Р.А.Раниери 3 страница

Теперь мы стали лучше разбираться в зданиях средневекового стиля. Они чем-то напоминали дворцы. Однако были группы домов, похожие на наши самые грязные трущобы. Наконец, было смешение стилей и архитектурных сочетаний. Можно сказать, что безумие какого-то дьявольского архитектора привело к неразберихе всего искусства в мире.

Атафон объяснил:

- Здесь обитают духи всех качеств и типов. Художники, поэты, писатели, художники, инженеры, обычные люди - как вы бы могли классифицировать их сегодня по их деятельности в то время, когда они были на поверхности Земли. Однако есть общий для них признак идентичности, объединяющий их в одном месте: безразличие к Закону Бога и постоянство во зле. Вот что их объединяет.

- Они там? - пробормотал я.

- Они там. Вы их увидите.

Я снова почувствовал холод, который сопровождал меня с поверхности. Какими они были? - Я думал.

Оркус нежно пожал мне руку. Прилив света изменил меня. Теперь мы шли по улицам города. Там были огромные арочные ворота, и на мгновение мне показалось, что я вижу там надпись, которую я так прекрасно описал раньше:

«Оставь надежду, всяк сюда входящий».

Но этого не было.

Написано было иначе. Там просто было сказано:

«Мы не любим Бога. Наш хозяин - Дракон».

Атафон снисходительно улыбнулся.

- Этой надписью эти существа хотят показать свое презрение к Богу. Однако Бог всегда будет любить их, пока однажды они не вернутся в царство Закона. То, что люди и духи думают о Боге, ничего не значит для Того, Кто является дружелюбным и справедливым Отцом и будет ждать их с распростертыми объятиями до конца веков. Есть злые духи, которые все еще думают, что они люди.

Это выражение Атафона глубоко потрясло меня.

- Почему они больше не «человеческие духи» и может ли кто-то перестать им быть?

Атафон посмотрел на меня с глубокой любовью в глазах.

- Глупость духовного создания может привести к потере человеческих качеств, что является высшим достижением восходящего духа. Животное начало характерно для духа, который спускается, останавливается или находится в процессе эволюции.

Учение безоговорочно заставило меня замолчать в моем уме и привело меня в глубокую медитацию.

Я сильнее сжал руку Оркуса, который шёл со мной, поддерживая меня.

Мы прибыли в город, и тротуар напомнил мне одну из улиц старых колониальных городов Португальской империи.

Серия 19 - Город зла

Камни были темными, стены домов были влажными от неопределимой влажности. Вода текла не переставая и не зная, откуда она. Рваные двери, дыхание смерти и ужаса пронизывали все.

Мы попали в первый дом. В полуоткрытой двери было ужасное существо, отчаянно смотрящее на нас. Лохматые волосы и отвисшие глаза. Рельефное лицо наводило на мысль о том, что кто-то страдает проказой. Это была женщина. Обезображенная, только отдаленно напоминающая человека. Мы начали понимать, почему Атафон сказал нам, что они были злыми духами, которые все еще думают, что они люди ...

Женщина нам ничего не сказала.

Однако мы знали, что в этом было безымянное отчаяние.

Свет Атафона, вероятно, оставил ее на некотором расстоянии и гарантировал нам визит.

Выходим тихо.

- Увидели? - Разве я не говорил вам готовиться к худшему?

Я, должно быть, был ужасно бледен, потому что чувствовал сильную дрожь.

Оркус нежно обнял меня, и от него исходил электромагнитный ток, достигающий всего моего духа.

Мы продолжили свой путь по темной зловонной аллее.

- Если бы человечество знало, что здесь внизу! - воскликнул я с глубоким вздохом.

- Человечество уже было проинформировано о том, что существует, - объяснил Оркус, - но оно считает, что это вечный ад. В зле нет вечности, Закон Божий не делал ад вечным. Существуют адские зоны, в которых собираются духи, привлеченные неумолимым Закона Подобия. Дух под действием Закона эволюции совершенствуется, приобретает легкость и поднимается. Точно так же, если он останавливается на зле, он становится жестоким, тяжелым и нисходящим. Этот закон еще неизвестен людям, но он действует строго на духовных планах и влияет как на воплощенный, так и на развоплощенный дух. Это то, что мы можем назвать удельным весом периспирита. Однако ответственность за это лежит в уме. Когда ум питает низко вибрирующие мысли, они вызывают рождение низших чувств материализованной природы, которые действуют непосредственно на нити, составляющие вибрирующую сеть периспирита, производя более медленные токи, которые делают его тяжелее и грубее. Противоположный феномен, а именно, когда ум питает мысли более высокого порядка или с высокой вибрацией, рождаются чувства более высокой проекции, которые производят более быстрые вибрационные токи, что, как прямое следствие, приводит к большей легкости перисприта. Подобно воздушному шару, дух тогда ищет духовных высот или спускается в глубины бездны ...

Оркус замолчал. Однако у меня в голове возник вопрос. А потом... ?

- Затем, - продолжил Оркус, - закон земного материнства определяет, что дух, спустившийся в глубины, должен оставаться в темноте, в то время как Земля в своей любящей и дружелюбной груди, как огромное чрево, дает ему импульс жизни, который никогда не прекращается. И "падший" дух возобновляет восхождение, чтобы однажды достичь поверхностного света ...

Слова Оркуса все еще звучали в моем существе как странная симфония глубоких учений.

Мой разум отчаянно пытался понять все, что казалось фантастическим и дурным сном.

В тени мы поняли, что по дороге странные существа прячутся в самых темных углах дорожек. Очевидно, весь город был заселен. Атафон вел нас узкими и ужасными тропами. Отверстие в живом камне дало нам проход в еще более влажный коридор. Куда мы пойдем?

Оркус хранил молчание, а Атафон, немного обогнав нас, внезапно излучил мягкий лунный свет. Мягкий и чистый свет исходил из ткани, как слабый свет от люминесцентной лампы.

Дорожка была ярко освещена, но для того, чтобы мы могли идти в полной безопасности.

Оркус по-отечески прошептал мне:

- Атафон использует немного больше своей вибрации с единственной целью - облегчить нашу прогулку. Однако низшие существа, населяющие тьму, уже знают, что мы здесь. Если бы Атафон использовал больше света, это вызвало бы огромные разрушения в этих областях, потому что эти существа почувствовали бы себя обожженными падающим светом. В остальном вы это видели ...

Я понял, что мне говорил Оркус. Это действительно впечатляющий факт. Духи, живущие во тьме и имеющие в себе тьму, не могут выдержать света. Они запутываются и одновременно страдают болезненными ожогами. Поэтому безмерной заботой оберегают их высшие сущности, чтобы не удивить их своей мощью. Подобно тому, как Бог, скрытый в Бесконечном, скандально не демонстрирует свою силу и мощь, так и высшие духи также смиренно используют его знания и достижения. Никто не может и не имеет права устраивать беспорядки в «Отчем доме».

Иисус учил нас смирению таким образом, что человек еще не обнаружил, что смирение - это Закон в самых отдаленных уголках Вселенной.

Закон жизни и эволюции, прогресса и духовного вознесения. Без него ничего не достигается в сферах бессмертной жизни.

Продолжаем пробираться сквозь скалу с Атафоном впереди.

Внезапно перед нашими глазами открылся огромный зал, весь из красноватых скал, как огромный костер. К нам подошла странная фигура гнома с одним глазом на лбу, держащая в своих могучих руках огромную связку ключей. Я был напуган и почувствовал ужасное желание бежать, но Атафон жестом остановил меня.

Существо смиренно подошло к нему.

- Что тебе нужно, Ангел Бездны? Я здесь, чтобы служить вам.

Гном был одет в ткань, напоминающую кожу. Большая макроцефальная голова подпрыгивала на его плечах, как колеблющийся шар, а его чрезмерно длинные руки контрастировали с его коротким телом. Однако толстые ноги поддерживали страннон тело.

- Я нахожусь с инспекционным визитом, - сказал Атафон, - и привожу друзей.

Я не мог сдержать крик ужаса. В углах сырой пещеры, слабо освещенной зеленоватым фонарем, лежали в цепях пятилучевые существа. Ключи от этих цепей хранил гном. Оркус заглушил мои рыдания, обняв меня с родительской любовью. На мои глаза навернулись неконтролируемые слезы. Это видение было невыносимым. Мои чувства, которые еще не были подвергнуты дисциплине, способной дать нам сострадание без безумия, ввели меня в худшее состояние.

Карлик с минуту смотрел на меня, как будто сомневаясь, но присутствие Оркуса и Атафона спасло меня.

Когда Атафон подошел к ужасающим существам в тени, Оркус пробормотал:

- Если бы вы могли прибыть сюда один, ваши слезы, которые на поверхности являются доказательством величия и любви, были бы причиной для того, чтобы вы были скованы цепью вместе с теми существами.

Я проследил глазами за жестом Оркуса, выраженным в его протянутой руке, и меня охватила ужасная дрожь страха по всему телу. Я понял, что в этих регионах только два условия аккредитовали дух: либо огромный духовный подъем, либо колоссальная задержка, близкая к бессознательному. Духов высокого положения уважали, и злые духи, правившие тьмой, им подчинялись. Остальные были безжалостно порабощены. Слеза на глазах была признаком опасности. Мы можем погрузиться в беспрецедентные страдания. Безмятежное превосходство тех, кто умел любить, не теряя себя, держало палачей в страхе. Их не пугала слабость людей с благими намерениями. Как трудно мне было подобраться к этим скованным существам! От них исходил отвратительный запах. Конечности выглядели гнилыми, а налитые кровью глаза на лице напоминали две бледные маленькие луны.

Я обратил внимание Оркуса на то, что у них два глаза. Оркус пояснил:

- Это духи, недавно спустившиеся в глубины этой бездны. Однако обратите внимание, что глаза тусклые или непрозрачные. У них нет зрения.

Они смотрели на «Землю» в том, что люди могли бы назвать «чувственным гипнозом».

Желание и чувственность, проявляемые взглядами в желании близости женщины или применение визуального магнетизма для низкоуровневого завоевания и любви, изнашивают волокна периспирита и ослепляют существо на многие тысячелетия. Они ослеплены любовью и страстью.

Я замолчал и задумался. Я никогда не предполагал, что глаза, горящие необузданной страстью чувств, обречены на гибель.

Злая любовь разрушает сам инструмент, через который она передается.

Оркус одним взглядом продемонстрировал мои глубокие размышления и добавил к моей мысли:

- То, о чем вы думаете, сын мой, соответствует самой точной реальности, однако хорошо уточнить, что любящий и дружелюбный взгляд, истинно искренний, примененный в настоящей любви, подчиняющейся исполнению Закона, строит дорогу к бессмертию. Это тот же закон, который устанавливает вероятности роста и падения, который мы изучали ранее. Материализуется любовь ко злу и материальным вещам. Любовь к добру и к духовным вещам одухотворяет.

Все повсюду затрагивает свет и тень. Та же энергия зависит только от направления. Поэтому Евангелие - компас ...

Разумное наблюдение Оркуса произвело на меня глубокое впечатление.

Атафон двигался дальше вглубь земли, и я заметил, что он приближался к этим «ободранным» созданиям - выражение, которое мы используем, чтобы дать представление об их состоянии. Мы обнаружили, что их перисприт, хотя и организм электромагнитной природы и бесконечно далекий от того, что мы называем плотью, был разорван на части, показывая члены, которым не хватало огромных частей. У большинства были пустые глазницы. И мы говорим «большинство», потому что их выстроили в настоящую толпу в несколько тысяч человек. Зал в виде огромного плато напоминал огромную плиту, на которой бессознательные или полусознательные существа оставались брошенными в состоянии, которое, если не смерть, то тоже не было жизнью.

Женщина, чьи изрезанные и ослабленные конечности напоминали сухое разорванное дерево, пораженное яростью шторма, заговорила с нами неразборчиво. Мы перестали её слышать.

- Вы знаете, кто это? - спросил Оркус.

Я смотрел на женщину, как будто созерцая невообразимые руины, и не мог вспомнить этих чудовищных черт. Кто бы это был?

- Жена Цезаря ...

Мой тревожный взгляд искал Оркуса. Викторина, чтобы узнать больше. Он понял, но ничего не сказал. Я увидел, что ему неудобно раскрывать мне больше. Однако с того часа меня привлекла странная сила к этой женщине. Был ли я тем Цезарем? Которым из?

Я стал сострадательным. Но Оркус меня предупредил.

- Как бы мы ни любили кого-то, иногда существо бросается в пропасть настолько глубоко, что мы ничего не можем сделать в его пользу. Только Закон Божий, неумолимый, жесткий, но милосердный, спасает тех, кто явно заблудился. Каждый спасается сам по себе по наитию милости Отца. «Нисходящие и восходящие» - это потоки жизни.

Я шел, оглядываясь. Оркус тащил меня за руку. Помимо ужаса этой злой формы я почувствовал сердце, которое не любило меня, но которое я всегда любил.

- Вы не были Цезарем, - добавил Оркус, - а только тем, кто любил ее. Та, которая всегда мечтала о великолепии дворов и королевств, отказываясь от настоящей любви, падала от капли к капле до точки, которую вы видели. В этих стеклянных глазах и в бессознательном состоянии она все еще мечтает о толпе и дворцах Цезаря. Для неё все здесь покрыто золотом и пурпуром. Однако для нас она отображает только гниль и грязь. Однако однажды она вернется в Рай. Царство Божье, сын мой, создано из простоты и любви. Сокровища этого царства - только настоящая привязанность и бессмертная любовь.

Оркус замолчал. Отошедший Атафон махнул рукой.

- Спешим.

Группа «людей», сбившаяся в кучу, как куча травы или соломы, ждала нас для изучения. Они были похожи на скелеты. Хотя у них не было никакого мяса на гладкой кости, они стонали, как будто у них было горло и язык. Странные стоны доносятся из навозной кучи!

Мы созерцаем беспрецедентное зрелище! Среди костлявых голосов бормотали слова страсти и боли.

- Что это за существа? - спросил я глубоко удивленно.

- Это духи тех, кто твердо верил, что после смерти от них ничего не останется и будут улыбаться только заброшенные скелеты. Настолько велика была ментализация в этом смысле, что они приняли ту форму, которую вы видите.

Ответ Оркуса напугал меня. Я никогда не мог представить себе такую силу мысли.

- Они действительно чувствуют себя скелетами. Периспирит был преобразован в новую форму, и, вероятно, если бы они ходили по миру, некоторые увидели бы их как призраки в скелетных формах. Очень много таких вышло на поверхность ...

По спине пробежал холодок ... Я столкнулся с новыми для меня фактами. Данте никогда не казался мне таким уважаемым. Я понял истинный смысл его истории и задавался вопросом, насколько велики были его страдания, потому что они не были поняты на поверхности Земли. В мире верили, что он был всего лишь художником. Правда, никто не предполагал, что сюжет его стихов истинный, настоящий. Я бы, наверное, нашел большее или подобное сопротивление на Земле. Оно того стоит?

- Тот, кто служит ради служения и имеет Бога за Отца и Иисуса за брата, не должен останавливаться, чтобы узнать, что люди думают о нем ...

Оркус мягко заговорил со мной, словно отвечая на мои тревожные мысленные вопросы.

Мудрые слова, которые я бы даже не пытался обсуждать.

Атафон продолжил путь по огромной скале, где духи, к несчастью, устроили свое гнездо страданий. В эти формы были вплетены странные существа. Некоторые были похожи на змей, ящериц и драконов поменьше. У других была такая ужасная физиономия, что больные на поверхности рядом с ними были бы созданиями возвышенной красоты.

Теперь мы столкнулись с бесконечным количеством духов, которые демонстрировали разорванные формы.

Этот факт меня поразил. У них не всегда были руки и ноги. Были те, у кого была только голова и туловище.

Было странно, что они встречались в подобии открытой сковороды на огромном камне в форме тарелки. Они прижимались друг к другу, как дети, охваченные беспокойным сном. Они смешались, прижались друг к другу, словно в поисках тепла. У большинства был чистый, блестящий, безволосый череп; другие, просто покрытые тонкими волосами. Больше всего напоминали детей с физиономией старых миллениалов, чей рот приобрел младенческий сосущий вид. Глаза глубоко закрытые.

В действительности они были существами, обращенными внутрь странным мысленным движением. Они не заботились о внешнем мире и он для них прекратил существовать.

Они напоминали зародышей, свернувшихся в утробе матери.

Это был не первый раз, когда я видел существ, лишенные членов, но они всегда были людьми Земли. Тот факт, что там были изуродованные духи, произвел на меня глубокое впечатление.

Оркус заметил мои внутренние трудности и борьбу мышления, чтобы приспособиться к этой новой реальности.

- На самом деле, мой дорогой, всегда шокирует детальное наблюдение за деградацией формы в любом царстве создания во вселенной. Дух не ретроградный, однако форма имеет возможность изнашиваться, рваться и деградировать, пока не растворится. Разве вы не помните учение о Второй смерти? Как видим, этот принцип не нов и был выражен лично нашим Великим Мастером.

Я почувствовал напоминание Оркуса как ужасное психологическое воздействие. Бежать было некуда.

- И это вторая смерть? - спросил я явно испуганно.

- Нет, это еще не вторая смерть, но это можно рассматривать как агонию ...

Я понял глубину наблюдения.

- Вы имеете в виду, что они больны на пути к духовному растворению?

- Если они не отреагируют вовремя, они будут все больше и больше разрушаться, пока не достигнут пределов, отмеченных Законом для гарантии клеточного союза. Распад периспирита может происходить так же, как распад физического тела происходит в мире. Закон, регулирующий периспритное объединение клеток, тот же, просто он работает по-другому. В то время как физическое тело живет, подчиняясь балансу пищи, состоящей из обычных продуктов и кислорода, и его поддержание зависит только от жизненного процесса, периспирит, который является посредником в клеточной агглютинации физического тела, который гарантирует это, в свою очередь, поддерживается силой разума. Психическое безумие инициирует разрушение периспирита точно так же, как возвышение ума начинает путь построения не только самого перисприта, но и более высоких проводников. Существо строит или разрушает себя ...

Оркус любовно посмотрел на меня, и мои мысли под влиянием силы его мудрого слова стали чистой медитацией.

Фигуры были у наших ног, израненные, искалеченные, ужасные ...

И они были бы «красивыми» и, возможно, удачливыми, оказавшись на поверхности!

На самом деле в нашем мире люди мечтали о небесах, но те, кто там находился, были бы безмерно счастливы, если бы смогли просто достичь поверхности земной коры. Однако они все еще спускались. И сколько людей в мире, отвлеченных и глупых, начали спуск к полному или частичному разрушению?

- Спуск и подъём - проблемы пути... - сказал Оркус.

Фактически, теперь я понял мудрость этого утверждения.

Только спустившись в более густую тень, мы сможем понять свет. Однако Атафон продолжал идти, поэтому мы не могли остановиться.

20 - Птица

Когда мы шли по каменной платформе, мы заметили, что нас, кажется, сопровождает странная тень. Атафон сделал нам осторожный жест, указывая на необходимость хранить молчание и действовать смело. Признаюсь, я не чувствовал себя в безопасности и у меня дрожали ноги.

Мы обогнули обширное озеро с серебряной водой. Высокая скала устрашающе выступала над озером. Вероятно, мы выглядели бесконечно маленькими на расстоянии.

Мы были тремя незначительными существами на огромном камне, несмотря на огромный рост Атафона и Оркуса. Существа уважали нас, но природа там, мрачная и фантастическая, все сотворила необычным образом. Бесконечные пропасти, опасные обрывы, вода, стекающая со скал. Только свет Атафона и Оркуса осветлял тени. Карлик последовал за нами, неся своего рода фонарь, похожий на те, что используют на вокзалах. Он засматривался, но уважительно. Было видно, что он был подчинен и порабощен магнетизмом Атафона, который обладал огромной властью над ним. Это было ужасное существо, похожее на антропоидных горилл, предков человека. Каменное, неподвижное, землистое лицо.

Свет его фонарика едва освещал его шаги. Однако он, казалось, прекрасно видел в темноте.

- Эти существа, - сказал нам Атафон, - привыкли к темноте и могут легко видеть в бездне. Они живут в тени и любят тень. По этой причине их не беспокоит то, что для смертных было бы ужасом и смертью.

Фигура на другой стороне озера молча последовала за нами. Внезапно мы услышали ужасный крик, который многократно усиливался эхом в огромных скалах. Я остановился в страхе. Это был голос птицы или животного. Задыхаясь от ужаса, я не мог пройти ни шага. Меня охватил сильный холод. Оркус нежно обнял меня, а Атафон протянул руку к озеру. Магнитные колебания вырывались из его вытянутых пальцев, как электрические искры от мощной паяльной лампы. Тени на озере загорелись, и мы увидели в этом сине-зеленом свете огромное чудовище, которое двумя огненными глазами смотрело на нас. В моем тревожном видении оно должно было быть больше ста метров в высоту. Я не знал, был ли его размер естественным, или мои расширенные зрачки вызывали у меня мучительные галлюцинации. Черный, чернее ночи. Это была гигантская птица. Огромные черные крылья, огромная грудь, клюв как два лезвия мельницы, глаза как два огня. Каскадная кожа, похожая на кожу, покрывающую клюв индейки, покрывала клюв и спускалась по полуобнаженной шее. Она была похожа на огромную ворону. Однако в её лице ужасающе виднелись черты человеческого существа. Большие ноги, в свою очередь, напоминают человеческие руки. Моя тоска безгранично росла.

Однако расстояние между нами и ним было очень большим. Озеро гарантировало нам иммунитет, даже если Атафона не было.

Искры, брошенные руками Великого Духа, пересекли простор озера, достигли груди существа в области сердца и проникли сквозь злые глаза. Принимая их, оно замолчало.

- Тот, кого вы видите, был на Земле монстром, который уничтожил миллионы существ в завоевании власти, - объяснил Атафон. Древние цивилизации сохранили его имя как неукротимого зверя. Он родился и переродился, в то время как божественная милость дала ему прекрасные возможности снова войти в благословенную плоть. Затем он стал подпадать под действие закона, пока сама форма не приняла черты темной мысли. Он поддерживает силу хищных зверей и выносливость птицы, которая мечтает летать и править сверху. В этих регионах его страшно опасаются. Однако, если форма, которую закон разрешил ему иметь сейчас, не пробуждает его к вознесению, он будет продолжать падать дальше, в деградировавшей форме до конца ...

Слова ангела звучали в моей душе странными акцентами. Я созерцал монстра в безудержном желании узнать, кем он был на Земле, но Оркус прошептал мне:

- Закон не разрешает нам раскрывать этих существ, настолько велика трансформация, которую они представляют. Простое и чистое откровение о личностях, которые жили на поверхности, вызовет большое умственное воздействие на людей. Благоразумие в этих регионах - лучшая гарантия для падших. Если бы люди знали его имя, они бы настроились на него в области вибрации, излучения и приема, и вскоре монстр также начал бы вибрировать к поверхности таким образом, что миру не потребовалось бы много времени, чтобы ощутить безмерность волнения в виде землетрясений, войн и беспорядков. Разве вас не напугал только его крик?

Вопрос Оркуса поразил меня до глубины и без того потрясенного духа. Смогу ли я продолжить марш?

Оркус, задавая мне вопросы, добавил: - Не забывай, сын мой, что мы только на пороге бездны ...

Мы не намерены сразу отягощать ваш отвыкший разум необычными образами.

21 - Другие существа

Большая птица открывала и закрывала свой огромный клюв, как будто что-то глотая.

У нас сложилось впечатление, что в его организме преобладала усталость. Однако Оркус пояснил:

- В этих глубинах обитающие здесь существа почти всегда испытывают беспокойство по поводу удушающей атмосферы с низким уровнем вибрации. Несмотря на то, что они свирепые, злые и дикие, они не могут преодолеть силы природы ...

- Тем не менее, - добавил Атафон, все еще протягивая руку к птице, - эти великие злые существа посылают инструкции на поверхность через других существ, которые там строго следуют их приказам, считая себя орудием Великой Справедливости. Они вмешиваются в человеческую жизнь и в некотором смысле оправдывают теорию о том, что дьявол спорит с душой человека. Более того, почти во всех древних религиях мы находим упоминания о борьбе Добра и Зла от Вавилона до Индии. В заметках, связанных с историей Кришны и исследованиями, которые говорят о Вичну и Ормузе, мы всегда найдем идеальную константу борьбы между Добром и Злом. Более мелкие духи, которые все еще живут в атмосфере земной коры, получают их предупреждения и выполняют их приказы. Логично, что в рамках божественной схемы, согласно законам Бога, все подпадает под Божественную Справедливость. Однако оказывается, что то, что можно было сделать с любовью, достигается просто чрезмерной справедливостью.

Атафон замолчал, и мы, изумленные, заметили, что внезапно животное по-другому раскрыло клюв, и из его груди, казалось, вырвался ужасный голос.

- Чего ты желаешь в наших владениях, Ангел Бездны?

Разве ты не знаешь, что в этой тьме правим мы, сыны Драконов? Зачем мешать нашей мирной работе Справедливости мира?

Я замерз. Оркус крепче сжал мою руку, как будто он понял мою внутреннюю ситуацию.

Атафон ответил не сразу, а затем закричал волевым голосом над озером:

- Как дети Агнца и Хранителя Бездны, мы отправляемся в учебно-познавательную поездку. Наша задача - информировать высшие сферы о том, как в этих сферах осуществляется правосудие. Наш долг определяет нашу работу. Если вы применяте справедливость, я и другие опекуны должны обеспечить ее соблюдение. Мы также каким-то образом представляем Волю Бога в этих глубинах.

Птица подсказала нам, что ответ его удовлетворил. Однако он странно зевнул. Нам показалось, что из его рта выскочили маленькие огоньки. Был ли это свет?

Потом она снова сказала:

- Я понимаю и принимаю приказы свыше, Сфер, управляющих Сферой и Безднами, я уважаю их как ужасного стража, но как насчет тех существ, которые тебя сопровождают? Какое право они имеют на проникновение в наши владения? Победили ли они добро и зло, достигли ли они высших возможностей?

Воцарилась великая тишина.

- Потому что тогда они начнут беспокоить нас, не уважая наши законы, - продолжал он более яростно после паузы без ответа.

Однако Атафон ответил безмятежно и скромно.

- Они получили приказ посетить пропасти во время учебной поездки. Им было разрешено путешествовать по этим регионам и делать пометки о работе Справедливости, которая выполняется через Драконов для познания людей.

Слова Атафона, казалось, затронули тщеславие и гордость, потому что у нас сложилось странное впечатление, что за огромным клювом и на глазах у птицы была улыбка удовольствия и радости.

- Что ж, если они аккредитованы, чтобы рассказать миру о замечательной работе, которую Драконы делают на дне Земли для гармонии Творения - нам нечего сказать, и мы даже не сделаем жест, чтобы остановить их. Вы можете пересекать области, которые находятся под моей ответственностью, и это область существ, которые уже завоевали власть, чтобы доминировать, и крылья, которые освобождают нас от земли.

Меня поразила странная интерпретация, которую это существо пыталось придать своему рабству в форме.

- Они не признают, - прошептал мне Оркус, - что они деградируют в форме из-за постоянного намагничивания зла. Они хотят представить, что клюв, глаза огненные; черные крылья, полу-человеческие ступни и все остальное - великолепное достижение. Они не видят в самой искаженной форме кровавую и ужасную тюрьму. Им снится, что они существа, которые обрели большие возможности. С этой мыслью они адаптируются к новым условиям жизни в этих адских зонах.

- Все это потрясающе! Однако мы приходим к пониманию, что Бог по Своей милости позволяет существам адаптировать свою душу к среде, в которой они живут, чтобы они не впадали в отчаяние еще большее на пути растворения.

Оркус похволил мои рассуждения. Я не понял изумление и восхищение говорящей птицы.

- Много ли здесь таких крылатых существ? - с тревогой спросил я Оркуса.

Но Атафон мне ответил:

- Бесконечность. Все в Божьем деле прекрасно. Они существуют миллионами, а Бездна, в свою очередь, подразделяется на очень большое количество отделов. Данте выделил девять основных кругов на восточной стороне. Он считал, что посетил всю Бездну! Реально он не охватил и трети из этих областей. Он должен был вернуться. Однако в то время поднялся такой переполох, что Высшие Сущности посчитали, что у Земного Человека еще нет духовных условий, чтобы узнать больше. И его путешествия точно были окончены. Он, который был писателем и медиумом одновременно, затем просто вернулся к своей писательской деятельности, которой он занимался до самой смерти, начав писать только о вещах в мире.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 Следующая ⇒