ПРАВО И ПРАВОСУДИЕ. г. Т.С. Скрябикова. ТАКТИКА ДОПРОСА ПРИ РАССЛЕДОВАНИИ. НАЛОГОВЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

ПРАВО И ПРАВОСУДИЕ

ТАКТИКА ДОПРОСА ПРИ РАССЛЕДОВАНИИ

НАЛОГОВЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

Допрос является самым распространенным следственным действием. В качестве свидетелей при расследовании налоговых преступлений чаще всего допрашиваются сотрудники налоговой полиции, работники налоговых инспекций, выявившие нарушение налогового законодательства, а также иные лица, имеющие отношение к делу. Ценные показания могут быть получены от сотрудников предприятия, на котором было совершено правонарушение или преступление. К сожалению, на практике, показаниям последних не уделяется должного внимания, и следователи ограничиваются допросами налоговых работников и руководителей и главных бухгалтеров предприятий. Важные показания могут дать рядовые работники бухгалтерии, складские работники, секретари, водители, сотрудники охраны и т.д. Они, обычно, располагают сведениями о порядке ведения бухгалтерского учета на предприятии, обстоятельствах проведения хозяйственных операций, местах хранения денежных средств, документов и предметов, имеющих доказательственное значение. В целях получения правдивых показаний допрос таких свидетелей следует проводить как можно раньше, чтобы исключить возможное влияние, оказываемое на них.

Важную роль свидетельские показания играют при расследовании умышленного отказа от дачи пояснений об источниках доходов и их фактическом объеме, а также непредставления документов и иной информации о деятельности хозяйствующего субъекта. Получение такой доказательственной информации из других источников затруднительно.

Если допрашиваются работники бухгалтерии, в первую очередь те, кто составлял документы и вносил в них искаженные данные об объектах налогообложения, необходимо выяснить: почему они это сделали; вносились ли искаженные сведения об объектах налогообложения в прошлые месяцы или годы; не давали ли им поручения руководители предприятия или организации о внесении в документы заведомо искаженных сведений или они это сделали по своей инициативе, и другие вопросы.

Иногда целесообразно допрашивать представителей организаций-контрагентов, посредников, лиц, перевозивших готовую продукцию, сырье для изготовления продукции и иные грузы. Особенно эффективно это совмещать со встречной проверкой документов по смежным операциям.

Следует обратить особое внимание на необходимость использования при расследовании налоговых преступлений и, в частности, при допросах, специальных познаний налогового законодательства. Бухгалтерские и иные документы и нормативные акты весьма сложны и разнообразны, и следователю, не имеющему специальных познаний, разобраться в них трудно.

При использовании тактических приемов следователь должен учитывать особенности психологии и занимаемую должность свидетеля, подозреваемого или обвиняемого.

По делам о налоговых преступлениях подозреваемые, как правило, не задерживаются, но если все же задержание было, то допрос сразу после задержания имеет свои преимущества, поскольку допрашиваемый не имеет возможности наметить и детально обосновать ложную версию, часто запутывается в противоречиях. Внезапное задержание оказывает на допрашиваемое лицо сильное впечатление, что должен использовать следователь, но следует учитывать, что то же самое внезапное задержание может сломить волю лица, не виновного в преступлении, и привести к самооговору.

Допрашиваемому следует объяснить, что внесение ясности по вопросу действительного ущерба о суммах, скрытых от налогообложения или иных выгодах, полученных каждым участником преступления, о значении следов и документов, обнаруженных в процессе расследования преступления, принесет пользу прежде всего ему самому и может служить обстоятельством, смягчающим ответственность.

Может быть использован и такой тактический прием - вызвать умышленно возражения со стороны допрашиваемого и тем самым побудить его занять активную позицию в допросе, для чего ему придется дать показания, которые следователь подвергает критическому анализу.

В ходе допросов также следует учитывать использование противоречий между соучастникам преступления, например, работниками бухгалтерии. Такие противоречия могут возникнуть лишь в случаях, когда участники будут «валить вину» друг на друга, находясь в неприязненных отношениях. Это объясняется тем, что при расследовании налоговых преступлений мера пресечения в виде содержания под стражей применяется крайне редко, а ведь только она позволяет разъединить соучастников, не допустить их общения. В настоящее же время, руководители и главные (старшие) бухгалтеры предприятий-нарушителей имеют возможность заранее обсудить сложившуюся обстановку, выработать план действий, согласованную позицию при ответе на вопросы следователя, добиться идентичных ложных показаний, если необходимость в них существует. В современных условиях, как правило, между руководящими работниками и бухгалтерами коммерческих структур редко встречаются отношения неприязни. Изолировав в таких случаях соучастников или использовав их неприязненные отношения, следователь может убедить одного из них дать показания первым, нейтрализовав страх давать показания первым, призвать оказать помощь следствию, усилив опасения опоздать с чистосердечным признанием. Если кто-то из допрашиваемых дал правдивые показания, об этом следует сообщить его соучастникам.

При даче ложных показаний наиболее эффективным тактическим приемом является изобличение допрашиваемого во лжи предъявляемыми в ходе допроса доказательствами, прежде всего, документами. Однако даже при достаточной совокупности доказательств получить от допрашиваемого правдивые показания непросто. Следует учитывать, что допрашиваемый может, после ознакомления с доказательствами, «приспособить» под них свои ложные показания. Поэтому, убедившись в достоверности предъявляемого доказательства, нужно заранее продумать эффективность его использования.

Если доказательства достаточны для изобличения, то, прежде всего, нужно допросить каждого подозреваемого или обвиняемого по обстоятельствам, связанным с каждым из предъявляемых доказательств, лишив его в дальнейшем возможности отвергнуть это доказательство или изменить свои показания, использовав это доказательство уже в свою пользу. Так, предъявляя руководителю отчет предприятия, содержащий преступные нарушения налогового законодательства, следует допросить его: кто в интересующий период подписывал отчетные документы предприятия, представляемые в налоговую инспекцию, четко обозначить функции руководителя и главного бухгалтера, для подтверждения умысла (если таковой будет установлен) не только лица, заполнявшего непосредственно бланк, но и руководителя, отдававшего указания по заполнению документов.

Если имеется возможность предъявить доказательства в их логической последовательности (сначала первичные документы и показания продавца или товароведа, их оформлявших; потом учетно-финансовые документы и показания кассира и ответственного лица, принявших товар и выплативших деньги; после этого показания бухгалтеров итоговой бухгалтерии и соучастников), то обычно в начале предъявляются доказательства, касающиеся второстепенных обстоятельств, а затем - более значимых. Однако, с учетом личностных особенностей, может быть избран обратный порядок. А может быть использован элемент внезапности, для использования которого нарушается обычная последовательность. Не подготавливая к этому допрашиваемого, следователь, например, предъявляет руководителю показания главного бухгалтера, изобличающие его в финансовых махинациях и сокрытии налогов в особо крупных размерах. Следует учитывать, что элемент внезапности может не сработать и, поэтому, лучше использовать такой тактический прием тогда, когда, помимо этого веского, ошеломляющего доказательства, имеются и другие, которые позволяют с большой долей вероятности сказать, что преступление совершено допрашиваемым, поскольку однажды использованное доказательство более не привнесет элемента внезапности в допрос.

Если в совокупности доказательств имеются пробелы, то задачей следователя является не дать допрашиваемому догадаться об этом и восполнить пробелы в ходе допросов. Имеющий четкое представление о пробелах в доказательственной базе обвиняемый или подозреваемый может выдвинуть ложные версии, уводящие следствие с правильного пути, опорочить доказательства, которые на самом деле доказывают его вину, и тем самым создать расследованию серьезные помехи. Криминалистическая тактика рекомендует использовать в таких случаях специальные психологические приемы для создания у допрашиваемого преувеличенного представления об объеме собранных доказательств. При создании такого преувеличенного представления все равно нельзя допускать обмана допрашиваемого и фальсификации доказательств.

Иногда у допрашиваемого складывается впечатление полной осведомленности следователя после предъявления ему наиболее яркого и запоминающегося доказательства, тщательно скрываемого допрашиваемым, или информации о тайных действиях, добытой оперативно-розыскным путем, хотя в цепи улик они имеют второстепенное значение.

Может быть использован и такой тактический прием, когда следователь, используя свою осведомленность о второстепенном обстоятельстве, например, о продаже продукции, не отраженной в бухгалтерских документах, ставит вопросы таким образом, как будто это единственное, что его интересует. У допрашиваемого создается впечатление, что следователю все остальное уже известно, и это способствует получению от него правдивых показаний.

Эффективным приемом, заставляющим допрашиваемого дать показания о том, что известно только ему как преступнику, является пробуждение у него ассоциативных связей. Так, документы, фотографии, факсы, телеграммы, налоговые декларации, рассматриваемые следователем во время допроса, нередко принимаются допрашиваемым как уличающие доказательства.

Впечатление об осведомленности следователя может сложиться и в результате развития перед допрашиваемым вероятного хода событий, опираясь на те неполные данные, которые имеются в распоряжении следователя, и на оперативные данные о прошлом допрашиваемого, о фактах уклонения от налогообложения или сокрытия прибыли (выручки) в прошлые годы. Доказательства здесь предъявляются постепенно, в ходе построения вероятностного ряда событий. Это создает у допрашиваемого впечатление о полном объеме доказательств и осведомленности следователя обо всей деятельности предприятия, организации или фирмы, в которой совершались налоговые преступления.

Важным средством получения от допрашиваемого нужных сведений является косвенный допрос. Заведомо зная, что он не получит правдивого ответа на основные вопросы и не имея возможности подкрепить вопрос доказательствами, следователь задает ряд других, менее опасных, с точки зрения допрашиваемого, вопросов. Ответы на них помогают найти ответ на основной вопрос. Так, руководитель предприятия может, например, утверждать, что не знаком с договором, на основании которого были получены суммы, не оприходованные на предприятии, что привело к сокрытию доходов. Задавая вопросы о поступлении других сумм по тому же договору, о которых знает в основном главный бухгалтер, который оприходовал эти суммы и т.п., или суммы по смежным договорам, можно выявить и уличить руководителя в том, что он подписывал платежно-учетные и сводные документы, по которым проходили скрытые суммы, и не мог не знать об их существовании. Таким образом, в ситуации, когда отсутствует вовсе совокупность доказательств, позволяющих изобличить допрашиваемого в преступлении, тактика допроса в условиях конфликтной ситуации направлена на использование противоречий и «оговорок» допрашиваемого.

Помимо тактических приемов допроса, следователем могут быть использованы приемы эмоционального воздействия, которые применяются самостоятельно или одновременно с приемами, перечисленными выше. К таким приемам относятся:

разъяснение противоправности содеянного и его последствий, что может вызвать у допрашиваемого отрицательную оценку собственных действий. Однако, после изучения практики расследования налоговых преступлений, было бы неправдой назвать данный прием эффективным. При существующих в обществе экономических катаклизмах, при непомерном росте числа тяжких преступлений против жизни и здоровья граждан, при существующем отношении к экономической «псевдосвободе» и несовершенстве законодательства, о налогах и юридической ответственности и т.д., а также учитывая, что социальный статус руководителей и главных бухгалтеров предприятии и общий психо-социальный портрет позволяет сделать вывод о том, что сокрытие налогов не воспринимается как падение духовного и нравственного облика и является не поражением, а своеобразной "победой" - убеждение допрашиваемого в тяжести последствий его поступка и попытки вызвать отрицательную оценку своих действий несостоятельны. Получение показаний, возможно, облегчит страх перед уголовной ответственностью, что более возможно при совершении сокрытия в особо крупных размерах или повторно сокрытия, где грозит лишение свободы;

ознакомление с правовыми последствиями раскаяния и активного способствования раскрытию преступления. При этом целесообразно вначале предоставить допрашиваемому возможность самому ознакомиться с соответствующей нормой уголовного кодекса, а затем разъяснить ее содержание, обратив особое внимание на санкции статьи закона;

активизация положительных качеств допрашиваемого и использование этого для получения правдивых показаний. Ссылаясь на прошлые заслуги, положительные отзывы о допрашиваемом и т.д., убеждая его в положительности его собственной личности, следователь может рассчитывать на получение правдивых показаний.

В зависимости от усмотрения следователя свидетель допрашивается в месте производства следственного действия (кабинет следователя, дежурная часть Отдела налоговой полиции, Управления Федеральной службы налоговой полиции), либо по месту нахождения свидетеля. В большинстве случаев целесообразно допрашивать свидетеля в кабинете. Следователь более продуктивно допрашивает на привычном рабочем месте, а официальная обстановка располагает свидетеля и потерпевшего к деловому контакту. Допрос по месту нахождения свидетеля проводится, когда возникает необходимость срочно и неожиданно для допрашиваемого произвести это следственное действие, или допрос на месте может вызвать полезные ассоциации у допрашиваемого, или легче установить психологический контакт, а также, когда допрашивается большое количество свидетелей.

Свидетель может запечатлеть информацию преднамеренно, т.е. прилагая усилия к тому, чтобы запомнить какие-то явления или предметы (например, налоговый инспектор запоминает цифры и поведение лицу, свидетельствующие о нарушениях налогового законодательства, поскольку заранее знает, что ему придется давать об этом показания сотрудникам налоговой полиции), а может непреднамеренно, что имеет место гораздо реже по сравнению с другими видами преступлений. Бухгалтеры, работники налоговых инспекций чаще преднамеренно запоминают нужные сведения, хотя и не в связи с будущей дачей показаний и, вообще, абстрагировано от данного расследования, а более в силу своих служебных обязанностей. Поскольку любые налоговые преступления обязательно отражаются на бумаге и выражаются, в основном, в несоответствии планам счетов бухгалтерского учета, несовпадением балансовых цифр, несоответствии общеизвестным правилам ведения бухгалтерского учета, то работники, связанные с «бухгалтерией», нередко обращают внимание на такие несоответствия, а тем более, налоговый инспектор при проверке правильности расчетов.

По общему правилу, с течением времени все более реальным становится искажение или полное забывание свидетелем полученной информации. Поэтому, промедление с допросом ухудшает качество показаний. Опасность того, что допрос свидетеля сразу после события преступления может быть мало эффективным в силу острого переживания случившегося - не существует, поскольку налоговые преступления в силу своей специфики не воздействуют на психику людей так, как убийства или грабежи. Исходя из этого, наиболее эффективным может быть допрос непосредственно после совершения преступления, например, искажения сведений, внесенных в декларацию, или после проверки, выявившей нарушения налогового законодательства. В первом случае хорошо запоминает и воспроизводит не только свидетель, но и проверяющий - свидетель, а во втором - в основном проверяющие, потому как разрыв между совершением преступления и проверкой, выявившей его совершение, может достигать года и более и налогоплательщик перестает обращать внимание на проверку и нарушения им допущенные. В то же время, инспектор, проводивший проверку, особенно если ему представить протокол или акт проверки сразу же, вспоминает все подробности, тем более что обычно вспоминать какие-либо личностные моменты не нужно, а достаточно юридически обосновать им составленный акт и нарушения, которые были установлены этим инспектором.

Следователь должен учитывать то, что перед дачей показаний свидетель вспоминает конкретные обстоятельства событий, а возможные пробелы в воспоминаниях может дополнить за счет прежних наблюдений или собственного опыта, но не фактов, связанных с расследованием преступления. В этом и заключается искажение информации. Искажения информации могут также возникать и тогда, когда следователь выбрал не соответствующий возможностям свидетеля ускоренный темп допроса. Даже при высокой образованности свидетеля, разница между тем, что думал свидетель и тем, как он выразил это, сказав следователю, может быть велика. Распространенной ошибкой является то, что замедленный темп дачи показаний, обдумывание вопросов воспринимается следователем как неискренность свидетеля. В соответствие с этим выбранные методы допроса должны исключать искажение.

Если следователю необходимо допросить свидетеля об обстоятельстве, которое тот не упомянул по каким-либо причинам в свободном рассказе, то ставить прямой вопрос о том, что свидетелю известно о данном факте, не рекомендуется. Более целесообразно, на наш взгляд, выяснить данное обстоятельство поэтапно, постановкой нескольких взаимосвязанных вопросов, увязанных со свободным расска-
зом. Такие вопросы должны содержать как можно меньше информации и использовать как можно больше формулировок, использованным самим свидетелем в своем рассказе. Например, следователь допрашивает секретаря-референта руководителя предприятия о документах, подготовленных руководителем. Следователь спрашивает, какие документы находились и представлялись на подпись руководителю предприятия в тот день, секретарь перечисляет все, кроме того платежного поручения, которым были переведены сокрытые суммы. Тогда следователь спрашивает, какие документы представлялись в тот день главным бухгалтером и какие передавались курьерам для отправки в банк. Тогда среди тех документов, которые были доставлены главным бухгалтером, подписаны и направлены в банк, секретарь может вспомнить поручение на данную сумму. Трудность таких «обходных маневров» заключается в тщательной отработке деталей допроса, логики вопросов. Но они позволяют избежать искажения информации свидетелем под влиянием внушения.

Для устранения пробелов и неточностей в показаниях свидетеля следователь применяет разработанные криминалистические приемы оказания помощи свидетелю в припоминании фактов и обстоятельств. Большую помощь оказывают ассоциации, вызываемые искусственно у свидетеля при рассмотрении обстоятельств смежных с обстоятельствами дела, например, продажа изготовленной продукции без необходимых документов. Одно, удерживаемое в памяти, обстоятельство дает по ассоциации толчок к восстановлению другого. Ассоциации могут возникать по смежности времени, пространства, причинной связи и т.д. Для устранения пробелов в ходе допроса, предъявляются вещественные доказательства, документы, оглашаются показания, воспроизводятся фонограммы и видеозаписи, предъявляются налоговые декларации по смежным организациям, проводятся очные ставки.

ð ð ð ð ð