Комментарий

Комментарий

Откр. 22. Двадцать вторая глава, как и прошлая, — некая икона, видение грядущего, преображенного мира, видение человечества и всего космоса. И это видение снова написано красками древних пророчеств, оно действительно похоже на прекрасную икону с многочисленными символами, животными, цветами, яркими радугами красок, и во всем этом скрыт очень глубокий смысл.

В первых главах книги Бытия мы видим древо жизни как символ богообщения, единственное, центральное древо, которое возвышается среди рая. Здесь — уже подобие леса: древо жизни превратилось в галерею деревьев, растущих вдоль необычайного потока жизни. Древо жизни — это бессмертие. Как вы помните, человек лишился духовного бессмертия, и реального жизненного бессмертия он тоже лишился, согласно рассказу Книги Бытия. А здесь, в последней главе последней книги Библии человек вновь обретает и древо жизни, и реку жизни. И не будет ничего проклятого (в греческом тексте стоит слово «анафема», что означает по–древнееврейски «херен» — извергнутое, выделенное, отлученное). Так вот, ничего такого не будет.

Возникает вопрос: а как же люди, в это бытие входящие, в которых, как очень хорошо сказал о. Сергий Булгаков, «внутри живут и овцы и козлища»? Разделение проходит внутри каждого человека, и этот суд — обоюдоострый меч, который разделяет сердце и вычленяет из него все нечистое. Ничто, преданное анафеме, ничто нечистое не должно войти в Град. И чем больше остается у человека подлинного, чистого, тем в большей мере он будет приобщен к древу жизни, а чем больше в нем нечистого, тем более ущербна будет его личность в момент разделения.

Откр. 22, 3. Бог — тайное явление, то, о чем сказано в книге Иова: Иов сомневался, страдал, кричал, вопил, и все разрешилось для него только тогда, когда он узрел лицо Божие. По существу человек всегда только об этом и мечтает. Вот тут–то и возникает разделение между понятиями Страшного суда и Паруссии (Паруссия — пришествие Господне по–гречески), и оно именно в этом. Для тех, кто ждал Христа, Паруссия — радостное событие, но она может оборачиваться и событием страшным, потому что «узрят лицо Его»; как сказано у пророков: «приготовься увидеть Бога, Которого ты прогневал».

Откр. 22, 5. Здесь ясный символ того, что теневая сторона жизни исчезает. Конечно, могут придти на память слова Воланда из булгаковской книги, что–де как может быть свет без тени, без контраста. Это посюсторонее рассуждение. В этом бытии, конечно, не может, но те, кто рассуждает так, как Воланд, подобны саддукеям, которые предлагали Христу парадокс о женщине, которая без конца выходила замуж за умиравших братьев. В том, ином мире это не так. В ином бытии все строится на других основах, контраст там рождается иным образом. Но мы иначе и мыслить не можем, и нам совершенно бессмысленно об этом загадывать.

«Се, гряду скоро»… — Эти слова часто повторяются у пророков, и Иоанн так же говорит. Следует вспомнить, что это «скоро» в божественном смысле, а не в человеческом. Оно вовсе не означает, что это «завтра», ведь для Бога «скоро» может оказаться и через миллион лет, и это тоже будет «скоро», по крайней мере, в сравнении с историей развития Земли это будет секунда.

Сцена, когда Иоанн пал перед Ангелом, и Ангел сказал «не делай сего», имеет отношение к смущениям той эпохи, о которых говорилось и выше. Тогда появилось много различных оккультных учений, которые придавали огромное значение иерархическим существам, поклонению звездам, поклонению духам самых различных иерархий, которым давали различные названия и т. д. Против этого оккультного понимания и выступает здесь апостол. Ангел говорит ему, что в сущности они братья, и это правильно: вся тварь — наши братья. Может быть, он в чем–то выше, а в чем–то и нет. «Я сослужитель тебе», потому что пророк — служитель и Ангел — служитель.

Десятый стих последней главы направлен против тех, кто, как мы уже говорили, считает Апокалипсис запечатанной книгой: «Не запечатывай слов пророчества книги сей; ибо время близко», — это написано для нас, это не просто какой–то ребус или иероглиф, который через миллион лет кто–то прочтет. Как можно увидеть в процессе чтения, очень многое тут не только ясно, но прямо, непосредственно адресовано нам.

Стих одиннадцатый говорит о том, что вмешательство Божие, если мы можем употребить этот термин, Божественное вторжение вовсе не должно сейчас же все преобразить. «Неправедный пусть еще делает неправду…», то есть в мире все идет так, как позволяет человеческая свобода. Параллель к этому — в притче о сеятеле: когда он сеял, враг намешал ему сорняков, и когда он высеял все в поле, то выросли и сорняки, и пшеница. Ему говорят: «давай мы будем вырывать», а он сказал: «пусть растут вместе, а там видно будет…». Здесь говорится о том же самом. Пусть все делается, в конце все завершится. «Я есмь Альфа и Омега», и в конце концов Творец силой и красотой своей покрывает все мироздание. Это основа нашей веры, и все что ни есть прекрасного во всех мировоззрениях мира является осколками и отголосками этого глобального огромного ожидания.

Откр. 22, 14. Идти к древу жизни, — значит идти к богопознанию.

Откр. 22, 16 — Здесь может идти речь даже о самом пророке, ведь «ангел» значит «посланник», и, может быть, именно здесь и упоминается о том Иоанне, который все это возвещает.

Откр. 22, 17. — начало эпилога: «И Дух и невеста говорят: прииди!». Невеста — это Церковь, а Дух — та божественная сила, которая действует в Церкви, то есть Дух Церкви. Они говорят «прииди», так как Пару ссия — самый вожделенный момент истории. Если человек умирает и смерть переживает как величайшую радость, и по ту сторону жизни открывает какие–то бесконечные сверкающие миры — все равно это еще не полнота, все равно это ущерб; мы ждем большего, безмерно большего: возрождения, реальности творения, реальности каждого человека, как в Символе веры — «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века». И как бы подтверждая это желание Церкви, желание свершения, апостол заканчивает возгласом: «Гряди, Господи Иисусе». Апокалипсис, несмотря на свои грозные страницы, несмотря на страшные картины, бесспорно является книгой самой светлой надежды, которая отвечает на все чаяния и воздыхания Ветхого Завета. «Если бы Ты расторг небеса и сошел…», говорит пророк Исайя, а Псалмопевец говорит: «Как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже». Эти два возгласа Ветхого Завета, важнейшие «внутренние» слова, сказанные там, находят ответ, вопервых, в явлении Христа и, наконец, в том Царстве, которое Он основал и завершает. — «Ей, гряди Господи Иисусе».

⇐ Предыдущая 15 16 17 18 19 20 21 222324 Следующая ⇒