Глава шестая

Глава шестая

Марселино жил в те дни в каком-то счастливом сне. Скажем так, он не помнил ни о чём и полностью уходил в свои мысли. Ни зверюшки, ни старые друзья монахи, ни даже коза, которая была его кормилицей, а в эти дни угасала в сарае от глубокой старости, ни грозы, которые то и дело разражались теперь над монастырём, — ничто не отвлекало его от дружбы с Человеком на чердаке, от разговоров с Ним и от новой склонности — приходить в часовню и засыпать там — по-настоящему, — глядя на крест с образа святого Франциска; как-то его даже пришлось отнести в постель прямо оттуда. Мальчик приходил на кухню, уже не думая о том, как обмануть брата Кашку, а перед самым его носом брал свою порцию. И на чердак он поднимался, совершенно не заботясь о шуме и не боясь, что кто-то может пойти за ним.

В тот день его приношение было самым что ни на есть привычным, тем самым, от чего произошло имя, которое дал ему Иисус: просто хлеб и вино. Иисус, как обычно, спустился с креста и, как всегда, съел хлеб и выпил вино; в конце же Он подозвал к Себе мальчика, который был совершенно погружен в созерцание Христа, но из почтения и любви не решался уже к Нему прикоснуться, взял его за худые плечи и сказал:

— Хорошо, Марселино. Ты добрый мальчик, и Я хочу дать тебе в награду то, что ты больше всего хочешь.

Марселино смотрел на него и не знал, что ответить. Но Господь, Который видел его сердце точно так же, как Он видит и наши, ласково настаивал, удерживая его Своими длинными пальцами:

— Скажи мне, хочешь стать монахом, как те, что вырастили тебя? Хочешь, чтобы к тебе вернулся Мур, или чтобы никогда не умерла твоя коза? Хочешь игрушки, какие бывают у городских и деревенских ребят? Или больше хочешь лошадь святого Франциска? Хочешь, чтобы к тебе пришёл Мануэль?

Но Марселино на всё говорил «нет», всё шире раскрывая глаза, и он уже не видел Господа, потому что всматривался в Него так сильно и был так близко к Нему.

— Что же ты хочешь? — спрашивал его Господь.

И тогда Марселино сказал медленно и серьёзно, глядя Господу прямо в глаза:

— Я только хочу видеть маму, — мою, а потом Твою.

Тут Господь притянул его к Себе и посадил на колени. Потом Он прикрыл его глаза рукой и ласково сказал:

— Если так, спи, Марселино.

И тут за дверью чердака, на лестнице, одиннадцать голосов закричали: «Чудо!». Дверь неожиданно распахнулась и вся братия, кроме брата Негодного, ворвалась в маленькое помещение — столько народу сразу поместилось там с трудом. «Чудо, чудо!» — кричали монахи и отец-настоятель. Но всё уже было неподвижно, и при свете, падавшем из открытого окошка, виднелись те же, что и всегда, полки с книгами и запылённые стопки бумаг, да груды поломанной мебели, да Господь на Своём кресте, изнурённый предсмертной мукой и неподвижный, как всегда. Только Марселино покоился на старом кресле и, казалось, спал. Братья упали на колени, да так и оставались, пока не поняли окончательно, что Марселино не проснётся. Тогда отец-настоятель подошёл ближе и, прикоснувшись к нему рукой, дал братьям знак спускаться вниз, сказав только:

— Господь забрал его с Собою, да будет имя Господне благословенно!

Братья собрались в часовне и всю ночь плакали от радости над телом Марселино, лежавшим на ступенях алтаря. Напротив же главного алтаря братья поставили большое распятие с чердака, — наклонно, иначе оно не помещалось из-за низкого потолка. Марселино почивал в Господе и, несомненно, уже видел свою незнакомую маму лицом к лицу.

Ещё до рассвета младшие из братьев отправились в окрестные деревни, чтобы рассказать соседям о случившемся, и пополудни начали появляться первые телеги с теми, кто хотел удостовериться в чуде сам. Марселино, улыбающийся и румяный, спал в своем гробике из светлого дерева. Весь вечер прибывали новые паломники, на телегах и пешком. По всем деревням разнеслась весть о чуде, и все знали, как счастливо умер монастырский мальчик. В ту же ночь умерла и коза Марселино, а вот брат Негодный вдруг почувствовал себя настолько лучше, что попросил отвести себя в часовню, чтобы поклониться распятию и попрощаться со своим маленьким другом.

— Я живу, — приговаривал, плача, добрый брат, — а он здесь!

На другой день похороны переросли в настоящую процессию. Мальчика полагалось похоронить на кладбище ближайшей деревни, жителем которой он считался по бумагам, хоть братья и предпочли бы оставить его у себя, на маленьком кладбище в огороде. Но раз это было невозможно по действовавшему в те времена закону, да и по конституциям самого ордена[32], ближе к вечеру шествие тронулось в путь. Вместе с братией в процессии шли члены управ окрестных сёл и большая часть их жителей, в том числе и семья Мануэля вместе с самим Мануэлем, который почти не помнил мальчика, с которым и знаком-то был всего полдня. Управа самого зажиточного села прислала настоящий оркестр, игравший очень медленный и печальный траурный марш. Играли музыканты как-то рывками, потому что в ногу идти у них не получалось. Если бы Марселино был жив и увидел подобные похороны, то заметил бы, что музыкант с самым большим барабаном исключительно худ, и барабан его вот-вот перевесит, а кларнетист напротив — огромный толстяк, и тоненькая дудочка в его руках кажется чем-то вроде сигары в мундштуке.

Братья пели, оркестр играл траурный марш. Народ молился вслух, и только дети смеялись и прыгали по дороге, но не нарочно, а просто так получалось. День был замечательный, из тех, которые нравились Марселино-Хлеб-и-Вино до того, как у него появился Друг на чердаке. Телеги и всадники следовали за процессией. И тогда, неожиданно, несколько своенравных коз, пасшихся неподалёку и явно привлечённых музыкой и пением, последовали за погребальной процессией и дошли с ней до самых кладбищенских ворот. Если бы смогла, к ним присоединилась бы и коза-кормилица Марселино и жевала бы травинки, пока тело мальчика опускали в землю. Только тело, потому что душа уже поднялась к маме, к небесам, о которых так часто рассказывали монахи, к Господу, Которому Марселино столько раз носил еду и питьё на чердак.

Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке Royallib.ru

Оставить отзыв о книге

Все книги автора

[1] Двухтомный приключенческий роман Александра Дюма, классика французской литературы, написан в 1844–1845 годах

[2] Францисканцы («ordo fratrum minorum», «минориты», «меньшие братья») — нищенствующий монашеский орден, был основан св. Франциском Ассизским (Джованни Бернардоне, 1182–1226) близ Сполето в 1208 г. и с тех пор распространился по всему миру. Для францисканцев очень важны бедность и любовь ко всему Божьему творению.

[3] Лига — старинная мера длины, обозначает расстояние, которое можно пройти за час. В разных странах и в разное время она была неодинаковой. Испанская лига, которую имеет в виду автор, составляет чуть больше четырёх километров.

[4] … после войны с французами — речь идёт об испано-французской войне (1808–1814), для Испании это была война за независимость.

[5] Месса — главное богослужение Римско-католической церкви, литургия, где совершается таинство Евхаристии — претворение хлеба и вина в Тело и Кровь Иисуса Христа.

[6] Крестный ход — торжественная процессия с молитвами и песнопениями; традиционно её устраивают, например, в засуху, чтобы помолиться о дожде, поскольку засуха в Испании частая гостья.

[7] … наступил век, в котором мы с вами живём — то есть двадцатый, век, когда была написана эта книга.

[8] Привратник — монах, который встречает приходящих в монастырь, открывает им ворота и в немалой степени отвечает за связь монастыря с внешним миром.

[9] Ряса (греч. «рваная одежда») — верхняя одежда монахов, длинная, просторная, с широкими рукавами, у францисканцев она обычно коричневая и подпоясана верёвкой.

[10] Настоятель (греч. «предводительствующий») — глава монастыря, который отвечает за всё, что там происходит.

[11] Св. Марселино — святых с таким именем в церковном календаре несколько, здесь имеется в виду св. Маркелл Римский, Папа и мученик, живший в конце 3 — начале 4 века, чью память празднуют 26 апреля.

[12] … попробовав соли — по старой латинской традиции крещаемому клали на язык чуть-чуть освящённой соли в знак того, что теперь вера и благодать сохранят его от греха, как соль сохраняет продукты.

[13] Орденская провинция — объединение монастырей какого-либо ордена в той или иной стране.

[14] … в компании Христа и апостолов — апостолов у Христа было как раз двенадцать, и один из них, Иуда, Его предал. Об этом можно прочитать в Евангелии от Луки, глава 6, стихи 12–16.

[15] Ризничий — тот, кто отвечает за порядок в ризнице, особом помещении при храме, обычно сбоку от алтаря, где хранится всё, что нужно для литургии — богослужебные книги, облачения священников и церковная утварь.

[16] Часовня — в католической практике так называют церковь (обычно небольшую), при которой нет своего прихода.

[17] … древо познания добра и зла — об этом единственном дереве в раю, плоды которого Бог запретил есть первым людям, рассказывается в начале Библии, в книге Бытия, в главе 2, стихах 9, 16 и 17, и потом — в 3-й главе.

[18] Катехизис — (греч. «поучение, наставление») — учебник по исповеданию христианской веры, для детей его писали в виде вопросов и ответов, которые полагалось заучивать наизусть.

[19] Новенна — (лат. Novem — девять) — традиционная католическая молитвенная практика, состоящая в чтении определённых молитв девять дней подряд. Новенну часто читают при подготовке к празднику — это восходит к евангельским временам, когда после Вознесения Христа апостолы девять дней подряд «единодушно пребывали в молитве и молении, с некоторыми женами и Мариею, Материю Иисуса, и с братьями Его», как написано в Книге Деяний святых апостолов (глава 1, стих 14).

[20] … приближался большой праздник — день церковной памяти св. Франциска Ассизского 4 октября.

[21] Фома Челанский (?-1255) — францисканец, один из первых биографов святого, написал книгу «Жизнь св. Франциска», где рассказал, как Франциск поехал продавать дорогие ткани, чтобы раздать выручку бедным, и добавил, что в конце продал даже и лошадь, на которой приехал сам и привёз свой товар.

[22] Алтарь — часть христианского храма (как правило, восточная), отделённая алтарной преградой; в алтаре находится престол, на котором совершается таинство Евхаристии — претворение хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы.

[23] … как только Он умеет — в Евангелии от Луки есть рассказ о том, как ученики Христовы, шедшие в Эммаус, встретили на пути воскресшего Господа, но сперва не поняли, что это Он, а узнали Его только «в преломлении хлеба». См. глава 24, стихи 13–35.

[24] … Господь опустил голову — когда Иисуса распинали, Он говорил: «…Отче! прости им, ибо не знают, что делают». См. Евангелие от Луки, глава 23, стих 34.

[25] Терновый венец — перед казнью Иисуса римские солдаты, насмехаясь над Ним, сплели венец из колючего терновника и надели Ему на голову. См. Евангелие от Матфея, глава 27, стих 29.

[26] … беседующим с городскими старейшинами — это было, когда 12-летний Иисус с Марией и Иосифом ходили в Иерусалим на Праздник Пасхи. См. Евангелие от Луки, глава 2, стихи 41–49.

[27] … распяли на глазах у Матери — см. Евангелие от Иоанна, глава 19, стихи 1–30.

[28] … под видом хлеба и вина на алтаре — см. Евангелие от Матфея, 26 глава, 26–28 стихи: «И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: примите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из неё все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов».

[29] Pio-pio — по-испански то же, что по-русски «чик-чирик»: подражание птичьему свисту. А имя Пио — испанский вариант имени Пий («благочестивый»).

[30] Олья — испанское национальное блюдо из красной фасоли, овощей и разных сортов мяса.

[31] … в конце концов сделался монахом, причём одним из лучших — эта история описана в «Цветочках св. Франциска Ассизского», в 17 главе.

[32] Орденские конституции — основные правила устройства и жизни каждого монашеского ордена.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 67