Король шестой державы

Король шестой державы

Он именовал себя «королем шестой державы» и даже выпускал собственные деньги. А еще развешивал на заборах картины, распространял слухи о собственном самоубийстве и очень много писал. И никогда не сомневался в собственной гениальности. Тем не менее «Гений Сибири» самолично повесил над одной из центральных улиц Омска плакат, извещающий, что «лучше быть идиотом, чем Антоном Сорокиным»…

Он родился в Павлодаре, в богатой семье купцов-старообрядцев.

Мальчика назвали в честь деда, «сибирского конквистадора», основателя купеческой фамилии, который владел табуном из 11 тысяч лошадей и оставил наследникам огромный капитал. Родители логично ожидали, что сын продолжит семейное дело. Но получилось иначе.

Мальчик рано научился читать и часто читал для отца совершенно взрослую литературу. Только вот из омской гимназии (к тому времени семья Сорокиных переехала в Омск) Антона попросили, поскольку тот «занимался писанием своих сочинений и фотографией, а уроки напрочь забросил». Писать Антон Сорокин начал с 15 лет. А продолжать семейное дело и заниматься торговлей не имел ни малейшего желания.

В 18 лет он написал монодраму «Золото». История миллиардера, которого деньги свели с ума, имела успех. Ее даже собирался ставить Всеволод Мейерхольд. Но родители о писательском будущем для сына и слышать не желали. Его заставляли торговать солью и кожами. И Антон решился на бунт. Он написал драму «Корабли, утонувшие ночью», построенную на материале коллективной биографии купеческого рода. В богатом доме Сорокиных случился скандал, и впервые прозвучало слово «сумасшедший»….

Как его только не назвали современники: шут, дурак, сумасшедший, саморекламщик, графоман, литературный мародер, варнак… Внешний эксцентризм Антона Сорокина долгое время заслонял в нем большого интересного писателя.

Ведь он первым показал русскому читателю душу казахского народа, «в таком же духе, как это сделал Джек Лондон с жителями тихоокеанских островов». Язык, культуру и фольклор «кыргызов» родившийся на казахской земле писатель знал очень хорошо

А еще Антон Сорокин, «верующий в великую Сибирь» много рассуждал о «Сибири – великой новой Америке», огромном ее потенциале и блестящем будущем. В своих рассказах он воспевал горный Алтай, Западную Сибирь и холодную Якутию. Он с гордостью называл себя сибирским писателем и именно эти слова завещал написать на своей могиле.

Антон Сорокин прекрасно владел звукописью – завораживающую музыку сорокинского слога можно уловить, вчитавшись в его произведения. Вот как Всеволод Иванов пишет о магии сорокинских текстов: «Невнятным тихим голосом, немного нараспев Сорокин читал отрывки из повести «Хохот желтого дьявола». Длинные гибкие фразы едкими больными кольцами вились по комнате, опутывая сознание»...

«Хохот желтого дьявола» многие называют вершиной творчества Сорокина. В этой повести золото выступает инфернальной злой силой, по воле которой завертелась человеческая мясорубка и люди начали убивать друг друга. Начался безумный жуткий спектакль. Война у Сорокина выглядит огромным театральным представлением – настоящим спектаклем с режиссером и декорациями, актерами и зрителями...

С этой повестью Антон Сорокин решил выдвинуть себя на Нобелевскую премию и разослал письма с экземплярами рукописи и просьбой поддержать его кандидатуру главам многих государств. Ответ «соискателю» прислал лишь король Сиама. В нем говорилось, что «книга, за отсутствием русского переводчика, не могла быть прочитана». Тем не менее, Сорокин с тех пор гордо именовал себя «кандидатом на Нобелевскую премию».

А молодой Леонид Мартынов потом писал: «О чем писал Сорокин в своей книжке…о губительной силе золота и о вреде кровопролитных войн, думая вразумить монархов. Монархи не послушались. Война началась, и многие правители полетели вскорости с тронов головой вниз. Кто умнее – монархи или Антон Сорокин?»

Повесть «Хохот желтого дьявола» была опубликована в семи выпусках газеты «Омский вестник» с 11 по 27 июля 1914. А уже в следующем выпуске этой газеты был помещен приказ о мобилизации ввиду начала Первой мировой войны. Получается, Антон Семенович действительно предугадал грядущие события…

«Антон Безумный» был живой легендой Омска, такой же достопримечательностью как каланча, Любинский проспект или купленный городским головой у бельгийцев железный мост через Омку. О скандалах, которые он устраивал еще до революции, говорил весь город. Например, в начале Первой мировой Антон Сорокин опубликовал в журнале «Огонек» объявление о том, что «писатель Сорокин покончил с собой, выпрыгнув из аэроплана во время полета над городом Гамбургом»…

К скандалам Сорокин относился как к произведениям искусства. Скандал, по его мнению, был высшей формой литературного творчества. А без литературного творчества Антон Сорокин просто не мог себя представить. Потому вновь и вновь Омск замирал в напряженном ожидании: что еще вытворит Сорокин? Этот человек с тихим голосом в черном костюме и накрахмаленной сорочке регулярно являлся без приглашения со своей знаменитой свечой в бронзовом подсвечнике (Антон Семенович говорил, что это «Свеча для просвещения человечества») на заседания правительства – сначала сибирского, потом колчаковского. И разыгрывал очередной моноспектакль, призванный дискредитировать любую власть. Его несколько раз арестовывают, потом выпускают на свободу – что взять с ненормального? А он пишет книгу «33 скандала Колчаку», честно признаваясь - «двадцать скандалов действительных, 13 выдуманных»…

- Дом мой построен с фокусом. Также построены мои рассказы, - говорил Антон Сорокин.

Дом Сорокина был действительно архитектурным ребусом. С улицы краснокирпичный особняк в стиле модерн казался огромным, но его второй этаж состоял из двух крохотных комнаток.

- Мой дом примкнут к дому брата. Четвертая стена принадлежит доктору Сорокину, у меня же только три стены, - объяснял Антон Семенович.

По воспоминаниям современников, король писательский был большим домоседом. Когда полиция пришла к нему за подпиской о невыезде, он с гордостью заявил: «Я 25 лет не выезжал из своего дома».

Рассказы Сорокина тоже напоминают ребус. Писатель часто строил их не на реальном жизненном материале, а исключительно на игре литературными приемами.

«Ко мне пришли артисты-киргизы… - пишет Сорокин в рассказе «Гнев Ашахата» - не напишете ли для нас драму? – сказали артисты-киргизы» Далее следует описание того, как автор сочинял заказанную драму, переделывая на киргизский лад диалоги из «Ромео и Джульетты» и монологи из «Демона». Но в этот гротеск писатель включает чрезвычайно реальные подробности – перечисляя все, что он купил на полученный гонорар в Сибкрайиздате. Так Сорокин возводил четвертую стену – создавал в своих рассказах обманчивое впечатление действительности.

В его доме на литературных вечерах мирно соседствовали и «бывшие красногвардейцы и настоящие белогвардейцы». Антона Сорокина посещали все писатели, попадавшие в Омск даже на самое короткое время.

Николая Анова, которого судьба забросила в белую столицу, он по-отечески напутствовал: « В этой кровавой неразберихе, которая царит сейчас в Омске, легко остаться без головы. Советую вам – избегайте выходить поздно вечером на улицу. Подозрительных людей ловят и садят за решетку, а чаще просто выводят в расход. Если вам негде ночевать – приходите ко мне».

Этот «Дон-Кихот сибирской литературы» был убежден - «писателей нужно беречь». И помогал, чем мог, ближним и дальним, совершенно не заботясь о себе. Казалось, он не боится никого и ничего. На блестящем вечере в честь чешского героя Яна Гуса Антон Сорокин предложил почтить память героя, но заговорил вовсе не про Гуса - про убитого в Загородной роще писателя Новоселова, требуя расследования трагедии. Потом Сорокин также горячо требовал от партийно-ревкомовских лидеров (по совместительству литераторов) дабы они освободили из-под ареста сибирского талантливого писателя Вяткина …

- Знаешь, Валек, - сказал когда-то Сорокин своей жене Валентине Михайловне. - Пусть в нашем доме будет гостиница для всех писателей, приезжающих в Омск. Пусть они смотрят мои книги, рукописи, а если надо – печатают на моей машинке. Это лучше, чем «Музей имени Антона Сорокина». Пусть так будет, когда я умру.

Желанными гостями в сорокинском доме были и художники. Ведь этот «природный футурист» был единственным на тот момент в Омске коллекционером современного искусства. Порой гости сами дарили радушному хозяину свои работы, порой он покупал их за продуктовый паек. Известный романист Василий Ян писал: «Его дом в Омске – четырнадцать квадратных сажен, включая чулан, является интереснейшим музеем картин, сибирских редкостей, скульптуры и всяких других чем-либо выдающихся произведений разных "талантов" и "самородков" из гущи народной, которых Сорокин отыскивал, поощрял, выдвигал, вдохновлял..». Антон Сорокин и сам рисовал, обращаясь к мистическим образам. Кроме того, он увлекался фотографией, даже был лауреатом фотоконкурсов.

А еще Сорокина отличало воистину «королевское» спокойствие в любых обстоятельствах. «В зимнюю ночь запылал дом короля писательского, - пишет в своих воспоминаниях Михаил Никитин - Я видел Сорокина во время пожара. Он обнаружил редкое спокойствие. Одетый в жеребковую доху, стоя на стуле почти под потолкам, с которого капала вода, Антон Семенович высоко вознес керосиновую лампу - при свете ее пожарники разрушали печь, от которой взялось пламя. Брандмайор выкрикивал команды, а рукописи Сорокина тихо догорали в углу.

- Должно быть здесь профессор живет, - сказал огромный пожарник, выламывая багром дымящуюся доску.

Другой отозвался вполголоса:

- Ученый, стало быть!

Сорокин услышал, выпрямился на своем стуле и еще выше поднял лампу:

- Здесь живет писатель Антон Сорокин», - произнес он отчетливо».

Судьба сорокинского архива не менее драматична, чем судьба его автора. Где он был до сдачи в омский облгосархив, неизвестно. Какими судьбами попал на госхранение – тоже. Множество сорокинских рукописей и машинописей по-прежнему ходит по рукам или находится в частных коллекциях. Тем не менее, архив объемный, насчитывает 600 дел. На каждой работе стоит угловой штамп и число, когда она была начата. Но в одной рукописи три раза попадается штампик «23 февраля 1934 года»… Сорокин дожил только до 1928. Понимайте, как знаете.

В общем, похоже что первичное упорядочивание архивов является очередной и далеко не последней сорокинской шуткой. Множество текстов в архиве Сорокина, принадлежит не ему, а людям его круга. Он просто подписывал их своим именем и не видел в этом зазорного: «Не важно, как человек пишет, важно, как он потом умеет себя представить». Многие сорокинские мистификации не раскрыты до сих пор. Например, приезжавшая в Омск внучка Всеволода Иванова внезапно обнаружила в сорокинском сборнике два рассказа ее деда, который Сорокин приписал себе.

Так же как с текстами, Антон Сорокин обращался с событиями реальности, вольно распоряжаясь бывшим и небывшим. Будто бы сама жизнь была для него текстом, который он волен корректировать как угодно.

В юности он переписывался с Толстым на тему совместимости воинской службы и христианского долга. А потом утверждал, что якобы послал Толстому свою повесть и тот ответил: «Прочитал вашу повесть «Хохот желтого дьявола», это посильнее «Фауста» Гете». Сорокин Толстому писал? Писал. Толстой Сорокину ответил – ответил. А что именно – уточнять не обязательно. Это вполне в стиле его «кандидата на нобелевскую премию».

И все-таки сложно не согласиться с Всеволодом. Ивановым, Сорокин – не обманщик, а выдумщик-фантазер, вплетающий в фантазию самую жизнь свою и жизнь, его окружающую

Кстати, в биографии Сорокина с фамилией Толстого связан еще один эпизод. Журналы боялись связываться с автором, который запросто может подписать своим именем чужой рассказ и отказывались его печатать. Получив очередной отказ, Антон Сорокин взял свой рассказ подписал его «Лев Толстой» и отослал в редакцию. Рассказ напечатали. И конечно, Сорокин устроил очередной скандал...

В юности Сорокин окончил бухгалтерские курсы, чтобы «быть финансово независимым». Начиная с 1915 года и до конца дней своих «король писательский» исправно служил счетоводом в управлении Омской железной дороги, а после сокращения штата – регистратором в пригородной больнице.

Он писал при любой возможности. В любую свободную минутку отодвигал конторскую книгу в сторону и на первом попавшемся листочке – на старых счетах, квитанциях, просто бумажных обрывках,- писал, писал, писал… Масса его произведений не имеет начала и не имеет конца. Он называл себя автором двух тысяч рассказов. Свои рукописи он хранил в огромном невьянском сундуке, обитом радужной жестью.

Сорокин относился к себе с изрядной долей самоиронии. Он говорил :«Я думаю, что я великий писатель. Но быть может я просто хороший счетовод».

Один из способов, которым Сорокин рекламировал свои произведения, действительно мог придумать только хороший счетовод. «В газете и на заборах появилось объявление, - вспоминал Леонид Мартынов. – «Каждому прослушавшему 10 моих рассказов подряд, выплачиваю «керенку», желающие благоволят приходить ко мне на дом». И подпись – «национальный писатель, гордость культурной Сибири – Антон Сорокин»

Вся жизнь Антона Сорокина прошла в Омске. Но найти вечный покой ему было суждено в далекой Москве. Когда у писателя обострился туберкулез, верная супруга Валентина Михайловна повезла его на лечение в Крым, но больного с открытой формой туберкулеза в крымские здравницы не приняли. В сыром промозглом марте Сорокин оказался в Москве. Он был уже при смерти. С большим трудом Всеволод Иванов сумел найти для своего друга место в больничной палате, потом договориться о погребении умершего писателя на Ваганьковском кладбище. Антон Семенович до конца остался верен своей любви к символам– он жил в доме по адресу Лермонтовская. 28 и умер в 1928 году...

Сорокинский дом избежал разрушения чудом. Он сохранился в странном обрамлении 9-этажного дома, построенного для артистов музыкального театра. С ним соседствует огромная омская цветочная биржа. В общем, получилось вполне по-сорокински. …

К 130-му юбилею Антона Сорокина Омский аэропорт издал его "Голос степного края", "33 скандалов Колчаку" и "Манифест короля". Теперь эти книги можно найти в городских библиотеках. А литературный музей имени Достоевского отметил юбилейную дату литературно-художественным проектом «Да здравствует Король!». В конце сентября в центре города можно было встретить Антона Сорокина с писательской свитой. Старинный автомобиль останавливался в людных местах и «король писательский» напоминал потомкам о своей гениальности, читал свои произведения и раздавал подарки. Побывал «Мозг Сибири» и в нескольких омских ВУЗах. В роли Сорокина каждый день выступали разные актеры омских театров.

24 сентября в литературном музее имени Достоевского открылась экспозиция «Хохот Желтого дьявола»: Антон Сорокин и сибирские писатели в контексте I Мировой войны». Публикации омских писателей, участвовавших в этой войне, соседствуют с фотографиями и документами человека, на фронте не бывавшего, но гениально предугадавшего и войну, и страшные ее последствия...

На следующий день Антон Сорокин (актер ТЮЗа Евгений Сухотерин) со всем подобающим пафосом открыл свою заборную выставку во дворе музея. После состоялась первая в истории читка пьесы Всеволода Иванова "Гордость Сибири - Антон Сорокин", «рекламной вещи», написанной в 1918 году по заказу самого Сорокина. По сорокинской традиции всем посетителям выставки вручили «Денежные знаки шестой державы, обеспеченные полным собранием сочинений Антона Сорокина». А еще здесь можно было взять на память огарки свечей и удостоверения о гениальности – такие Сорокин в свое время выписывал своим ученикам

Король шестой державы, гений Сибири… С одной стороны – мы знаем о нем все, с другой – практически ничего. Ведь этот человек приложил все усилия, чтобы из своей жизни сделать ребус, над разгадкой которого многие ломают головы до сих пор.

Елена Мачульская