Sheldon, Sidney /Шелдон, Сидни - If Tomorrow Comes/ Если завтра наступит (1985) 1 страница

Sheldon, Sidney /Шелдон, Сидни - If Tomorrow Comes/ Если завтра наступит (1985)

17.10.2005г. Совместил и прислал Александр Васильев ( Санкт-Петербург ).

Sidney Sheldon. If Tomorrow Comes For Barry with love

Сидни Шелдон Если завтра наступит Барру с любовью. Здесь перевод с англ. - Е. Андреевой, О. Колесникова. (перевода Добровольского Е.Н., Гладышевой Н.А. нет в Интернете, лишь печатные издания)

BOOK ONE Chapter 01 New Orleans THURSDAY, FEBRUARY 20--- 11:00 P.M.

КНИГА ПЕРВАЯ 1 Новый Орлеан. Четверг, 20 февраля — 23.00

She undressed slowly, dreamily, and when she was naked, she selected a bright red negligee to wear so that the blood would not show. Doris Whitney looked around the bedroom for the last time to make certain that the pleasant room, grown dear over the past thirty years, was neat and tidy.

Она медленно, как во сне, разделась, обнаженная, выбрала ярко-красное белье — на нем кровь будет не так заметна. Дорис Уитни в последний раз бросила взгляд на свою спальню, ставшую такой родной за прошедшие тридцать лет, и убедилась, что все аккуратно прибрано и стоит на местах.

She opened the drawer of the bedside table and carefully removed the gun. It was shiny black, and terrifyingly cold. She placed it next to the telephone and dialed her daughter's number in Philadelphia. She listened to the echo of the distant ringing. And then there was a soft "Hello?"

на открыла ящик комода и осторожно вытащила пистолет. Он был такой блестящий, черный и ужасно холодный. Она положила его рядом с телефоном и набрала номер дочери, живущей в Филадельфии. Она прислушивалась к эху далеких гудков, и вот, наконец, тихое «Алло?».

"Tracy... I just felt like hearing the sound of your voice, darling." "What a nice surprise, Mother." "I hope I didn't wake you up."

— Трейси, дорогая, я так рада услышать твой голос. — Вот это сюрприз, мамочка. — Надеюсь, я не разбудила тебя?

"No. I was reading. Just getting ready to go to sleep. Charles and I were going out for dinner, but the weather's too nasty. It's snowing hard here. What's it doing there?"

— Нет. Я читала перед сном. Мы с Чарльзом собирались пойти пообедать, но погода испортилась, у нас сейчас настоящая метель. А что у вас?

Dear God, we're talking about the weather, Doris Whitney thought, when there's so much I want to tell her. And can't. "Mother? Are you there?" Doris Whitney stared out the window. "It's raining." And she thought, How melodramatically appropriate. Like an Alfred Hitchcock movie. "What's that noise?" Tracy asked.

Господи, Боже мой, мы говорим о погоде, думала Дорис Уитни, — и это тогда, когда я собиралась столько сказать ей. И не могу. — Мамочка? Ты куда пропала? Дорис Уитни пристально смотрела за окно. — А у нас дождь. — Она подумала, как все это театрально. Почти как в фильме Альфреда Хичкока. — Что это за звуки? — спросила Трейси.

Thunder. Too deeply wrapped in her thoughts, Doris had not been aware of it. New Orleans was having a storm. Continued rain, the weatherman had said. Sixty-six degrees in New Orleans. By evening the rain will be turning to thundershowers. Be sure to carry your umbrellas. She would not need an umbrella. "That's thunder, Tracy." She forced a note of cheerfulness into her voice. "Tell me what's happening in Philadelphia."

Гром. Погрузившись в мысли, Дорис и не заметила его. В Новом Орлеане была настоящая буря. «Продолжительные дожди, так сказали синоптики. В Новом Орлеане 66 градусов по Фаренгейту. Вечером возможны грозы. Не забудьте зонтики». Ей уже зонтик не понадобится. — Гроза, Трейси. Скажи лучше, что происходит у вас в Филадельфии, — обеспокоено спросила она дочь.

"I feel like a princess in a fairy tale, Mother," Tracy said. "I never believed anyone could be so happy. Tomorrow night I'm meeting Charles's parents." She deepened her voice as though making a pronouncement. "The Stanhopes, of Chestnut Hill," she sighed. "They're an institution. I have butterflies the size of dinosaurs." "Don't worry. They'll love you, darling." "Charles says it doesn't matter. He loves me. And I adore him. I can't wait for you to meet him. He's fantastic."

— Мамочка, я как принцесса в сказке, — затараторила Трейси. — Я никогда не думала, что могу быть такой счастливой. Завтра вечером я познакомлюсь с родителями Чарльза. Она понизила голос, словно объявляя. — «Стенхоупы, с Каштанового Холма». (она вздохнула) Они из высшего общества. У меня выросли крылья размером с динозавра. — Не бойся. Вот увидишь, ты им понравишься, дорогая. — Чарльз говорит, что все это не имеет значения. Он любит меня. А я доверяю ему. Я не дождусь, когда ты познакомишься с ним. Он необыкновенный.

"I'm sure he is." She would never meet Charles. She would never hold a grandchild in her lap. No. I must not think about that. "Does he know how lucky he is to have you, baby?"

— Я и не сомневаюсь. — Никогда мне не придется познакомиться с Чарльзом. Нет. Я не должна думать об этом.

— А он знает, что так дорог тебе, малышка?

"I keep telling him." Tracy laughed. "Enough about me. Tell me what's going on there. How are you feeling?" You're in perfect health, Doris, were Dr. Rush's words. You'll live to be a hundred. One of life's little ironies. "I feel wonderful." Talking to you. "Got a boyfriend yet?" Tracy teased.

— Я говорила ему это, — засмеялась дочь. — Ну, хватит обо мне. Расскажи, что там у вас делается. Как ты себя чувствуешь? «У Вас идеальное здоровье, Дорис». Это слова доктора Раша. «Вы доживете до 100 лет». Вот ирония жизни. — Я чудесно себя чувствую. — Так тебе и надо. — Не обзавелась ещё приятелем? — поддразнила её Трейси.

Since Tracy's father had died five years earlier, Doris Whitney had not even considered going out with another man, despite Tracy's encouragement. "No boyfriends." She changed the subject. "How is your job? Still enjoying it?"

С тех пор, как пять лет назад отец Трейси умер, Дорис Уитни даже слышать не хотела о другом мужчине, несмотря на согласие дочери. — Нет никаких приятелей, — она переменила тему разговора. — Как твоя работа? Все ещё радует тебя?

"I love it. Charles doesn't mind if I keep working after we're married." "That's wonderful, baby. He sounds like a very understanding man." "He is. You'll see for yourself."

— Мне нравится. Чарльз считает, что после нашей свадьбы мне не стоит работать. (не возражает….!) — Отлично, детка. Приятно слышать такое благоразумное мнение, он настоящий мужчина. — Он такой. Ты скоро убедишься в этом сама.

There was a loud clap of thunder, like an offstage cue. It was time. There was nothing more to say except a final farewell. "Good-bye, my darling." She kept her voice carefully steady.

Раздался раскат грома, подобно закулисному гонгу. Время. Сказать больше нечего, кроме прощальных слов. — До свидания, дорогая, — она постаралась, чтобы её голос звучал ласково и заботливо.

"I'll see you at the wedding, Mother. I'll call you as soon as Charles and I set a date." "Yes." There was one final thing to say, after all. "I love you very, very much, Tracy." And Doris Whitney carefully replaced the receiver.

— Я увижу тебя на свадьбе, мамочка. Как только мы с Чарльзом будем знать день, я сразу же позвоню тебе. Осталось только сказать заключительную фразу: — Я люблю тебя, очень, Трейси, — и Дорис Уитни осторожно положила на место телефонную трубку.

She picked up the gun. There was only one way to do it. Quickly. She raised the gun to her temple and squeezed the trigger.

Она подняла пистолет. Был только один способ сделать это. (Быстро. Она…) Быстро прислонив пистолет к виску, она нажала на курок.

BOOK ONE Chapter 02 Philadelphia FRIDAY, FEBRUARY 21--- 8:OO A.M.

Филадельфия. Пятница, 21 февраля — 8.00

Tracy Whitney stepped out of the lobby of her apartment building into a gray, sleety rain that fell impartially on sleek limousines driven down Market Street by uniformed chauffeurs, and on the abandoned and boarded-up houses huddled together in the slums of North Philadelphia.

Трейси Уитни вышла из холла многоквартирного дома, где она жила, в серый, со снегом дождь, который беспрестанно лил на скользкие лимузины, катящиеся вниз по Маркет-стрит, и на покинутые и заколоченные дома, теснящиеся кучкой в трущобах Северной Филадельфии.

The rain washed the limousines clean and made sodden messes of the garbage piled high in front of the neglected row houses. Tracy Whitney was on her way to work. Her pace was brisk as she walked east on Chestnut Street toward the bank, and it was all she could do to keep from singing aloud.

Дождь отмыл лимузины и пропитал влагой грязные мусорные кучи, выросшие перед домами. Трейси Уитни шла своей обычной дорогой на работу. Она шла быстрым шагом к востоку Каштановой улицы, к банку — это было единственно возможное, что могло уберечь её от ужасной непогоды.

She wore a bright-yellow raincoat, boots, and a yellow rain hat that barely contained a mass of shining chestnut hair. She was in her mid-twenties, with a lively, intelligent face, a full, sensuous mouth, sparkling eyes that could change from a soft moss green to a dark jade in moments, and a trim, athletic figure.

На ней был ярко-желтый плащ, сапоги и желтая шляпка, которая с трудом удерживала массу блестящих каштановых волос. Ей недавно исполнилось двадцать пять лет. Лицо Трейси, живое, интеллигентное, с полными чувственными губами, освещали искрящиеся глаза, которые моментально меняли цвет от мягкого зеленого до темно-нефритового. Она была стройной, со спортивной фигурой.

Her skin ran the gamut from a translucent white to a deep rose, depending on whether she was angry, tired, or excited. Her mother had once told her, "Honestly, child, sometimes I don't recognize you. You've got all the colors of the wind in you."

Кожа светилась от прозрачно-белого до нежно-розового оттенка, в зависимости от того, сердилась ли она, волновалась или просто уставала. Ее мать однажды так сказала ей: «Если честно, девочка, иногда я не узнаю тебя. Ты собрала все румбы ветра».

Now, as Tracy walked down the street, people turned to smile, envying the happiness that shone on her face. She smiled back at them.

Сейчас, когда Трейси шла по улице, люди улыбались, видя как светится её лицо от счастья. Она в ответ улыбалась им.

It's indecent for anyone to be this happy, Tracy Whitney thought. I'm marrying the man I love, and I'm going to have his baby. What more could anyone ask?

Это неприлично — быть такой счастливой, думала Трейси Уитни. Я выхожу замуж за любимого мужчину и у меня будет ребенок от него. Ну, что тут скажешь?

As Tracy approached the bank, she glanced at her watch. Eight-twenty. The doors of the Philadelphia Trust and Fidelity Bank would not be open to employees for another ten minutes, but Clarence Desmond, the bank's senior vice-president in charge of the international department, was already turning off the outside alarm and opening the door. Tracy enjoyed watching the morning ritual. She stood in the rain, waiting, as Desmond entered the bank and locked the door behind him.

Дойдя до банка, Трейси взглянула на часы. Восемь часов двадцать минут. Двери Филадельфийского банка «Доверия и Надежды» будут открыты для служащих ещё через 10 минут, но Кларенс Десмонд, старший вице-президент, заведующий международным отделом, уже снял наружную сигнализацию и открыл дверь. Трейси с восхищением наблюдала за утренним ритуалом. Она стояла под дождем, ожидая, когда Десмонд войдет в банк и закроет за собой дверь.

Banks the world over have arcane safety procedures, and the Philadelphia Trust and Fidelity Bank was no exception. The routine never varied, except for the security signal, which was changed every week.

Во всем мире банки оснащены хитроумными системами защиты, и Филадельфийский банк «Доверия и Надежды» не был исключением. Обычный порядок никогда не менялся, за исключением сигнала безопасности, который изменялся каждую неделю.

The signal that week was a half-lowered venetian blind, indicating to the employees waiting outside that a search was in progress to make certain that no intruders were concealed on the premises, waiting to hold the employees hostage. Clarence Desmond was checking the lavatories, storeroom, vault, and safe-deposit area. Only when he was fully satisfied that he was alone would the venetian blind be raised as a sign that all was well.

Сигналом на этой неделе служили спущенные наполовину жалюзи, указывающие служащим, ожидавшим снаружи, что осмотр прошел, определенно показав отсутствие незваных гостей, спрятавшихся в помещении и ожидавших возможности захватить заложников. Кларенс Десмонд проверил умывальни, кладовые, подвал и лестницу, ведущую в хранилище. Только когда он был полностью уверен, что помещение совершенно пусто, жалюзи поднимались, указывая, что все в порядке.

The senior bookkeeper was always the first of the employees to be admitted. He would take his place next to the emergency alarm until all the other employees were inside, then lock the door behind them.

Старший бухгалтер всегда первым из служащих входил в помещение банка. Он должен был занимать место рядом с сигнализацией, пока другие служащие находились внутри, затем, в конце рабочего дня, он запирал за ними дверь.

Promptly at 8:30, Tracy Whitney entered the ornate lobby with her fellow workers, took off her raincoat, hat, and boots, and listened with secret amusement to the others complaining about the rainy weather.

Ровно в 8.30 Трейси Уитни вошла в вычурно оформленный холл вместе со своими коллегами, сняла плащ, шапочку и сапоги и прислушалась, улыбаясь про себя, к комментариям относительно дождливой погоды.

"The damned wind carried away my umbrella," a teller complained. "I'm soaked."

— Этот жуткий ветер вырвал мой зонтик, — объяснял говоривший. — Я промок до костей.

"I passed two ducks swimming down Market Street," the head cashier joked.

— Я обогнал двух уток, плывущих по Маркет-стрит, — пошутил главный кассир.

"The weatherman says we can expect another week of this. I wish I was in Florida."

— Синоптики говорят, что такая же погода ожидается и на следующей неделе. Как я бы хотел быть сейчас во Флориде.

Tracy smiled and went to work. She was in charge of the cable-transfer department. Until recently, the transfer of money from one bank to another and from one country to another had been a slow, laborious process, requiring multiple forms to be filled out and dependent on national and international postal services.

Трейси улыбнулась и отправилась работать. Она работала в отделе перемещений. До недавнего времени передача денег из одного банка в другой и из одной страны в другую была длительной, кропотливой процедурой, требующей заполнения многочисленных форм и зависящей от работы национального международного почтового ведомства.

With the advent of computers, the situation had changed dramatically, and enormous amounts of money could be transferred instantaneously. It was Tracy's job to extract overnight transfers from the computer and to make computer transfers to other banks.

С введением компьютеров ситуация резко изменилась, и огромные денежные массы могли перемещаться молниеносно. Работа Трейси заключалась в моментальном извлечении из компьютера информации о перемещаемых деньгах и распределении их в другие банки.

All transactions were in code, changed regularly to prevent unauthorized access. Each day, millions of electronic dollars passed through Tracy's hands. It was fascinating work, the lifeblood that fed the arteries of business all over the globe, and until Charles Stanhope III had come into Tracy's life, banking had been the most exciting thing in the world for her.

Все банковские сделки были в памяти компьютера и регулярно кодировались для предотвращения недозволенного доступа. Ежедневно, миллионы электронных долларов проходили через руки Трейси. Это было увлекательное занятие — следить, как жизненные силы питают артерии бизнеса на всем земном шаре, и до тех пор, пока Чарльз Стенхоуп_III не вошел в жизнь Трейси, банковское дело поглощало её целиком.

The Philadelphia Trust and Fidelity Bank had a large international division, and at lunch Tracy and her fellow workers would discuss each morning's activities. It was heady conversation.

Филадельфийский банк «Доверия и Надежды» имел большой международный отдел, поэтому за ленчем было с кем обсудить утренние события банковской деятельности. Это была захватывающая беседа.

Deborah, the head bookkeeper, announced, "We just closed the hundred-million-dollar syndicated loan to Turkey...." Mae Trenton, secretary to the vice-president of the bank, said in a confidential tone, "At the board meeting this morning they decided to join the new money facility to Peru. The up-front fee is aver five million dollars...."

Дебора, главный бухгалтер, произнесла: «Мы уже закрыли 100 миллионов долларов, данные в виде займа Турции.» Мэй Трентон, секретарь вице-президента банка, конфиденциально произнесла: «На утреннем заседании правления решено привлечь новые денежные средства в Перу. Первый взнос составляет около 5 миллионов долларов.»

Jon Creighton, the bank bigot, added, "I understand we're going in on the Mexican rescue package for fifty million. Those wetbacks don't deserve a damned cent...."

Джон Крейтон, банковский фанатик, добавил: «Я понимаю, мы собираемся спасти мексиканский пятимиллионный пакет. Эти махинаторы не заслуживают и ломаного цента.»

"It's interesting," Tracy said thoughtfully, "that the countries that attack America for being too money-oriented are always the first to beg us for loans." It was the subject on which she and Charles had had their first argument.

«Интересно, — сказала Трейси задумчиво, — что страны, которые нападают на Америку за её денежное ориентирование, всегда первые умоляют нас дать им ссуду.» Это был предмет первого их спора с Чарльзом.

Tracy had met Charles Stanhope III at a financial symposium where Charles was the guest speaker. He ran the investment house founded by his great-grandfather, and his company did a good deal of business with the bank Tracy worked for. After Charles's lecture, Tracy had gone up to disagree with his analysis of the ability of third-world nations to repay the staggering sums of money they had borrowed from commercial banks worldwide and western governments.

Трейси познакомилась с Чарльзом Стенхоупом_III на финансовом симпозиуме, где Чарльз выступал в качестве гостя. Он заправлял делами инвестиционной фирмы, основанной его дедом, и эта компания имела добрые отношения с банком, в котором работала Трейси. После доклада Чарльза Трейси поднялась, не согласившись с его анализом возможности стран третьего мира выплатить ошеломляющие суммы, которые они заняли в коммерческих банках всего мира.

Charles at first had been amused, then intrigued by the impassioned arguments of the beautiful young woman before him. Their discussion had continued through dinner at the old Bookbinder's restaurant.

Сначала Чарльза позабавили, а затем и заинтриговали пылкие аргументы стоявшей перед ним очаровательной молодой женщины. Их спор продолжился во время обеда в старом ресторане Букбиндери.

In the beginning, Tracy had not been impressed with Charles Stanhope III, even though she was aware that he was considered Philadelphia's prize catch. Charles was thirty-five and a rich and successful member of one of the oldest families in Philadelphia. Five feet ten inches, with thinning sandy hair, brown eyes, and an earnest, pedantic manner, he was, Tracy thought, one of the boring rich.

В начале Чарльз Стенхоуп III не произвел на Трейси сильного впечатления, хотя она и понимала, что он — один из главных Филадельфийских призов. Это был тридцатипятилетний, богатый и удачливый представитель одной из старейших семей Филадельфии. Рост 5 футов 10 дюймов, с жидковатыми волосами песочного цвета, карими глазами и строгими педантичными манерами. Таков он, думала Трейси, рожденный богатым.

As though reading her mind, Charles had leaned across the table and said, "My father is convinced they gave him the wrong baby at the hospital." "What?"

И будто читая её мысли, Чарльз наклонился через столик и сказал: — Мой отец полагает, что меня подменили в родильном доме. — Как?

"I'm a throwback. I don't happen to think money is the end-all and be-all of life. But please don't ever tell my father I said so." There was such a charming unpretentiousness about him that Tracy found herself warming to him. I wonder what it would be like to be married to someone tike him--- one of the establishment.

— Я — отбросы. Оказывается, я не думаю, что деньги — это все на свете. Но, пожалуйста, никогда не говорите моему отцу то, что я вам сказал. Это было так очаровательно непритязательно, что Трейси в раз оттаяла. Хотела бы я знать, как это быть замужем за таким, как он — одним из столпов общества.

It had taken Tracy's father most of his life to build up a business that the Stanhopes would have sneered at as insignificant. The Stanhopes and the Whitneys would never mix, Tracy thought. Oil and water. And the Stanhopes are the oil. And what am I going on about like an idiot? Talk about ego. A man asks me out to dinner and I'm deciding whether I want to marry him. We'll probably never even see each other again.

На дело, которое заняло у отца Трейси большую часть жизни, Стенхоуп смотрел с легкой усмешкой как на забаву. Да, Стенхоупы и Уитни никогда не смешаются, думала Трейси. Масло и вода. Стенхоупы — это масло. Я веду себя как идиотка. Поговорили о личных особенностях. Мужчина пригласил меня пообедать, и я решила, что когда-нибудь выйду за него замуж. Да, скорей всего, мы даже никогда больше не увидимся.

Charles was saying, "I hope you're free for dinner tomorrow...?"

Чарльз сказал: — Я надеюсь, завтра вы свободны и пообедаете со мной…

Philadelphia was a dazzling cornucopia of things to see and do. On Saturday nights Tracy and Charles went to the ballet or watched Riccardo Muti conduct the Philadelphia Orchestra. During the week they explored NewMarket and the unique collection of shops in Society Hill.

Надо сказать, что в Филадельфии было на что посмотреть и чем заняться. По субботним вечерам Трейси и Чарльз отправлялись на балет или слушали Филадельфийский Оркестр под управлением Риккардо Мути. В течение недели они изучали Новый Рынок и уникальные магазины на Сосайетс Хилл.

They ate cheese steaks at a sidewalk table at Geno's and dined at the Café Royal, one of the most exclusive restaurants in Philadelphia. They shopped at Head House Square and wandered through the Philadelphia Museum of Art and the Rodin Museum.

Они ели бифштексы с сыром в кафе под открытым небом у Жено и обедали в кафе Рояль, одном из самых дорогих ресторанов Филадельфии. Они бродили по магазинам Главной Площади и восхищались Филадельфийским Художественным Музеем и Музеем Родена.

Tracy paused in front of the statue of The Thinker. She glanced at Charles and grinned. "It's you!"

Трейси замерла перед статуей Мыслителя. Она взглянула на Чарльза и улыбнулась: «Это ты».

Charles was not interested in exercise, but Tracy enjoyed it, so on Sunday mornings she jogged along the West River Drive or on the promenade skirting the Schuylkill River.

Чарльза не привлекали спортивные упражнения, а Трейси с удовольствием занималась спортом, поэтому по утрам каждое воскресенье она бегала трусцой вдоль Вест-Ривер-Драйв или отправлялась на лыжную прогулку на Скулнил-Ривер.

She joined a Saturday afternoon t'ai chi ch'uan class, and after an hour's workout, exhausted but exhilarated, she would meet Charles at his apartment. He was a gourmet cook, and he liked preparing esoteric dishes such as Moroccan bistilla and guo bu li, the dumplings of northern China, and tahine de poulet au citron for Tracy and himself.

По субботам после обеда она посещала занятия восточными единоборствами, и после часа усиленной тренировки, изнуренная, но в приподнятом настроении, она отправлялась на свидание с Чарльзом к нему на квартиру. Он был гурман и отличный повар, любил готовить всякие экзотические блюда вроде Марокканского бистилла или гуо-би-ли, блюда северного Китая, или тахин де пуа а цитрон для себя и Трейси.

Charles was the most punctilious person Tracy had ever known. She had once been fifteen minutes late for a dinner appointment with him, and his- displeasure had spoiled the evening for her. After that, she had vowed to be on time for him.

Чарльз был самой пунктуальной личностью из всех, кого Трейси когда-либо знала. Однажды она на 15 минут опоздала к обеду, на который собиралась пойти с Чарльзом, и вечер был безвозвратно испорчен. После этого она дала зарок больше не опаздывать.

Tracy had had little sexual experience, but it seemed to her that Charles made love the same way he lived his life: meticulously and very properly. Once, Tracy had decided to be daring and unconventional in bed, and had so shocked Charles that she began secretly to wonder if she were some kind of sex maniac.

У Трейси был маленький опыт в сексе, но очевидным для неё стало, что Чарльз занимался любовью точно так же, как он и жил — аккуратно и очень правильно. Однажды Трейси решила быть более смелой и оригинальной в постели, и так шокировала Чарльза, что начала тайно спрашивать себя, а не имеет ли она сексуальных отклонений.

The pregnancy had been unexpected, and when it happened, Tracy was filled with uncertainty. Charles had not brought up the subject of marriage, and she did not want him to feel he had to marry her because of the baby. She was not certain whether she could go through with an abortion, but the alternative was an equally painful choice. Could she raise a child without the help of its father, and would it be fair to the baby?

Беременность обрушилась на неё совершенно неожиданно, и Трейси почувствовала себя неуверенно. Чарльз никогда не касался предмета женитьбы, и ей не хотелось, чтобы он женился исключительно из-за ребенка. Она не знала, делать ли аборт или оставить ребенка. Сможет ли она воспитать его одна без помощи отца и будет ли это хорошо для малыша?

She decided to break the news to Charles after dinner one evening. She had prepared a cassoulet for him in her apartment, and in her nervousness she had burned it. As she set the scorched meat and beans in front of him, she forgot her carefully rehearsed speech and wildly blurted out, "I'm so sorry, Charles. I'm--- pregnant."

В один из вечеров она решила рассказать эту новость Чарльзу сразу после обеда. Она решила приготовить что-нибудь вкусненькое для него у себя дома и, нервничая, сожгла блюдо. Поставив перед ним подгоревшее мясо с бобами, она напрочь забыла заранее подготовленную речь и быстро выпалила: «Прости, Чарльз, но я — беременна.»

There was an unbearably long silence, and as Tracy was about to break it, Charles said, "We'll get married, of course." Tracy was filled with a sense of enormous relief. "I don't want you to think I--- You don't have to marry me, you know."

Воцарилось молчание, длившееся так невыносимо долго, что Трейси готова была уже разрушить его, как Чарльз сказал: «Конечно же, мы поженимся.» Трейси почувствовала как гора свалилась с плеч. — Я не хочу, чтобы ты думал, что ты должен на мне жениться, ты знаешь…

He raised a hand to stop her. "I want to marry you, Tracy. You'll make a wonderful wife." He added, slowly, "Of course, my mother and father will be a bit surprised." And he smiled and kissed her. Tracy quietly asked, "Why will they be surprised?"

Он поднял руку, останавливая её. — Я хочу жениться на тебе, Трейси. Ты будешь замечательной женой. Потом медленно добавил: — Конечно, мои родители немножко удивятся. Он улыбнулся и поцеловал её. Трейси тихо спросила: «Почему же они удивятся?»

Charles sighed. "Darling, I'm afraid you don't quite realize what you're letting yourself in for. The Stanhopes always marry--- mind you, I'm using quotation marks--- 'their own kind.' Mainline Philadelphia." "And they've already selected your wife," Tracy guessed.

Чарльз вздохнул. — Дорогая, боюсь, ты не вполне осознаешь, куда ты будешь допущена. Стенхоупы всегда женились — обрати внимание, я использую цитату — на представителях «из высшего привилегированного сословия Филадельфии». — И они уже подобрали тебе жену, — закончила Трейси.

Charles took her in his arms. "That doesn't matter a damn. It's whom I've selected that counts. We'll have dinner with Mother and Father next Friday. It's time you met them."

Чарльз обнял её. — Черт возьми, это ерунда. Считается лишь то, что выбрал я. В следующую пятницу мы обедаем с моими отцом и мамой. Вот ты и познакомишься с ними.

At five minutes to 9:00 Tracy became aware of a difference in the noise level in the bank. The employees were beginning to speak a little faster, move a little quicker. The bank doors would open in five minutes and everything had to be in readiness. Through the front window, Tracy could see customers lined up on the sidewalk outside, waiting in the cold rain.

Пять минут до 9.00. Трейси почувствовала разницу в уровне шума в банке. Служащие начали говорить побыстрее, двигаться скорее. Двери банка через пять минут откроются и все должно быть в полной готовности. Через окно Трейси могла видеть клиентов, выстроившихся на тротуаре перед дверями банка и ожидавшими под холодным дождем.

Tracy watched as the bank guard finished distributing fresh blank deposit and withdrawal slips into the metal trays on the six tables lined up along the center aisle of the bank. Regular customers were issued deposit slips with a personal magnetized code at the bottom so that each time a deposit was made, the computer automatically credited it to the proper account. But often customers came in without their deposit slips and would fill out blank ones.

Трейси наблюдала, как банковский служитель окончил распределять свежие банковские депозиты и бланки по металлическим подносам на шести столах, поставленных вдоль центрального прохода. Постоянным клиентам были выданы депозитные чеки с персональным кодом снизу, так что каждый раз, когда депозит использовали, компьютер автоматически приходовал требуемую сумму. Остальные же клиенты приходили без собственных карточек и должны были заполнять бланки.

The guard glanced up at the clock on the wall, and as the hour hand moved to 9:00, he walked over to the door and ceremoniously unlocked it. The banking day had begun.

Служитель стал смотреть на стенные часы, и как только они показали 9. 00, он подошел к входным дверям и церемонно открыл их. Начался новый банковский день.

For the next few hours Tracy was too busy at the computer to think about anything else. Every wire transfer had to be double-checked to make sure it had the correct code. When an account was to be debited, she entered the account number, the amount, and the bank to which the money was to be transferred. Each bank had its own code number, the numbers listed in a confidential directory that contained the codes for every major bank in the world.

В следующие несколько часов Трейси была слишком занята работой на компьютере, чтобы думать о чем-то еще. Каждая денежная операция дважды проверялась во избежание неправильного кода. Как только сумма поступала, она вводила номер счета, сумму и банк, куда данная сумма направлялась. Каждый банк имел свой собственный кодовый номер, все счета были собраны в особый конфиденциальный справочник, в котором содержались коды главных банков всего мира.

The morning flew by swiftly. Tracy was planning to use her lunchtime to have her hair done and had made an appointment with Larry Stella Botte. He was expensive, but it would be worth it, for she wanted Charles's parents to see her at her best. I've got to make them like me. I don't care whom they chose for him, Tracy thought. No one can make Charles as happy as I will.

Утро быстро пролетело. Трейси решила использовать обеденное время, чтобы привести в порядок прическу, и выбрала для этой цели Ларри Ботта. Это был дорогой парикмахер, но это того стоило, ибо Трейси решила предстать перед родителями Чарльза в наилучшем виде. Я должна сделать все, чтобы понравиться им. Плевать, кого они выбрали ему в жены. Никто, кроме меня, не сможет сделать Чарльза счастливым.

At 1:00, as Tracy was getting into her raincoat, Clarence Desmond summoned her to his office. Desmond was the image of an important executive. If the bank had used television commercials, he would have been the perfect spokesman. Dressed conservatively, with an air of solid, old-fashioned authority about him, he looked like a person one could trust.

В 13.00, когда Трейси облачилась в плащ и сапоги, Кларенс Десмонд вызвал её к себе в кабинет. Десмонд обладал всеми чертами важного руководителя. Если бы банку потребовалась коммерческая реклама, то Десмонд полностью соответствовал мировым стандартам, консервативно одетый, в ореоле солидности и авторитета, вызывая в постороннем человеке приступы абсолютного доверия.

"Sit down, Tracy," he said. He prided himself on knowing every employee's first name. "Nasty outside, isn't it?" "Yes."

— Садитесь Трейси, — сказал он. Десмонд гордился тем, что знал по имени каждого служащего. — Ужасная погода, не правда ли? — Да.

"Ah, well. People still have to do their banking." Desmond had used up his small talk. He leaned across his desk. "I understand that you and Charles Stanhope are engaged to be married."

— Отлично. Клиенты все ещё занимаются своими делами. Десмонд приготовился сказать маленькую речь. Он взглянул поверх письменного стола. — Как я понимаю, Вы и Чарльз Стенхоуп, собираетесь вступить в брак.

Tracy was surprised. "We haven't even announced it yet. How---?" Desmond smiled. "Anything the Stanhopes do is news. I'm very happy for you. I assume you'll be returning here to work with us. After the honeymoon, of course. We wouldn't want to lose you. You're one of our most valuable employees."

Трейси была удивлена. — Мы ещё не объявляли об этом. Как?.. Десмонд улыбнулся. — Все, что касается Стенхоупов, это для нас новости. Счастлив за Вас. Я надеюсь, Вы вернетесь к нам работать. После медового месяца, разумеется. Нам бы очень не хотелось лишиться Вас. Вы — одна из наиболее ценных сотрудников.

"Charles and I talked it over, and we agreed I'd be happier if I worked." Desmond smiled, satisfied. Stanhope and Sons was one of the most important investment houses in the financial community, and it would be a nice plum if he could get their exclusive account for his branch. He leaned back in his chair. "When you return from your honeymoon, Tracy, there's going to be a nice promotion for you, along with a substantial raise."

— Мы с Чарльзом говорили об этом и пришли к соглашению, что я буду счастливее, если продолжу работать. Десмонд удовлетворенно улыбнулся. «Стенхоуп и Сыновья» была одной из наиболее важных инвестиционных фирм в финансовом мире, и это было бы отличной изюминкой, если он сможет получить их исключительное отношение к своему отделу. Он снова уселся в кресло. — Когда вернетесь из свадебного путешествия, Трейси, Вас ожидает повышение по службе. Существенное повышение.

"Oh, thank you! That's wonderful." She knew she had earned it, and she felt a thrill of pride. She could hardly wait to tell Charles. It seemed to Tracy that the gods were conspiring to do everything they could to overwhelm her with happiness. **********

— О, благодарю. Отлично. Она знала, что заслужила это, чувствовала, что гордость переполнила её. Скорее бы вечер, чтобы рассказать Чарльзу. Трейси казалось, что боги сговорились и счастью её не будет конца.

The Charles Stanhope Seniors lived in an impressive old mansion in Rittenhouse Square. It was a city landmark that Tracy had passed often. And now, she thought, it's going to be a part of my life.

Чарльз Стенхоуп-старший жил во внушительном старом особняке на Риттенхауз-сквер. Он был одной из городских достопримечательностей, мимо которой Трейси часто проходила. И теперь, думала она, он будет частичкой моей жизни.

She was nervous. Her beautiful hairdo had succumbed to the dampness in the air. She had changed dresses four times. Should she dress simply? Formally? She had one Yves Saint Laurent she had scrimped to buy at Wanamaker's. If I wear it, they'll think I'm extravagant.

Она нервничала. Ее великолепная прическа все-таки подпортилась от влаги. Четыре раза она переодевала платье. Должна ли она быть одета просто? Формально? У неё был один костюм от Ива Сен-Лорана, который она сумела купить у Вейнмакера. Если я надену его, они подумают, что я экстравагантна.

On the other hand, if l dress in one of my sale things from Post Horn, they'll think their son is marrying beneath him. Oh, hell, they're going to think that anyway, Tracy decided. She finally settled on a simple gray wool skirt and a white silk blouse and fastened around her neck the slender gold chain her mother had sent her for Christmas. **********

С другой стороны, если я надену одно из моих обычных платьев из Пост Хори, они подумают, что их сынок женится на девушке гораздо ниже рангом. О, черт побери, пусть думают что хотят, решила Трейси. Наконец, она остановилась на простой серой шерстяной юбке и белой шелковой блузке, на шею надела тонкую золотую цепочку, подаренную матерью на Рождество.

The door to the mansion was opened by a liveried butler. "Good evening, Miss Whitney." The butler knows my name. Is that a good sign? A bad sign? "May I take your coat?" She was dripping on their expensive Persian rug.

Дверь в особняке открыл дворецкий в ливрее. — Добрый вечер, мисс Уитни. Дворецкий знает мое имя. Это хороший признак? Плохой? — Могу я взять ваше пальто? Она ступила на их роскошный персидский ковер.

He led her through a marble hallway that seemed twice as large as the bank. Tracy thought, panicky, Oh, my God. I'm dressed all wrong! ! should have worn the Yves Saint Laurent. As she turned into the library, she felt a run start at the ankle of her pantyhose, and she was face-to-face with Charles's parents.

Он провел её через мраморный холл, который, как ей показалось, был вдвое больше банковского. Трейси в панике думала: О, Господи. Я так плохо одета! Надо было все-таки надеть костюм от Ива Сен-Лорана. Как только она вошла в библиотеку, сразу почувствовала, как на колготках около лодыжки распускается петля, и тут же — лицом к лицу столкнулась с родителями Чарльза.

Charles Stanhope, Sr., was a stern-looking man in his middle sixties. He looked like a successful man; he was the projection of what his son would be like in thirty years. He had brown eyes, like Charles's, a firm chin, a fringe of white hair, and Tracy loved him instantly. He was the perfect grandfather for their child.

Чарльз Стенхоуп-старший был сурового вида мужчиной лет так шестидесяти пяти. Он выглядел вполне преуспевающим, таким, каким его сын станет через тридцать лет. В эти, как у Чарльза, карие глаза, твердый подбородок, венчик белых волос Трейси мгновенно влюбилась. Он был идеальным дедушкой для ребенка.

Charles's mother was impressive looking. She was rather short and heavy-set, but despite that, there was a regal air about her. She looks solid and dependable, Tracy thought. She'll make a wonderful grandmother.

Мать Чарльза выглядела впечатляюще. Она была значительно ниже и толще, но, несмотря на это, она имела поистине королевский вид. Она выглядит так солидно и надежно, подумала Трейси. Из неё выйдет замечательная бабушка.

Mrs. Stanhope held out her hand. "My dear, so good of you to join us. We've asked Charles to give us a few minutes alone with you. You don't mind?" "Of course she doesn't mind," Charles's father declared. "Sit down... Tracy, isn't it?" "Yes, sir."

Миссис Стенхоуп протянула руку. — Дорогая, так хорошо, что Вы присоединились к нам. Мы попросили Чарльза позволить побыть несколько минут с Вами наедине. Вы не возражаете? — Конечно, она не возражает, — провозгласил отец Чарльза. — Садитесь, пожалуйста… Трейси, так ведь? — Да, сэр.

The two of them seated themselves on a couch facing her. Why do I feel as though I'm about to undergo an inquisition? Tracy could hear her mother's voice: Baby, God will never throw anything at you that you can't handle. Just take it one step at a time.

Вд

12 Следующая ⇒