Распутин» (первый заход)

«Распутин» (первый заход)

— Александр, привет! Меня зовут Алексей Головин. Я арт-директор клуба «Распутин». Слышали о таком?
— Нет.
— Это самый большой стрип.клуб Москвы.
— Понятно.
— О вас мне рассказал Леня Иоффе. Нам нужен режиссер.
— Зачем?
— Хотим сделать театрализованную шоу-программу.

На следующий день в пять часов вечера я приехал в «Распутин».
— Привет, старичок, — поздоровался Алексей, — Сейчас спустится главный и всё объяснит.
— А он кто?
— Бывший фотограф. Сам из Ташкента, но головастый.
— Какой?
— Смышленый. Ладно, осмотрись пока.
Небольшое помещение с низким потолком было разукрашено ядовито — флюрисцентными полосами разной величины. Повсюду висели пенопластовые красные сердечки. Над столами болтались цепи с кожаными петлями для захвата.
— Кто придумал это оформление?
— Главный. Его Сергей Владимирович зовут. Здорово, правда?
Каждый раз, когда мне не хочется озвучивать свое мнение, я заменяю его выражением «впечатляет». Истолковывай, как хочешь.
— Ну, нравится?
— Впечатляет, — ответил я.
— А вот и он.
К столу подошел двухметровый мужчина, чуть сутуловатый, лет пятидесяти.
— Сергей, — представился он.
— Александр.
— Короче, надо сценарий написать. Хочу театрализованное шоу. Настоящий спектакль хочу. Сможешь чего-нибудь написать?
— Какой формат?
— Что?
— Сколько времени должно длиться действие?
— Ну, тебе виднее. Говорят, ты специалист?
— Правильно говорят, — подхватил Алексей.
— Ну, вот и сочини что-нибудь этакое, новенькое, — пожелал Сергей. — Ладно, я пойду. Дел по горло. А ты посиди, выпей, на девочек посмотри, они хоть и наглые, но не кусаются, — ухмыльнулся Сергей и ушел.
— Тебе всё понятно? — поинтересовался у меня Алексей.
— Нет, Леша, мне ничего не понятно.
— Что тут не понятно? Вот сцена, вот девочки. Сейчас придут гости. Нужно классное театрализованное шоу. Это понятно?
— Это понятно.
— Ну, вот и пиши. Сейчас программа начнется. Посмотри внимательно на танцовщиц. Может, кого приметишь для будущего представления. Я пойду. Минут через двадцать вернусь. Расслабляйся, старик!
Алексей убежал, растворившись в распутинском полумраке.
Заиграла музыка. Всё вокруг засверкало разноцветными огоньками. На маленькую сцену с шестом посередине выскочила полураздетая девица. Оглядев зал, и остановив свой взгляд на мне, начала свой эротический танец. Я огляделся по сторонам. В зале кроме меня никого не было.
— Чай или кофе? — раздалось над моей головой.
Оглянувшись, я увидел перед собой девушку с подносом в руках. Официантка улыбалась, ожидая ответа.
— Кофе, пожалуйста, — ответил я.
Первая мелодия закончилась, заиграла следующая. Танцовщица быстро сняла лифчик, и, пританцовывая, направилась к моему столику. Я стал оглядываться по сторонам в поисках Алексея, так как знал, что сейчас эта девушка подойдет ко мне и станет выпрашивать денежную благодарность. Алексея нигде не было. Вспомнив, что у меня в кармане две сотни рублей, немного успокоился. «На двух танцовщиц откупится хватит, а там, глядишь, и Лёша появится» подумал я и расслабленно откинулся на спинку кресла.
— Как тебя зовут? — спросила подошедшая танцовщица, продолжая свой чувственный танец.
— Александр.
— А меня Элен. Тебе нравится, как я танцую?
Все стрип. клубы похожи один на другой и убранством, и танцовщицами, и словами, которые они произносят при первом знакомстве. Как только гость на поставленный вопрос отвечает утвердительно, далее звучит:
— Тогда отблагодари меня, дорогой.
Хоть благодарить было совершенно не за что, но игра есть игра — я полез за сторублевкой. Получив свою благодарность, танцовщица тут же убежала. Я опять стал оглядываться по сторонам в поисках Алексея.
— Вы у нас впервые? — раздалось у меня за спиной.
Я оглянулся. Передо мной стояла симпатичная девчушка, одетая в костюм Красной шапочки.
— Что? — переспросил я.
— Угостите даму сигареткой? — спросила Красная Шапочка и уселась рядом со мной.
Я протянул ей пачку сигарет. Тут же появилась ещё одна обитательница распутинских полумраков.
— А мне огоньку, если можно?
«Где же Лёша?» начал нервничать я.
— Может, угостите чем-нибудь? — спросила та, что пришла за огоньком.
— Чем угостить? — не понял я вопроса.
— Коктейлем, конечно! — одновременно ответили девочки и радостно захихикали.
На коктейль у меня точно денег не хватило бы, ладно, если воды какой-нибудь или чаю. Девочки моё молчание истолковали по-своему. Одна из них быстро подозвала официантку, что-то ей шепнула, и та, одобрительно кивая, убежала к барной стойке.
— Ну-ка, брысь отсюда, — раздался спасительный возглас Алексея. — Ты что-нибудь для них заказывал?
— Я — нет, но они заказали.
— Понятно, сейчас мы это уладим. Саша, тут зевать нельзя. Это с виду они девочки-бебешки. А по сути, настоящие пираньи. Стоит только расслабиться, обчистят до нитки, — сказал Леша и закурил.
— Короче, старик, у тебя неделя. Пиши сценарий, мы почитаем, а там видно будет. Привет, Борис Федорович.
— Привет, Лёша.
— Это Александр Смольянинов, он режиссер. А это наш управляющий, — представил нас друг другу Алексей.
Передо мной стоял невысокого роста коренастый парень.
— Настоящий режиссер?
— Самый, что ни на есть настоящий, — сказал арт-директор и, попрощавшись со мной, ушел.
— А вы здесь кино снимать будете? — поинтересовался управляющий.
— Почему кино?
— Ну, режиссер же.
— Нет, не кино. Тут хотят театрализованное шоу поставить.
— Здорово! А кто участвовать будет? Звезд пригласят?
— Нет. Участвовать будут только ваши танцовщицы.
— Наши? — удивленно переспросил Борис Федорович. — Ну-ну… Ладно, удачи. Будем ждать премьеры.
Всю дорогу домой я пытался понять, что они конкретно хотят. У меня сложилось впечатление, что их Сергей Владимирович, где-то что-то увидел, и захотел у себя создать нечто подобное.
Итак, за последние несколько лет мне предложили творческую работу. И не просто бегать в какой-нибудь телевизионной массовке, а попробовать свои силы в постановочной деятельности. И пусть в таком необычном месте, но с чего-то начинать надо. А раз других вариантов на горизонте не намечалось, то упускать этот было бы глупо.
— Что тебе предложили? — спросила дома Ольга.
— Работу режиссером.
— В стрип.клубе?
— Да.
— Кошмар…
После нескольких дней мучительного придумывания сюжета появилась идея будущего театрализованного шоу. Сценарий получился большой, вычурный, с драматическими коллизиями, что-то на тему моего первого спектакля «Искушение», с которым я когда-то гастролировал за границей. Я подробно расписал все танцевальные сцены, даже сделал несколько режиссерских эскизов-почеркушек. Ровно через неделю раздался звонок из «Распутина»:
— Привет, старичок, это Алексей. Как там наши дела?
— Всё хорошо. Сценарий готов.
— Замечательно. А то Сергей Владимирович уже интересовался.
— Завтра могу его привезти.
— Вот и славно. Подвези и оставь на входе. Скажи, для арт-директора.
— Не потеряется? — забеспокоился я.
— Не волнуйся, Саша, мне обязательно передадут.
На следующий день я отвез сценарий и стал ждать ответа.
Прошел день, два, неделя.
— Здравствуйте, это клуб «Распутин»?
— Да.
— Можно арт-директора Алексея Головина к телефону?
— Его нет.
— А когда будет?
— Ближе к вечеру.
— Передайте ему, что звонил Александр Смольянинов, режиссер.
Прошла ещё неделя.
— Здравствуйте девушка, это опять Смольянинов беспокоит. Арт-директора можно подозвать к телефону?
— Он в отпуске. Будет через две недели. — ответили на том конце провода.
«Черт!» злился я. «Хоть бы передал, что, да как. А так висишь в полной неопределенности». Через три недели в доме раздался телефонный звонок:
— Александр, добрый вечер, Борис Федорович из клуба «Распутин» беспокоит.
— Здравствуйте, — затаив дыхание ответил я.
— Вы можете завтра к нам подъехать?
— Конечно!!!
На следующий день мы приехали в «Распутин». Нас встретил Борис Федорович.
— Это Ольга, моя жена. Она имеджмейкер-психолог.
— Очень приятно. Арт-директора пока нет, а Сергею Владимировичу ваш сценарий не понравился. Он сказал, что Большой театр ему здесь не нужен. Но я убедил его в том, что вы нужны клубу.
— То есть?
— Я сказал, что вам нужно немного осмотреться в «Распутине», привыкнуть к обстановке, и тогда вы сможете сделать отличную театрализованную программу. Вы же режиссер?
— Да, режиссер.
— А имиджмейкер — это кто? — спросил управляющий у Ольги.
— Это тот, кто занимается внешним обликом человека, — ответил я за неё.
— И не только внешним, но и внутренний мир корректирует, — добавила Ольга.
— А обликом наших танцовщиц сможете заняться?
— Конечно.
— Отлично! Мы вас берем обоих.
Для начала мне предложили походить на программы, пообщаться с персоналом и наладить отношения с хореографом.
Первое впечатление от увиденного — шок. Всё происходящее вокруг напоминало огромный лохоторон, где каждый квадратный метр работал на отъем денег у эротически озабоченных посетителей.
— А режиссер это кто? — спросила меня симпатичная танцовщица в костюмчике медсестры.
— Режиссер — это человек, который ставит представления.
— Ты будешь театр делать?
— Нет.
— А кино?
— Что кино?
— Кино будешь снимать?
— Тебя как зовут? — спросил я собеседницу.
— Габриэла, — ответила она и придвинулась ко мне.
— А настоящее имя у тебя есть?
— Я Лена.
— Прекрасное имя. Давно здесь работаешь?
— Ты просто так интересуешься или с намеком?
— С чем?
— Если закадрить меня хочешь, то информация денег стоит. Можешь для начала заказать коктельчик?
— Лена, со вчерашнего дня я здесь работаю. Вопросы задаю не с намеком, а затем, чтобы понять с кем мне придется работать. Понятно?
— Ясен пень, — ответила Лена и помчалась навстречу вошедшему гостю.
— Как проходят смотрины? — спросил подошедший управляющий.
— Нормально.
— Скоро вечеринка начнется. Посмотри, как мы здесь развлекаемся.
К полуночи все столики были заняты, но гости продолжали приходить. Их встречали, провожали через зал, и они исчезали в полумраке распутинских подвалов.
В зале зазвучала песня Михаила Круга «Владимирский централ». На сцену выскочила девушка в телогрейке и стала исполнять какой-то немыслимой танец из тюремной жизни.
— А блатняк-то здесь причем? — спросил я у Бориса Федоровича.
— Сейчас увидишь.
В это время к сцене подошли несколько посетителей.
— Давай, Марго, чувственней танцуй! — кричал один из них.
— Эротику давай!!! — вторил ему другой.
— Давай страсти, чтобы все во мне вскипело! — подхватил третий.
«Владимирский централ» повторяли пять раз, пока группа поклонников творчества Михаила Круга окончательно не утолила свой пыл.
Ровно в полночь прозвучали фанфары, и началась вечеринка с плясками, аттракционами, пьяным ведущим и похабными шутками.
Я с трудом досидел до конца мероприятия, которое закончилось около двух ночи.
Рядом со мной, подвыпивший гость допытывался у танцовщицы:
— Чего тебе ещё заказать, красавица? Хочешь водки?
— Нет?
— Может виски?
— Не хочу я виски?
— А чего же ты хочешь, Николь?
— Закажи мне борща…
Домой и приехал только под утро.
— Как тебе «Распутин», — спросила Ольга.
— Ужас.
— Может, не пойдем туда?
— А разве у нас есть выбор…
За неделю пребывания в «Распутине» я перезнакомился со всеми танцовщицами. Такого количества очаровательных девушек, да ещё в обнаженном виде мне не доводилось встречать. Интеллигентных посетителей было мало, в основном жлобствующий контингент или маньяки, отмороженные на всю голову.
— Я не буду оплачивать этот счет, — возмутился один из таких маргиналов, — Откуда такое количество заказанных коктейлей?
Официантка, улыбаясь, отошла, ей на смену подошли два охранника. Взяли за шиворот возмущенного гостя. Тряхнули. Потом трухнули ещё раз, и счет был оплачен.
— Хочу заказать «Свальный грех», — закричал молодой паренек лет семнадцати. — Плачу за пятнадцать танцовщиц!
— Что такое «Свальный грех»? — поинтересовался я у официантки.
— Сейчас увидите.
На малюсенькую трехметровую сцену выскочило пятнадцать полуголых девиц, и под сладостные завывания Рикки Мартина стали полностью оголяться, озорно изображая грехопадение.
— Ну, как вам? — поинтересовалась официантка.
— На пиявок в банке похоже.
А неугомонный юноша уже собрался поучаствовать в этом вертепе, но на краю сцены был остановлен бдительной охраной и возвращен на место за столиком.
— И во сколько ему обойдется это удовольствие?
— Мало не покажется, но для него это пустяк. Он сынок какой-то шишки из правительства.
— А это что за крепыши в одинаковых маечках?
— Это подольские.
— Крыша?
— Не знаю.
— А вон тот мужик, уж не депутат ли?
— Где?
— Вон, в окружении трех девиц?
— Он самый. Лешей зовут. Жмот, тот ещё.
Всё, что происходило на сцене, было вотчиной хореографа Анжелы. Всех девушек она обучала набору танцевальных движений, проходок и элементам вращения на шесте. Когда-то Анжела работала в Париже, в клубе «Crazy Hors». Она с грустью вспоминала те времена, иллюстрируя свои рассказы красочными фотографиями из прошлой жизни.
— А это кто?
— Это Мари, это Жаклин, а это я.
— Кто этот мужчина с тобой?
— Наш хореограф Пьер…
Постоянные посетители «Распутина» внимательно следили за новыми поступлениями танцовщиц. На двадцать новеньких девушек находилась одна особенная, которая тут же попадала под прицел какого-нибудь постоянного гостя.
— Как тебя зовут?
— Лэйла.
— Любишь деньги?
— Очень.
И девочка на глазах хорошела, обрастала драгоценными побрякушками. Потом наглела и исчезала из клуба.
А через некоторое время возвращалась. Потускневшая, без лоска, без побрякушек.
Остальные девушки тоже небыли обделены вниманием.
Как-то в клубе появилась танцовщица очень высокого роста. Поговаривали, что баскетболистка. Девушка некрасивая, но заметная.
— Здравствуй, Дюймовочка! — приветствовал её один из постоянных гостей.
— Кто? — не поняв, переспросила танцовщица.
— Хочешь сегодня хорошо заработать?
— Хочу!
— Прекрасно! Мы с приятелями решили поспорить на то, сколько ты выпьешь коктейлей. Я сказал не больше пяти. Они считают иначе. А ты как думаешь, насколько тебя хватит?
— Ну, я не знаю… Давайте попробуем.
— Выбирай, какой коктейль пить будешь?
— Б52, — не задумываясь, ответила она.
Этот коктейль один из самых дорогих и самых крепких. С них танцовщицам причитался большой процент.
— А у тебя губа не дура. Ладно, хочешь Б52, пусть будет по-твоему. Поехали!
Двух метровая Дюймовочка выпила десять коктейлей, станцевала десять приватных танцев и в полной отключке была увезена машиной скорой помощи. Магия денег сделала свое дело.
В «Распутине», как и в любом подобном заведении, шла отчаянная борьба за клиентов.
— Я первая к нему подсела.
— Не ты, а я. Будешь выступать, изрежу костюмы и зубы выбью. Поняла, шалава?
Даже глубокой ночью, когда жизнь клуба затихала, охота на посетителей продолжалась.
— Молодой человек, почему Вы не отвечаете, как Вас зовут?
— М-мм, — мычал мужчина в очках, с трудом удерживая равновесие.
— Боитесь попасть в мои сладкие сети? — не унималась танцовщица.
— Отстань от него, он уже пуст. Его ещё пару часов назад вытрясли, — сказала проходящая мимо официантка.
Среди огромного штата танцовщиц были и свои звезды. Они сильно отличались от остальных. Прежде всего — танцами. В их движениях была видна профессиональная подготовка.
— У них что, хореографическое образование? - интересовался я у Анжелы.
— Не у всех. Вот у той цирковое, та культпросвет училище закончила. А Нионела во ВГИКЕ учится.
— Правда?
— Так говорят.
— Понятно…
Держались они обособленно, немного вызывающе, и за гостями по клубу не бегали.
— Анжела, а в вечеринках они участвуют?
— Зачем им это? Они зарабатывают столько, что им эти вечеринки даром не нужны.
— Жалко, — посетовал я. — Вот с кем можно было поставить хорошую театрализованную программу.
Прошла ещё неделя.
— Александр, пора что-нибудь придумывать, — объявил мне вернувшийся из отпуска арт-директор Лёша Головин
— Что именно?
— Какую-нибудь вечеринку. Например, мексиканскую. Ты же профи. Возьми к себе в помощники моего менеджера Олега. Он знает, как это делать. У вас должно хорошо получиться.
До «Распутина», я никаких вечеринок, кроме театральных капустников не ставил. Правда, ещё помогал папе организовывать свои дни рождения, но это было давно, лет тридцать назад.
— Хорошо. Сколько у нас времени на подготовку?
— Неделя.
— Всего?
— А ты как думал? Тут такие порядки. Дерзай!
— Александр, не волнуйтесь, — успокоил меня подошедший менеджер. — Сделаем всё в лучшем виде. Я этих вечеринок уже штук десять налепил.
Последнюю из вечеринок, которые слепил Олег, я видел. Кошмарное зрелище!
— Ведущий есть, подарки за конкурсы тоже есть. Так что всё будет тип-топ, — продолжал успокаивать меня Олег.
— А что значит мексиканская вечеринка? — спросил я у него.
— Всё элементарно. Пара номеров ламбады. Конкурс «Кто больше всех выпьет текилы» и аукцион по продаже сомбреро. Вот и вся вечеринка.
— Понятно. А сюжетная линия какая-нибудь придумывается?
— Что?
— Я спрашиваю, сколько номеров в программе, и какая продолжительность вечеринки?
— Иногда за двадцать минут укладываемся. А бывает, так развеселимся, что и часа не хватает.
— А что за номера?
— Обычные. Анжела что-то там ставить с нашими танцовщицами. Но, иногда, и звезд приглашаем. Вот недавно в программе выступала певица Лагода. Слышал про такую?
— Нет.
Получив разъяснительную информацию, я приступил к обдумыванию сценария.
— Что вы пишите? — спросила меня Олег.
— Сценарий?
— Кино снимать будем?
— Почему кино.
— Ну, сценарий же…
— Нет, кино мы снимать не будем. Это сценарий вечеринки.
Незамысловатый сюжет родился сразу. Простенькие зарисовки из жизни мексиканской деревни, в которой решили провести конкурс красоты.
— Анжела, — обратился я на первой репетиции к хореографу. — А где участницы? Почему никого нет?
— Часть ещё не проснулась после ночной смены, некоторые отказались. Но ты не волнуйся, кто-нибудь обязательно придет.
На первую репетицию так никто и не пришел.
— Ты что такой расстроенный? — спросил управляющий.
— На репетицию вечеринки никто не пришел.
— Ну, это дело поправимое.
На следующий день состоялось общее собрание работников клуба «Распутин». Борис Федорович, представив нас с Ольгой трудовому коллективу, и в доходчивой форме пожелал всем оказывать нам всяческое содействие.
— А если кому не понятно, то я наложу такой штраф, что полгода его отрабатывать будете.
После этой встречи дело сдвинулось и на следующую репетицию пришли все.
За четыре оставшихся дня нам предстояло: поставить десять танцевальных номеров, придумать конкурсную программу, все это согласовать с ведущим, выставить свет и всё — вечеринка готова.
— Саша, мы не успеем, — волновалась Ольга.
— Мы постараемся.
Номера репетировались тяжело. Так как звезды в вечеринке не участвовали, остальные танцовщицы репетировали, как могли.
«Ладно», успокаивал я себя, у них хороший ведущий. Если что, вытянет.
— Кто эту галиматью написал? Я это говорить со сцены не буду.
С этих слов началось моё знакомство с ведущим.
-Ты кто такой? — спросил он меня.
— Это Александр Смольянинов. Режиссер. Он недавно у нас, — ответил за меня Олег.
— А на фига нам режиссер? Где управляющий? Понаберут черте кого...
Ведущий, по слухам дипломант какого-то конкурса, ушел, и вернулся в сопровождении Бориса Федоровича.
— Александр, — обратился ко мне управляющий. - Если он вам будет мешать, вы мне только скажите, я его выкину к чертовой матери. Тоже мне чтец-декламатор, виртуоз художественного свиста.
Через четыре дня состоялась премьера нашей первой вечеринки в «Распутине». Я очень волновался, так как всё было не доделано, всё было тяп-ляп, и оставалось надеяться только на «авось».
На протяжении всей вечеринки я ходил по коридору и нервно курил. Всё шло вкривь и вкось. Танцовщицы, после каждого номера, отправлялись «бомбить» по залу. Световая программа сбилась, и напоминала детский утренник. В конце представления ведущий решил провести аукцион, которого в сценарии и в помине не было. Как выяснилось позже, на этих аукционах он хорошо зарабатывал.
Это был провал!
— Саша, чего ты нервничаешь? — спросил управляющий.
— Да… — отмахнулся я.
— А мне нравится. Сергей Владимирович улыбается, значит всё нормально. И гости, смотри какие довольные. Так что с премьерой тебя, режиссер!
К следующей вечеринке, правда, со скандалом, но мне удалось избавиться от ведущего.
— Зря ты это сделал! Зря! — кричал мастер разговорного жанра. — Я этого так не оставлю! Тебе ещё аукнется мой уход.
Не аукнулся.
Теперь ведущим стал мой приятель Саша Морозов. Тогда ещё начинающий эстрадный актер, впоследствии звезда театра «Кривое зеркало» Евгения Петросяна.

Вечеринки проходили каждую неделю. Темы придумывались легко. Моя фантазия работала на полную мощь. От руководства клуба я добился дополнительной оплаты для танцовщиц, задействованных в представлениях. Но звезды «Распутина» так и не соглашались участвовать в наших программах.
К первому сентября мы подготовили вечеринку на тему сбора урожая, где главной героиней была девочка, изображающая Царицу полей. В то время в Распутине работала колоритная танцовщица Алена. Красивая, крупная с длинной косой. Пользовалась большим вниманием среди посетителей клуба. В шоу она была задействована в каждой сцене, где в качестве антуража, где как подтанцовка, а в конце у неё был сольный номер. Танец Царицы полей.
Первого сентября, за пять минут до начала вечеринки, наша Алёна пришла в дрыбадан пьяной. Я был в ужасе!
— Борис Федорович, — умолял я управляющего — Шоу нужно отменить. Она ничего не сможет станцевать.
Давясь от смеха, управляющий сказал, что шоу состоится при любом раскладе.
— Саша, так даже веселее будет.
И он оказался прав. На протяжении всего представления зал не смолкал от хохота. То, что вытворяла Алена описать невозможно. Но кульминацией всего этого безумия стал её сольный номер. Во время раскрутки на шесте, наша «Царица полей» не смогла удержаться на ногах и со всего размаха врезалась в стену. Клуб содрогнулся. Гости завизжали от восторга, а Алена поднялась и, как ни в чем не бывало, отправилась в зал собирать денежную благодарность.
Прошло два месяца. Я всё чаще и чаще задумывался о качестве наших представлений.
— Анжела, как бы нам в шоу заманить звезд? — спросил я хореографа.
— Попробуй поговорить с Элис.
Я попробовал.
— Добрый вечер!
— Привет!
— Как твое настоящее имя?
— Татьяна.
— У меня к тебе разговор.
— Я слушаю…
Татьяна дала согласие на участие в следующей вечеринке, и обещала подтянуть ещё парочку звездных танцовщиц.
— А твоя жена, чем в клубе занимается?
— Она имиджмейкер. Помогает танцовщицам в поисках собственного имиджа.
— Красивая она.
— Я знаю.
С Ольгиными занятиями тоже не всегда было гладко. Однажды, она посоветовала одной из танцовщиц немного укоротить волосы. Та не согласилась, и помчалась к хозяину жаловаться на Ольгу, мол, она насильно заставляет её стричься, чуть ли, не наголо.
— Кто вы такая, и что делаете в моем клубе? — допытывался хозяин «Распутина» у моей жены.
— Меня зовут Ольга. В этом клубе я работаю имиджмейкером.
— Кем?
— Имиджмейкером-психологом. Она занимается внешним обликом наших танцовщиц, — объяснил подошедший управляющий.
— А кто её сюда взял?
— Я, — ответил Борис Федорович. — Она жена нашего режиссера.
Повисла пауза.
В клубе «Распутин» было два хозяина. С этим, которого звали Сергей Николаевич, я практически не общался. Он был не по творческой части, поэтому наши интересы не пересекались.
— Тогда передайте ей, — обратился он к управляющему, — Чтобы она не лезла со своими идиотскими советами к кому не следует. Тоже мне психолог называется.
Сказал и ушел.
— Я большое здесь работать не буду, — взорвалась Ольга.
— Да брось ты — начал успокаивать её Борис Федорович. Не обращай внимание. Он через минуту уже обо всем забудет.
— Но я -то не забуду, — сказала Ольга.
Обо всем произошедшем я узнал только вечером.
— Если хочешь, мы уйдем из «Распутина»?
— Не надо. Я уже успокоилась. Просто, это неожиданно получилось. И не справедливо.
Ольга молодец. Я поражался, как она ловко справлялась с этими девицами. Они не только внимательно слушали, о чем она говорит, но и старались выполнить все её пожелания.
— Потерпи, малыш. Скоро все будет хорошо.
К вечеринке, посвященной празднику Хэллоуин, мы готовились основательно. Так как теперь у нас участвовали распутинские звезды, мы смогли поставить эффектные танцевальные номера.
— Саша, нам бы костюмы обновить, а то пользуемся одними и теми же, — посетовала Ольга.
— Ты права, новые костюмы — это было бы замечательно.
Я стал вспоминать всех своих знакомых работающих в московских театрах.
— Глеб, привет! Смольянинов тебя беспокоит. Слушай, говорят ты заведующим постановочной части работаешь?
— Правильно говорят.
— Тут вот какое дело. — И я подробно объяснил, что да как своему приятелю, с которым мы когда-то работали монтировщиками во МХАТе.
Глеб прислушался к моей просьбе.
— Знакомься, Вера Игнатьевна, заведующая костюмерным цехом.
С этого знакомства на долгое время вопросы костюмирования любого представления были для нас решены. Глеб и Вера Игнатьевна работали в одном из самых главных театров страны.
— Борис, — обратился я к нашему светотехнику. — Нужны спецэффекты.
Борис был молод, талантлив, любопытен и патологически неорганизован. Увлекшись чем-то, он путал фонограммы, опаздывал на репетиции, а однажды вообще не пришел на вечеринку. Представление отменили. Меня, оштрафовали, а ему хоть бы что. Бориса опекал Сергей Владимирович.
— Какие ты хочешь эффекты? — спросил Борис.
— Самые лучшие.
— Хорошо.
Пиротехнику Борис принес за день до выступления.
— Пробовать будем? — спросил он меня.
— Конечно.
Когда очередная петарда взорвалась у меня в руке, опалив лицо и волосы, мы остановились на холодном огне.
Тридцать первого октября народу в клубе набилось битком. Люди стояли даже в проходах. На протяжении всего представления зал визжал от удовольствия.
— Какая красота!
— Бляха-муха, что это было!
Нас долго не отпускали со сцены, а кто-то настойчиво требовал повторить всё шоу на бис.
— Отлично, Саша! — радовался Борис Федорович, потирая руки. — Такого количества народа у нас ещё не было.
— Кто всё это придумал? — спрашивал у Ольги подвыпивший гость.
— Мой муж, — улыбаясь, отвечала она.
А в шоу к седьмому ноября, которые назвали «Мы грудью проложим дорогу себе», участвовали только звезды.
Всё действие я вынес на танцевальный пол, где был накрыт праздничный стол, за которым и сидели героини нашего спектакля.
— Это кто в пионерском галстуке? Это Валерия, что ли? Офигеть можно!
— А белогвардеец прямо как настоящий. Элис, дай китель поносить!
— Я к ним хочу!!!
Зал бушевал от хохота и восторга.

Финальный номер «Любо братцы, любо» пел и плясал весь клуб.
— У нас получилось, Саша! — радовалась Ольга.
— Будет ещё лучше, малыш.
Перед выходом из клуба к нам подошел управляющий.
— Через три дня День милиции. Нужно обязательно сделать шоу. Они наши шефы.
— Крыша, что ли?
— Почти. Я уже назначил на завтра репетицию. У тебя целая ночь на сценарий. Фантазируй, режиссер.
В шоу-спектакле «На Распутинском бульваре», посвященном Дню милиции, я решил поэкспериментировать.
Работала в «Распутине» танцовщица по имени Аиша. Внешне она ничем не отличалась от остальных, но вот её общение с гостями меня поразило с первого же знакомства.
— Вы любите стихи Блока? — огорошивала она посетителя клуба.
— Что? — недоуменно переспрашивал гость.
«По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух»
На моё приглашение поучаствовать в шоу Аиша с радостью согласилась.
— А что я буду делать?
— Будешь читать стихи.
— Со сцены?
— Да. Будешь читать своего любимого Блока.
— А можно я буду раздеваться?
— Когда? — удивленно переспросил я.
— В конце стихотворения.
— Прекрасная идея! Ты будешь стоять на Распутинском бульваре, читать стихи и раздеваться, а следующим номером выйдут санитарки скорой помощи. С ними ты и уйдешь.
— Мы на улице будем играть?
— Нет, бульвар мы выгородим в клубе.
Номер Аиши был принят на «ура». Таких оваций, я думаю, она никогда не слышала. Шефы ликовали, девочки купались в комплиментах, а я, сидя на подмостках сцены в образе слепого музыканта, играл на баяне «Соловья» Алябьева.
— А что будет на следующей неделе? — спросила Элис.
— Что-нибудь придумаем.
Идея следующей постановки родилась не случайно.
За несколько месяцев, проведенных в «Распутине» я внимательно присматривался ко всему, что творится вокруг. Жизнь клуба была зеркальным отражением происходящего в те годы в стране. От глобального обмана везде и во всем до беспредельного самодурства главных персонажей. Именно тема самодурства и привлекла мое внимание.
Сюжет получился не сложным, но для клуба «Распутин» очень неожиданным.
Кукольник создает известных сказочных персонажей: Буратино, Мальвину, Пьеро, Кота в сапогах и других, но вкладывает в них отличное от оригинала содержание. В его воплощении это не добрые герои, а похотливые, развратные, жадные и завистливые монстры.
На протяжении всего действии они разыгрывают для Кукольника концерт, где каждый участник хвастается своим уродством. Кукольник доволен и в благодарность раздает каждому конфетку. В этой компании есть только один неопределенный персонаж. Это кукла Недоделка. Хозяин не успел вложить в неё извращенное содержание. Кукла-недоделка вызывает всеобщее раздражение. Каждый из участников действия норовит её пнуть и ущипнуть. В момент, когда Кукольник отвлекся от происходящего, куклы набрасываются на Недоделку и начинают «раздирать» её на части. Этого им кажется мало, и они набрасываются на самого Кукольника. «Разодрав» и его, они падают обездвиженные на пол. Куклы жили, пока был жив Кукольник. Очнувшаяся Недоделка возвращает к жизни своего создателя. Вдвоем они оживляют всех остальных. Как и прежде, куклы преданного заглядывают в глаза Кукольнику, в надежде получить свою конфетку. Всё возвращается на круги своя.

На эту постановку у нас было пять дней. Танцовщицам трудно давались кукольные движения.
— У меня не получается. Я же не профессиональная балерина!
— Попробуй ещё раз, — терпеливо просила Анжела.
— Девочки, всё получится. Делайте, как можете, — успокаивал я их.
Глупо было требовать от наших танцовщиц глубокого погружения в роль, мы отталкивались от их индивидуальных возможностей. Впрочем, основам актерского мастерства я уделял внимание на каждой репетиции.
— Лена, не надо делать лицом такие гримасы. От этого оно не становится страшным. Скорее наоборот. Оно выглядит глупым.
— А что же мне делать?
— А ничего. Просто повернись, и медленно наклони голову. При этом смотри на меня, не моргая.
Времени на их обучение у меня не было, и я решил, что мне нужен помощник.
— Филя, как поживаешь? — позвонил я своему однокурснику.
— Развелся с женой.
— А как в театре?
— Всё так же.
— Хочешь со мной поработать?
— Хочу, а где?
— В клубе «Распутин».
— Стриптизером?
— К сожалению, нет. Будешь моим помощником.
Димка согласился.
После сорока пяти минут премьерного показа шоу-спектакля «Кукольник», в «Распутине» повисла мертвая тишина. Только отдельные девичьи всхлипы были слышны со зрительских мест.
И вдруг тишина взорвалась криками «Браво!» и громом аплодисментов.
— Вот это да!!! — кричал какой-то посетитель. — Это же настоящий театр! Я даже прослезился.
— Мы точно в стриптизном клубе находимся? — допытывался у кого-то итальянец Антонио.
— Всем участниками шампанского! — подхватил кто-то ещё.
Нас целовали, пожимали руки. Говорили много прекрасных слов.
— Саш, ну вы дали! — восторгался Борис Федорович. — У меня нет слов! Хозяева сказали, что пора уже составлять репертуар. Когда там у нас следующая премьера?
Шоу-спектакль «Кукольник» положил начало созданию эротического театра «Распутин». По горячим следам была открыта и первая в России школа эротического танца.
А наши постановки продолжались.
— Что сегодня играем? — интересовался управляющий.
— Сегодня у нас премьера спектакля «О, женщина, влюбленная в свой грех».
— О чем?
— О любви, Боря!
Впервые, за всю историю клуба, чтобы попасть на наши представления, нужно было отстоять очередь.
Моему помощнику Димке Филимонову поначалу в «Распутине» было трудно.
— Саня, как ты здесь работаешь? — спрашивал он. — Я с мыслями собраться никак не могу. Столько неприкрытой красоты вокруг!
Прошло несколько дней, и Филя справился с волнением.
— Видишь ли, Леночка, — начинал свои педагогические увещевания Дмитрий. — В актерской профессии главное что?
— Что? — переспрашивала Лена.
— Главное, глубокое проникновение в образ.
— Куда?
— В образ, Леночка, в образ. Конфетку хочешь?
Филимонов быстро стал любимцев всех наших танцовщиц.
— Саша, у нас через пять дней годовщина пожара, — объявил управляющий.
— Какого пожара? — удивился я.
— А ты не в курсе, что «Распутин» горел?
— Нет.
— Короче, нужна вечеринка.
— Хорошо, придумаем про пожар.
В шоу «Приват на пепелище» принял участие и Филя. В роли распутинского погорельца, с ног до головы замотанного бинтами, он очень комично изображал гостя, требовавшего продолжения банкета.
Продолжения банкета требовал ещё один гость, только это было в другой раз, во время маски-шоу, свидетелем которого мы с Ольгой стали.
Это случилось после спектакля «Соцветие».
Громкий окрик «Всем оставаться на своих местах» обрушился на клуб, как гром с ясного неба.
— Никому не двигаться! Приготовьте документы для проверки. Живо!
В зал ввалилась большая толпа людей в комуфляже, масках, с автоматами в руках. Они быстро рассредоточились по всему клубу, проверяя паспорта и обыскивая подозрительных.
— Давненько их не было видно, — заметила одна из танцовщиц.
— За новогодней данью пришли, — добавила другая, — Ладно, ребята, я по-тихому убегаю, а то у меня нет с собой паспорта.
Со стороны всё происходящее напоминало дурдом. Играла музыка, работал бар, где-то в районе туалета два бравых омоновца мутузили управляющего. Все шкафчики в гримерке были забиты полуголыми танцовщицами, у которых были проблемы с регистрацией. Тут же в гримерке командир этой военизированной группы из горла пил коньяк Хеннесси.
Часть гостей была выставлена вдоль стены с поднятыми руками, другая писала объяснительные. И только один, в стельку пьяный, посетитель слонялся по клубу, визжа от восторга, и требовал продолжения банкета.
— Вот это шоу! Настоящий карнавал! Браво! Бис!
А через неделю мы снова отыграли премьеру. Прибыль клуба, в дни наших выступлений, увеличивалась вдвое. Нам об этом по секрету рассказала главный бухгалтер. Поэтому для нас не стало неожиданностью, когда управляющий заговорил о дополнительных днях выступлений.
— Хозяева предлагают давать спектакли не только в пятницу, но ещё в понедельник и среду.
— Борис Федорович, они скоро выдохнутся.
— Кто они?
— Танцовщицы. Да и мы с Ольгой не железные.
График нашей работы в клубе был не просто напряженным, а очень напряженным. Четырнадцатичасовой рабочий и так пять раз в неделю.
В субботу мы уезжали на дачу к Ольгиным родителям. Там в баньке и под лечебные настойки Валентина Александровича мы восстанавливали свои силы.
— Зоя Александровна, — обращался я к Ольгиной маме, — Как же хорошо здесь у вас в Покровке!
Слух о наших шоу-спектаклях быстро расползался по Москве. Нас стали пригашать в другие клубы. А ближе к весне мы отправились в первую нашу гастрольную поездку.