Действие происходит в припортовой зоне некоего южного города. Рассказ не окончен, но эпизод имеет некоторое логическое завершение.

* * * *

- А что это за звезда? Алголь?
- Нет, ты что. Алголь красный. Это, наверное, Вега, в созвездии Орла…
- И откуда ты всё знаешь-то ! – мальчишка, загорелый до черноты, с ёжиком выцветших на солнце волос, смотрел на небо и швырял камешки в тёмные волны. Порывшись в кармане штанов, он вытащил целую почти папиросу и спички, закурил, - Будешь?
- Давай..,- его приятель, натягивая на мокрое тело тельняшку с мужского плеча и нещадно путаясь при этом в тяжёлой мокрой массе чёрных волос, матерился шёпотом. Опустился рядом на ещё тёплый песок у самой кромки подползающего прилива.
Огонёк папиросы порхал от одного к другому, и за эти три минуты окончательно встала ночь.
- О, глянь! Опять пришлёпали, - длинноволосый указал на огонёк среди волн , видимо, по носу судёнышка, - Олухи. Здесь им не причалить. Здесь таможня в засаде… Первый раз, что ли?
- А может, они отвлекают, а в другом месте сейчас вовсю тарятся.
- А ну и хрен с ними, - задумчиво отвечал обладатель тельняшки. – Я вот о чём подумал…Просидеть бы вот так всю жизнь… Скажи, Таво?
- Ну.
Ночной тёплый бриз быстро сушил тяжёлые тёмные пряди, откинутые за спину. Из города доносились песни и вскрики кабака.
- А ещё я читал, что был такой крутой мужик, Одиссей из Итаки, так вот он двадцать лет странствовал по морям… И такого навидался.
- Везёт тебе, Риччи! Читать умеешь…А где это – Итака?
- Ну даёшь, братан. Греция. В двух шагах, можно сказать.
Обрывки музыки стали отчётливей. Мерцающие огни причалов и доков вдали выглядели сказочно-стразово. Алое око маяка “Карэна” на самой вершине холма налилось мощным пламенем и маниакально целеустремилось в свежую тьму моря.
- А ты откуда книги берёшь? С лотков пиздишь, что ли?
- Долбанулся?.. Из приюта забрал. Про Одиссея. А вообще иногда у Холтафа валяются, ну я и читаю… Там, правда, всё больше похабщина…
Таво блестел в темноте глазами, поглядывая на друга и море.
- Прекрасно просто… Скажи, Риччи?
- Ну.
- Пивка бы сейчас!... А разве Холтаф читать умеет?
Риччи пошарил по карманам затасканных штанов и со вздохом вытащил несколько монет. Пересчитал, засунул обратно. – На большую кружку хватит. Умеет. Я тоже думал, что он только рыла крошит. Нацарапал как-то на газете, которая под его стаканами, пару слов… так он посмотрел и говорит : “Педарас” через “и” пишется… Ну а когда просёк, что речь про него, сказал: “ А “ пиздец” я тебе щас сам пропишу”. Схватил стул за ножку, и – за мной…
- Гонишь. Если б он прочитал про себя такое, тебя бы уже в живых не было!
- И не было бы, но я бегаю быстрее. А после он успокоился. Я ему здорово нужен. Ну, морду мне расквасил, понятно…
Таво беззвучно смеялся.
- Меня бы за такое всё равно прибили… И плевать на всё…
Риччи поднялся, отряхиваясь от песка. Таво вздохнул и стал обуваться.
- За пивом?
- По быстрому… Холтаф запретил по кабакам шляться.

Спустя полчаса двое подростков перелезли через забор заброшенного сада и зашагали, отмахиваясь от зарослей, в направление большого, нежилого на вид трёхэтажного барака.
- А Холтаф тебя сам трахает, или только пасёт?- шёпотом спросил Таво.
- Сам, не сам, какая разница!.. Кстати, если не хочешь, к примеру, сегодня даваться, могу посоветовать одну феню…
Таво на ходу приблизил ухо к губам Риччи, выслушал шёпот и захохотал.

- Стой! – тихий окрик.
- Свой, Лимо! Риччи и Таво, - быстро ответил Ричард, на всякий случай нащупывая в кармане нож.
- Проходи, - бросил стоящий на стрёме , подтвердив приказ движением обреза.

Они разошлись на лестнице второго этажа. В мутно-ржавом освещение коридора среди ряда облезлых дверей одна была приоткрыта. Ричард вразвалочку вошёл в облако табачного дыма за ней.
Холтаф снял ноги со стола, дождался, пока парень подойдёт, и влепил ему затрещину.
- Опять шляешься.
- Я купался. С Таво, - он развернулся, намереваясь уйти, потирая затылок.
- Если так, как в прошлый раз, считай – ты покойник! Куда пошёл!
- Пожрать! – сверкнув глазами, раздражённо бросил Ричард, стремительно покидая прокуренную комнату.

“ Мои влажные волосы вкуса слёз…”

В коморке, служащей кухней, в темноте возле стола Луиза занималась с кем-то любовью. Риччи пробрался к шкафу у плиты, извлёк из него банку с тушёной говядиной, вилку и хлеб, и удалился ужинать на лестницу, на подоконник, над которым в бархатистой черноте оконного провала мигали звёзды и раскачивались цветущие акации.

Когда он вернулся в комнату, свет уже не горел, и дым “травки” приятно щекотал ноздри.
- Иди сюда, - позвал из темноты голос Холтафа.
Постояв секунду, Ричард подошёл к койке и стал стаскивать брюки.

* * * *

Нападение готовилось давно. Это было нетрудно понять, привычным чутьём ловя суету и напряг. Поганый мирок окрестной швали всполошился.
Он видел иную жизнь, хоть и издали, и всегда, с самого начала понимал, что барахтается в самом низу, и что самый уважаемый кот квартала – не более чем “гнусный тип”. Себя же, не имеющего никаких прав по законам иерархии, он ощущал чем-то вроде жемчужины, затерянной в навозной куче. Возможно, в шестнадцать лет очень трудно отделить истину от лжи и свою душу от чуждого урагана, но он слишком хорошо знал себя до тринадцати… И эти три года, приучив его к одиночеству, лжи, воровству и проституции, тем не менее сделали очевидной одну вещь – его бессмертную, никому не доступную в своём самоуничижении и самолюбовании душу. Наверное, это, и только это позволяло ему быть дальше, терпеть грязь кабаков и матрасов, грубость потаскух, наглость воров и жестокость беспредельного насилия Холтафа.
А когда он впервые увидел Его, Викинга, нового хозяина этого куска земли, он понял окончательно, сладко замирая всем существом, что, к своей величайшей радости, имеет благословение господне любить мужчин…
Это было в самом конце зимы, три месяца назад, на “стрелке”.

* * *

Накануне большой драки Ричард говорил Таво, возбуждённо сверкая кошачьими глазами по сторонам:
- Таво, сиди на маяке, сколько сможешь! Жди меня. Папаша в море? Ну, тогда мамаше не до тебя будет…Завтра-послезавтра начнётся!..
Таво, привыкший доверять здравомыслию друга, тем не менее сомневался:
- Да ну! Стоит так дрейфить… Ну встретятся ещё разок, ну, может, ножичками помашут…Нам-то чего?!
- Таво, кретинская морда! – Риччи прижимает его к железной ребристой стене контейнера, хватая за ворот замызганной футболки. – Ты хоть что-нибудь вообще понимаешь?! ты хоть раз видел “викингов”?!
- Ну видел… Кто ж их не видел. Только и трёпу везде.
- И…Бульгара видел?
- Да… Совсем не наш! Не здешний…Чёрт его знает!
- То-то и оно. Дурак ты, Таво… А я ещё кое-что видел. Как кот Дуче этому Бульгару бабки отстёгивает. И не только Дуче, а ещё Крэст из “Каррибы”,и Лумис Портовый, и всё это – при живом Холтафе. Чуешь, чем пахнет? – Холтафу хана. Всё. Хунта сдала босса, и хунте конец.
Таво молчал. Наконец, очнулся:
- Ну, так что, мне харчей набрать – и дёру, на маяк? Риччи, а ты?..
- А я кое-что доделаю, и к тебе. Посмотрю, как всё будет. Книги береги, главное…Думается, ножичками тут не обойдётся…
Таво вытер пот рукавом, тоже оглянулся:
- Чего смотреть-то? Пришибут ещё… Думаешь, Холтаф отобьется?
- Ну это вряд ли!- вспыхнула злая как молния усмешка .Таво смотрел на него в священном ужасе. Расходясь, они ещё раз условились о встрече на “Карэне”…
- И ты даже не скажешь Холтафу? Ни слова?
Риччи, необычайно бледный, снова улыбнулся и ответил неприличным жестом, спустя секунду исчезнув за поворотом пакгаузов.

* * *

Бой кипел уже на нижнем этаже, а вся крыша была в пламени. Ричард остановился в ближайших кустах стянуть узлом волосы и убрать под красный платок, - подарок одного матроса. Он перелез через подоконник со стороны, где было тише, и сразу же споткнулся о тело. Далее, под грохот, крики и пальбу он пробирался по лестницам вверх, цепенея от зрелища смерти, исказившей знакомые лица, и разбросавшей повсюду кровавые рваные следы… Нет, никого из них он не уважал ни на грош, - он их терпел. Но они умирали, по-настоящему, сейчас, смятые вихрем чужой силы.
Надеясь, что в такое время до него нет никому дела, он пробирался по этажу под ужасающий грохот сражения. Больше всего он молился не нарваться на чужака… Не сейчас, господи!
Почему-то была уверенность, что Холтаф ещё жив.
Часть крыши, прогорев, обрушилась. Мгновение он колебался, стоит ли соваться так близко к пеклу… “Викинги”, хоть и были в меньшинстве, имели изначальный перевес в организованности атаки и техническом оснащении. А ещё они были абсолютно беспощадны. Резня за место под солнцем – дело обычное. Но никогда Ричард не мог представить такого вот тотального масштаба, даже здесь, и не удивительно, что так называемая полиция, эти трусливые наглые полукровки, и не собирались приближаться к месту битвы…Это обстоятельство, равно как и полное отсутствие любопытствующих на два квартала вокруг делало Ричарда единственным зрителем и свидетелем разгрома последних сторонников хунты Холтафа. Кто-то, весь залитый кровью, оторвался от стены и схватил Риччи за плечо, и тут же рухнул у его ног с неразборчивыми проклятиями. “Макс, Макс…”- Ричард, тупея от волнения, разжал пальцы убитого, добывая кольт. Рукоятку, мокрую от липкой крови, он вытер о штаны. Только бы пули остались… Теперь он шёл вперёд несколько увереннее, хотя без чёткой цели… Внезапно из дверного проёма второго этажа полыхнуло с жутким громом жара и пыли, - граната! Ещё две взорвались где-то внизу. Риччи развернулся и совсем уже было решил убираться отсюда, но его позвали… Хриплый вопль и стон, оттуда, где полыхнуло. Он пошёл, под мягкими протёртыми подошвами хрустели осколки.
- Риччи, иди сюда!.. Сюда!!!
Холтаф лежал в куче горелых обломков, между рухнувшими балками перекрытий, по которым гуляли язычки пламени. Ричард подошёл к тяжко раненому врагу и присел на корточки…Странное ликование наполнило его багровыми отблесками фатализма.
- Помоги..! – железная рука вцепилась в его колено . Ричард содрогнулся, но заставил себя смотреть и смотреть в серое лицо…
- Помнишь, я говорил тебе, что ты сдохнешь, как собака? – голос Ричарда был спокоен. Холтаф хрипел и хватался за его руку…
- С..сука!.. Помоги…подняться… Убью… Убью!
- Я же говорил тебе !..- его трясло, и уши закладывало… Он отцепил пальцы зверя от своего колена и встал, и направился к выходу на негнущихся ногах.
- Не бросай меня, сука!!!! – остервенелый крик в спину.
- Хорошо. Идём… - беззвучно ответил Ричард, поднял руку с пистолетом и выстрелил. Тяжёлая пуля разнесла Холтафу полголовы… Ричард, согнувшись, уполз за угол, краем сознания удивляясь, что прицелился так точно, и что вместо аккуратной дырки получилось такое месиво… Его рвало, вывёртывало наизнанку до спазмов боли. Он поднимался и падал, заливаясь слезами, обдирая колени и руки о кирпично-стеклянное крошево, что было повсюду, уже не различая ничего, кроме сплошного гула пламени… Битва кончена, огонь уничтожит все следы…Он машинально вполз в бывшую кухню общака, где всё было перевёрнуто, но оцинкованная бочка, продырявленная выстрелами, оказалась наполовину полной. Набредя на бочку, он стянул с волос платок и погрузил в воду голову, сколь можно глубоко…
“…И тогда юные послушницы вышли на стену монастыря и бросались вниз и разбивались о камни двора…”
“…И разбивались о камни двора, чтобы не достаться завоевателям живыми…”
“…Чтобы не достаться завоевателям живыми…”

Надо выбираться, монотонно повторял он, держась за стену коридора, и солнце скрылось в зарослях, зашло в дыму. Вдруг чья-то рука рванула его за растрёпанные волосы, другая зажала рот, его потащили к пролому стены, наружу… Риччи закрыл глаза и покорился. Пусть это будешь ты, пусть это будешь – ты… Он думал о главаре чужаков, Бульгаре, победителе. Пусть.

Это был не Бульгар. Риччи раздумывал, как быть, по опыту прекрасно зная, что лучше не сопротивляться, пока тебя держат за яйца.
- Так ты – пацан?!
-Чо, не ясно? – бесцветно ответил Риччи, по-прежнему не открывая глаза. Его чёрная грива в три оборота намотана на кулак Терри. Его звали Терри, он сам сказал. Он выше на голову и силён как буйвол, несмотря на щенячье имя.
- Меня зовут Терри. Запомни. Пошли, и не рыпаться.
Конечно… Он слишком устал, чтобы рыпаться. Возможно, позже, улучив удачный момент, получится смыться…
Он представлял, что эта железная рука, неумолимо тащившая его по теневым закоулкам, - золотистая рука прекрасного “викинга”, обладателя удивительных голубых глаз и сдержанной усмешки, спрятанной в кудрявой светлой бороде… Точь-в-точь как на гравюрах книги, наиболее потрясшей его воображение, и потому первой перекочевавшей в вещмешок беглеца из приюта. Так выглядел фракиец Спартак… Это помогало. Это вселяло сумасшедшую надежду. На что? Он и сам не знал.
Его протащили по тёмному холлу, заставленному мотоциклами, втолкнули в комнату, где был настоящий душ (!!!) и заставили раздеться. Ну, начинается…
- Живей! – Терри передёрнул затвор обреза перед его носом.
- Ты убьёшь меня? – он спрашивал без эмоций, как следовало говорить с маньяком.
- Нет. Если будешь послушным. Мойся по-быстрому, и волосы тоже! И помни, сучонок, твоя шутка с Холтафом была хороша, но со мной такое не пройдёт.
Риччи, передёрнувшись, осторожно ступил на скользкую плитку ванной.

- Ну вот. Прекрасно. Шмотки твои уж больно дерьмовые, а так – нимфетка хоть куда!- Терри с улыбкой положил ладонь на его голову и тронул дулом обреза его вздрогнувшие губы.- Сейчас я представлю тебя в качестве трофея Его величеству. Молчи и не трепыхайся…А когда он разберётся, что к чему, и пошлёт тебя, мы посмеёмся вместе, да?
Крепко держа за руку, он повёл Риччи через дорогу в кабак к Мигелю.

Их встретили триумфально-балаганным одобрением. Усевшись на табурете в дальнем конце стола, он смотрел сквозь густую паранджу волос, ещё мокрых, сквозь завесу голубоватого дыма сигарет и трубок, - на Него. Викинг скользнул по нему взглядом и снова налил себе из ближайшей бутылки. Было шумно, душно и нервозно-весело. Новые хозяева праздновали победу, причём – чистую. Насколько понял Ричард, викинги не потеряли ни одного бойца, только несколько раненых… Сердце замерло, сладко заныло… Бульгар – хозяин. Иначе и быть не могло… Его величество король. С невероятными льняными волосами и голубыми глазами, в которых не было страха и не было низости. Даже если ты всё себе придумал, даже если он такой же, как все они, как все…вокруг. Тут мысли его были прерваны голосом Бульгара, и речь шла о нём. Ричард замер, вцепившись в край стола. Он дёрнулся, когда Терри попытался схватить его за плечо. Удивлённый хохот вокруг.
- …А сучка-то дикая!!
- Ну да, мисс Невинность!..
Голос Бульгара донёсся из ватного звона в ушах:
- …отвяжитесь от девчонки, этот подарок - мне!... Держи, милая! – викинг швырнул ему через стол стакан. Риччи опустил голову, не смея дышать. Разберётся, и пошлёт к чёрту. Или – уже разобрался, и не пошлёт?.. Или – пошлёт, но после. К Терри…
Не в силах больше ждать и бояться, он в три глотка осушил стакан виски, наполненный для него ещё незнакомой, но уже обожаемой рукой, и резко поднялся, едва голос господина скомандовал:
- Ну всё. Пошли, красавица.

Едва остановившись перед кроватью, Бульгар обернулся, насмешливо щурясь, ничего не делая и не говоря. Он был пьян и взвинчен, и ещё что-то… Риччи смотрел на его руки, невероятно красиво возложенные на ремень, потом осмелился вскинуть глаза на его лицо. Волна накрыла.
Он толкнул викинга в грудь, и тот откинулся на жёсткий матрас, изумлённо смеясь и не сопротивляясь. Риччи, сходя с ума от счастья и ужаса быть отвергнутым, принялся за дело, но вынужден был оторваться на миг, чтобы ответить: “ Ричард! “- и снова занять рот, но руки Бульгара блокировали его железно и мгновенно. С минуту викинг внимательно разглядывал неподвижное отчаяние перед собой.
- Садись-ка, Ричард, …а дело подождёт, - став абсолютно трезвым и серьёзным, он привёл в порядок джинсы, пригладил волосы и потянулся за сигаретами. – Садись, поговорим, что ли… Тебе лет сколько?.. Умотался я сегодня. Может, поесть хочешь?
- Шестнадцать…- шёпотом отозвался потерянный Риччи, сидя рядом на матрасе и стиснув на коленях похолодевшие руки.
- Врёшь. Ну ладно, разберёмся после… Ты знаешь, ты отсюда пока не выходи. Ребята пьяные, нервные… Я сейчас вернусь.

-…я знаю тебя давно, - шептал мальчишеский голос в самое ухо, щекотно касаясь мочки влажными от слёз губами.
- Да? Откуда же.., - он с удивлением наблюдал за собственной рукой, поглаживающей тёплое плечо существа, прижавшегося к нему.
- Я видел тебя тогда, на стрелке. Я следил…
- А я тебя не заметил… Ты бы поспал, да и мне не мешает…Завтра поговорим! - он продолжал успокаивать мальчишку, гладя по плечу, и устало закрыв глаза. Он почти уже отключился…
- Бульгар…
- Ну что ещё… Не плачешь больше? Вот и хорошо…
- Скажи, я тебе…ну… не понравился, потому что – пацан? А если бы был девчонкой, ты бы…- Ричард впервые не смог сформулировать простой физиологический процесс, вдруг испугавшись нарушить нереальное, совершенно новое состояние блаженства защиты этой спокойной, отеческой силы… Бульгар тихо засмеялся и тяжело вздохнул, чувствуя, как замерло в напряжённом ожидании приговора хрупкое создание у него под боком.
- Дурачок… Я бы и девчонку не тронул. Я ж не урод – с детьми трахаться… Я на таких кое-где вдоволь насмотрелся…А ты – уж больно шустрый, парень…Э! ты опять реветь?!...
- Не отдавай меня им!!!
- Кому? Ты что?
- Терри! Он сказал, что…
- Так! Прекрати, и запомни, никто тебя здесь не тронет. Если сам дурить не будешь… А теперь приказываю спать! Да, так сколько тебе лет по правде?
- Пятнадцать…скоро совсем… - отозвался Ричард и мгновенно провалился в сны…

Утром Терри барабанил в дверь, по приказу Бульгара разбудить его ровно в девять. Обменявшись приветствием в открытом проёме, Терри смотрел через плечо вожака на торжествующую, горделивую до презрения, почти издевательски уверенную полуулыбку вчерашнего трофея. Взгляд Бульгара недвусмысленным запретом накладывал вето на какие-либо вопросы по поводу его статуса в команде. И всё же Терри не удержался, спускаясь позади Бульгара по лестнице в зал кабачка:
- Не ожидал от тебя, однако!.. Раньше…
- Раньше было раньше. Теперь по-другому. Диего на месте? Вы оба нужны…
За столом его приветствовали шумно, но по-деловому кратко. Луиза, принаряженная и вдохновлённая вниманием “новой власти”, обслуживала непритязательную компанию.
- Милая, подай ещё тарелку, и чего там есть, для Ричарда, - между разговором распорядился Бульгар, заметив, что тот появился у входа.
- Пидора за стол сажаешь? – Терри сплюнул на пол, все молча ждали. – Неужто, ТАК угодил?!
- Не твоё дело. – Бульгар положил перед собой на стол свой кольт и медленно обвёл компанию взглядом. Терри снова принялся за еду, и остальные тоже.
Ричард, прямой и тонкий, как тореадор, прошёл на своё место скраю, не глядя ни на кого, и внешне невозмутимо придвинул к себе тарелку, щедро наполненную Луизой, не забыв поблагодарить старую подружку.

* * *

Тоску любви, её волненье
Постигнул Демон в первый раз.

М.Ю.Лермонтов, “Демон”.

- Риччи… Риччи, ты что?!. – Таво стоял над ним, согнувшимся в три погибели, обхватившим руками колени, и не решался дотронуться. Солнце, изнемогая, падало в море, всё то же вечное море, равнодушно разбивающее себя у подножия маяка.
- Риччи, пойдём, а ? – Таво говорил испуганно и беспомощно, потому что с другом творилось что-то ужасное, доселе невиданное, и Таво даже не смел предположить , что… Наконец, он пересилил себя и потряс Ричарда за плечо, услышал явный всхлип и не поверил ушам. Даже присел рядом, заглядывая в тёмные, немигающие, словно морем омытые глаза…
- Ты что,.. плачешь?!
Он думал, что Ричард не умеет плакать. Что нет в этом мире ничего, что способно вызвать его слезу… Таво стало от этого страшно, и он решился спросить:
- Я могу тебе помочь? А?..
Риччи пожал плечами, закусил рукав тельняшки и продолжил судорожно всхлипывать. Таво стоял в оцепенении, и вздрогнул от внезапно взорвавшегося голоса Ричарда :
- Ну объясни мне, почему так !!! Никогда не мог понять, почему мужчины влюбляются в женщин! Именно и обязательно – в женщин! Кто вбивает им голову этту …гадость!!!
- Ты…влюбился…в женщину?!
Риччи отбросил с лица выбившиеся из хвоста пряди, утёрся рукавом, но слёзы тут же набежали снова.
- Да нет же! Не я…Это…Это… Он! – Риччи уткнулся в колени и разревелся, как маленький.
- А тебе-то что?! – Таво старался понять, что же так убивает Ричарда в какой-то там непонятной любви.., - И, потом, откуда ты знаешь, что он прям влюбился? Побалуется с девчонкой, да и всё… Ты вот, тоже, будь здоров… Все резинки у Луизы перетаскал. Она жаловалась…
- Да нет же, Таво! – Риччи был невменяем, - Ты же не знаешь!.. Я…я любил его! Я никогда в жизни ни с кем так…так…не говорил!...я никого до него не хотел, понимаешь?! А он…Он – девку нашёл! – Риччи плакал так, что у Таво разрывалось сердце. Он сел рядом и обнял друга. А тот говорил поразительные, неведомые вещи, как ветер огромных страстей, как фатальные знаки невероятной судьбы… Как в историях, что он рассказывал… Таво всегда хотелось быть вот таким же отчаянным, бесшабашным, гордым, как Ричард, но теперь он взглянул на всё это под другим углом.
- Понимаешь, Таво, я тут понял, что если ты к кому с открытой душой, если ты кем слишком уж восхищаешься, то он тебя в грош не ставит!.. Он застилает тебе белый свет, а на тебя плюёт! Только в голове всё это плохо укладывается… А я-то верил…
Ричард уже не плакал, и голос его стал твёрдым и злым.
- Он меня прогнал. Сказал, что я спятил, что он не желает больше со мной говорить. Что я оборзел до предела, и не пошёл бы я куда…
- Ну подумаешь! А чего ты ждал? Он же – крутой…Он король! Шутка ли… А Холтаф тебя ещё и не так…
- Заткнись, урод! – Риччи подскочил, задыхаясь, - Никогда больше не вспоминай о нём!!!
- Да ладно, ладно… Псих ненормальный.
Они помолчали.
Таво заговорил первым :
- Так что ты сделал-то? И при чём тут девка.
- Я следил за ним по всему городу. Разумеется, не когда он уезжал куда-то, на пару-тройку дней, никто не знает, куда, и я не знаю… Луиза как-то проболталась, что видела его с шикарной тёлой не из наших… Ну я чуть с ума не сошёл, Таво.
- От ревности, что ли? Как в кино…
Риччи не ответил, только передёрнул плечами.
- Тёлка и правда шикарная, - блонди, чистая вся, чулочки белые, бюст…- все дела, в общем. Краля. Я спёр у Луизы шмотки, даже туфли, - в самый раз пришлись…В волосы чайную розу воткнул, подмалевался малость, и в самый интересный момент, когда он её под ручку держал, чтобы в кабак ввести, выхожу из-за угла. И учиняю этой кляче крашеной скандал по всем статьям. Бульгар так и стоял, открыв рот, пока она не бросилась от нас прочь. Потом он за ней побежал, догнал, уговаривает… Я бешеный был, плюнул и ушёл… А вечером он вернулся, ну и…- напоминание о непоправимости случившегося вызвало новый приступ горя, и он со стоном сжал голову руками, - Таво! Я любил его! Я его любил!! Как же я его…
- А теперь, что же, разлюбил?
- Нет. Но теперь – всё равно. Всё равно!.. Ему это не нужно. Дело даже не в этой белобрысой Анхен…Я ему не нужен. Не возражай, Таво! Ты не понимаешь…Мужчины все таковы. Я тоже буду таким…- он решительно выпрямился, провёл ладонями по заплаканному лицу. – Пошли, Таво. Надо искупаться. Сегодня, как стемнеет, подзаработаем, - Риччи стал прежним, сосредоточенно шаря по карманам затасканных штанов в поисках резинок, нашёл пару и удовлетворённо кивнул. Таво перевёл дух.
- Схема та же? – деловито спросил Таво, принимая из руки Риччи костяную расчёску, - Чёрт, опять весь свалялся…
- Да. Сегодня пришла “Индиана”. Заводные ребята. Как только возьмёшь деньги, сразу отходи, и жди меня неподалёку. Если не приду через…
- Я позову Бульгара или Диего!!! Так и знай!!!
- Нет! Да и что толку…- он задумался на минуту.- А! Ладно. Буду сниматься на раз. Следи, куда поведу. Ну, или – поведут…
- Не в первый раз, знаю. Ну, вот, готово. Пошли, красота ненаглядная. Э-эх, и почему я не матрос!
Таво удалось-таки увернуться от подзатыльника.

Жаркая, удушливая ночь. Абсолютно чёрная, как всегда в такую пору. Но прибрежная полоса гудит в любую погоду. Уже пьяные моряки с “Индианы”, отпущенные на берег впервые после трёхмесячной вахты в Индийском и Атлантике, выделялись среди прочих хорошим ростом и особо белыми клешами. Таво и Риччи шли рядышком, попыхивая одной сигаретой, как привыкли. Хотя доли Ричарда хватило бы на два-три блока на каждого. При минимализме потребностей Ричард с недавних пор подкапливал деньги для перемен. Каких-нибудь. Когда ему исполнится шестнадцать, и можно будет навестить приют, забрать свои метрики, и попытаться ещё раз начать всё сначала где-нибудь подальше… Подальше от всего и всех, кто … Вот только Бульгар…Ну ничего. “И это пройдёт”, как говорил приютский доктор. Сегодня они позволили себе пачку “Captain Black”.
Двое моряков прошли навстречу, поравнялись с мальчишками и остались позади. Тот, что помоложе, обернулся и присвистнул, его товарищ также притормозил.
- Эй, детка, хороший выбор для такой…малышки, будь я проклят! Она дымит Чёрным Кэпом, Джек! Постой, мне нравятся такие…
Ричард мгновенно обернулся, блеснув в жаркой пограничной береговой тьме острой улыбкой, и подошёл вплотную к говорившему.
- Вижу, сээр, Вы знаете толк в куреве.
Теперь и старший, высокий и очень смуглый, подошёл вразвалочку и, проводив взглядом молча удалившегося в тень кустов Таво, тихо ответил:
- Не сомневайся. Идём с нами, если твой кавалер не против. Мы знаем толк кое- в- чём ещё!
Ричард поднёс к порочным губам сигарету и затянулся так, что у ребят свело ниже пояса. Теперь они ясно увидели мальчишку, но, похоже, это никого не смутило.
- Двадцать – минет, сорок – в любой позе. Профессионально и безопасно, - он неторопливо продемонстрировал квадратик презерватива, - Никто не против, надеюсь. Вас двое, значит и тариф двойной.
Тот, помоложе, уже весь дрожал и пританцовывал, норовя залезть Риччи в штаны. Риччи величественно не сопротивлялся.
- Идёт! Куда двинем?- Джек рыскнул захмелевшими глазами по тёмному пирсу и достал кошелёк.
- Тут недалеко, джентльмены, есть местечко. За доками, - Риччи, не спеша, пересчитал деньги и тихонько свистнул. Джек опустил лапу на его плечо, но из кустов вышел всего лишь пацан – Таво. Ричард кивнул другу, быстро положил деньги под камешек у ног, и двинулся по пирсу в темноту, уводя за собой клиентов.
Таво выждал на безопасном расстоянии, взял, аккуратно сложил и убрал в карман таксу. Затем бесшумно последовал за Ричардом, вдоль пирса, вдоль прибрежных камней, стараясь не терять компанию из виду…

Они дошли до одноэтажного строения с одним горящим окошком, как раз там, где шум грандиозного прибоя заглушал пьяный вертеп ближайших “Драко” и “ Фуэрта Виста”…
Ричард заглянул в окошко, сказал кому-то пару слов и кинул монету. Затем махнул своим морякам, приглашая во тьму относительно прохладной комнатушки с другой стороны дома.

Таво ждал у окна не больше часа. Пару раз ему казалось, что в зарослях молодняка акаций у лачуги кто-то бродит, но он так ничего и не разглядел.
Он ждал, боясь почему-то сегодня отойти чуть подальше, с трудом удерживая дрожь, и каждый раз с бешено бьющимся сердцем обливался потом, когда слышал, как стонет Риччи, и вскрикивает, грязно ругаясь, пьяный наслаждением мужской голос… Он так и не привык, хоть слышал это сто раз. Риччи отвечал на его расспросы весьма откровенно, и уверял, что это делать очень легко. Тем более, что клиентов выбираешь сам, а моряки его никогда не обижали. Не то, что ублюдки их хунты…
Со старшим, Джеком, Риччи пришлось повозиться. Пока бывалый Джек крутил его и так, и этак, кроя матом, что уши закладывало, Ричард старался глубже дышать, через мерцающие пятна в закрытых глазах думал о море, о яростно бьющем в душу море, о белой пене на обрывающихся гребнях волн, как белые волосы одного викинга, которого он больше не увидит. Никогда… Он глотал слёзы и терпел, словно наказывая себя за всё. За что?.. А за всё!.. И ещё раз!.. И вот так! И так ещё…
Джек кончил ему на спину. Они выпили втроём две бутылки портвейна, и моряки, шатаясь, ушли дальше в ночь.

Риччи вышел, наконец, из оцепенения, вытер с тела чужую сперму куском простыни, и встал с проржавевшей пружинной койки. Он забрал со стола оставленную ему бутылку, покинул дом и сел рядом с Таво на скамью под раскрытым окном. Они допили её молча, глядя в непроглядность моря, мерцающую призрачными огнями рейда…
- Идём? – голос Ричарда ничего не выражал, кроме бесконечной усталости.
- Идём. Деньги возьми…
- Нет, после… Пусть у тебя побудут, пока не дойдём, хорошо?
Таво пожал плечами: “как хочешь.”

Они уже подходили к пристани, освещённой огнями дока, кабаков и судов на приколе, когда навстречу из-за контейнеров вышли человек шесть парней и обступили полукругом. Таво побелел и вцепился в локоть Ричарда, почувствовав, как того затрясло.
- Попался, сука, - сказал Серхио, делая шаг к Риччи, потянувшему из кармана “бабочку”, - а я ведь тебя предупреждал…
Таво завопил, его оторвали от Ричарда и ударили под дых, оставив загибаться на мокрых , провонявших всем на свете плитах, а Ричарда схватили за волосы и руки и потащили в чёрный проём переулка за док номер восемь.
“ Скоты!!!... Я на пирсе был!...Не ходил я в ваши вшивые гостиницы!.. Пустите, бляди!!!... Не ходил я…!” – Таво слышал затихающие крики Риччи, разрываясь надвое, - бежать за ним и за помощью. Звать Бульгара…
- Помогите!!! Помогите, кто-нибудь!!!! – в полном отчаянии Таво орал, и ломился сквозь кусты камелий, напрямую, к огням ближайших кафе. От него шарахались, ему не верили…И вдруг он увидел Терри, и кинулся к нему, цепляясь за него и пытаясь тащить за собой… Терри был до странности непонятлив, и всё отрывал от себя руки мальчишки. Но тут высокая фигура заслонила свет фонаря, поднимая Таво с досок танцпола. Это было чудо, архангел, наверное…Таво узнал его и упал ему в ноги : - Скорее!!! Они убьют его!!!
- Где?
- Я покажу! За восьмым!!!

Бульгар кинулся в указанном направлении, выхватив оружие. За ним двойная тень Диего и Норманна. Чуть погодя - Терри. Таво пытался не отставать, насколько хватало сил.

Они бежали и бежали, казалось, невыносимо долго. Из-за громады контейнеров раздался крик, ужасный, немыслимый, нечеловеческий, такой, что даже викинги на мгновенье остолбенели… И после, долго, ещё не один год Бульгар просыпался, холодея от смертельного отчаяния этого голоса, звавшего его по имени.
Ричард, с разбитым лицом, прижатый к земле. Длинная чёрная прядь волос, отрезанная, на камнях. Секатор, которым ровняют деревья, возле его головы. По одной прядке решили отрезать, чтобы дольше мучился, значит. И это не всё, вероятно…Перед глазами стало красно…Но удар Бульгара не хватил, к счастью.
Того, с секатором, он уложил на месте, остальные удивительно быстро отступили сами. Таво пытался отдышаться у стены контейнера. Бульгар легонько швырнул полумёртвого Риччи на руки Диего и Норманна, глухо сказал :” Отведите ко мне, и назад.”

“Дома” Ричарда раздели, промыли ссадины, влили стакан водки и оставили в комнате Бульгара. В его постели.
Только однажды под рассвет он вспомнил всё и лежал, обливаясь ледяным потом, боясь тронуть, ощутить себя, боясь, что… С осязанием было плохо, с мыслями- и того хуже, да ещё тошнило… Он всё-таки решился, и обнаружил, что практически всё цело. Он так и уснул, повторяя в подушку пьяным шёпотом :” Где ты…Ну где же ты…”. И ещё :” Прости…”.
Прекрасный запах викинга, витавший вокруг, впитавшийся в бельё, обнял его и уговорил смолкнуть до утра.

А утром Бульгар распахнул дверь ногой.

- А теперь ты расскажешь всё.
- Что?..
- Всё. Про тётю Нелли Веласкес. Про приют, про книги, про побег, про Холтафа, и почему ты его прикончил. И почему продаёшься в порту. Даже теперь! И…- Бульгар не закончил, придвинул ошалелому голому Ричарду кружку с водой,- Пей! И не смей мне соврать!!! Ни слова… Считай, ты на исповеди. Был когда-нибудь, а?
- Что я, осёл, что ли…- еле слышно ответил Ричард, повисая на его шее…

( это не конец. Пожалуй, начало чего-то нового, скорее, в жизни Ричарда, и не только его).