Доктор Айболит

Доктор Айболит

Прошла уже неделя с того момента, когда родители привезли Саньку в детский загородный лагерь. Привезли не отдыхать, как других детей, а, как сказал папа, «в качестве принудительного привлечения к социуму».

Санька мало общался с людьми. Не дружил с одноклассниками, не ссорился с соседскими ребятами и во всякого рода социальные группы не входил. Братьев и сестёр у него не было. И с родителями общение не клеилось: всё больше молчал, давал односложные ответы на все их вопросы, никогда не рассказывал, что происходило в школе, и даже ужинал от них отдельно, забирая тарелку с едой в свою комнату.

Когда он стал мизантропом — неизвестно. Может быть, когда родители стали часто ссориться или когда они переехали в другой город, а может быть, когда он пошёл в новую школу. Дать однозначный ответ на этот вопрос очень трудно. По мнению любого психолога, все эти изменения приведут к стрессу даже взрослого человека, а что можно сказать о подростке.

Никому не было известно, что у него творилось в душе. Но результат же был плачевный: живому общению он предпочёл одинокое времяпровождение.

И тогда на общем семейном совете, где его собственный голос был малозначительным, дружно решили: отправить Саньку в детский оздоровительный лагерь. Подлечится немного, уж больно часто он болел за этот год респираторными заболеваниями, ну и вдруг что-нибудь в его одинокой жизни да изменится.

Но изменений не было. Вот уже неделю он один бродил по лагерю, когда все ребятишки бегали туда-сюда. Весёлая утренняя гимнастика с обливанием холодной водой, разучивание хором отрядной песни, просмотр интересного фильма в кинозале, шоу мыльных пузырей, квесты, игры, викторины — всё было интересным, но не для него. Санька вёл себя, как старый человек, увидевший на своём веку всё, что можно было увидеть и знающий всё, что можно было знать, умудрённый опытом и усталый от жизни.

В моменты между лечением и подготовкой к отрядным мероприятиям, Санька гулял по лагерю. Он изучил все рекламные щиты, расположенные по обе стороны центральной аллеи, и узнал, что «каждый родитель хочет обеспечить своему ребёнку счастливое детство» и что «только детский лагерь поможет ребёнку провести незабываемое время в компании своих друзей».

Он обследовал огромный плац, обнаружив, что свежеокрашенный деревянный пол кое-где прохудился и зарос молодой листвой. Долго рассматривал наклеенные поверх краски знаки, символы и стрелки, логически определяя их назначение.

Проходя мимо поющего фонтана и слушая неравномерные звуки воды, Санька вспоминал звуки моря и останавливался ненадолго. Много лет назад, когда он был маленьким и когда его родители ещё любили друг друга, их семья отдыхала на Черноморском побережье. Счастливая улыбка мамы и влюблённые глаза отца навсегда остались в памяти мальчика.

Ещё много мест на территории лагеря заслуживало внимания Саши. Только детская площадка с качелями, с горкой, с верёвочной лестницей и многими другими игровыми элементами, всегда населённая кучей ребятишек, была не интересна для него. Всё-таки он был уже взрослым и по-особому смотрел на мир.

Но больше всего ему понравился медицинский блок, от открытой двери в который приятно пахло витаминами. Сюда приходили взрослые ребята на лечение и пили кислородный коктейль. Сюда приводили вожатые маленьких детей измерить рост, вес и помазать раны, которые появлялись у тех очень часто и разными способами.

Здесь был добрый доктор Айболит, так его с любовью назвал при представлении отдыхающим директор лагеря, так и повелось его называть и всеми другими. Доктор Айболит выглядел как самый настоящий герой Чуковского. Седой, с маленькой бородкой и в больших в роговой оправе очках. И голос у него был тихий, спокойный, как бы убаюкивающий все страхи и ужасы, всегда возникающие у ребёнка, который видит человека в белом халате. Саньке он нравился, потому что он всегда громко смеялся, рассказывал анекдоты, шутил, подбадривая раненых. В этот момент мальчик с горечью вспоминал отца с его серьёзным, строгим взглядом, прочно укрепившемся как на лице, так и во всём остальном. С ним нельзя было спорить, его точка зрения была утвердительной, его решение было законным, никогда не оспаривалось и не менялось.

Александр Иванович, так звали доктора, тоже обратил внимание на Саньку. Уж очень часто он видел мальчика возле своего медицинского блока. На лечение он ходил с той частотой, что и другие ребята, но часто задерживался, заразительно смеялся над всеми шутками доктора и чего-то ждал. Вежливость и доброжелательность мальчика подкупали доктора.

Александр Иванович не хотел нарушать многолетнюю договорённость с самим собой: не привязываться к людям, особенно к детям. Он уже свыкся со своей судьбой и приспособился к нынешней ситуации, ему совсем не хотелось вспоминать тяжёлое прошлое. Уход жены к другу, развод. А затем последовало самое страшное: жена потребовала, чтобы он не искал встречи с сыном. «У нас новая семья, у твоего сына — новый отец», — отрезала она. Попытки нарушить эти требования ни к чему хорошему не привели. Они переехали за границу, и связь поколений навсегда была потеряна.

С тех пор прошло уже много лет. Сын Александра Ивановича был уже взрослым человеком и наверняка имел свою семью и собственных детей. Александр Иванович же за это время так ничего и не обрёл: ни жены, ни детей, ни друзей. Осталась одна только работа, на которую он тратил всё своё время. Находясь даже в отпуске, он каждое лето работал в детских лагерях. Наверное, для того, чтобы как-нибудь успокоить свою не затихающую уже много лет тоску по сыну.

Доктора тоже тянуло к Саньке. Что-то непонятное им обоим сближало их. Доброе отношение друг к другу? Неподдельная искренность? Или чувство беспредельного одиночества?

Александр Иванович и мальчик постепенно сдружились. Узнав, что доктор любит грибы, Санька принёс ему целый пакет, наполненный до краёв вперемежку разными грибами, собранными им на территории лагеря. Здесь были и сыроежки, и маслята, и лисички, здесь же были и поганки, и даже красивый, как на картинке, ярко-красный с белыми наростами мухомор. Наверняка, Александр Иванович был этим очень доволен и, перебирая грибы, отправил много лестных замечаний в адрес мальчишки.

Стоило только доктору заикнуться об осмотре маленьких детей, Санька тут же бежал в малышовый корпус и передавал просьбу врача воспитателю. Иногда Санька даже заменял Александра Ивановича: раздавал детям витамины, ставил отметки в картах здоровья и напоминал воспитателям об очередном лечении своих подопечных. Всё своё свободное время Санька посвящал доктору и старался помочь ему во всём. И Александр Иванович впервые за много лет с радостью принимал эту помощь.

Мало того жизнь Саньки в лагере налаживалась. Его за глаза уважительно называли медбратом, серьёзно относились к его замечаниям и даже советовались с ним по поводу каких-нибудь ссадин и синяков. А на совете лагеря предложили включить его в сантройку, проверяющую чистоту комнат, в которых живут дети. В общем, Санька в лагере жил в почёте и огромном уважении, как со стороны взрослых, так и со стороны детей.

И весь лагерь тоже жил своей чётко распланированной жизнью. По плану выходной день был объявлен Днём Открытых дверей. Сегодня в лагере будет шумно. Приедут папы и мамы, бабушки и дедушки, тёти и дяди. Уже за три дня до их приезда ребята начали разучивать песни, ставить танцы и украшать корпуса. Вот и Санька помогал своей вожатой натянуть между деревьями гирлянду «Добро пожаловать». Одна сторона гирлянды уже была прикреплена к дереву, а вот вторая всё никак не давалась: то буквы запутывались между собой, то верёвка порвалась, и Саньке несколько раз пришлось спускаться со стремянки, чтобы всё поправить. Хотелось бы всё сделать быстрей: родители должны были скоро приехать, а ещё надо было отрепетировать номер, который они все вместе приготовили для родителей. Санька спешил. Забираясь в очередной раз на стремянку, он отвлёкся на голос вожатой, оступился и полетел на землю. Расстояние до земли было небольшим, но неожиданное и неловкое падение сделало своё: поднимаясь с земли, он почувствовал в ноге острую боль. Сразу же вызвали доктора Айболита. Александр Иванович был очень встревожен. Осмотрев больного, он нахмурился. «Перелом лодыжки без смещения», — констатировал он.

Через полчаса на территорию лагеря заехала машина «Скорой помощи». Саньку аккуратно укладывали на носилки. Все хотели попрощаться с ним. Ребята с блокнотами толкались возле машины, записывали Санькин номер телефона и давали ему свои. Девчонки -малышки пытались надеть ему на руки браслеты, сплетённые из травы, а вожатая плакала, обвиняя себя. Родители, внезапно брошенные детьми, были удивлены такой вселагерной любовью к этому мальчику. Только Александр Иванович одиноко стоял в сторонке и сожалел о том, как нелепо завершилась только что начавшаяся и так необходимая им обоим дружба.

Прошёл месяц. Санька уже снял гипс и нарядно одетый с букетом цветов и коробкой конфет под мышкой спешил на праздничную линейку. Он был довольный, радостный от ожидания встречи с друзьями. Да, именно, с друзьями. За месяц лежания с гипсом на диване он ближе познакомился с ребятами из лагеря, и некоторые из них, сопереживая ему, проявили такую заботу о нём, что эта шефская помощь впоследствии превратилась в настоящую крепкую дружбу. Оказалось, что Санька и не мизантроп вовсе. А вполне-таки добрый, открытый и дружелюбный человек. И надо отметить, что таким людям по жизни везёт. Вот и Саньке, в очередной раз, повезло.

Придя в школу, он увидел не только своих друзей, но и Александра Ивановича. «Познакомьтесь, ребята. Это ваш добрый доктор Айболит», — представил его во всеуслышание директор школы. Радости Саньки не было границ. А сколько положительных эмоций было у Александра Ивановича, когда он увидел мальчика здоровым и повзрослевшим. И казалось даже, что оба они изменились. Что-то странное объединяло их, но не беспредельная тоска и чувство бескрайнего одиночества. Нет. Здесь было что-то иное.

Что же сближает людей разных поколений? Наверное, то, что каждый из них помогает друг другу поменять взгляд на мир, увидеть привычное под другим углом, открыть новые перспективы и возможности. А самое главное, понять, что ты не один.

13.07.2019