Читает Олег Сешко

Читает Олег Сешко

Как стал писателем?

Хотя я родился в таежной, в лесной глуши, в четырехстах километрах от ближайшего города, но имя писателя для меня всегда с малых лет было окружено ореолом почитания и особой славы. Короче говоря, для меня никогда не было более высокой должности на земле, чем писательская. И, естественно, мне хотелось испробовать свои силы, я тянулся к слову. Но я из крестьянской патриархальной семьи, где, так сказать, в общем, смелость не очень поощряется. Короче говоря, я очень робел только в 1950 году, под давлением своего друга (мы как раз отдыхали в то лето на одном хуторе Новгородской области), я начал писать первые главы своего будущего романа «Братья и сестры».

Начал я сразу с самой большой литературной формы – романа. Обычно начинают с очерка, с рассказа. Ну, в лучшем случае, с повести. Но мне казалось, аспиранту второго или третьего курса просто как-то несолидно начинать с какой-то малой формы. Этим объясняются мои сложности. Я сочинял свой первый роман целых шесть лет. В великой тайне от всех. Нынче, как только появляется товарищ, у которого влечение к слову, он сразу же объявляет о том, что занимается литературой и требует соответствующего к себе внимания. Я, наоборот, всячески скрывал свои писания. И о том, что я что-то делаю, знали два-три самых моих ближайших человека. И вот я окончил роман. Носил его и так и этак. Два года его отфутболивали редакции. Потом случайно мне повезло, и роман опубликовала «Нева». Это было в 1958 году. И это – первый случаи, когда мой роман, мое большое произведение было сразу же принято доброжелательно. И читателем, и критикой.

Два года я колебался, думал, что мне делать, как быть... Но потом стало ясно, что раздираться между литературой и наукой невозможно. И я очертя голову бросился на новую стезю.

Критика приняла роман хорошо: к тому времени уже появилась литература, рассказывающая достаточно правдиво о жизни деревни в военные и послевоенные годы. В 1959 году "Братья и сестры" вышли отдельной книгой в "Лениздате", в 1960 году роман был напечатан в "Роман-газете", а в 1961 году – издан в переводе в Чехословакии. Но Абрамов чувствовал, что роман – работа незавершенная, что он требует продолжения.

Слайд 28

И продолжение – "Две зимы и три лета" – увидело свет через десять лет – в 1968 году, в журнале "Новый мир", редактором которого вновь был Твардовский.

Но до этого в журнале "Нева" (1963. №1) появляется повесть Абрамова "Вокруг да около". К этому времени Федор Александрович Абрамов уже оставил работу в университете (в 1960 году) и полностью посвятил себя писательскому делу.

Слайд 29

Повесть из боязни цензуры была размещена в разделе "Публицистика и очерки", именно поэтому ее часто называют очерком или документальной повестью. Однако хитрость редакции не помогла: вслед за положительными рецензиями в "Литературной газете" последовали разгромные статьи. Положительные отзывы изымались из уже набранных номеров газет и журналов. Повесть была названа "идейно порочной", редактор "Невы" отстранен от должности, а самого Абрамова несколько лет нигде не печатали…

Слайд 30

Критика не согнула Федора Абрамова. Но открытое письмо жителей Верколы "К чему зовешь нас, земляк?", напечатанное в районной газете "Пинежская правда", а затем перепечатанное в "Правде Севера" (11 июня 1963 года) и "Известиях", отозвалось болью: Абрамов, всегда сверявший свои произведения с жизнью земляков, дорожил их мнением. И хотя он понимал: писали не они, да и подписывать, скорее всего, заставили, но легче от этого не было.

Абрамов оказался прав: подписывать заставляли. Критик Игорь Золотусский вспоминает разговор с одной из тех, чьи подписи стояли под письмом: "Письмо привезли в Верколу из района. Собрали людей, сказали: подпишите. "Но мы не читали очерка,"– пытался кто-то возразить. "Подписывайте,"– был ответ".

В этой атмосфере создается второй роман трилогии "Пряслины" – "Две зимы и три лета".

Роман писатель отнес в московский журнал "Звезда"; после долгого ожидания получил ответ: редколлегия сообщала, что "в нынешнем виде она не может напечатать роман". Тогда рукопись была отправлена в "Новый мир" (№ 1-3, 1968).

В эти годы, параллельно с третьим романом, получившим окончательное название "Пути-перепутья", Федор Александрович пишет и другие вещи: в 1969 году была опубликована повесть "Пелагея", в 1970 – "Деревянные кони", а в 1972 году увидела свет "Алька". Эти повести – как практически все произведения Абрамова – ждала нелегкая судьба.

Перед публикацией повести "Пелагея" в журнале "Новый мир" Твардовский предупредил Абрамова: "Роман "Две зимы и три лета" выдвинут на Государственную премию. Если напечатаем "Пелагею", премии Вам не видать… Вот и выбирайте – премия или литература". У Абрамова сомнений не было: "Я за литературу".

Премию Федор Абрамов, как и предсказывал Александр Твардовский, не получил.

Слайд 31. Видео 3. Односельчане.

Слайд 32

В 1973 году появляется третий роман - "Пути-перепутья" (Новый мир. № 1-2).

В 1975 году за трилогию "Пряслины" Федор Александрович Абрамов был удостоен Государственной премии СССР. Трилогию - а впоследствии и другие повести и рассказы Абрамова - переводили и издавали в других странах мира. На сегодняшний день произведения писателя можно прочесть на многих языках.

Слайд 33

Последняя книга из цикла о Пряслиных, роман "Дом", был задуман автором давно, практически сразу же по окончании работы над "Братьями и сестрами" – в архивах писателя сохранилось немало заметок к нему, сделанных в процессе работы над первыми тремя книгами.

"Дом" – венец тетралогии, произведение, заставляющее задуматься не только над социальными – над философско-нравственными проблемами, над основами бытия, мироздания. Эта книга по праву считается лучшим романом Федора Абрамова.

Работа над "Домом" длилась пять лет, с 1973 по 1978 год.

Слайд 34

В августе 1977 года в Верколу приезжает курс студентов Ленинградского театрального института со своим руководителем Львом Абрамовичем Додиным.

Студенты собирались ставить дипломный спектакль по "Братьям и сестрам" Абрамова. Федор Александрович был против: вещь серьезная, многогранная, объемная: удастся ли молодым ребятам понять и показать всю глубину характеров, всю боль; получится ли без потерь роман вместить в рамки пьесы?

Студенты решили доказать: "сможем" – и приезжают в Верколу без разрешения Абрамова: чтобы ближе узнать людей, с которых писался роман, быт и нравы пинежской деревни, увидеть и почувствовать красоту северной природы.

Поездка для студентов оказалась плодотворной: спектакль, поставленный весной 1978 года, стал лучшим в театральном сезоне Ленинграда.

Из воспоминаний Фёдора Абрамова:

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 678 9 Следующая ⇒