и покупаю книгу.

(5) Я читаю.

(6) С меня достаточно. Я откладываю книгу.

Цикл внешнего раздражителя может быть следующим:

(1) Я лежу на диване.

(2) По моему лицу ползает муха.

(3) Я осознаю присутствие раздражителя.

(4) Я раздражаюсь и хватаю полотенце.

(5) Я убиваю муху.

(6) Я снова ложусь на диван.

По существу, циклы, вызванные внутренними и внешними раздражителями, не отличаются друг от друга. Здесь также инстинкт (к примеру, самосохранение) является первичным двигателем. В определенных ситуациях я могу и не заметить мухи. Тогда, конечно, она не будет действовать как раздражитель, и во всем цикле не окажется нужды.

Понимание этого круговорота позволяет нам проникнуть в суть одного из наиболее важных феноменов — саморегуляции организма, которая, как отметил В.Райх, весьма отлична от регуляции инстинктов с помощью морали или самоконтроля. Моральная регуляция должна приводить к накоплению незавершенных ситуаций в нашей системе и к прерыванию организмического цикла. Такое прерывание достигается посредством мышечных сокращений и выработки нечувствительности. Человек, потерявший «чувство себя», притупивший, например, свой вкус, не может ясно почувствовать, голоден он или нет. Следовательно, ему уже нельзя ожидать, что его «саморегуляция» (аппетит) станет функционировать нормально, и он начинает разжигать аппетит искусственными способами.

Ответ организма 61

Мы можем противопоставить случаям такого нарушения здоровой саморегуляции нормальное ее функционирование. К примеру, в сексуальной жизни выработка железами гормонов ведет к их избыточному накоплению в организме, повышенное сексуальное напряжение создаст образ или выбирает из реальной действительности объект, подходящий для удовлетворения потребности в восстановлении организ-мического баланса.

Гораздо труднее осознать наличие принципа саморегуляции, если взять менее выраженные функции; однако, будучи всеобщим принципом, он оказывается применим к любой системе, любому органу, ткани и к каждой клетке по отдельности. Без саморегуляции им грозила бы либо атрофия, либо гипертрофия (например, дегенерация или рак). Затруднительно также выявить момент равновесия в процессе дыхания, поскольку потребность в кислороде существует постоянно, и непрестанно же вырабатывается двуокись углерода. Здесь саморегуляция осуществляется посредством изменения уровня концентрации рН. Зевание и вздохи — симптомы саморегуляции. В состоянии тревоги саморегуляция должным образом не работает.

Восстановление организмического баланса ни в коем случае не происходит так легко и просто, как могло бы показаться на основании вышесказанного. Зачастую бывает необходимо преодолеть более или менее сильное сопротивление, которое может включать в себя как географические препятствия, так и денежные затруднения и социальные табу.

Принцип, определяющий наши отношения с внешним миром, тот же, что и внутриорганизмический принцип стремления к равновесию. Мы называем достижение гармонии с внешним миром «приспособлением». Это приспособление оказывает влияние на область, простирающуюся от примитивных биологических функций до далеко идущих повсеместных перемен, вызванных отдельным индивидом.

Вообще-то, способность к приспособлению очень ограниченна. Мы можем за несколько минут адаптироваться к температуре воды, когда принимаем холодную или горячую ванну, но разница температур тела и воды не должна выходить за определенные границы; в противном случае результат окажется плачевным (ожоги или шок). Некоторые люди, однако, так натренировали свою способность к приспособ-

62 Холизм и психоанализ

лению, что могут прыгнуть в ледяную воду или даже ходить по раскаленным углям.

Если мы сфокусируем взгляд на каком-нибудь ярком цветовом пятне, то вскоре яркость исчезнет. Ярко-красный станет, например, тускло-красноватого оттенка, близкого к серому. Если мы затем переведем взгляд на нейтральный фон, мы увидим перед глазами дополнительный красному, в данном случае, зеленый цвет. Этот зеленый цвет является дополнительной активностью организма, направленной на приспособление; он — минус по отношению к красному — плюсу.

Часто нам не нужно приспосабливаться к среде, раз уж мы можем сами приспособить ее к нашим потребностям и желаниям. Кондиционирование воздуха или центральное отопление — примеры того, как действует тенденция, противоположная акклиматизации.

Мы называем приспособление окружающей среды к нашим потребностям аллопластическим (формирующим других) поведением, а приспособление себя — аутопластическим поведением.

Аллопластическая деятельность птицы изменяет окружающую среду постройкой гнезд или миграцией в места с более теплым климатом; аллопластические черты характера человека побуждают его организовывать, брать командование на себя или открывать и изобретать разные вещи. Противоположный, аутопластический характер представлен в животном мире у хамелеона, а среди людей проявляется в виде сил адаптации и пластичности.

Аллопластический и аутопластический типы поведения трагическим образом переплетены в человеческих судьбах, особенно это касается той части человечества, что живет в индустриальных странах, где среда проживания изменяется настолько стремительно, что человеческому организму не под силу угнаться за ней.

В результате человеческий организм изнашивается быстрее, т.к. не успевает в достаточной степени восстанавливать равновесие. Эта тема широко освещена в книге Ф.М.Александера «Величайшее наследие человека», а также в работах других авторов.

Глава 6 ЗАЩИТА

Если бы инстинкта продолжения рода не существовало, инстинкт утоления голода посредством поедания животных и растений, мог бы какое-то время удовлетворяться. Но в связи с тем, что поступление нового съедобного материала было бы прекращено, жизнь на Земле вскоре прекратилась бы.

С другой стороны, если бы не существовало ни инстинкта самосохранения, ни голода, а только половой инстинкт, за несколько лет флора и фауна настолько запрудила бы земной шар, что животные не смогли бы двигаться, а растения не находили бы места для того чтобы пустить корни. Таким образом, условия жизни на Земле кажутся весьма сбалансированными: преумножение флоры и фауны обеспечивает достаточное количество пищи, а их потребление препятствует чрезмерному увеличению количества животных особей и растений. Это равновесие закона природы, а вовсе не заслуга мистического Провидения. Как только какое-либо из условий будет нарушено, жизнь исчезнет с лица нашей планеты.

Организмы, однако, не желают быть съеденными и вырабатывают механические и динамические способы защиты. Любая атака, любая агрессия, направленная на наше частичное или же полное разрушение, переживается нами как опасность. В борьбе за выживание средства нападения и защиты развиваются по связанным между собой, но различным путям. Атакующий всеми способами стремится заполучить свою

64 Холизм и психоанализ

жертву (tttif), защищающийся всеми путями стремится нейтрализовать атаку (tttt).

Агрессор не ставит своей целью уничтожение объекта. Он желает овладеть чем-то, но встречает сопротивление. Он продолжает преодолевать сопротивление, оставляя в целости и сохранности ценную для него субстанцию. Это равным образом относится как к нациям, так и к людям и животным. Нацисты тщательно охраняли от разрушения предприятия фирмы «Шкода» когда расправлялись с Чехословакией. Бизнесмен, уничтоживший конкурента, прилагает все усилия к тому, чтобы клиентура конкурента осталась нетронутой. Тигр убивает не ради уничтожения, а ради утоления голода.

Опасность, будь она внешняя (атака) или внутренняя¹, осознается нами при помощи глаз, ушей, кожи, т.е. всех сенсорных органов, которые позволят нам установить контакт с противником. Изначально областью контакта и исследования окружающего мира была кожа, эта биологическая граница между организмом и миром. Позднее передовые отряды обороны, следящие за приближением противника, выносились все дальше и дальше вглубь нейтральной полосы. Вместо того, чтобы ждать эпидермического контакта, уши, нос, глаза, а затем и технические приспособления (перископ, радар и т.д.) стали сигнализировать об опасности загодя, предоставляя организму необходимое время для перехода к обороне и развертыванию средств сопротивления.

В основном организм живет центробежно, активно. Всякая защита включает в себя громадное число всевозможных действий и зачастую избыточных приготовлений.

Средства защиты могут носить механический либо динамический характер. Механические средства защиты представляют собой замороженные, окаменевшие, аккумулированные действия (панцири, бетонные укрепления). Динамические средства защиты бывают моторными (например, бегство), секреторными (чернила осьминога, яд змеи) или сенсорными (издавание громких звуков). Таким образом, защищающийся так же активен, как и агрессор. Организмическая

¹ Помимо угроз, идущих извне, нам грозят (чаще всего воображаемые) угрозы, идущие изнутри нас самих. Мы испытываем чувство внутренней опасности всякий раз, когда становимся враждебны какой-то части своего «Я». Сильная эмоция может разбить идеал невозмутимого поведения настоящего мужчины; сексуальные импульсы несут в себе угрозу для набожной девственницы и т.д., и т.п.; когда бы и где бы ни возникла подобная опасность, мы мобилизуем наши защитные ресурсы.

Защита 65

тенденция к центробежному существованию поддерживается здесь, как и в почти любой другой функции.

Безусловные (в филогенезе) и условные (в онтогенезе) рефлексы являются продуктом предшествующей сознательной активности. Их задача — сберегать внимание и время для более важных дел. Поскольку организация личностных функций построена по принципу «фигура-фон», сознание, будучи неспособно решать несколько задач одновременно, получает возможность заняться наиболее важным, в то время как низшие (рефлекторные) центры, будучи хорошо натренированы, не требуют присмотра. Такой автоматизм приводит к возникновению все еще широко распространенного убеждения, что чувствительные нервы отличаются по направлению от двигательных и идущих к органам секреции нервов. Наследие эпохи механицизма, когда утверждалось, например, что световые лучи беспрепятственно путешествуют внутри оптических нервов и вызывают некоторые реакции организма, проявляется в том, что только моторные и секреторные нервы относятся к центробежным, а теория и по сей день лежит в основе неврологического учения. Оно постулирует, что одна часть нервной системы афферентна, а другая — эфферентна и обе части составляют рефлекторную «дугу» (рис.1). По другой гипотезе они представляют из себя два зубца вилки (рис. 2).

Рис.1 Рис.2

Гете, невролог Гольдштейн и философ Маркузе подчеркивали центробежный характер сенсомоторной системы. Гольдштейн утверждает, что как сенсорная, так и моторная ее части направляют нервные окончания от мозга к периферии.

Британское Адмиралтейство не оставалось пассивным, в смысле рефлекторной дуги, в поисках местонахождения «Бисмарка». Его глазами был флот и разведывательные самолеты.

Беспроводные приемники устанавливаются для того, чтобы принимать не распространяющиеся по проводам сообщения. Мы покупаем газеты, чтобы узнать о событиях в мире, и выбираем для чтения то, что нас интересует.

Как только мы начнем воспринимать работу органов чувств как активную деятельность, подобную использованию

66 Холизм и психоанализ

насекомыми усиков и щупиков, а ее как некий пассивный процесс, который случается с нами, мы поймем, что новая концепция охватывает более широкий диапазон явлений, нежели старая, и не требует вспомогательных теорий. Если бы червь полз только потому, что его чувствительные нервы раздражались бы от контакта с землей, он не смог бы остановиться до наступления полного истощения. Он полз бы и полз, понуждаемый автоматической импульсацией, которая поступала бы в двигательные нервы из чувствительных. Чтобы увязать теорию и наблюдения, ученому приходится предполагать существование дополнительных нервов, оказывающих тормозящее влияние на рефлекторную дугу и позволяющих червю свободно прекратить движение. Признав цент-робежность существования организма, мы устраняем это противоречие. Червь ползет, используя свою сенсорную и моторную активность в биологической «среде», стремясь достигнуть «конечных выгод» от своих инстинктов.

Во время прогулки по ночному лесу мы начинаем не слышать, а слушать; обостряем наше зрение и вертим головой во все стороны, как бы выставляя дозоры, упреждающие нас о приближении возможной опасности. Сенсорная активность призвана удовлетворять наши нужды в отсутствие опасности так же, как и в случае защиты. Голодный ребенок не просто видит каравай в булочной. Он смотрит, он вглядывается в него. Вид хлеба не пробуждает в нем рефлекс утоления голода. Напротив, голод вызывает такие эффекты как поиск пищи и приближение к ней. Откормленная холеная дама даже не видит этого каравая, он не существует, не является «фигурой» для нее.

Тот факт, что Эго способно сосредотачиваться лишь на одном предмете единовременно, приводит к большому его недостатку: организм возможно застать врасплох, ничего не подозревающим¹.

¹ Рассказывая анекдот, мы пользуемся этой слабостью нашего организма, удерживая внимание слушателя в каком-либо одном направлении, а затем неожиданно переключая его на другое и вызывая тем самым легкий шок. Мы чувствуем себя тупо, мы растеряны, если нам не удается уловить соль шутки, но как только ее значение становится нам понятно, целостное равновесие восстанавливается. Уравновешивание происходит сходным образом и в случае «анти-шока». Решение внезапно возникает в сознании, сопровождаясь чувством удивления и восклицаниями типа «Елки-палки!», «Дошло!» и т.д. Если шутка уже с бородой или мы догадываемся о решении, она становится неинтересной или вызывает скуку.

Защита 67

Этот недостаток компенсируется использованием брони (раковины и т.п. у низших животных, «панцирный» характер у людей, дома и крепости в обществе). Но даже самая неприступная крепость, не может быть герметично изолированной: она должна иметь двери и другие гибкие каналы сообщения с внешним миром.

Для того чтобы охранять эти каналы, ум человеческий установил внутри себя цензора, сторожевого пса морали. Цензор, чья активность направлена внутрь, занимал одну из ключевых позиций в ранних теориях Фрейда. Однако мы не должны забывать о том, что его активность направлена также вовне. Этот цензор в странах, подобных нацистской Германии, препятствовал проникновению в общественное сознание нежелательной информации, заглушая радиостанции и конфискуя номера непокорных газет. Инстанция, исполняющая функции цензора в нашем мозгу, стремится не допустить осознания нежелательного материала: мыслей, чувств и ощущений, идущих изнутри; знания, приходящего извне. Цель «этого цензора» — допустить лишь тот материал, который он считает хорошим, и исключить все плохие мысли, желания и так далее.

Но что означает это «хорошее» и «плохое»?

Глава 7

ХОРОШЕЕ И ПЛОХОЕ

Хотя гештальтпсихология сильно помогла нам в понимании наших субъективных индивидуальных миров, существует один фактор, который нуждается в дальнейшем изучении: фактор оценки. Если бы было верным, что мир существует лишь согласно нашим потребностям, тогда объекты либо существовали бы для нас, либо нет. Средний учитель, например, более заинтересован в таких учениках, которые легко учатся и не доставляют хлопот. Есть учителя, которые, по крайней мере время от времени, не замечают «трудных» учеников, обращаясь с ними так, как будто их вовсе не существует. Как правило, однако, учителя подразделяют своих учеников на хороших и плохих.

Такая оценка требует от нас рассмотрения новой грани нашей жизни. Мышление в терминах «хорошего» и «плохого», этика, мораль — как бы мы ни называли оценочный фактор, он занимает важное место в человеческом сознании. Он не может быть объяснен ни феноменом «фигура-фон», ни холизмом, хотя некая связь между тем, чувствует ли себя человек хорошо или плохо и завершенными/незавершенными целос-тностями, определенно существует.

Во имя «хорошего» и «плохого» ведутся войны, люди воспитываются и подвергаются наказаниям, завязываются и разрываются дружеские связи. В драмах обычно имеется один персонаж, герой, изображенный в светлых тонах, с не-

Хорошее и плохое 69

видимыми крыльями за спиной, и его противоположность, злодей, черный и с рогами. Небеса и ад. Высокие почести и тюрьма. Кнут и пряник. Хвала и осуждение. Добродетель и порок. Хорошее и плохое, хорошее и плохое, хорошее и плохое... подобно непрестанному вагонному перестуку, «хорошее и плохое» всегда проникает в человеческие мысли и действия.

На мой взгляд, в этический коктейль входят четыре ингредиента: дифференциация, фрустрация, феномен «фигуры-фона» и закон перехода количественных изменений в качественные.

* * *

Для демонстрации дифференциации мы выбрали пример с отверстием в земле и отвалом выбранной породы. Давайте рассмотрим двух людей, произведших такого рода дифференциацию: городского инженера и владельца угольной шахты. Инженеру приходится рыть траншею вдоль улицы для прокладки кабеля. Его будет интересовать, прежде всего, точность прокладки, а выбранный грунт окажется досадной помехой, и не столько для него самого, сколько для уличного транспорта. Владелец угольной шахты, напротив, заинтересован в отвале — огромной горе угля, громоздящейся в ожидании продажи. Для него дыра в земле, шахта, из которой был добыт уголь — это только лишние хлопоты, так как закон требует от него мер по предотвращению возможных аварий.

Таким образом, мы видим, что оценка и интерес по отношению к отверстию и отвалу различны у этих двоих людей. Их симпатии и антипатии противоположны, предпочтение отдается возбуждающему интерес, неприязнь вызывают требования, предъявляемые к ним. Их установки похожи. Они оба придают своим симпатиям и антипатиям легкий оттенок хорошего и плохого. Они могут проклинать или благословлять, но инженер никогда не назовет — в отличие от ребенка — раздражающую его земляную кучу «противной». Он уже научился по-разному относиться к объектам и поведению, тогда как для маленького ребенка все предметы одушевлены и «ведут себя» вместо того чтобы обладать определенными качествами. Мы говорим о хорошем или плохом яблоке, одобряя или не одобряя его качество, но когда мы начинаем применять такую оценку поведения, мы становимся морализаторами.

70 Холизм и психоанализ

Морализм — различение хорошего и плохого — появляется в раннем детстве. Психоанализ утверждает, что в жизни ребенка имеется период, названный амбивалентной стадией — период двоякой оценки — и постамбивалентная стадия, в ходе которой юноша впервые достигает объективности, позволяющей ему составлять мнение о положительных и отрицательных чертах личности. Дальнейшее развитие (по ту сторону мышления в категориях «добра» и «зла») может привести к возникновению отношения «заинтересованной» отрешенности.

Какое построение фигуры-фона приводит к амбивалентности?

Ребенок не может представить себе мать в качестве отдельной личности, не может даже приблизиться к построению законченного образа матери, понять ее. Только те части мира, в которых мы нуждаемся, становятся «фигурой», отчетливо выдающейся из окружающего хаоса. Соответственно, и для ребенка существует в матери лишь то, что ему требуется. Для младенца, по справедливому замечанию Фрейда, мир сводится к чему-то мясистому, выделяющему молоко. Это «что-то» впоследствии принимает имя материнской груди. По мере того, как ребенок развивается и возникают новые потребности, все новые и новые качества матери им осознаются и таким образом включаются в его существование.

Возникают две возможные ситуации: мать либо идет навстречу требованиям ребенка, либо нет. В первом случае (например, кормление грудью) ребенок удовлетворен. Ему «хорошо», и образ матери (сводимый к виду, запаху и ощущению прикосновения груди) переходит в фон до тех пор, пока возобновившийся голод не воскресит его заново (организми-ческая саморегуляция).

Вторая ситуация, во всем противоположная первой, возникает тогда, когда потребности ребенка не удовлетворяются. Ребенок испытывает фрустрацию, острота желания возрастает, и организм начинает продуцировать энергию, «средства» достижения завершения — удовлетворения. Ребенок становится очень беспокойным, пускается в плач или приходит в ярость. Если такая усиленная активность приводит в конечном счете к удовлетворению, ребенку не наносится никакого вреда; напротив, он овладевает способами самовыражения и выпускает излишек энергии. Однако если фруст-

Хорошее и плохое

рация продолжается и становится невыносимой, ребенок чувствует себя очень «плохо». Образ матери, настолько насколько он ее воспринимает, не отходит на задний план, но изолируется, и, откладываясь в памяти, связывается не с либидо, но с гневом. Ребенок переживает травму, которая будет всплывать в его сознании каждый раз, когда он будет встречаться с реальной фрустрацией.

Таким образом, ребенок (и человеческий организм в целом) испытывает две противоположные реакции в зависимости от того, удовлетворяются или отвергаются его запросы. Ему «хорошо», когда он удовлетворен, и «плохо» — в случае фрустрации.

И все же наша теория некоторым образом не соответствует действительности. Удовлетворение инстинкта ведет к забыванию желаемого объекта. Все хорошее, что дает нам жизнь, мы принимаем за само собой разумеющееся. Величайшая роскошь, став обыденной (до тех пор пока она не считается удовлетворяющей какую-либо реальную потребность), не приносит нам счастья. С другой стороны, неудовлетворенное дитя переживает травму: желанный объект становится «материалом», запечатлевающимся в памяти.

Двум этим фактам, однако, противостоит третий — мы запоминаем также и хорошие вещи.

Детальное рассмотрение данного вопроса приводится в следующей схеме:

	Вознаграждение	Временная фрустрация	Фрустрация
Удовлетворение	Немедленное	Отсроченное	Запоздалое
Воспоминание	Отсутствует	Приятное	Неприятное
Влияние на личность	Инерция	Работа	Травма
Принцип удовольствия/ боли Реакция	Удовольствие Безразличная	«Реальность» Хорошая	Боль Плохая

72 Холизм и психоанализ

Для объяснения данной схемы давайте рассмотрим случай кислородного голода¹. Обычно мы не задумываемся о своем дыхании. Мы не осознаем его и относимся к нему с безразличием. Давайте предположим, что мы находимся в заполненной людьми комнате и воздух постепенно становится все более и более спертым, но так незаметно, что мысль о духоте не переступает порога нашего сознания и организм не испытывает трудностей в приспособлении к ней. Если затем мы выйдем на свежий воздух, то сразу же почувствуем разницу и отметим, как легко стало дышать. Вернувшись в комнату, мы ощутим духоту. После этого мы сможем вспомнить и сравнить ощущения чистого и загрязненного воздуха (принцип удовольствия/боли).

Травматической эффект подавления или фрустрации, пережитых в детстве, приводит людей к скороспелому заключению, что ребенок не должен испытывать лишений в ходе воспитания. Однако дети, взращенные согласно такой политике, на поверку оказываются не менее нервозными. Они выказывают типичные симптомы невротического характера, не способны выносить фрустрацию и настолько испорчены, что даже небольшая задержка вознаграждения приводит к травме. Когда им не удается тотчас же получить то, чего им хочется, они прибегают к методу плача, который доведен у них до совершенства. Такие дети расстраиваются по пустякам и считают свою мать (как будет вскоре показано) «плохой» матерью, ведьмой.

Исходя из этого мы полагаем, что ребенок должен воспитываться на основе того, что Фрейд обозначил как «принцип реальности», принцип, говорящий «да» вознаграждению и

¹ Я умышленно воздержался от приведения примера с младенцем, сосущим грудь. Во-первых, сейчас еще слишком рано обсуждать предполагаемый здесь либидинозный катексис; во-вторых, счастливый насытившийся младенец, по нашему разумению, является продутом нашей цивилизации. Молодое животное сосет тогда, когда ему этого захочется; то же самое происходит и среди примитивных народов, где имеется обычай носить ребенка с собой и давать ему грудь как только он ее попросит. (Вайнланц наблюдал самку кенгуру с детенышем в сумке, который постоянно сосал мать.) В нашей цивилизации, однако, принято кормить грудью несколько — по возможности рассчитанных по времени — раз на дню. Таким образом, когда наступает время кормления, ребенок получает двойное вознаграждение: он возобновляет контакт с матерью (сознательное вознаграждение, т.е. сам процесс сосания) и достигает отсроченного утоления голода (вторая колонка). Следовательно, остается решить вопрос, имеет ли младенческое счастье естественное либо социальное происхождение (результат временной фрустрации).

Хорошее и плохое 73

вместе с тем требующий от ребенка способности переносить «подвешенное состояние» отсрочки¹. Он должен быть готов к тому, чтобы проделать некоторую работу ради вознаграждения, и это должно быть нечто большее, нежели скороговоркой сказанное «спасибо».

Немедленное вознаграждение не способствует развитию памяти. «Хорошая» мать — это не та, что спешит сразу исполнить все требования ребенка, а та, что вынуждает ребенка к отсрочке, к неопределенности. Хорошая мать, представленная в волшебных сказках доброй феей, всегда исполняет необычные желания.

Если я и поместил принцип удовольствия в первую колонку, то сделал это лишь потому, что с теоретической точки зрения его место именно там, но обычно в случае незамедлительного вознаграждения (без сознательного напряжения) это удовольствие настолько незначительно, что остается практически незамеченным.

Что касается социального аспекта принципа боли/удовольствия, то вполне может оказаться, что представители привилегированных классов реже испытывают боль, чем представители рабочих классов, но живут они подобно испорченным детям (удовлетворение их природных нужд не заставляет долго себя ждать) и не чувствуют напряжения или неопределенности (устранение которой приносит счастье), заменяя их суррогатами, искусственно вызываемыми с помощью таких средств как азартные игры или употребление наркотиков. Выигрыш или проигрыш, фрустрация и вознаграждение, связанные с потреблением наркотиков, провоцируют ощущения боли и псевдосчастья. Такое отсутствие счастья — реальный факт, хотя в среде беднейших классов бытует представление о жизни богатых как о блестящей и романтичной. Ужин, который может казаться биржевому маклеру лишь скучной обязанностью, подвергающей опасности его печень, для клерка будет событием, которое он запомнит на всю жизнь. Но это переживание сохранит свой блеск лишь при условии,

¹ Несмотря на теорию катексиса, кажется, что Фрейд относился к реальности как к некоему абсолюту. Он никогда в достаточной мере не подчеркивал зависимости ее от индивидуальных интересов и общественной структуры. Это не уменьшает ценности того, что он подразумевал под принципом реальности, который было бы лучше назвать «принципом отсрочки», чтобы подчеркнуть фактор времени и противопоставить его тем самым выбирающему кратчайший путь нетерпеливому и жадному поведению.

74 Холизм и психоанализ

что окажется единственным такого рода. Клерк, попавший в привилегированные круги, вскоре также свыкнется со своим новым образом жизни, как и его бывший босс, и так же найдет ее пресной (биологическая саморегуляция).

Я надеюсь, что прояснил одну вещь: настоящее вознаграждение требует определенного напряжения. Когда напряжение слишком возрастает, тогда (в соответствии с законом диалектики) количество переходит в качество, удовольствие становится болью, объятия — костоломством, поцелуй — укусом, ласка — ударом. При обратном процессе, когда напряжение снижается, чувство неудовольствия сменяется удовольствием. Это и есть то состояние, которое мы называем счастьем.

Исправив наше первоначальное замечание, касающееся того, когда людям «хорошо», а когда «плохо» (в связи с вознаграждением и фрустрацией), мы должны теперь задаться вопросом: почему же мы так редко переживаем чувства «хорошего» и «плохого» в качестве реакций. Что заставляет ребенка говорить «мама плохая» вместо того, чтобы просто сказать «мне плохо»? Для того чтобы понять это, нам придется заняться процессом проецирования, который играет большую роль в формировании нашего склада ума и важность которого не может быть переоценена.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒