ПЕРВЫЙ ХЛЕБ. Сотрудники «Сбербанка». Видеоблогер

Ринат Ташимов

ПЕРВЫЙ ХЛЕБ

Пьеса в одном действии

Действующие лица:

Нурия – бабушка

Даня – внук Нурии, 25 лет

Галия – мать Дани

Талгат – отец Дани

Гуля и Зуля – близняшки, около тридцати

Алтынай – мать близняшек

Синсибай – отец близняшек

Таурбек– брат близняшек; огромный мужик, просто огромный, кабан прямо

Закария– брат близняшек; высокий, красивый парень, 20 лет

Мальчик –маленький мальчик

Женщина –бабушка маленького мальчика

Сотрудники «Сбербанка»

Видеоблогер

Мальчик – пёс без породы, но, возможно, наполовину лайка.

Моей бабушке Гильминесе и Минаваре.

Очень маленький город на очень большой реке. Эта река пронизывает город, и если пересечь его по реке, то сначала увидишь частный сектор, будто это и не город кажется, а деревня. Если плыть дальше, то от ж\д моста начинаются грузовые доки, и вдоль берега стоят жирафы разных цветов, когда-то они разгружали баржи, но теперь по реке плавают только льдины, когда приходит весна. А сейчас весна - должна начаться какая-то совсем другая жизнь, но не начинается. Дальше без повода начинается набережная, новая, красивая, голая – все столетние ивы срубили при реконструкции и посадили декоративные кустарники. Это все что есть красивого в городе. Остальное только коробки, коробки, коробки. Нет, еще на центральной площади стоит памятник отцам-основателям, но не очень-то он красив, этот памятник: это огромный черный шар в пару этажей. Однажды он укатится, когда будет сильный ветер, его вернут на место и подопрут бетонными блоками. А в коробках грустят люди. Грустят, когда приходит осень, потом грустят, когда она уходит, когда приходит зима им уже все равно, а уж когда приходит и уходит весна, они вспоминают молодость, молодость которую забыли, поэтому придумывают совсем другую, которой никогда и не было. Потом снова частный сектор, и город кончается. Вот в таком частном секторе живет Даня с родителями и бабушкой. По реке идет лёд, и на одной из льдин сидит дворняжка, она пытается покинуть этот город, но у нее ничего не выйдет – её спасут неравнодушные. У Дани такая же дворняга, пса зовут Мальчик, так его обозвала бабушка Нурия. Недолго Нурия думала над именем. Она вообще недолго думает, потому что она мудрая и умная и много думать ей не надо. Вот и сейчас она взяла и упала в колодец, что на заднем дворе, а Мальчик лает и хочет, кажется, тоже туда упасть, но цепь не дает.

Нурия. Мальчик, не лай. Мальчик, не лай. Это мне не нужно. Мальчик, прыгай ко мне. Мальчик.

К колодцу подходит Даня.

Даня. Ба? Ты в колодце что ли?

Нурия. Это не я.

Даня. Пиздец. Ладно. А кто? Маааам! Бабушка в колодце!

Нурия. Не привлекай ко мне много внимания. Я не для них упала. Я упала, потому что так надо, потому что это моя акция протеста. И я пьяная.

Даня. Ты же щас там замерзнешь насмерть! Лови ведро. (Крутит ручку, ведро опускается в колодец.) Садись, я вытащу тебя.

Нурия. Нет, не вылезу я.

Даня. Ты совсем что ли? Быстро схватила ведро или я сам нырну за тобой.

Нурия. Ныряй, я тогда тебя не выпущу из колодца. Тогда ты точно ни в какую точку не поедешь.

Даня. Поеду, конечно, бабушка вылазь. Я все равно поеду. Всё, уже послезавтра уеду.

Нурия. Уедешь?

Даня. Уеду.

Нурия.Тогда я дождусь тебя тут. Пока ты не вернешься, я из колодца не вылезу.

Даня. Бабушка, ты чо как на войне-то? Давай, всё, я за тобой нырять.

Нурия. Тебя там убьют. Что нужно тебе там? Ехал бы в Питер как все, куда собрался?

Даня. Все неудачники уже уехали в Питер.

Нурия. А что тогда? Денег тебе надо? Денег? Я тебе денег сама дам. Сколько тебе надо?

Даня. Ба! От тебя мне ничо не надо, только вылазь, там, поди, минусовая температура.

Нурия. Ты в школе не учился? В минусе вода в лёд превращается, значит, не холодно, значит, плюс. Все. Сижу жду, когда ты вернешься с войны.

Даня. Вылазь, блять, говорю!

Нурия. На бабушку не ругайся. Бабушка старая. Бабушка умная. Сидит и ждет, когда ты вернешься. Давай, всё, уходи. Быстрей уедешь, быстрей приедешь.

Даня. Много выпила?

Нурия. Достаточно, чтоб тебя тут дождаться.

Даня. Всё, я ныряю за тобой.

Окно кухни выходит на задний двор, открывается форточка, из нее валит пар и запах бешбармака, сквозь пар видно лицо Галии.

Галия. Даня, гости - иди в дом.

Даня. Какие ещё гости?

Галия. Ты чо, дебил? Сваты пришли, свататься.

Даня. Мам… я чо невеста, чтоб ко мне свататься ходили.

Галия. Ты чо, дебил?

Даня. Да, дебил.

Галия. И всё тогда. Так. Запомни - Зуля. Зу-ля. Не Гуля.

Даня. Мам, там бабушка…

Галия. И чтоб про бабушку ни слова. И скажи ей, чтоб в комнату не заходила, ещё опозорит нас всех, казахи же они такие – всё! - если опозоримся – всё! - казахи нас потом позорить будут до конца света. Это же казахи!

Даня. Пофиг вообще на казахов.

Галия. Зу-ля! Зу! Ля! Это вообще нонсенс, что они, казахи, за татарина сватают. Всё, говорю, иди в дом, говорю. (Молчание.) Чо ты тут? Закрой колодец!

Даня. Там бабушка, мама.

Галия. Ты дебил?

Даня. Там бабушка, мам.

Галия. Ты дебил. Всё. Быстро. И рубашку одень.

Уходит.

Даня. Бабушка, ты жива ещё?

Нурия. Жива. Принеси мне текилы. Я там в подушке спрятала.

Даня. Бабушка, ты умрёшь.

Нурия. Конечно. Но не сейчас. Неси текилы.

Галия (с кухни). Иди в дом! Гости уже ждут.

Даня. Ба, они там Зиту и Гиту привели, чо делать?

Нурия. Текилу.

Даня. Я ныряю за тобой, бабушка.

Ныряет.

В большой комнате накрыт стол, на столе мясо, мясо и мясо. За столом толстая Алтынай и ее худой муж Синсибай, тут же рядом их дочери близняшки, похожие на два баурсака, Гуля и Зуля. Напротив сидит Галия, её муж Талгат. Даня сидит чуть в сторонке. Синсибай и Талгат уткнулись лицом в тарелки и хлюпают бульоном.

Алтынай. Ну, это хорошо, хорошо это, если молодой человек, становится серьезным уже, ведёт себя солидно. Вот у нас старший сын – солидный человек, другие тоже – солидные люди. Надо себя солидно вести, понимаете, да?

Галия. Конечно, конечно. Солидно, да. Это самое главное: надо солидно себя вести. Вот он у нас, Даниэлька, взрослый парень, мужчина, он знаете - вот вы не поверите - вполне солидный.

Алтынай. Ну, пока не очень солидный, но это же всё не требует много растрат, надо женщину в дом, она будет готовить, стирать, убирать. Если готовить, то гостей звать надо, много гостей. Мы обычно, так у нас принято, много гостей всегда приглашаем, режем коня. Почему у вас у сына имя русское?

Галия. Не русское, нет, оно не русское. Оно универсальное, оно не русское вообще, европейское в общем-то.

Алтынай. Это плохо. Но ничего, ничего. У нас восемь детей: два сына и шесть дочерей, две не замужем, красивые очень. Вот смотри, Галия, Зуля у нас какая, да?

Галия. Да, да, очень красивая. Зулечка, положить тебе ещё лапшички?

Гуля. Я Гуля.

Галия. А, да? Ты тоже, доченька, такая красивая.

Алтынай. Сколько тебе, Даниэль, лет?

Даня. Двадцать пять.

Алтынай. Надо же. И ты до сих пор вот не планировал жениться?

Галия. Конечно, планировал, конечно, просто неподходящие все были, еще и русские. Ну, вот были у него подруги - всё дружат, дружат, чо дружат? Но не женился, говорит, это просто подруги. У него и друзья такие.

Алтынай. Какие?

Галия. Ну, не женятся они почему-то.

Алтынай. Почему они не женятся?

Галия. Ну, вот да, почему не женятся? Не солидно это, конечно.

Алтынай. Ну, вот, вот и надо тогда теперь. Нечего. Зуля у нас учится в высшем учебном заведении, в институте учится, лаборанткой. Гуля, кстати, тоже.

Галия. А что за институт?

Алтынай. Радиоуглеродов.

Галия. Слышишь, Даня, радиоуглеродов.

Даня. Лаборанткой? Долго еще так учиться?

Входит Нурия с большим полотенцем на голове, с чашкой в руках.

Нурия. Всем здравствуйте, я не опоздала?

Галия. Это тёща моя, Нурия.

Нурия. Внимание. Наш ответ – нет.

Ушла.

Алтынай. Что?

Галия. Ничего. Не обращайте внимания, бабушка болеет у нас. Давно. С детства почти.

Алтынай. У вас в роду больные?

Галия. Нет, она не из нашего рода. Это тёща моя. Это мужа мачеха. Не родная она нам.

Алтынай. Ну, так заприте её и не выпускайте, раз она больная.

Галия. Ну, мы стараемся к ней с трепетом относиться.

Нурия (из другой комнаты). Так вот что за херня происходит! Это трепет, оказывается!

Алтынай. Вы сейчас практически нам всем настроение испортили. Нам, может, вообще уйти?

Нурия возвращается.

Нурия. Да!

Галия. Что у тебя в кружке?

Нурия. Чай! Даня никуда не поедет.

Галия. Я же говорю больная. Никуда он не уезжает. Дай сюда свой чай!

Нурия. Нет, не трогайте меня. Я вам даю ответ, он меня слушается. Нет и всё.

Алтынай. Это что такое? Что это такое? Мы тут пришли, а вы тут такое, да? Мы казахи, у нас с этим строго.

Галия. Ты вообще кто? Кто тебя слушать будет? Ты никто вообще!

Нурия. Нет, я кто! Я кто! Кто я! Даня, если ты уедешь, я обратно прыгну в колодец.

Даня. Бабушка, да не о том речь, мы тут женимся.

Нурия. Женитесь?

Даня. Да мы с Гулей будем жениться!

Нурия. Ты сейчас обманываешь меня или всех? Он обманывает нас всех. Даня, ну всех-то можно обманывать, меня-то нельзя обманывать.

Даня. Бабушка, нет, нет бабушка, не обманываю, мы женимся с Гулей, вот о чем речь, да, Гуля?

Алтынай. Так с Зулей же?

Даня. Ну, да, с Зулей и говорю. Да, Зуля?

Гуля. Я Гуля.

Даня. Ну, женимся или нет?!

Зуля. Маам?

Даня. Что мааам? Женимся, да, а чо нет-то?

Нурия. Даня, я сейчас все расскажу…

Даня. Бабушка помолчи!

Нурия. Даня! Галя ёпт! Он уезжает послезавтра!

Галия. Даня, убери бабушку.

Даня выталкивает Нурию из комнаты.

Нурия. Аккуратно, текилу прольешь! (Из другой комнаты.) Даня, не трогай меня! Ах, так?! Женишься, значит!?

На секунду Нурия возвращается.

Нурия. Да, он женится. Да! По залёту!

Исчезла. Молчание.

Алтынай.Зуля?

Зуля. Я про это ничего не знаю.

Алтынай. Гуля?

Гуля. Да мы с ним в клубе познакомились, он нас до дому подбросил просто.

Алтынай. По какому залету? Син-си-бай!

Синсибай. А?

Алтынай. Твои дочки это чо же, они чьи дочки? Это твои дочки! У меня таких быть не может. Синсибаааай!

Синсибай. Ну-у-у..?

Зуля. Дак он пьяный был, спал почти, мы последние в клубе остались, танцевали, думали ещё, может, кого подцепим под утро. А он там один уже оставался. А он уснул в машине. А он говорит по залету. По какому залёту? Мы только в машине вместе ехали. И всё.

Гуля. И всё.

Алтынай. Так вот.

Галия. Да?

Алтынай. Мы понимаем сложные обстоятельства жизни: держите сумасшедшую в доме, но это же хорошо же? Вы, значит, ещё и людям помогаете, это вы добрые, получается. Мы тоже добрые. Зуля вообще добрая. Лаборанткой учится в институте. Гуля тоже, кстати. Впрочем, если вам Гуля больше нравится, мы можем и этот вариант рассмотреть, да?

Галия. Знаете, уже всё равно. Мы хотим, чтобы у них дети были, а там уже чо хотят пусть делают. Да, Талгат?

Талгат. А?

Алтынай. Ну, то есть вы всё-таки согласны? Ну, да, да, дети, детей надо. Не страшно, пусть больная бабушка, но она же не из вашего рода. Всё, считай уже женитесь, да? Вы согласны, да? Жить у вас же будут? У нас так принято. У вас, значит. Ну, мы коня резать будем, стол там, всё сделаем, с вас только жильё и чтоб жили у вас. Всегда.

Галия. Пусть живут. Да, Талгат?

Талгат. Ну-у-у..?

Алтынай. Ну, чтоб солидно всё. (Пауза.) Раз по залету.

Галия. Да. Чтоб солидно.

Даня и Нурия сидят у печки курят.

Даня. Чо вот устроила?

Нурия. Концерт?

Даня. Ну.

Нурия. Не знаю, что-то грустно так иной раз. Надо веселиться иной раз. Мне жить осталось совсем чуть-чуть, похорони меня, не уезжай.

Даня. Ба, потерпи, вернусь, и потом можешь умирать.

Нурия. Кто тебя туда вообще пускает? Там совсем идиоты?

Даня. Не знаю. Сейчас кто захочет, любой почти может пойти.

Нурия. Убивать?

Даня. Родину защищать.

Нурия. Кого?

Молчат.

Нурия. Хочешь туда, где могут убить, туда, где смерть? Там, где бояться надо, тебе туда хочется, где много страха?

Молчат.

Нурия. А родителям когда скажешь?

Даня. Из поезда позвоню.

Нурия. Дед твой краской торговал, все плохо жили, а мы хорошо жили, ни дня на советскую власть не работал. Мать твоя тоже, все в девяностые плохо жили, а мы хорошо жили, на оптовке торговали ангоровыми кофтами из Польши. Щас вот, отец вешенки выращивает, ты продаешь. Тоже жизнь. Ты трус, Даня, что ли? Жить надо. Иногда грустить, а потом веселиться надо. Не умеешь?

Даня. Я трус?

Нурия. Ты трус. (Молчание.) Обещай не поедешь.

Даня. Обещаю.

Нурия. Обманул.

Даня. Да.

Нурия. Война и потом будет, сколько хочешь. Люди боятся чего-то, боятся, боятся, боятся. Убивать - не боятся, воевать - не боятся, дома рушить - не боятся, а жить боятся. Я тебя там буду ждать. Пока не вернёшься, не вылезу. Буду сидеть там до тех пор, пока ты не придёшь к колодцу и не скажешь: бабушка вылазь, я вернулся, я больше не трус. Если вернёшься.

Даня.Есть ещё текила?

Утро. Даня сидит в своей комнате за компом, играет в стрелялку. Входит Галия, Гуля и Зуля.

Галия. Тут девчонки к тебе пришли. Вот. Зуля, пойдём, может, пока чай попьём? А они тут, пока вдвоём?

Зуля. Может, Гуля пойдет чай попить?

Галия. А. Ну либо так.

Уходят.

Даня. Эм. Привет.

Зуля. Короче, дело такое. Родители ещё вариант сделали, ты как вариант вообще был, но ты попал по полной. Сам виноват. Нафига бабка сказала, что я залетела? Мы с тобой вообще не знакомы.

Даня. Извини, случайно как-то, она не специально. То есть, она-то специально, конечно. Так это не проблема же, так ты им на палочку сыкни, тест в аптеке хочешь куплю?

Зуля. Купила уже.

Даня. Ну, вот.

Зуля. Так я залетела вообще-то.

Даня. Поздравляю, кто папа?

Зуля. Ты папа.

Даня. Чо офигела что ли?

Зуля. Ничо не знаю. Родителям так сказали, всё. Если не женишься на мне, мои братья тебя убьют.

Даня. Ну, прям.

Зуля. Не шучу я. Тебе же лучше будет, если женишься. Я паспорт взяла, пошли в ЗАГС заявление подадим. Брат мой, вон, возле дома, в машине сидит. Если чо не так - убьёт. Это не шутки. Мы казахи. Мы шутить умеем. А это не шутки.

Даня. Так это… я вообще-то уезжаю завтра.

Зуля. Не уезжаешь уже. Куда ты уезжаешь?

Даня. Служить. В горячую точку.

Зуля. Тебе тут щас точка горячая будет, в одном месте, понял?

Даня. Понял. А ты чо, где подцепила-то?

Зуля. Кого?

Даня. Триппер, блять. Ребенка где подцепила?

Зуля. Не помню.

Даня. Круто. А ты фаталистка.

Зуля. Я Зуля.

Даня. Ну, да, да. Не Гюля, точно.

Зуля. Это шутка была?

Даня. Нет.

Зуля. Ну я и чувствую – не смешно. Так, сейчас едем в ЗАГС, потом к пяти к нам домой приходи. С родней знакомиться будешь. Вот, подарки.

Даёт пакеты.

Даня. Мне?

Зуля. Тупой что ли? Мне подарки, родителям моим. Ты работаешь?

Даня. Помаленьку. У нас семейный бизнес. Грибы выращиваем. Продаём. А чо?

Зуля. Ничо. Комната у тебя маленькая. Вон та чья?

Даня. Бабушкина.

Зуля. Мы в ней жить будем. Бабку - в эту.

Даня. Это плохая идея.

Зуля. А чо?

Даня. У меня бабушка немного… юмористка.

Зуля. Это мы ещё проверим. Всё. Одевайся. Нормально только оденься, быстро только.

Даня. Ну… окей. Пофиг чо. Поехали. Бабушке только позвоню.

Звонит.

Даня. Алё, ба? Ты где? А. А там где ты на набережной? Можно за тобой подъеду? Щас буду.

Зуля. Зачем бабку?

Даня. Ну, семья же. Она там на баяне играет.

Зуля. Она чо у вас ещё и попрошайка?

Даня. Да, нет, мызыкантка просто. Выпьет - на баяне играет, любит музыку. И выпить. Она деньги не собирает, так, всем на удовольствие.

Зуля. А ты чо там в горячей точке потерял-то?

Даня. Твоё какое дело?

Зуля. Никакого дело. Тебе и так горячо будет. Без точки. Ну?! Одевайся давай.

Даня идет к шкафу. Достает вещи. Хочет снять треники.

Даня. Ты хоть отвернись.

Зуля. Чо ещё тебе сделать?

Даня. Ладно.

Переодевается. Зуля внимательно смотрит.

Зуля. У тебя тело красивое.

Даня. У тебя тоже.

Зуля. Знаю. Все мужчины от меня сходят с ума.

Даня. Представляю.

Входит Галия с Гулей.

Галия. Даня?

Даня. Ма, мы в ЗАГС.

Галия. Даня… Если ты не хочешь…

Гуля. Что?

Галия. Если не хочешь, не надо в ЗАГС.

Даня. Разберёмся.

Зуля. В какую он у вас горячую точку собрался?

Галия. В какую?

Даня. Ма, да ни в какую. Всё. Поедем в ЗАГС. Она беременна же. Хоть не негр там?

Зуля. Не негр. Казах. Я казашка и сын мой казах.

Галия. Ну, может, ещё татарчонок хоть?

Зуля. И татарчонок.

Галия. Ага. Даня?

Даня. Ма, хотела же?

Галия. Не знаю. Хотела вроде.

Даня. Ну и всё.

Галия. Да я просто тут. Поговорила с…

Гуля. Гуля я.

Галия. Да, с Гулечкой. Подумала… может, вы пока просто поживете, ну, проверите там… чувства?

Даня. Я полон чувств. Мы в ЗАГС.

Галия. Даня, ты не врёшь?

Даня. Я тебе хоть раз врал?

Галия. Ну, ты всегда же мне врёшь.

Даня. Ну, вот.

Галия. Что вот?

Даня. А сейчас не вру. Да ты не переживай. Посмотри какая мы пара. А? (Обнимает Зулю за плечо.) Какая девка, зачётная. Ну, Зулька, чо стоишь? Побежали, побежали, строить любовь!

Набережная. Нурия сидит на деревянной коробке от фруктов, крошит хлеб, бросает его в воду уткам и на брусчатку голубям с воробьями. Рядом Мальчик гоняет птиц туда-сюда.

Нурия. Ешьте, ешьте, птицы, птицы. Кушайте. Жрите, птички. Серут, как угорелые. Вкусный хлеб? Вкусный. На, Мальчик, тебе кусок. Ешь. Всю жизнь бы только хлеб и ела. А я всю жизнь его и ем. Вот ничо не надо, главное, чтобы хлеб был. Главное хлеб, понял, Мальчик? Так, щас разгонимся маленько, текилку вчерашнюю дохлебаем. И будем веселье себе делать.

Пьёт. Начинает играть на баяне. Останавливается, закуривает, продолжает играть. Мальчик носится вокруг. Птицы едят хлеб. Весна. Неподалеку останавливается машина. Из неё выходит Даня, подходит.

Даня. Ба!

Нурия. Чо надо? Мамке скажи - вечером приду, спокойно расслабиться не даст.

Даня. Не, тут дело у меня. Короче, Зуля эта вчерашняя, реально залетела, ну, не от меня, естественно. Говорит, если не женюсь - братья её меня убьют. Чо делать?

Нурия. Как чо? Веселиться.

Даня. Убьют они точно, там кабан такой сидит в машине. Ба, мы с Лехой как-то у ихнего ДК ночью шарашились, так они его отрихтовали за то, что он к ихней телке клеился. До сих пор в больничке, собрать не могут.

Нурия. Даня, ты не понимаешь? Веселиться надо. Жить надо.

Даня. Ба, спасай меня. Они меня загасят раньше, чем я автомат в руки возьму. Он реально бесноватый: сказал, дернусь - на трассу, в лес и всё. А эти две ржут, типа шутит он. А он не шутит, блин!

Нурия. Ну, вот видишь? Они веселятся. Видишь, как им легко жить?

Даня. Ты подстава, бабушка. В ЗАГС поехал, заявление подам на бракосочетание.

Нурия. Правильно, это не весело тебе?

Даня. Ты задолбала уже! Хочешь веселья, значит?

Нурия. Постоянно.

Даня. Готовься в гости, к пяти пойдем к ним, баян с собой бери. Адрес смской пришлю. Поняла?

Нурия. Поняла.

Даня. Ты тока сильно кривая не приходи. Придержи там вожжи.

Нурия. Я всегда в форме. Я девочка взрослая.

Из машины выходит Зуля и Гуля.

Зуля. Ну чо ты тут? (Нурее.) Здрасти. Ну, ты долго?

Даня. Бабушку к вам в гости позвал. Мы же родственниками будем. Она тоже придёт.

Гуля. Нет!

Нурия. Как нет то, когда да?

Гуля. Вы ж ненормальная!

Нурия(Гуле). Ты я смотрю нормальная. Даня, говорит, любит тебя сумасшедше. Ты, девочка моя, его от себя не отпускай, он любит, знаешь, как тебя? Говорит, вот осознал, практически только что. В первый раз жизни с ним такое. Удар. Молния. Шок. Шекспир. Любит несусветно.

Гуля(показывает на Зулю). Её может?

Нурия. Да, её. Я косая немного.

Зуля. Чо правда?

Нурия. Так ты посмотри. Смотри как он смотрит-то на тебя?

Зуля. Как будто обосрался.

Нурия. Вот именно.

Зуля. Так, ехать уже надо. Пошли, жених.

Даня. Всё. В пять ждём.

Гуля. С баяном?!

Нурия. С баяном.

Зуля. Приходите с баяном, ладно. Но играть на нём не будете!

Нурия. Ни разу.

Даня, Зуля и Гуля возвращаются в машину, уезжают.

Нурия. Даня, веселись. Веселиться надо. Жить надо.

Снова крошит хлеб.

Надо много веселиться. За что же это такое человеку, столько горя и веселья одновременно в себе носить? Ешьте, ешьте. Засранчики. Ешьте, ешьте, птицы, птицы.

Играет на баяне. Поёт.

Дом Алтынай и Синсибая. Посреди комнаты стоит большой стол на коротких ножках, все сидят на полу. От больших блюд с мясом и лапшой идёт пар. За столом Алтынай, Синсибай, Гуля, Зуля, Галия, Талгат, Даня, а ещё два брата Гули и Зули: старший Таурбек, он неимоверно огромный, и младший Закария, щуплый парень в красных носках. Тут ещё какие-то родственники, но они просто будут молчать и улыбаться. Иногда не будут улыбаться. Нурия в сторонке сидит на кофре из-под баяна. Все молчат.

Нурия (вдруг). Ого, какой здоровый!

Алтынай. Что?

Нурия. Солидный какой у вас сын, Алтынай.

Алтынай. Это да. Очень. У него свой бизнес. Ларёк возле бывшего Мичуринского кладбища, знаете, возле хлебозавода?

Нурия. О! Я знаю! Да, знаю, прикупаюсь там иногда, там палёный коньяк после одиннадцати продают. О. Так это вы мне, может, теперь скидки будете делать?

Молчание.

Нурия(шепотом, но всем всё слышно, Закарии). Парень, а ты чо сосед что ли?

Алтынай. Нет, это мой младший сын Закария. Он у нас как вы, немного не в системе семейных ценностей: он мясо не ест. Что-то психическое.

Закария.Не психическое это, просто.

Нурия (так же шёпотом). Ну, ты попал малец.

Алтынай. Всё слышно вас. Так. Перейдём к делам. Во-первых, сколько вы будете звать гостей на свадьбу? Много у вас родственников?

Галия. Ой, да, много, у нас очень много родственников. Человек семьдесят позовём, это примерно. Не знаю, правда, надо ли всех звать. А, Талгат? Может, всех-то не надо?

Талгат. Ну-у-у?

Алтынай. Потом разберётесь. У нас список с предыдущей дочки, то есть со свадьбы средней дочки остался, у нас будет триста сорок шесть гостей. Нет. Триста сорок пять, сводная сестра бабушкиной племянницы умерла на прошлой неделе.

Синсибай. А Зулимфара родила на позапрошлой.

Алтынай. Это Сагадиева дочка? Которая твоей сестры двоюродной тётка? Ой. Не поздравили. Тогда так и остаётся – триста сорок шесть. Ну, хорошо. Так, ещё определимся с квадратами. Там мне Зуля сказала есть комната побольше? Пусть в ней живут, а бабушку в другую. Вы же не против, Галия?

Галия. Ну, не знаю, она у нас довольна старая, как-то неудобно.

Нурия. Удобно! Почему же, это удобно очень, очень, да. Но тогда давайте оставим взамен мне право на выбор имени ребенку.

Алтынай. А вы какое хотите?

Нурия. Если мальчик, то Ваня.

Алтынай. А чо не Вася?

Нурия. Вася, если девочка родится.

Алтынай. Галия, можно она молчать будет? Мы старших уважаем, дали им слово в первую очередь, теперь мы поговорим. Если мальчик родится, будет Кабыланды или Жарылкасын, в честь наших прапрадедов с Синсибаем. А если девочка, будет Алтынай, как я.

Нурия. В честь прапрадедов? Это очень по-семейному. Давайте тогда, может, в честь моего прадеда тогда? Гибдрахимом? Или деда – Зульпихай. И вообще, с чего вы решили, что ребенка будут казахским именем звать, пусть будет татарское, столько имен прекрасных, вот если девочка: Абызбика, Бибинур, Асхапджамал, Багдагуль, Катьярмархуз, Гильмисафа, ну, много вариантов, короче.

Закария (вдруг). А, может, Матвей?

Пауза.

Даня. Да ну, еврейское какое-то.

Закария. Ну да, перебор. Извините.

Даня. Не, ну а чо? Мне Ваня нравится. Зуля, ты как считаешь? Ты сама-то сына как назвать хочешь?

Нурия. А вы уже решили, что пацан будет?

Таурбек (вдруг). Не, ну девочка, это как бы заранее шлак.

Нурия. Вот так моя жизнь просрана.

Даня. Закария?

Закария. Да?

Даня. Может Закария? Красивое имя.

Пауза.

Закария. Я согласен.

Алтынай. Я не согласна.

Галия. Так, прекратите этот балаган! Стойте! Даня, это твой ребенок?! Ты же сказал, ты с ними только до дому доехал?!

Алтынай. Нет, это что щас началось? Вы понимаете, что такое говорите? Вы как говорить вообще можете такое? Ваш сын тут нам устроил такой сюрприз, а вы сейчас отказную? В обратку пошли? Нет, так дело не пойдет! Таурбек!

Таурбек встает. Все как будто стали ниже стола, который и так на коротких ножках.

Таурбек. Надо за слова свои отвечать.

Галия. Так а чо он сказал-то? Он вообще ничего не говорил. Он видел её два раза в жизни.

Таурбек. Я свою жену до свадьбы тоже два раза.

Даня. Так. Стоп! Присядьте, Таурбек. Мой сын. Мой. Да же, Гуля? Ы-ы, в смысле Зуля! Чо ты молчишь, говна наелась?

Зуля. Он.

Алтынай. Вот и разобрались, сватья, всё, разобрались.

Нурия. По этому случаю песня!

Галия. Мам, какая песня?! Не надо!

Нурия. Песня о вечной любви викария к одной шлюшке из современной немецкой оперы «Космические врата любви»! Я по «Культуре» услышала.

Алтынай. Не знаю, что за викарии, но лучше вы ничего не пойте. Нам вот это вот фашистское, совершенно ни к чему, мы сами национализмом попахиваем, если захотим, а уж немцев и подавно нам не надо.

Даня. Слушайте, как хотите тут развлекайтесь, я пойду покурю.

Уходит. Пауза. Закария встает, идет следом.

Алтынай. А ты куда?

Закария. Я? Ну… руки помыть надо.

Нурия. Не хотите песен, я тогда тоже перекурю это дело.

Берет баян, выходит.

Даня и Нурия стоят на крыльце.

Даня. Пиздец, балаган. Довольна? Вот, пожалуйста, веселье. Идиотизм. Вот чо ты устроила? Из-за тебя этот цирк. Ладно. Пофиг. Вообще пофиг. Всё равно завтра уеду. Всё. Задолбало это всё. Не могу так больше.

Нурия(спокойно). Даня? Я сейчас уйду. Я уйду, но ты меня дома не увидишь. Пойду гулять, дома не жди. Приду завтра, когда ты уже уедешь. Я не хочу видеть в завтрашнем дне тебя. Мне стыдно. Ты как родился, я ни одного дня не плакала. Ни разу. А завтра я буду плакать, потому что мне стыдно, потому что я просрала жизнь, я не научила тебя, как надо жить. Ты родился, и я была каждый день счастлива. Я думала всё это время, что ты счастливый человек, ты каждый день меня обманывал. Завтра будет день, когда я впервые за двадцать пять лет буду плакать и пить водку не от веселья, а от горя. Ты насрал на мою жизнь. Ты опозорил меня перед богом. Не смотри мне в глаза. Смотри в пол, когда я с тобой говорю. В пол, я сказала. Я буду тебя ждать, Даня, я буду ждать и буду плакать каждый день, буду очень стараться плакать много, громко, чтобы все думали, что я сошла с ума, я постараюсь сойти с ума. Я буду упиваться своим горем. Я сделаю своё горе смыслом всей моей жизни. Чтобы ты, когда вернулся, увидел, что ты наделал. А потом посмотри в зеркало и смотри на себя. Ты ли это будишь? Тот, кого я воспитывала, мой это внук будет? Ты трус Даня, не доглядела я этого. Позор мне. Убиться мне об стенку. Зачем мне надо было так много счастья? За что мне бог такое подарил? Когда союз разваливался, погромы в городе начались. Мы с Талгатом сбежали в Россию, в одних трусах практически, квартиру бросили, всё бросили, ты думаешь, он это? Тот это человек, которого я растила? Он и так не родной мне сын, а теперь я даже не знаю, кто это. И я решила: в твоей жизни войны не будет. Я же думала, знала, что ты вырастешь, ты бросишь меня, конечно, знала, что будет у тебя своя жизнь, навсегда не будешь со мной, я же рада была бы, езжай, хоть на край света, хоть в тайгу, хоть в Америку. Мне верилось, что это счастьем будет, что впереди у тебя счастье только.

Даня. Бабушка…

Нария. Заткнись. Не смей рот свой раскрывать, пока я говорю. Ты обидел меня, ты страшно меня обидел. Помнишь, тебя мальчишки побили с соседней улицы? Что тебе мама сказала? Пойди и дай сдачи. Ты пошел, и тебе навалили ещё больше. Потом она дала тебе палку, и ты пошёл опять. Тогда тебе наваляли ещё. Что потом она тебе сказала? Что ты говно. Ты сидел у меня и плакал, что ты лох. Их сколько тебя било? Трое? Поэтому я взяла тебя и пошла с тобой к ним, и мы так наваляли им, как дала с правой тому толстому. Помнишь? Потом меня участковый забрал. Неважно. Почему я так сделала? Скажи, почему я так сделала?

Даня. Потому что ты чудаковатая?

Нурия бьёт его ладонью по щеке. Молчание. Бьет ещё раз.

Нурия. Какой же ты несчастный. Какой же ты идиот. Какая же ты сволочь.

Нурия уходит со двора быстрым шагом. За спиной Дани тихо появляется Закария. Даня оборачивается, смотрят друг другу в глаза.

Закария. Поругались?

Даня. Ну.

Закария. Немного странная у меня семья, да?

Даня. Обычная. У меня такая же.

Закария. Ну, да.

Даня. Ты то хоть понимаешь, что сатанизм какой-то происходит?

Закария. Жалко бабушка твоя так и не спела.

Даня. На набережную утром сходи, она там почти каждый день поёт.

Молчание.

Закария. Ты правда куда-то уезжаешь?

Даня. Нет.

Закария. Я слышал.

Молчание.

Даня. Уезжаю. Контрактником.

Закария. Зачем?

Даня.А чо вот она, да? Она чо? Она сама всю жизнь, всё за меня решала. Как я должен жить? Сама меня так воспитала. Там хотя бы все понятно. Говорят – беги, ты бежишь. Говорят – стреляй, я стреляю. Я не знаю, как тут жить. Что я должен делать? Зачем это всё?

Закария.Много зачем. А ты…

Даня(перебивает).Я теперь ей виноват? Да? Сама ты сволочь. Сама ты виновата. Мне чо теперь всю жизнь эти грибы ёбаные продавать?

Закария.Нет.

Даня.А чо тогда?

Закария.И поэтому надо уехать?

Даня.Не знаю.

Закария.Так, а почему?

Молчание.

Даня. Потому что трус.

Закария. Я не трус.

Даня. По тебе и видно.

Закария. Хочешь докажу?

Даня. Давай.

Закария целует Даню в губы. Молчание.

Даня. Зачем это?

Закария. Я не знаю. Я так хочу.

Даня. Зачем это?

Закария. Извини.

Даня. Зачем это?!

Закария. Извини, всё, я зря, пиздец. Я просто сначала подумал, что ты мне понравился. А потом… а теперь…

Даня. Ты пидор?

Закария. Нет.

Даня. Зачем ты это сделал?

Закария. Чтобы ты не уезжал, может? Я тебя попрошу, может? Останься. Не уезжай. Тебе не надо.

Даня. Зачем?

Закария. Я не знаю. Я думал, что я сейчас это просто так, возьму и сделаю, не для чего, просто, чтобы что-то происходило в жизни.

Даня. Ты пидор?

Закария. Нет.

Даня. Я тоже.

Закария. Ты только не бей меня? Я не буду больше так делать. Нет, хочешь можешь и ударить, не страшно.

Даня. Да на хуй ты нужен, бить ещё.

Закария. Кажется, я теперь люблю тебя. Всё, уже не кажется, я люблю тебя. Представляешь? (Смеётся.) Так бывает? Можно так? Так разве всё?

Даня. Зачем ты это сделал?

Закария. Тебе не надо уезжать.

Даня.Я трус? Трус я?

Закария.Нет, не трус. Ты совсем не трус. Не надо никуда. Не уезжай. Тебе надо жить.

Молчание. Даня целует его. Дверь открывается, это Таурбек.

Таурбек. Ебаный в рот.

Раннее утро. Большой пустырь по центру которого стоит часовня, здесь когда-то было кладбище, но все, кто, хоронил людей на этом кладбище, тоже умерли, поэтому его сравняли с землей. Кое-где одиноко торчат кресты, кто-то нашел своего покойника и воткнул туда метку, хотя, может, на пару метров и ошиблись, может, и не на своей могилке они крест поставили, может, кто другой там лежит, но так спокойней. С одной стороны пустыря стоят цыганские дома, за пустырем хлебозавод. Нурия ходит по пустырю, курит, попивает коньячок, следом ходит Мальчик.

Нурия. Хотя бы забор оставили. Разбегутся покойнички-то? А эти, на могилках хлеб свой пекут прям. Мальчик, давай. Нюхай давай. Ну и не разберешься тут. Последний раз приходила сюда, может лет двадцать назад, ничо не помню, тут и не пробраться было, все заросло. Дед? Слышь, дед? Ты где хоть тут? Ой, не могу, веселье сплошное с вами. Скажи же? Иди давай нюхай, где могилка наша?

Подошла к одному из крестов.

Ну и как звать вас? Билибин Константин Макарович. Ну и кому ж ты такой нужный, Билибин? Тук-тук? Ты Билибин там или не Билибин? Я вот даже в какой стороне не помню, где мой закопан, а тут прям ты такой - Билибин. Это шоу с вами такое, угадай покойника. Как тебя нашли-то тут, Костя? Салимхан? Где ты тут? Мудило. Ой, Мальчик, ты хоть побегай что ли. Давай, бегай, Мальчик. Пропердись, Мальчик. Ладно. Билибин, давай тут, лежи спокойно, ясно? Часовня какая-то, не, ну пусть хоть часовня, в конце концов, хоть часовня пусть будет. Салимхан! Слышь, нет? Мальчик, слышит он, нет, а? Короче, ты слышишь. Понятно? Я чо тут виновата что ли, что ты мало жил, а я много живу? Не виновата же? Ну и всё. Я чо знала, что тут раскатают всё? Взяли раскатали кладбище. Не боялись же тракторами тут всё сровнять? Уровень у них, конечно. Не помню, где ты тут закопан. В общем, у меня другие планы, понятно? План у меня есть. Ваши требования, предсмертные просьбы, потеряли всякий вес и значение. Брак у нас с тобой был нормальный, как у всех, но с течением времени я тебя забыла. Ты мало жил. Только не обижайся, мне не до этого. В общем, я с тобой рядом не лягу. Нет, знаешь, не ввиду обстоятельств, что тут и кладбища теперь нет, это мне не проблема. Сам знаешь, у меня проблем нету, не было и не будет. Одна только проблема. Но тебе уже, поди, всё равно? Ты равнодушный достаточно, на всё похер было, не думаю, что щас какие-то дела у тебя к нам есть. Вот. В общем, я для проформы отчитываюсь. Я тебе не девочка отчитываться. Рядом не лягу. Мальчик, чо притих? Тут он да? Тут ты? Да хоть не тут. Да хоть и не ты. Это так я, отчетность такая, формальная. Рядом не лягу, мне в колодец надо. Вот. Коньячок пью за тебя. Слушай, какой говенный коньячок. Ну, извини, нормальной алкашки с утра не продают, вон в ларьке чо было, то и взяла. Фу. Какое говно. Фу, прям. Тихо, терплю, терплю, главное не расплескать, в конце концов часовню поставили, не удобно будет.

Ходит по пустырю, напевает какие-то мелодии. Подходит к другому кресту.

Фумкин Семён Семёныч. Се