Пролог 5 страница

– Ну, не буду тебя больше отвлекать от работы. Я не хотел тебе мешать.

– Тебе не обязательно уходить. – Разогнув длинные стройные ноги, она тоже встала. – У меня нет жесткой необходимости закончить работу к сроку…

Чейз взглянул поверх ее головы в стеклянную стену.

– Погода совсем испортилась. Теперь, когда я сделал то, для чего приехал, мне нужно отправляться обратно в город.

– Гм. Да, кстати, те клиенты, которые были у меня в гостях в тот печальный вечер, сегодня звонили и спрашивали о тебе. Они все еще хотят приобрести здесь недвижимость.

– Так ты не лишилась контракта по моей вине?

– Похоже, что так.

– Хорошо.

– У тебя есть планы по поводу обеда?

Чейз уже направился к двери, вопрос заставил его обернуться.

– Обеда?

– Обеда. Вечером. Или у тебя другие планы?

– В общем, нет.

– Чили или сардины?

Он криво усмехнулся:

– Что-то в этом роде.

– Как насчет бифштекса? – Марси описала руками круг. – Примерно такого вот размера. И такой толщины. – Ее указательный и большой пальцы раздвинулись на ширину в полтора дюйма. – Средне прожаренный…

Обед с Марси… Вообще обед с женщиной… Почему-то это казалось ему гораздо более интимным общением, чем выпить несколько рюмок и затем забраться в постель, – что и было его единственным контактом с женщинами с тех пор, как он потерял Таню. Не надо было ни о чем задумываться. Никаких бесед. И уж, во всяком случае, – никаких обязательств!

Обед же, напротив, требовал участия его разума, личностного общения и соблюдения светских приличий. Например, смотреть ей в глаза, когда говоришь, да и придется что-то прежде всего говорить… Он не был уверен, что готов к этому.

Но это же всего лишь Гусенок, в конце концов! Черт, он знает ее с тех пор, как ему было пять лет. В последние несколько дней она была ему хорошим другом. Очевидно, она защищала его интересы в течение какого-то времени, потому что оградила его от хлопот, помогла избавиться от того дома, что он купил для Тани. И нельзя сбросить со счета то, как учтива была она с Таней и как Таня любила и уважала ее.

Разве он не может оказать ей эту единственную любезность?

– Поджарь бифштекс с кровью, и на этом договоримся.

Она широко улыбнулась, и улыбка сделала ее лицо… как это выразилась его мать? Ах да, лучистым…

Без малейшего стеснения Марси извинилась и пошла переодеться во что-нибудь более удобное. Затем вышла из одной из спален наверху, одетая в хлопчатобумажный спортивный костюм и те же тапочки. За ухом больше не было карандаша, а контактные линзы она сменила на очки.

Когда бифштексы уже шипели на домашнем гриле, Марси озадачила Чейза приготовлением зеленого салата, пока сама приглядывала за картошкой, запекающейся в микроволновой печи.

Спросив, предпочитает ли он официальную или, напротив, неофициальную обстановку, и получив ответ: «Неофициальную», она накрыла стол на стойке бара, а не на столе в столовой. Через несколько минут они сидели и поглощали простую, но восхитительно вкусную пищу.

– Боюсь, у меня нет десерта, – сказала она, убирая его пустую тарелку, – но вон там на полке стоит банка, в которой припрятано шоколадное печенье.

Зазвонил телефон, и Марси заспешила вниз, к аппарату. По дороге она заметила Чейзу:

– Вы должны быть польщены, мистер Тайлер: я не всякого угощаю своим шоколадным печеньем… Алло?

Она улыбалась Чейзу, поднося трубку к уху. Но он увидел, как эта улыбка померкла через несколько же секунд после начала разговора. Она быстро повернулась к нему спиной. Бросив салфетку на стол, он вскочил со стула и тремя прыжками пересек комнату.

Прежде чем он успел отобрать у нее трубку, она обеими руками швырнула ее обратно на рычаг, а потом навалилась на нее, как будто хотела прижать крышку мусорного бака, наполненного чем-то отвратительным.

Марси стояла, отвернувшись и опустив голову, вероятно, от смущения. Она отнюдь не так легко относилась ко всему этому, как пыталась его уверить. Она была явно расстроена, в лице не осталось ни кровинки.

– Это он?

– Да.

– Все то же?

– Не совсем. – Кровь вернулась к ее лицу, разлившись по щекам розовой волной. – На этот раз, вместо того чтобы рассказывать, что бы он хотел со мной сделать, он… э… говорил, что бы он хотел от меня… для своего удовольствия.

– Чертов извращенец!

Чейза и его брата воспитали в уважении к женщине. Родители вкладывали в них рыцарское благородство и ответственность в сексуальных отношениях. Даже во время самых больших пьянок Чейз соблюдал осторожность и, ложась в постель с женщиной, принимал необходимые меры. Он никогда не пытался силой овладеть женщиной, которой не нравился и которая не хотела ложиться с ним. В дни холостяцкой юности они с Лаки переспали со множеством женщин, но всегда только с теми, кто соглашался на это. Отец учил их, что если дама говорит «нет», то это и значит: нет. Джентльмен никогда не навязывает себя даме, ни при каких обстоятельствах.

Для Чейза телефонная порнография была именно таким навязыванием, и то, что Марси подвергалась этому насилию, приводило его в ярость. Одно дело – постельные разговоры, когда вы шепчете на ухо любовнице разные словечки, что только усиливает ее сексуальное наслаждение… Другое дело – услышать те же слова по телефону от незнакомца… В этом было нечто зловещее и пугающее. И не вина Марси, что она побледнела от беспокойства и отвращения.

– И эту дрянь ты вынуждена выслушивать? – спросил он Марси. Она кивнула и отвернулась, пошла к кухне. Он поймал ее за руку и повернул к себе. – Как долго?

– Несколько месяцев, – ответила она тихо.

– Ты не должна мириться с этим. Смени номер телефона. Пусть Пэт установит на твоем телефоне определитель номера.

Он так увлекся своими доводами, что не сразу заметил, что все еще держит ее за руку и что притянул ее к себе так близко, что их тела соприкасаются. Он немедленно отпустил ее и шагнул назад.

Чейз покашлял, как бы прочищая горло, и попытался придать голосу некоторую авторитарность.

– Э, я думаю, тебе следует что-то предпринять.

Марси вернулась к бару и стала вытирать тарелки.

– Я думала, через некоторое время, если я буду просто бросать трубку, ему надоест и он перестанет звонить.

– По-видимому, ты ошиблась.

– По-видимому, ошиблась. – Она поставила стопку грязных тарелок в мойку и открыла кран с горячей водой. – Ты так и не попробовал печенье. Угощайся.

– Не хочу никакого печенья, – раздраженно ответил он. Чейз сам не смог бы объяснить почему, но он сердился на нее за то, что она так беспечно отмахивается от своего телефонного собеседника.

– Тогда почему бы тебе не сварить кофе, пока я загружу эти тарелки в мойку? – предложила она. – Кофе у меня над холодильником, кофемолка – вон там…

Марси кивнула на угол шкафчика. Чейз понял подтекст этого предложения – закончить разговор о телефонных звонках. Очевидно, она не хотела больше говорить о них. Возможно, она была слишком напугана или слишком смущена, или, черт побери, ей нравилось слушать всю эту дрянь по телефону.

В конце концов, эта женщина жила одна, и у нее не было дружка. По крайней мере, он ничего не слыхивал о нем, да и здесь, у нее в доме, не видел никаких свидетельств его присутствия. Единственный мужчина, упомянутый ею, это ее бывший жених из Хьюстона. Может быть, этот телефонный хулиган давал ей возможность как-то заводиться, ничем не связывая себя? Если это так, то какого дьявола он, Чейз, волнуется?

Он поставил кофе. Напиток сварился как раз к тому времени, как Марси закончила мыть тарелки. Поставив на поднос чашки с кофе и тарелку с печеньем, она попросила отнести его в комнату. Они заняли свои места у огня, в который Чейз подбросил еще поленьев. Потом съел пару печений и запил их кофе.

– Как дела у «Тайлер Дриллинг»?

Он взглянул на нее.

– Ты сметливая деловая женщина, Марси. Возможно, финансовый климат в этом городе ты знаешь лучше, чем кто-либо другой. Это что – тактичный способ узнать у меня, сколько мы еще продержимся до объявления банкротства?

– Я не хотела ничего выпытывать, правда.

– Неважно, – ответил он, пожав плечами с философским видом. – Слишком поздно быть гордым. Очень скоро наш финансовый статус станет предметом публичного обсуждения.

– Настолько серьезно?

– Боюсь, что да. – Он уставился в огонь и задумчиво сунул в рот еще одно печенье. – У нас нет новых контрактов. Банк потерял терпение и требует вернуть деньги, взятые много лет назад, когда рынок впервые ухудшился. Они проявили щедрость и долго ждали, но теперь наше время истекло. Лаки сделал все возможное, от меня же ему не было никакой помощи, – добавил он с горечью. – Пару лет тому назад мы попытались придумать способ заняться чем-нибудь еще, пока нефтяной бизнес не поднимется, но так и не придумали ничего реального. Потом умерла Таня и… – Он снова пожал плечами. Остальное не нуждалось в пояснениях.

– Чейз. – Он поднял голову и взглянул на нее. Она водила пальцем по краю кофейной чашки. Почувствовав его взгляд, подняла на него глаза. – Позволь мне вложить деньги в вашу компанию.

Несколько мгновений он непонимающе смотрел на нее, а затем хрипло и безрадостно рассмеялся.

– А я-то думал, что ты хитрая деловая женщина. Зачем тебе делать такую вопиющую глупость?

– Потому что я верю в тебя и в Лаки. Вы изобретательны, умны и старательны. В конце концов вы придумаете что-нибудь для возрождения своего дела. И тогда я получу прибыль на свои вложения.

Прежде чем она закончила, Чейз уже непреклонно качал головой.

– Я не могу позволить тебе сделать это, Марси. Это будет похоже на милостыню, а мы еще не пали так низко. На этом этапе мы еще способны сохранять остатки гордости. Кроме того, если бы нам нужен был партнер, мы давно бы уже обдумали это. У нас были предложения, но мы их всегда отклоняли. Мой дед начал дело во время подъема тридцатых годов. Отец продолжил его. Мы – третье поколение. «Тайлер Дриллинг» – это семейное предприятие, и мы собираемся сохранить его таковым.

– Понимаю, – тихо сказала Марси.

– Я ценю твое предложение, но просто не могу принять его.

– Есть один выход. – Она твердо посмотрела ему в глаза. – Ты мог бы жениться на мне.

Лаки опустил трубку на рычаг и сказал жене:

– Он все еще не отвечает.

Стоя в дверях, соединяющих спальню с ванной комнатой, Девон попыталась успокоить его:

– Это не значит, что он опять исчез.

– Но это может означать, что он где-то опять ударился в загул.

– Необязательно.

– Необязательно, но возможно.

– Ты не очень-то доверяешь своему брату, – мягко упрекнула она его.

– Ну, назови мне хоть один его поступок за последние два года, который мог бы внушить мне доверие к нему.

Девон повернулась на босых пятках и зашлепала в ванную, закрыв за собой дверь так стремительно, что чуть не прищемила подол пеньюара.

Рассерженный Лаки ринулся за ней и распахнул дверь. Он обнаружил ее спокойно сидящей за туалетным столиком и неторопливо расчесывающей щеткой густые темно-рыжие волосы. При виде ее красоты гнев его потух.

Она умела искусно разжигать его и успокаивать и делала то и другое быстро и эффективно. Перемены в ее настроении всегда были неожиданными. Такая спонтанность делала его жизнь интересной и была одной из причин, заставивших его влюбиться. Непредсказуемость Девон соответствовала его собственному легковесному характеру.

Он был без ума от нее, но терпеть не мог, когда она бывала права. В данный момент так оно и случилось.

– Я не должен был так говорить, да?

– Гм, – ответила она. Это в ней тоже нравилось ему – она никогда не торжествовала победу, когда оказывалась права. – Но он все-таки вернулся домой, Лаки.

– По принуждению.

– Должно быть, ему это было нелегко.

– Не похоже, чтобы он поджал хвост.

– Разве? Думаю, что все его ворчание имело целью скрыть, как он смущен, и показать, как он рад тому, что дома, среди любящих его людей.

– Может быть, – согласился Лаки.

– Он пришел сегодня в кон гору и поинтересовался делами.

– Что, возможно, было лишь показным маневром.

– Возможно, но я так не думаю. – Она отложила щетку и открыла баночку с ночным кремом. Вытянув руку, начала втирать душистый крем. – Думаю, мы должны толковать поступки Чейза в лучшую сторону. Может быть, он наконец начал исцеляться.

– Надеюсь, что так.

Лаки отобрал у нее баночку, набрал немного крема на пальцы и начал намазывать там, где она остановилась. Он спустил с ее плеч пеньюар, сбросил бретельки ночной сорочки и втирал крем в кожу, настолько гладкую, что она не нуждалась ни в каком дополнительном снадобье.

– Его возвращение приободрило Лори. Одно это заставляет меня радоваться, что он вернулся. – Девон наклонила голову и отодвинула волосы, чтобы он мог смазать шею.

– Но мама не знает, что он сегодня где-то загулял.

– Ты этого тоже не знаешь. Он может быть где угодно.

– Не слишком приятная ночь для прогулок на машине.

– Даже если он где-то загулял, он уже взрослый и отвечает только перед самим собой. – Она посмотрела на него снизу вверх сквозь ресницы, обращаясь-к его отражению в зеркале. – Так же, как и ты раньше.

– Хм, – проворчал он.

Внимание Лаки отвлекло соблазнительное отражение жены в зеркале. Ночная рубашка соскользнула и держалась на кончиках грудей. Одно движение его руки – и сорочка оказалась на коленях, полностью обнажив грудь.

Его руки обняли ее и начали ласкать. Он видел в зеркале, как они гладят, поднимают и мнут ее грудь, как она меняет форму под его прикосновениями. Когда он ощутил действие своих прикосновений, его собственные вены набухли от желания.

– Что сказал сегодня доктор? – спросил он нежно.

– Мы с младенцем чувствуем себя хорошо, – ответила она, и ее губы изогнулись в чудесной улыбке мадонны. – У меня ровно пять месяцев.

– Сколько, по-твоему, мы можем держать это в секрете? – Его руки гладили выпуклый изгиб ее живота.

– Не так уж долго. Если бы Лори не была так занята Чейзом, она могла бы заметить мою располневшую талию.

– Они с Сейдж страшно рассердятся, что мы не сказали им сразу, как только обнаружили.

– Вероятно. Но я все же считаю, что так лучше. На тот случай, если что-нибудь случится.

– Пока, слава богу, ничего не случилось. – Он наклонил голову и поцеловал ее в плечо.

– Думаю, Лори не пережила бы потерю еще одного внука. Лучше было не рассказывать ей, что я жду ребенка, пока не прошли первые, опасные месяцы.

– Но теперь ты уже на шестом, и доктор не ожидает каких-либо осложнений. – Он поймал ее взгляд в зеркале и улыбнулся, в то время как его рука обследовала нижнюю часть ее тела. – Я хочу объявить миру, что собираюсь стать отцом.

– Подумай вот о чем, Лаки, – сказала она, и ее улыбка постепенно исчезла. – Теперь, когда Чейз дома, нам, возможно, следует отложить это объявление еще на некоторое время.

– Хм. – Он сдвинул брови. – Я понимаю, что ты имеешь в виду. Ему будет нелегко узнать, что у нас будет первый продолжатель рода Тайлеров.

Взяв его за руку, Девон поцеловала ладонь.

– Ты знаешь, как я хочу нашего ребенка. Но мое счастье меркнет каждый раз, как я думаю о ребенке, погибшем вместе с Таней.

– Не думай об этом, – прошептал Лаки.

Он поднял ее, повернул к себе лицом и, целуя, снял пеньюар. Переступив через плавки, притянул ее к себе, дав почувствовать силу своей эрекции. Ее вздох коснулся его губ, и она предложила не терять больше времени и отнести ее в постель.

Они вместе опустились на кровать. Он раскрыл ее бедра и поцеловал туда, ощущая вкус влаги на кончике языка. Затем поцелуями покрыл ее тело снизу вверх, задерживаясь на небольшом холмике живота, слегка втягивая в рот кончики ее грудей, потемневшие и разбухшие во время беременности. Наконец он достиг ее жаркого рта, погрузил язык в его глубину и одновременно вонзил в нее свой член.

Супружество не заглушило их физическую тягу друг к другу. Страсть была даже более пылкой, чем раньше. Несколько минут они оба лежали, обессиленные и удовлетворенные.

Прижав ее к себе, Лаки нежно гладил ту часть ее тела, где, как в гнездышке, лежал его ребенок. Он прошептал:

– Зная о том, что он потерял, как могу я винить Чейза за то, что он делает или не делает?

– Ты и не можешь, – ответила она, похлопывая его руку. – Ты можешь только быть терпеливым, пока он не излечит боль своего сердца.

– Если это возможно. – Его слова звучали не слишком оптимистично.

Девон шевельнулась и произнесла с тем упрямством в голосе, которое он так любил в ней:

– О, я должна верить, что возможно.

Чейз наконец обрел дар речи. Его изумленный взгляд не отрывался от лица хозяйки.

– Что?

– Ты хочешь, чтобы я повторила? – спросила Марси. – Хорошо. Я сказала, что ты можешь спасти свое дело и сохранить его семейным, если женишься на мне. Потому что тогда все, что у меня есть, будет твоим. Он положил недоеденное печенье на тарелку, стряхнул с пальцев крошки и встал. Быстро взял пальто, натянул его и зашагал к выходу.

– Ты не считаешь, что предложение заслуживает некоторого обсуждения? – спросила Марси, идя за ним.

– Нет.

Она догнала его прежде, чем он открыл входную дверь, загородив ее своим стройным телом.

– Чейз, пожалуйста! Если у меня хватило смелости сделать это предложение, то самое малое, что ты мог бы сделать, это проявить достаточную смелость, чтобы поговорить о нем.

– Зачем терять попусту твое и мое время?

– Мне не кажется, что обсуждение моего будущего – это напрасная трата времени.

Он хлопнул парой замшевых перчаток по ладони, пытаясь понять, как убраться отсюда, не оскорбив ее чувств.

– Марси, я не знаю, что заставило тебя произнести такую невероятную вещь. Не могу себе представить, что у тебя на уме. Мне бы хотелось думать, что ты шутишь.

– Это не шутка. Это серьезно.

– Тогда ты не оставляешь мне иного выхода, как ответить: спасибо, нет.

– Даже не обсудив?

– Нечего обсуждать. Эта идея не заслуживает никакого обсуждения.

– Не согласна. Я не предлагаю первому попавшемуся мужчине жениться на мне, подчиняясь минутной прихоти. Если бы я не считала эту идею осуществимой, я бы и не заикнулась о ней.

– Эта идея неосуществима.

– Почему?

– Черт побери, – пробормотал он в отчаянии. – Ты вынуждаешь меня быть недобрым.

– Если у тебя есть возражения, не бойся оскорбить мои чувства. Вчера я сказала тебе, что хорошо защищена от оскорблений. Они просто отскакивают от меня.

– Ладно, – сказал он, переминаясь с ноги на ногу, но не отрывая от нее взгляда. – Я буду откровенен. Я не хочу снова жениться. Никогда.

– Почему?

– Потому, что у меня уже была жена. У меня был ребенок. Я потерял их. Никто не может занять место Тани. И помимо всего этого, я не люблю тебя.

– Я не могу даже надеяться занять Танино место, во всяком случае, я бы этого и не хотела. Мы совершенно разные люди. Я никогда и не воображала, что ты меня любишь, Чейз. Люди женятся по самым разным причинам, думаю, любовь среди них – на последнем месте…

Он уставился на нее, пораженный.

– Какого же черта ты этого хочешь? Зная, что я тебя не люблю, что я все еще люблю свою жену, почему ты делаешь мне такое предложение?

– Потому, что ты за последние два дня множество раз напомнил мне, что я – старая дева. Даже в наше время и в наш век, независимо от того, насколько прогрессивно мы мыслим, если ты не замужем, ты – белая ворона. Люди идут по жизни парами. Это все еще мир пар. Я устала от одиночества.

– Твое объяснение неубедительно, Марси. Ты мне рассказала вчера, что почти вышла замуж, но в последнюю минуту передумала, потому что не любила парня.

– Это правда. Но это случилось несколько лет назад. Мне еще не было тридцати.

– Поэтому?

– А сейчас мне тридцать пять. Тридцатипятилетняя одиночка, если она разведенная или вдова, не такая уж редкость. Даже тридцатипятилетний холостяк не привлекает особого внимания. Но женщина, все еще незамужняя в тридцать пять лет, – старая дева, особенно если она живет одна и редко бывает на людях… – Она опустила глаза и мягко добавила: – Особенно если она зовется Гусенок Джонс…

Чейз пробормотал про себя ругательство. Он пожалел, что когда-то прозвал ее так. Теперь он мог возразить, что прозвище больше не подходит ей, но она подумает, будто он просто жалеет ее.

– Знаю, что я – не сногсшибательная красавица, Чейз. Моя фигура – тоже не предел мечтаний. Но я могу дать тебе то, в чем ты нуждаешься больше всего.

– Деньги? – уколол он.

– Дружеское общение.

– Заведи собаку.

– У меня на них аллергия. Кроме того, мы говорим о том, что необходимо тебе, а не мне, – сказала она. – Мы ведь друзья, не так ли? Мы всегда ладили. Мне кажется, из нас получится хорошая команда.

– Если ты хочешь быть членом команды, вступи в лигу любителей боулинга.

Его сарказм не обескуражил Марси.

– Ты странствуешь уже полтора года, и, хотя ты этого и не признаешь, мне кажется, тебе до смерти надоело жигь отшельником. Я могу дать тебе стабильность. У меня есть дом, – сказала она и развела руки в стороны, как бы обнимая свой дом, свое просторное жилище. – Я люблю его, но было бы намного лучше делить его с кем-нибудь.

– Возьми кого-нибудь на квартиру.

– Я и пытаюсь.

– Я имел в виду другую женщину.

– Я бы не вынесла жизни с другой женщиной. – Она рассмеялась, но в ее смехе не было юмора. – Кроме того, один бог знает, что скажут обо мне сплетницы в Милтон-Пойнте, если здесь поселится другая женщина.

Он признал, что она права. Вообще говоря, люди ограниченны и всегда ищут чего-нибудь скандального, даже там, где его нет. Но это проблемы Марси, и не ему их решать.

Все же его рыцарские чувства требовали отказать ей помягче. Он уважал ее за одну только отвагу, которая потребовалась ей для обсуждения с ним вопроса о замужестве. Должно быть, это было не так-то легко. Ей пришлось проглотить немало гордости.

– Послушай, Марси…

– Ты собираешься сказать «нет», не так ли?

Он с шумом выдохнул воздух.

– Да, я собираюсь сказать «нет».

Она опустила голову, но почти сразу подняла ее. В ее глазах был вызов.

– Подумай, Чейз.

– Не о чем думать.

– О «Тайлер Дриллинг».

Он упер руки в бока и наклонился к ней.

– Ты что, не понимаешь, что делаешь? Ты пытаешься купить себе мужа!

– Если меня это не волнует, почему это беспокоит тебя? У меня куча денег, больше, чем нужно. Что мне с ними делать? Кому я их оставлю? Что хорошего в том, чтобы много работать и добиваться успеха, если я не могу поделиться прибылью с кем-нибудь, кто в этом нуждается?

Лихорадочно натягивая перчатки, он сказал:

– Тебе не надо долго искать, чтобы найти кого-нибудь. Уверен, что существует множество мужчин поблизости, которые будут счастливы заполучить тебя и твои деньги.

Она положила ладонь на его локоть.

– Ты действительно думаешь, что в этом все дело? Ты полагаешь, я жила бы с тобой под одной крышей, если бы ты согласился пойти ко мне на содержание? Ни за что в жизни, Чейз Тайлер! Я знаю, ты будешь продолжать работать так же много, как всегда. Я не пытаюсь отнять у тебя мужество или гордость. Я не хочу быть мужчиной в доме. Если бы я этого хотела, я бы оставила все как есть.

Ее голос смягчился.

– Я не хочу состариться в одиночестве, Чейз. Думаю, что и ты не хочешь. И раз уж ты не можешь жениться по любви, то с тем же успехом можешь жениться ради денег.

Несколько мгновений он пристально смотрел в ее серьезное лицо, потом покачал головой:

– Я не подхожу тебе, Марси.

– Подходишь. Ты как раз тот человек, который мне нужен.

– Я… Сломленный? Побежденный? Со скверным характером? Тоскующий вдовец? Зачем я тебе? Я сделаю тебя несчастной…

– Ты не сделал меня несчастной сегодня вечером. Мне было хорошо с тобой.

Она просто не давала ему возможности с честью выйти из положения. Единственное, что ему теперь оставалось, – это резко сказать «нет» и убраться.

– Извини, Марси. Ответ – «нет».

Он рывком распахнул дверь и вышел в пургу. После нескольких часов бездействия мотор заводился, как никогда, неохотно. Наконец он ожил и запыхтел по дороге к дому.

Квартира была темной и холодной.

Чейз разделся, почистил зубы, принял обезболивающую таблетку и залез в ледяную постель.

– Гусенок Джонс!.. – пробормотал он, взбивая кулаком подушку, и подумал: «Ничего более сумасшедшего не слыхал… Смехотворная идея…»

Тогда почему же он не помирает со смеху?

Брат пришел к нему на квартиру, когда уже почти совсем рассвело.

– Эй, привет. Ты в порядке?

– А почему я должен быть не в порядке? – сердито ответил Чейз.

– Так просто. Я только хотел узнать, как чувствуют себя сегодня утром твои ребра?

– Лучше. Хочешь зайти?

– Спасибо.

Лаки вошел. Чейз закрыл дверь. Как ни притворялся Лаки, Чейз чувствовал, что брат его пристально изучает. Из упрямства Чейз не захотел облегчить ему задачу. После продолжительного молчания Лаки наконец перешел к сути своего раннего визита:

– Вчера ночью я несколько раз звонил, но так и не дозвонился.

– Проверяешь меня?

Лаки выглядел опечаленным.

– Меня не было дома.

– Это-то я понял.

– Я обедал не дома.

– Ах, обедал…

Чейзу быстро надоело их хождение вокруг да около.

– Почему бы тебе не спросить прямо, Лаки?

– Ладно, где же ты, черт возьми, был?

– У Марси.

– У Марси?

– Я поехал, чтобы возместить ей больничный счет, и она пригласила меня остаться на ужин.

– Если это все, то почему ты мне просто не сказал об этом?

– Потому, что это не твое дело!

– Мы беспокоились, не найдя тебя дома вчера вечером.

– Мне не нужен надсмотрщик!

– О, неужели?

Они уже орали друг на друга. У каждого из братьев характер был одинаково вспыльчивый. Орать друг на друга было для них не в новинку. Правда, и мирились они так же быстро, как ссорились.

Чейз, хихикая, покачал головой:

– Возможно, мне действительно нужен надсмотрщик.

– Возможно, и был нужен. Теперь уже нет.

– Садись.

Лаки опустился на стул напротив брата и тотчас же направил разговор на их общую заботу:

– Как прошла твоя встреча в банке вчера?

– Джордж Янг – сукин сын.

– Ты только сейчас начал это понимать? – спросил Лаки.

– Я не виню его или банк за то, что они хотят получить назад свои деньги. Я не могу вынести это выражение сочувствия на его ханжеской роже. Мне кажется, что он получает удовольствие от наших трудностей.

– Понимаю, что ты имеешь в виду. Он напускает на себя этакий соболезнующий вид. «О, как мне жаль», – а сам смеется исподтишка.

– Знаешь, что мне хочется сделать? – сказал Чейз, наклоняясь вперед и охватив руками колени. – Я бы хотел взять большую коробку с наличными, с полной суммой долга, и бухнуть ее к нему на стол.

– Черт, я бы тоже хотел. – Лаки уныло облизнулся. – Когда рак свистнет, да?

Чейз нервно постучал кончиками пальцев одной руки о другую.

– Ты вчера сказал, что только чудо вытащит нас из этой ловушки.

– Нечто прямо с небес…

– Ну, э-э… – Он прокашлялся. – А что, если бы ангел милосердия был похож на, э… Марси Джонс?

Лаки ничего не ответил. В конце концов Чейз поднял неуверенный взгляд на брата.

– Ты меня слышишь?

– Слышу. Что это значит?

– Послушай, ты не хочешь кофе? – Чейз приподнялся на стуле.

– Нет.

Он сел обратно.

– Какое отношение имеет Марси к нашим трудностям? – поинтересовался Лаки.

– Никакого. Кроме… – Чейз принужденно рассмеялся. – Она предложила нам помочь.

– Боже мой, Чейз, самое последнее, что нам сейчас нужно, – это еще один заем.

– Она… э… не совсем заем предлагает. Это больше похоже на вложение капитала.

– Ты хочешь сказать: она желает купить долю в деле? Стать партнером? – Лаки вскочил и забегал по комнате. – Нам ведь не нужен еще один партнер, а? Ты не передумал насчет этого, нет?

– Нет.

– Вот и хорошо, и я тоже не передумал. Дед и отец хотели, чтобы бизнес оставался семейным. Удивительно, что Марси даже пришло такое в голову, я ценю ее заинтересованность, но надеюсь, ты объяснил ей, что мы не хотим посторонних в нашем бизнесе.

– Да, я объяснил, но…

– Подожди минуту, – перебил Лаки, заметавшись. – Надеюсь, она не планирует захвата силой? Она не собирается заплатить банку и не надеется войти в компанию, хотим мы этого или нет? Кошмар! Я об этом даже и не подумал.

– Марси тоже не подумала. По крайней мере, так мне кажется, – сказал Чейз. – Она предлагает совсем другое.

Подбоченясь, Лаки остановился перед братом.

– Что же она предлагает?

Теперь уже Чейз не мог избежать прямого ответа. Он подумал, что если Марси смогла говорить без обиняков, то и он сможет.

– Она предложила жениться на ней.

– Прошу прощения…

– Жениться.

– Кому?

– Мне, – сварливо ответил он. – Кому еще, черт возьми, по-твоему?

– Я не знаю, что и думать…

– Ладно, она сделала мне предложение.

– Марси Джонс сделала тебе предложение?

– Я же так и сказал! – заорал Чейз.

⇐ Предыдущая 14 15 16 17 181920 21 22 23 Следующая ⇒