МОЛЧАНИЕ.

МОЛЧАНИЕ.

Позавчера утром проснулась в пять утра. Откуда-куда-зачем шла по ночи, во сне? Проснулась вот. Мне что-то стало плохо, сердце, корвалол, и снова кошка кричала, а я ей в ответ. Встала. Выпила лекарства килограмм, снова легла, не могу уснуть. Было ровно пять утра. Потом выяснилось, что умерла она в это же время, в пять утра, муж её спал пьяный или с кем-то там он спал, детей у них не было, и вообще - неизвестно, где он был. Пришёл ночью, а ей некому было подать лекарства или чай, она не могла дотянуться, просила его дать воды, он не дал, и она умерла. А я проснулась именно в этот момент, не раньше, не позже. А в десять мне сообщил её любимый – он тоже скоро притулится, прижмётся к кому-то и всё забудет - сообщил, что она умерла. (Пауза). И вот уже сколько дней подряд я просыпаюсь в пять утра и снова мне так же плохо, и снова кричит кошка. Я думаю: а кто сегодня умер, кто-то снова умер, и вот сколько дней подряд я не могу, я просыпаюсь рано утром, кто-то умирает рано утром, а кто, где, я жду десяти часов, чтобы поднять трубку после звонка и услышать, что кто-то умер. Что сделать, чтобы спать, я напиваюсь, я пью много, чтобы заснуть и проспать много-много часов и проснуться спокойно, пусть с головной болью, с мыслями о моём плохом самочувствии, но не с тем, что кто-то снова и снова умер и, может, мой ровесник, моего возраста, Бог мой, моя жизнь, также же жил он, как и я, и вдруг - ни с того, ни с сего - смерть ...

Звонок телефона, начинает говорить один мужчина, потом вдруг в его речь врубается другой мужчина - что-то замкнуло в телефонной связи.

ПЕРВЫЙ. Алё, Марин, это я.

ВТОРОЙ. Кто ты? Ты куда звонишь? Кому? Откуда? Зачем?

ПЕРВЫЙ.Марине. А ты кто?

ВТОРОЙ. Мы с вами незнакомы, чего ты мне тыкаешь? Мне Марина нужна.

ПЕРВЫЙ.Откуда-куда-зачем? С чего тебе? Она мне нужна.

ВТОРОЙ. Мне больше.

ПЕРВЫЙ.Отвали.

ВТОРОЙ. Что? Это что? Может быть так, чтобы так что-то ломалось в телефонной связи? Ты, козёл, отвали! Марина, он кто, ты пошли его подальше, слышишь?

ПЕРВЫЙ. Сам козёл. Отстань от неё.

Автоответчик щёлкнул, пискнул – короткие гудки. Она смеётся, ходит по комнате, расставляет руки в разные стороны, как слепая или словно играет с кем-то в жмурки. На улице всё также играет музыка и идёт дождь. Кричит кошка.

ОНА (кричит, что есть силы). Зина-а-а-а! Зина-а-а-а! Зина-а-а-а! Я здесь, спи!

Пауза, звонит телефон, кто-то молчит и дышит в трубку.

Молчишь? Молчи. Надо вставать. Надо вставать … А надо? Откуда-куда-зачем вставать? Я хожу по комнате, а говорю себе: «Надо вставать». Это значит – надо просыпаться, надо жить дальше. Надо жить. Зачем? Мне всё всегда надо быстрее привести в порядок: ручку дописать, бумагу исписать, и отношения со всеми прикончить - быстрее к концу, чтобы был во всём порядок. Да как же это вышло-то, что всё шелками вышито судьбы моей простое полотно, а? Как так вышло, что я никому не могу довериться и доверить, всё с прицелом - я тебе, ты мне, ни одного бескорыстного человека, а? Зина, давай уедем за границу. Уедем, автоответчик возьмём с собой, ага? Уедем на какие-нибудь острова, я поеду бэбиситором, а вы со мной, а? С Зиной я буду больше производить хорошего впечатления, давай, а? Подходим к любому дому там, на островах, ты у меня в корзинке, я скромная, стою, стучусь, или звоню и говорю: «Так жрать охота, что даже выпить нечего и ночевать негде. Мы из России, две беженки. Бежим сами от себя. Возьмите нас бэбиситорами, а? У вас есть дети? Ну и хорошо. Мы к вам, значит». Правильно, правильно. Или нет – работать безнравственно. Мне надо остров купить в океане, остров, на котором мне, как приеду, надо будет умереть сразу – и меня положат на горе высокой и ветры будут обдувать меня, а через три дня сожгут по-индийскому обычаю, вот, да. Остров будет в Индийском океане. Осталось только деньжат поднакопить. О, прекрасно, прекрасная мысль – скалы, безлюдный остров, ни телефона, ни электричества, шалаш, и мы с Зиной в нём сидим, идёт тропический ливень, но у нас в шалаше горит костерок, нам тепло и тихо, мы одни в мире, на безлюдном острове, да? Что ты сказала, Зин? Договорились. Так и сделаем. (Пауза). Ты слушаешь меня ещё? Знаешь, я не сошла с ума. Это всё кошка. Кошка кричит время от времени, а я подаю ей голос. Бедная кошка чувствует меня, не играет, не ходит, спит целыми днями. Просыпается и кричит – думает, я ушла уже куда, бросила её. Я кричу ей, она успокаивается и засыпает. (Пауза). Или, может, у неё что-то болит, а я придумала про одиночество, а на самом деле всё совсем не так. А она вот возьмёт и тоже умрёт и что тогда? (Пауза). Не знаю. Ничего не знаю.

Короткие гудки. И сразу же снова звонок. Щелчок автоответчика.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Маринка, такая радость! У меня командировка! Меня отправляют напрямую контакты заключать в Египте! По нашему профилю! Я так рад! Звони! Это я, твоя Галюньчик.

ОНА. Вот ведь Трындычиха, не замолкнет. Поехала контакты напрямую по нашему профилю налаживать … Откуда-куда-зачем … Приедет без контактов, но загорит, купит турецкий ковёр и тряпок по дешёвке. Контакты напрямую … Зелёные крылья мухи на куче дерьма – вот твои контакты. Решила убить меня тем, что у неё халява. Да пожалуйста, все уедьте. Тоже ведь даже не услышала, что я сказала – это надо же, а? Они меня не слышат, не слышат!

Короткие гудки. Она ходит по комнате. Машет руками.

Сухо как. В квартире летает везде кошачья шерсть. Как её много. Спи, Зина, спи. Спи, Яна, спи, Яночка. Покойся прах до радостного утра.

Ходит по комнате. Снова звонок, снова кто-то молчит, дышит в трубку.

О, ты опять? Ну? Ты слышишь меня, да? Не дадут нам поговорить. Ну вот, слушай. Я позавчера потеряла кольцо с молитвой. Упало где-то. Слышишь? В автобусе, что ли, свалилось с рук и всё – нету. И в тот же день, там же на похоронах, на кладбище подходит сумасшедшая старуха и протягивает мне точно такое же кольцо, серебряное, на нём написано: «Спаси и сохрани». Отдала, замахала руками – мол, не смей отказываться и где-то в толпе исчезла.

⇐ Предыдущая 1 2 345 Следующая ⇒