После трагедии. День 9-й

После трагедии. День 9-й

Говорят, что после смерти девять дней души умерших ищут дорогу в новый мир. А что переживают и где находятся они в эти дни, могут рассказать священники. Я, ровным счётом, ничего не понимаю в этом и ничего сказать по этому поводу не могу. Но я точно знаю, как меняется наша жизнь — жизнь живых людей — за эти 9 дней с момента пожара в ТЦ «Зимняя вишня».

Весь город, от мала до велика, всё ещё находится в оцепенении. Перечисляя этапы психического состояния жертв катастроф, можно вспомнить некую хронологию. Сначала непонимание того, что происходит, потом вера без разбора всему тому, что тебе говорят, затем агрессивное состояние и суд виновных и невиновных, лишь бы были наказаны, потом снова полное оцепенение, и так — по кругу. Каждый день мы проходим этот адский круг. Через какие ещё этапы и круги истории нужно пройти, чтобы стать другим?

Я сейчас не говорю о тех, кто лично пережил эту трагедию. Нет, нельзя говорить — «пережил». Покажите мне того, кто «пережил» своих родных и близких, кто «пережил» своих детей. Об этих людях говорить нельзя. Да и не смогу я показать здесь, говоря литературным языком, всей бездонной глубины их боли и печали. Вот как, например, отнестись к появившейся в сети информации о том, что 4 матери, потерявшие своих детей на пожаре в ТЦ «Зимняя вишня», покончили жизнь самоубийством? Очень возможно, что эта информация является так называемым «фейком». И если это так, то можно, конечно, и возмутиться такими вот сообщениями. Но если это всё-таки не так? Да и, вообще, чувствует ли себя хоть одна мать, чей ребёнок погиб на этом пожаре, «живее всех живых»???

Лично я не знаю, что со мной бы стало, если бы погибли мои сыновья, муж или его дочь. И я сейчас не об этом. Люди, пережившие это горе, безоговорочно, вне истории.

Я сейчас о других. О тех, кто во время пожара стоял сложа руки или, вернее сказать, со сложенным пожарным рукавом, о тех, кто виноват и не хочет отвечать за свои поступки. О тех, кто пользуясь дефицитом информации (кстати сказать, наши местные телеканалы не соблаговолили прервать своё телевещание на специальный выпуск о происходящем, обо всём мы узнавали из московских новостей и интернета), нагнетал обстановку в области. О тех, кто после трагедии решил повысить цены на цветы и белые шары. А ведь белый цвет — это цвет чистоты, радости и добродетели. Где эта добродетель? Где милосердие? — хочется крикнуть в эту толпу.

А ведь добродетель есть. Потому что мы страдаем с семьями погибших и пропавших без вести. Мы скорбим вместе с ними. «Моя мама плачет по 2-3 раза в день», «Мой папа не отходит от компьютера», «Моя бабушка не может смотреть телевизор без валидола» — так говорят дети. «Правду! Скажите нам правду! Мы хотим знать правду!» — кричат взрослые. И место, названное стихийным мемориалом, разрастается день ото дня от принесённых нами цветов и игрушек, независимо от роста цен на них.

А сегодняшний эпизод меня поразил больше всего. Возвращаясь домой после работы, я увидела ещё один этап так называемого изменения нашей сущности: все молодые люди, ехавшие в маршрутном такси, вдруг синхронно соскочили со своих мест и предложили комфортную поездку двум мамочкам с детьми 10-12 лет. Неужели только трагедии могут разбудить в человеке добродетель?

Хочется верить, что проснувшаяся так неожиданно в людях нравственность не уснёт навечно.

02.04.2018