Видимо, наша машина была последней, прошедшей своим ходом по ледовой Дороге жизни.

Среди машин, на мокром фирновом льду ходил офицер службы дороги с метровым стальным щупом, которым он искал твердый лед. Но лед протыкался легко. Увидев нас он довольно образно отозвался о тех, кто пропустил нас на лед из Кабона, т.к в середине озера начала образовываться промоине и трассу закрыли.

Стоять на этом месте не только автомашине, а и человеку нельзя было: лед оседал, и сквозь него проступала вода. Пока шофер понемногу маневрировал, офицер указал нам единственно возможный путь. Надо было «впритирку» проскочить между полузатонувшими двумя грузовиками, что наш шофер и выполнил безукоризненно. Хотя заднее колесо попало в полынью, машина подпрыгнула, выскочила на твердый лед и мы вновь двинулись к Ленинграду.

И вот впереди опять черные точки автомашин, растянувшиеся на несколько километров вдоль «Ленинградского» берега озера. Подъехав, увидели, что от кромки льда до берега на 850-900 метров чистая вода. Часть грузовиков стоит на льду, часть в воде. В воде движутся два небольших трактора и на буксире выволакивают грузовики на отмель. Но вот один из тракторов попадает в яму и останавливается, за ним вскоре и другой. Автомашинам приходится все время отъезжать от кромки льда. Солнце светит вовсю, теплынь, лед тает на глазах. Но чем дальше отъезжаешь, тем глубже.

Простояли в нерешительности довольно долго, как вдруг со стороны Ладоги лихо подъезжает пустая трехтонка. Молодой парень шофер. Узнав, что не проехать, крикнул: «Я везучий, был под бомбежкой, два раза проваливался на льду, и сейчас проеду!» Дал полный газ и, виляя по каким-то невидимым бугоркам, проскочил глубокое место, выехал не берег, махнул нам рукой и укатил. Нашего шофера, как говорится, заело. И он также лихо, дав полный газ, выехал не отмель, хотя у самого берега пришлось пробуксовать часа полтора. За это время ни одна машина на берег не прошла.

Видимо, наша машина была последней, прошедшей своим ходом по ледовой Дороге жизни.

⇐ Предыдущая 12