СИЯНИЕ ВОСХОДЯЩЕЙ ЛУНЫ

СИЯНИЕ ВОСХОДЯЩЕЙ ЛУНЫ

Два мотоцикла на магнитной подушке скользили над железнодорожным полотном бесшумно. Справа и слева от транспортных средств расстилались, насколько только хватало глаз, однообразные пейзажи пустошей. Всё вокруг казалось почти одинаковым: красноватая потрескавшаяся земля, застланное коричнево-серой мглой низкое небо. Плотная верхняя одежда путников, защищавшая их от встречного ветра и холода, казалось, полностью скрывала их от внешнего наблюдателя, делая не более чем странными деталями скучного каменистого ландшафта.

В целях безопасности один ховербайк следовал чуть впереди другого, оставляя обоим путешественникам достаточно пространства для того, чтобы чувствовать себя свободно. Железная дорога приняла чуть вправо, начав небольшой и долгий изгиб. Он вёл к величественному железнодорожному мосту, соединявшему два высоких берега реки, сточившей много метров скальной породы вниз. Идущий впереди парящий мотоцикл ускорился, быстро поднимаясь с дорогой на насыпной холм перед мостом, но следующий позади всадник тут же начал сокращать дистанцию, стараясь выйти перед мостом вперёд.

Остов железнодорожного моста рос перед ними, всё увеличиваясь в размерах, и обоим путникам скоро стало очевидно, что переправы через реку больше нет. Развороченные словно рукой гигантского голема металлические балки огромной толщины торчали наподобие изломанной грудной клетки поверженного великана. Изуродованные рельсы, когда-то соединявшие два берега, частью оказались утрачены, упав на дно лежавшей далеко внизу реки, а частью — торчали беспорядочно и опасно.

Вырвавшийся только что вперёд всадник протянул руку, и, повинуясь этому волевому жесту, изогнутые почти перпендикулярно земле части железной дороги раскалились докрасна и начали выпрямляться под небольшим уклоном вверх, формируя собой некое подобие трамплина. Ховербайк налетел на них, всё ещё алых от чрезмерной температуры и, следуя направлению экранированных магнитных линий, взмыл над пропастью, сохраняя по инерции скорость.

Всадник ещё в воздухе повернулся назад, внимательно следя глазами за тем, как следовал за ним напарник. Второе транспортное средство не успело разогнаться достаточно, и впереди идущий встал в контроль над металлом, чтобы в случае опасности влиять на полёт своего спутника дистанционно, опираясь на собственную телекинетическую силу, но встретил жесткий отпор в этом стремлении.

Завершив прыжок, и оказавшись на другой стороне моста, первый всадник остановил ховербайк, приняв упор на ногу и развернувшись боком к путям. С некоторым сожалением он следил за тем, как его попутчик, недобрав буквально сантиметры, падает в узкую каменную расселину.

Когда мотоцикл скрылся из виду, первый из путников воспользовался паузой для того, чтобы подтянуть чуть ослабевшие за время пути ремни на перчатках и дыхательной маске. Через несколько мгновений следовавший за ним ховербайк вместе с наездником оказались перед ним, возникнув из воздуха мгновенно.

— Слегка не рассчитал, — признался в неудаче демон Конструктор.

— Я не почему мы проделываем этот путь по земле, при условии…

— Тихо, — оборвал мастер Конструктор спутника и тоже принялся поправлять снаряжение, — потому что мне нравится с тобой путешествовать, а ты должен делать то, что мне нравится, иначе какой же ты мне тогда брат? Ты примешь пари на то, кто первый доберётся до города?

— Нет, — выдохнул Ювелир и, не желая больше говорить, продолжил путь.

Несколькими минутами позже он снова позволил Конструктору выйти вперёд, и так и держался позади всю дорогу до места назначения, куда они прибыли полтора часа спустя. К тому моменту, когда Ювелир начал останавливать скользивший по воздуху мотоцикл, щадя его внутренние механизмы, Конструктор уже успел разоблачиться и менял закрытую маску-шлем на лёгкий респиратор для пешего перемещения.

Закончив движение, Ювелир спешился:

— Я собираюсь вернуться в мир, брат, — сообщил ему Конструктор, закидывая на плечи рюкзак с инструментами и подтягивая многочисленные ремни по размеру, — скажи-ка мне,: как теперь говорят? О чём принято вести болтовню?

— Нет, — отрезал второй демон, также начав переоблачаться.

— Да ладно. Я же прошу тебя, — ухмыльнулся Конструктор, уже отвлёкшись от брата и устремив взгляд на пригорок, откуда открывалась прямая дорога на спящий город-космопорт Восходящая Луна. Он неспешно начал подъём, двигаясь в здешнем чрезмерно сухом воздухе. В спину ему Ювелир спросил:

— Как твоя спина? — он поднёс ко вновь надетому респиратору зажигалку и с силой втянул воздух. Назад в атмосферу демон выдохнул ароматный табачный дым, — уже можешь снова ходить?

— Ты что, идиот? А чем я по-твоему сейчас занимаюсь? — громко спросил Конструктор, задержавшись немного и даже повернувшись в сторону брата. Ничего не ответив, Ювелир также закинул за спину рюкзак и поспешил сократить расстояние. Проследив за его реакцией, Конструктор догадался. — А! Значит, начинать беседу принято с подобной ерунды. Ну, испытай меня дальше — я обещаю тебе впредь быть внимательней.

— Нет, — повторил скупо Ювелир, добравшись до верха холма и снова выдохнув дым от встроенного в респиратор устройства для курения, — ты провалился.

— А какое отношение моя ошибка в расчётах имеет… — Конструктор осёкся, мысленно признав, что третий раз заводить разговор о неологизмах и развитии речи с Ювелиром ему не следует.

Тот молча стоял, окидывая взглядом сжавшийся до минимума, и уснувший ещё до войны, город Восходящая Луна. Ювелир обратился к брату тихо, перейдя на древнее и мёртвое уже наречие. В личном общении они, не изменяя укоренившейся привычке, до сих пор пользовались именно им:

— Как видишь ты здесь теперь?

— Свет здесь. Множество населения, яркие флаги на улицах, Луна создаётся близкой. Праздник. Опускается и поднимается несколько паровых челноков, создаётся небо, полное дирижаблями разных форм, — закончив описывать видение, представшее ему в силу Предназначения воспринимать вещи такими, какими их сделает завтрашний день, Конструктор взглянул на брата, ожидая, что эти добрые предзнаменования ободрят его, но Ювелир выглядел так, словно по-прежнему ждал беды., — В чём дело? Здесь что-то плохое?

— Нет, — признался демон, и далее решил поделиться своими смутными опасениями, — живых здесь нет, но я чувствую, что-то глубоко под землёй.

— Это странно, — согласился Конструктор и начал спуск, пригласив с собой брата хлопком по плечу, — некто выжил в новых возведённых шахтах и катакомбах? Потому что под Восходящей Луной ничего такого не строил лично я.

— Нет. Это создаются не души механоидов, — отозвался Ювелир, подтянув перчатки. Конструктор заметил в этом жесте более всего остального пустое движение, нужное для того, чтобы занять руки.

— Тогда это результат последствий травмы, — заключил уверенно Конструктор и прибавил шагу.

— Какой именно? — уточнил Ювелир, решив позволить вовлечь себя в разговор и действительно отвлечься от смутного тревожного чувства. Конструктор ответил беспечно:

— Ай, какой-нибудь. Мало, что ли, создавалось их у тебя? Там, сям, наверное, с начала мира, что-нибудь да набралось. Я читал недавно несколько новых трудов по теории накопленной травмы. Прислать тебе книги?

Сдавшись, Ювелир дал знак принятия, и остаток пешей дороги они провели в ничего не значащей беседе.

Перед их взглядами рос, нависая над взгляджом, древний город, переживший крушение старого и стоявший теперь у зари нового мира. Титульный город Хозяина Луны, город-космопорт Восходящая Луна.

Когда после войны началось терраформирование и воздух наполнился вулканическим пеплом и ядовитыми испарениями, население отсюда эвакуировалось за первый порог Храма, а инженеры города ввели его здания в сон. Для этого они использовали механизм внутреннего расширения, запустив его в обратную сторону и сжав улицы до самого минимума, так что широкие когда-то магистрали теперь превратились в еле различимые щёлочки между монолитов домов.

Спроектированный изначально с учётом этой возможности, Восходящая Луна теперь превратился в одно исполинское здание, где перемещаться можно и нужно было исключительно внутри когда-то жилых частей домов.

Улицами стали совмещённые крытые галереи. Залы и просторные холлы превратились в площади. Но даже в таком необычайном виде — город мог по-прежнему функционировать в обычном режиме, и первые его жители новой эпохи так и будут существовать, постепенно заполняя сжавшегося исполина до тех пор, пока ему не придёт вновь время расширяться.

В этот день улицы снова откроются, по ним со временем проложат трамвайные рельсы, и между домов можно будет просто так, покинув своё жилище и подняв взгляд наверх, свободно увидеть солнце.

Ещё позже, город снова раздвинет свои границы. Улицы превратятся в бульвары и проспекты, дома вырастут на несколько этажей, и между ними (используя возможности внутренней трансформации) по крышам некоторых домов пролягут верховые магистрали. В город придут многоточечники, шуруя своими пятью механическими лапами напрямую, игнорируя простые дороги, по стенам и крышам.

Нетронутые поля пустошей позволяли Восходящей Луне расширяться много и много поколений, не слишком уходя вверх. Этот город имел огромную перспективу роста, и потому его одним из первых решили разбудить.

Первые из нерождённых прибыли к его стенам для того, чтобы вернуть его сердцу однажды утраченные камни и осторожно протестировать основные инженерные системы города. Конструктор настоял на том, что никого, кроме двух демонов, в этой экспедиции не нужно. Так он намеревался, кроме прочего, провести немного времени наедине с братом, так как, запершись от мира, Конструктор не виделся с Ювелиром много десятков лет.

Когда демоны достигли границ города, Ювелир остановился перед одной из технических дверей, ведших внутрь.

— А можешь без мастер-ключа? — подмигнул ему за стеклом респираторной маски Конструктор, — помнится, раньше ты любил справляться с замками.

— Мне не хотелось бы создавать испуг зданию, — признался Ювелир, доставая сложный ключ, состоящий из множества отдельно вращающихся делений, — к тому же, меня в последнее время не интересуют замки, основанные не на камнях-блоках.

— Ты уже создавал попытки ломать запечатанное словом Часовщика? — уточнил Конструктор, и, не дожидаясь ответа, поднялся, левитируя, чуть выше городских стен.

Он хотел ступить на кровлю, но вовремя заметил, что она на несколько метров вниз укрыта плотным слоем вулканического пепла. Демон остался висеть в воздухе. Окинув взглядом внушительную панораму, открывавшуюся ему отсюда, он невольно сравнил её с тем, что виделось ему в будущем Восходящей Луны. Яркий счастливый город против запершегося в себе, укрытого прахом спящего старца.

Конструктор не смог не отдать должное красоте планировки города. Однообразные в покрывавшем их серо-чёрном слое пепла крыши представляли из себя органичный, законченный рисунок. Он многое рассказал великому демону об истории строительства Восходящей Луны, об архитекторах этого города.

Непосредственно сам космопорт находился чуть поодаль. Он состоял в основном из некоего подобия паровых катапульт, отвечавших за доставку на Луну грузов и механоидов. Основная задача этих механизмов состояла в том, чтобы подбросить паровые челноки достаточно высоко для того, чтобы они вошли в собственные магнетические линии Луны, и та уже сама их подтягивала к себе, стыкуя нужным образом.

После того, как Ювелир введёт сердце этого города в действие, Конструктор планировал задержаться в городе на несколько десятков лет именно для того, чтобы поработать с подъёмными механизмами побольше. За прошедшие годы он много сделал для того, чтоб облегчить конструкции двигателей, а их эффективность — повысить. Особенно ему помогли схемы и приёмы, разработанные Ювелиром во время голода, поскольку они многократно повышали энергетическую эффективность механизмов и питающих их камней.

Конструктор вспомнил, как жестоко послевоенные годы заставили их заботиться о каждой крохе энергии, действуя так же, как действовали они в самые первые дни мира. Работая в этом направлении, они достигли хороших результатов в отношении механизмов Машин Творения, и теперь Конструктор думал о том, чтобы применить их для космопорта.

Он ласково окинул спящий лабиринт сжатого до самых пределов города. Его взгляд словно баюкал нежные механические лепестки цветка, ждущие возможности раскрыться под напором часовой пружины.

Неожиданно внимание демона привлёк странный звук, идущий откуда-то издалека, со стороны пустошей. Холодный порыв характерно сильного для этих мест ветра принёс с собой склизкую, дурно пахнущую морось. И это очень насторожило Конструктора.

Поверив плохому предчувствию, он замедлил собственное восприятие времени, заставив себя успевать досчитать до десяти перед каждым новым ударом собственного сердца. Именно поэтому он успел заметить на горизонте вспышку, через мгновение приварившуюсяпревратившуюся в стену огня, стремительно нёсшуюся на него.

Конструктор обернулся. С другой стороны приближалась такая же: город находился в центре огненного кольца, и оно стремительно сжималось.

Он мгновенно переместился вниз, предупредил брата, особенным образом коснувшись его плеча, затем вернулся к мотоциклам, успев откинуть их в Храм перед самой волной, а затем вновь оказался рядом с Ювелиром и, коснувшись его, вместе с собой перенёс по другую сторону не успевшей открыться двери.

Пламя лизнуло стены.

Только что открывавшийся, замок под взглядом Ювелира начал щёлкать в обратной последовательности, закрывая дверь. Взглянув на брата, Конструктор успел предугадать его следующее действие:

— Вот только попробуй сейчас за…

Его прервала огненная вспышка, на долю секунды поглотившая демонов. Как только мгновенно сожравший остатки горючего соединения огонь испарился в воздухе, Ювелир продолжил движение, которым поднёс зажигалку к респиратору, и затянулся.

— Ты не мог знать, что это не опасно, — процедил Конструктор.

Ювелир дал ему знак неопределённости и прокомментировал голосом:

— Я создал предположение.

Он коснулся рукой стены, и от его пальцев вперёд протянулся светящийся след.

— Камень освобождает накопленный свет по запросу? Отличное решение для спящего города, — похвалил Конструктор архитекторов Восходящей Луны и осведомлённость Ювелира.

— Как создана природа только что произошедшего снаружи? — уточнил тот в ответ, даже не думая двигаться с места.

— Понятия не имею. Ты мне сказал, что здесь никого нет.

— Нет живых механоидов или големов. О демонах я речи не создавал.

— Демон, создающий в себе смелость напасть на нас, — довольно эксцентричная особа, — ответил Конструктор, двинувшись вдоль каменной галереи. Ювелир осторожно последовал за ним, поправив на плечах рюкзак. Он отметил:

— Если только это — не коррекция мира.

— Я думаю, что о таком масштабном событии, как коррекция мира, нам создали бы знание раньше, — ухмыльнулся Конструктор, осматриваясь в атриуме, куда они вышли только что, но Ювелир ему бесстрастно напомнил:

— Прошлая коррекция началась внезапно, и её приход ничего не предвещало. Просто однажды закричала Длань и мир… Разбился на множество цветных осколков.

— Тогда мир создан был маленьким, сейчас — большим. Прошу, не напоминай мне о коррекции мира, я не хочу вспоминать о том, что прибывали в сотворении времена, когда этих отродий Часовщика ещё не существовало и, глядя на тебя, я видел весь свет вдохновения.

— Когда механоиды стали созданы созданными, мир стал для меня красивее, — напомнил себе и Конструктору Ювелир, наблюдая за тем, как восходит по стенам атриума сложный разгоняющий тьму узор, — когда заря мира угасла, в нём стало больше места для цвета. К примеру, того, который твоя возлюбленная вскоре создаст тебе отданным.

— Почём тебе знать? Ты ведь в любви не смыслишь, — ворчливо произнёс Конструктор, продолжив путь. Ювелир, зная, впрочем, что его брат отмахнётся, не согласился:

— Я знаю о любви.

— Знания на теоретическом уровне знаниями в полном смысле назвать нельзя.

— Это не теоретические знания. В тот момент, когда я забираю души, я чувствую то же, что и они. Десять или тридцать секунд мы едины.

— Значит, у тебя не создано знание о нормальной любви, — не отступился от своего мнения Конструктор., — У тебя на рассмотрении всегда какие-то извращённые варианты. Всё, больше не буду с тобой это обсуждать.

— Из-за того, что корректировка изменила мир в неприятном для тебя направлении, ты злишься именно на меня, — указал брату на несправедливость Ювелир с легкой философской улыбкой под маской.

— Нет. Я просто не желаю, обсуждать с опять то… — Конструктора оборвало нечто неясное. Поняв, что он умолк не по своей воле, его брат замедлил восприятие насколько мог, но лишь вскользь успел заметить фигуру, скользнувшую от Конструктора к Ювелиру и вскидывающую тонкий острый клинок, целясь ему в глаз.

Демон не решился уклоняться, наоборот, подался вперёд, всё замедляя и замедляя восприятие. Этим он заставил нападающую ошибиться. Лезвие вошло чуть в сторону, вспарывая кожу и оставляя глубокую борозду в черепе. Абстрагировавшись от боли, Ювелир попытался перехватить своего противника, но, когда почти коснулся его, фигура исчезла.

Ювелир вынырнул в обычное восприятие времени, оставаясь наготове в любой момент снова растянуть его индивидуальное восприятие. Он бросил короткий взгляд на брата. Тот крупно дрожал на полу.

Эта реакция свидетельствовала о том, что квазиорганика Конструктора начала восстановление после серьёзного повреждения. От демона по мощению улицы начала расползаться инеистая корочка, а воздух вокруг стянуло неожиданной сухостью. Ювелир, стараясь держать помещение в поле зрения, аккуратно присел над братом и коснулся его, тактильно приказывая вернуться в Храм.

— Ещё чего, — голосом ответил Конструктор сквозь зубы, — если испугался, сам беги.

— Это демон. Женщина.

— Твоя подружка?

— Нет.

— Познакомься.

Услышав на грани различения звука шум, Ювелир насторожился. Он тихо произнёс, уведомляя брата:

— Над нами прошла ещё одна огненная волна.

— Зачем?.. — простонал Конструктор, перевернувшись на спину, и, сжав зубы, вынул длинное острое лезвие, оно, войдя в бок, снизу вверх, нанесло опасную рану. — Мы же создаёмся находиться здесь!

Ювелир, проследив за рукой брата, остановил взгляд на этом оружии. Его изготовили ещё в старом мире. Скорее всего, оно хранилось в запечатанном арсенале, здесь, в Восходящей Луне.

Снова почувствовав момент, Ювелир выкинул руку вперёд, над братом, начав замедлять восприятие, но опять опоздал. Тонкая белёсая фигура, похожая больше на лунный блик, мелькнула, на этот раз кинув на пол нечто небольшое, и исчезла. Конструктор успел быстрее, перехватив брошенный предмет на лету, и, только коснувшись его, сразу телепортировал вне стен города.

До них донеслись звуки взрыва и волна вибрации.

— Неплохо, — сдавленно похвалил Конструктор, тщетно попытавшись подняться, — совсем неплохо. Эта зараза создала использование чего-то получше взрывчатки, что есть у нас с тобой. Я предлагаю поймать стерву и женить на тебе. Ты же у нас нравишься девушкам.

— Брак без любви ты не простишь мне, а Часовщик предрекал миру гибель в случае, если я влюблюсь, — произнёс Ювелир, держа брата в поле зрения, но всё внимание уделяя пространству вокруг.

— Ну и что? Подумаешь! Мы существовали до этого мира и, если нужно будет, новый сделаем.

— Возможно, ты прав больше, чем ожидаешь, — тихо произнёс Ювелир, снимая рюкзак и верхнюю одежду, стеснявшую движения, — я всё больше укрепляюсь в мыслях о корректировке мира.

— Доводы? — уточнил Конструктор, осторожно вставая на колени. Каждое движение всё ещё причиняло ему сильную боль.

Ювелир промолчал, прислушиваясь к новой огненной волне, заключавшей спящий город в объятия. Она нахлынула и прошла. Демон замедлил восприятие, стук сердца сначала стал для него медленным, потом от одного сокращения мышцы до другой, казалось, проходило несколько минут. Он терпеливо ждал, что агрессивно настроенная демонесса появится, но послушавшись невербального приказа брата, снова вернулся к стандартному восприятию.

— Она не создаст своё пришествие сейчас, — заключил Конструктор, поднимаясь на ноги, — какой идиот (кроме тебя) будет нападать, зная, что его ждут? — он сделал паузу, пережидая новый приступ боли, и осторожно перевёл дыхание.

— Часть твоей квазиорганики регенерировала с ошибками, — констатировал Ювелир.

— О да, — согласился Конструктор, поморщившись, — большая её часть, по-моему, но исправлять придётся в стационаре, а я к этому не готов.

— Возвращайся, — приказал Ювелир, — я хочу, чтобы ты создал пришествие сюда Крылатого Легиона.

Конструктор показательно захихикал, но его смех слишком быстро перешёл в болезненный кашель. Снова восстановив дыхание, демон ответил брату:

— Ты очень глупо сейчас создал попытку меня обвести вокруг пальца. Я знаю тебя с начала времён, ну куда ты лезешь со своими уловками?

— Да вот, — не слишком внимательно ответил Ювелир, опять подтягивая ремни на перчатках, — всё пытаюсь понять, почему я всякой лжи, слетающей с твоих губ, не устаю верить.

— Это всё — обусловлено неизменными особенностями твоего личного восприятия, к тому же, я особенно не создаю ложь к тебе, — Конструктор обернулся на Ювелира и произнёс без тени улыбки, — я тебя предаю. И механика мира такова, что ты мне всегда прощаешь это, но что же сделать, если это работает только в одну сторону? — Ювелир не ответил, и Конструктор, перетерпев новый приступ болезненной регенерации, резюмировал, — ну, хватит с этим, пора бы за дело.

Он протянул руку к брату и, коснувшись его, перенёс мгновенно в зал, где хранились механизмы сердца города, закованные в массивный многослойный саркофаг. Ювелир снял с плеч рюкзак и стал раскладывать инструменты, необходимые для возвращения сердца в действие. Выложив нужную часть, он взглянул наверх, на грязное стекло купола мастерских сердца, оценивая освещённость. Передал Конструктору:

— Нужен свет.

— Обойдёшься, — отозвался тот, — ты давай работай, а я буду тебя охранять.

— Пройдясь вдоль спящего зала, чтобы свыкнуться с болью, он громко произнёс, начиная рассуждать вслух:,

— Иитак, самый простой ответ на вопрос о личности этой демонессы — она Призрак города.

— Города без сердец не могут породить призраков, — парировал Ювелир, готовясь к работе.

— Поправочка: раньше не могли. Откуда тебе знать, что они не создали науку это делать? Только из-за того, что раньше никогда такого не случалось?

— Потому что Призраки оттого называются Призраками, что, по сути, являются проекциями самого Сердца. Синтезированной из нескольких камней частично автономной душой. То, что мы их классифицируем как демонов, — довольно серьёзное допущение.

— Неплохой аргумент, — признал Конструктор, всё ещё прогуливаясь между недвижимыми массивными шестернями. Они, вращаясь за счёт энергии сердца, должны были передавать энергию в инженерные системы города., — Нно ведь этот город не умер — он спит. Значит, по крайней мере, один камень в сердце остался. А если их два, или вдобавок к основному остались осколки другого самоцвета, то синтез Призрака города технически уже не так нереален.

— Я проверю это, — согласился Ювелир, — но я чувствую внутри единственный, забывший себя камень, и тот подаёт слабый энергетический поток на ликровые и водяные насосы. Ничего существенного. Это полностью совпадает с инструкциями, что я представлял мастеру сердца Восходящей Луны.

— И всё же, камень там есть, — отметил Конструктор.

— Один. А один камень не может породить Призрака города, потому что…

— …Призрак — это законченный результат синтеза сущностей нескольких камней. Понятно. Да. Оставим эту идею, и давай создадим переход к следующей. Эти огненные волны над нашей головой —, они никак не связаны с нашим появлением. Зачем тогда они могут быть нужны?

— Дезинфекция? — предположил Ювелир, закончив подготовку, и выпрямившись в полный рост. Он снял с пояса перчатки удалённого оперирования, но не спешил начать открывать массивные замки саркофага.

— Ну, что ты? — подбодрил его Конструктор, заметив эту нерешительность, — давай! Она не придёт, пока мы не достигнем нужного уровня беспечности. Ты что, никогда случайные события не приманивал, специально не обращая на них внимания?

— Нет. И успел запамятовать о том, что ты так делаешь. К тому же, её агрессия не случайна. Причина создана быть.

— Забудь. Расслабься. Давай рассуждать, как рассуждали. Итак, что ты там предположил? Дезинфекция?

— Плохой вариант, — признал демон и начал примеряться к сложным и массивным механизмам саркофага Сердца. Конструктор, тем временем продолжил разговор:

— Не спорю. В таких количествах здесь выжигать нечего. Но, возможно, она специально прогревает камни? Создаёт устройство здесь комфортной температуры?

— Слишком часто. Температура повышается излишне быстро для безопасного насыщения ликры, к тому же, основные инженерные системы города не работают, поэтому насыщения всё равно не происходит. Здесь есть другие машины?

— Только если рассматривать спящий город как машину, — цокнул Конструктор. О, — он резко обернулся на Ювелира, — тебя уже атаковали?

— Нет, — вздохнул демон, и приступил к открытию саркофага., — Ббрат?

— Да, мой мальчик?

— Ты видел когда-нибудь сны?

— Хм, — протянул Конструктор, собираясь с мыслями, — поясни, пожалуйста, вопрос, потому что мы можем не совпасть в определении предмета разговора. Снами называют многое.

Ювелир опустил взгляд, и его брат заметил, что демон не уверен в том, стоит ли продолжать разговор. Конструктор обратился к нему мягко:

— Ты хочешь поговорить о каком-то законченном личном опыте?

— У меня есть воспоминания о событиях, которые со мной никогда не происходили, — попытался сформулировать Ювелир, — и действительным участником их я никогда не создавался быть. Эти воспоминания я получил в виде эмоциональной, аудиальной и визуальной информации в момент, когда ни своим разумом, ни своим телом не владел.

— Наконец напился?

— Нет.

— Когда именно? — уточнил Конструктор, встав так, чтобы хорошо видеть брата.

— После битвы при Хаосе во второй год нового мира.

— Пока лежал на операционном столе? Тебе вводили много наркотических средств, пытаясь снять боль.

— Нет, позже. После того, как я запретил этот вид терапии.

— Ювелир, — надавил на него Конструктор, уже точно предчувствуя ответ, — когда точно это произошло?

— После того, как ты забрал меня из Храма в рощу, но перед тем, как я открыл глаза.

— Ты тогда не дышал минут десять, я, признаться, даже начал немного за тебя переживать, — восстановил в памяти временной промежуток Конструктор, — то есть тогда, когда все признаки смерти уже наступили, но сама смерть — ещё нет, ты видел определённые события, и точно знаешь, что они — не реальны?

— Да, — сосредоточенно ответил Ювелир и, наконец, поднял взгляд на брата.

— Если бы речь шла о предсмертном пророчестве, я бы слышал его слова. Я никогда не оставил бы тебя в такой момент, я был бы рядом с тобой до конца, и я был. Находился рядом, пока ты не очнулся, так что… Ттак что это просто сон, — сообщил ему Конструктор, и прибавил с интонацией знатока, — некоторые их каждую ночь такое смотрят.

Ювелир не ответил. Он посмотрел вверх, попробовал замедлить восприятие, опустил голову вниз, и, вздохнув, сдвинул с места механизмы первого замка саркофага.

— Что ж, приманка не сработала, — согласился с ним Конструктор, — но попытка создана хорошей.

— Насколько эта демонесса разумна, как ты думаешь? — спросил Ювелир, вынув из бархатного мешочка самоцветные камни и приподняв их перчаткой в воздухе, чтобы вернуть в Сердце.

— Если оценивать абстрактно, я бы предположил, что она не разумна вовсе, но это взрывное устройство… Ппо наитию его невозможно собрать.

— Хозяин Гор по наитию может собрать мир, — парировал Ювелир, приводя в действие тяжёлые механизмы.

По мастерской прокатился грохот приходящих в движение механизмов сердца города. Огромные шестерни медленно начинали вращаться, натужно перемещая свои огромные зубцы.

Ювелир, действуя привычно и довольно быстро, начал закрывать саркофаг, чтобы продолжить работу в другом месте. Конструктор начал обходить огромные механизмы, внимательно следя за тем, как они пытались очнуться ото сна, растянувшегося на несколько поколений. Разглядывая машину, он продолжил разговор с братом:

— Работать с первородным веществом по наитию можно, я бы даже сказал наоборот — чем меньше в тебе личности, тем лучше с ним работается, поскольку, чем меньше личности в демоне, тем ближе он к Сотворителю, а значит, черпает вдохновение прямо от нашего Отца, а тот явно далёк от ясной систематизации происходящего. Но работа с первородным веществом и сборка взрывных устройств — это, создайся согласным, несколько разные вещи.

— У тебя есть идеи о том, что именно за взрывчатое вещество использовалось? — закончив с саркофагом, Ювелир продолжил раскладывать содержимое рюкзака, постепенно размещая на полу многочисленные инструменты. Он сменил одни рабочие перчатки на другие и начал примеряться к тому, с чего следовало бы начать технический осмотр механизмов.

— Для того, чтобы это создать определенным, мой мальчик, — вздохнул Конструктор в ответ, — нужно разбираться непосредственно с образцом. На слух я этого, к сожалению, различить не сумел, да и взрыва не видел. Скажи-ка, — он остановился перед одной из внутренних машин Сердца, чья работа ему не понравилась, и протянул руку, телекинетически взяв нужные инструменты из разложенных ранее Ювелиром, — а что было в твоём сне?

Ювелир задумался, прежде чем ответить, и посмотрел прямо перед собой:

— Храм. Но не тот, что стоит у Последнего порога, а другой. Разрушенный. Это строение, чья красота…

Конструктор резко обернулся на звук, прозвучавший где-то на самой границе слышимости. Слишком высокий, чтобы большинство жителей мира могли бы знать о его существовании. Демон перевёл взгляд на брата достаточно быстро для того, чтобы заметить, как рядом с ним появилась демонесса.

Она явилась так быстро, что её даже с замедленным восприятием можно было бы принять за бледный размазанный силуэт, просто подёрнувшийся в пространстве случайный блик солнца.

Конструктор метнулся к ней, и в момент, когда она собиралась нанести Ювелиру короткий колющий удар под рёбра, толкнул в бок. Она, не попытавшись напасть снова, пропала, но демон понял, что сражение ещё не окончено, и действительно — в следующий момент демонесса появилась совсем рядом с братьями.

Очевидно, она собиралась напасть на Конструктора, но Ювелир перехватил её кисть в нехарактерном для сражения жесте: словно нежно взял за руку, сжав её пальцы своими и, продолжая её собственное движение, потянул вбок, сунув их руки, со сплетёнными тесно фалангами, прямо в работающую машину.

Тяжёлые механизмы мгновенно затянули плоть в себя, смяв мышцы, раздробив кости, и превратив кисти их рук в кровавое месиво. Провернувшись, шестерёнки дали возможность Ювелиру вырвать останки плоти наружу. Регенерация бросила все силы на то, чтобы остановить кровопотерю и восстановить хотя бы частично утерянные пальцы.

Мощная регенерация молодой демонессы очень быстро восстанавливала раздробленные кости и наращивала мышцы на них, но ей мешала беспорядочная, отчаянная регенерация Ювелира. Она, как и у многих древних демонов, не справлялась со сложными повреждениями, заживляя серьёзные раны стихийно.

Демонесса упала на пол, под ноги демонам. Она, отлично справляясь с болевым шоком, могла была снова готова сражаться, но оказалась не в силах вырваться из странных объятий Ювелира — их руки в ходе регенерации срослись вместе. Оскалившись, демонесса показала длинные острые клыки и попыталась напасть снова, но Конструктор ровным резким движением ударил её по лицу, заставив снова упасть.

Он присел рядом с ней, посмотрев в глаза:

— И да, и нет, брат, — ответил он на вопрос, который они обсуждали в отношении этой девушки ранее, — она, безусловно, создала себя осознанной, но у неё в глазах пляшет тот же огонь, что и у Хозяина Гор. Это значит, что она каким-то образом работает с первородным веществом.

Почувствовав, что Ювелиру следовало в этом месте высказать своё мнение, и ощутив, что его реплики ему не хватает, Конструктор обернулся назад, решив, что его брат не справился с болью от повреждённой руки и нуждается в помощи, но Ювелир стоял твёрдо, прямо глядя на лежащую на полу демонессу. Он не отводил от неё взгляда, и этот взгляд заставил умолкнуть и застыть Конструктора: глаза Ювелира сияли тем же первозданным светом вдохновения, что навсегда померк в миг, когда родились первые из механоидов.

Конструктор встал, зачарованный этим зрелищем, почувствовав себя снова на заре молодого мира. В бесприютном холодном мире, находящемся постоянно под угрозой уничтожения. В той поре своего существования, когда он ещё не знал любви женщины и боли невосполнимых утрат. Ещё до того, как мир безвозвратно и, с точки зрения Конструктора, трагически изменился навсегда.

Воспользовавшись его невниманием, демонесса с низким холодным рычанием рывком поднялась на ноги и бросилась на Ювелира, намереваясь перегрызть тому горло. Коснувшись его, она перенесла их обоих прочь из зала Сердца, оставив Конструктора одного.

Первому из нерождённых потребовалось некоторое время для того, чтобы осмыслить то, что он только что увидел. Это зрелище он мог сравнить с любованием солнцем, показавшимся из-за свинцовых грозовых туч впервые за многие месяцы дождей.

Стремясь раскрыть причины произошедшего, он поспешил проверить лунные узоры для того, чтобы определить, где именно находится нападавшая и его брат.

Лунными узорами называли результат взаимодействия магнитных полей Луны и мира, на них особым образом влияли расположенные в миреу объекты: города, поезда, демоны, даже механоиды и големы. Кто-то больше, а кто-то меньше искажал первоначальную картину, и, хорошо зная карту лунных узоров, чувствительный к магнитным полям демон мог без особого труда ориентироваться в пространстве, точно идентифицируя своё местоположение и местоположение иных влияющих на магнетизм объектов.

Однако после начала терраформирования, после того, как небо оказалось закрыто плотной пеленой пыли и взаимодействие с Луной нарушилось, а лунные узоры были— приглушены, их обычная карта изменилась. Из-за этого, Конструктор мог сильно ошибиться, в определении точного места.

Конструктор не хотел рисковать, мгновенно перемещаясь туда, где, по его мнению, находились Ювелир и демонесса, не только из-за возможных погрешностей, но и потому, что, в условиях плотности стен города, крайне высокой оставалась вероятность ошибки, допустив которую, демон рисковал материализоваться внутри стены, что, в свою очередь, грозило ему смертью.

Тем не менее тот факт, что узоры Ювелира прослеживались чётко, однозначно говорило Конструктору о том, что его брат жив и в относительно добром здравии. Понимая, что перемещаться достаточно быстро придётся ещё неи один раз, Конструктор решил действовать осторожно.

Он поспешил в одно из дальних помещений мастерских Сердца, где хранились инженерные планы города. Архивы, расположенные на одном из подземных этажей, представляли из себя скудно освещённую айрами комнату, где на узких рельсах располагались металлические герметичные шкафы с документацией и эвакуированный из библиотеки книжный фонд города.

Покрытые проникшими даже сюда вулканическим пеплом и пылью, архивные шкафы очень плотно примыкали друг к другу, и протиснуться между ними можно было, только переме