ИДИ И СМОТРИ». реж. Элем Климов

«ИДИ И СМОТРИ»

1985, реж. Элем Климов

«Иди и смотри» Элема Климова — своеобразный итог развития военной темы и последний великий фильм о войне в советском кино. Значение этого фильма преодолело национальные границы и стало событием не только отечественного, но и мирового кинематографа.

В основу фильма были положены произведения известного белорусского писателя Алеся Адамовича, ставшего соавтором сценария Климова. Это во многом автобиографическая «Хатынская повесть» (герой повторяет судьбу самого писателя), роман «Партизаны», документально-философская притча «Каратели» и сборник документальных свидетельств очевидцев, чудом переживших фашистский геноцид в Белоруссии, «Я из огненной деревни»[1]. Опираясь на этот материал, режиссер рассказывает историю мальчика Флеры, ушедшего в лес к партизанам и ставшего участником и очевидцем одного из самых страшных событий Великой Отечественной войны — беспрецедентного массового уничтожения людей на белорусских землях, в результате которого был уничтожен каждый четвертый житель республики.

Но реальные события, на которые опирается картина, оказываются настолько кошмарны, что без особых художественных преувеличений и домыслов из конкретных исторических они выстраиваются в ужасающую и грандиозную картину земного ада. Не случайно Климов выносит в заглавие фразу-рефрен из последней книги Нового Завета — откровений Иоанна Богослова: «И когда Он снял четвертую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий: «Иди и смотри». И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя «смерть»; и ад следовал за ним; И дана ему власть над четвертою частью земли — умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными».

Взгляд на войну как на Апокалипсис — вот что в корне отличает картину от предыдущего опыта советской кинематографии, традиционно преподносившей события Великой Отечественной либо в героическом, либо в лирическом ключе. Климов смотрит на войну глазами визионера и с первых кадров погружает зрителя в мир, сдвинутый со своей оси — мир безумия и бесовской одержимости, от которой не спасаются ни советские солдаты, ни даже дети.

Так, двое мальчиков в начале картины (один из них — главный герой) роются в поле, усеянном трупами немецких солдат, в поисках оружия. При этом ангельской внешности ребенок начинает передразнивать старосту жутким хриплым голосом, изрыгая в зрительных зал матерный нечленораздельный бред, а его «возвращение» к детскому тоненькому голоску по контрасту выглядит еще тягостнее, поскольку создает ощущение одержимости. Флера корчится почти в судорогах, пытаясь выдрать винтовку у закоченевшего трупа фашиста, погребенного под слоем земли. Пришедшие в деревню партизаны будут одеты в немецкую форму, при этом один из них будет напоминать Берию, а второй — корчить мерзкие рожи и не успокоится, пока не доведет до слез маленьких сестренок Флеры.

Воплощением зверей Апокалипсиса становятся нацисты вне зависимости от национальности. Показательно, что в повести «Каратели», посвященной людям, по тем или иным причинам предавшим Родину, Адамович особое внимание уделял описанию процесса нравственной деградации, духовного падения и внутренних драм людей, ушедших по тем или иным причинам в убийцы своего народа. Климова не интересует психологическая нюансировка палачей. Каратели для режиссера, на каком бы языке они не говорили — на немецком ли, на русском ли, — разнузданные, трусливые монстры, оборотни, прикинувшиеся людьми.

Несмотря на то, что действие локализовано по времени и месту титрами (1-я часть фильма называется «Белоруссия, 1943 год», 2-я — «Хатынь. Огненная деревня»), пространство картины теряет реальные очертания. Здесь земля — грязная жижа, болотная топь, через которую, захлебываясь, пытаются пробраться герои или в которой хочет утопиться Флера, узнав о смерти матери и сестер. Здесь небо застилает непроглядно серая муть с квадратом немецкого самолета вместо солнца. И даже струи чистого дождя, хлынувшие на землю с вершин огромных елей, станут предвестниками не очищения, а смерти — и вот уже следом за искрящимися в солнечных лучах каплями с неба тяжело падают огромные снаряды, вздыбливая землю, уничтожая все вокруг. Так лирическая поэтичность природы погружается в экспрессионистский кошмар.

В этот ужас втянуты не только люди, но и животные, через образы которых транслируется состояние самой природы. И если сначала появление в лесу вымокшего под дождем аиста кажется странным, тревожным (птице больше некуда и не к кому прилетать с благой вестью), то уже предсмертные судороги простреленной автоматной дробью коровы или перепуганная дрожь лемура приобретают силу катастрофических судорог мира.

Климов не щадит своего зрителя. «Иди и смотри» атакует не только зрение, но и слух, оттого звуковое решение картины оказывается не менее значимым, чем образное строение. Например, сильнейшее воздействие оказывает субъективное использование звука, передающее не только физическое, но и душевное состояние оглушения после бомбежки: иступленные, срывающиеся на крик человеческие голоса заглушаются и искажаются каким-то металлическим звоном (звон в ушах), становятся еле различимы, лишая героев возможности докричаться друг до друга. Даже обычные звуки служат в картине зловещими знаками, и тогда простое жужжание мух становится предвестником жуткой картины сваленных вповалку трупов растерзанных односельчан Флеры.

Мощным аккордом сопровождается эпизод сожжения людей, когда в кошмарную какофонию сливаются лай собак, немецкий пьяный гогот, рев моторов, плач, вой, крики «звери!», обрывки развеселых песен, несущихся из транзисторов, автоматные дроби, глухие удары огнеметов... Кажется, лишь однажды режиссер приглушает звуковой аккомпанемент, чтобы дать возможность услышать слова немецкого солдата, обращенные прямо к зрителю: «Вас не должно быть. Не все народы имеют право на будущее».

Определяя свой фильм, авторы употребляли слово «сверхкино», имея в виду сверхнормативную экспрессию, благодаря которой в картине создается ощущение нереальной реальности. Чтобы не разорвать связь с конкретными историческими событиями, но поддержать «новый градус реализма», Климов не только документально точно воссоздает приметы деревенского и партизанского быта или костюмы, а при выборе актеров ориентируется на типажи, увиденные им в документальных и хроникальных материалах периода войны. Для съемок в массовых сценах режиссер приглашает местных жителей, среди которых были и те, кто пережил некогда ту страшную трагедию. Главные роли также играют непрофессионалы — школьник Алексей Кравченко, впоследствии ставший известным актером, и студентка художественного училища Ольга Миронова.

…И все же был бы фильм «Иди и смотри» лишь безумным видением ада, кошмаром, не знающим разрешения, если бы не финал. Пережив ужас «огненной Хатыни», дождавшись прихода своего отряда, в одночасье превратившись из подростка в седого старика, чье лицо изуродовано глубокими морщинами боли, Флера берет винтовку и стреляет в портрет Гитлера. Каждый выстрел словно возвращает историю вспять вместе с пущенными назад кадрами нацистской кинохроники с фюрером. И чем моложе он становится на пленке, тем яростнее становится стрельба мальчика, пытающегося таким образом уничтожить монстра, погрузившего мир в нескончаемую гибель. Но вдруг на экране появляется фотография Гитлера в детстве — беззащитный младенец, сидящий на руках у матери. Флера в ужасе замирает, а затем опускает ружье. Эта блестящая находка Элема Климова превращает картину из свидетельства Апокалипсиса в философскую притчу о неистребимости добра и человечности в мире тотального, звериного зла. Неспособность Флеры выстрелить в ребенка, кем бы он ни был, восстанавливает мир в трагической гармонии: под звуки «Реквиема» Моцарта отряд партизан снова уходит в лес, а земля покрывается белым покровом снега, наконец-то принося с собой скорбное успокоение.

В ответ на однажды высказанные опасения режиссера, что фильм вряд ли кто-либо сможет смотреть из-за излишней жестокости, Алесь Адамович ответил: «Пусть не смотрят. Мы должны это оставить после себя. Как свидетельство войны, как мольбу о мире». Уже в год выпуска в прокат «Иди и смотри» в 1985 году фильм посмотрело около 30 млн зрителей. По результатам опроса, проведенного в 2012-м британским авторитетным киножурналом Sight & Sound, фильм Элема Климова вошел в список лучших фильмов всех времен.

М. Пальшкова

[1] Составлен Адамовичем совместно с журналистами Янкой Брылем и Николаем Колесником.