Две недели до рождества 6 страница

— Да, Хозяин, — произношу я.

Шок проходит через меня, как только я произношу эти слова. Я не планировала употреблять их, и не знаю, готова ли я к этому. Но теперь уже поздно.

Без предупреждения Айзек проталкивает свои руки между моих ног и грубо задирает платье, толкая меня спиной на кровать. Я падаю на бархатные подушки, голова находится на опасно близком расстоянии от изголовья, в это же время Айзек раскрывает мою блестящие от влаги половые губы и безжалостно засовывает свои пальцы внутрь меня, заставляя меня ахнуть.

— Скажи это еще раз, — требует Айзек хриплым голосом, наполненным властностью и желанием.

Я выгибаю спину, мои стенки сжимаются вокруг его пальцев, хлюпающие звуки заполняют мои уши, когда он двигает пальцами во мне, как сумасшедший, заставляя сжать мои бедра с его пальцами, находящимися внутри меня, от возбуждения. Мое тело воспламеняется от страсти и удовольствия. Мои конечности напрягаются от надвигающегося оргазма.

— Хозяин, — кричу я, мой голос наполнен ноющим желанием. Я уже близка к кульминации, мой низ горит, как в чертовой печи, живот скручивается в тугой узел.

Айзек явно доволен моим послушанием, и набирает темп своих наказывающих пальцев, целуя мой подбородок. Его сильное тело, лежащее на мне, заставляет меня быть живой и взять то, что он дает мне. Я краснею, думая, что охранник снаружи должно быть слышит звуки моего удовольствия, но мне плевать.

— Хорошая девочка, кончи свободно.

Его грубый голос посылает дрожь желания по всему моему телу.

— Кончи для своего Хозяина.

Айзек опускает голову и прикусывает мои затвердевшие соски с жалящей силой, пока продолжает атаковать мое влагалище. Это больше, чем я могу вынести. Это отправляет меня за край и вознаграждает освобождением.

Запрокинув голову, я кричу, пока тысячи ударных волн взрываются в моем теле. Мои конечности дрожат с каждым спазмом мышц влагалища вокруг его пальцев. Мое дыхание останавливается, а мое тело чувствуется парализованным от интенсивности. Когда все заканчивается, и он, наконец, отстраняется от меня, я лежу без движения, ожидая его приказаний. Я откидываюсь на кровать, лежа безвольно и с дрожью втягивая воздух в легкие, пока Айзек направляется к шкафу, где аккуратной стопочкой сложены небольшие полотенца для рук. Он улыбается, глядя на меня сверху вниз, когда начинает аккуратно вытирать между моих бедер, грубой текстурой полотенца посылая остаточные волны удовольствия по моему телу, впрочем, влажные пятна заметны по всей кровати.

Как только он заканчивает, то отбрасывает полотенце в сторону и садится рядом со мной, гладя меня по волосам и успокаивая.

Через мгновение он шепчет:

— Я предпочел бы быть не здесь, котенок.

Мой пульс ускоряется от страха. Я что-то сделала неправильно?

— Я не понимаю.

Он поднимает меня, усаживая на свои колени, успокаивая. Я устала и слегка прислоняюсь к нему, хотя пристально слежу за его реакцией, в случае если это не то, что он хочет.

— Я желаю, чтобы ты была в моем доме, — уточняет Айзек, наполняя меня незначительным облегчением. — У меня приготовлена для тебя комната. Но мне необходимо твое полное подчинение.

Айзек лезет в карман и достает из него сложенную бумагу.

— Ты должна прочитать это сейчас и сказать, находишь ли ты их приемлемыми, чтобы следовать им.

Что это?

Мое сердце начинает бешено биться, я медленно беру сложенный лист бумаги у него из рук и открываю его. Мои глаза жадно пожирают каждое слово на аккуратно смятом документе.

ПРАВИЛА

1. Ты будешь носить мою цепь. Всегда. Как в Клубе, так и вне его с гордостью. Цепь означает мое право собственности на тебя.

2. Ты никому не позволишь дотронуться до нее, а также сама не будешь трогать цепь.

3.Когда мы не находимся вместе, ты напишешь мое имя на одной части тела по моему выбору. Твой наряд и место моего имени на твоем теле будет определяться мной, и будет прислано тебе накануне вечером.

4. Ты останешься со мной, когда будешь в состоянии сделать этот шаг. Условия могут быть обсуждены.

5. Ты будешь служить, повиноваться и угождать своему Хозяину. И никогда не будешь проявлять неуважения по отношению к своему Хозяину.

6. Ты будешь поклоняться моему телу, а я буду поклоняться твоему взамен.

7. Чтобы получить удовольствие, ты должна заслужить его.

8. Ты будешь доверять мне во всем.

9.Ты не будешь стесняться, отвечая на мои вопросы, и будешь конкретной в своей речи.

10. Ты будешь благодарить меня за дисциплину (прим.пер.Ограничение поведения подчиняющегося партнера за счет соблюдения правил, устанавливаемых подчиняющим партнером) и наказания, которые ты заслужишь.

11. Ты всегда будешь подчиняться твоему Хозяину.

12. Все твои решения будут основаны на том, порадуют они меня или нет.

13.Твои глаза никогда не должны быть опущены вниз, и твоя голова никогда не должна быть склонена. Ты представляешь меня и будешь требовать уважения.

14. Ты будешь держать свои половые органы побритыми, и никогда не будешь носить нижнее белье. В моем присутствие твое влагалище и попа будут доступны для меня в любое время. Так же как и рот.

15.Все твои тревоги и страхи ложатся бременем на твоего Хозяина.

16. Ты без колебаний подчиняешься своему Хозяину.

17. Ты будешь всегда готова угодить своему Хозяину.

18. Ты мое величайшее сокровище, и твое доверие ко мне не будет приниматься как само собой разумеющееся.

19. Ты никогда не будешь достигать оргазма, пока не получишь моего разрешения. Если ты это сделаешь, то будешь быстро и сурово наказана. Для моего собственного удовольствия.

20. При помощи дисциплины и поощрений ты научишься вести себя правильно и станешь лучшим рабом для своего Хозяина.

21. Ты имеешь право предложить варианты дальнейшего обучения или твоих предпочтений с той оговоркой, что они выносятся на рассмотрение твоего Хозяина надлежащим образом.

22.Ты всегда должна реагировать как физически, так и словесно на все, что я хочу сделать с тобой. Твои реакции важны для меня, и ты не будешь ничего скрывать.

23. Если ты решишься быть отмеченной своим Хозяином, ты никогда не будешь напрягать свое тело, когда будешь отшлепана плетью, наказана ударами трости, стека, паддла, ремня, рукой, а также это касается анального или вагинального полового акта. Я хочу видеть твою извивающую плоть, и когда ты напрягаешь тело, то боль будет сильнее. Ты будешь с гордостью носить отметины, сделанные мной.

24. Я не буду делить тебя ни с кем, и ты не будешь предлагать себя сексуально, в любом случае, кому-либо еще.

25. В моем рабстве ты будешь обеспечена свободой. В подчинении ты познаешь свою истинную сущность.

Слова выжигаются в моей памяти, пока я перевожу взгляд с бумаги на Айзека. Я ожидала, что будут некоторые правила и с ними легко согласиться, но я не ожидала, что список будет таким длинным. Насколько я могу судить, существует только одно правило. Повинуйся своему Хозяину. Я опускаю взгляд на бумагу и тщательно просматриваю каждый пункт очень внимательно.

Айзек смотрит на меня, его зеленые глаза впиваются в меня с напряжением, как будто он ждет, что я запротестую.

— Пойми, что единственные отношения, которые я хочу с тобой, — это следование этим правилам. Некоторые пункты могут быть предметом переговоров, а некоторые — нет.

Неосознанно я поднимаю руку к горлу, а мои пальцы скользят по моим шрамам. Все это кажется таким реальным. Я пытаюсь сглотнуть, но комок растет в моем горле, это больно и грозит задушить меня.

Следующие слова Айзека заставляют мою кровь превратиться в лед.

— У меня имеется контракт к тебе на подпись.

Я уже так много подписала, но знаю, что этот будет отличаться. Тот, где я соглашаюсь стать его рабыней. Это не будет просто вещью, которую я смогу сделать так, как пожелаю. Приходя в клуб, я хочу играть.

Мое сердце замирает, пока тревога накрывает меня. Я хочу этого. Я понимаю, что делаю... но не знаю, смогу ли позволить это себе. Я открываю рот, чтобы сказать, но слова не выходят. Я не предполагала, что это произойдет так быстро.

— Ты можешь уйти в любое время, не опасаясь потерять меня как своего Хозяина.

Айзек нежно кладет руку на мое бедро, пока документ подрагивает в моей руке.

Я хочу найти утешение в его словах, но это сложно.

— Я была рабыней до этого, — говорю я почти шепотом.

Айзек кивает.

— Я знаю, что ты в каком-то смысле прошла обучение, но у меня другие вкусы и предпочтения. Думаю, что тебе это должно быть ясно из некоторых правил.

— Да, — отвечаю я.

Я, конечно, никогда не могла без сгибания головы в поклоне смотреть на того, другого моего Хозяина. Я не имела права глядеть ему в глаза без разрешения. Я познала те правила на своей шкуре. Они никогда не были написаны на бумаге, ничего подобного не было. Я была не в состоянии требовать уважения от других, и вынуждена вести себя так, словно была пустым местом. Потому что я была никем. Мне трудно дышать, когда я сравниваю этих двоих. Айзек не такой, как мой предыдущий Хозяин. Стыд и вина накрывают мое тело. Воспоминания о том, через что я прошла, поглощают меня, холод и страх завладевают мной.

— Я не могу, — вырывается из меня, я резко встаю и почти падаю с кровати.

Мне необходимо выбраться отсюда. Я чувствую головокружение и мне нужен воздух. Я не могу дышать.

Айзек кладет руку на мое плечо, а другую — на мое бедро, поддерживая меня и удерживая от падения. Он может сказать, что я не в порядке, и он не давит на меня. Я благодарна ему за это.

— Шшш, ты со мной, котенок, — утихомиривает он меня, успокаивая, но я все еще не могу дышать.

— Ванная, пожалуйста.

— Конечно, — говорит он и выводит меня из комнаты.

Мужчины смотрят на нас, пока он ведет меня в отдельную ванную комнату в зале. Я цепляюсь за его руки, когда он пытается оставить меня, я не готова его отпустить.

— Я здесь. Я буду здесь, когда ты вернешься. Обещаю тебе, все в порядке.

Медленно я отхожу от него в сторону и сосредотачиваюсь на стуке моих каблуков по кафельному полу, одновременно стараясь восстановить дыхание.

Зайдя внутрь комнаты, я облокачиваюсь на раковину, склоняя голову, мой разум пытается справиться с паникой.

Постепенно шум крови в ушах сменяется глухим гулом музыки, которую я слышала, когда вошла в клуб. Я здесь в безопасности. Я в безопасности.

Я шепотом повторяю слова стихотворения «Огонь и лед» снова и снова. Медленно мой пульс восстанавливается, зрение становится более четким. Я моргаю, чтобы избавиться от вспышек воспоминаний, и смотрю на женщину, глядящую на меня в зеркале.

Я сильная. Я здорова. Я исцелена.

Исцелена ли? Не знаю. Я больше ничего не знаю. Не уверена ни в чем. Резко втягивая в легкие воздух, я включаю кран, позволяя прохладной воде омыть мою разгоряченную кожу, и начинаю жадно ее пить, чтобы успокоить мое сухое, болезненное горло. Я подскакиваю от звука открывающейся двери, но также быстро я расслабляюсь, когда Госпожа Линн входит в комнату. Ее яркие красные туфли на каблуках стучат по полу.

Она направляется прямо ко мне, ее глаза расширены от беспокойства.

— С тобой все в порядке, Катя? — мягко спрашивает она меня, кладя руку на мое плечо.

Я выключаю кран, концентрируясь на звуке. Моя нижняя губа дрожит, но я честно отвечаю ей:

— Я не знаю…. Я пытаюсь.

Я выпускаю судорожный выдох, чувствуя, как слезы подступают к глазам, жаля их. Я не заплачу.

— Трудно отпустить и поверить, что все будет хорошо.

Несмотря на мое замешательство, я знаю, что все еще хочу Айзека в качестве Хозяина. Его всего. Но не могу предоставить ему столько власти и контроля так скоро. Я не могу сделать это. Не буду. Я просто беспокоюсь, что он не сможет дождаться меня, ведь он может подумать, что я слишком сломлена, чтобы меня можно было починить. Но я не буду этого делать. Пока нет.

— Это все из-за твоего Хозяина? — спрашивает он меня. — Он вообще твой Хозяин?

— Не знаю, — я снова отвечаю честно, и мне больно, так как я понимаю, что он не мой Хозяин.

Хозяину необходим контроль во всем.

— Нет, он не мой Хозяин.

— Но ты хочешь, чтобы он им был? — спрашивает она в успокаивающей манере.

— Да, — отвечаю я быстро. — Хотя боюсь, что не смогу подчиниться прямо сейчас.

Я должна закрыть глаза и отодвинуть эмоции. Я знаю, что не могу полностью подчиниться ему, даже если хочу его. Я желаю его в качестве моего Хозяина. Но сейчас просто не могу.

— И ты боишься, что он не станет ждать тебя?

Я киваю головой, смахивая предательские слезы на моих горящих щеках, когда шепчу сдавленным голосом.

— Да.

Госпожа Линн смотрит на меня с прохладным сочувствием, в то время как ее слова вытаскивают меня из моей задумчивости.

— Что-то мне подсказывает, что он сделает все, чтобы обладать тобой, Катя. Так что не стоит недооценивать власть, которую ты имеешь в этих отношениях.

Она гладит рукой по моей спине, пока я пытаюсь взять себя в руки.

— Будь с ним честна, и то, что ты хочешь, придет к тебе. Обещаю.

Она позволяет ее словам повиснуть в воздухе, прежде чем оставить меня наедине со своими мыслями.

Боже, я надеюсь, она права.

Глава 11

Айзек

Я не могу позволить ей уйти вот так. Я запускаю руки в волосы, расхаживая в зале снаружи женского туалета. Я понимаю, что это много для нее. Знаю. Но мне необходимо, чтобы она приняла окончательное решение, и я мог бы начать свое обучение и помочь ей.

Я совсем без сил. Я воспринимаю это всерьез. Мне нужно ее согласие. Может быть, я прошу слишком много? Но я не понимаю, как такое может быть. Она говорит, что хочет этого, и я знаю, что она нуждается в этом.

Госпожа Линн выходит первой, и я замираю.

— Я в курсе, что ты сделал, — говорит она, и я знаю, что она почти произносит мое имя, но кто-то проходит позади нас, переключая ее внимание и напоминания, где мы находимся. — Ты должен быть нежным.

Я смотрю на нее, и моя кровь закипает от гнева.

— Она не твоя забота.

— Поправочка. Она еще и не твоя забота, — она делает шаг ближе, понижая голос. — Возможно, стоит попробовать иной подход?

Она выгибает бровь, как будто я упускаю что-то очевидное.

— Ты знаешь, я не страдаю деликатным подходом, — говорю я себе под нос.

Я понимаю, что запарываю все это с королевским размахом. Но как? У меня нет ни малейшего представления. Мне только нужно ее согласие, и тогда все станет намного проще.

— Может быть, стоит поначалу показать ей, каково это. Дать ей попробовать, постепенно подготовить к этому.

Подготовить ее к этому. Как я, твою мать, должен это сделать?

Ее слова еще отдаются в моей голове, когда дверь ванной комнаты открывается, и мой котенок выходит оттуда со сжатыми кулачками и опущенной головой, печальный взгляд запечатлен на ее лице.

— Подумай об этом, — тихо говорит Госпожа Линн, прежде чем уходит, оставив меня один на один с теми советами, которые удосужилась мне предложить.

— Катя?

Я закрываю пространство между нами, ожидая, что она посмотрит на меня. Когда она это делает, мое сердце разрывается из-за нее.

— Прости, Айзек…

Я прикладываю пальцы к ее губам. Она мгновенно замолкает, ее печальные глаза расширяются, дыхание становится прерывистым.

— Не нужно извиняться. Ты не сделала ничего плохого. Я недоволен только собой.

Я убираю руку и оставляю целомудренный поцелуй на ее губах, а затем на шее, взяв ее маленькую ручку в свою.

Я переворачиваю ее ладошку и целую на ней место, где бьется пульс.

— Мне нужно, чтобы ты вернулась и поговорила со мной. Я должен знать, что ты думаешь по поводу предложенных мной правил, котенок.

Я смотрю ей в глаза и нежно потираю ее запястье сильными успокаивающими движениями подушечками моих больших пальцев.

— Да, Хозяин.

Мне очень хочется улыбнуться, но я не позволяю себе этого, пока не выясню, что буду делать с ней.

Когда я веду ее обратно в комнату, то молчу. Я погружен в свои мысли. Не хочу торопиться. Не желаю позволить ей возвратиться к себе домой и оставаться там без меня по вечерам. У меня есть потребности, но, что важнее, ее мучают ночные кошмары. Я должен стать ее Хозяином, но какой смысл быть им, если я позволю ей пройти через все это в одиночку?

Я не могу. Мне только необходимо, чтобы она осознала это.

Я открываю дверь, игнорируя тот факт, что мои люди стоят за пределами комнаты. Дверь открывается с громким щелчком, и я кое-что понимаю.

Она не может знать этого, потому что не понимает, что значит настоящий Хозяин.

Она только познала обидчика в образе Хозяина.

Я закрываю дверь, чувствуя в себе новые силы.

— Иди сюда, котенок, — говорю я, присаживаясь на край кровати и поглаживая место рядом с собой.

Она послушно подчиняется, положив ладони на свои бедра. Я покажу ей, чего стоит настоящий Хозяин.

— Некоторые вещи ты делаешь прекрасно, Катя, — хвалю я ее. — Как это, — я накрываю своей рукой ее. — Ты знаешь, как стоять на коленях и кланяться, и как ты решаешь, сидеть тебе или стоять, ожидая моего появления.

Она смотрит мне в глаза, но в нежной, светло-голубой глубине отражается неимоверная печаль и застенчивость.

— Ты сама научилась? — спрашиваю я ее.

— Нет, — отвечает она слабым голосом. — У меня был Хозяин.

— Только один?

— Он делился мной, поэтому у меня было много Хозяев.

Хотя она по-прежнему не двигается и смотрит только на меня, но ее тело напрягается, а глаза тускнеют. Нам необходимо пройти через это, но мне ненавистно, что такое происходит именно сейчас. Без моего ошейника, и с большой вероятностью того, что она может покинуть меня, так как у нее нет обязательств передо мной. Хотя я могу сделать это помягче.

— Тебе понравилось, что тобой делились?

— Нет, — отвечает она, и ее дыхание изменяется от страха.

Я спешу успокоить ее тревоги.

— Это меня радует. Я не делюсь с другими.

Я слегка улыбаюсь ей и осторожно поглаживаю шею.

На мгновение она прикрывает глаза, пока я сильными успокаивающими движениями поглаживаю пальцами низ ее шеи и плечи. Она напряжена, ее мышцы чрезвычайно жесткие.

— Эти следы оставил твой Хозяин? — спрашиваю я ее вскользь.

Иногда некоторые из пар Хозяин/раб предпочитают постоянные отметины на теле. Но я уже знаю, что это точно не выбор Кати.

— Только некоторые из них, остальные были оставлены другим человеком.

То, как она произносит эти слова, заставляют холодку пробежать по моему телу вниз. Я догадываюсь, какого человека она имеет в виду. Я уже попытался установить его местонахождение и нескольких других, в случае, если не смогу найти его сам.

Я разминаю ей плечи, ненавидя, что именно я вызываю эти воспоминания.

— Мне не нравится оставлять постоянные знаки, — говорю я спокойно.

Я хочу отметить ее, дать ей боль, но только для того, чтобы усилить ее удовольствие. Не таким образом.

— Было ли это наказанием или удовольствием? — спрашиваю я ее.

— Мое наказание, и их удовольствие.

Я останавливаюсь от ее признания.

— Твоему Хозяину нравилось твое наказание? — делаю я паузу для эффекта и продолжаю массировать ей плечи, пока спокойно говорю. — Я не знаю Хозяина, который бы наслаждался наказанием. Это должно идти рука об руку с разочарованием, — я оставляю поцелуй на ее шее. — Полагаю, этот Хозяин был плох для тебя.

— Да.

— Я хочу быть хорошим для тебя.

Она поднимает свои глаза к моим, в ее взгляде промелькивает искра желания, разрушая негативную атмосферу, сложившуюся от нашего разговора.

— Были ли правила, которые он давал тебе, похожие на мои? — я снова протягиваю ей листок бумаги, чтобы она прочитала их. — Я могу внести изменения, если захочешь.

Она медленно раскрывает список, разглаживая его на коленях, и внимательно читает каждую строчку. Ее губы шевелятся, молча повторяя строчки текста.

— Он не давал мне правил, похожие на эти. Я должна была подчиняться ему все время.

— И что ты думаешь об этом? Поскольку, разумеется, его команды должны были быть для твоей же пользы и безопасности. Думаю, что это присуще отношениям Хозяин/раб, — я следую пальцем по ее шрамам, и продолжаю. — Но, очевидно, некоторые аспекты твоего благополучия игнорировались, и это очень плохо.

Она медленно кивает головой, откашливается и шелестит бумагой в руках.

— Это отношения не были хорошими, нет.

— Как по мне, так это вовсе не похоже, чтобы он был Хозяином.

Это привлекает ее внимание.

— Насилие и жестокое обращение не должны допускаться, ни при каких обстоятельствах.

Я глажу своими руками ее руки, нежно лаская ее кожу и целую в шею.

— Все, что мы делаем, будем по взаимному согласию. Каждая часть подготовки будет изложена для тебя с известными тебе последствиями и наградами.

Она молчит, но ее глаза широко раскрыты и сосредоточены на мне.

— Ты ищешь такие отношения Хозяин/раб? — спрашиваю я ее, вглядываясь в ее светло-голубые глаза.

— Да, — тихо отвечает она.

— Я желаю доминировать над тобой в сексуальном плане, Катя, а также и в других отношениях. Я хочу нести ответственность за каждый аспект твоего благополучия. Во-первых, во время тренировки тебе будет трудно. Не буду лгать. Я хочу контролировать, и мне нужна честность и доверие в ответ.

— Я хочу заставить тебя кричать, котенок, хочу выпороть, а после утешить. Хочу дать тебе обостренное наслаждение, которое поглотит твою сущность, — я нежно целую ее в губы и шепчу на ухо. — Я хочу видеть мои следы на твоем обнаженном теле. Мои намерения не чисты, уверяю тебя в этом. Но я буду справедливым Хозяином. Я позабочусь о тебе так, как ты и не мечтала.

Она смотрит на меня пару мгновений, ее дыхание становится прерывистым. Мой член такой чертовски жесткий только от мыслей обо всех тех вещах, которые я хочу с ней сделать.

Больше не могу этого выносить. Я нагибаюсь, удерживая свою руку на ее затылке, и сминаю ее губы. Она стонет мне в рот, раскрывая губы и позволяя мне взять ее. Я толкаю ее на кровать, она ахает, ее руки обнимают меня, сжимая, пока она целует меня в ответ, словно изголодавшись, и я знаю, что она готова для меня. Для этого.

Другая моя рука движется под ее платье, кончиками пальцев прослеживая линии ее нижнего белья. Мой член упирается ей в бедро. Я хочу взять ее, пока она испытывает необходимость быть оттраханной. Но не сейчас. Нет, пока она не даст то, что мне нужно.

Я разрываю поцелуй, тяжело дыша. Мой член адски тверд, и я хочу взять ее прямо сейчас. Но мне нужно знать, что она хочет из того, чего желаю я. Мне необходимо насытиться. Несмотря на то, как сильно я хочу узнать ее как человека, у меня также имеются потребности. И мне нужно знать, что мои собственные желания будут удовлетворены. Я открываю глаза, и смотрю, как тусклый свет отражается на ее тонких серебристых шрамах.

— Я хочу оставить свой след на тебе. Непостоянный, но хотя бы раз в неделю.

Впервые за долгое время я испытываю стыд, признаваясь в своих темных желаниях. Она до сих пор не отреагировала на мои потребности. Мне необходимо понимать, что она действительно хочет этот аспект наших предполагаемых отношений. Я хочу высечь ее, чтобы кровь прилила к ее коже, и позволить выплеску эндорфинов дать ей высшее наслаждение, которое она не смогла бы достичь иным образом. Мне это нужно и для самого себя.

Я хочу, чтобы ее переполнили чувства, желаю, чтобы она поглотила все то, что я могу сделать для нее.

— Да, пожалуйста, — отвечает она тихим голосом, ее глаза наполовину прикрыты. — Хозяин, пожалуйста, отметьте меня.

— Я сказал тебе, чего я хочу, Катя. Но что ты хочешь от меня? Тебе нужен Хозяин, но что это означает для тебя?

— Я хочу чувствовать себя полноценной. Ради самой себя, — она тяжело дышит, крепко сжимая руки вместе. — Это значит, что я хочу, чтобы кто-то командовал мной.

Она смотрит на меня, и в ее глазах заметна уязвимость.

— Я хочу удовлетворить все ваши потребности и желания, а также быть хорошей для вас, — она убирает волосы с лица. — Я не знаю, есть ли вообще в этом смысл, — произносит она, качая головой.

— Это прекрасно. Ты совершенна.

Она вспыхивает от моей похвалы.

— Мне нужно, чтобы ты согласилась с этими правилами. Или скажи мне, какие изменения должны быть внесены в них.

Страсть медленно отпускает ее, пока она лежит на кровати, ища глазами мое лицо.

Я помню слова Госпожи Линн. Дать ей попробовать, постепенно подвести ее к этому. Но я не понимаю, как это возможно. Мой интерес — это полный контроль во всем. Я не знаю, как найти с ней компромисс.

Я закрываю глаза, вздыхая глубоко. Я не в состоянии обеспечить золотую середину.

— Это то, что ты описала, то, что ты хочешь. Все, что тебе нужно сделать, это согласиться, — говорю я ей совершенно искренне.

— А что если мы будем встречаться здесь? — говорит она, и ее тихий голос нарушает тишину. — Я согласна на все ваши правила, но только хотела бы, чтобы наше время было ограничено рамками клуба на данный момент. Пока я не буду готова.

Она тяжело сглатывает, резко бросает взгляд на меня и снова возвращает его к пышному одеялу на кровати.

Она выглядит виноватой и чувствует себя неуютно. Я касаюсь ее шеи, где должен, по идее, быть мой ошейник. На шее видны слабые метки от того ошейника, что она носила прежде. Шрамы, доказывающие, что он был надет на нее без ее согласия.

— Я все еще хочу видеть свой ошейник на тебе, но я возьму то, что ты готова дать мне сейчас.

Она смотрит на меня с удивлением. Я полагаю, она не ожидала этого.

— Я покажу тебе, что значит быть моей, пока мы здесь. Но ожидаю, что ты будешь придерживаться правил, когда будешь находитесь далеко от меня.

— Буду.

— Катя, что означает быть Хозяином? — спрашиваю я ее, чтобы оценить, как она это понимает.

— Это означает, что вы владеете рабом, — отвечает она с легкостью.

— Это все, что это означает? — спрашиваю я ее.

Она смотрит на меня с любопытством.

— Я хочу, чтобы ты подумала об этом.

— Хорошо, Хозяин, — отвечает она, на ее лбу по-прежнему морщинки, глаза сужены, как будто она действительно задумалась об этом. Надеюсь, что так оно и есть.

Я беру сумку с подарком и вытаскиваю бледно-голубую коробочку из него, кладу ей на колени.

— Я хочу, чтобы ты носила мои цепи, пока не будешь готова к моему ошейнику.

Она медленно открывает коробку.

Кончиками пальцев осторожно пробегается по тонкой золотой цепочке.

Она сделана с алмазными краями, поэтому сверкает даже при небольшом источнике света.

Я забираю коробочку у нее из рук, достаю цепочку, и держу ее так, чтобы надеть ее на Катю. Она поднимает волосы с плеч и едва дышит, пока я застегиваю ее на ней. Я поглаживаю пальцами ее нежную кожу, пока расправляю ее ошейник.

— Очень красиво. Спасибо, Хозяин, за такой подарок.

Моя темная часть, которую трудно приручить, сильно возбуждена от вида того, что моя цепь надета на ней.

— Ты никогда не снимешь ее. Только во время мытья, а затем снова вернешь ее на место.

В еще одной коробочке в моем пиджаке находится аксессуар. Но с этим придется повременить.

Она послушно отвечает:

— Обещаю.

Глава 12

Катя

Две недели до рождества

Это кажется не реальным. Я выхожу в заднюю дверь клуба «Х», мои пальцы осторожно скользят вдоль красивой цепочки на моей шее. Каждый шаг заставляет чувствовать тянущую боль между ног. Айзек тщательно поработал надо мной. И я этим полностью наслаждалась.

Прошло уже больше недели, как мы стали встречаться с ним каждый вечер, и я позволяла ему брать меня и доминировать над моим телом, доводя до таких сексуальных высот, которые мне никогда и не снились. Мне нравится проводить с ним время, заслуживая удовольствие, делая все, что он прикажет, чтобы потом он вознаградил меня. Я живу ради этого. Я никогда не останусь здесь. Это временно. Каждый день я осознаю, что увижусь с ним, и подчиняюсь ему, находясь за пределами клуба. Мои пальцы нежно пробегают вдоль плотных обоев в зале с отдельными комнатами.

Я не желаю оставаться здесь, да и он тоже. Правда, по разным причинам. Он хочет лайфстайл 24/7 со мной, а я нет. Не могу пойти на это.

Дошло до того, что я не могу дождаться вечера, чтобы увидеться с ним, постоянно обнаруживая, что весь день, пока работаю, он не выходит у меня из головы. Это необычно для меня. Как правило, очаровательные, игривые собаки в приюте могут заставить меня забыть обо всем.

Но не об Айзеке.

Я чувствую себя виноватой, зная, что должна сосредоточить все внимание на собаках, когда нахожусь с ними, но не могу избавиться от мыслей об Айзеке. Он сказал мне, что я свободна не думать о нем на работе, но не могу остановиться. Он в моих мыслях каждую секунду. Все, о чем я могу думать, как порадовать его и стать для него лучшей рабыней. Лучшим питомцем. Его котенком. Небольшая улыбка играет в уголках моих губ, и щеки заливаются румянцем. Мне нравится, как он называет меня котенком.

Айзек хочет, чтобы я находилась в его доме, под его командованием все время, и он говорит мне каждый вечер, что это доставило бы ему удовольствие. Я жажду этого, но не могу спустить курок. Это так близко к фантазии, о которой я так мечтала, но боюсь, что как только я приму, это превратиться в нечто ужасное. Что-то вроде моего прошлого.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒