Глава восьмая

Глава восьмая

Проснувшись наутро абсолютно обнаженной среди мятых простыней, Лена не сразу сообразила, где она находится. Однако совсем скоро в ее сознании развернулась подробная раскадровка всех последних событий, и она тут же в панике, вскочила с места, сев в кровати. Оглянувшись, Лена внезапно поняла, что находится в комнате совсем одна.

«Это просто сумасшествие» - протянула про себя девушка, зарывшись пальцами в своих светлых спутанных волосах. Если всё это было взаправду, то это самое безумное безумие из всех. Сжимая край простыни на своей груди, Лена поднялась на ноги и вышла из комнаты. Но, как ни странно, в номере кроме нее никого не оказалось. Она была одна. И от этого что-то неприятно сжалось в груди.

И стоя под теплыми струями воды, она тщетно пыталась справиться с волнением, дрожащими пальцами и неровными ритмами сердца, которое сжималось в груди при любом упоминании образа голубоглазого мужчины. Казалось, ее кожа всё ещё трепетала от тех горячих поцелуев, которыми он покрывал ее тело. Он словно остался внутри, поразив смертельным ядом каждую клетку ее тела. Ну, конечно, по-другому и быть не могло. Виталий Абдулов не был бы Виталием Абдуловым, если бы он остался после безумной ночи рядом с ней, а не ушел. Наверняка он уже сидит на пресс-конференции в своем дорогом костюмчике, готовясь к самой главное победе в своей жизни. Карьера всегда была для него на первом месте. От одной мысли об этом, хотелось заплакать, но Лена смогла сдержать себя в руках.

И полчаса спустя, нажимая на кнопку в лифте с настроением на полнейшем нуле, она даже подумать не могла, что в эту самую секунду Виталий приближался к двери номера с подносом в руках. Сжимая в зубах красную розу, он вошел в номер с хорошим настроением. Он был счастлив как никогда, и это было видно по безумной улыбке, которая не сходила с его лица ни на секунду. Положив цветок на поднос рядом со свежими тостами, он пересек гостиную.

- Букашка, доброе утр… - войдя в спальню, остановился Виталий на полуслове, увидев на кровати вместо светловолосой девушки только смятые простыни, съехавшую подушку и ничего больше. Улыбка постепенно сползла с лица мужчины, который поставив поднос на кровать, отправился на поиски Лены, но её нигде не было. Как не было её бежевого пальто, ботинок, сумки и телефона. Вернувшись обратно в спальню, Виталий, сдвинув брови, сел на край кровати. Зарывшись пальцами в темных прядях своих волос, он думал о том, что снова в ней ошибся. Ну, конечно, Лена Третьякова не была бы Леной Третьяковой, если бы осталась здесь, а не ушла. Наверняка она уже сидит на пресс-конференции, готовясь к самой главной победе в своей жизни. Она была карьеристкой до мозга костей. Она ведь буквально вся чесалась от этого карьерного зуда. И от этого что-то до неприятного колкой болью сжималось в груди. Всё утро он как сумасшедший названивал в редакцию с заявлением о том, что отзывает свой материал обратно и запрещает печатать его в последнем номере. Он разругался с редактором, убеждая его в том, что это большая ошибка. Да, эта первоклассная стерва только и делала, что пыталась столкнуть его вниз, но рядом с ней он чувствовал, что всё остальное неважно. Неважно кто из них займет это место. Важно то, что она не покидает его мыслей ни на секунду. Важно то, что вчера ночью она впилась своими пальцами гораздо глубже. Да, это был безумный секс, но важнее было то, что было после него. Агония сменилась затухающим пеплом, но не угасла. Он просто смотрел ей в глаза и целовал ее губы практически до рассвета, чувствуя, как она тянется к нему. Он готов был делать это целую вечность, лежа рядом с ней среди мятых простыней и не думать ни о чем.

Ему трудно было смириться с мыслью о том, что для неё этого, похоже, не имело никакого смысла.

- Черт с тобой стерва! Ты победила! – не выдержав такого напряжения, внезапно швырнул Виталий, принесенный им поднос о стену, вскочив на ноги. Раздался звон бьющегося стекла и падающего железа. Наверное, именно с таким звуком разбиваются надежды.

Полдня Лена проходила по незнакомым улицам Нью-Йорка, не зная, куда идет и что ей делать. Она словно была после жуткого похмелья, которого на самом деле не было. Она просто пыталась убежать от мыслей о мужчине, который сжал ее сердце и никак не хотел отпускать. Как она могла до такого докатиться? Ведь она всегда знала, что ей нужно и как этого добиться. Но только не сейчас.

Вернулась Лена в гостиницу с одним единственным намерением – собрать свои вещи и уехать отсюда навсегда. Однако едва она успела перешагнуть за порог, как в холле её тут же окликнул портье. Он передал ей какой-то бумажный конверт формата А4 со словами о том, что его прислали авиапочтой для неё сегодня. Забрав посылку, Лена зашла в лифт, изучая адрес отправителя, когда её зеленые глаза пробежались по печатным буквам.

«Не может быть!» - тут же мысленно воскликнула девушка, увидев адрес редакции журнала «PeopleStar», в котором работал Виталий. С самыми дурными предчувствиями, она разорвала почтовую бумагу и вытащила содержимое конверта, в котором находился совершенно новый последний номер глянцевого журнала. Не веря своим глазам, Лена увидела кричащий заголовок на обложке о разоблачении знаменитого актера. Лихорадочно перелистывая страницы, она наконец-то нашла то, что искала, и в ту же секунду её сердце пропустило пару ударов, а журнал чуть не выпал из рук. «Ради карьеры готова на всё…» - болезненно пульсировало в висках блондинки, пока в её глазах отражалась глянцевая фотография, на которой была изображена она в полурастегнутой рубашке в объятиях с Максимом Василевски. Кадр был сделан настолько удачно, что со стороны казалось, будто между ними на самом деле что-то есть. На подкосившихся ногах Лена добралась до номера, не чувствуя никакой опоры.

Ворвавшись в гостиную, она тут же увидела Виталия, который сидел на диване, сложив руки в замок. Едва увидев побледневшее выражение девушки, он тут же понял, что случилось ужасное.

- Убирайся, - не узнав собственного сдавленного голоса, еле смогла выдавить Лена сквозь горький комок, застрявший в горле.

- Что? – не совсем понимая, что происходит, поднялся на ноги Виталий.

- Я сказала убирайся! Пошел вон! – закричала она, срывая голос, который предательски дрожал от подступающих к глазам жгучих слез. – Ты добился чего хотел! Это место твое! Надеюсь, теперь ты доволен! – воскликнула она, не в силах сдержать себя в руках. Она запустила в него этим злосчастным журналом, который угодив в грудную клетку мужчины, оказался подхваченным его руками.

С полувзгляда Виталий понял весь масштаб катастрофы и цену собственной вспыльчивости.

- Твою мать! Лена, ты всё не так поняла! Я… я сделал этот снимок, но я запретил печатать его в журнале! Я не знал…Я не хотел, чтобы всё так вышло! – тут же запротестовал Виталий, изо всех сил пытаясь искупить свою вину в ее отчаянных глазах.

- Нет. Нет! Ты хотел этого! Ты хотел именно этого! Тебе мало было одержанной победы, ты ещё к тому же решил меня растоптать! – горячо воскликнула Лена, чувствуя, как сердце с болью сжимается в груди от одной мысли о том, что ей воткнули нож в спину. И кто? Мужчина, который за одну ночь перевернул ее жизнь.

- Уходи! Не хочу тебя больше видеть! Никогда! – срывающимся голосом выдохнула девушка, вытолкнув мужчину за дверь номера. – Ты не убийца… Ты монстр, - выдавила она, почувствовав, как горькая слеза скатилась по щеке, оставив после себя мокрую дорожку.

Он видел ее слезы, и это зрелище было ужаснее любой войны. Третьякова Лена никогда не плачет. Она не знает, что такое слабость. Её слезы разрывали душу, оставляя после себя глубокие раны, но прежде чем Виталий успел что-то сказать, она захлопнула перед ним дверь с такой силой, что, казалось, даже штукатурка посыпалась с потолка.

Дальше сдерживаться больше не было сил. Стянув с себя пальто, Лена рухнула на колени перед диваном, содрогаясь от безудержных рыданий. Ещё никогда ей не было так больно. Ещё никогда сердце не стучало так гулко. Он разрушил её жизнь за долю секунды, незаметно выстрелив из-за спины. Он сломал её карьеру, поразив мишень прямо в цель, которая разлетелась в осколки, разрушив всё. У этой заточенной стрелы была всего одна цель – полное уничтожение объекта.

Она пропала практически всю ночь, дав волю всему тому, что накопилось в ней за долгое время, а с рассветом от неё не осталось и следа. Она собрала свои вещи и тихо ушла. И всё, что обнаружил Виталий в номере, когда вернулся туда утром это золотистое платье и новые туфли от Gucci. Сколько бы он не набирал её номер, в телефоне прохладный голос повторял лишь одно и то же «Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети».

Через семь часов отсутствующий взгляд её зеленых глаз был устремлен в окно иллюминатора. Самолет всё больше набирал высоту, а ей казалось, что она оставила там внизу что-то очень важное. Что-то, без чего внутри было пусто. Откинув голову на кресло, Лена устало закрыла глаза, пытаясь стереть все эти несколько дней, как кошмарный сон.

Его самолет только готовился к вылету, когда её – уже приземлился. Он садился в кресло в зале ожидания, она – на заднее сидение такси. Она настолько привыкла всё время куда-то торопиться, что по приезду домой, она поняла, что ей совершенно нечего делать. На кухонном столе лежал закрытый ноутбук, телефон был заброшен на тумбочку, телевизор молчал, а сама Лена лежала на кровати, вслушиваясь в тишину. Ещё никогда на её памяти, в квартире не было такой тишины. Она давила на неё со всех сторон так, что казалось, ещё чуть-чуть и из окон вылетят все стекла. Словно ее квартира это маленький коробок, в котором не осталось кислорода, и ей было нечем дышать. Она задыхалась.

Пятнадцать часов просидел Виталий в зале ожидания, а табло настойчиво передвигало номер его рейса всё ниже и ниже. Метель и вьюга, нелетная погода и мучительные мысли, которые ни на секунду не оставляли его в покое. Они кружились ураганным вальсом в голове, заставляя его закрывать лицо руками, угрюмо потирать виски и пытаться убедить самого себя в том, что всё это просто бред. Всё случившееся, словно было специально подстроено в этой странной истории. Словно они только-только разглядели себя в лицах друг друга, протянув руки навстречу, но между ними пролетела ледяная вьюга, закружив в снежном водовороте, в котором невозможно было что-то разглядеть. И снова развернула их спинами друг к другу. И они стояли, застыв на полувдохе, не в силах образумиться и осознать происходящее. Эти ночные головокружительные карусели и её глаза – этого ему не забыть никогда. Если бы она только знала, что всё это время он шел за ней следом на поводу у собственных безумных мыслей и нелепого азарта. Если бы она знала, что её глаза пленили его с той самой секунды, как они встретились в аэропорту. Если бы она знала, что он видел её в тот день в магазине, когда она схватила глянцевый журнал со стойки, увидев на обложке того самого актера. В тот день он прочитал её мысли и с тех пор они не расставались практически ни на минуту. Им правил интерес, насколько далеко она готова зайти ради своей карьеры, которую боготворила, сражаясь за свою мечту. И он это узнал. Она готова была на всё ради, чтобы добиться своей цели. Неважно как бегом, пешком, ползком, но главное, не стоя на месте.

И он простил ей всё – запертую дверь в номере, её бессовестные попытки взломать его почту, прочитанные письма и снимок, который она самым наглым образом себе присвоила. Они играли в догонялки, не думая о том, что в один прекрасный день они могут оказаться на краю обрыва. Она настолько была одержима своей мечтой, что без раздумий сделала рывок и рухнула в пропасть, а он остался стоять там на самом краю. Словно знал, что главное не обогнать соперника, а вовремя остановиться.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 6 789 Следующая ⇒