Осинцев Максим. ТАЙНА ИЛЛЮЗИОНИСТА

Осинцев Максим

ТАЙНА ИЛЛЮЗИОНИСТА

6 апреля 1974 года

Манхэттен, Нью-Йорк

Время подходило к полудню и в одном из старинных районов города, на не особо широкой улочке, вдоль которой расположились столь старинные здания, что, казалось, стояли здесь с самого момента основания Нью-Йорка. И в этот день многие люди могли видеть на ней вполне неожиданное зрелище: толпу мужчин в костюмах или рубашках, с блокнотами в руках или громоздкими фотоаппаратами, готовых к какому-то волнительному «моменту Икс».

Повсюду разносились их голоса, оттесняя звуки остального города и вошедшей в силу весны: пения редких птиц, завывания редкого, но еще прохладного ветра. Кто-то глядел на часы, не в силах дождаться события, из-за которого они все и собрались здесь именно в этот час.

– Тише! – прозвучал голос из толпы, – Идет!

Голоса резко смолкли, взгляды журналистов устремились к входу в старую нотариальную контору, в дверях которой и появился сотрудник, на ходу утирая пот со лба. Мужчина в немного потрепанном черного цвета смокинге сильно волновался, и это было заметно с первого взгляда. Вышел на крыльцо и откашлялся, прочищая горло. Бегло пробежал взглядом по журналистам, оценивая с какой публикой ему предстала честь общаться, а после, потирая ладонью правой руки левую, сложенную в кулачок, произнес:

– Господа, – голос сотрудника был тихим, наверное, от волнения. Запнулся и неловко бросил взгляд на часы, на которых только-только пробило двенадцать часов. Казалось, что это придало мужчине сил.

Журналисты смолкли, даже задержали дыхание, ожидая, что же им скажут, машинально набрасывая строки будущей статьи в свои блокноты. Неожиданно прозвучал щелчок, а за ним последовала вспышка фотоаппарата.

– Господа, – вновь начал сотрудник конторы более уверенным голосом. – Прошу пройти в хранилище к сейфу.

Повернулся и шагнул в полутьму конторы. Следом поспешили журналисты, устроив в дверях небольшую давку.

Перед публикой предстал просторный зал, где одну стену занимали серые дверцы сейфовых ячеек, что вскоре, сразу стал тесным. Взгляды журналистов пристально следили за служащим, боясь пропустить хоть что-либо. Тем временем сотрудник конторы, чье имя никто и не знал, хотя многие отметили для себя это обязательно выяснить, вытащил из кармана брюк ключ и показал его репортерам. Тут же наступила мертвая тишина.

На часах, что висели на стене почти у самого потолка, уже было четверть первого. А к служащему конторы подошел другой мужчина, директор, одетый почти так же, как и его сотрудник, в черный костюм. Отличием были лишь золотые запонки, выглядывающие из-под рукавов смокинга на белоснежной рубашке. Мужчины переглянулись, и директор еле заметно кивнул.

Ключ легко вошел в замочную скважину и сделал четыре оборота. Левой рукой служитель взялся за ручку и потянул дверцу сейфа на себя. Защелкали фотоаппараты, озаряя помещение вспышками, заскрипели карандаши, готовые заносить строки будущих статей.

Дверь сейфа раскрылась…

Служитель нотариальной конторы под пристальными взглядами репортеров и собственного начальника засунул туда руку. Пошарил и растерялся. Поводил рукой из стороны в сторону, обыскивая каждый дюйм хранилища, но так ничего и не обнаружил.

Повернулся к публике и улыбнулся, готовый в любую секунду рассмеяться.

– Господа, там… ничего нет!

– Как – ничего нет?! – всколыхнулась толпа.

– Ничего, – произнес мужчина и отступил на шаг.

К сейфу тут же приблизился директор, отодвинул в сторону своего помощника и заглянул в сейф сам. Но он пришел к тому же выводу, не в силах убрать с лица удивление:

– Действительно ничего!

Наконец кто-то из пришедших в себя от удивительного открытия репортеров спросил, прорываясь через гомон голосов:

– А вы уверены, что этот сейф никогда и никем не вскрывался?

В ответ на этот вопрос служащий конторы показал обломки сургуча, которым был опечатан сейф, поднимая их высоко над головой.

И помещение хранилища вновь осветили вспышки фотоаппаратов, а листы блокнотов с невероятной скоростью заполнялись информацией. Голоса не смолкали ни на секунду. А на директора и его помощника обрушился шквал вопросов, на которые те не могли сказать ничего вразумительного, в растерянности хлопая глазами, продолжая держать на лице глупую улыбку.

– Что же это все-таки было? – спросил один из молодых журналистов, стоявших ближе всех к сейфу. Вопрос, казалось, ориентировался даже не сотрудникам нотариальной конторы, а тому человеку, из-за которого и случился весь этот сыр-бор.

Но его умудренный жизненным опытом коллега, что стоял по правую руку, улыбнувшись, ответил:

– Это последний фокус Гарри. Он опять нас разыграл…

Да, происходящее событие было посвящено столетию известного по всему миру фокуснику и иллюзионисту Гарри Гудини, – Эрику Вайсу, коими были его настоящие имя с фамилией.

Сам фокусник завещал, чтобы в тот день, когда ему исполнится ровно сто лет, он, наконец-то раскроет тайну всех своих фокусов и иллюзий. Завещал свою тайну, записанную на многих листах бумаги, в которых изложил всю свою жизнь, с того самого момента, как получил в свои руки маленькую серебристую фигурку черепахи, перевитой змеей, до самых последних дней жизни.

Именно эта фигурка и была его тайной и ключом к его представлениям.

Но тогда возникал один, последний, вопрос: куда же делись личные мемуары Гарри Гудини, если он лично клал их в этот сейф? Кража? Но ведь сургуч был цел и сейф с тех времен так никто и не открывал. Тогда что же произошло, и куда делась настоящая история знаменитого фокусника?..

Вопросы продолжали сыпаться на директора и его помощника, но большая часть журналистов уже переговаривались друг с другом, обсуждая удивительное событие и «шутку» его хозяина. Но один из присутствующих в хранилище людей, одетых несколько странно и не по моде, ныне прокладывая себе путь к выходу, знал правду о произошедшем.

Он выбрался на улицу и довольно улыбнулся, хотя кто-нибудь все же смог увидеть на его лице нотку задумчивости или даже грусти. Мужчина взглянул вдаль и направился в выбранную сторону, зная, что неподалеку, в подвале одного из заброшенных домов, есть нестабильная линза, что и поможет ему вернуться в свое время. А по пути, мерно вышагивая по асфальту, он поигрывал в руке еще одной серебристой фигуркой в виде скарабея, рассуждая вслух, не боясь быть услышанным или даже понятым кем-то, кто мог его подслушать.

– Глупец ты, Гарри. А я ведь предупреждал тебя, что они не позволят раскрыть тайну предметов, но ты мне так и не поверил. Тщетно думал, что сможешь сохранить и фигурку, и все воспоминания, связанные с ней. – Странник, которого многие знали сразу под двумя именами: Игнат и Нестор, рассмеялся, вызвав недовольные взгляды окружающих. – И ведь какова ирония, Гарри, все твои записи выкрали как раз с помощью того самого предмета, которому ты и обязан своей карьерой. И ради этой цели, что так и не осуществилась, а лишь сгорела в чьей-то печи, ты пожертвовал всем. Глупо, Гарри, глупо. А ведь из тебя мог получиться такой странник, но нет же, упрямый ты осел – отказался ради этой тайной войны с хранителями и охотниками, которую в итоге и проиграл.

Нефедов усмехнулся, не сбавляя шага.

– Что же, прости Гарри, вспылил, – Нефедов положил фигурку скарабея во внутренний карман, и его глаза почти тут же вернули прежний цвет. – С днем рождения, Гарри, со столетием! И я бы мог тебе пожелать исполнения твоего самого сокровенного желания, но мы оба понимаем, что оно навсегда так и останется лишь твоей тайной…

Лишь тайной великого фокусника и иллюзиониста, что общественность посчитает обычной шуткой…