У победителей раны заживают быстрей»

«У победителей раны заживают быстрей»

Вопрос о важности и нужности сохранения в семье памяти о событиях и людях, «опалённых» Великой Отечественной войной, никогда не обсуждался. В нашем большом роду, каждая семья отправила на фронт мужчину. Это – данность, которая легла в основу воспитания детей, внуков, и, как это не пафосно звучит, сформировало гражданскую позицию и патриотический образ жизни. Это значит, что мы об этом пишем рассказы и стихи, организуем и проводим встречи, уроки мужества в школе, реализуем различные проекты, участвуем в конкурсах. И всё потому, что «мы знаем о войне не понаслышке, мы родились и побеждали с ней». Вчера, в беседе о событиях января1944 года на Елизаветинской земле и в Красноармейском районе, молодой человек признался, что уроки мужества в школе, работа в школьном музее Воинской Славы и над проектами, посвященными теме Великой отечественной войны, навсегда укрепили во мнении величия подвига народа и каждого из многочисленных его представителей и «захватила навсегда».

Что мы все пережили, расскажут историки, напишут летописцы, публицисты и покажут документалисты. Кстати, несколько слов о летописцах, что должны честно и подробно описывать, что же с нами было, почему и как удалось это пережить и какие люди, смогли взять на себя ответственность за все наши деяния, радости и беды! Как слов не выкинешь из песни, так и не выбросишь факты из истории. В противном случае, это будет рассказ от третьего лица, совершающего преступление против собственного народа. Хранителями фактов являются не только архивы, но всё более редеющие ряды участников событий. Замечательно, что в семьях хранят рассказы своих прадедов и дедов.

Однако, на деле, историю часто пишут не те, кто может изложить имевшие место факты, а те, кто может в данное время и в данном месте их «диктовать». А исторические факты бывают очень разные: такие, о которых знали все, - знали не многие, никто не знал, и те, о которых ни мы, ни наши внуки, никогда не узнают. Противоядие от любой лжи, в любых исторических источниках - правда. Такая правдивая история создается только высоко образованным народом и ее представителями – летописцами, а не «диктователями»!

К чему я говори об этом в Дни Скорби и Печали. Не знать того, что знали все, значит жить в вечной опасности! «Не подходите к ним с вопросами, Вам очень нужно, а им довольно! Неуваженьем. Справками, слезами они раздавлены – им больно»!!! Мероприятия, проводимые по случаю, это еще не внимание и забота о ветеранах, тружениках тыла и просто людях, с активной гражданской позицией и неатрофированной совестью, и честью. Мне всегда казалось, что фейерверк «подается» в честь чего-то завершенного или нарождающегося. Появление оного по любому случаю – признак дурного тона.

Объяснение подвига Ленинградцев и тех, кто был в оккупации или плену, я нашла в трудах выдающегося нашего соотечественника (незаслуженно забытого в оные времена) В. М. Бехтерева (1857-1927). Он считал, что качество желаний, тонкость эмоциональных реакций, направленных на достижение предвиденной цели, лежат в основе положительных результатов в сверхсложных, казалось бы, не совместимых с жизнью, обстоятельствах. Его последователи доказали, что именно эти качества определили судьбу блокадного города на Неве. В ЦК не читали трудов великого нейрофизиолога, основателя института мозга, долго и успешно работавшего в Санкт-Петербурге и Ленинграде, и доказавшего, что воля и судьба неотделимы!!!

А чтобы память об этом передавалась от поколения к поколению, «Спрашивайте мальчики отцов! Сколько бы не резать ветчину, сколько бы не резать ветчину-

Надо ж отвечать, в конце концов!» А этим дождливым январём могли родиться эти строчки:

Душно. По стеклам дождь стучит.

Мы быстро заполняем электричку.

Напротив, дама с сумочкой сидит

С Георгиевской ленточкой на ручке.

Когда, какой определил Конвент,

Что можно их вязать на сумки и машины?

Мы знаем, кавалеры этих лент

Людей спасали в Плевне, позже - в Вене.

Обо всем этом слышим в дни Побед,
Но только этим россказням с елеем,

Не очень верим мы, кто с ранних лет

Питался жмыхом, лебедой и клеем.

Но быстро в дате исчезает ноль,

Сменяя поколенье поколеньем,
И вот войны запрятанная боль,
Приходит к нам черемухи цветеньем

Или слезами в зимнем Ленинграде,

Где до сих пор всем хочется понять,

Как в 41-ом к ним вползла блокада,

Но город не смогла у них отнять!

Но кто - то же решил в 47-ом году-

Не будет на Неве своей Победы,

И начертал указ – Бергольц на Колыму.
Да и погибших, «вроде бы и нету»!

Блокадного музея в прежнем виде нет,

А было время, Эйзенхауэр изумился.

Музея о "Дороге Жизни" тоже нет,

А был бы, феникс, точно возродился.

Потребовалось ровно двадцать лет,

Чтоб Лебедев тем "Зимним утром",

Всему Союзу выдал горечь бед,

Что были на Яву, а не как будто!

Потом опять "забыли" о блокаде.

Блокадный тихо выкрали музей,

Как языка у фрицев в Сталинграде

И как "Дорогу Смерти" - суховей.

Ещё решили на восемь миллионов

К семидесятилетью выдать вой сирен,

Нет! Реконструкция не передаст те стоны,

Все ужасы бомбежек и голодных сцен.

Порою кажется, что многие, так рады

Кусочек свой, по случаю «прибрать»

Той страшной, героической Блокады.

Не лучше ли всё памяти воздать!

В дни общей скорби слушать тишину!

Для прочих, о "событиях не знавших",

В музеях панорамы строить" на Яву ".

По адресам пройтись, что не сложно,

Узнать, как вдовы и защитники живут.

И постараться сделать все, что можно.

Такой ваш шаг оценят и поймут,

Тем более и сделать так не сложно.

Название, конечно, можно уточнять,

Но только не пиариться при этом.

Но все, что ветераны знают, не отнять:

Они давно об этом рассказали детям!

Ворочаются мысли, я бросаю взгляд

В окно, где ели и березоньки рядами

Над павшими в боях стоят

И зеленеют светлыми лесами.

Отлично, что решается в верхах,

Кто и когда проверит каждый метр,

В полях и смешанных лесах,

Чтоб воин встал из наших недр,

И с почестями лёг у обелиска.

И вот тогда закончится война!

Я очень верю, время это - близко,

Когда мы высечем всех павших имена!

А 26-го января, мы будем в Храмах,

Чтоб можно было замолить,

Все девятьсот блокадных шрамов -
И всех, что были после них.

Жанна Гриненко

Напечатано в газете «Гатчина-ИНФО» от 30.01.2020