Комментарий

Комментарий

Далее идет Ангел Сарда — Откр. 3, 1–6. Еще раз упоминается, что Господь имеет в Своей деснице семь духов Божиих, семь звезд, то есть непоколебимую полноту церкви, которую ничто не может сдвинуть с места. Страшные слова обращает Он к этой общине: «Ты носишь имя, будто жив, но ты мертв», — слова, изобличающие упадок этой церковной общины.

Мы часто представляем себе первохристианские общины как какой–то заповедник святых. На самом деле и тогда были страсти, и тогда были немощи, и тогда был упадок, и тогда были все те кризисы, которые потрясают нашу церковь теперь. И она побеждала, несмотря ни на что. Почитайте апостольские деяния и послания и увидите, какие смуты раздирали первохристианекую церковь. Поэтому мы не должны унывать, следует смотреть вперед с надеждой.

Вот грозное предостережение сардийцам: «… ты носишь имя, будто жив, но ты мертв. Бодрствуй и утверждай… вспомни, что ты принял… храни и покайся…» Очевидно, в этой церкви все–таки не все пришли в состояние смятения; несколько человек «не осквернили одежд своих». Что такое белые одежды, в которые облекают побеждающих? Белый цвет был цветом радости, торжества и победы. Кроме того, он был знаком чистоты. Были люди, которые остались чистыми среди всеобщей сумятицы и греха, они и получили радость мессианского царства.

Откуда символ «книги жизни'"! Когда после разрушения городов их снова заселяли, то основных жителей, особенно знатных людей, записывали в особые списки, которые называли книгами жителей этого города. Такие книги существовали, например, когда заселялся после разорения Иерусалим, и пророки образно писали, что у Бога есть Своя книга, в которую Он записывает всех, кто в Его царство входит, у Него есть книга жизни. И те, кого Он вычеркнул, не войдут в Его Царство, в град Божий… Далее идет город Филадельфия, что значит «братолюбие». Он был построен эллинистическими монархами, и в знак одного из политических союзов был назван «братолюбивым городом» — Филадельфией.

Откр.3, 7–13. Прежде чем обращаться к филадельфийской церкви, Христос даст Себе еще одно наименование — Тот, Который «Святый Истинный, имеющий ключ Давидов». О ключе Давидовом говорится неоднократно в пророчестве Исайи, ключ Давидов — это ключ в Царство Божие. Это — таинственный ключ, и если Давид им запер, то уже никто не может отпереть, а если он отпер, никто не может запереть. Вот, скажем, одно из таких мест: пророк обращается к одному из благочестивых наместников города — «… и будет он отцом для жителей Иерусалима и для Дома Иудина, и ключ дома Давидова возложу на рамена его — отворит он, и никто не запрет, запрет он, и никто не отворит». То есть никто не может противиться его свершениям: если он отпер, значит так и будет.

Еще раз подчеркнем, что, если бы вы читали все параллельные места из Ветхого Завета, то увидели бы, что евангелист все время говорит словами Священного Писания.

Далее дается трогательная характеристика Филадельфийской церкви — «Ты не много имеешь силы». Очевидно, это была маленькая церковь, но она сохранила слово Божие, не отреклась. Это снова обращено ко все нам: мы малое стадо, но надо держаться твердо, и тогда даже внутренние распри нас не поколеблют. Иоанн говорит о «сборище сатанинском», о людях, которые утверждают , что они иудеи, но не таковы, то есть они лжеучители, раскольники, еретики. И перед их лицом малая община сумела сохранить твердость.

«И как ты сохранил слово терпения Моего, то и Я сохраню тебя от годины искушения… Побеждающего сделаю столпом в храме Бога Моего, и он уже не выйдет вон…» Это значит что человек (или церковь, как в данном случае) , будет в Царстве Божием такой же необходимой частью, как колонна, поддерживающая здание: ее нельзя вынуть, иначе здание обрушится.

«…напишу на нем имя Бога Моего» — в иерусалимском храме священные имена начертывались на двух медных колоннах, стоящих перед входом. И вот, на верных людях и церквах будет написано имя Божие, то есть они станут священными, как часть храма Царствия Божиего, Нового Иерусалима, нисходящего с неба. Иоанн говорит о Новом Иерусалиме, о котором пророчествовали пророки. Пророк Исайя Второй, называемый Второисайей, тексты которого начинаются с 40–й главы книги Исайи, говорит о Новом Иерусалиме, необычайном, отличном от древнего. Этому Иерусалиму и посвящены заключительные главы Апокалипсиса, он есть символ Царства Божиего, грядущего мира. Он утверждается на земле, но одновременно нисходит с неба, от Бога. Здесь Христос говорит о Себе, как о Человеке — «от Бога Моего». Заметьте это — ведь часто в антирелигиозной литературе говорят, что в Апокалипсисе Христос никак не человек, но чисто божественное существо. Но божественное существо не может так сказать: «от Бога Моего и имя Мое новое» и т. д., то есть Христос здесь явно выступает в человеческом облике.

Наконец, последняя церковь — Лаодикийская: Лаодикия находилась в нескольких десятках километров от Филадельфии.

Откр. 3, 14–22. Заключительное обращение к Лаодикийской церкви — самое величественное. Здесь Христос прямо называет Себя Божественной Премудростью, или Логосом. «Аминь, свидетель верный и истинный, начало создания Божия»… Слово «аминь» происходит от слова «эмуна» — вера, верность, твердость. Сказано: «в начале сотворил Бог небо и землю», а Премудрость говорит: «В Премудрости Бог сотворил небо и землю», то есть Премудрость и есть Логос, Слово Божие, творческий лик Бога. Здесь Христос выступает уже как Логос.

Дальше идет обличение этой церкви, которая решила, что у нее все благополучно. Очевидно, в Лаодикии не было ни гонений, ни каких–либо особенных притеснений, не было ни расколов, ни лжеучителей, — все у них было благополучно. И вот, почувствовав благополучие, церковь начала деградировать. Ни с кем не воюя, ни от кого не обороняясь, она стала впадать в самодовольство, которое Господь обличает здесь самыми жестокими словами: «Ты… не горяч и не холоден… извергну тебя из уст Моих». Эти прекрасные слова обращены не только к церквам, но и к отдельным людям. «Ты говоришь, «я богат… и ни в чем не имею нужды»…, а на самом деле так говорящий «жалок и нищ». Эти слова нам всем надо читать постоянно. Редко найдутся в пророческой книге столь лично направленные слова.

Иронично обращение Господа к этой церкви, поскольку она считает себя богатой: «советую тебе купить у Меня золото, огнем очищенное…» (то есть веру, которая прошла через горнило); ты, нищий, считающий себя богатым, — поди купи веру, и белую одежду, то есть чистоту, и «глазную мазь», то есть исцеление от греха, и попробуй не бояться искушений.

Тут же поясняется: «кого Я люблю, тех обличаю и наказываю». Это слова из книги Притчей Соломоновых, они о том, что в трудностях .куется дух человеческий. Заключительные слова главы — одни из самых прекрасных в Новом Завете: «Се стою у двери и стучу»… Господь входит к каждому, кто откроет Ему дверь.

Идея и чувство обитания Божия с людьми — это старая ветхозаветная идея. Бог пребывает с народом, Он, превышающий все земное, становится как бы земным. Он превращается в огненный столп, славу Свою, идет и белыми клубами опускается в скинию, Он осеняет храм. Храм означает, что люди собираются вокруг ковчега, где пребывает Бог. Но Бог не только здесь находится, Он находится повсюду, слава Его наполняет небо и землю, но здесь Его особое местопребывание, здесь Его скиния. «И слово стало плотью и обитало с нами, полное благодати и истины», — говорит апостол Иоанн. «Обитало» — в буквальном переводе — «построило скинию, построило шатер среди нас». Это общецерковный, общезаветный символ распространяется также и на духовную жизнь. «Приди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны».

На сем кончаются послания, обращенные к семи церквам, ко всей Церкви и к каждому христианину отдельно.

Возникает вопрос: что значит «не горяч и не холоден»? Здесь даются два полюса в человеке. Один полюс — с Богом, другой против Бога. Если человек с Богом, это значит, что он стоит на пути к благословлению. Если человек горяч против Бога, он может, как Савл, обратиться, значит, у него душа кипит… Самое страшное — это равнодушие, полное, как в народе говорят: «Ни Богу свечка, ни…» Равнодушие, индифферентность — это болото, в котором погрязает душа. Это смерть души. Я знал многих людей, которые стали истинными христианами, а прежде у них христианство вызывало какое–то отталкивание. А те, которые «в общем» очень благожелательно относились к вере, так всю жизнь и не обратились. Много было таких примеров, таких «гуманных» людей. Для них все это было «заодно», как сказал один из них: «я езжу повсюду — ну, посмотреть что–нибудь интересненькое…» Он не против, но не больше, он и от Бога не отпал и к Богу не пришел, и неизвестно, что он такое.

У Данте есть такое место, где находятся души подобного рода — после Лимба, перед рекой, через которую Харон переправляет души, носится толпа жалких существ, которых и ад не принимает, и небо не берет; никто их не берет, и они находятся в каком–то междуцарствии, и во главе их — какой–то «великий», совершивший отречение. Толкователи разделяются, и одни считают, что это отрекшийся папа Целестин (хотя многие предполагают, что он был даже святым), а другие считают, что это богатый юноша, который упоминается в Евангелии. И нам всем, и после обращения, и всегда может угрожать такая опасность. Процесса непрерывного возрастания нет, быть не может, и нам не дано. У нас есть процесс постоянного возвращения к юности, возвращения к первой любви.постоянного обновления. Такова история всей Церкви — это всегда возврат к Евангелию, возврат к истокам; иногда христиане круто разделываются с тем, что они накопили, и снова возвращаются вглубь. Даже тяжелый кризис церковного человека, хотя и опасен, но не так опасен, как состояние прелести, когда человек живет и не понимает, что он гибнет, а воображает, что все в порядке. Идут годы, месяцы, а потом — «со святыми упокой», и все оказалось впустую.

Когда спрашивают, можно ли получить спасение вне церкви, вопрос этот всегда задается без учета самого смысла понятия «спасение». Когда мы говорим о спасении, как о приобщении человека к божественной жизни, мы сразу же можем отдать себе отчет в том, что это приобщение однородным быть не может. Каждый человек приобщается к Богу в свою меру и в свою возможность, как и каждый народ и каждая цивилизация имеет какую–то свою меру к спасению.

Подлинное и полное приобщение к Богу может быть только через Его непосредственное явление. Конечно, древние мистики и пророки, суфии, дервиши, индийские брахманы — все они через свой мистический опыт в какой–то мере приближаются к Богу. Но все это идет через человеческие усилия, через человеческую устремленность вверх. И только в одном случае, в случае Христа, Бог является непосредственно. Это единственное и самое прямое откровение, поэтому спасение во Христе есть уникальное, единственное в своем роде, то есть самое глубочайшее приближение к Богу, а все остальное — где–то рядом, может быть, гдето очень близко. И когда мусульманин совершает свой намаз, обращаясь в сторону Мекки, то, конечно, он взывает к тому же Богу, что и мы. И этот Бог отвечает ему в солнце пустыни и в тишине ночью отвечает ему. Но никакая пустыня, никакое солнце, никакое мистическое переживание человека не может быть сравнено с тем, что было открыто Самим Богом через воплотившегося Христа. Именно в этом смысле мы говорим, что вне Христа нет того спасения, что во Христе. Какое–то спасение, какая–то приобщенность может быть даже и у атеиста, у человека, мысль которого повернута в ложную сторону, но сердце которого в некоторой степени какую–то крупицу Божьей благодати все–таки получает. А в отношении того, что будет дальше, можно сказать, что дальнейший путь души есть продолжение того, что началось уже здесь. Спасение начинается тут, по эту сторону жизни. Это причастие подается нам тут, в этой жизни, а там оно будет развиваться далее. Пройдут ли те, кто не верил, когда умер, через познание Христа? — Это для нас тайна, которую разберет Господь Бог.

1 После сего я взглянул, и вот, дверь отверста на небе, и прежний голос, который я слышал как бы звук трубы, говоривший со мною, сказал: взойди сюда, и покажу тебе, чему надлежит быть после сего. 2 И тотчас я был в духе; и вот, престол стоял на небе, и на престоле был Сидящий; 3 и Сей Сидящий видом был подобен камню яспису и сардису; и радуга вокруг престола, видом подобная смарагду. 4 И вокруг престола двадцать четыре престола; а на престолах видел я сидевших двадцать четыре старца, которые облечены были в белые одежды и имели на головах своих золотые венцы. 5 И от престола исходили молнии и громы и гласы, и семь светильников огненных горели перед престолом, которые суть семь духов Божиих; 6 и перед престолом море стеклянное, подобное кристаллу; и посреди престола и вокруг престола четыре животных, исполненных очей спереди и сзади. 7 И первое животное было подобно льву, и второе животное подобно тельцу, и третье животное имело лице, как человек, и четвертое животное подобно орлу летящему. 8 И каждое из четырех животных имело по шести крыл вокруг, а внутри они исполнены очей; и ни днем, ни ночью не имеют покоя, взывая: свят, свят, свят Господь Бог Вседержитель, Который был, есть и грядет. 9 И когда животные воздают славу и честь и благодарение Сидящему на престоле, Живущему во веки веков, 10 тогда двадцать четыре старца падают пред Сидящим на престоле, и поклоняются Живущему во веки веков, и полагают венцы свои перед престолом, говоря: 11 достоин Ты, Господи, приять славу и честь и силу: ибо Ты сотворил все, и все по Твоей воле существует и сотворено.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒